Святые бастарды Туров Тимур
– Ладно, – ответил сержант, отдавая так и не проверенные документы. – Увидите кого-нибудь подозрительного, сообщите в милицию.
Едва отъехав, грузин спросил:
– Почему он не обратил на вас внимания?
– Мы просто не показались ему подозрительными, – ответил Вереск.
Сидевший рядом Маж ехидно хмыкнул.
Высадив пассажиров на оговоренном перекрестке и получив обещанные деньги, таксист сдержанно улыбнулся, но, уже отъезжая от четверки, выглядел предельно собранным и даже напуганным.
Некоторое время «Святые бастарды» шли молча, каждый думал о своем.
– Мы, как бомба, которая время от времени взрывается, – заявил оборотень, думавший точно так же, как и Иво. – Сегодня мы должны были умереть.
– Это точно, тутти-ту.
– А я должен был умереть вчера, – подтвердил Атаниэль. – Если бы машина была не праворульной, удар того заклинания достался бы мне.
– Покупаем свечки и гробы? – предложил Иво.
Первым расхохотался Маж, следом – Вереск, затем – Иво, а последним к ним присоединился Атаниэль.
– Сколько нам осталось? – поинтересовался, отсмеявшись, элохим. – День, два? Против одной «Ложи» воевать можно долго, хотя даже это вряд ли. Но против всего города мы не продержимся и недели.
– Поехали в Канаду? – предложил Вереск. – Там хорошо. У наших сейчас война, я за вас поручусь, раскатаем дейвона?
– Я думаю, нас из Петербурга не выпустят, – пресек на корню эти планы Иво. – Нужны новые документы, новая внешность и хотя бы пара недель тишины, чтобы раны зажили, а шумиха улеглась.
– Не о том говорите, тутти-ту, – раздраженно заявил Маж. – Если скрываться или уезжать слишком опасно, надо нападать. У меня есть план.
– Дома поговорим, – ответил Атаниэль.
У него плана явно не было, и он опять начинал впадать в апатию.
По дороге домой зашли в магазинчик, купили две пачки хинкали, французские котлеты «Кордон Блю», большую баклагу воды и несколько пакетов сока.
Когда подходили к подъезду, в элохим едва не врезался Часовщик лет десяти от роду.
– Сдаст? – равнодушно спросил Атаниэль.
– Да у него своя жизнь кипит, тутти-ту, – уверенно заявил альв. – Девочки, песочницы, деревянные лошадки и роботы-трансформеры, тутти-там.
– Поехали в Канаду, – еще раз предложил Вереск.
На этот раз никто не ответил.
Дома было тепло и уютно, если не считать того факта, что Гавкинг, едва увидев входящих, с радостным и облегченным лаем сделал большую лужу прямо на тапочки в прихожей.
– Собак надо выгуливать, – констатировал Вереск.
Едва раздевшись, оборотень быстро сполоснул кастрюлю и сковороду, придирчиво осмотрел противень в духовке и поставил хинкали вариться, а «Кордон Блю» – подогреваться. Достал из холодильника оставшиеся со вчерашнего дня огурцы и помидоры и начал их сноровисто нарезать.
– Маж, ты собираешься еще раз напасть на Одиннадцатый равелин? – поинтересовался Иво, сев вместе с друзьями за стол.
– Нет, конечно, тутти-ту, – усмехнулся альв. – Я много думал о том, что мы делаем, чем занимаемся. По большому счету, нам нужна была база, которая ни от кого не зависит, нужны были деньги, тутти-там, и нужен был источник. Все это, тутти-ту, у нас есть. Если мы хотим всколыхнуть этот городишко и показать всем, что шериф – козел, мы должны действовать, тутти-там.
– Ты сказал, штурмовать штаб-квартиру мы не будем, – уточнил Атаниэль. – Мелкие уколы для «Ложи» – как слону дробина. Ну, убьем мы одного или двух из тех, кто мучил тебя. Ничего не изменится.
– Тутти-ту, тутти-там, – пропел альв. – Тутти-ту, тутти-ту, тутти-там.
У Иво мелькнула мысль, что Маж, и так постоянно находящийся на грани безумия, наконец совсем рехнулся. Судя по подобравшемуся элохим, у него тоже появилась эта мысль. Оказаться в одной комнате с сошедшим с ума магом невероятной силы… Да еще подключенным к хорошему источнику, находящемуся в паре километров отсюда…
Это выглядело не самой приятной перспективой.
