Алая летопись Средиземья (перевод древних рукописей) Всеславин Дмитрий
А следопыт Бродяжник стоял на самом виду,
Задумчиво что-то держал, разглядывал на свету.
Сказал: «Эльфийский берилл, гляжу, лежит на мосту,
Камень волшебный, древний, отводит от глаз беду.
Скорее всего, положили, не теряют такую вещь,
Нас ищут друзья повсюду, от врагов стараясь сберечь».
CXCVIX
Держались хоббиты вместе, ветер свистел ледяной,
Стоны и вздохи деревьев сливались в зловещий вой.
Почти что совсем стемнело, и сил уже никаких,
Но взобрались они на вершину, выемку в скалах нашли.
Фродо же в полусне видел чёрные крылья,
А на крыльях тех – мертвецы, смотрели и жутко выли…
Но утро пришло прозрачное, промылись дождём небеса,
Неяркий свет источали, и снова получше пока…
«Он борется сам с собой, борется и не сдаётся», —
Тихо промолвил Бродяжник, – с самою судьбою бьётся…
Волей малыш могуч, но силы его на пределе,
Нам нужно к эльфам прийти, в Раздол как можно
скорее…»
CC
Завтрак был скудный съеден, и сразу отправились в путь,
Спускались по южному склону, был он не так уж крут.
Фродо ехал на пони, а путники повеселели,
Вышло яркое солнышко, и всё оно обогрело.
Под лучами ясного солнца хоббиту полегчало,
Но глаза то и дело мутились, и серость вокруг нарастала….
На логовине троллей решили устроить привал,
И жаркий большой костёр до вечера ярко пылал.
Бродяжник очень устал, прошёл, осмотрел всё кругом
И, сделав для Фродо отвар, заснул потом чутким сном.
CCI
Сбоку надвинулся длинный отлог, скрывая яркий закат,
До переправы ещё далеко, а ночью крепчает враг.
С гор туманных повеяло стужей, тени сгущались в лесу,
Смеркалось теперь очень быстро, видно было луну.
И тут послышался стук копыт. Неужто враги догоняли?
А перестук всё отчётливей был, и бубенцы забренчали.
«Тихо, – сказал Бродяжник, – не похоже то на врага.
И не чувствую я угрозу, но спрячемся мы пока».
Вылетел белый конь, словно светлая птица,
Всадник в белом на нём в сумерках весь светился.
В самоцветах уздечка коня, как звёздочки-огоньки,
Когда выходила луна, сверкали они в ночи…
И показалось Фродо, что всадник белый пылает
И волосы золотые ветер огнём раздувает.
Выпрыгнул Бродяжник, перемахнул кустарник,
Выбежал с радостным криком, известен ему был всадник.
Остановился всадник, спрыгнул с коня своего,
Сам тоже радостно вскрикнул, и дивная речь у него:
«А и на вэдуи мэлон дунадан! Маэ гвэриннэн. Амон-Сул
эл-лан!»
Звонкий голос и слова, выговор, звучанье,
Переливчатая речь, в звуках созиданье.
Говор эльфов очень редок ныне в Средиземье,
Звуки брали из природы, речь их словно пенье.
Бродяжник сделал взмах рукой, и вышли малыши,
Вышли тихо, незаметно, не задев листвы.
А следопыт представил им: «Мой друг эльф Всеславур.
Он прямо из Раздола скакал на Амон-Сул».
Эльф-воитель поклонился: «Здравствуй, жданный гость.
Меня выслали навстречу, чтобы вам помочь.
Я за трактом наблюдал, у реки я был,
На мосту Миттейтиль положил берилл —
Указатель мой и знак, что вокруг спокойно.
Коли рядом был бы враг, стал бы камень чёрным.
Стал тогда я вас искать, хоть какой-то след.
И скакал я к Амон-Сулу защитить от бед…»
Тем временем тени сгустились и Фродо сковала
усталость.
Лица друзей как в тумане, из тела стекала радость.
Боль ледяною хваткой в тело впивалось колко.
И пелена на глазах, стало совсем ему плохо.
CCII
Он брёл в серо-тусклой мгле, и мёртвая тишь вокруг,
В безмолвии, в пелене, не видно, где враг, где друг.
И сам он себя не чуял, и тело не ощущал,
И брёл наугад, спотыкаясь, путь к свету обратно искал.
Луч света возник внезапно, и Фродо пошёл к нему,
Открыл кто-то путь обратный, пробившись сквозь
серую мглу.
«Очнулся, – кто-то промолвил. Фродо открыл глаза,
«Страшную рану ты носишь, – ему Всеславур сказал, —
Осмотрел я клинка рукоять, Арагорн мне про бой
рассказал,
Лиходейские письмена, давно я таких не видал.
Для вас письмена незримы. Чем мог, я тебе помог,
В крепости зла создавался моргульский чёрный клинок.
Лечить же такие раны, увы, мне пока не дано,
В Раздоле лишь может снять чары искусный целитель —
Элронд».
CCIII
Сначала шли сквозь сумрак, потом настала ночь,
И вёл их Всеславур, вёл от беды всех прочь.
Поил он их живой водой (здравур – напиток эльфов),
В нём сила от природы, что музыкой воспета.
А эльф же дивился Фродовой фляге, подарку, от
Лады-живинки,
Простая вода в ней приятна на вкус, светилась, как утром
росинки.
