Прятки со смертью Мастерман Бекки

— Это не моя вина, — прорычал Линч, и мне почудилось, будто с несвежим дыханием изо рта его вылетают стыд и боль. — Растишь ребенка, а он вдруг вырастает монстром, который не заслуживает права жить на этом свете. Что тогда делать, а? Зря не утопил маленького ублюдка, когда у меня был шанс.

Глава 19

Коулмен решительно завела автомобиль.

— Черт, мы забыли спросить его, нравилась ли его жене Кейт Смит. Помните, Флойд говорил.

— Интервью по учебнику встречаются только в учебниках, — ответила я. — Выпьем за Барки. Мир праху его.

— Я никогда не утверждала, что Флойд славный малый. Вы знали, что он рассказывал о своих экспериментах с мумификацией животных?

— Да, это есть на видео, что вы дали мне, — но домашний питомец? Я имею в виду сексуальную привлекательность.

— И тоже не тянет на высшую меру, — сказала Коулмен. Она умело вывела свой «приус» из парка трейлеров на главную улицу Бенсона. — Собираюсь заехать в «Бургер кинг», что мы видели по пути сюда, взять колы на обратную дорогу. Желаете что-нибудь еще?

— Хочу. Не подъезжайте к окну, где можно получить еду, не выходя из автомобиля, припаркуйтесь так, чтобы я могла зайти внутрь и пописать. И пожалуйста, возьмите колу и мне.

Мы обе сделали то, о чем мечтали, и вот снова по I-10 летим на запад, прихлебывая газировку. До Тусона примерно час езды, и Коулмен вдруг стала болтливой, как бывает с людьми в продолжительных автомобильных поездках после бесед с парой болванов. Своеобразный способ лишний разок убедиться, что ты входишь в число нормальных.

— Как вы попали в Бюро? — поинтересовалась она.

Допивая колу, я пошуршала льдинками, чтобы размешать их с остатками газировки.

— Я из семьи копов: папа и брат работали в городской полиции, сестра пошла в ЦРУ. А вы?

— А я пришла в самый разгар работы по делу «Шоссе-66». Я, кстати, думаю, с вами погано обошлись тогда и… потом. — («Потом», наверное, условное обозначение периода, когда я преподавала.) — Всегда считала вас одной из лучших, — добавила она.

— Я еще не померла, — отметила я. Пора было менять тему. — Помимо фрагмента об ушах, видео допроса стоит того, чтобы смотреть целиком. Хорошая работа. Вы столько времени провели с этим парнем. Омерзительный тип, правда?

— Не… — Коулмен оборвала себя на полуслове, якобы решив прочистить горло.

Я уже поняла, что она всегда держала что-то про запас и каждый раз начинала говорить с чего-то тривиального, например с вопроса, как я пришла в Бюро. Глядя вдаль перед собой, я сказала:

— Коулмен, вы, возможно, слышали о том, что я за человек. Прежде всего, я не психиатр, да и для сеансов психотерапии у нас с вами времени нет, так что говорите-ка, что у вас на уме. Обещаю не визжать от смеха и не выкладывать в «Твиттере».

Лаура глубоко вздохнула. Боковым зрением я увидела, как она покрепче сжала руль.

— К допросам я готовилась: читала книги, например Дэвида Вайса. Прежде чем браться за них, я даже немного волновалась и твердила себе: «О, вот она я, планирую, так сказать, окунуться в разум чудовища». Самое жуткое, что этого так и не произошло. Как вы сказали, я предполагала «омерзительное». Но спустя некоторое время — думаю, вскоре после того допроса, что вы видели, — появилось ощущение, будто просто беседую с каким-то парнем, то есть с плохим парнем, но не с чудовищем в обличье человека.

— А вы ожидали встречи с кем-то, кто заливается злобным смехом, подкручивая усы?

— Разве он не должен быть хоть капельку похож на Чарльза Мэнсона? — Коулмен наконец рассмеялась, и это позволило нам обеим расслабиться. — Да-да, почти таким я его себе и представляла. Примерно так и вышло. Бриджид, он был слишком… Словом, один из нас. Жалкий придурок. Я не расстроилась, увидев, что он оказался человеком, но я ожидала чего-то иного.

— Перейдем к главному. Флойд поймал вас на любви к вампирским фильмам — как здорово в них сочетаются секс и любовь.

— Нет, — ответила она.

— Да.

— Ну хорошо, да.

— Мы развращенная раса. До некоторой степени Линч прав. И с этим тоже можно согласиться.

