Афганские каскадеры Соболев Сергей

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

22 октября.

База Кемп Бастион

Козак провел несколько суток в какой-то пакистанской деревушке, расположенной невдалеке от границы. Мадам Борель, к счастью, убралась с глаз долой в тот же день, когда он передал ей сумку, которая для чего-то понадобилась одному их общему знакомому.

Иван был предоставлен сам себе. К нему, правда, приставили четверых «гардов», двое из которых местные, а двое – европейцы. Но они вели себя аккуратно, глаза не мозолили, четко исполняли свое охранительное дело, и не более того.

Утром двадцатого числа он пересек границу – в гриме и по паспорту Эндрю Маховски. Вечером тех же суток Ивана Козака, сотрудника AGSM, старшего группы Team-2 здешнего филиала компании, плененного – как выяснилось – отрядом какого-то местного полевого командира во время недельной давности акции в окрестностях Лашкаргаха, выкупили из полона. В инсценировке участвовали уже знакомые Ивану личности: водитель Сэконда, еще двое сотрудников Майкла, а также Алекс и Фрэнк.

Козака доставили в Кемп Бастион. Грэй и Джонс поздравили своего считавшегося сначала убитым, а затем плененным сотрудника с освобождением. После чего Ивана отправили в госпиталь – чтобы его там хорошенько осмотрели врачи.

В уже знакомом Ивану медблоке он провел около полутора суток. Там ему медик сделал небольшую операцию под местным наркозом: удалил вживленный им же микрочип. Остальное время Иван проспал, делая лишь короткие перерывы для приема пищи и гигиенических нужд.

В час пополудни старший медик еще раз осмотрел прооперированное предплечье. Убедившись, что все в порядке, сам наложил повязку, закрепив ее дополнительно нарукавной бандажной сеткой.

– Ну вот, – сказал он, улыбнувшись Козаку, как старому знакомому, – по нашей части все в полном порядке. Можете одеваться, Айвен… Кстати, вас ожидает один джентльмен, ваш коллега.

Этим «джентльменом» оказался телохранитель Джонса. Когда Иван выбрался из палаты, Фрэнк отлепился лопатками от стены и жестом велел следовать за ним.

Они вместе – и молча – прошествовали уже знакомым Ивану маршрутом в соседний «корпус». Когда оказались у лестницы, Фрэнк негромко сказал:

– Поднимайся, Айвен. С тобой хотят поговорить…

Дверь, ведущая в то подчердачное помещение больничного ангара, в котором уже довелось побывать однажды Ивану, оказалась открытой.

Войдя внутрь, Иван несколько секунд стоял неподвижно. Заметив устроившегося возле небольшого окна мужчину, он направился к нему.

– А! – сказал Сэконд. – Вот и наш герой.

– Вы, как всегда, шутите, босс…

– Присаживайтесь, дружище. – Майкл похлопал рукой возле себя. – Надо переброситься словцом.

Иван уселся рядышком с мужчиной, одетым в такую же униформу, как и он сам. Единственно, на его нагрудном кармане нет бейджа, который положено носить всем здешним сотрудникам.

– Я весь внимание, сэр.

– Шаблонность, предсказуемость в нашем ремесле – смерти подобны. – Сэконд внимательно посмотрел на сотрудника. – Вы согласны со мной, Айвен?

– Интересное начало разговора… Вы намекаете на то, что я постоянно торчал во время прохода на том долбаном перекрестке? Где меня потом и прихватили?

– Приведу другой пример. Взять хотя бы Колина Кэмпбелла… Он был слишком предсказуемым человеком, не так ли?

– Вы сказали «был» или мне послышалось?

– Колин погиб… Вам разве не сказали?

Иван удивленно вскинул брови.

– Нет, не сказали… Меня ведь сразу повезли в госпиталь… Когда погиб? И как?

– Неделю назад. Он вышел из машины возле кургана, поднялся, чтобы исполнить некий ритуал… Об этом его дурацком обычае знал самый последний ишак в этой провинции. Ну и вот: сработала установленная кем-то «растяжка»…

«Кэмпбелл, значит, погиб на следующий день после того, как «умер» Козак, – подумал Иван. – Вот только Козак спустя несколько дней воскрес, а шотландец умер по-настоящему…»

– У меня были с ним не очень теплые отношения… – задумчиво сказал Иван. – Но, конечно, жалко, что он этим кончил. – Он посмотрел на британца. – Могу я спросить… про Ханса?

