Чего не видит зритель. Футбольный лекарь №1 в диалогах, историях и рецептах Мышалов Савелий
– Попробуйте, – говорит, – пожалуйста, нашу дальневосточную! Ее не сравнить с той, что продают в Москве.
Не могу утверждать точно, что в нем больше сработало – гены или благоприобретенная тяга к самообразованию, но Гонтарь вскоре после ухода из большого футбола был при Газзаеве приглашен в тренерский штаб «Динамо» для работы с вратарями. А дальше был даже период, когда в клубе Николаю доверили финансовый контроль.
– Значит, жизнь у него сложилась?
– Да, что называется, удалась. Главным тренером он, правда, не стал. Но припомните: кто только за минувшие два с лишним десятилетия не готовил бело-голубых. А Николай Павлович Гонтарь как работал, так и работает на своем посту. Значит, не чужое место занимает человек.
– Савелий Евсеевич! Насколько известно, Яшин – первый советский голкипер, кто провел 100 матчей «на ноль». Сотым на его счету стал матч чемпионата СССР между его родным «Динамо» и ЦСКА 28 октября 1962 года. Всего Лев Иванович сыграл 207 «сухих» матчей из 438 зачетных. Этот результат оставался рекордным аж до 1987-го, когда его превзошел вратарь московского «Спартака» Дасаев, в итоге поднявший рекордную планку до 235 «сухих» матчей!
Дасаев Ринат Файзрахманович. Заслуженный мастер спорта. Родился 13 июня 1957 г. в Астрахани. Воспитанник групп подготовки местной команды «Волгарь». Выступал за команды «Волгарь» (1975–1977), «Спартак» (Москва) (1977–1988), «Севилья» (Испания) (1988–1991). Чемпион СССР 1979, 1987 гг. Лучший вратарь СССР (приз журнала «Огонек») 1980, 1982, 1983, 1985, 1987 и 1988 гг. Лучший футболист СССР 1982 г. Лучший вратарь мира 1988 г. (по версии ИФФХС). За сборную СССР сыграл 91 матч. За олимпийскую сборную СССР – 6 матчей. Вице-чемпион Европы 1988 г. 3-й призер Олимпийских игр 1980 г. Участник чемпионатов мира 1982, 1986, 1990 гг. Провел 2 матча за сборную мира.
Тренер сборной России по футболу (2003–2005, 2006). Тренер вратарей в «Торпедо» (Москва) (2007–2008). Руководитель Международной академии футбола и вратарского искусства (2003 – н/в). Награжден медалью «80 лет Госкомспорта России».
– Эти цифры лишний раз подтверждают мое давнишнее мнение: Дасаев один из сильнейших вратарей мира минувшего столетия (17-й среди полусотни названных в ходе опроса, проведенного Всемирной федерацией футбольной истории и статистики в 2000 г. – Прим. Г.К.). Скажу как врач, наблюдавший Дасаева на протяжении длительного периода: очень сильная натура. Приведу один факт.
Из-за повреждения менисков его, если не ошибаюсь, трижды оперировали. Причем впервые еще в юношеском возрасте, когда он играл в Астрахани. Из-за хронических проблем с коленными суставами у него постоянно происходили обострения. Но, невзирая на множество болячек, Ринат годами и тренировался, и играл.
– У вас, уверен, есть конкретные примеры.
– Конечно! Вот один из них. Тогда многие команды в зимний период подготовки выезжали в Адлер или Сочи. Но там было несколько относительно пригодных для этого полей. Да и за те клубы «сражались», чтобы забронировать удобные для занятий дни и часы. Отдача от такой подготовки была все равно средненькой. Поэтому Бесков предпочитал не вывозить, как все, команду на юг, а проводить тренировки в Московском манеже. При этом он, конечно, учитывал, что искусственное покрытие отрицательно воздействует и на опорно-двигательный аппарат, и на весь организм футболиста. Поэтому чередовал места тренировок. Одна проходила в зале, другая – на снегу.
Для Дасаева, понятно, занятия на искусственном газоне имели повышенную опасность. Тем более что тренировался он после недавней операции. Более того, в его суставе снова начала накапливаться жидкость. Я тогда, напомню, врачевал в сборной, а не в «Спартаке», где имелся свой доктор. Тем не менее на правах старой дружбы несколько раз предлагал Ринату:
– Давай объясню Константину Ивановичу, чем ты рискуешь?
Но в ответ неизменно слышал одно и то же:
– Ни в коем случае!
Чуть позже я узнал, что и Бесков несколько раз порывался временно освободить Дасаева от тренировок. Но Ринат мужественно терпел боль. Готовился, как все. Никого даже слушать не хотел – предпочитал о своих проблемах со здоровьем не сообщать никому в команде – даже наставнику. Зато приезжал ко мне домой, где я всевозможными способами старался лечить колено.
Впрочем, самый запомнившийся мне случай, связанный со здоровьем Рината, как раз к его ногам отношения не имел. Случилось это в Мексике, на чемпионате мира-1986. Тогда наша сборная выступала в Ирапуато, где повсеместно выращивают удивительный сорт клубники: крупной, размером с куриное яйцо, а главное – сладкой и ароматной. Я такую доселе нигде не видел. Однако был несказанно рад ее появлению в рационе наших ребят: сразу отпала морока с обеспечением их витаминами. Так что в обед и на ужин мы выставляли на столы клубнику, а ребята уплетали ее со сметаной или сахаром.
Особой популярностью эта клубничка пользовалась у Дасаева. Все бы хорошо, да вдруг утром и, как нарочно, за 2–3 дня до ответственного матча против венгерской команды, у нашего голкипера обнаружилась проблема. Приходит ко мне Ринат. А сам – словно обожженный крапивой, весь в красных пятнах:
– Доктор, – говорит, – всю ночь не спал.
Вот «обрадовал», так «обрадовал»! Я, конечно, сразу дал ему показанные в подобных случаях препараты и осторожно поинтересовался:
– Будешь тренироваться?
Но у того настрой известно какой – как всегда, боевой!
– Обязательно! – отвечает.
А ситуация-то, тем не менее, чрезвычайная. Поставил в известность Лобановского. Тот, естественно, обеспокоился:
– А хуже не будет?
– Трудно сказать, – говорю. – Надеюсь, пронесет…
– Ну, пусть занимается!
Однако под душем Дасаев почувствовала себя, мягко выражаясь, неуютно: все тело страшно чесалось. Вечером я сделал внутримышечный укол. Но уже ничего не помогало. Пришлось прибегнуть к помощи местного дерматолога из соседнего медцентра, обслуживавшего футболистов. Коллега над «приговором» даже не размышлял: срочно госпитализировать! В руководстве сборной возникла легкая паника. Да и на меня стали косо посматривать – мол, надо было раньше везти Рината в больницу. Но откуда мне было знать, что обычно решающие подобные проблемы таблетки и уколы в данном случае бесполезны.
Утром Дасаева положили под капельницу. Раствор состоял из гормональных препаратов, входивших в «черный список» допинг-контроля. Поэтому я срочно связался с представителем ФИФА и объяснил ситуацию. Тот успокоил:
– Пусть только клиника даст соответствующее заключение.
Главное, что Ринату полегчало. Пока мы с ним смотрели по телевизору повторы минувших встреч, он на моих глазах белел – исчезала краснота, самочувствие заметно улучшалось. Ближе к вечеру он выглядел «чистеньким». Уже покидая палату, я спросил:
– А в ворота сможешь встать?
– Вы еще сомневаетесь?
При появлении в отеле живого и здорового Дасаева Лобановский не удержался, подначил:
– Ну, что, герой! Дать клубнички покушать?
На следующий день наш вратарь как ни в чем не бывало вышел на игру. И не пропустил ни одного мяча.
Еще один пример стойкости его духа. Германия. Первенство Европы-1988. В матче против сборной Ирландии Дасаев дважды получил удары в злосчастное колено. После 1-го тайма Ринат, казалось, малость оклемался. Но на деле играл на одном морально-волевом факторе. И, в конце концов, на 68-й минуте попросил замену. Матч доигрывал Виктор Чанов. А Дасаев, прихрамывая, ушел в раздевалку. Когда я вбежал туда после игры и стал осматривать его ногу, мне стало нехорошо: колено стало похоже на небольшую дыню. Это указывало на то, что в суставе много жидкости. Она настолько ограничивала движение, что Ринат не мог согнуть ногу.
Лобановский и Колосков вынуждены были срочно решать вопрос о вызове на замену Дасаеву 3-го резервного вратаря – им был Сергей Краковский из днепропетровского «Днепра». Процедура, замечу, предстояла непростая. Краковский, хоть и был заблаговременно оформлен для оперативного выезда, но оставался дома. Для обоснования его прилета требовалось соблюсти ряд формальностей. Согласно регламенту, врач команды – участницы чемпионата Европы сначала представлял в медслужбу УЕФА заключение. Потом для проверки – дабы не допустить мелкого обмана – в расположение команды приезжал доктор – комиссар турнира. Словом, предстояла еще та головная боль!
Поэтому я решил рискнуть. И обратился к главному тренеру:
– Валерий Васильевич! Предоставьте мне ночь. Если утром состояние Дасаева не улучшится – вызывайте дублера.
Когда мы с Ринатом вернулись в отель, я его предупредил:
– Прежде всего надо откачать жидкость!
Легко сказать «откачать»! Обычно подобная операция проводится в исключительно стерильных условиях, обеспечить которые в том учебно-тренировочном центре, где мы жили, было архисложно. Но глаза боятся, а руки делают. Принялся снимать обострение с помощью сдавливающей повязки, которую требовалось менять каждые 2 часа; применил метод использования цинковой мази. Словом, провозился с Дасаевым всю ночь. Ринат не только вел себя по-мужски. Он и меня подбадривал:
– Да не волнуйтесь вы так, Савелий Евсеевич! Все будет нормально!
Ушел я только на рассвете. Надо было и ему, и мне хоть чуть-чуть поспать.
Утром, когда команда пошла на завтрак, я к Дасаеву даже не стал заглядывать. Решил: пусть отдыхает! И вдруг глазам своим не верю: появляется в столовой Ринат. И даже не прихрамывает – шуточками с ребятами перебрасывается. Лобановский, как опытный психолог, все понял. И меня – словно ничего и не происходило – о самочувствии Дасаева спрашивать не стал. Я же к Ринату с расспросами:
– Ну, ты как? Как дела? Сможешь выйти против англичан?
И слышу в ответ:
– Конечно!
В тот день Ринату дали выходной. А на следующий он занимался индивидуально.
– Чего-то у нас Дасаев, мне кажется, получается «белым и пушистым», что, кажется, вряд ли соответствует действительности.
– Ну почему же? Всякое случалось. Скажем, на том же чемпионате Европы-1988 он в финальной игре с голландцами – скажем так – не выручил. Правда, оба мяча потрясающе забили такие мастера, как Гуллит и Ван Бастен. Но ведь и Дасаев двумя годами раньше в Мексике вошел в список лучших вратарей мира. Однако в Германии не выглядел столь же уверенно, как в Мексике-1986. Свой гол Ван Бастен исполнил классно: бил метров с 16–18, с острого угла, с каким-то неожиданным разворотом. Большинство очевидцев единодушно признали – мяч из разряда неберущихся. Однако Лобановский посчитал, что уж кто-кто, а Ринат – прекрасный голкипер и капитан команды – мог выручить. Вот об этом – совсем не в укор, а дружески – главный тренер ему на разборе и попенял:
– Если бы на замахе не присел, то мяч достал бы!