Я повернулась взглянуть на нее. Она втянула губы меж зубов, глаза сузились — ее лицо будто закрывалось само по себе, защищаясь. Интересно, как она отреагирует, если сообщить о том, что я убила человека в старом русле? Я изобразила, будто втягиваю сырой воздух через шланг, — пошутила, чтобы немного поднять настроение:

— Люк. Переходи на темную сторону. — На этот раз она не засмеялась, поэтому сменила тон на более серьезный. — Эй, Коулмен, на этот счет не беспокойтесь. От любви к «Сумеркам» до желания лакать чью-то кровь как до луны. В каждом из нас в какой-то момент просыпается серийный убийца. Потому что… потому что… — Я легонько постучала костяшками пальцев по стеклу, чтобы убедиться, что она слушает меня, и чтобы подчеркнуть мысль. — Именно это одна из вещей, которые помогут вам стать профи в своем деле настолько, что вы сама испугаетесь.

— Только как узнать, что сопереживаешь кому-то не из-за киллера в тебе, а потому что он на самом деле не убийца? — Коулмен вяло улыбнулась.

— Вы об интуиции? — (Она кивнула.) — Я была там. Вы сами упоминали это на днях. Иногда так уверен в том, кто плохой парень, что спать не можешь, пока не докажешь, даже если на это уйдут десятилетия. Но порой все работает по-другому, вот как сейчас. Столько времени проведя с Линчем, вы в глубине души знали, что не он убийца. Мысль об этом не давала вам покоя. Именно она заставила вас спросить про уши, и благодаря ей вы обратили внимание на его реакцию, в то время как никто другой ее не заметил. — (Коулмен снова кивнула.) — Поэтому и повторю: следуйте своей интуиции. Только не говорите мужчинам, что это я так сказала.

После этого Коулмен совсем присмирела. Может, размышляла, о чем бы нам побеседовать остаток пути. Думая, что она, возможно, не прочь продолжить разговор, я предложила перекусить в «Кантине Эмери». Она согласилась и, когда мы вернулись к офису Бюро, припарковала машину на свободном месте рядом с моей. Я сказала, что скоро вернусь, только загляну в отель к Заку.

— Как он, держится? — спросила Коулмен, внимательно оглядывая стоянку, будто искала кого-то или пыталась убедиться, что никто не видит нас.

Я покачала головой:

— Это я и собираюсь выяснить.

— Вы сообщите ему, что признание Линча под сомнением?

— Черт, разумеется, нет. Сейчас я не хочу ему ничего говорить, пока не буду уверена, что у нас есть веское доказательство фальшивости признания Линча. Нам надо найти вещественное доказательство, причем предъявить его Линчу так, чтобы он сказал правду. Пока мы этого не сделаем, Моррисону докладывать нечего.

Коулмен чуть поморщилась:

— Линч подписал признание сегодня утром, и слушание назначено на четверг.

— Три дня на отречение от признания, прежде чем это попадет в новости и Моррисон будет выглядеть как еще больший придурок. Насколько помню, он ненавидит, когда его выставляют идиотом, но сам с завидной легкостью попадает в такие ситуации.

— И несмотря на то что вы советовали следовать своей интуиции, вещественное доказательство в этой коробке выставляет его еще более виновным, чем когда-либо.

— Нет, не выставляет, — возразила я. — Зачем изучать дела других убийц, наживать себе неприятности, собирая и храня распечатки материалов о них, если ты сам знаменитый серийный убийца? Эти улики еще больше делают его похожим на подражателя. До встречи.

Я вылезла из ее машины.

Глава 20

Сначала я постучала в дверь номера 174, но, не услышав ответа, воспользовалась вторым ключом, который получила, когда регистрировала Зака в «Шератоне». Он не убил себя, но и в номере его не было. Куда он отправился, как он туда намеревался попасть — Зак не ездит на автобусах даже в крайнем случае — и что он сейчас делает? Я быстро осмотрела комнату — ничего, кроме его небольшой холщовой сумки с парой новых нераспакованных рубашек, еще одной парой слаксов и кое-какого бельишка. А также аккуратно ламинированный снимок Джессики пять на семь. Электробритва, зубная щетка и тюбик зубной пасты в ванной.

На листке гостиничного блокнота у настольного телефонного аппарата я оставила записку — коротко и без сантиментов: «Была здесь, искала тебя. Вернешься — позвони, идиот». И добавила номер своего мобильного. Затем оторвала верх листка, переписала, убрав «идиота» и дописав «пожалуйста». Я чувствовала себя очень расстроенной тем, что Коулмен давит на меня с Линчем. Своими страхами о том, что тело в старом русле найдут. И своей собственной интуицией, что кто-то по-прежнему будет пытаться убить меня, а мне это абсолютно ни к чему. Затем я подумала: терпи, не жалуйся, ничто из этого несравнимо с потерей ребенка. Нет ничего страшнее потери ребенка.

Глава 21

Несмотря на то что задержалась в отеле, я пришла в «Кантину Эмери» раньше Коулмен и в этот раз заняла стул в баре. Я заказала светлое пиво и прислушалась к разговорам. Все говорили о зубах.

Парень из полиции округа, которого остальные называли Франком, поделился, что ему нужно лечить корневой канал зуба: знает ли кто хорошего эндодонтолога на Северо-Западе? Клифф, который мне уже был знаком, сообщил, что слыхал о корневых каналах, но не знает, что это такое. Эмери сказал, что у него челюсть как скала и он не припомнит, был ли вообще когда у дантиста. С победоносным видом он добавил, что дважды в день пользуется зубной нитью. Шери призналась, что ходит в «Джентл дентал», потому что ей нравятся лекарства.

А потом они все разом уставились на меня, словно человек моего возраста уж точно знаком с зубными проблемами.

— Я вставляла зубные протезы в Коста-Рике, — заявила я с легким раздражением. — Они теперь стучат, как кастаньеты. — Все рассмеялись, но скорее из вежливости, будто не были уверены, какая часть — кастаньеты, Коста-Рика или зубные протезы — являлась шуткой.

Шери, стоявшая у барной стойки рядом со мной, решилась:

— Говорят, вы знаменитость.

Франк и Клифф опустили глаза в свои тарелки.

Зазвонил мой телефон. Нерв на шее проснулся, и я приготовила свой «ах-какой-сюрприз» голос для Макса, извещающего меня, что нашел тело, — мысль, которая нависает надо мной нескончаемым ночным кошмаром. Вам знаком сон, когда вы убиваете человека и самая жуткая часть кошмара — знание того, что вы не повернете время вспять и не предотвратите это? Нет? Ну так не берите в голову. Я глубоко вздохнула и, раскрыв телефон, выдала осторожное «але?».

— Бриджид, это Лаура. Вы закончили в отеле?

— Да. Я уже в баре.

— Как мистер Робертсон?

— Его не было. Вы где?

— Да заскочила в офис просмотреть почту. Уже бегу.

Пока ждала Коулмен, я обстоятельно поразмышляла о том, как бы мне хотелось, чтоб я не делала того, что сделала. Как бы я позвонила Максу после схватки и не стала бы ничего скрывать и прятать. Но пути назад нет. И потом, если бы я не сделала то, что сделала, я бы не нашла DVD, благодаря которому узнала, что напавший выслеживал именно меня и что это может быть связано с Флойдом Линчем. Черт, мог ведь погибнуть Карло. Как бы мне хотелось остановить этот бег мыслей по кругу — никуда он меня не приведет.

Линч. Я прокрутила беседу с Уилбуром и Шампиньоном Майклом, делая паузы и отматывая назад, но не нашла ни единого признака того, что они сообщники. Наоборот, казалось, что они дистанцируются от своего сына и брата.

Казалось.

И снова по кругу…

Не дав мне окончательно свихнуться, косой луч полуденного солнца вспорол темноту помещения, и я увидела в зеркале, что Коулмен наконец прибыла. Я махнула ей, предлагая присоединиться ко мне в баре. Разговоры заметно стихли: мужчины старательно делали вид, что не замечают, как она плавно пересекает комнату. Коулмен явно чувствовала неловкость: как и при первой нашей встрече, она пробежала пальцами по тугим кудрям, дабы скрыть, что на самом деле проводит рукой по родимому пятну на виске.

— Вы как — может, лучше пересядем за столик? — спросила я.

Коулмен едва заметно поежилась, будто оправляя нижнее белье либо кобуру с оружием, и устроилась на соседнем стуле с виниловой подушкой.

— Нет, все отлично, — ответила она. — Просто мои родители — мормоны, и я так и не могу заставить себя привыкнуть к сидению в баре.

Она заказала чай со льдом у Эмери, который навис над ней не столько как добросовестный бармен, сколько как мужичок, интересующийся, что там под льняной блузкой. Положив ладони на барную стойку, он подался вперед — не сказать, чтобы с вожделением, — в ее направлении. Даже Шери проследовала мимо и покосилась на него широко раскрытыми глазами, будто предупреждая: мол, следи за собой, приятель. Это подтвердило мою догадку, что они любовники.

Эмери поставил на стойку перед нами корзинку с чипсами и мисочку сальсы.

— За счет заведения, — объявил он с характерным акцентом и провинциальной жестикуляцией, не без самоиронии и по-европейски элегантно, а затем удалился обслужить кого-то другого.

— Вы, наверное, ему нравитесь, — заметила Коулмен, показывая на чипсы, с едва уловимой грустинкой, возможно от мысли, хорошо ли иметь своего собственного бармена.

— Да он меня даже не знает. Это он с вами флиртует.