– А что про него спрашивать? – равнодушно произнес Сэконд. – Как нам недавно стало известно, он некогда проиграл в банальный покер крупную для него сумму денег. Кое-кто его вербанул на этом. Когда вы приехали в этот филиал, ему приказали прилепиться к вам плотно и сливать всю инфу о ваших контактах и ваших передвижениях. А за пару суток до событий, когда материализовался наш общий знакомый, ему поступил конкретный приказ – доставить вас живым или мертвым. Остальное, полагаю, понятно.

– Хм… То-то он мне казался каким-то мутным, этот датчанин.

– Как видите, я свое слово сдержал, Айвен. Вас выкупили, вас вернули в исходную точку. А могли бы тихо чпокнуть и закопать.

– Безмерно признателен, сэр, – против желания Козака в его словах все же просквозили иронические нотки. – Вы всегда держите слово…

– Майкл.

– Правильно ли я понимаю, Майкл, что Айвен Козак вам еще для чего-то понадобился?

– Об этом чуть позже. – Сэконд вдруг усмехнулся. – Наша фирма заплатила бородачам за вашу голову шесть миллионов «зеленью».

– Вот как? Сумма не маленькая… Но один наш общий знакомый пытался продать мою голову за гораздо более серьезную цифру.

– Да, я слышал. Ричи хотел получить за вас сто «лимонов». Но вы тогда выкрутились.

– Не без вашей помощи, Майкл.

«Ловко устроились, господа, – подумал про себя Иван. – Небось, решили попилить полученные за меня деньги… Майкл наверняка скинет деньжат из «выкупных» Грэю и Джонсу. И исполнителям вроде Алекса и Фрэнка что-то перепадет. Вот же публика. На ходу подметки рвут».

– Вам из этих «выкупных» полагается пятьсот тысяч, – сказал Сэконд. – В эту сумму, кстати, входит и бонус за выполнение недавнего задания.

– А остальные…

– Пришлось «бородачам» отсыпать денег. Они же не клоуны и не педерасты… деловые люди, короче. – Он посмотрел на Козака. – Идейных борцов не осталось, Айвен… Мы живем в меркантильную эпоху, в коммерческом мире, где никто не хочет за бесплатно даже пустяковый теракт организовать.

– Как страшно жить, – пробормотал на русском Иван.

Сэконд, словно только и ждал этого сигнала, вдруг тоже перешел на язык Пушкина и Толстого.

– Вы побывали во многих переделках, Иван… – сказал он. – Но даже вы не до конца представляете себе, что может быть настолько страшно, как… – Он пожевал губами, подыскивая слова. – Мне было очень, очень страшно в эти несколько дней. Этот страх душил меня, он вошел в меня, в мою плоть и в костный мозг… начиная с того дня, как неподалеку от базы упал вертолет с нашими сотрудниками.

– История удивительная… – Сэконд задумчиво покачал головой. – Свое начало она берет в событиях советско-афганской войны. Если коротко, случилось следующее. В восемьдесят четвертом году неподалеку от того ущелья, где вы недавно побывали, разбился советский фронтовой бомбардировщик.

– На территории Пакистана?

– Нет, на афганской территории, но всего в паре километров от границы.

– Уже интересно…

– Еще интереснее то, что разведслужбы США и Пакистана задумали в то время одну акцию. Призванную, как полагали ее разработчики, очернить Советский Союз, выставить его в глазах мировой общественности эдаким монстром. – Помолчав немного, Сэконд продолжил: – Авиация Советов в то время проводила мощные авианалеты. В ходе бомбардировок, производимых дальней авиацией… к примеру, в том же восемьдесят четвертом году в районе Панджшерского ущелья, использовались мощные девятитонные бомбы. Представьте себе, Айвен, налет ста бомбардировщиков на горный укрепрайон!..

Иван читал об этих событиях, но проявлять свою информированность не стал.

– В небе тесно было! В налете участвовали «Ту-22м2», «Су-24» и «Ту-16»… От мощнейших взрывов рушились горы, менялся навсегда ландшафт некоторых ущелий… Именно такой налет состоялся шестнадцатого апреля восемьдесят четвертого года.

– И как это все связано с теми событиями, о которых вы говорите, Майкл?

– Напрямую. Наши коллеги из ЦРУ сговорились с пакистанскими военными. Пакистан в то время как раз развивал свою программу создания атомного оружия…

– Ого, – пробормотал Иван. – Вот оно что.

– Поначалу в этой программе участвовали китайцы, ну саудиты и прочие шейхи подключились чуть позднее. Китайские товарищи передали Пакистану некоторое количество произведенного на их реакторах сырья – обогащенного урана, оружейного плутония и трития. Тритий, если вы не в курсе, используется в термоядерной реакции бустирования (усиления) первичного узла ядерного боезаряда.

– И те сделали бомбу?

– Нет… они смогли сделать и испытать заряды только в девяностых. Но у них имелись уже достаточно большие запасы радиоактивных материалов. И…

– …и кто-то решил сделать имитацию ядерного взрыва?

– Я не зря вас числю по разряду толковых людей, Айвен. – Сэконд слегка усмехнулся. – Да, решено было имитировать подрыв тактического ядерного боезапаса… на приграничной территории Пакистана.

– И когда в том районе упал советский бомбардировщик…

– Способный нести авиабомбу с «тактическим» боеприпасом…

– Они приступили к осуществлению этого плана?..

– Группа переодетых под моджахедов сотрудников пакистанской спецслужбы ISI должна была в условиях повышенной секретности доставить в известный вам район контейнер с радиоактивными материалами. К следующему утру туда должны были доставить грузовиками около трехсот тонн взрывчатки в ящиках и мешках. А еще через сутки должно было рвануть.

– Хитро придумано, – задумчиво сказал Козак. – Такой взрыв реально мог бы выглядеть как мини-«ядерный»…

– Радиоактивное облако подтвердило бы использование Советами тактического ядерного оружия. И в этом случае СССР был бы на весь мир объявлен исчадием ада.

– Но…

– Но случилось нечто такое, что сорвало этот хитрый план. В ущелье, где до того не видели ни одного «шурави», вдруг объявилась группа спецназа. Ее бойцы перехватили этот небольшой караван, перебили тех, кого они приняли за моджахедов… Ну и… – Сэконд слегка махнул рукой. – Об остальном, думаю, вы уже догадались.

– Эти непонятно откуда взявшиеся спецназовцы сбросили контейнер в карстовый провал?

– Да, именно так. К счастью для себя… и для многих других, они не стали подрывать его, а просто скинули в «дыру».

– В ту самую, по карнизу которой я вынужден был балансировать, когда доставал для вас нечто?

– Нет, в другую. Через этот «ход» кто-то… – Сэконд замялся. – Некто…

– Полагаю, посланные Ричи и его высокопоставленными американскими друзьями спецы? – пришел ему на выручку Козак.

– …пытались проникнуть в ту глубочайшую пещеру, в которую «шурави» швырнули эту ценную кое для кого штуковину.

– Они вытащили контейнер?

– К счастью – нет. Он упал на каменную полку, расположенную на глубине двести десять метров…

– Ого!..

– Раскололся почти пополам…

– Не выдержал удара?

– Сам контейнер выполнен из окрашенных свинцовых пластин… Вторая его часть упала еще ниже. Она находится в данный момент на отметке триста пятнадцать метров… Наверху, в ущелье, радиационный фон лишь несколько превышает норму. А вот в той пещере, в том карстовом провале…

– Могу себе представить. Вертолет… тот самый «Белл»… его сбили?..

– Его повредили в ходе наземной атаки, – уточнил Сэконд. – Наша группа… команда Боба, была атакована в ущелье людьми, одетыми и экипированными как талибы. Но можете быть уверены, их появление там было не случайным… «Белл», по-видимому, был поврежден еще во время взлета, но пилот смог дотянуть почти до самой базы. Они в полете соблюдали режим радиомолчания, поскольку опасались, что их собьет какой-нибудь американский беспилотник, а потом спишут на ошибку, на «дружественный огонь». Еще трое наших исчезли; мы подозреваем, что их убили. Ну а тела сбросили в карстовые воронки.

– Гм… – Козак задумчиво почесал переносицу. – А что за интерес китайцам строить объект в том самом месте?

– Интерес в одном: убрать свое дерьмо. Это ведь их «сырье», пусть теперь сами и приберутся.

– Они что, будут доставать этот развалившийся на части контейнер?

Сэконд пожал плечами.

– «Драконы» – загадочные существа. Их логику не всегда можно понять. Может, решат достать. А может, построят там завод и зальют бетоном эту карстовую воронку.

– М-да…

– Кстати, раз уж заговорили про бетон… Айвен, вы уже поняли, зачем понадобилось уничтожить местный завод?

– Полагаете, это связано с…

Сэконд достал из чехла «геовид» и передал его Козаку.

– Смотрите туда. – Он показал рукой в направлении американской базы, занимающей часть территории базы Кемп Бастион. – Ангар…

Иван поднес к глазам бинокль. Поначалу он не понял, на что намекает его собеседник. Он уже хотел было опустить прибор и честно расписаться в своем скудоумии, но его вдруг озарило… Причиной этого озарения послужило несколько бетонных блоков, сложенных на площадке у торца этого огромного ангара.

– Ангар собираются обложить бетонными блоками? – спросил он, не отрываясь от окуляров. – А теперь, когда местный завод разрушен, их придется откуда-то привезти… Я правильно понял?

– Умен… – Сэконд одобрительно поцокал языком. – Там расчищена площадка под строительство еще одного ангара. Бетонные блоки планируют… планировали, потому что этого уже не будет… их планировали доставить из Пакистана. Производство интересное… мы за ними послеживали.

– А что не так?

– В формы заливали специальный состав взрывчатых веществ. Потом эту форму использовали как сердцевину при заливке бетонных блоков.

– Оп-па…

– К первому ноября должны были доставить всю эту… гм… продукцию сюда, в Кемп Бастион. Осталось бы только обложить этот ангар бетонной рубашкой, покрасить, и…

– И?

– И дожидаться приезда вице-президента своей страны.

Козак ощутил пробежавший меж лопаток холодок.

– Вице-президента США? – уточнил он. – Я правильно вас понял?

– Да, именно о нем речь. В ожидании его приезда на базу Баграм и в наш лагерь предпринимаются повышенные меры безопасности…

– То есть… – Иван облизнул сухие губы. – Кто-то запланировал устроить здесь…

– Имитацию ядерного взрыва, – закончил за него британец. – Или подрыва «тактического» спецбоеприпаса. Примерной мощностью, как мы полагаем… от пятисот до тысячи тонн в тротиловом эквиваленте.

– И здесь… – Иван откашлялся. – И здесь, в Кемп Бастионе, ничего того, что мы сейчас видим, не осталось бы?

– Постройки на базе хлипкие, Айвен. Большинство из тех, кто здесь служит и работает, погибли бы уже в первые секунды взрыва.

Иван неожиданно для себя перекрестился.

– Первоначально… именно в первые часы, в содеянном обвинили бы «Аль-Каиду» и местный Талибан. Ведь люди из одного агентства уже некоторое время распускают слухи, что у этих нехороших существ, возможно, имеется некоторое количество расщепляющихся материалов. И этого сырья может оказаться достаточно для того, чтобы смастерить радиологическую бомбу. Или, как еще принято говорить – «грязную» бомбу.

– Должно быть, неспроста ходят такие разговоры?..

Сэконд зло усмехнулся.

– В свое время наши американские партнеры придумали голема, назвав его Al-Qa’ida. Сами придумали, сами финансируют этот проект, и на него же, на свое дитя, возлагают ответственность за все на свете. Неплохо придумано, не так ли.

Козак молча кивнул. То, что «Аль-Каида» именно американский проект и что штатовцы до сих пор используют этот жупел самыми выгодными для них способами, для него давно не секрет.

– Уже вскоре, еще даже до того, как улеглась бы радиоактивная пыль в этой местности, начали бы разбираться, – продолжил Сэконд. – Кто сделал? Ладно, допустим, «Аль-Каида» или талибы. Где они взяли радиоактивный материал? У кого? Кто им помог смастерить «грязную» бомбу? И как так получилось, что они смогли доставить все это – блоки со взрывчаткой и сами радиоактивные материалы на территорию крупнейшей базы Великобритании, часть которой любезно предоставлена американским партнерам?

– Теперь понимаю… Косяк пошел бы сразу на многих.

– На пакистанцев. На Китай… потому что анализы покажут, чье это «сырье». На русских, потому что наверняка всплыла бы история с падением бомбардировщика.

– И также «наверняка» возникла бы версия, что на борту его была авиабомба со спецначинкой?..

– Ну да. – Сэконд кивнул. – Косяк пошел бы и на нас, на нашу «фракцию»… Ну а в Штатах, Айвен, началась бы такая истерия, что нынешняя власть на фоне тех, кто их быстро сменит или просто выбросит вон из кабинетов, покажется безобидной мормонской сектой.

По мере того как Сэконд рассказывал своему доверенному сотруднику о некоторых обстоятельствах этого дела, у самого Ивана начали шевелиться волосы на затылке.

– Майкл… это ж просто охренеть можно. – Он изумленно посмотрел на британца. – Неужели Ричи и его высокопоставленные друзья в ЦРУ и в Пентагоне готовы были реально осуществить эту безумную идею?!

– Вы сами знаете ответ на этот вопрос, – процедил Майкл. – И вы правильно сказали – они именно безумцы.

Козак мрачно усмехнулся.

– Значит, мы спасли мир от Третьей мировой войны? Они от этого плана теперь наверняка откажутся.

– Еще не окончательно спасли, Айвен. – Сэконд поднялся на ноги. – У них всегда есть запасной план. И еще. Известно, что таких контейнеров было два. Судьбу одного мы благополучно выяснили. Второй такой контейнер из пакистанских арсеналов пропал в начале девяностых. Хранился он на складе около города Саргодха, это в Пенджабе. А пропал аккурат в те дни, когда началась небезызвестная операция «Буря в пустыне».

Иван тоже вскочил с места.

– Как? Но… А куда он мог подеваться, Майкл?

– Есть одно местечко, которое следует проверить…

– Какое? – Иван напрягся. – И кому именно вы намерены поручить эту проверку?

Они остановились возле чердачной двери.

– Помните, Айвен… вас несколько месяцев держали на некоем секретном объекте?

– То были не самые лучшие месяцы моей жизни…

– Вы не знаете, где находится тот объект?

– Нет, сэр.

– Хотя бы в какой стране?

– Понятия не имею… Но, думаю, где-то в Центральной Азии.

– Кодовое название этого объекта – «Красная крепость». – Сэконд учтиво пропустил сотрудника вперед себя. – И именно туда вы отправитесь уже вскоре.

Козакова, присев на корточки, умиленно потрепала по смешному хохолку своего нового дружка. Тот выдал взрывной визг подлинной радости и тут же принялся пуще прежнего носиться по гостиной.

Три дня назад в Москву прилетала На Ли. Анна пригласила ее в гости – с ведома начальства, каковое, собственно, настояло на таком формате встречи. Китаянка пришла с подарком – принесла это вот чудо в перьях: четырехмесячного щенка породы «китайская хохлатая»…

Анна понятия не имела, что делать с этим «презентом». Она ведь частенько отсутствует, бывает в разъездах неделями. Даже когда находится дома, чем-то постоянно занята. А собаку, даже маленькую, надо выгуливать.

– Ладно, дружок, что-нибудь придумаем…

Анна взяла эту маленькую смешную собачонку на руки и уселась за открытый ноут.

– Скоро Иван приедет, – тихо сказала она. – Обещался быть не позднее Нового года. И будет, не сомневайся… Потому что он слово свое держит.

Щенок, как будто что-то понял, звонко тявкнул.

– Сколько тут осталось… не так уж много.

Анна пробежала глазами присланное Антоновым несколько минут назад сообщение. Она уже знала, что на мероприятии в ущелье присутствовал и Иван, но не в своем обличье, а инкогнито. К ней он не рискнул подойти; передал Толе Котову какой-то пакет с «носителями», после чего исчез. Антонов сказал, что сведения, переданные Иваном, настолько ценны, что их сразу же доложили куда-то «на самый верх». А по приказу оттуда – засекретили.

Куратор прислал ей составленную при помощи специальной шифрующей программы депешу. К ней отдельным файликом прикреплено уже готовое, написанное и отформатированное, письмо от Анны Козаковой ее драгоценному мужу, работающему по контракту в американо-британской ЧВК «Армгрупп».

Она нажала текстовую команду, проверив, считывается ли кодированное сообщение. Программа выполнила команду, выделив буквы жирным шрифтом.

– Хватит подсматривать, китайский шпион, – Анна опустила щенка на пол. – Дело у меня, между прочим, секретное.

Письмо составлено на английском. Анна вернула текст в исходное состояние. Скопировала его и перенесла в открытую форму письма в своем джимэйловском ящике. Ввела адрес. Затем нажала на кнопку «отправить».

Когда Иван Козак получит это письмо – а он его получит, – то он расшифрует послание Центра, переданное через почтовый ящик его жены.

Оно совсем короткое, это кодированное сообщение.

Всего три слова на английском. И два слова, если перевести на русский.

The Red Fort. Красная крепость.