«Отличный подарок, – он как-то сказал, – чудесная фляга
у Фродо.
Простая вода в ней, почти как здравур (который готовят
годы)».
CCIV
И вот в предрассветный час все уже снова в пути.
До переправы недалеко, до ночи можно дойти.
Дорога, петляя, под гору шла, по травянистому склону,
И через стройные сосны плавно спускалась к броду.
Белый конь ступал осторожно, Всеславур под уздцы его вёл,
На седле был маленький Фродо, он на нём сидел чуть живой.
Вдруг вздрогнули ветви деревьев, послышался стук копыт,
Чёрные всадники скачут, земля под конями дрожит.
На гребне холма показались зловещие чёрные тени,
За ними туман стелился в серовато-густом теченье.
Воскликнул Всеславур: «Фродо, несись вперёд!», —
И приказал коню: – Норо-Лим, Норо-Лим, Эсфалот!»
И как ветер помчался стрелою белоснежный,
эльфийский конь,
А Фродо прижался к гриве, он крошка совсем на нём.
И мчался малыш к Раздолу, пока судьбою храним,
Но сзади с ужасным воем Назгулы скакали за ним.
Плащи раздувало ветром, как чёрные крылья были,
И Фродо сквозь сумрак видел: лики их словно плыли.
Эльфийский конь несётся, и рядом уж река,
Вот переправа пройдена, и цель уже близка.
CCV
«Кольцо! Отдай Кольцо!» – шёл замогильный глас. —
Отдай Кольцо и к нам иди, твой путь теперь средь нас…»
Тёмный зов Назгулов выпивал все силы,
И мрак он насылал, кровь застывала в жилах.
Фродо выхватил клинок, руны засияли,
Волю всю собрав в кулак, не поддавался Нави:
«Именем прекрасной, светлой Лучиэнь
Клянусь, что не отдам Кольцо и не продамся тьме!»
Тогда главарь у переправы, привстав на стременах,
Руку хищно вытянул, и лился липкий страх.
Конь вздыбился у Фродо, встав с храпом на дыбы
И с места сдвинуться не мог, умчаться от беды.
Хоббит сразу онемел, язык прилип к гортани,
И сердце холодело, он словно был в тумане.
А меч волшебный с рунами померк и задымился,
И Фродо выпустил клинок, и тот переломился.
Три всадника из девяти с мечами наголо
Достигли берега уже, тянуло их Кольцо.
И страшный впереди главарь, месть тьмы клубилась
в нём,
На чёрном мордорском коне и с колдовским мечом.
Фродо холодел, слабел, как в кошмарном сне,
Подступила дурнота, мысли в пелене.
Конь живой эльфийский дёргался, дрожал,
Лишь ржанием хозяина на помощь призывал.
Но тут внезапно вспучилась неспешная река,
Взлетела, забурлив, вода, и понеслась волна.
И Фродо видел в забытьи, как вздыбилась река,
Разбушевались волны, помчали их ветра.
И чудилось ему средь волн, как водяными вихрями
Взлетели кони белые, их гривы в струях витые.
Ужас колдовских созданий, чёрных скакунов,
Кольценосцы сгинули меж серых валунов.
Возмущённая стихия зло с себя смывала,
И неслась, неслась река, нечисть вымывая…
Белые кони могучие из тихой реки возникли,
Светлые силы природы – водной стихии лики.
Бедный вскрикнул Фродо, холод сердце сжал.
Соскользнул с коня и на брег упал.
ХРАНИТЕЛИ
Раздол
CCVI
Сгущались свинцовые тучи над тёмной, мрачной равниной,
Серая пелена, вокруг ничего не видно.
И вдруг развеялся мрак ярким солнечным светом,
Трава проросла сквозь шлак, повеяло свежим ветром.
Светящаяся фигура открыла дверной проём,
И мир открылся зелёный, уходящий за окоём.
Фродо дрожь пробрала, он попытался подняться,
Но голова закружилась, пришлось на кровати остаться.
CCVII
Большие окна в комнате мозаики цветной,
А стены изукрашены узорчатой резьбой.
«Где же я? – вслух спросил. – Что же случилось со мной?»
И тихий голос в ответ: «Ты в доме Элронда, друг мой».
«Гэндальф!» – воскликнул Фродо и попытался сесть,
Но вновь тяжело ему стало, снова пришлось прилечь.
У большого окошка раскрытого на кресле сидел Серый Маг.
«Да это я, – отозвался, и видеть тебя я рад».
«А где же Сэм, и другие, Фродо ожил немного, —
И как оказался я в эльфийских чертогах Элронда?»
«Ты пролежал три дня и четыре тяжкие ночи,
Элронд лечил тебя и вылечил, между прочим,
А Сэм всё время дежурил, пока я его не прогнал,
Чтобы твой верный друг хотя бы немного поспал…
В мире есть разные силы, не только добро и зло,
В источнике мироздания являлось много всего.
Порой даже я отступаю, иные силы не знаю,
Много на свете вещей, которых я не понимаю.
А ты молодец, дружок, честь тебе и хвала,
Жалко, лишь у Заверти поддался чарам врага.
Ты начал развоплощаться и очень бредил во сне,
Обследовал я твою память, много открылось мне.
Читать бесплатно другие книги:
