Дочери Ганга Бекитт Лора

Джейсон смутно припомнил, как он приходил в себя, а затем снова терял сознание. Наверное, о нем каким-то образом узнал генерал Корман и приказал доставить в Варанаси, поближе к своей семье. Вероятно, в госпиталь приходила одна из его дочерей.

– Он знал моего отца, – уклончиво произнес Джей.

Ему не хотелось, чтобы другие думали, будто он находится на особом положении.

Впрочем, будь это так, едва ли его поместили бы в этот госпиталь, представлявший собой длинный барак с рядами железных коек, стоящих почти впритык. Из помещения не выветривался запах медикаментов, приготовляемой на кухне пищи, табака и человеческих тел.

Снаружи барак был облупившимся, грязноватым, а спущенные полосатые маркизы на верандах ничуть не спасали от зноя. Днем жаркое солнце так сильно нагревало помещение, что хотелось раздеться догола, а еще лучше – завернуться во влажную простыню.

Когда сестры милосердия принялись разносить тарелки с жидкой овсянкой и тепловатым чаем, Джей вспомнил блюда, которыми его потчевала Ратна: ее непередаваемо вкусный итли, дахи маач и аппетитный самбар[95].

А еще он вспоминал ее чистую, яркую, как пламя, страсть, столь необычную с точки зрения европейца. Правда, сейчас ему было не до любовных утех, как, впрочем, и не до еды. Джей просто хотел увидеть Ратну.

Если кто-то из Корманов зайдет его навестить, он спросит о девушке. Ратна наверняка обрадуется, узнав, что он жив!

Врач объяснил Джею, что его ранение было достаточно серьезным, однако теперь оно не представляет опасности для жизни. Через какое-то время он окончательно поправится.

Джей принялся ждать, изнывая от скуки. Он мечтал о том, как, выйдя отсюда, вдохнет полной грудью воздух, полный неповторимых ароматов Индии, почувствует себя узником, выпущенным из темницы.

Он дремал, когда к нему пришли. Открыв глаза, Джей увидел перед собой девушку, стоявшую в узком проходе между кроватями. На ней было отделанное воланами платье из розовой кисеи и соломенный капор с красной репсовой лентой.

– Здравствуйте, мистер Блэйд! – Ее взгляд сверкнул радостью. – Вы очнулись!

– Да, мисс, – пробормотал он, терзаясь, что не может вспомнить ее имени. Они наверняка встречались, но он понятия не имел, где и когда.

– Сестры Корман сказали, что вы в Варанаси, в госпитале, и я решила вас навестить. Вы меня не помните?

– Сожалею, но… нет.

– Неудивительно, мы ведь даже не представились друг другу. Меня зовут Грейс Уоринг. Мы виделись на приеме, устроенном моей тетей.

Зная, что он ужасно выглядит, Джей испытывал чувство неловкости и стыд. А еще он совершенно не представлял, кто ее тетя.

Видя его замешательство, Грейс подсказала:

– Миссис Флора Клайв.

Джей вспомнил. Опиумная королева! Тогда он еще опоздал к Ратне.

– Простите меня. Это было давно.

Девушка кивнула.

– Понимаю. К тому же с тех пор вы многое пережили. Я хочу вернуть вам вот это. Медальон был при вас, а когда я пришла в госпиталь, его отдали мне, чтобы он не потерялся.

Грейс протянула ему медальон, в котором все еще хранилось миниатюрное изображение. Не зная, заглядывала она внутрь или нет, Джей на всякий случай сказал:

– Благодарю вас. Там портрет моей невесты, вернее, бывшей невесты.

– Бывшей?

– Она вышла замуж за другого мужчину.

– Здесь?

– Нет, в Англии.

– Сожалею, – сказала Грейс.

– Все это в прошлом, – заметил Джей и спросил: – Вы не знаете, мою мать извещали о моем ранении? Мне бы не хотелось ее беспокоить.

– Я ничего не слышала об этом, но обязательно спрошу у доктора.

Разговаривая с ним, Грейс Уоринг, казалось, не замечала ни угнетающей обстановки, ни ужасающей тесноты, ни неприятных запахов. Остальные мужчины исподволь с любопытством разглядывали ее, но она не удостаивала их и малейшего внимания.

– Вам нравится в Индии? – спросил Джей, чтобы поддержать разговор, а потом вспомнил, что когда-то уже интересовался этим.

– Да. Теперь я уже не чувствую себя здесь настолько чужой. Мы с тетей посетили много городов, – ответила Грейс и запнулась.

Поездка в Патну оказалась последней. Девушку поразили перемены, происшедшие с Флорой, когда они вернулись в Варанаси. Необъяснимый гнев сменился безразличием и пустотой; тетка сутками сидела у себя, а Грейс чувствовала себя заброшенной и никому не нужной.

В надежде найти себе подругу она попросила позволения навестить кого-то из тех, с кем была знакома Флора. Та назвала сестер Корман, но девушки не понравились Грейс. Они были заносчивы, не слишком умны и с беззастенчивым любопытством рассматривали гостью, наверняка обсуждая ее за спиной. Настоящая племянница опиумной королевы или самозванка? Бесприданница или завидная невеста?

Грейс заинтересовалась Джейсоном Блэйдом, потому что Корманы говорили о нем как о человеке с хорошими задатками, но с отсутствием перспектив.

– Такой симпатичный и благородный молодой человек! Давно бы сорвал хороший куш, отыскал выгодную партию и жил припеваючи, но что-то ему мешает, – заметила миссис Корман.

Они относились к нему с некоторым пренебрежением, и это задело Грейс. Первый раз она навестила Джейсона вместе с Корманами, а после – одна. Тетка ничего не знала об этих визитах: Грейс решила, что она вправе иметь свою маленькую тайну.

Когда девушка пришла к нему снова, молодой человек выглядел гораздо лучше и держался намного приветливее. Она принесла ему купленные у разносчиков горячие паратхи и несколько газет.

– Пища для желудка и для ума!

Джейсон улыбнулся.

– Это то, что мне нужно.

Он обрадовался газетам, потому что хотел знать, что творится в мире. Хотя Дели, Ауд и Лакхнау были взяты, бои все еще шли, и где бы ни появлялись англичане, они везде превращались в банду грабителей и убийц.

Видя, насколько сильно это расстроило Джейсона, Грейс осмелилась спросить:

– Почему вы записались в армию и приехали сюда?

– Я бы мог сказать, что меня влекла Индия, но на самом деле я просто не видел другого выхода. Мистер Корман был приятелем моего покойного отца и, когда его назначили в колонию, предложил мне свое покровительство. А вообще, – горько усмехнулся Джейсон, – я классический неудачник. Все, за что бы я ни брался, терпит фиаско.

– Не говорите так, – мягко промолвила Грейс. – Я вас понимаю. Я сама приехала сюда от безысходности. Я ничего не знала о стране, не была знакома с тетей и не представляла, что меня ждет.

– Это говорит о вашей смелости.

– Скорее, о трусости. Я не была готова работать горничной за тринадцать фунтов в год.

Джей закрыл глаза.

– Тринадцать фунтов в год! О Боже! Мой отец мог просадить столько за пару минут!

Наконец он признался в том, что скрывал от всех: мистер Блэйд-старший был игроком и, попросту говоря, спустил состояние своих предков за карточным столом. Вот почему Джейсон так дорожил семейной честью: он был единственным, кто еще мог сохранить ее остатки.

– Так вы из богатой семьи? – спросила девушка.

– Некогда богатой.

– Тогда между нами пропасть. – Грейс заметно погрустнела.

– Напротив, мне кажется, у нас много общего.

Джейсон имел в виду дружбу и не задумывался о том, как девушка воспримет его слова. А она стала приходить все чаще и задерживаться все дольше.

Ему было интересно с ней, она была для него кусочком родины, его привлекали ее искренность и простота. Джейсон рассказал Грейс о заколдованном мире своего детства с его видимой неизменностью, первозданной прелестью и тишиной, а она поведала ему о жизни тех, кому ежедневно приходится бороться за свое существование.

– А ваша тетя? – как-то спросил он. – Как ей удалось стать той, кем она стала?

Щеки Грейс порозовели.

– Она нашла богатого мужа. А дальше сыграли роль ее характер и воля.

Джейсон усмехнулся.

– Я тоже едва не исправил положение выгодным браком. Но, думаю, это бы обернулось большой ошибкой. Я рад, что моя невеста меня покинула. Она хорошая девушка, но мы были слишком разными.

– Что, по-вашему, соединяет людей?

Джейсон подумал о неодолимом безумии, толкавшем друг к другу его и Ратну. О горячей волне, увлекавшей туда, где ты уже не принадлежишь самому себе, ни о чем не думаешь и не помнишь. О том, что соединяет несоединимое, плавит в огне страсти, превращая их в единое целое.

Но сейчас перед ним была невинная девушка, наверняка мечтавшая о романтических отношениях, и он коротко произнес:

– Чувства.

Такой ответ явно пришелся по душе Грейс. Она улыбнулась, и в ее серых глазах заплясали золотые огоньки.

В тот же день Джейсон узнал, что его выписывают. Он послал матери довольно бодрое письмо, хотя на душе лежал камень. Раз за разом окунаясь в очередное бурное событие, он не приобретал ничего, кроме горького опыта. Единственное, что его радовало, – это предстоящая встреча с Ратной.

Джейсон вышел из госпиталя. Вокруг все бурлило, мелькало разноцветными пятнами, до краев наполнялось жизнью. Облака, напоминавшие раздерганную вату, цеплялись за верхушки храмов, а после растворялись в синей пустоте неба.

Он отправился к Корманам, где ему пришлось ответить на множество совершенно неинтересных вопросов.

Всякий раз, когда в саду раздавались резкие крики павлинов, Джейсон вздрагивал и его мысли обращались к Ратне. Но ему пришлось выдержать достаточное количество времени, чтобы как бы невзначай спросить о девушке.

Казалось, миссис Корман доставило особое удовольствие ответить:

– А она ушла. Больше здесь не работает.

Этого он никак не ожидал. Джейсон невольно провел рукой по лицу, словно пытаясь прогнать дурной сон.

– Почему?

Миссис Корман пожала плечами.

– Откуда нам знать! Надумала уйти – и ушла. Мы никогда не могли понять, что у нее в голове. К тому же она почти не говорила по-английски.

– Никто из вашей прислуги не знает, куда она пошла?

– Сомневаюсь. Она ни с кем не общалась.

Когда Джейсон, не сумев скрыть смятения и досады, ушел, одна из дочерей миссис Корман спросила у матери:

– Почему вы не сказали ему о ребенке?

Миссис Корман вздернула брови.

– Мы же не уверены, что это его ребенок! Кто знает, с кем гуляла эта индианка! Джейсон Блэйд, будучи порядочным человеком, бросился бы ее разыскивать, да еще, не дай бог, принял бы на себя чужое отцовство!

На следующий день Джейсон встретился в парке с Грейс – они заранее договорились об этом.

Он собирался рассказать ей о Ратне, но теперь передумал. Он не знал, где и как искать индианку. Ходить из лавки в лавку, из дома в дом? А что, если она, решив, что он ее бросил, вообще ушла из Варанаси?

Увидев Грейс, Джейсон понял, что ее присутствие действует на него успокаивающе. Он желал, чтобы она заговорила о чем-то постороннем, что помогло бы ему отвлечься от мрачных дум, и его надежды сбылись.

Сегодня Грейс выглядела необычно притихшей и кроткой. Тень от шелковой шляпки с коралловой лентой и розовыми цветами скрывала выражение ее глаз.

– Вчера тетя показала мне завещание – вы первый, кому я решила в этом признаться. Оно целиком составлено в мою пользу. Она сказала, что я оправдала ее ожидания, хотя на самом деле я ничего не делала.

– Значит, вы не сделали ничего лишнего. С этого дня вам не надо терять осмотрительность – завещание в любой момент можно изменить.

– Я знаю. Я не спала всю ночь и пришла к выводу, что меня пугает это наследство. Я бы предпочла жить с кем-то, при ком-то, а не сама распоряжаться богатством. Пока тетя жива, все в ее руках, а что будет потом?

– Существуют управляющие конторы, специально нанятые люди – вам не о чем беспокоиться.

– Мне кажется, я буду очень одинока. Зачем мне эта фабрика? Что я стану делать с кучей акций и деньгами в банке?

Джейсон улыбнулся.

– Тратить.

– Вы полагаете, я должна жить для себя?

– Не знаю. Если б у меня появилась возможность расходовать деньги на какое-то великое, грандиозное дело, я бы, конечно, не отказался. Но что это может быть?

– Я никогда ничем не владела. Я не знаю, что мне нужно. А еще я поняла, что далеко не всегда в состоянии объяснить поступки своей тети.

– Вы слишком поздно узнали друг друга.

Грейс печально кивнула.

«Мы похожи, – подумал Джейсон. – Ее не радуют деньги в чистом виде, ей нужно что-то другое».

– Вы долго пробудете в Варанаси? – спросила девушка.

– Все зависит от приказов начальства.

– Мы будем видеться?

– Вы хотите этого?

– Да. Вы мужественный человек, мне проще с вами.

– Вы ничего обо мне не знаете.

– А мне кажется, знаю.

Грейс запрокинула голову, и молодой человек увидел ее глаза. И не только увидел, но и прочитал в них ее нерешительность, страх и… надежды.

– Вы придете к нам на чай? – спросила девушка.

Джейсон растерялся.

– Я? Разве ваша тетя позволит?

– Почему нет? Она предлагала мне приглашать всех, кого я захочу видеть. Просто до этого времени у меня не было друзей.

Девушка смотрела на него так, словно молила о помощи. Хотя она произнесла слова о дружбе, Джейсону казалось, что он нравится ей как мужчина.

Молодой человек не знал, как выпутаться из щекотливой ситуации, и вместе с тем в его мозг вползали предательские мысли. Он не мог жениться на индианке и тем более привезти ее в Англию. Все его окружение (не только в Лондоне, но и в Индии) восприняло бы этот брак с изумлением и насмешкой. Его бы сочли сумасшедшим. Смешение рас не приветствовалось. В данном случае женитьбу на Ратне не мог оправдать даже долг, то, чему он, Джейсон Блэйд, был так сильно привержен.

Зато все бы поняли и одобрили брак с девушкой, чья знатность не доказана, зато размер состояния не вызывает сомнений. Пройдет время, и Грейс Уоринг будет окружена толпой поклонников. Просто никто из них пока не знает о завещании. Ему выпала не только честь стать первым претендентом на ее руку, но и редкая возможность закрепить свое положение.

Джейсон выглядел весьма живописно в алом мундире с блестящими пуговицами, белых лосинах и высоких сапогах. А еще в нем чувствовались и воспитание, и порода.

– Я приду, – сказал он и сдержал свое обещание.

Грейс нервничала, отчего ее движения были прерывистыми, а улыбка – немного жалкой. Она не была уверена в том, что Джейсон понравится тетке.

Обстановка дома поражала роскошью, но вместе с тем странным образом угнетала. Подавали европейские закуски и английский чай. Грейс продемонстрировала игру на пианино (в пансионе девочкам изредка давали уроки музыки), не сумев скрыть отсутствие мастерства. И Джейсон, и Флора сделали вид, будто не заметили этого.

Что касается рисунков, Грейс не рискнула их показать, особенно после случая, который потряс ее накануне.

Вернувшись из Патны, она, как и было задумано, нарисовала по памяти Аруна, а потом и его жену. Грейс не собиралась показывать эти изображения тетке, та сама их увидела. Девушка никогда не прятала альбом, и случилось так, что Флора взяла его в руки.

Когда она увидела портрет Аруна, а в довершение еще и потрет Соны, ее лицо исказилось до неузнаваемости.

– Что это?! Зачем ты это делала?!

– Ничего, – в страхе промолвила Грейс. – Иногда я рисую необычные, хорошо запомнившиеся лица. Это тот молодой человек – учитель, которого мы встретили в Патне.

– Я помню, – натянуто произнесла Флора.

Ее костлявая рука потянулась к грифелю. Старуха с такой силой перечеркнула рисунок, что бумага порвалась.

– Чтобы больше я этого не видела, – сказала она и отшвырнула альбом.

Грейс не знала, что и подумать, но не осмелилась о чем-либо спросить. Она спрятала альбом и доставала его только тогда, когда тетка удалялась к себе в спальню.

Джейсон Блэйд сразу понял, что Флора Клайв – непредсказуемый и опасный человек. Ее подлинная натура была глубоко спрятана под толстым слоем лжи, уловок и манер. И ее дом вовсе не казался волшебным королевством для Золушки.

Джейсону чудилось, будто Грейс преследуют невидимые черные тени, отбрасываемые зловещей фигурой миссис Клайв. Очевидно, девушка тоже чувствовала что-то подобное, потому и не радовалась наследству.

Беседуя с Джейсоном, Флора безукоризненно прямо держала спину. Ее морщинистые бледные, как у покойницы, руки лежали на коленях. Худое лицо тоже казалось лицом мертвеца, но глубоко посаженные глаза пронзали и жгли. Ее тело было изношено временем, однако внутренняя энергия далеко не иссякла.

Она не задавала прямых вопросов и вместе с тем узнала все, что хотела узнать и о нем, и о его семье. Цель визита Джейсона, как он ни пытался это скрыть, сразу стала ясна ей, как божий день, но это вызвало у Флоры лишь снисходительную усмешку.

Когда Джейсон ушел, Грейс осторожно спросила тетку:

– Он вам понравился?

– Главное, что он нравится тебе.

Лицо девушки залил румянец.

– Это плохо?

– Это естественно.

– А он? Вы думаете, я ему симпатична?

Флора была предельно откровенна:

– Да. Но он присматривается. Хорошо, если только к тебе, а не к моим деньгам!

Грейс сникла.

– Полагаете, он тот самый ловец за приданым?

– И да, и нет. Думаю, он не против заполучить тебя, но еще не до конца поверил в то, что вместе с тобой огребет кучу денег! – усмехнулась Флора и добавила: – Не беспокойся, я не стану чинить препятствий. Не думай, что мне нравится тебя притеснять. Я не хочу, чтобы твои чувства зависели от моей воли. Этот молодой человек из хорошей семьи, по рождению он выше нас. В отличие от других военных, ему по-настоящему интересна страна, он хочет узнать ее изнутри, уловить ее дух, понять, чем живет индийский народ. Это большая редкость.

Грейс облегченно вздохнула, однако Флора продолжила:

– Слава богу, у меня хорошая память. Джейсон Блэйд был на приеме, устроенном мной в твою честь: он приехал вместе с Корманами. Миссис Корман сказала, что у него связь с индианкой. Он тебе не рассказывал?

Девушка вздрогнула.

– Нет!

– Неудивительно. Мужчины не докладывают о своих похождениях потенциальным невестам. Каждый из них до брака развлекается подобным образом. Тут речь идет уже не об изучении культуры, а кое о чем другом. Важно, чтобы эти отношения не продолжились после свадьбы.

– Англичане, – голос Грейс дрожал, – женятся на индианках?

– Крайне редко и по большой глупости. Если рядом нет других женщин. Как правило, такие браки быстро распадаются.

– А наоборот?

Грейс подумала о картинке с прекрасным индийским принцем, которая до сих пор лежала в ее дорожном сундучке, о наивной сказке, придуманной ею, когда она собиралась в Индию.

Что-то странное промелькнуло в лице Флоры: тень сожаления о том, что она никогда больше не будет цельной, неискушенной, наивной, не будет молодой. Ее душа казалась покрытой одним сплошным шрамом. Такое сделала с ней смесь ненависти и любви к плоду своей собственной порочности.

– Разумеется, некоторые из наших дам желали бы выйти за какого-нибудь раджу и сделаться принцессой. Но богатые туземцы женятся только на своих. Что касается бедных, то кому они нужны? Хотя… Ты уже взрослая и, возможно, скоро выйдешь замуж, потому я могу сказать то, что хочу сказать… Индийцы – непревзойденные мастера заниматься любовью, – Флора вновь усмехнулась, а Грейс смутилась и покраснела, – в этом отношении европейцам до них далеко. Это касается и мужчин, и женщин. Вот в чем главная опасность. Высшие касты изучают «Камасутру» – руководство по любовной науке, а низшие, которых мы считаем примитивными, слишком близки к природе, а потому не менее страстны. Так что будь осторожна. Если мистер Блэйд всерьез привязался к какой-то индийской девушке, это чревато сложностями. Делить его внимание с туземкой по меньшей мере унизительно. Ты достойна лучшего, Грейс. Самого лучшего, ибо ты больше не нищая. Ты – моя наследница, опиумная принцесса. Такие, как мы, способны разрушать и строить, спасать и губить, не склоняясь ни перед кем, не останавливаясь ни перед чем.

Именно этого и боялась Грейс. Могущества, которого не выдержат ее хрупкие плечи. Ответственности, которая сомнет ее нежную душу. Она не хотела становиться такой, как Флора Клайв. Она желала остаться самой собой.