– Друзья, тутти-ту, – начал альв, не заметив то, как отреагировали соратники на его пение. – Братишки, как сказал бы Атаниэль. Я предлагаю вам настоящее дело, тутти-там, которое заметят все и начать которое нам никто не помешает.
– Какое? – поинтересовался от кухонного стола методично работавший ножом Вереск.
– Мы захватим два источника на Васильевском острове, тутти-ту! – воскликнул Маж. – Один из них новый, возник пять лет назад, второй семь лет назад отбили у маах'керу. И там, тутти-ту, и там охранные заклинания накладывали маги, к которым я был подсоединен. Если уж кто и знает, как снять защиту с этих источников, тутти-ту, так это я!
– Я доверяю тебе, – осторожно сказал элохим. – Но что мы будем делать с этими источниками? Спрячем в карман и убежим?
Для Иво все эти разговоры об источниках были вообще китай-ской грамотой – сам он видел только один, и даже мысли о том, что их много, сотни на Петербург, казались ему странными. А о том, как их захватывать и охранять, он вообще предпочитал не говорить, чтобы не выдать собственного дремучего невежества.
– Мы поставим на них свои заклинания, тутти-ту, – небрежно ответил альв. – До вчерашнего дня я думал о захвате одного источника и его обороне до тех пор, пока окружающие «Ложу» объединения не решат вмешаться, тутти-там. Для этого, по моим прикидкам, надо было всего лишь уничтожить десять-двенадцать магов «Ложи»…
– Так просто? – усмехнулся Атаниэль.
– При продуманном плане, тутти-ту, находясь прямо в источнике, – да, – отозвался Маж. – Зная слабые места самых сильных бойцов противника, играя на их нежелании раскрывать окружающим факт потери источника…
– Я понял, Маж, понял, – элохим поморщился. – Не согласен с тем, что «десять-двенадцать магов» это «всего лишь», но продолжай.
– А вчера, тутти-ту, благодаря Иво и источнику Феофана, я понял, что с колодцами можно делать многое. Поставить на него амулет, питающийся от источника, закрыть его еще одним амулетом, тутти-там, и спрятать там третий амулет…
– Слишком сложно, по-моему, – отозвался Вереск, заправлявший салат подсолнечным маслом из почти пустой бутылки. – Хотя ты, наверное, уже подходил к четвертому и пятому амулету, да?
– Да вы будете меня слушать или нет? – взорвался альв, взлетая на метр над столом. Опрокинутый стул с грохотом свалился на пол. – Я вам рассказываю, как можно всех победить и выиграть, а вы меня перебиваете!
Он был действительно грозен, этот маленький маг.
С виду больше похожий на худого подростка, он распространял вокруг себя атмосферу ярости и гнева, а учитывая, что ни один из трех «Святых бастардов» в магии не мог составить Мажу конкуренции, все умолкли. Иво начал просчитывать действия – опрокинуть стол, толкнуть Атаниэля вправо, перекатиться влево, отползти за стеллаж…
Хотя было понятно, что если Маж сейчас окончательно сойдет с ума, то от этой мансарды вряд ли останется хоть что-то.
– Ты опять говорил без «тутти-ту», – сказал тихо Атаниэль.
– Правда, тутти-ту? – мгновенно успокоился альв. – Наверное, тутти-там, со временем все-таки пройдет. Итак, я знаю, как сделать так, чтобы они не смогли воспользоваться своими источниками. Я знаю, кто будет пытаться снять мои заклинания, тутти-ту, какими способами, и как сделать так, чтобы это им не удалось. Нам надо быстро захватить и заблокировать два источника. У второго будем держать оборону, тутти-ту. Второй – дальний, поэтому магам «Ложи» придется тянуться за энергией за три километра, это недалеко, тутти-там, но, учитывая, что мы будем в метре от своего колодца, это даст нам некоторое преимущество.
– А что помешает им убить нас после того, как они разберутся во всем? – поинтересовался элохим. – Навалиться толпой и задавить или просто закидать гранатами? Снять из снайперской винтовки?
– После первых штурмов, тутти-ту, должны вмешаться окружающие объединения. Кланы, стаи, отряды, – альв спустился, поднял упавший стул и сел на него. – Если этого не случится, нам придется прорываться с боем, и тогда я, тутти-там, с радостью рассмотрю вариант с Канадой.