Эмери принес чай со льдом, положил чайную ложку на салфетку и подвинул ей поближе контейнер пакетиков с сахаром.

— У вас есть собака? — Коулмен, наверное, вспомнила о Барки.

— Мопсы.

— Хорошие?

Я не была уверена, что она имела в виду, поскольку до мопсов собак никогда не держала, но ответила:

— Замечательные собачки. А у вас?

— Когда я была маленькой, у нас был миниатюрный шнауцер. Дункан. Он спал со мной. — На этом светская болтовня угасла. Коулмен была слишком серьезной, чтобы обладать талантом вести ее. — Наша беседа с отцом Флойда оказалась пустой тратой времени. Полная бессмыслица.

— Прямо как убийство из похоти. Эти люди мыслят совсем не так, как мы.

— Как вы сказали, нам надо больше.

— В подобных беседах порой не сразу разглядишь самое важное, зачастую понимание приходит позже. Просто носишь в голове столько информации, сколько можешь, и иногда вдруг проясняются связи. Мы вроде тех мусорных баржей, заваленных информацией, и порой твоя жизнь зависит от этих связей.

Коулмен поставила локоть на барную стойку, а подбородок уткнула в кулак — прятала улыбку, что ли? Она пристально глядела на меня, будто впитывала инструкцию, которую я ей предлагала, но глаза выдавали — в них я видела только что-то похожее на вежливое терпение. Может даже, Лаура мной восхищалась, но подлизой она не была. Так что я не стала изображать покровительницу. Бог свидетель, Коулмен никогда не вела себя со мной, как с пожилой и уже мало на что пригодной, и заслуживала такого же уважения.

— Мне все еще не верится, что я познакомилась с Дэвидом Вайсом. Он был колоссальным, как вы, как, ну…

— Динозавром? Шучу, — перебила я и заметила, что ничуть ее не смутила; может, даже слишком рано подняла тему «пожилой и малопригодной». — Мы пришли в Бюро одновременно. У него уже была докторская по психологии, и его назначили в новое «поведенческое» подразделение. Мы прозвали его Зигмундом, потому что…

— Фрейд. Остроумно.

Терпеть не могу повторяться. Говорят, последствия стресса. Я прикончила пиво, сказала «нет», когда Эмери подсуетился и предложил повторить.

— А как кличут вас? — поинтересовалась я, желая сменить тему.

— Снежок. Только не из-за лица.

— Как в…

— Чиста, как первый снег. — Она закатила глаза, я же старательно сохраняла на лице выражение вежливого внимания, вспомнив подозрение Зигмунда насчет Лауры и общественного защитника. — Слышала, доктор Вайс называет вас Стингер. Почему?

— А вас по-прежнему будут называть Снежком, когда Моррисон узнает, что вы работаете не по инструкции?

Вместо того чтобы задуматься над грозящими неприятностями с начальством, Коулмен выдала афоризм:

— Иногда приходится выбирать: строго следовать правилам или делать то, что надо.

Пора напомнить ей то, что я велела себе не забыть.

— Вы напоминаете мне стрелку компаса. Сбить вас с толку может только благородство.

Она пропустила мои слова и вновь сменила тему:

— Знаете, меня всегда интересовала одна вещь: Вайс в своей работе столько уделил внимания делу «Шоссе-66», но ни разу не упомянул о Джессике Робертсон.

— Когда он писал книгу, она числилась пропавшей без вести всего восемь месяцев. Он не слишком эмоциональный, но, думаю, даже Зигу она была очень дорога. Как и многим, между прочим.

— Почему?

— Она была по-детски непосредственна и даже внешне напоминала девочку: на расстоянии легко сходила за тринадцатилетнюю. Никогда не извлекала выгоды из недостатков других — достоинство это, вы наверняка знаете, неизвестно на такой мельнице эгоизма, как Бюро. Одна из тех редких женщин, которые могут быть слишком дерзкими, но почему-то желания влепить им пощечину никогда не возникает. Ее хотелось беречь…

И на этом о Джессике хватит, подумала я. Что там она говорила о собаке и кличке? Вовсе не светская болтовня, а попытка дать мне раскрыться? Неплохо, Коулмен. Я не добавила, что называла Джессику Новобранцем, а она меня — Учителем.

Коулмен, наверное, почувствовала, что я сказала все, что хотела, и не стала продолжать тему.

— Я принесла копии некоторых материалов по убийству — из раздела с полной информацией о Линче. Она в машине.

В нашу первую встречу Лаура предоставила мне свой анализ дела. Папка материалов по убийству являлась «священной», и выносить ее из здания офиса без разрешения запрещено. Я понизила голос и жестом предложила сделать ей то же.

— Вы что, вынесли ее из офиса?

— Ну не всю же. — Она зарделась. — Только материалы о нем — его признание, о его грузовике и остальное. Просто там информации побольше, чем я передала вам на словах.

Коулмен становилась для меня загадкой. Строгой и неподатливой в одном, и в то же время…

— Почему же тогда Снежок — ведь вы действуете не по правилам, а?

Ей все лучше и лучше удавалось игнорировать мои вопросы.

— Я полагала, мы можем поработать с материалами сегодня вечером у меня дома, а затем еще раз допросить Флойда, скажем, завтра? Может, улик нам больше не понадобится? Вдруг он хорошенько подумал над тем, что сделал? И давить на него не придется — сам правду скажет? Мне даже такое пришло в голову: а что, если то тело в его грузовике… что, если тело ему дал настоящий убийца?

— Дорогая, сбавьте обороты. Может, мы со своей интуицией бежим впереди паровоза. Дайте-ка то, что принесли, я заберу домой поработать. Мне лучше думается в одиночку. Поищу, что мы сможем завтра предъявить Линчу и чем заставим поменять легенду.

Глава 22

Остаток дня я провела, бродяжничая с Карло — «Уолмарт», «Хоум депот» и подобные заведения, — а потом запекала мясной рулет из утренней заготовки. Совсем уже под вечер я бросила всю оставшуюся энергию на то, чтобы изображать безмятежность, в чем посодействовала битва на кулаках Шварценеггера с Хищником — это всегда расслабляет меня. Карло никогда не видел этого фильма и признался, что смотрит с удовольствием. Так что отправиться поработать с материалами Коулмен удалось, когда я, как от удара, проснулась часа в четыре утра, мокрая от жара прилива и с мыслями о мертвеце в фургоне.

Уснуть уже не удастся, так что я выскользнула из постели, включила кофейник и отправилась в свой кабинет. Пристроив сбоку блокнот, чтобы сразу фиксировать, какие действия необходимо предпринять, я с головой окунулась в материал тоненькой папки. Достаточно интригующее чтение, способное отвлечь от вещей, которые я не могла контролировать.

Но здесь было далеко не все. Отсутствовали фотографии — у Коулмен не нашлось времени их отсканировать — и все имеющее отношение к первоначальной серии убийств «Шоссе-66». Раздел начинался на странице 1 с задержания Флойда Линча в 23:19 26 июля и заканчивался его письменным признанием на странице 268. В рабочем порядке имелись рапорты осмотра мест преступлений, перечни вещественных доказательств, обнаруженных в грузовике и у его владельца: пластиковые мешки, устилавшие кабину в том месте, где хранилась мумия, когда Линч шел по маршруту. Трассеологические доказательства наличия окиси натрия, который использовался для мумифицирования тела. Волосы самого Линча и мумии, оброненные, несмотря на пластиковые мешки. Книга Джефри Дивера, настолько потрепанная, будто Линч постоянно перечитывал роман, не в силах запомнить сюжет.

Распечатка электронного произведения с названием «Как убить женщину и остаться безнаказанным», автор Аноним. Копирайт 2009 года. Вот еще один странный выбор для состоявшегося серийного убийцы, помимо распечаток, которые мы видели вчера. Я сделала пометку: «Выяснить, зарегистрирован ли копирайт в Библиотеке Конгресса, если да — под каким именем».

Миниатюрный, на батарейках, видеоплеер с DVD «Зомби-стриптизерши» — тем самым, что он описывал на допросе. Дешевые часы. Пара джинсов и несколько футболок. Носки и плавки. Маленький мешок для туалетных принадлежностей. Атлас дорог. GPS-навигатор. Мобильный телефон. Журнал с распечатками цифрового тахографа.

Здесь я остановилась. В грузовиках имеются приборы — цифровые тахографы, регистрирующие рабочую активность водителей: от длительности маршрутов вплоть до указания количества часов сна, поскольку водитель может быть в любое время остановлен и проверен на предмет соблюдения требований безопасности. «Установить даты распечаток тахографа, — записала я в своем блокнотике. — Выяснить, как долго водитель обязан хранить их. Сравнить с записями данных GPS компании за период его работы в ней, если у них имеется система отслеживания своих машин по GPS».

Неожиданный всплеск вдохновения: я вытащила из своей сумки открытки, которые дал мне Зак. Действительно, последняя была отослана в июне, незадолго до задержания Линча: марка со штампом от 7 июня, место отправления — Лас-Вегас, на открытке — ночная фотография стриптиза. Бинго. «Проверить имеющиеся распечатки: где находился Линч 7 июня», — черкнула я.

К восьми утра мой список подрос: «Проверить номера в памяти его мобильного; выяснить компанию грузоперевозок, в которой Линч работал с 2000 по 2007 год, когда он купил собственный грузовик, допросить того, кому он в тот период подчинялся; поговорить с возможными „контактами“ в придорожных кафе на его маршрутах, получить выписку оплат кредитной картой». Я еще немного подумала, затем добавила: «Тщательно разобрать найденный в легковой машине мусор. Проверить пивные банки на предмет отпечатков пальцев и пробить их по AFIS». Шансы найти кого-то по ней были откровенно слабыми, поскольку большинство тех банок были выпиты местными подростками, но кто-то же подобрал их с земли и сложил в машину. И, припомнив мой последний разговор с Зигмундом, я написала: «Узнать побольшео „плечевой“ Джейн Доу с переднего сиденья „доджа“».

Не мешкая я отправила свои соображения приложенным файлом на личную почту Коулмен, чтобы та начала добывать информацию, вместе с перечнем вопросов, которые мы могли бы задать Флойду Линчу сегодня днем. Она ответила мгновенно: «Получила, убегаю на встречу в тюрьму, кстати, вы были правы! Отчасти».

Я вернулась к папке с материалами, к сводке протоколов о результатах вскрытия, начиная с обнаруженной в грузовике Джейн Доу. Мумификация, обширные твердые ткани, посмертные увечья, то-се. Ничего для меня нового.

Собралась было влить в себя дозу кофеина, когда после предупреждающего залпа мопсов услышала знакомый голос и голос Карло от входной двери. Как злоумышленник, я торопливо спрятала блокнот в свою сумку, вышла из кабинета и увидела Макса Койота. Тот стоял почти по стойке «смирно» посреди большой комнаты со шляпой в руке, но в форме и с видом полной боевой готовности.

Как я уже говорила, Макс и Карло дружили. В любое время Макс был вхож в дом — поиграть в карты или подискутировать на тему экзистенциализма. А я бы готовила им сэндвичи и слушала анекдоты, начинавшиеся с «Сартр и осел идут в бар…».

Но появление Макса так скоро после моего приключения в старом русле могло означать одно: меня пришли арестовывать. Тем не менее сознаваться прямо сейчас бесполезно. Я с трудом выдавила слова, будто застрявшие в горле:

— Прибыл установить мою личность?

Макс выглядел немного бледным.

— Тебе бы следовало взглянуть, что мы обнаружили пару часов назад внизу, в старом русле. Поскольку ты живешь рядом, вот я и решил, заеду и сам сообщу.

Я осторожно перевела дух: ничто не говорило о том, что Макс напрямую связывает находку со мной.

— Присядь, — предложил Карло. — Сделать тебе кофе?

Макс неспешно устроился на высоком деревянном барном стуле, на который показал ему Карло, и медленно положил шляпу на стойку. Он не заметил на ней выложенных сушиться камней. Тех самых, что я собрала в день, когда убила человека, о котором Макс собирался мне сообщить. Тех самых, что я забыла вынести на двор, как делала всегда. Ну почему я оставила их? Я старалась не смотреть на камни, когда убирала графин, чтобы не задеть чашку китайского фарфора Джейн, наливая кофе. Наоборот, я наблюдала за Максом. Даже в моменты наибольшего оживления он был нетороплив и хмур, и вашим первым побуждением было утешить его, даже если это вы попали в беду. Он пришел явно не за тем, чтобы арестовать меня, однако я тем не менее загнула пальцы и представила их перемазанными черной краской для снятия отпечатков.

Макс с сомнением посмотрел на чашку и блюдце, что я поставила перед ним, словно решал единственную проблему: просунет ли он свой толстый, как сарделька, палец сквозь ручку. По некотором размышлении он сгреб чашку в ладонь и торжественно отхлебнул, накаляя градус драмы, которая, я надеялась, не несла мне угрозы.

Изобразив маленькое шоу с мужественным сокрытием хронической боли в спине слабой женщиной, разумеется неспособной совершить даже самоубийство, не говоря уж об инсценировке автомобильной аварии, я втащила себя на барный стул рядом с Максом.

Он провел рукой по тщательно причесанным волосам цвета темной пыли, словно шляпа привела их в беспорядок.

— Погодите, сейчас расскажу.

Но прежде чем Карло успел проявить любопытство или я смогла заставить себя начать дышать, Макс заметил камни, лежавшие на стойке между нами.

— Ты подобрала их там, где обычно?

Макс знал о моих прогулках в том участке русла. Я частенько оставляла его и Карло за столом гостиной с покером и уроками философии и возвращалась до его ухода. Надо было отвечать на вопрос честно, иначе Карло поймет, что лгу.

— Ну конечно. Ты посмотри, какие образцы для моего альпинария.

В ответ — не «Ты видела перевернутый фургон?», а просто «Хм». Макс повертел камни так и эдак, причем с возрастающим возбуждением, каким он обычно не удостаивал мои трофеи.