Когда прокручивали видеозапись, Дасаев пытался дискутировать: «Да вы что, Валерий Васильевич? Посмотрите, какой гол!» Кстати, по поводу мяча, забитого Гуллитом головой, тоже возникло несколько мнений. Одни говорили: вратарь должен был выходить на перехват. Другие считали, что правильно сделал, оставшись на линии ворот, поскольку в той ситуации схватка за мяч с форвардами наверняка кончилась бы голом. А так еще оставался шанс…
В конце концов, надо отдать должное Дасаеву: отнесся к себе критически и не побоялся признать, что можно было выступить удачнее. Помимо вратарского таланта, исключительной работоспособности, умения анализировать свою игру и делать правильные выводы, у Рината была еще одна замечательная черта: никогда не отказывал журналистам в общении. Причем не только отечественным, но и иностранным. Мне с моим немецким случалось ему помогать. Вместе с высоким рейтингом, который Дасаев заслуженно приобрел в мировом футболе, такая открытость сослужила ему добрую службу. Немецкая фирма «Ройч», выпускающая вратарскую амуницию, заключила с ним рекламный контракт.
– То есть он, как и знаменитый голкипер сборной Германии Тони Шумахер, стал «лицом» той компании?
– Да. Кстати, Шумахер с Дасаевым были не только коллегами по амплуа, а потом и бизнес-партнерами. С годами они стали еще большими приятелями. Что касается деловых отношений Рината с «Ройч», то ваш покорный слуга в какой-то мере приложил к этому сотрудничеству руку. Все началось с того, что однажды представители компании появились в расположении нашей команды, чтобы вручить Дасаеву фирменные перчатки и спортивную форму. Ринат быстро разыскал меня на базе:
– Помогите, пожалуйста! Гости приехали без переводчика.
Я с удовольствием выручил. А Ринат – и в этом тоже штрих к его натуре – после встречи только что подаренные ему часы взял да и вручил мне.
При всей успешной вратарской карьере Дасаева про него нельзя сказать, что был счастливчиком и всегда шел вверх. В конце концов, время и возраст берут свое. Ринат, правда, как истый профессионал старался поддерживать форму. Иное дело, что уже не всегда получалось.
Вспоминаю 1990 год. Ринат выступал за «Севилью». Ребят вызвали на сбор в мае – в плане подготовки к первенству мира сборной предстояло провести серию товарищеских игр в Израиле и Германии. Дасаев прилетел из Испании. При взгляде на него сразу возникло впечатление, что он только что славно провел отпуск на Черноморском побережье Кавказа. Свежий, загорелый, веселый. И… изрядно раздобревший. Уже на первой тренировке всем стало ясно: основной вратарь к спаррингам не готов. Приговор Лобановского был однозначен и обжалованию не подлежал:
– В таком состоянии ты команде не нужен! Остаешься в Москве и будешь готовиться индивидуально!
Теперь и не припомню: то ли кто-то тогда персонально опекал Рината на новогорской базе, то ли его отправили на «перевоспитание» в «Спартак». Суть не в этом. Когда мы вернулись и стали готовиться к отлету в Италию, Дасаев, похоже, уже был в форме. Во всяком случае, никаких претензий со стороны тренеров к голкиперу у тренеров не было. И Ринат вернулся в состав.
Следующий эпизод имел место в Италии. 9 июня. Бари. Первый матч против сборной Румынии. Утро, как обычно, началось с обследования игроков. Данные Рината, мягко говоря, меня не порадовали. Пошел объясняться с Лобановским.
– Уж не знаю, как вы оцениваете нынешнее состояние Дасаева, но, по-моему, физически он готов лишь процентов на семьдесят, если не меньше.
– Иначе говоря, к старту первенства мира не годен?
– Нет. Я лишь пока вел разговор о степени его готовности. В том, что она недостаточна, Ринат, кажется, и сам понимал – на тренировках «пахал» из всех сил. Однако по его действиям уже многие заметили – прежнего Дасаева нет. Поэтому чем дальше, тем определенней вызревал вопрос о дублере. В той сборной на эту роль более других претендовал Саша Уваров из столичного «Динамо» (позже уехал в Израиль, где успешно работает тренером. – Прим. Г.К.).
В день матча с румынами Валерий Васильевич, как обычно, сначала вызвал к себе актив сборной – Бессонова, Демьяненко, еще кого-то. И долго советовался с ними по составу. Затем настала очередь остальных игроков, которые анонимно на листочках принялись каждый писать свой вариант.
Как раз в это время ко мне заглянул Симонян и спросил:
– Савелий! Вот мы, тренеры, за Уварова! А ты?
На сердце у меня скребли кошки. Но что делать? Платон, как говорится, друг, а истина – дороже.
– И я бы, – говорю, – предпочел Уварова.
– Вот! – озабоченно откликнулся Никита Павлович. – А Лобановский колеблется…
То, что Валерий Васильевич сомневался, можно было понять. Ведь лидеры команды высказались в пользу Дасаева. А они, хоть и видели его спад, но долго с Ринатом играли, хорошо знали, на что он способен. Видимо, чтобы более обоснованно подойти к окончательному решению и лучше уяснить реальное состояние Дасаева, Лобановский попросил меня высказать свое мнение.
Я снова объективно ответил:
– Если оценивать по пятибалльной шкале, то – «тройка». Ну, максимум «тройка с плюсом».
Увы! Главный тренер остановил свой выбор на Дасаеве. И это оказалось ошибкой. Наша сборная уступила 0:2. Оба мяча забил известный румынский форвард Лэкэтуш. Причем так, что почти все было очевидно: если бы Ринат находился в оптимальной форме, то хотя бы первый гол предотвратил. Поэтому Лобановский на послематчевой пресс-конференции так прямо и сказал:
– Ошибки ряда игроков, в том числе Дасаева, позволили сопернику открыть счет.
То же самое было понятно Ринату. Ведь когда его кто-то из журналистов спросил: «Есть ли ваша вина в пропущенном мяче?», тот честно признался:
– Есть! Лэкэтуш пробил в ближний от меня угол. И если бы я не заметался, угадывая направление удара, а стоял на месте, то, скорее всего, отбил бы мяч.
Второй гол Лэкэтуш заколотил с 11-метрового, назначенного уругвайским арбитром Карделлино, углядевшим, что защитник Хидиятуллин сыграл рукой, но, почему-то не заметившим, что нарушение произошло явно вне пределов штрафной площадки. Впрочем, вся наша команда в тот день была не в ударе. Так что, еще хорошо, что сборная СССР тогда уступила лишь 0:2.