– Канада отпадает, – Атаниэль встал со своего места и оперся на стол, чуть наклонившись вперед. – Вы забываете, что однажды оттуда уже выкрали Вереска, а значит, именно там у «Ложи» есть связи. Как только мы появимся в Квебеке, здесь об этом узнают. А Креон – не из тех, кто прощает. В конце концов, наши тела контрабандой доставят сюда, мумифицируют и выставят в Эрмитаже под видом фараонов… Шутка, конечно, но доля правды в ней приличная.
– Значит, чтобы вернуться в Квебек, мне нужно уничтожить «Ложу Петра и Павла»? – спокойно поинтересовался Вереск.
– Получается, тутти-ту, так, – ответил Маж.
– Значит, я за атаку.
После этих слов оборотень аккуратно поставил на стол большую миску с салатом из огурцов и помидоров.
– Я с вами, – после паузы сообщил элохим. – Не хочу в Прагу, не хочу в Харьков. Если я уеду туда, прадед никогда не скажет больше, что я полетел.
– Я в деле, – сразу после Атаниэля сказал Иво. – Вы – это единственная семья, которая у меня есть.
Через несколько секунд тишины послышался звонок телефона.
– Бах, токката и фуга ре-минор, – мгновенно среагировал Вереск.
– Атаниэль, тутти-ту, откуда у тебя телефон? – поинтересовался Маж.
Элохим с удивлением залез в карман, медленно вытащил оттуда «Эрикссон» хозяина катера и взглянул на него, как домохозяйка на дохлую мышь.
– Не отвечай! – заорал альв, но опоздал.
Атаниэль поднес трубку к уху, сказал: «Да. Да. Понял». Затем он положил телефон на стол, увеличив громкость до максимума.
– Итак, парни, у меня для вас есть новости!
– Кто это? – почти неслышно спросил альв.
– «Бесцветный», – так же тихо ответил элохим.
– Привет вам, тем, кто именует себя «Святыми бастардами», – прозвучало из динамика телефона. – Во-первых, послезавтра «Ложа Петра и Павла» собирает совет магов, так или иначе зависящих от них или же желающих с ними дружить. С вероятностью сто процентов там будет решено уничтожить вас. И с этим будут вынуждены согласиться все, а это немалая часть петербургских магов, в том числе многие объединения центра города. Во-вторых, за последние два дня на горячий телефон, чей номер выложен на сайте «Ложи», поступило двадцать восемь звонков – причем я считаю только те, которые касались вас и в которых имелась конкретная информация: где вас видели, куда вы направляетесь, как маскируетесь. Двадцать один звонок – за сегодня. Вы вообще перестали скрываться!
– Если нас так обложили, то почему еще не нашли? – удивился Вереск.
– Потому что указанный телефон получает сигнал от декадно-шаговой АТС Петроградского района, а там переткнуты пара шнурков, и обо всем первым узнавал я. Звонки в «Ложу» не прекращались, но это – «мусорные» звонки, сфабрикованные. А двадцать восемь звонков, которые дошли до меня, – это четырнадцать тысяч долларов, по пятьсот на каждого информатора, и их оплачивал лично я. Семь звонков за вчера я пережил, но сегодня вы просто обнаглели.
– Если вчера «Ложа» не получала звонков, – медленно и внятно начал Атаниэль, – то как они нашли нас на Дворцовой набережной?
Некоторое время телефон молчал, затем выдал:
– Мне нужно было убедиться, что вы еще помните о том, кто ваши враги.
– Если Трориэль умрет, я убью тебя, – сообщил элохим очень спокойно.
– Об этом поговорим позже, – так же бесстрастно заметил «бесцветный». – У вас есть двое суток, после чего можете копать себе могилы. Если вы завтра совершите нападение на Одиннадцатый равелин и взорвете его, то в ночь с завтра на послезавтра я дам вам возможность выбраться из города.
«Бастарды» переглянулись. В глазах Мажа появилось бесовское выражение, лицо, едва видимое за дымкой, исказилось в ухмылке.
– Нам нужно оружие и транспорт, тутти-ту, – заявил он. – Шесть автоматов, по пять рожков на каждый, четыре пистолета с четырьмя обоймами к каждому, ящик гранат, тутти-там, бронежилеты, взрывчатка, еще кое-что. Микроавтобус с номерами, видя которые милиция будет отворачиваться.
– С ума сошел? – одними губами спросил Вереск. – Одиннадцатый равелин?
Маж покачал головой – нет, мол.
