Странные игры Кренц Джейн

Глава 24

Итан сидел на диване и наблюдал за тем, как Зоя разливает чай, заваренный на всех четверых. Она закрутила волосы в свободный узел на затылке и надела туфли, поразительно напоминавшие балетки, только черные. Пояс темно-синего, как вечернее небо, халата был туго затянут, подчеркивая талию.

Сам Итан и вовсе не потрудился одеться, как для приема гостей, просто натянул первые попавшиеся брюки полегче и майку. Помня слова Зои о том, что он не обязан бриться на ночь, он давно перестал это делать, и теперь, должно быть, выглядел крутым мужиком, по крайней мере, в понимании некоторых.

Зато гости, создания ночные во всех отношениях, и в два часа ночи ухитрились выглядеть стильными и ухоженными. Аркадия, как всегда, держалась с достоинством Снежной королевы, в платье узком и длинном, как колонна капители, И бледном, как ноябрьский рассвет. Гарри, при всей его гротескной внешности, был весьма импозантен в гавайке, изукрашенной пальмами и досками для серфинга.

– Давай подытожим, – сказал Итан Аркадии, подавшись вперед, уперев локти в расставленные колени и свесив руки между ними – любимая поза, в которой особенно хорошо думалось. – За несколько дней тебе пару раз попалась на глаза одна и та же пожилая туристка, и, кроме того, потерялась ручка с Элвисом, подарок Гарри. Правильно?

– Не тот набор фактов, из-за которого стоит суетиться? – Аркадия адресовала ему извиняющуюся улыбку. – Лично мне тоже так кажется. Между прочим, идея явиться сюда среди ночи исходила от Гарри, а не от меня.

– И была превосходной! – с нажимом заметила Зоя. – Если добавить к пожилой туристке – с навороченной камерой, Итан, если ты пропустил это мимо ушей – и к потерянной ручке твои странные ощущения на той неделе, картина сложится серьезная.

– О странных ощущениях на прошлой неделе я слышу в первый раз, – нахмурился Итан. – Интересно, почему?

– Потому что я не хотела выносить этот вопрос на общее обсуждение. – Платиновые ногти Аркадии блеснули, когда она поднесла чашку к губам. – Думала, это нервное, из-за отъезда Гарри. К тому же все прошло.

– Лично меня больше всего беспокоит именно камера, – задумчиво произнесла Зоя. – Насколько я поняла, она не просто дорогая, а того типа, который предпочитают профессиональные фотографы. Не странно ли, что дама восьмидесяти лет обзавелась такой для туристических поездок?

– Насчет ручки я уже говорил Аркадии, что ее пропажа может быть чистой случайностью, – вступил в разговор Гарри, – однако, если речь идет о слежке, логично предположить, что ее кабинет был обыскан, и ручка пострадала именно в процессе обыска. Ею могли воспользоваться, скажем, чтобы открыть тугой ящик, когда же она сломалась, забрали обломки с собой, чтобы замести следы.

– Ручка-то была дешевая, – добавила Зоя. – Кому могло прийти в голову, что ее хватятся?

– И это все? – спросил Итан у Аркадии. – Только ручка? Все остальное в порядке? Может, что-то не на своем месте? Вообще что-то не так?

Зоя не то чтобы вздрогнула, а, наоборот, словно окаменела на своем месте рядом с ним. Зато чашка в руке у нее задрожала, и Итан уловил эту дрожь краем глаза. Что бы это могло значить?

– Нет, все в порядке и на своих местах, – ответила Аркадия. – Можешь мне поверить, я проверяла.

– А дома? – обратился он к Гарри.

– Все в лучшем виде, – заверил тот. – Но это и понятно – не думаю, чтобы кому-то удалось пробраться в дом с такой системой сигнализации.

– Что ж, давайте делать выводы. – Итан постучал ручкой по блокноту. – Что мы имеем? Возможно, кто-то следит за Аркадией, но, возможно, и нет. Если следит, это может – или не может – быть связано с Грантом Лорингом.