Ринат, конечно, все понял. Вечером зашел ко мне. И в расстроенных чувствах закурив сигарету, посетовал:
– Теперь все, конечно, свалят на меня.
Больше всего мне хотелось в тот момент его поддержать. Но долгие, по-настоящему дружеские отношения обязывали сказать правду. И я резанул:
– А на хрена ты брался за эту игру? Ведь, насколько понимаю, чувствовал, в какой находишься форме. Надо было идти к главному и прямо говорить: «Я не готов!»
– Да вот я думал…
Дальше у Рината уже было время хорошо подумать, поскольку на следующие встречи со сборными Аргентины и Камеруна поставили Уварова.
– Не подвел?
– Он-то не подвел. Но мы проиграли. И в том поражении, как вы помните, огромную роль сыграл шведский арбитр, который сначала абсолютно безосновательно удалил Бессонова, а потом прямо-таки фантастическим образом не «увидел», как Марадона рукой отбил мяч, летевший в пустые ворота аргентинцев.
– Можем подвести черту в беседе о Дасаеве?
– Полагаю, в этой связи уместно вспомнить 23 сентября 1998 года, когда на столичном «Динамо» состоялся прощальный матч Рината с участием сборных СССР и клубов России, основу которых составили, главным образом, спартаковцы – 1:3. На игру в Москву прилетели «звезды» сборной СССР конца 1980-х.
Шире всего в ее составе были представлены киевские динамовцы: Кузнецов, Демьяненко, Яковенко, Заваров, Михайличенко, Буряк, Яремчук, Беланов, Блохин, Протасов, Литовченко, Чанов, Рац. Их «разбавили» тбилисские одноклубники Чивадзе, Сулаквелидзе, Шенгелия и успевший прилететь в Москву за несколько часов до начала матча Оганесян. Думаю, не надо долго объяснять, что их всех привело на эту встречу. Ребята искренне уважали Рината. И просто не могли не быть вместе с ним в такой непростой для любого спортсмена день.
– Десятилетняя «испанская» глава в жизни Дасаева пошла ему на пользу?
– Думаю, нет. Он там получил тяжелейшую травму – повредил мениск на другой ноге. Пришлось пережить еще одну операцию. К проблемам, связанным с той травмой, скоро добавился и ряд других. В «Севилье» «на пятках» у Рината сидел местный вратарь: он спал и видел, чтобы занять место легионера. Да и сама испанская команда не входила в когорту европейских грандов.
Сказать, что в период выступлений Дасаева в чемпионате СССР за «Спартак» ему было куда как вольготнее, тоже не могу. Тогда команду тренировал Бесков. А при нем никто, в том числе даже Дасаев, особо разгуляться не мог. И это при том, что Ринат любил расслабиться, попить пивка в компании. Да и прихварывать с годами наш знаменитый вратарь стал чаще – знаю это не понаслышке, сам столько раз приезжал к нему домой в Сокольники.
Семейная жизнь тоже зигзагами шла. Ринат женился, потом развелся, вновь обзавелся семьей. Пришлось попереживать, пока все улеглось, наладилось. Сегодня Дасаев – отец шестерых детей!
Словом, я искренне рад, что у него все хорошо. И, наверное, с понятной для него теплотой вспоминаю годы, проведенные вместе с Ринатом в команде, которая выходила на поле в алых футболках с белыми буквами «СССР».
– Не рано ли – в 34 года – он попрощался с большим футболом?
– Кто-то в свое время правильно поставил вопрос: стоит ли играть до тех пор, пока в тебя не начнут швырять гнилыми помидорами. Уходить лучше так, чтобы оставить о себе хорошую память. На мой взгляд, Ринат ушел вовремя.
– Самый раз поговорить о Чанове, одном из «сменщиков» Дасаева.
Чанов Виктор Викторович. Заслуженный мастер спорта. Заслуженный работник физической культуры и спорта Украины. Родился 21 июля 1959 г. в Донецке. Воспитанник групп подготовки при донецкой команде «Шахтер».
Выступал за команды «Шахтер» (Донецк) (1978–1981), «Динамо» (Киев) (1982–1990), «Маккаби» (Хайфа) (1990–1993), «Бней-Йегуда» (Тель-Авив) (1993–1994), «Борисфен» (Борисполь) (1994–1995). Чемпион СССР 1985, 1986, 1990 гг. Обладатель Кубка СССР 1980, 1982, 1985, 1987, 1990 гг. Обладатель Кубка обладателей Кубков УЕФА 1986 г. Чемпион Израиля 1991 г. Лучший вратарь СССР 1986 г. За сборную СССР сыграл 21 матч. Вице-чемпион Европы 1988 г. Участник чемпионата мира 1986 г. Чемпион Европы среди юношей 1978 г. Чемпион Европы среди молодежных команд 1980 г.
Тренер (1995, 1996) и главный тренер (1996) клуба «ЦСКА-Борисфен» (Киев). Тренер вратарей клуба «Динамо» (Киев) (2006–2007).
– В карьере этого вратаря есть вещи, которые говорят сами за себя. Напомню, Виктора постоянно приглашали в национальную команду. В киевском «Динамо» – признанном гранде отечественного футбола тех лет – он почти несменяемо был основным голкипером. И столь же несменяемо (1986–1990) Чанов оставался в роли основного дублера Дасаева. Кстати, роль эта считалась отнюдь не легкой.
Я ранее касался примечательного эпизода, когда за 20 минут до окончания матча СССР – Ирландия в 1988-м Ринат попросил о замене. Тренеры тут же обратились к Чанову: «Витя, раздевайся! Готовься к выходу!» А теперь представьте его внутреннее состояние в тот и последующие моменты встречи! Контраст в ощущениях до и после вступления в игру был тем более сильным, что когда в воротах стояли такие мастера вратарского дела, как Яшин, Рудаков, Дасаев, дублеры чувствовали себя за ними как за каменной стеной.
А тут вдруг пришлось сразу занять последний рубеж обороны команды. Да еще в столь судьбоносной встрече, в которой ничья требовалась нам, как воздух. На мой взгляд, Чанову в тот раз было крайне неуютно в «рамке». Он прекрасно осознавал, какой груз ответственности за исход матча внезапно свалился на его плечи. Так что Виктору пришлось испытать колоссальное напряжение.
– Он – носитель могучих профессиональных генов.
– С данного рода наследственностью у него также все было в порядке. Его отец – тоже, кстати, Виктор – да брат Вячеслав успешно защищали ворота.
– Вы их всех знали?
– С Виктором-старшим знаком не был. Славу немного знал: его как-то вызывали в молодежную сборную СССР, когда я там работал. Дальше всех из этого вратарского клана пошел, конечно, Виктор-младший. Он, повторюсь, считался одним из ключевых игроков «Динамо» в эпоху Лобановского. Тот, став тренером сборной, естественно, лучше других наставников главной команды знал, когда и в чем на этого голкипера можно положиться.
– «Наш» Чанов пересекался с вами в качестве пациента?
– Чаще в «молодежке», которую, если помните, в начале 1980-х возглавлял Николаев. Уже тогда Виктор среди сверстников выделялся твердым характером, коммуникабельностью, умением поддерживать хорошие взаимоотношения с партнерами по команде. Из «болячек» Чанов культа не делал – умел держать удар. Как-то, помню, его, игравшего за «Шахтер», пригласили в конце сезона в первую сборную. Явился Чанов к нам уже с травмой коленного сустава. Тщательно осмотрев поврежденную ногу, я свой диагноз озвучил так:
– Вот что, Витя! У тебя мениск – необходима операция!
Внимательно выслушав, Витя вилять не стал, а честно известил о своих намерениях:
– Все же попробую немного поиграть. Поэтому сразу к хирургам «сдаваться» не пойду. Но вашу рекомендацию учту.
И убыл в Донецк. Там, как Виктор потом мне рассказывал, его повезли к знахарке. По его словам, бабка дважды так крутанула ногу, что у него искры из глаз посыпались. И еще какое-то зелье дала. Самое интересное, что после того визита про операцию было забыто. Потому что Чанов… уверенно встал на ноги.
– А меня, видевшего его в основном на телеэкране, смущал, простите, перебитый нос. Возникало предположение, что он сломан, как у боксеров или борцов.
– Да нет! Просто в детстве Виктор перенес серьезную лицевую операцию.
– Теперь понятно, почему у него странная дикция.
– Кстати, вот еще одно подтверждение того, что Чанов не особо обращал внимания на травмы. Вратари в этом смысле терпеливее полевых игроков.
– В нелегкие для Чанова периоды семейный клан его поддерживал?
– Насколько мне удавалось в «молодежке» наблюдать за братьями, они всегда помогали друг другу. Впрочем, и другие ребята в команде относились к Чанову по-братски. Были в этом интеллигентном парне такие положительные качества, которые не могут не вызывать у окружающих чувства уважения. И способности к профессиональному росту у Виктора имелись хорошие. Недаром после завершения вратарской карьеры он стал тренером.
– Теперь оба брата опекают молодых голкиперов.
– Из «Динамо» Виктор уехал в Израиль, где выступал успешно. Когда туда приезжала российская сборная, мы всегда с ним встречались. Спустя несколько лет Чанов вернулся в Киев.
– Сможете ли вы оставаться объективным, рассказывая о знаменитом «машинисте» Овчинникове?
Овчинников Сергей Иванович. Родился 10 ноября 1970 г. в Москве. Воспитанник столичной футбольной школы «Динамо». Выступал за клубы «Динамо» (Сухуми) (1990), «Локомотив» (Москва) (1991–1997, 2002–2005), «Бенфика» (Португалия) (1997–1999), «Алверка» (Португалия) (1999–2000), «Порту» (Португалия) (2000–2001), «Динамо» (Москва) (2006). Чемпион России 2002 и 2004 гг. Обладатель Кубка России 1996 и 1997 гг. Обладатель Кубка Португалии 2000 и 2001 гг. Лучший вратарь России 1994 и 1995, 2002 и 2003 гг. За сборную России сыграл 35 матчей. Участник чемпионата Европы 2004 г.
Старший тренер вратарей в клубе «Локомотив» (Москва) (2006–2007). Ассистент главного тренера клуба «Динамо» (Киев) (2007–2008). Главный тренер клуба «Кубань» (Краснодар) (2008–2009), клуба «Динамо» (Брянск) (2010).
– Постараюсь. Сергея я приметил еще до нашей совместной работы в «Локо», когда под руководством Игнатьева работал в молодежной сборной СССР. Именно с той командой юный Овчинников поехал на зарубежные сборы, предварявшие отборочные встречи первенства Европы. Хотел бы подчеркнуть: между нами сразу установились хорошие взаимоотношения.
– Чем он вас столь быстро «подкупил»?
– Овчинников – отменный рассказчик. Вокруг Сергея постоянно роились товарищи по команде, которые слушали его байки, раскрыв рты. А еще он, как говорится, с младых ногтей профессионально относился к своему делу. Например, каждый день прибегал ко мне в номер, где находились весы, и проверял, не появились ли у него лишние килограммы. Знаменательно, что он эту операцию проводил дважды в день: до и после тренировок. Но самое интересное – «перевес» у Сергея, если и бывал, то весьма незначительный: чуть более килограмма.
Если сравнивать Овчинникова с остальными моими многочисленными футбольными «клиентами», то с ним я имел меньше всего хлопот. Он крайне редко на что-либо жаловался. Приходилось даже проявлять самому инициативу. Бывало, его спросишь:
– Сережа, а ты чего не заходишь?
– Да все в порядке, – отвечает. И бежит по своим делам.
Тогда в решающем для «молодежки» матче плей-офф за выход в финальную стадию первенства Европы с итальянцами я жалел об одном: вместо сидевшего на лавке запасных Овчинникова в воротах стоял Гинтарас Стауче. Молодой вратарь московского «Спартака» почти по всем статьям уступал Сергею. Смею утверждать, что если бы тогда наши ворота защищал Овчинников, вряд ли мы бы проиграли.