– И еще, тутти-ту, нужен отвлекающий маневр. Чтобы кто-то оттянул на себя часть сил «Ложи» в то время, которое мы, тутти-там, укажем.
– Когда? – поинтересовался Наблюдатель.
Он, похоже, был согласен со всеми условиями.
– Оружие и микроавтобус – завтра утром, – встрял в разговор Атаниэль. – Отвлекающий маневр – в течение десяти минут после звонка.
На этот раз «бесцветный» некоторое время молчал.
Наконец он сказал:
– Сим-карту из телефона уничтожьте сразу после разговора, в течение часа вам принесут новую и зарядку для телефона, он должен быть всегда включен. Вы просите многого и должны понимать, что за подобные услуги вам придется заплатить, причем немало. Конец связи, ломайте сим-карту, только запомните вначале мой номер.
– Мне кажется, это бесчестно, – высказался Вереск. – Он дает оружие для подрыва Одиннадцатого равелина, а не на захват источников.
– Если бы он узнал про источники, тутти-ту, он бы одобрил, – заявил Маж. – Но ему нельзя доверять.
– Он вчера подставил нас под «Ложу», – согласился Атаниэль. – Может и завтра подставить. Я согласен с Мажем – надо брать оружие и микроавтобус и пользоваться ситуацией. Если «бесцветный» еще и организует отвлекающий маневр, вообще чудесно. А за Трора я его рано или поздно убью.
– Маж, мы готовы завтра атаковать источники? – поинтересовался Иво.
Альв с ответом не торопился и заговорил только через минуту:
– Мы никогда не будем готовы в полной мере, тутти-ту. Но если мы собирались драться с тем, что есть, то глупо отказываться от штурма, имея значительно больше, тутти-там. Вереск, ты умеешь стрелять из автомата?
– Я учился этому, – ответил оборотень. – А вчера я даже убил одного дейвона, правда из пистолета.
Глава 19
Александр находился в верхнем зале Одиннадцатого равелина.
Прозрачным здесь было все, кроме несущих конструкций, – и пол, сквозь который можно наблюдать заседания совета магов «Ложи», и стены, дающие возможность видеть потрясающую панораму Петербурга, и купол потолка. Отсюда было видно многое, но сюда заглянуть могли лишь избранные.
Креон сделал это помещение своим кабинетом, но проект когда-то довольно давно делал Александр, и теперь он просто стоял и наслаждался видом вечернего города.
– Александр? – в зал вошла Настя. – Как Анна?
Анна еще спала. И должна была спать еще долго, в лучшем случае месяца полтора, о худшем верог предпочитал не думать. Он знал, что Настя спрашивает скорее по привычке – у нее не было особой привязанности к родителям, как, впрочем, и у большинства вампиров. Да и сам начальник службы безопасности «Ложи Петра и Павла» относился к дочери довольно холодно. Если он кого и любил, то только Анну, да и то, по меркам торопливых и переменчивых теплокровных, это была скорее привязанность или симпатия.
– Спит, – ответил он после паузы. – Почему сорвалась операция на набережной?
– Меня отстранили, всем занимались дейвона, – Настя выглядела довольной и не понимала, что провал ее противников внутри «Ложи» – это провал, бьющий по всему объединению.
– Больше тебя никто не сможет отстранить, – холодно проинформировал Александр насторожившуюся дочь. – С этого момента ты входишь в группу быстрого реагирования, но как рядовой боец.
– Нет, отец! – возмущенно вскинулась Настя. – Я же маг, один из лучших, я хороший тактик, ты сам говорил это!
– Успокойся, – он не повысил голоса, но она понурилась, чувствуя, что ничего не изменить. – Тебя прокачал Рамаажиэни, поэтому ты сильный маг. Но опыта у тебя маловато, и ты совершаешь ошибки. Полгода рядовым бойцом – на мой взгляд, отличная практика. Вернешься к истокам, к тому, с чего начинала шестнадцать лет назад.
Настя кивнула.
– А теперь иди.
Дождавшись, пока она выйдет, Александр подошел к массивному дубовому столу и приоткрыл одну из лежавших на столешнице картонных папок.
На первой странице было напечатано:
«Вериан Лакост, Квебек, Канада».
Вампир перевернул страницу.
«Рамаажиэни Тиноаиск, Севастополь, Петербург».
Далее.
«Атаниэль, он же Антон Глазурин, Петербург».
Перевернул следующую.
«Иво Грабин, Петербург».
Александр хмыкнул.