– Который числится мертвым, но не является таковым, могу дать голову на отсечение, – вставила Аркадия. – Это, конечно, наихудший вариант, однако может быть и так, что меня выследило ФБР.

– А что, ты их до такой степени интересуешь? – удивился Гарри.

– Вообще говоря, я так не думаю. – Она призадумалась, потом отрицательно покачала головой. – Нет, не думаю. И все же кто знает? Они могли вбить себе в голову, что, если Грант жив, я наведу их на него.

– Каким образом? – возмутилась Зоя. – Откуда тебе знать, где он сейчас обретается, да и ради чего? Но речь не об этом, такой ход суждении предполагает, что и тебя еще не вычеркнули из списка живых.

Аркадия промолчала.

– Давайте остановимся на этом пункте. – Итан сделал пометку в блокноте – Значит, лучше бы это были фэбээровцы, так? Боюсь, картина не та. ФБР действует иначе.

– То есть не через старушек с камерой? – уточнил Гарри.

– Ну да. Это не их стиль. Эти ребята так гордятся своим техническим вооружением, что просто не снизойдут до таких методов. Они обожают ставить телефоны на прослушивание и подставлять людей, чтобы проболтались. Вот что, Аркадия, скажи-ка, никто в последнее время не лез к тебе с задушевными беседами о прошлом?

– Нет. И вообще ты прав. Это не фэбээровцы, а раз так, остается Грант. – Она встревоженно сдвинула брови.

– Тебе крупно повезло – твой теперешний приятель знает толк в личной охране, более того, зарабатывает этим на жизнь. Кроме этого, у тебя есть друг с большим опытом в частных расследованиях. Пожалуй, мы с Гарри разделим обязанности: он будет за тобой присматривать, а я начну задавать людям вопросы. Ну и Синглтон поможет, когда понадобится что-нибудь в Интернете.

– А тебе не кажется, что Аркадии лучше исчезнуть из города, пока все не выяснится? – спросила Зоя.

– Тоже вариант, – ответил Итан без особого энтузиазма.

– Ни за что! – отчеканила Аркадия. – Какой смысл спасаться бегством? Это лишь отсрочит неизбежное. Если Гранту удалось меня разыскать, если ему ничуть не помешала тотальная смена личности, он сделает это снова в любой момент, где бы я ни находилась. Лучше уж разобраться с этим здесь и сейчас.

– Я тоже за то, чтобы ты оставалась в Уисперинг-Спрингз. По-моему, в этом есть прямой смысл: во-первых, здесь мы на знакомой территории, во-вторых, народу здесь немного, и каждый пришлый бросается в глаза.

– Верно, – оживилась Аркадия – Согласись, Итан, за последние две недели мы основательно влились в коллектив – завели знакомства, даже кое-какие связи, а тебя и вовсе знают и в полицейском отделении, и в «Радноре»

– Толку от этого будет мало, если дойдет до оружия, – отрезал Итан – Все мои знакомства – шапошные, а связи не из тех, за которые можно спрятаться. Конечно, Гарри знает свое дело, но никто не застрахован от просчетов.

Аркадия взяла чашку в ладони, и некоторое время вглядывалась в глубину янтарной жидкости, словно оракул, который пытается заглянуть в будущее.

– Разумеется, ничего нельзя утверждать наверняка, но не думаю, чтобы Грант собирался меня пристрелить, – заметила она задумчиво.

Все уставились на нее.

– Почему нет? – с интересом осведомился Итан.

– По крайней мере, по двум причинам. Для начала – Грант педант и ко всему подходит с чувством, с толком, с расстановкой. Таков он был во времена своего взлета, а он не из тех, кто меняется. Свои планы он продумывает до мельчайших деталей, старается учесть любой, самый неожиданный поворот и в своем теперешнем положении, конечно, будет маниакально расчетлив. Последнее, что ему нужно, это навести на свой след фэбээровцев или прежних, очень сердитых на него, деловых партнеров.

– Правильно, – согласилась Зоя.

– Куда менее хлопотно и более безопасно устроить в моем доме пожар или, скажем, инсценировать аварию на дороге.