– Позже, насколько понимаю, вы оба плотнее общались в «Локо»?
– Ну, естественно. Только в 1994-м, когда я пришел в этот клуб, застал там уже не подающего надежды юного Сережу, а матерого футбольного бойца, капитана команды. В нем тренер Семин видел лидера, способного повести за собой ребят. Будучи в ней по возрасту старше многих игроков, умудренный опытом Овчинников пользовался среди товарищей бесспорным авторитетом. Он и держал себя соответствующе.
В сложных ситуациях оставался непоколебимым. Точку зрения свою – следует признать, часто небезосновательно – считал убедительной. Словом, данная ему ребятами кличка Босс приклеилась, как родная. Между тем, как и все мы, простые смертные, Сергей сделан отнюдь не из корабельной стали. И боль он испытывал не меньшую, чем другие. Просто мужественно ее терпел. Порой, считаю, излишне.
Спустя несколько лет не столько долеченные, сколько им «переборотые» травмы коленного сустава перешли в разряд хронических. Несмотря на его возражения оперироваться, я, что называется, волевым порядком отправил его в Германию на атроскопию. Другого пути, чтобы поставить нашего вратаря на ноги, не существовало: сустав требовалось срочно лечить, вводя в него спецпрепарат. И вот ведь как бывает!
Крутой Босс, который во всех иных случаях преодолевал самую страшную боль, непоколебимо держал любой удар, оказывается, смертельно боялся уколов. И смех и грех вспоминать сегодня, но тогда с превеликим трудом, как ребенка, я уговаривал его:
– Сереженька, тебе же еще играть и играть! Ну, чего ты боишься? Ты ведь мужик! Представляешь, если кто-то растрезвонит, что трусишь?
В конце концов Сереженька, конечно, «включил» свой могучий морально-волевой фактор. И дело быстро пошло на поправку. Причем, что характерно: стоило травме немного отойти, как он сразу приступил к тренировкам. А дальше так и повелось: если в колене вдруг снова появлялась жидкость, Овчинникова точно так же, как в свое время Дасаева, это не останавливало – он продолжал выходить на поле. Страшно вспоминать, сколько из-за этого мне приходилось с Боссом воевать!
– Вы застали его выступления за национальную команду?
– Да, но это происходило в годы, когда в качестве основного голкипера сборной он уже не котировался.
– Затем в карьере Овчинникова появился португальский этап.
– Ну, про этот период я вам много не расскажу. Хотя когда мы одно время всей командой во главе с Семиным выезжали на весенние сборы в Португалию, то там непременно с Боссом общались. При этом – так уж получалось – селились мы, как правило, далеко от тех пунктов, где Сергей жил и выступал. Тем не менее он каждый раз находил возможность добираться до нас. И мог ради такой встречи всю ночь гнать машину.
– Бышовец, ненадолго став главным в «Локо», хирургически сократил «железнодорожный» стаж Овчинникова-тренера, или Босс должен был уйти сам?
– Отставка Сергея, который тогда, как заправский тренер, опекал наших вратарей, оказалась настолько неожиданной, а уход столь стремителен, что мало кто понял глубинную причину происшедшего. Ведь формально Овчинникова вроде бы никто не выгонял. Полагаю, дело в самом Сергее: он, видимо, испытывал непредолимую неприязнь к Бышовцу.
– Причины подобного отношения Овчинникова, Лоськова и Евсеева к новому главному, на мой взгляд, лежали в сфере психологии. Ребятам, видимо, было обидно за Семина, их «второго отца», на чье место «сверху» прислали Бышовца.
Увидев чужака, они внешне и внутренне протестовали против Анатолия Федоровича. Судя по их последующим скандальным интервью (на мой взгляд, на грани судебных исков со стороны Бышовца, если бы ему хотелось сохранить свою честь и достоинство незапятнанными), противоборствующие стороны, не найдя компромисса, остались убежденными в своей правоте.
– Да и не могли найти! Поэтому мало кто из нас, старожилов «Локо», удивился, узнав о том, что Сергей переехал в Киев, в штаб Семина. Более сильный шок мы испытали в конце сезона-2005, накануне выезда из Баковки на матч в розыгрыше Кубка УЕФА, когда Овчинников (при главном тренере Эштрекове) внезапно заявил об уходе в столичное «Динамо».
– У меня сложилось заочное впечатление, что Босс – человек и профессионал – неординарен во всем. И высказываниями, и поступками.
– Суждение, конечно, субъективное, но я с ним в целом согласен. Тренерам с Боссом непросто приходилось. Он ведь нет-нет да и режим иногда мог нарушить – стресс, как он потом признавался, снимал. Правда, при этом все знали: даже если он и пропускал по неуважительной причине одну-две тренировки, то потом все равно на полную «катушку» наверстывал.
И потом все помнили и помнят, как в самых трудных, принципиальных матчах Овчинников спасал «Локо». Он был удивительно стабилен в защите ворот. Провалов (в том числе в сборной) и не вспомню, хотя мог и ошибиться. Мне кажется, Босс «одной крови с «Локо».
Сужу об этом по тому, что когда Сергей ушел в «Динамо», я нередко продолжал с ним сталкиваться в Баковке. «Да у него же там неподалеку свой дом!» – воскликнет кто-то из всезнающих болельщиков. А я скажу: совсем не поэтому. Потому что каждый раз во время нашей встречи ощущал, что Сергей испытывает сильнейшую ностальгию по родному клубу.
– Даже возглавив «Кубань» на один сезон, Овчинников, еще не имея тренерской лицензии, неоднократно заявлял о том, что мечтает рано или поздно вернуться в Черкизово в качестве наставника «Локомотива».
– А что? Молодец! Зачем скрывать здоровые амбиции! Быстро расставшись со столичным «Динамо», Сергей вернулся в родной клуб, чему очень тогда посодействовал занимавший президентский пост Семин. Бышовец же, став на время главным тренером «Локо», Босса в команду не приглашал – посчитал, что многолетний лидер «машинистов» растерял форму. Но время, как говорится, расставило всех по своим местам.