Он мог использовать этих мальчишек, имел «крючок» для каждого из них. Мог перевербовать поодиночке, всех, кроме Рамаажиэни, а потом направить против собственных врагов.
Это была бы интересная работа, мальчишки оказались очень удачливыми.
И Александр даже испытывал легкую досаду, что ситуация требовала их смерти.
Надо было как можно быстрее уничтожить их, а затем перейти к проблеме номер два, к Креону, который несколько заигрался и допустил такое.
«Ложе» необходим новый руководитель.
Сразу после того как курьер принес сим-карту, замаскированный до полной неузнаваемости Вереск ушел в вечерний город искать заказанные Мажем вещи – кости, кожу, чурбаки дерева разных пород и что-то еще, о чем альв сказал оборотню на ухо.
Где он найдет все это в незнакомом городе, Иво не представлял, но Атаниэль дал оборотню адреса нескольких Часовщиков и гарантировал, что они за приличные деньги добудут для него что угодно в один момент.
Маж настоятельно попросил не беспокоить его, закрылся занавесками в отсеке около входа в квартиру и что-то там делал.
А Атаниэль затеял обучать Иво стрельбе из пистолета. Он снял длинную столешницу с кухонного стола, нарисовал на ней найденным на одном из стеллажей черным маркером человекоподобную фигуру, затем начал прибивать этот стенд к стене неподалеку от двери.
– Было время, мы часто выпивали в квартире у Трориэля, – сказал элохим, заколачивая гвозди. – Мы слушали громкую музыку, орали, топали, под разные игры двигали мебель – силы достаточно, квартиру никто особо не жалел. Соседи, честно скажу, были не в восторге. Они вызывали милицию, звонили в дверь, жаловались. И кто-то из нашей компании притащил простое, но очень эффективное заклинание – «тихий омут». Действует только в помещении, внутри ты все отлично слышишь, а снаружи такое ощущение, что за стеной или дверью гробовая тишина. Мага этим обмануть практически невозможно, зато остальных – вполне. После этого проблемы Трориэля с соседями прекратились, и мы могли слушать свою музыку и развлекаться как угодно долго.
– И даже выстрелов никто не услышит? – уточнил Иво.
– Если за стеной не будет мага, который поймет, что наша мансарда – под заклинанием, то – не услышат, – подтвердил Атаниэль. – Итак, у нас есть пистолет «Когти гнева», он же – переделанный Часовщиками под большой магазин пистолет Макарова. Также есть несколько обойм. Вначале я показываю, как перезаряжается пистолет, как его собирать и разбирать. Ты повторяешь мои действия, привыкая к оружию и усваивая, как в нем все работает. Затем переходим к распространенным стойкам, их преимуществам в разных ситуациях, к стрельбе стоя, присев, на ходу, лежа и навскидку. После этого – стрельба с левой руки. Вначале работа над ошибками после каждого выстрела, затем – после серий. Возражения по регламенту есть?
– Нет, – мотнул головой Иво. – А ты служил в армии?
– Нет, меня отмазали, – честно ответил Атаниэль. – Хотя я и пытался туда попасть. Но прадед решил, что я и так убогонький, и нечего меня еще и армией калечить. Если честно, именно после этого я и пустился в самые рискованные предприятия. Итак, смотри…
За следующие двадцать минут Иво научился разбирать и собирать пистолет. Четкости движений, как у Атаниэля, он добиться не смог, но, во всяком случае, делал все то же самое – взять, вытащить обойму, снять с предохранителя, проверить отсутствие патрона в патроннике, сдвинуть спусковую скобу, снять затвор, снять пружину, вернуть скобу, затем надеть пружину на ствол, скоба, затвор и обойма.
– Доступно? – спросил Атаниэль после нескольких циклов, которые Иво проделал без подсказок.
– Примитивно, – согласился ученик.
– Тем и хорош, – подтвердил элохим.
Дальше Иво пришлось выслушать длинную лекцию о том, когда лучше стрелять с вытянутой руки, когда – с полусогнутой, как фиксировать пистолет в любой позиции, как двигаться, держа оружие перед собой, – оказалось, что есть правила на все случаи жизни.
Как бегать, куда смотреть, как падать, когда в твоей руке пис-толет.
– Я не запомню, – признался через полчаса запутавшийся Иво.
– Потом вспомнишь, – ответил Атаниэль. – А что-то заново изобретешь, если подольше походишь с этой штукой. Ладно, переходим к стрельбе. Меться в торс, шанс попасть значительно выше, чем в голову.