— Когда ты была там?

Всегда говори как можно больше правды, но не более, чем необходимо. Лгунов обычно губит желание приукрасить. Я тупо посмотрела на часы и сказала себе, что, наверное, пора выдохнуть.

— На днях. Случилось что?

— По такой жаре?

Что у него на уме?

— Я обычно ухожу под мост, там тенек.

— Просил ведь ее не ходить к руслу, — некстати вставил Карло и потянулся через стойку убрать у меня со лба прядь волос, чтобы показать незначительные следы моего синяка, а я раздраженно отдернула голову. — Вон, смотри, как она упала.

Это можно квалифицировать «больше, чем необходимо». Спасибо, Карло. Теперь мне придется включить в свою легенду падение.

Макс прищурился, глядя на место, которое указал Карло. Более заинтересованный, чем обычно, подумалось мне, но, может, это чувство вины обостряло восприятие. Я постаралась изобразить ранимость и слабость.

— Крепко, наверное, ты приложилась, — проговорил Макс.

— Уже прошло, бывало и похуже.

Я слезла со стула налить кофе себе: необходимо было как-то подвигаться, чтобы взять под контроль бьющий в виски пульс, за краем чашки спрятать губы, готовые вот-вот предательски задрожать, попытаться просчитать вопросы Макса и к чему он клонит, например: «Видела ли ты кого-нибудь, проезжавшего мимо на белом вэне? Где одежда, которая была на тебе в тот день?» Я ждала, мысленно подсчитывая количество дыр в моей легенде. Почему он так играл со мной?

Мне было очень жаль, что Карло вот-вот услышит, и я продолжала изображать неведение:

— Так расскажи нам, что ты видел. Судя по твоему лицу, что-то более впечатляющее, чем бешеная красная рысь.

— В старом русле нашли машину вверх колесами.

Я позволила себе на миг сделать большие глаза, задержать его взгляд на счет «один, два», как, по идее, должен поступить человек с чистой совестью, прежде чем отвернуться с притворным отсутствием интереса. Пульс бешеный — нужно глубоко вдохнуть через нос, чтобы голос не выдал заходящееся сердце. Господи, вот, наверное, что чувствует убийца.

— Такое не каждый день увидишь. Кто нашел?

— Клифтон Дэвис. Ты ведь знаешь его?

— Милый парень. Познакомилась с ним на твоей вечеринке, видела его вчера в «Кантине Эмери». Слышал о таком заведении?

— Разумеется, даже бывал там пару раз. — Макс покачал головой: он, похоже, был раздражен и недоволен, что я ухожу от темы. — Клифтон возвращался с ночной смены и увидел несколько грифов, кружащих над местом, — простое любопытство.

— Авария случилась, после того как я ушла?

Макс пожал плечами скорее в манере крутого парня, чем допуская что-либо. Для него это большое событие, и он собрался томить меня неизвестностью, держа в напряжении.

— Где опять собирала камни?

— Да на обычном месте, вокруг моста, где их выбрасывает потоком, к тому же там тень.

— Это все объясняет. Клифтон нашел машину за поворотом русла к северу от моста.

— Ты прав, конечно, объясняет. Если авария случилась за поворотом достаточно далеко от моста, я никак не могла увидеть. — Слишком много слов, прекрати трещать, соберись. — Так почему ты спрашиваешь меня?

— Ты единственный человек, который знает тех, кто ходит туда регулярно, и это делает тебя как бы потенциальным свидетелем. Но, зная тебя, уверен, ты бы позвонила, если бы что-нибудь заметила.

— Конечно. А что с фургоном, его бросили после аварии?

Словно сфокусированные на том, что видели совсем недавно, глаза Макса зажглись находкой смерти, которую мы все чувствуем, несмотря на неуместность острых ощущений.

— Нет, черт побери! Внутри там все плохо. Вонь невыносимая, мужик, мертвый, как считает патологоанатом, пару дней, но после вскрытия скажет поточнее.

— Боже мой… — Я повернулась на голос Карло: сосредоточенная на своем вранье, я забыла, что он стоит рядом и слушает нас. Он говорил тихо, как в церкви или в похоронном зале. — Меньше чем в миле от нашего дома. И Бриджид ходит к этому руслу каждый день.

— Не каждый, — быстро поправила я.

Лицо Карло вытянулось и побледнело. Всего лишь оттого, что он услышал о трупе. Я взглянула на лицо мужа и представила его реакцию, узнай он, что я была той, кто лишил это тело жизни. Не говоря уже о том как. Впервые я почувствовала, что, возможно, поступила правильно. Но был еще Макс, и он только разогревался.