– Савелий Евсеевич! Почему среди голкиперов вы выделили еще одного «машиниста», Нигматуллина?
– Уже в первые годы выступлений за «Локо» он отменно проявил себя.
Нигматуллин Руслан Каримович. Родился 7 октября 1974 г. в г. Казани. Воспитанник казанской команды «Электрон». Выступал за команды «КамАЗ» (Набережные Челны) (1992–1994), «Спартак» (Москва) (1995–1997), «Локомотив» (Москва) (1998–2001, 2003–2004), «Верона» (Италия) (2002), ЦСКА (2002), «Салернитана» (Италия) (2003), «Терек» (Грозный) (2005), СКА (Ростов-на-Дону) (2008), «Локомотив-2» (Москва) (2009), «Маккаби-Ахи» (Израиль) (2009). Чемпион России 1996, 1997, 2004 гг. Обладатель Кубка России 2000, 2001 гг. Лучший футболист России 2001 г. (опрос еженедельника «Футбол»). Лучший футболист России 2001 г. (опрос газеты «Спорт-экспресс»). Лучший вратарь России 2000, 2001 гг. За сборную России сыграл 24 матча. За олимпийскую сборную – 5 матчей. Участник чемпионата мира 2002 г.
– Затем он стремительно превратился в ключевого игрока клуба, его пригласили в национальную команду…
– Да, он был очень аккуратен, дисциплинирован, ответственен, никогда и никак не нарушал спортивный режим. В общении – сдержанный. Особых проблем со здоровьем не имел.
– Однако довольно молодым – под 30 лет – на пике карьеры вдруг заметался, рванув в заштатный итальянский клуб.
– А здесь, по-моему, Руслан совершил грубейшую ошибку. Не будем забывать, что как раз в тот сезон Нигматуллин прочно занимал место в воротах сборной, стабильно заменяя Овчинникова, который частенько – не знаю уж, по каким причинам – не успевал добраться из Португалии. Кстати, раз уж речь опять зашла о Боссе, замечу, что тот не испытывал большой симпатии к своему дублеру.
– Мне кажется, у них диаметрально противоположные натуры. В отличие от Нигматуллина Овчинников, в частности, открыт, прямолинеен.
– Да, Руслан по натуре закрытый человек. К тому же – и это не только я один подметил – после женитьбы попал под сильное влияние супруги. Такое впечатление, что она даже его профессиональными делами ведала. Не жена, а прямо-таки семейный менеджер.
– В те же годы, судя по его публичным признаниям, он решил скрупулезно следовать религиозным предписаниям.
– И это тоже имело место! Руслан пунктуально совершал мусульманские обряды.
– Самостоятельно к этому пришел или тоже не обошлось без вмешательства жены?
– Ну, уж тут-то, я полагаю, был его личный выбор, который, мне кажется, усугубил замкнутость Руслана. По этой причине закадычных друзей в нашей команде у него не было. Не могу сказать, что ребята своего вратаря третировали. Но мало общались. Тогда как Серегу Овчинникова почти всегда окружала толпа.
– Теперь понятно, почему, когда Нигматуллин захотел возобновить вратарскую карьеру, «Локо», по сути, его отверг.
– Если говорить прямо, Руслан в нашем клубе своим не стал. Кого-то он отвращал нелюдимостью. А некоторые – в первую очередь старожилы «Локо» да и сам Палыч, благодаря которым команда «железнодорожников», собственно, и стала тем, что она есть или чем она стала, – Руслана откровенно недолюбливали.
– Жаль… Хотя даже во взгляде Нигматуллина, по-моему, сквозило самодовольство человека, смотревшего на одноклубников сверху вниз.
– Скорее, я бы сказал, отчужденно! Все-таки парень был неплохой, стойкий. Если с моей колокольни смотреть, по этой причине, получив ту или иную травму, Руслан очень быстро восстанавливался. Во всяком случае, в моем кабинете надолго не задерживался. Бывало, скажешь ему: «Не гони! Попридержи лошадей!» А он: «Нет, я должен тренироваться, играть».
– Справедливости ради надо отдать должное его высоким профессиональным качествам. Нигматуллин, кажется, имел идеальную вратарскую фигуру и фактуру. Вероятно, поэтому имел спрос?
– Он, конечно, обращал на себя внимание. Ведь это не просто так его сначала пригласили в «Спартак», а потом почти сразу заметили тренеры олимпийской сборной. Да и в «Локо» его позвали не за «красивые глаза». Знаете, как это было?
В январе 1998-го мы с Палычем отдыхали в Карловых Варах. Там он как-то мне вдруг и сообщил: «Берем Нигматуллина в команду». Оказывается, когда Овчинников уехал в Португалию, кроме Руслана, на вакантное место претендовал еще один голкипер. Но выбрали его.
– И все-таки за какие качества вы включили Нигматуллина в свой список «избранных»?
– Руслан обладал несколькими неоспоримыми достоинствами, за которые я отнес бы его к когорте вратарей, оставивших заметный след в отечественном футболе. Очень пластичный, обладал хорошей реакцией, почти безошибочно играл на выходах. И еще потрясающая целеустремленность. Полагаю, во многом благодаря ей Нигматуллин состоялся в большом спорте, да и в жизни.
Правда, из «Локо» ему пришлось уйти. Благо, и Его Величество Случай свое слово сказал. У Руслана появились серьезные жалобы на частые головные боли и головокружения. Я быстро разобрался, что дело связано с нарушением мозгового кровообращения. А специалисты помогли уточнить диагноз – шейный остеохондроз.
Я настоятельно рекомендовал Нигматуллину пройти курс стационарного лечения в неврологическом отделении больницы МПС. Руслан мою рекомендацию выполнил. Но по возвращении в команду его поджидал сюрприз: в первый же день он нос к носу столкнулся с Овчинниковым – тот в ту пору закончил свои выступления в Португалии и вернулся в «Локо». Представляете, Нигматуллин и Овчинников в одной «рамке».
Руслан – парень умный. Он сразу понял, что в Черкизове ему делать нечего – Босса не обойти. К тому же в этот момент Руслану, давно мечтавшему играть за рубежом, такая возможность подвернулась: ему предложили контракт с итальянским клубом. Понятно, подписав его, он полагал, что со своей командой будет выступать в суперлиге «А». Да только жизнь распорядилась так, что очутился в отнюдь не соответствующей его классу серии «В».
– Получается, Нигматуллин решил во что бы то ни стало уехать за границу?
– И поспешил, считаю. Ведь после «Локо» его, по-моему, тогда с удовольствием «подхватил» бы любой наш клуб премьер-лиги. А так в Италии Руслан, естественно, затерялся. Играл от случая к случаю, подолгу сидел на лавке запасных. Потом рванул обратно домой. И тогда, встретившись с Русланом, я увидел другого, изрядно побитого судьбой человека. Вскоре Нигматуллин снова исчез из виду. И вновь вдруг «засветился» на трансферном рынке.
– Тогда же вместе с женой стал завсегдатаем светских тусовок.
– Да. Он со своим неплохим английским и умением немного изъясняться по-итальянски стал футбольным агентом. Помнится, кого-то даже нам предлагал. Более того, одно время Нигматуллин числился в селекционном отделе «Локо».
– Вместе с тем Руслан продолжал искать команду, предлагая себя в прежнем качестве.
– А что в том удивительного? Природа, в общем-то, позаботилась о его спортивном долголетии. Ведь с точки зрения физической структуры Нигматуллин – астеник. То есть ему нет нужды все время контролировать вес – он у него стабильный. Что касается перерыва в выступлениях, то и это обстоятельство несильно сказалось на Руслане. Да, может, в техническом отношении он и потерял какие-то вратарские качества, но профессиональные кондиции сохранил.
– Что это – невостребованность или желание заработать? Недавно Руслан защищал ворота одного из израильских клубов. А на августовском столичном дерби нынешнего сезона «Локо» – «Спартак» выступил уже диджей-сетом. Выступление Руслана началось за 40 минут до начала матча и продолжилось в перерыве.
– Ну, наверное, жизнь заставляет его искать работу. Все-таки для меня он – прежде всего футболист. Вратарь такого уровня, где бы он за рубежом ни выступал, будет попадать в основу. А там деньги платят неплохие…
– В отличие от 10 полевых игроков персональной вратарской доле не позавидуешь – его никто не может подстраховать. Точно сказано – последний оборонительный рубеж.
– По этому поводу есть очень точное высказывание. Принадлежит оно народному артисту СССР Юрию Яковлеву – популярной «звезде» киноэкрана и одному из ведущих актеров Театра имени Вахтангова. Как-то в составе группы поддержки он приехал на базу в Новогорск. Мы разговорились на близкую нам обоим театральную тему о большой схожести сценической и футбольной жизни. И вот во время той неформальной беседы он вдруг признался:
– Знаете, доктор, сколько лет я на сцене, но каждый раз перед выходом меня охватывает, как говорят спортсмены, сильный мандраж. И это, заметьте, при том, что в зале сидит от силы несколько сотен зрителей. Что должен испытывать человек, защищающий ворота на глазах ревущего стотысячного стадиона! Я, конечно, слабо себе представляю тонкости вратарского амплуа. Но одно всем очевидно: если полевой игрок ошибся, то это еще совсем не означает, что его команде непременно забьют гол; тогда как ошибка вратаря делает этот гол просто неминуемым. Мне не хватает воображения представить, как голкиперы справляются с нервами? Уже за одно это они заслуживают исключительного уважения.
– Весьма интересное размышление. Кстати, кажется, вратари более подвержены суевериям, чем их товарищи по команде?
– Вот еще одна сходная черта с людьми театра. Правда, у тех доминируют устоявшиеся, общепринятые приметы. А у футболистов – и вратарей, в частности, – все более индивидуально. Скажем, Дасаев, если кто обращал внимание, обязательно ступал на поле с левой ноги. И держал в руке некую белую сумочку в руке – говорил, что у него там якобы запасные перчатки. Хотя при этом все мы прекрасно понимали: они нужны были ему там, как мне прошлогодний снег. Но для Рината это был талисман. И поэтому он бережно пристраивал сумочку (никто не знал о ее содержимом) в глубине ворот, за штангой…
– А уж когда пенальти бьют, фантазиям футболистов нет предела…
– Тут, конечно, старались кто во что горазд. Я, например, застал знаменитого торпедовского вратаря, заслуженного мастера спорта Анатолия Акимова (1915–1984). В 1936-м за удивительную гибкость парижские газеты окрестили его «человеком-угрем». Настраиваясь на то, чтобы отразить 11-метровый удар, он непременно стучал носком ботинка о землю.
Другие эту процедуру старались разнообразить и замаскировать. Скажем, якобы сбивая с шипов землю с травой, постукивали бутсой о штангу. Некоторые перед пробитием им пенальти выбегали к мячу на «точке», чтобы постоять над его «душой», и уж только потом возвращались в ворота. Использовались и другие «фишки». Например, у Кавазашвили что-то было связано с кепкой. Рудаков, отвернувшись спиной к штанге, прямо-таки долбил ее шипами…
– Вы неоднократно рассказывали о взаимоотношениях основных голкиперов с дублерами. Есть ли тут замеченная вами некая закономерность, тенденция?
– Может, мне повезло, но я не знал дублеров, пытавшихся подсиживать первых вратарей. Как правило, новички уважительно относятся к лидерам, многие живут на базе в одной комнате, всегда друг друга поддерживают (пожалуй, только Нигматуллин выпадал из дружной вратарской касты). Не могу припомнить случая, чтобы один другого упрекал за пропущенный мяч.
– Завидная цеховая солидарность! Сегодня в символический клуб Яшина входят 26 вратарей СССР и России. Восемь из них, Савелий Евсеевич, из вашей «сборной» – Дасаев (по всем параметрам занимает 1-е место), Яшин (2), Рудаков (3), Овчинников (4), Кавазашвили (5), Виктор Чанов (6), Пильгуй (19), Гонтарь (25).