Уши заткнули берушами, сделанными из нашедшегося на стеллаже гигантского старого ластика. Первая пуля попала ровно в центр груди нарисованной фигуры. Вторая – тоже. И третья.
После четвертого выстрела из своего закутка вышел альв. Он высказал друзьям все, что он о них думает, и потребовал, чтобы перед каждым выстрелом Иво орал: «Стреляю!»
Быстро выяснилось, что с десяти метров Иво легко попадает в копеечную монетку. Эвакуировав Мажа из его кабинета за спину стрелку, Атаниэль потребовал, чтобы воспитанник слаш стрелял, принимая положение лежа, затем сидя, затем стоя, и все это без остановки.
Результаты ухудшились, но не сильно – Иво стабильно клал пули рядом друг с другом.
– У нас в команде появился стрелок, тутти-ту? – усмехнулся Маж. – Атаниэль, он стреляет лучше тебя?
– Лучше, – признал элохим. – Ему хотя бы пару месяцев в хорошем учебном лагере… А потом снайпером в любую горячую точку, с командой, ориентированной на него.
Иво рассмеялся. Ему было лестно, что он стреляет лучше, чем куда более опытный элохим.
– Но одного его убьют моментально, – добавил Атаниэль после паузы. – Опыта нет, страха нет, и, если верить Григорию Пахомовичу, организм истощен.
– А одного мы его и не оставим, тутти-ту, – сказал Маж. – Если вы закончили со стрельбой, то я займусь куда более важными делами, тутти-там, от которых зависит сама возможность нашего завтрашнего предприятия.
– Вообще-то надо бы еще… – протянул элохим. – Но ты прав, клянусь Семью, парень прирожденный стрелок, и учить его – только портить.
Остаток вечера Атаниэль учил Иво пользоваться энергией собственной ауры, объяснял, как воздействовать «длинной рукой» на движущиеся предметы, как использовать окружающую обстановку в своих целях, как накладывать «отвод глаз».
– Вторым Мажем за один вечер, а скорее всего, и за всю жизнь, ты не станешь, – сказал он, – но в большинстве случаев это и не нужно. Самые сильные маги редко дерутся друг с другом, обычно они предпочитают договариваться или интриговать. Очень могучих чародеев часто убивают куда более слабые или люди, которые вообще не знают о существовании заклинаний.
Твой противник пошатнулся? Толкни его «длинной рукой». Ты видишь, что он собирается кинуть в тебя что-то сложное и смертоносное? Первым ударь его «огнями Архангела Михаила». Но это только если у тебя в руках нет пистолета или кончились патроны, – потому что состязаться в скорости наложения заклинаний с магами «Ложи» способен только Маж.
В бою нет запрещенных приемов, ты можешь ударить противника в пах или выдавить ему глаз. Но мне, к примеру, ты вряд ли сможешь нанести достаточно болезненный удар в промежность. И выколоть глаза альву, который этого не хочет, тоже вряд ли получится – они мастерски владеют иллюзиями.
Поэтому старайся держать противника на расстоянии, стреляй, контролируй количество патронов, если надо перезарядиться – кричи мне, Вереску или Мажу, мы прикроем. Если помощь нужна – проси сразу, не тяни. Если просят – помогай, не откладывай на секунду, думая, что вот сейчас выстрелишь, а потом поможешь.
– Ты часто участвовал в боях? – поинтересовался Иво.
Элохим встал, включил свет на кухне – общего уже не хватало, за окном стемнело.
– Нет, – честно признался он. – Но года три назад я, на правах сына полка, прибился к команде, которая занималась контрабандой. Мы возили лекарства, оружие и технику туда, куда их было ввозить нельзя. Именно боев – не было, но раз шесть случались перестрелки, однажды я попал в плен и два месяца просидел в яме, несколько раз приходилось уходить от погони, сбрасывая груз. Компания у меня была из обычных людей, и они даже не подозревали, что я элохим. А я им, естественно, не признавался. После последнего раза я вышел из дела с пятьюдесятью тысячами долларов и двумя сломанными ребрами.
– Наверное, это очень интересно? – Иво взглянул в глаза собеседнику.