Итан заметил, что пальцы Гарри дрогнули – так, словно он не позволил им сжаться на воображаемом горле.

– Итак, это первая из причин, почему Грант тебя не пристрелит, – поощрил он. – Можно узнать вторую?

– Прежде чем исчезнуть, я приняла некоторые меры предосторожности.

– А именно?

– Взяла с собой то, что имеет в глазах Гранта определенную ценность. – Аркадия поставила чашку, к которой так и не прикоснулась, и откинулась в кресле. – Единственный способ вернуть это – добиться от меня ответа, где оно в данный момент находится.

Она умолкла. Молчали и остальные в ожидании пояснений. На выразительном лице Зои любопытство боролось с тревогой. Похоже, лучшая подруга не делилась с ней всеми своими секретами.

– Когда я поняла, что исчезнуть придется, что иного выхода нет, я сделала несколько важных шагов. Сначала перевела деньги на несколько новых счетов, каждый под иным именем, затем, в надежде замести следы, укрылась в больнице в Кендл-Лейк. Ну и, наконец, еще раз сменила имя, когда нам с Зоей удалось сбежать из этого гнусного места.

– Дальше! – потребовал Гарри, когда наступила пауза.

– Это не все, на что я пошла в попытках себя обезопасить. Грант хранил все самые важные данные на личном компьютере, о котором, по его мнению, я не догадывалась. По большей части это была секретная информация, за хранение которой его могли, и до сих пор могут, упечь в тюрьму, и притом надолго. Позже я выяснила, что и это не все. Некоторые сведения были по-настоящему опасны не по части нарушения законов. Так вот, я расколола код и скачала все, что там нашлось, а полученный файл припрятала.

– Что значит «опасны не по части нарушения законов»? – спросил Итан.

– Видишь ли, Грант занес туда детали осуществленных планов по потрошению чужих карманов. А карманы, между прочим, принадлежали народу покруче фэбээровцев. Из тех, что в былые времена за нечестную игру надевали на мошенника бетонные сапоги и сталкивали в реку. Иными словами, мои бывший муж нагрел руки за счет тех, с кем не стоит связываться. Если они пронюхают, что он жив, а главное, что именно он виноват в их финансовых потерях, Гранту не поздоровится.

– Ого! – Гарри присвистнул. – Теперь мне ясно, что Лоринг не успокоится, пока не уничтожит копию.

– Копия не при мне, а в безопасном месте, но Грант об этом не знает. У меня не нашлось времени по-настоящему его припугнуть. Разумеется, я собиралась, но он опередил меня, когда попытался убить.

– Как?

– Он думал подстроить все как несчастный случай – поверьте, это его излюбленный прием. Как-то поздно вечером мне пришлось выехать на встречу с клиентом, жившим поблизости от горного курортного городка. Дорога туда огибает большое озеро и идет в основном по берегу. Грант знал об этом и устроил засаду. Как результат, моя машина свалилась в воду с самой высокой точки маршрута.

– Ужасно! – воскликнула Зоя и в порыве сочувствия схватила подругу за руку.

Гарри скрипнул зубами. Итан только вскинул взгляд и вернулся к своим записям.

– Погода была отвратительная – ветреная и дождливая. Видимости никакой, – продолжала Аркадия. – К счастью, именно в этом месте озеро было неглубоким, и вот этого уже Грант не знал. Мне удалось покинуть машину через окошко, и я спряталась под низко нависшими ивами. Без сомнения, это последнее спасло мне жизнь.

– Почему ты так думаешь? – спросил Итан.

– Потому что Грант не пускает ничего на самотек. Он направил фары на место падения и спустился к самой воде. Кроме этого, у него был фонарик. Довольно долго он водил им по поверхности воды и по берегу, но не заметил меня под густыми ветвями. Это длилось так долго! Я почти не сомневалась, что умру от воспаления легких.

Гарри положил ладонь ей на колено и легонько сжал.

– Однако, в конце концов он сел в машину и уехал. Ночь я провела в пустом домике, стараясь согреть себя, как могла, и к утру приняла решение исчезнуть, по крайней мере, до тех пор, пока Грант не будет изобличен.

– Но он так и не был, – подсказал Гарри.

– Нет, не был. Уже на другой день он покинул страну, а через две недели был упомянут как пропавший без вести во время лавины на одном из горнолыжных курортов Европы, предположительно мертвый.

– Отчего же ты не обратилась в ФБР? – поинтересовался Итан.

– В ФБР? В смысле, чтобы предоставили защиту на тот случай, если Грант жив? Не думаю, что это им по зубам. Я предпочла пустить слух о том, что у меня есть копия его тайного файла.

– Каким образом?

– Поместила в финансовых новостях в Интернете коротенькую статью о том, что жена Гранта Лоринга незадолго до своей смерти призналась лицу, имя которого останется в тайне, что у нее есть копия данных с его личного компьютера и что среди них имеются более чем пикантные. Статья заканчивалась глубочайшими сожалениями по поводу того, что миссис Лоринг унесла эту ценнейшую информацию с собой в темные глубины озера.

– В темные глубины? – хмыкнул Гарри.

– По-твоему, это слишком вычурный оборот для финансового сайта? – огорчилась Аркадия.

– Да нет, в самый раз. Я имел в виду – впечатляет. Как думаешь, кто надо попался на удочку?

– Как же иначе! Чуть позже новость прогремела во всех видах прессы, а именно этого я и добивалась, потому что, где бы Грант ни был, он просматривает газеты или смотрит новости по телевизору, чтобы не отрываться от жизни – например, чтобы не пропустить, если мое тело, в конце концов, выловят, а также удостовериться, что он сам вычеркнут из списка живых. Я понимала, что эта мера не обезопасит меня на сто процентов, но, по крайней мере, я не буду совсем беспомощной, если Грант возьмется меня разыскивать. Это все.

– Отлично, а теперь обсудим наши ближайшие шаги. – Итан зашуршал страницами блокнота. – Свои действия будем строить на предположении, что Грант Лоринг жив и что он все ближе подбирается к Аркадии, так как вероятность этого достаточно велика. Однако я предлагаю не зацикливаться на этом варианте.

– Думаешь, мы просто шарахаемся от теней? – уточнила Зоя.

– Такое тоже возможно.

Зоя откашлялась. Итан невольно напрягся: ему хорошо была известна ее привычка прочищать горло перед тем, как сказать что-нибудь неудобоваримое.

– В чем дело? – спросил он с подозрением.

– Предупреждаю, объяснения у меня нет, – сказала Зоя, тщательно подбирая слова. – Просто расскажу, что знаю, потому что это важно.

– Не нагнетай обстановку! – буркнул он. – Знаешь ведь, какой я слабонервный.

Вместо того чтобы приняться за рассказ, Зоя обменялась с Аркадией многозначительным взглядом, которого Итан не мог расшифровать, но было ясно, что послание принято и понято.

Потом Зоя повернулась к нему. Глаза ее затуманились, обрели тот загадочный оттенок, что так его тревожил. Она обняла себя руками, словно ей было холодно.

– В день приезда Гарри я ощутила… нечто в кабинете Аркадии.

– Зоя! – воскликнула та и всем телом повернулась к ней. – Почему же ты мне ничего не сказала?!

– Ну, как бы тебе объяснить… – Гарри весь обратился в слух.

– Дело в том, что я не понимаю, что происходит, – заговорила Зоя. – Как раз, поэтому не хотела ни с кем это обсуждать, даже с тобой. Все, что я знаю: я дважды столкнулась с одной и той же странностью – у тебя в кабинете и раньше, в библиотеке «Мечты дизайнера».

– Продолжай, – бесстрастно произнес Итан.

– Это что-то необычное… словно следы чего-то в виде паутины – Она повела напряженными плечами. – Мне уже приходилось испытывать нечто подобное, в другое время и в другом месте.

– Где же? – быстро спросил Гарри.

– Как-то ночью в Кендл-Лейк-Мэнор, когда мне удалось выбраться из палаты и пройтись по коридорам. – Зоя бросила взгляд на Аркадию. – Это исходило из отделения Н.

– Вот дерьмо! – вырвалось у Аркадии.

Итан взглядом спросил у Гарри, понимает ли он, в чем дело. Тот молча покачал головой. Тогда он повернулся к присутствующим дамам.

– Никто не хочет ввести нас со Стэггом в курс дела?

– Да, мы очень любознательны, – поддержал тот.

Зоя судорожно перевела дух. У нее был вид человека перед первым прыжком с вышки. Итан подобрался в ожидании жутких откровений.

– Вы оба знаете, что Кендл-Лейк-Мэнор – частная психиатрическая лечебница высокого класса, – начала Зоя, – и что на деле это место, куда за большие деньги можно упрятать родственника, который позорит семью своими выходками. Иными словами, это тюрьма для людей с разного рода психическими отклонениями.

– Да, это нам известно, – кивнул Итан.

– Быть может, этому трудно поверить, но и среди богатой прослойки немало народу с таким большим сдвигом по фазе, что их просто нельзя держать среди нормальных людей. Для таких в Занаду и существовало отделение Н.

– В смысле, для неизлечимых психических отклонений? Не могу сказать, что рад это слышать.

– Да, для таких, – вставила Аркадия. – Для потенциально опасных, неуправляемых пациентов. Для тех, с кем боится иметь дело даже квалифицированный медицинский персонал.

– Какие волнующие подробности! – заметил Гарри. – Выходит, верно, говорят, что здоровья не купишь. Но вернемся к тому, с чем Зоя столкнулась тогда и позже. Можно узнать точнее, что именно это было?

– Я начинаю думать, что это отпечаток психики полоумной Линдси Войл.

– Потрясающе! Только этого нам и не хватало – восставшего из ада дизайнера по интерьерам.

Глава 25

Сидя в своем крохотном, невероятно тесном кабинетике, Синглтон был с головой погружен в таинства Интернета, когда колокольчик над дверью магазина звякнул. Он встрепенулся, всем существом ощутив присутствие Бонни и, по крайней мере, нескольких мегаватт солнечной энергии, что она приносила с собой.

– Синглтон?

– У себя!

Физическая оболочка так же завибрировала от удовольствия, как и душа несколько мгновений назад. «Не спеши, дурень! – сказал он себе. – Пока ты еще не любовник, а просто друг, и нечего заводиться, если не хочешь все испортить».

Синглтон ногой оттолкнулся от стола, развернулся вместе с вращающимся креслом и спрятал очки в карман.

– Что, уже не можешь стоять на ногах? – спросила Бонни с порога кабинета. – Я бы не удивилась! Значит, Итан разбудил тебя в три часа ночи и потребовал заняться «делом Аркадии»? Вот, держи, галерный раб! – Она протянула высокий пластиковый стакан с крышкой и надписью «Фонтейн-сквер эспрессо бар». – Хорошая доза кофеина тебе сейчас не повредит.

– Это уж точно!

Синглтон благодарно принял стакан, сорвал крышку и начал глотать кофе большими жадными глотками. Потом с довольным вздохом опустил стакан на колени.

– Если бы я рассказал, как сильно в этом нуждался, ты рыдала бы от жалости. В самом деле, твой бездушный деверь разбудил меня среди ночи. Его счастье, что он не только клиент, но и друг, иначе получил бы хороший разнос.

Не было никакой необходимости посвящать Бонни в то, что ровный деловитый голос Итана в трубке в столь поздний час нагнал на него панику, настоящий ледяной страх, который охватывает, когда жизнь наносит неожиданный и страшный удар. В первый момент Синглтон предположил, что беда случилась с ней или с кем-то из мальчишек, что его тщательно взлелеянный маленький мирок вот-вот рассыплется в прах.

Уяснив, что проблема не имеет отношения к Бонни, Джеффу или Тео, он испытал сначала глубочайшее облегчение, а потом жаркий стыд за свой эгоизм. Аркадия была, быть может, и не таким близким человеком, но все же другом, так что опасность, угрожавшая ей, касалась каждого из «гоп-компании», его в том числе. Однако в глубине души оставалось виноватое сознание того, что лучше все-таки кто-то другой, чем трое самых-самых близких.

«Сознайся, Кобб, ты влип. И влип по уши».

Бонни тем временем открыла пластиковый контейнер из тех, к которым питала пристрастие. Синглтон вытянул в ту сторону шею.

– Что там?

– Сандвич с тунцом.

– Ах, мой любимый!

– У тебя любимое все, что можно съесть, – усмехнулась Бонни. – Наверное, потому, что ты не часто пускаешь в ход челюсти.

– Не все, что можно съесть, а все, что ты готовишь. – Бережно, двумя пальцами, Синглтон извлек из контейнера толстенный бутерброд и сомкнул на нем зубы.

С довольной улыбкой Бонни следила за тем, как яростно он жует. Несколько секунд – и полбутерброда как не бывало.

– Значит, ты побеседовал с Джеффом? – спросила она, выждав, когда он снова приложится к стакану с кофе.

– Он тебе рассказал?

– Например, то, что ты посоветовал ему не тревожиться насчет плохой памяти. Ты и в самом деле сумел объяснить, что помнить надо сердцем, а не глазами?

Синглтон ощутил болезненный спазм в желудке. Это не имело ничего общего с тем, что он поглощал бутерброд в такой нездоровой спешке, зато было напрямую связано с серьезным и, как ему показалось, укоризненным выражением на милом лице Бонни. Сейчас она скажет, что он чересчур далеко зашел, что преступил границы дружбы, возложив на себя миссию воспитания чужого ребенка, о чем его, между прочим, не просили…

– Ну что могу сказать в свое оправдание? – Он положил недоеденный кусочек и виновато пожал плечами. – Хотел как лучше. Прошу прощения за то, что позволил себе вторгнуться в ваши семейные дела.

– Боже мой, Синглтон, тебе не за что извиняться! Как раз наоборот. – Бонни приблизилась и положила руку ему на плечо. – У меня слов нет, чтоб выразить свою признательность! С Джеффом нужно было поговорить, но я не могла понять, что с ним происходит. В этом году ноябрь особенно плохо повлиял на него, и я думала, он скорбит, как в первые дни после смерти отца. По крайней мере, психоаналитик предупреждал, что такая регрессия может случиться.

Синглтон опустил взгляд на руку, которая так и лежала там, куда ее положила Бонни. Ощущение ее близкого присутствия было таким острым, что захватывало дух.

– По-моему, подросток чаще, всего не умеет объяснить или даже понять, что его мучает, а если он еще и мальчик… черт возьми, мужской пол вообще не в ладу со словами, в любом возрасте!

– Да, наверное. Вот ведь думаешь, что знаешь своего ребенка наизусть, но, как у каждого, в душе у него есть уголки, куда вход запрещен, – для мыслей и чувств, которыми трудно поделиться, как бы этого ни хотелось. Мне в голову не могло прийти, что Джефф изводится страхом забыть родного отца!

Сочувствие заставило Синглтона накрыть руку Бонни своей и сжать, не задумываясь о том, насколько интимный это жест.

– Только не вздумай ставить себе в вину то, что не сразу распознала мальчишескую проблему! Может, тебе кажется, что ты обязана решать их за него до скончания века, но это не пожизненная обязанность, поверь. Джефф подрастает, пора ему учиться справляться с проблемами самому.

– Но ведь ему только восемь!

– Так, и только так, можно вырасти настоящим мужчиной, и наверняка он это интуитивно чувствует, как и то, что придется предъявлять к себе повышенные требования.

– Почему?

– Чтобы быть не хуже отца или, скажем, Итана. – Бонни ненадолго отвела взгляд, а когда снова устремила его на Синглтона, тот прочел там понимание.

– Джефф старается расти над собой, Бонни. Что это означает? В первую очередь – научиться жить с тем, чего не можешь изменить.

– Вроде потери отца?

– Да, но речь не только об этом. – Синглтон помолчал. – В этом месяце Джеффу пришлось вынести не только боль потери, но и страх. Забыть отца для него означало предать тех, кто еще жив, кто еще с ним. Он страдал от сознания, что может навсегда уронить себя в ваших глазах, твоих и Итана.

– Предать… – медленно повторила Бонни. – Тебе не кажется, что понятие предательства сложновато для восьмилетнего мальчишки?

– Верно. Но тот факт, что Джефф не знаком с тем или иным понятием, не мешает ему уже сейчас разрабатывать для себя моральные принципы на всю оставшуюся жизнь. Предать тех, кого любишь, кто любит тебя, – это плохо, хуже некуда. Он может не знать точного определения, но чувствует полюса. Так вот, больше всего Джеффа мучило то, что он плохо поступает по отношению к близким, но не способен положить этому конец.

– Ну, на самом деле он ведь нас не предавал…

– Однако думал, что предает, так какая разница? Объяснить-то было некому. Не к кому было обратиться с вопросами, кроме тех двоих, по отношению к которым он вел себя плохо.

– Ах, Синглтон! – На глазах у Бонни заблестели слезы. – Ты снял у меня с души такой камень! Как я могу тебя отблагодарить?

– Ничего особенного я не совершил, – буркнул он смущенно. – Друзья должны помогать друг другу. Ведь мы друзья, верно?

К его удивлению, лицо Бонни омрачилось.

– Да, друзья. – Словно только что, сообразив, что рука ее накрыта его ладонью, она ее отдернула. – Мне пора, Синглтон. Желаю успехов в расследовании.

И, ничего более не добавив, вышла. Когда дверь за ней закрылась, угрюмые тени вернулись.

Итан вслушался в шаги на лестнице. Они были так тяжелы, что эхом отдавались в пролетах, а чуть позже – в коридоре у его по-прежнему пустой приемной. Вне всякого сомнения, мужчина, и притом не в самом добром расположении духа.

Получасом раньше в контору поднимался Синглтон с рассказом о том, что удалось раскопать за ночь. Отложив блокнот с записями, над которыми раздумывал, Итан скрестил руки на груди и принял выжидающий вид.

Гость помедлил у двери, возможно, изучая табличку с надписью «Труэкс инвестигейшнз», но, скорее всего в последний раз взвешивая правильность своего поступка. Ведь не каждый, кто решил обратиться к частному сыщику, в конце концов, переступает нужный порог.

Человек от природы деловой в эту минуту бросается к двери и отворяет ее, поощрительной улыбкой, как магическим жезлом, превращая потенциального клиента в реального. Итан остался сидеть, хотя еще один солидный клиент был бы кстати. Сейчас у него хватало дел и без основной работы.

Если повезет, гость передумает и повернет назад.

Дверь отворилась. Ну вот, когда клиент нужен, его нет, и наоборот.

Зеркало отразило вновь прибывшего во всей красе. Сложения он был атлетического и челюсть имел квадратную. На нем было то, что состоятельные люди в Аризоне обычно носят в свободное от работы время: отлично скроенные брюки, рубашка поло и мокасины – и в целом он выглядел, как тренер футбольной команды в мужском частном колледже. Итан предположил, что у него славное прошлое: в школе провожал домой королеву выпускного бала и мимоходом уговорил ее избавиться, по крайней мере, от трусиков, в институте был членом ведущего «братства», был избран там президентом и встречался поочередно со всеми шикарными блондинками женской лиги.

Иными словами, это был Нельсон Раднор, глава и владелец фирмы «Раднор секьюрити системз».

– Приветствую, – сказал Итан, не удосужившись подняться, а наоборот, возлагая ноги на край стола. – Чем могу служить?

Приостановившись сразу за порогом кабинета, Нельсон Раднор окинул окружающее саркастическим взглядом.

– Надо же, а мне говорили, что жена у вас дизайнер.

– Так и есть. Но я не позволяю ей хозяйничать у себя в офисе.

– Оно и видно.