— Тело было отброшено в заднюю часть фургона. Личинки в нем побывали, но все удрали, как будто даже они не вынесли жары. Патологоанатом сказал, жара градусов восемьдесят по Цельсию и недавний ливень ускорили разложение: там было как в медленноварке «Крок-пот». Парень просто стушился. Вырывавшиеся наружу газы проделали в теле большие фиссуры.

Копы любят говорить о таких гадостях, как маленькие мальчишки любят лягушек. Но Карло передернуло, и он извинился. Макс был достаточно вежлив и дождался, пока Карло не выйдет из комнаты.

— Меня вывернуло, — признался он. — Никогда не видел такого, разве на фото…

— И кто он? — спросила я. — Кто-нибудь, кого объявляли в розыск?

— На данный момент ни зацепки. Даже не будь он в такой жалкой форме, выглядел бы как бомж: длинные волосы, рваная футболка, нейлоновые шорты, босиком. При нем не было бумажника, страховки, регистрационного свидетельства транспортного средства. Хотя номерной знак я проверил по базе.

Ну же, Макс, не тормози. Имя, дай мне имя! Я постаралась спросить непринужденно:

— И что, в угоне?

— Кто его знает? — пожал плечами Макс. — Зарегистрирована на имя Джеральда Песила, но никаких гарантий, что это его мы нашли в машине.

— Несчастливое имя, — бросила я, изобразив скуку от всей истории. — У Джеральда Песила были приводы?

— Арестовывался за угрозу изнасиловать уличную проститутку у казино «Алмаз пустыни» месяцев шесть назад. И еще раз за лапанье пожилой леди в автобусе в Фениксе. Больше ничего. Хотя не исключено, что еще и наркотики.

— Не знаю, два сексуальных преступления… Может, и не просто совпадение. Как полагаешь, какой вывод сделает патологоанатом?

— Пока — несчастный случай. Разбился в результате аварии… — Макс выдал усталый вздох борца с преступностью. — Джордж Манрикес попытается откатать ему пальчики, чтобы сравнить с Песилом, но там даже не уверены, что они есть в базе. Однако мне пора возвращаться. Я оставил Клифтона распорядиться, чтобы тело увезли в морг, а вэн отбуксировали, и просто заглянул узнать, вдруг ты… — Он замолчал, не договорив.

Затем глаза его сузились, рот приоткрылся, будто он собрался сказать то, чего не хотел.

Чуть раньше в разговоре, прежде чем он произнес «фургон», это сделала я. А ведь мне не должно быть известно, какого типа автомобиль. Его мыслительный процесс был почти осязаем: вот он возвращается к началу беседы, восстанавливая последовательность и пытаясь вспомнить, кто сказал «фургон» первым. Я смотрела на Макса таким невинным взглядом, как только могла, и надеялась, что он ошибется.

— …вдруг я что знаю? — закончила за него я и покачала головой.

Когда в комнату вошел Карло, Макс, кажется, сдался. Но оттого, что он не произнес, о чем думал, стало только хуже: я чувствовала себя подозреваемой.

— Может, посидишь? Хочешь, сделаю тебе сэндвич? — спросила я.

— Спасибо, но пора в офис, сочинять рапорт.

— Макс, если буду нужна, ты знаешь, где меня искать, — бодро улыбнулась я ему.

Он многозначительно взглянул на меня. Я посмотрела на него еще более многозначительно. И он ушел.

— Спущусь-ка я туда, посмотрю, что там происходит, — решила я чуть погодя и направилась к двери.

Взгляд Карло говорил, что он против, однако возражать не стал.

— Не забудь, пожалуйста, трость. — Он посмотрел на стойку для зонтиков. — А где она?

Уверена, это был невинный вопрос: он не думал о тросточке как о потенциальном орудии убийства.

— Сломалась. Это была лучшая вещь, что ты сделал мне, да еще вставил в нижний конец этот нож «X-Acto». Придется просить тебя сделать такую же. — Мы стояли, глядя друг на друга, оба думая одно и то же: почему я не сказала ему раньше, что сломала трость? — Знаешь, я не пойду: там, наверное, сейчас все оцеплено.

Страницы: «« 345678910 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

В стихах автора – удивительная гармония и взаимопроникновение земного и небесного. Источник вдохнове...
Не оторваться до последней строчки.Под конец все тайны будут раскрыты…С целью уничтожения Сумеречных...
IX век от Рождества Христова. Век Великого Перелома. Приходит в упадок Восточная Римская империя, на...
Отправляясь в безымянный город, где правит суровый и таинственный Кардинал, молодой Капак Райми соби...
Вы планируете открыть собственное предприятие или уже делаете первые шаги на пути развития бизнеса? ...
Александр Григорьевич Звягинцев, отдавший долгие годы юриспруденции, широко известен в стране и за е...