– Это постоянные грязь, страх, появляется привычка не доверять никому. За год с небольшим выяснилось, что у нас в команде один хорват стучал своим старым друзьям-усташам, нашим прямым конкурентам. И еще был грек, который скрывал ото всех, что колется, а потом в опасный момент чуть не провалил операцию, потому что не запасся заранее опием и впал в истерику при прохождении таможни. Хотя как раз тогда мы шли пустыми, а груз перетаскивали через считающийся непроходимым перевал нанятые нами баски. Но если бы нас тщательно пробили по всем базам, выяснилось бы много интересного.
– Какая насыщенная у тебя жизнь, – удивился Иво. – А почему ты не рассказывал об этом?
– Если рассказать все, что я пережил за последние лет пять, – усмехнулся Атаниэль, – то наберется на трехтомный приключенческий роман. Я искал клады, исследовал подводные пещеры, восходил на самые высокие пики планеты. Занимался контрабандой, участвовал в подпольных гонках, как-то раз полтора месяца прожил в публичном доме, со сломанной ногой, без документов, и точно зная, что если меня поймает полиция, то условным сроком я не отделаюсь.
– Классно, – Иво был заворожен историей Атаниэля.
– Было бы классно, если бы я умел летать, – грустно ответил элохим и уткнулся в чашку с чаем.
Иво понял, что продолжения не будет, сходил в душ, быстро перекусил холодными хинкали, постоял рядом с занавеской, отгораживавшей «кабинет» Мажа – оттуда доносились непонятные ритмичные шорохи. Наверняка альв работал и не обрадовался бы, если бы его отвлекли.
Спать не хотелось, хотя состояние было сонное и маетное. Два раза Иво ложился и вновь вставал, чтобы выпить еще чашку чая, сидя рядом с уставившимся в одну точку Атаниэлем.
А потом пришел Вереск, притащил громадный рюкзак и две большие спортивные сумки, набитые до отказа. Из рюкзака торчали текстолитовые полосы, из одной сумки капало на пол что-то красное.
– Убил двух радиоинженеров, – прокомментировал Атаниэль, вроде бы слегка отошедший от своей тоски. – Тела порезал и сунул в сумки, а платы спрятал в рюкзак.
– Почти, – хрипло отозвался оборотень, он выглядел очень уставшим. – Отдайте это Мажу, я сполоснусь и спать. – Он поставил сумки и скинул рюкзак, глухо стукнувший о паркет. – Во сколько подъем?
– Если раньше десяти утра, то я убью ту мелкую сволочь, которая попробует меня разбудить, – громко заявил элохим, глядя на занавеску, отделявшую основную часть мансарды от импровизированной комнаты Мажа.
– Подъем, тутти-ту, в одиннадцать! – крикнул альв. – Вереск, ты все принес?
– Некоторых вещей найти не удалось, брал самое близкое, что можно было достать, – ответил оборотень.
Он скинул кроссовки и поплелся в душ.
Иво взял сумки – тяжеленные, килограммов по двадцать пять в каждой – и, сдвинув занавеску, внес их к Мажу. Альв сидел в кресле, наклонившись вперед, и водил деревянным жезлом над оранжевым огоньком стоявшей на столе свечи.
– Ставь на пол, тутти-ту, я разберусь, – велел он.
– Хорошо, – Иво опустил сумки на пол.
Уже выходя, он уловил какое-то странное движение сзади, но, резко обернувшись, увидел альва в той же позе и занимающегося тем же самым.
Следом за Иво к альву зашел Атаниэль, притащивший рюкзак. Ему тоже было интересно, что делает друг, и вышел он через пару секунд с разочарованным лицом – ничего эдакого Маж не совершал.
Спросить Вереска о том, что он купил, не удалось – выйдя из душа, оборотень, как зомби, прошел к своему диванчику и, даже не задергивая занавеску, лег спать.
Атаниэль спросил у него, остались ли деньги, на что Вереск ответил: «Семьдесят долларов», – и засопел, проваливаясь в сон.
– Мы снова нищие, – констатировал элохим.
Впрочем, нельзя было сказать, что он сильно разочарован этим фактом.
Иво посмотрел на спящего оборотня и пошел к себе. Задернул занавеску между стеллажами, положил «цветок» под подушку и довольно быстро уснул.
Санктпитербурх стал выше и красивее.
Там, где раньше стояли деревянные двухэтажные дома, сейчас красовались каменные, подходы к самым видным зданиям вымостили булыжником, а по деревянным тротуарам можно было ходить, не рискуя провалиться по колено в грязь, хотя дождь начался давно и зарядил надолго.
Еремей, кутаясь в тяжелый, подбитый куньим мехом плащ, постучал в маленькую дверцу черного хода в красивом высоком доме.
Бывший крепостной, бывший беглый и бывший свободный мужик вспомнил, как когда-то пешком шел в этот город в первый раз и как девятнадцать лет назад уехал отсюда в Верхотурский уезд, помогать Никите Демидовичу осваивать уральские земли под молотовые и чугунные заводы.
Житье на Урале сделало из беспокойного и неуверенного мужика сильного и властного человека.
Оборотни, или, как они называли себя – маах'керу, оказались меньшей из всех проблем. После первых стычек и долгих переговоров они стали верными союзниками, куда более надежными, чем иные люди.
Но учитывая, что источники в этом краю последнее время появлялись куда чаще, чем исчезали, проблем возникало все больше. Плохо было с местными дейвона, приходилось объясняться и с кровососами-верог, а однажды Еремея заразили чем-то слаш, и в обычное время-то малопонятные, а тогда, в дни всеобщего мора, вообще дикие и странные. От гадости той Еремей едва оклемался, лечили его и льдом, и жаром, и кровь выпускали так, что едва в жилах что прощупывалось.
Никита, по первости хаявший и Еремея, и Феофана, постепенно понял ценность нового человека, и последние годы жизни при посторонних величал его Еремеем Васильевичем, хотя в личной беседе мог и «Еремкой» тыкнуть.
Именно Еремей присоветовал Никите Демидовичу выписать из Швеции и Санктпитербурха болотников, или, как их уже начал называть и он сам, Часовщиков. Невысокие лопоухие человечки чувствовали и металл, и как с ним обращаться, легко могли скопировать немецкие ружья и разные вещицы, на чем сошлись с Никитой, который и сам был мастером изрядным.
Никита Акинфеев, пожалованный царем наследным дворянством и фамилией Демидов, ненадолго пережил своего благодетеля, Петра Алексеевича, – а сын Никиты, Акинфий, всегда с большим интересом прислушивался к Часовщикам, чем к Еремею. Едва отец умер, он начал потихоньку отодвигать Еремея в сторону, а все его дела сдавать обрусевшему шведскому Часовщику Прохору, среди родни звавшемуся Роп-Рохом.
И уже не Еремей ездил на Алтай, не он разбирался с пришлыми джинна, не он накладывал заклинания на новый источник в Невьянске. Постепенно он отошел от демидовских дел, организовал свой орден человеческих магов – «Седой Урал», и уж там развернулся, благо все, видящие сквозь Пелену, знали его хорошо, кто-то ценил, а кто-то и боялся.
Старший сын, Демид, прижитый от девки Прасковьи, поморозившейся по глупости в тысяча семьсот двадцать четвертом году от Рождества Христова, обладал магическим даром, многое умел и был готов перенять власть из отцовых рук, если Круг Старших ордена согласится назначить его на эту должность.
А вот младший, Никита, законный, таланта к магии не перенял, и это сильно беспокоило Еремея. Он уже совсем решил отойти от дел и отправить младшего в Санкт-Петербург, в семинарию, под крыло к старику Феофану, с которым поддерживал хоть и редкую, но искреннюю переписку, когда пришло письмо из столицы. Прибыло оно якобы от дьяка Семенова с предложением прибыть в Санкт-Петербург и ознакомиться с завещанием умершего в первой декаде сентября Феофана Прокоповича.
Письмо было писано рукой Феофана, в этом Еремей не сомневался. Оставив вечно хворую жену Настасью с сыновьями в Невьянске, он спешно отбыл в столицу.
И не узнал город, который оставлял почти тридцать лет назад. Тогда это была одна сплошная стройка, грязь и роскошь в нем соседствовали друг с другом, сейчас же это была полная лоска европейская столица.
Еремей еще подумал, что и он, и Санкт-Петербург переменились одинаково – выросли и заматерели, поднявшись из грязи. И вот он стоял перед дверью дома, соседствующего с указанным в письме, – шифр был прост, но никто, кроме Еремея и Феофана, не понял бы, что если в предыдущей фразе есть отрицание, то адрес смещать вперед, а если подтверждение – то назад.
Наконец дверь приоткрылась, в проеме стоял сам Феофан. Был он взъерошен и неряшлив, сильно отличаясь от того блистательного клирика, каким его помнил Еремей.
– Проходи, – буркнул Прокопович. – Плащ кидай на пол, дев-ки почистят и высушат.
Читать бесплатно другие книги:
