Чего не видит зритель. Футбольный лекарь №1 в диалогах, историях и рецептах Мышалов Савелий

– Я с ним познакомился в дни турне по Южной Америке. Тогда – а это, напомню, середина 1960-х – сборная СССР, как никогда, располагала очень сильной линией полузащиты. Ребята выступали, следуя популярной тогда системе 4–2—4. Даже в силу отведенной им в этой схеме функции хавбеки составляли основу игры. А пара Воронин – Сабо блистала.

Что отличало Йожефа вне поля? Пожалуй, непростой, замкнутый характер. Моя память сохранила лишь один эпизод, когда было видно, что он попал в круг по-настоящему близких ему людей. Это произошло в феврале 1966-го, когда в ходе серии товарищеских матчей мы из Бразилии переехали в Чили. Туда же в те дни прилетели футболисты сборной Венгрии. Узнав об этом, Сабо вскоре растворился среди друзей-соотечественников, которых в команде Венгрии оказалось немало.

– Неужели в те «махровые» годы, когда зарубежные делегации из СССР – будь то спортивные или культурные – включали в свои составы прикомандированных сотрудников Лубянки, Сабо не боялся последствий своего лихого поведения?

– Ну, он считался известным футболистом. И никакой реакции, косых взглядов со стороны властей не опасался. Жил, как считал нужным.

Мне рассказывали, что в ту пору, когда обладание скромным личным авто считалось огромной удачей и даже привилегией, Сабо на мелочи не разменивался. Он неведомо каким образом приобрел «Чайку» – отечественный лимузин, на котором передвигался исключительно высший слой советской партийно-государственной элиты. Как-то Йожеф разъезжал в ней по Крещатику. Мчавшийся мимо член Политбюро ЦК КПСС, первый секретарь ЦК Компартии Украины Щербицкий, заметив частную ВИП-легковушку, тут же приказал помощнику: «Убрать из города этот автомобиль!»

– Тогда любая санкция беспощадного «хозяина» республики воспринималась как негласный закон. Безусловно, через несколько дней «Чайку» у футболиста отобрали.

– Ничего! Кого-то это, может, и сокрушило бы. Но не Сабо. Он, поверьте мне, не стал в знак протеста пешком ходить. Да и за территорию, на которой царил «партийный наместник Украины», не хватался. Достойно завершив карьеру в Киеве, перебрался в Москву, в «Динамо».

Правда, в 1972-м у Йожефа не очень заладилось в олимпийской сборной: брать к себе 32-летнего ветерана главный тренер Пономарев не спешил – боялся, что тот не потянет. Но Сабо быстро доказал, что рано его списывать. И перед отъездом на Игры в Мюнхене Александр Семенович все-таки включил динамовца в основу.

На олимпийском турнире Йожеф подвел себя сам. Очень уж он вошел в роль «деда»! В ходе игры настолько активно руководил молодежью, так яро ее поучал и «строил», что ребята впали «в зажим» и перестали импровизировать. Заметив ненормальную обстановку в команде, Пономарев не выставил Сабо в решающей встрече за 3-е место против сборной ГДР. Правда, бронзовую медаль динамовцу вручили.

– Между прочим, странный и краткосрочный переезд из одной столицы в другую, из одного «Динамо» в другое, Сабо оценил в одном из интервью как никогда самокритично: «Я совершил глупость. Когда великий тренер Виктор Александрович Маслов требовал от меня играть как следует, я его не понимал. На этой почве случались размолвки. Пришлось сначала уехать на полгода в Ворошиловград. Потом Бесков и Яшин пригласили меня в Москву. Это были тяжелые годы. Хотя играл я нормально, чувствовалась усталость. Все-таки это была моя ошибка».

Спустя почти четверть века, возглавив национальную команду Украины, независимый характер Сабо проявился в очередной раз. Чуть ли не во всех интервью рубил правду-матку. Возникало ощущение, что давно считает себя самодостаточным. Поэтому, мол, никому и ничем не обязан…

– А, действительно, кому? Я бы, например, не стал утверждать, что Сабо-тренер – верный ученик Лобановского. Потому что единственное, что он, по-моему, позаимствовал у бывшего наставника – часть наработанной программы Валерия Васильевича. Но она и так, что называется, «настольная книга» любого уважающего себя тренера.

– Вашими воспоминаниями о Сабо мы открыли серию бесед о киевской «фракции» в средней линии вашей символической сборной. Что неудивительно – высшие достижения «Динамо» эпохи Лобановского пришлись на годы вашей работы в национальной команде и по совместительству (нештатному) в киевском клубе. Итак, следующий полпред киевлян – Колотов, которого один из моих коллег назвал «Дон-Кихотом» на футбольном поле.

Колотов Виктор Михайлович. Заслуженный мастер спорта. Заслуженный тренер Украины. Родился 3 июля 1949 г. в пос. Юдино Татарской АССР. Воспитанник юдинской детской команды «Локомотив». Выступал за команды «Чайка» (Зеленодольск) (1967), «Трудовые резервы» (Казань) (1968), «Рубин» (Казань) (1968–1970), «Динамо» (Киев) (1971–1981). Чемпион СССР 1971, 1974, 1975, 1977, 1980, 1981 гг. Обладатель Кубка СССР 1974 и 1978 гг. Обладатель Кубка обладателей Кубков УЕФА 1975 г. Обладатель Суперкубка УЕФА 1975 г. За сборную СССР провел 55 матчей, забил 22 гола (в т. ч. за олимпийскую сборную СССР сыграл 11 матчей, забил 5 голов). Серебряный призер чемпионата Европы 1972 г. Бронзовый призер Олимпийских игр 1972 и 1976 гг. Тренер в клубе «Динамо» (Киев) (1984–1992). Главный тренер клуба «Борисфен» (Киев) (1993), «Прикарпатье» (Ивано-Франковск) (1996–1997), олимпийской сборной Украины (1995–1996, 1998–1999).

Скончался 3 января 2000 г. в Киеве. Похоронен на Лесном кладбище. В 2003 г. именем Колотова назван стадион «Комсомолец» в Зеленодольске.

– Виктор Колотов, конечно, был уникальным футболистом. Ну, хотя бы потому, что настолько успешно выступал за казанский «Рубин» – тогда команду 2-й лиги, что сразу попал в первую сборную! В главную команду его пригласил Николаев. Как Валентин Александрович нашел Колотова, простите, не знаю.

Удивительный футболист – и по силе характера, и по внутренней культуре, хотя родился в местах, далеких от столиц. Карьера в высшей лиге началась для него со скандала. Из «Рубина», где на игрока такого уровня, казалось бы, должны были молиться, Виктора отчислили. В команду столичных торпедовцев, куда его поманили, сам не явился…

– Да, помню, громкая случилась история…

– Да уж куда громче! Представители «Торпедо» встретили его честь по чести: доставили в Москву, разместили в гостинице, на следующий день планировали ехать вместе смотреть квартиру для новичка. Однако утром Колотова в номере не оказалось.

Как позже выяснилось, еще ночью тренер-селекционер киевского «Динамо» Сучков, по сути, выкрал Виктора. Так тот оказался в Киеве. А ведь уже успел подписать в столице кое-какие обязательства. Словом, Всесоюзная федерация футбола дисквалифицировала парня аж на год!

– Наша партийно-советская пресса, словно по чьей-то команде «Фас!», тогда на все лады склоняла Колотова за беспринципность и меркантильность, сопоставлялись метражи обещанных квартир в Москве и Киеве, делался вывод о несоответствии образа жизни Колотова «моральному кодексу строителя коммунизма».

На деле все оказалось элементарным до банальности: абсолютно неопытный в закулисной борьбе молодой футболист стал объектом охоты «селекционеров», всячески пытавшихся заполучить способного игрока в свои клубы.

– В конце концов все «устаканилось». Талантливый, что называется, от бога футболист закрепился в «Динамо» на позиции левого полузащитника. Вскоре благодаря своим, несомненно, лидерским качествам Колотов стал капитаном – причем не только киевского клуба, но и сборной. К нему – совершенно заслуженно – с большим уважением относились как партнеры, так и тренеры. Лобановский, например, в нем души не чаял. А как иначе? Крайний хав успешно реализовывал самые сложные его задумки. Виктор много и успешно атаковал. И при этом почти всегда успевал помочь защитникам.

– Между прочим, Колотов вошел в престижный «Клуб Федотова», где одно условие «входного билета» – 100 голов.

– Напомню другое: Виктор заслуженно считался одним из самых самоотверженных игроков в нашем футболе. На одном из сборов конца 1970-х (по-моему, в Италии) у него воспалился коленный сустав. Чтобы читателю было понятно, объясню: вокруг этого сустава располагаются несколько слизистых «сумочек». Каждая (над и под чашечкой) выполняет определенные функции. Так вот Колотов обратился ко мне, когда одна из «сумочек» заполнилась жидкостью. Было понятно – медлить нельзя!

– Витя! – предупредил я. – Нужно откачать!

Ответ Колотова был краток:

– Савелий Евсеевич! Как считаете, так и делайте.

Я выкачал несколько шприцов кровянистой жидкости. Чтобы не возник рецидив, ввел спецлекарство. Есть футболисты, у которых подобного рода препараты вызывают аллергические реакции. Они, правда, быстро проходят. Но в индивидуальных случаях способны доставить серьезные беспокойства.

В тот вечер вся команда во главе с Симоняном отправилась смотреть какую-то кинокомедию. С чувством юмора у Виктора все было в порядке. На шутки всегда реагировал адекватно. Над анекдотами заразительно смеялся, из-за чего мне нравилось ему их рассказывать. Фильм, который мы, сидя рядом, в тот вечер смотрели, действительно оказался смешным. Виктор хохотал от души. Потом я невольно обратил внимание, что смех вдруг оборвался, а мой сосед как-то напрягся.

– Что случилось? – обеспокоенно спросил я.

– Да что-то колено: прямо-таки разрывает от боли!

«Привет! – внутренне похолодев, подумалось мне. – Похоже, та самая отрицательная реакция на инъекцию…» Словом, мы оба еле-еле высидели до конца. Вернувшись с Виктором в отель, я быстро сделал повязку, и, несмотря на отсутствие ярко выраженных признаков, дал ему противовоспалительную таблетку. Тогда же ради подстраховки я решил остаться около него на ночное дежурство. Угадав мое намерение, Колотов взвился:

– Да что вы удумали, Савелий Евсеевич? Ни в коем случае! Идите спать – увидите: все будет нормально!

В словах Виктора было столько уверенности, что я, немного поколебавшись, отправился в свой номер. Выспаться меж тем не удалось. Полночи проворочался с боку на бок – снились ужасы. Утром первым делом заглянул к Виктору. Тот спал сном младенца. Пришлось разбудить – надо было идти на завтрак.

– Как дела?

– Отлично!

– А конкретнее?

– Да все отлично! Ничего не болит!

– Совсем?

– Совсем-совсем!

Не веря ушам, решил довериться глазам. Снял повязку. Осмотрел колено. И точно – все нормализовалось. Виктор пошел на тренировку. Я ждал, что, может, после нее пожалуется. Но нет! Никаких жалоб! То, что произошло в плане лечения травмы, секрета для меня не составляло: случилась реакция на введенный в сустав препарат.

А вот какой внутренний резерв в организме «включил» тогда Виктор, для меня до сих пор тайна. Тут, как известно, можно судить только по факту. А факты, как известно, упрямая вещь.

Обязательно замечу: Колотов – с его истинно спартанской выдержкой – много задавал загадок спортивной медицине.

Как-то приехал я в Гагры (Абхазия) на сбор к киевлянам – нужно было провести медосмотр участников сборной. Остановился у динамовцев. Они жили в пансионате шахтеров Донбасса.

Во время тренировки я стал невольным свидетелем невероятной картины: впервые в многолетней практике довелось увидеть, как у футболиста оторвалась коленная чашечка. Чтобы вы лучше прочувствовали степень моего внутреннего потрясения, поясню: верхний «полюс» коленной чашечки крепится четырехглавой мышцей бедра. Так вот! Вообразите себе: мышца сократилась – и чашечка ушла… С кем это случилось? Ну, вы, конечно, догадались – с Колотовым.

Все сразу, естественно, засуетились. Малюта – врач киевлян тут же рванул на поле. Виктора осторожно вынесли на бровку. При ближайшем обследовании травмы мне самому чуть не стало плохо. Ибо представлял, какую жуткую боль испытывал травмированный.

Самое поразительное, что по сравнению с теми, кто вокруг него суетился, Виктор выглядел спокойнее всех. Его срочно доставили в местную клинику. Там нам, считаю, сказочно повезло. Ибо нашего пациента принял под свое крыло Леонид Басилая, очень хороший хирург и мой однокашник по мединституту, которого я после многих лет вдруг там встретил. Операцию он провел настолько блестяще, что Виктор, опережая самые оптимистичные врачебные прогнозы, вскоре вернулся в динамовский состав.

Тем обиднее было после такой удачи наблюдать, как в начале 1980-х Колотов вновь получил серьезную травму. Произошло это не в игре сборной, где я работал, а в календарной встрече киевлян с ЦСКА, за которой я с профессиональным интересом наблюдал с трибуны. Помню, как невольно охнул, когда во время одной из схваток Колотов получил страшный удар в область верхней трети голени, ближе к коленному суставу.

– Что в подобных случаях должен сделать футбольный врач?

– Сразу в раздевалке приложить лед или любую повязку, предупреждающую образование гематомы. Что, собственно, и было сделано, после чего Виктор с командой убыл в Киев. Я уже, было, успокоился, когда через пару дней вдруг позвонил Малюта. Голос у него был тревожный:

– Савелий Евсеевич! Очень уж болит у Колотова травмированное место. Потренируется минут пять-десять и все – уходит с поля!

– Сами-то что думаете? – спрашиваю. – Ведь в той травмированной зоне вылезает нерв большой берцовой кости…

– Подозреваю ушиб того самого нерва, – отвечает. – Делаю блокаду – вроде бы становится лучше. Проходит время – боли возвращаются.

Созвонился в тот же день с Лобановским. А он – словно ждал моего звонка:

– Хватит в Москве отсиживаться – приезжайте-ка сюда!

Торопливость Валерия Васильевича можно было понять: сборной предстояла заграничная поездка. Я выехал с запасом, чтобы иметь время тщательно обследовать Колотова.

При первом же осмотре спрашиваю:

– Вить, а снимок-то делали?

– Нет, – по своему обычаю спокойно отвечает он.

Срочно пошли на рентген. И что вы думаете? Обнаружили ни много ни мало перелом малой берцовой кости (!). Наша диагностика – особая, конечно, «песня». Медбригаду киевлян Лобановский, понятное дело, по головке не погладил. (Кстати, в 2009-м схожая ситуация произошла у нас в «Локо» с Билялетдиновым. Но у Динияра все заживает, как на собаке – он через месяц играл не только за клуб, но и в сборной.) Но я в данном случае о Колотове. Каков мужик?! А?! Ведь он, оказывается, в таком состоянии еще и заниматься пытался!

Перестав быть игроком, Колотов стал тренером. Особых звезд на этом поприще не хватал: пик его карьеры – олимпийская сборная Украины. Да и жизненный его срок оказался, к сожалению, коротким. В первые дни 2000 года у Виктора остановилось сердце. А ведь он, едва разменяв «полтинник», только-только «выходил на второй тайм»…

– «Динамо-машину», крушившую всех соперников на пути к Кубку кубков и Суперкубку УЕФА 1975 года, невозможно представить без Веремеева.

Веремеев Владимир Григорьевич. Заслуженный мастер спорта СССР. Заслуженный тренер Украины. Родился 8 ноября 1948 г. в г. Спасске-Дальнем Приморского края. Воспитанник кировоградской ДЮСШ. Выступал за команды «Звезда» (Кировоград) (1966–1967), «Динамо» (Киев) (1968–1982). Чемпион СССР 1968, 1971, 1974, 1975, 1977, 1980, 1981 гг. Обладатель Кубка СССР 1974, 1978, 1982 гг. Обладатель Кубка обладателей Кубков УЕФА 1975 г. Обладатель Суперкубка УЕФА 1975 г. За сборную СССР сыграл 26 матчей, забил 2 гола. За олимпийскую сборную СССР сыграл 8 матчей, забил 1 гол. Бронзовый призер Олимпиады 1976 г. Начальник команды «Динамо» (Киев) (1985–1991). Главный тренер сборной Объединенных Арабских Эмиратов (1991–1992). Вице-президент клуба «Динамо» (Киев) (1993). Главный тренер сборной Кувейта (1994–1996). Тренер-консультант сборной Украины (с 1997-го по н. вр.).

– Впервые встретил его в 1975—1976-м – «золотые» для киевлян годы. Очень общительный, корректный и грамотный футболист.

– А каким потрясающим был диспетчером?! Жаль, не сняли в то время видеофильм под таким, например, названием: «Пасы Веремеева». Хорошее получилось бы учебное пособие.

– Как говорится, он делал результат. У всякого, кто видел игру Владимира, невольно возникало ощущение, что у него в голове работает мощный мини-компьютер. Когда он мчался вперед, эта «машина» выдавала такие решения, которые не всякий мог «считать». Врасплох часто попадали даже свои…

– А как он вел себя, становясь вашим «клиентом»?

– Травмам Веремеев не особо был подвержен. Тем не менее, в расцвете сил серьезно повредил переднюю крестообразную связку. Тогда в зарубежные клиники не ездили – лечились дома. В Киеве его удачно оперировал профессор Виталий Николаевич Левенец, применивший метод имплантации искусственной связки из лавсана.

В Москве таким же образом оперировала Зоя Сергеевна Миронова. Процесс последующей реабилитации был непростой. И на этой стадии успех почти целиком зависел от усилий пациента: от него требовалось упорно и терпеливо разрабатывать эластичность связки. В характере Владимира эти качества имелись в избытке. Поэтому он не только скоро вернулся в клуб и сборную, но и вплоть до окончания карьеры не испытывал по данному поводу осложнений.

К сожалению, от травм иного вида это его не освободило. Следующее ЧП с Веремеевым возникло на Играх-1976 – появилась боль в паховой области. Теперь в подобных случаях футболистов оперируют. А тогда существовало множество консервативных методов лечения. Каждый из них, к сожалению, эффективным не являлся.

Поэтому я показал Володю травматологу монреальского медцентра, который обслуживал участников Олимпиады. Коллега произвел на меня сильное впечатление. Дал четкие, научно выверенные рекомендации, назначил нужные лекарства. Одна беда – из-за скудости выделяемых нам средств подобных медикаментов в моем распоряжении не было и не предвиделось. Пришлось в этом признаться. Узнав о необычной проблеме, канадский доктор, не колеблясь, все необходимые препараты презентовал. В результате – мы составили курс лечения, после чего Веремеев, быстро поправившись, еще долго играл.

– «Долго играл» и потому, что осторожничал, избегая единоборства?

– Наоборот! Это в повседневной жизни он считался спокойным, интеллигентно мягким, уступчивым парнем. Борьба на поле преображала его. Он превращался в бескомпромиссного бойца. Причем иногда настолько, что мог стать инициатором конфликта с соперниками. Во всяком случае, каждый, кто действовал против него с угрозой нанести увечье, должен был считаться с тем, что ему ответят.

В этой связи вспоминаю, как, находясь в Югославии, наша сборная встречалась в спарринг-матче, по-моему, с местным «Хайдуком». Кто-то из хозяев недозволенным приемом остановил Веремеева. Владимир получил травму. Она оказалась не настолько тяжелой, чтобы он не встал на ноги. А встав, ответил обидчику так, что югослава потом увезли в больницу. Тогда на поле чуть драка не завязалась. Но все быстро утихомирились – все-таки и нашим, а главное, югославам было ясно, кто главный зачинщик и виновник. Так что команды мирно доиграли. А Веремеев позже навестил пострадавшего в госпитале. И принес извинения за невольно жесткий отпор. Словом, разошлись без обид.

– С кем из футболистов он дружил?

– Исключительно с одноклубниками.

– Какие обстоятельства вынудили Веремеева закончить карьеру?

– После Олимпиады-1976 национальную команду возглавил Симонян. При нем Володю продолжали приглашать в сборную. На следующих Играх-1980 ею «дирижировал» Бесков. И тогда Веремееву, предпочитавшему в игре свободу действий, в строгих тактических схемах Константина Ивановича места не нашлось. Последние 10 матчей в родном «Динамо» Володя провел в 1982-м, когда из «могикан» 1975-го оставались Буряк, Блохин и он, Веремеев. Спустя два года Лобановский назначил уже бывшего своего игрока сразу начальником тренерского штаба киевлян. С тех пор минули десятилетия. Но у нас, как и прежде, сохранились добрые, дружеские отношения.

– Разумеется, вы не обойдете без внимания тезку и одноклубника Веремеева – Бессонова, который остался в памяти миллионов советских болельщиков не только как неординарный футболист, обладатель многочисленных титулов, но и носитель малоприятного прозвища – Человек-травма.

Бессонов Владимир Васильевич. Заслуженный мастер спорта.

Родился 5 марта 1958 г. в Харькове. Воспитанник харьковской футбольной школы № 7. Выступал за команды «Металлист» Харьков (1975), «Динамо» (Киев) (1976–1990), «Маккаби» (Хайфа, Израиль) (1990–1991). Чемпион СССР 1977, 1980, 1981, 1985, 1986, 1990 гг. Обладатель Кубка СССР 1978, 1985, 1987, 1990 гг. Обладатель Кубка обладателей Кубков УЕФА 1986 г. За сборную СССР сыграл 79 матчей, забил 4 гола. За олимпийскую сборную СССР сыграл 6 матчей, забил 1 гол. Вице-чемпион Европы 1988 г. Участник чемпионатов мира 1982, 1986 и 1990 гг. Бронзовый призер Олимпиады 1980 г. Чемпион Европы среди юношей 1976 г. Чемпион мира среди юниоров (признан лучшим игроком чемпионата) 1977 г. Главный тренер СКА (Киев) (1993), «Борисфен» (Киев) (1994), ЦСКА (Киев) (1997–2000, 2001), сборной Туркменистана (2002–2003), «Нива» Винница (2004–2005), «Заря» (Луганск) (2006), «Харьков» (2006–2008), «Днепр» (Днепропетровск) (2008–2010).

– Действительно, Володя – очень яркая фигура, «звезда» отечественного футбола. Единственное, что этому выдающемуся игроку помешало полностью раскрыться – он сам. А если без обиняков, то его частые нарушения режима. Очень уж этот игрок был неравнодушен к спиртному.

– Столь пагубное пристрастие всегда преследовало парня, или у него пошло-поехало после того, как проснулся знаменитым и даже удостоился чести быть делегатом XVIII съезда ВЛКСМ?

– Эх, если бы слава и почет избавляли нас от своих грехов! Да только в жизни чаще наоборот. И до, и особенно после делегатства Бессонов от бутылки не бегал. Поначалу, кстати, я этой слабости за ним не замечал. Больше наблюдал, как он стремительно врывался в элиту отечественного футбола.

Достаточно вспомнить 1977-й. Тогда «молодежка» под руководством Сергея Мосягина стала среди сверстников из других стран чемпионом мира. Кого тогда признали лучшим игроком первенства? Правильно – Бессонова. Ему и вручили «Золотой мяч»!

Идем дальше. В том же году, дебютировав в основе киевского «Динамо», юный Бессонов стал победителем первенства CCCP! Тогда же получил от Симоняна приглашение в сборную… При этом Никита Павлович сказал мне:

– Знаешь, растет футболист от бога.

Потом мы отправились за границу для проведения товарищеских встреч. Против национальной команды Марокко (3:2) Володя играл хавбеком, а со сборной Франции (0:0) – крайним нападающим. В обоих матчах выглядел великолепно. Тогда Симонян заметил, что Бессонова можно задействовать на любой позиции. И действительно, можно!

Лобановский, например, когда считал нужным, использовал Владимира даже в роли заднего центрального защитника. Недаром на первенстве мира-1986 в решающем матче против сборной Бельгии (3:4) травмированного Чивадзе заменил именно Бессонов.

Словом, всем был хорош этот талантливый футболист. Но пока не останавливался перед одной-единственной своей проблемой, связанной с нарушением спортивного режима.

– Неужели никто не боролся со столь вредной – особенно для спортсмена – «привычкой»?

– Пытались все. И разными способами, кроме спецлечения, – так вопрос все-таки не стоял. Старались в основном воздействовать словом. Очень уж хорошим был игроком. Поэтому больше давили на совесть, на сознание. Верили, что одумается. Лобановский – уж на что был строг к «злостным нарушителям режима», но к Владимиру относился с китайским терпением – всячески старался удержать Бессонова в коллективе, в большом футболе.

– А незавидное прозвище Человек-травма возникло неспроста?

– Судите сами. Как-то киевляне в рамках чемпионата СССР играли в Москве. В разгар матча Бессонов получил тяжеленную травму голеностопного сустава. Мы сразу положили гипсовую повязку, и он улетел в Киев. Спустя пару дней я выдал контрольный звонок динамовскому доктору: мол, как там «клиент». Тот сообщил, что Володя дисциплинированно ходит в повязке. Наступает время очередного тура. Смотрю игру киевлян по телевидению. И глазам своим не верю: носится Бессонов по полю, как молодой лось. Я только руками развел. И позвонил врачу Малюте. А тот по телефону жалуется:

– Да вы попробуйте его удержать! Он ведь уже через три дня после нашего первого разговора сбросил гипс со словами:

– Что угодно делайте – завязывайте, затягивайте, но я должен тренироваться и играть!

За два месяца до начала первенства мира, в первых числах мая 1982-го, Бессонов в очередной раз получил тяжелую травму: разорвалась одна из четырех головок передней мышцы бедра. По возвращении в Москву его положили в ЦИТО. Миронова быстро приняла решение: «Нужна операция, чтобы сшить мышцу. Затем положить гипс и ждать выздоровления». Следующим утром для участия в консилиуме я приехал в ЦИТО. Первым делом поинтересовался у Зои Сергеевны:

– Как наш-то?

А она:

– Не знаю.

– Как так?

– Вот так. Бессонова здесь нет.

– Как нет! Куда же он делся?

– Взял и уехал!

Разбирательство много времени не отняло. Оказывается, услышав, что предстоит операция, немедленно сбежал из клиники. И «вынырнул» в Киеве.

В те годы кафедрой физиологии Российского государственного университета физической культуры заведовал профессор Яков Михайлович Коц, выдающийся ученый. Уже тогда существовали аппараты электровоздействия на определенные мышцы с соответствующими характеристиками токов. А он предложил необычный ток – стимулирующий. Его методу так теперь и называют – «токи Коца». Они входят в программу современного многофункционального физиотерапевтического оборудования электропроцедур.

Сначала Яков Михайлович попробовал «ноу-хау» на хоккеистах: кто-то из наших «звезд» повредил мышцу. После того как профессор оперативно вылечил ведущего игрока сборной СССР, его взяли на первенство мира вторым доктором команды.

Когда случилось ЧП с Бессоновым, я сразу вспомнил о Коце. Позвонил ему, попросил содействия. Он мгновенно откликнулся:

– Нет проблем! Где пациент?

Я оперативно связался с Лобановским, и тот предложил привезти Якова Михайловича в Киев. Коц поехал к Бессонову, занялся его мышцей. И без операции поставил того на ноги. Уже к концу мая Володя бегал, делал упражнения…

Узнавший о чудо-враче зампредседателя Спорткомитета СССР Сыч, курировавший сферу футбола, предложил:

– Бери-ка Коца с собой в Испанию.

Якова Михайловича включили в состав советской делегации. Аппаратуру отправили с ним. По пути на чемпионат мы провели в Швеции контрольную встречу со сборной этой страны – 1:1. Бессонов играл абсолютно на равных с другими.

– Как выступил?

– Представьте, оказался лучшим. Затем мы отправились на первенство мира. И там, подчеркну, Бессонов сыграл так, как это делал в свои лучшие сезоны. То есть у парня обнаружились неисчерпаемые резервы. Наблюдая его, я время от времени брал функциональные пробы, чтобы достоверно определить его состояние.

Да, они оставляли желать лучшего. Но степень мобилизации и реализации своего потенциала на поле у Володи была уникальной. В таких случаях говорят: не имел, но умел. Недаром на первенстве Европы-1988, когда дисквалифицировали Кузнецова, его позицию «закрыл» Бессонов. То есть Володя не на словах, а на деле считался универсальным футболистом. Поверьте, теперь таких дерзких, мужественных ребят, как Бессонов или Колотов, – нет. Играй они в нынешние времена, конечно, каждый был бы нарасхват в любом преуспевающем европейском суперклубе.

– Чем отметился Бессонов после того, как в начале 1990-х попрощался с родным «Динамо»?

– Повзрослев и расставшись с «вредными привычками», он до сих пор успешно работает тренером украинских команд. А еще вместе с замечательной женой Викой, чемпионкой мира по художественной гимнастике (знатоки этого вида спорта помнят ее под девичьей фамилией Серых), вырастили ныне не менее титулованную, чем родители, дочку (она в своей спортивной специализации пошла по стопам матери) и сына – теннисиста Сашу.

– Завершаем главки, посвященные киевской «фракции» в полузащите вашей сборной, разговором о Яковенко. О нем в своей книге «Бесконечный матч» Лобановский написал так: «В интересах предстоящего матча он боится потратить капельку сил на что-то ненужное, не имеющее к футболу отношения, спуститься, допустим, на базе со второго этажа на первый, чтобы позвонить. Встает и ложится строго по часам, режим питания для него – святое дело. Обязательна вечерняя прогулка. Его и прозвали ребята – «профессионал», не имея при этом в виду ничего язвительного».

Яковенко Павел Александрович. Заслуженный мастер спорта. Заслуженный тренер Украины. Родился 19 декабря 1964 г. в г. Никополе. Воспитанник никопольской футбольной школы «Колос», днепропетровской футбольной школы «Днепр-75», харьковского и киевского спортинтернатов. Выступал за команды «Металлист» (Харьков) (1981–1982), «Динамо» (Киев) (1982–1992), «Сошо» (Франция) (1992–1993). Чемпион СССР 1985, 1986, 1990 гг. Обладатель Кубка СССР 1985, 1987, 1990 гг. Обладатель Кубка обладателей Кубков УЕФА 1986 г. За сборную СССР сыграл 19 матчей, забил 1 гол. Участник чемпионата мира 1986 г.

Главный тренер клуба «Металлург» (Никополь) (1994–1995), «Урала» (Элиста) (1996–1997, 1999). Технический директор клуба «ЦСКА-Борисфен» (Киев) (1995–1996). Возглавлял детскую школу «Динамо» (Киев). Главный тренер юношеской сборной Украины (2002), молодежной сборной Украины (2002–2004), «Химки» (Химки) (2004–2005), «Кубань» (Краснодар) (2006–2007), молодежной сборной Украины (2008 – н. вр.).

– Все правильно, но где Валерий Васильевич заприметил столь интересного футболиста, не знаю. Мне известно, что поначалу у Яковенко в Киеве не очень-то складывалось. Лобановский даже отправлял его совершенствоваться в дочерние команды. Стажировка шла Паше на пользу. Его возвращали в «Динамо». Но закрепиться в основу он все равно долго не мог. Оно и понятно: прорваться в «великолепную пятерку» киевской полузащиты (Веремеев, Колотов, Мунтян, Буряк, Коньков) было архисложно.

И все-таки Яковенко доказал, что не хуже этих ребят. В итоге Валерий Васильевич включил его в сборную для участия в отборочных матчах первенства мира-1986 в Мексике.

Этот фактурный, с хорошей фигурой, красивый парень отличался характером, удобным для совместной работы. А то, что он мог без устали двигаться все 90 минут, объясняю тем, что Павел нашел в Киеве доктора-консультанта, одобрявшего метод фармакологической коррекции. Они использовали разрешенные препараты, способствовавшие повышению уровня выносливости.

– Тем не менее, не возникали у вас опасения, что ребята могут перегнуть палку, подставив и вас, и сборную?

– Ну, как же, возникали, конечно! Вот такой пример: 1983/84 год. Италия. Февральский предсезонный сбор. Приходит ко мне Яковенко и приносит коробку с БАДами (биологически активные добавки. – Прим. ред.). А к ней еще список содержимого и рекомендации врача. Вникнув в них, я ничего такого, что могло бы вызвать протест, не обнаружил. Единственное мое замечание звучало так:

– Паша, а не кажется ли тебе, что тут всего чересчур много?

– Может, и так, – отвечает. – Но тем не менее я буду выполнять предписания своего доктора. К вам одна просьба – проколоть несколько препаратов внутримышечно. Для начала, скажем, «Поливитабеас» (содержит комплекс витаминов В. – Прим. Г.К.).

Сразу отказывать в категоричной форме я не стал. Но несколько раз порывался объяснить, что увлекаться подобными вещами не стоит. Однако все мои контраргументы по поводу того или иного конкретного БАДа Яковенко не воспринимал. Доктор Малюта, оказалось, тоже с этим столкнулся.

– Разве можно допускать в команде самостоятельный прием лекарств?

– Конечно, нет! Ответственность за всех игроков несет врач команды (несколько лет назад в «Локо» произошел идентичный случай с Измайловым, которого также кто-то опекал, но мы ту практику сразу пресекли). Но тут была одна тонкость. Ведь речь шла о футболисте киевского «Динамо». Лобановский не только был в курсе медикаментозных «упражнений» Яковенко, но и поддерживал его.

Кстати, может, как раз фармакология и «виновата» в том, что Павел без устали отрабатывал все матчи «от и до», особенно в Мексике. Там Павел забил великолепный гол. Самый быстрый мяч первенства мира-1986 оказался на счету Алейникова (за что он от спонсоров получил золотые часы), а 2-й записал в свой актив Яковенко.

– Как он по-человечески ощущал себя в сборной и клубе?

– Редкий гость в моем кабинете, не был открыт для искреннего общения. Дружил в основном с киевлянами. Что, в общем-то, не мешало остальным поддерживать с Яковенко ровные отношения.

Что касается его травм, то памятен следующий случай. После чемпионата мира, уже в киевском «Динамо» у Лобановского, Павел получил повреждение коленного сустава. Ему рекомендовали операцию. Я советовал выехать в Братиславу, где работал мой хороший приятель – доктор Горский, прошедший курс усовершенствования в США.

Однако врачи «Динамо» деликатно признались мне: в случае лечения Яковенко за рубежом им будет неудобно перед профессором Левенцом. Тем более что он, завкафедрой травматологии-ортопедии Киевской академии последипломного образования, как правило, оперировал без осложнений. На чем тогда остановились в вопросе с Павлом, я не в курсе. Знаю только, что проблемы с коленом у Яковенко остались.

Понятно, в таком состоянии ему не хотелось лететь за океан, где сборной предстояли выступления в коммерческом турнире за призы «Мальборо». В конце концов, несмотря на то, что Лобановский настаивал на поездке Яковенко, тот наотрез отказался от выезда и продолжил лечение в Киеве. С тех пор примерно через каждые два матча Павел брал вынужденный тайм-аут. Короче, больше занимался здоровьем, чем играл.

– Яковенко в одном интервью подробно рассказал, что с ним происходило в последние сезоны в «Динамо»: «В одном из матчей неудачно развернулся, стопа осталась на месте, а бедро повернулось – порвались связки коленного сустава. Сделали операцию – из моего бедра взяли ткань и поставили на место крестообразной связки. Реабилитация прошла неудачно. После матчей нога отекала. В игре сделаю резкий поворот – такое впечатление, будто колено куда-то выскакивает, а потом становится на место. И постоянно приходилось удалять жидкость из ноги…»

– Теперь понятно, почему он не смог участвовать в первенстве Европы-1990. А вскоре, сыграв шесть матчей за два сезона в чемпионате Франции за клуб «Сошо», вынужден был завершить футбольную карьеру и начать тренерскую.

– Вы замечали в Яковенко подобные задатки?

– Нет. Более того, для меня до сих пор загадка, из какого «багажа» он черпал знания, необходимые, чтобы преуспеть в новой профессии. Но ведь успехи у Яковенко были. Взять хотя бы тот факт, что он вывел «Уралан» в высшую лигу.

Я не присутствовал на его тренировках. Но многие очевидцы утверждали – очередная копия системы Лобановского. Говорили еще, что Павел, оставаясь сторонником активной фармакологии, привнес ее и в ту команду.

Так это или нет – уверенно судить не берусь. Могу лишь сослаться на результаты. А они были положительные. Покинув Элисту, Яковенко затем успешно трудился в Подмосковье, на Кубани… По отзывам футболистов, работавших под его началом, везде проявлял себя повышенными требованиями и неуемным желанием загружать ребят по полной.

– Что вновь напоминало методы работы учителя?

– Да, Яковенко практиковал такую жесткую программу тренировок, от которых подопечные стонали.

– Почти одновременно с выдающимися полпредами киевского «Динамо» в сборной СССР, словно метеорит, пролетел по небосклону советского футбола их тбилисский одноклубник Дараселия.

Дараселия Виталий Кухинович. Заслуженный мастер спорта. Родился 9 октября 1957 г. в г. Очамчира. Играл за «Динамо» (Тбилиси) (1975–1982). Чемпион СССР 1978 г. Обладатель Кубка СССР 1976, 1979 гг. Обладатель Кубка обладателей Кубков УЕФА 1981 г. За сборную СССР провел 22 матча, забил 3 гола. Участник чемпионата мира 1982 г. Чемпион Европы среди молодежных команд 1980 г.

Погиб 13 декабря 1982 г. Похоронен на Юродском кладбище в Очамчира (Абхазия).

– Да, забыть этого талантливого и яркого парня, футбольного самородка невозможно. Виталий начинал в юношеской сборной. В ту пору ее возглавлял заслуженный тренер СССР Евгений Иванович Лядин. Именно он взялся по-отечески опекать мальчишку из Очамчира. Тем более что благодатные условия этого курортного городка позволяли Евгению Ивановичу и его питомцам частенько там проводить сборы.

С той юношеской сборной Дараселия начал стремительное восхождение по ступенькам большого футбола. Блеснув в «младшей группе», отлично проявил себя в 1981-м в чемпионской «молодежке» николаевского призыва. И, наконец, получив приглашение от Бескова в главную команду, успел поучаствовать в ряде матчей чемпионата мира-1982.

С Виталиком я познакомился в «молодежке» Николаева. Ну, что можно было тогда о нем сказать? Очень способный парень. Не только работать с ним, но и общаться было одно удовольствие. Тем более по-русски он говорил хорошо. Играл Дараселия без болячек. Мне, врачу, хлопот не доставлял. Если что и случалось, пытался, как правило, справляться сам.

В сборной дружил со всеми. И все дружили с ним, относясь, учитывая его юный возраст, как к «сыну полка». Прекрасным футболистом и легким, солнечным человеком был Виталик. Поэтому трудно передать, как всех потрясла трагическая весть о его преждевременной смерти: сев за руль, поехал к родственникам, но на крутом горном перевале разбился.

– Ну, как не верить в жуткую магию цифр после чтения фрагмента одного из интервью Давида Кипиани, одноклубника Дараселия, также погибшего в автокатастрофе: «Я находился в первом в своей жизни отпуске – в Боржоми. И оттуда, как услышал о случившемся, не веря никому, рванул на ту несчастную гору. И 13 дней, немытый, небритый, ходил по тропинкам и искал его. Вообще цифра «13» фатальная для Витальки. 13 мая, когда мы выиграли Кубок Кубков, он был самым счастливым человеком на свете, а 13 декабря погиб. Под № 13 он играл на чемпионате мира в Испании, и 13 дней искали его тело и только тогда нашли. 25 лет, жена, двое детей…»

Савелий Евсеевич! С кем из выдающихся советских футболистов прошлых лет у вас ассоциируется Дараселия?

– (Тяжело вздыхает.) Дайте-ка подумать! Пожалуй, чем-то напоминал Мунтяна. Но Витальку трудно с кем-либо сравнивать – самобытный футболист из него получился. По-моему, угадать его действия в момент противоборства не мог никто. Он действовал непредсказуемо и когда участвовал в организации атаки, и когда забивал. В «Динамо» Дараселия заблистал сразу. А ведь тогда средняя линия тбилисского клуба считалась чуть ли не сильнейшей в стране – достаточно вспомнить имена братьев Мачаидзе, Коридзе. На мой взгляд, эти игроки вместе с Дараселией внесли наиболее весомую лепту в триумф тбилисцев, завоевавших в 1981 году еврокубок.

– Если бы существовал приз за самый ценный гол сезона, то Дараселия, мне кажется, мог бы претендовать на него. Ведь именно он виртуозно забил решающий мяч в том финальном матче против команды «Карл Цейсс» из Йены (2:1).

– Без всякого сомнения! Горько, что его жизнь так трагично, так рано оборвалась. Уверен, Виталия ожидало большое и славное будущее.

– Когда вы включили Черенкова в «свою» сборную, я подумал: почему в нашей стране поголовно любили и любят этого спартаковца? Ведь не только за его гениальные финты, азартный характер и скромный вид. Любили и за то, за что любят народных героев. Попробуем с вашей помощью расшифровать слагаемые, как теперь модно говорить, харизмы живого символа красно-белых.

Черенков Федор Федорович. Заслуженный мастер спорта. Родился 25 июля 1959 г. в Москве. Воспитанник спортклуба «Кунцево» и СДЮШОР «Спартак». Выступал за команды «Спартак» (Москва) (1977–1990, 1991–1994), «Ред Стар» (Париж) (1990–1991). Чемпион СССР/России 1979, 1987, 1989, 1993 гг. Обладатель Кубка России 1994 г. Лучший футболист СССР 1983 и 1989 гг. (по результатам опроса еженедельника «Футбол»). За сборную СССР провел 34 матча, забил 12 голов. За олимпийскую сборную СССР сыграл 10 матчей, забил 6 голов. Бронзовый призер Олимпийских игр 1980 г. С 1994 г. на тренерской работе в «Спартаке». Кавалер орденов Дружбы народов (1994) и «Почета» (1997).

– Впервые Федора привлек в сборную Бесков в 1982-м на этапе подготовки к чемпионату мира. Черенков в Новогорске не жил – вместе с Романцевым приезжал на тренировки. Может, поэтому я не обращал особого внимания на парня. Хотя сразу почувствовал, что обладает хорошей техникой. Однако Константин Иванович не взял Федора в Испанию.

Черенков вернулся в национальную команду уже в 1983-м, незадолго до московского матча против сборной Португалии (5:0). Один из тогдашних членов тренерского штаба Юрий Морозов предложил Лобановскому:

– Пригласите Черенкова и Гаврилова – не пожалеете!

Тогда киевское «Динамо», футболисты которого составляли костяк сборной, демонстрировало чересчур рациональный футбол. Для баланса в игре национальной команды требовались импровизация, умение реализовать себя на любом месте. В этом плане оба спартаковца пришлись ко двору.

Тем более Гаврилов успел поучаствовать в первенстве мира-1982. А Черенков в те годы проявил себя как один из самых интересных, перспективных игроков красно-белых. Чем за короткий период завоевал огромную популярность среди клубных болельщиков. С тех пор они неизменно встречали и провожали его с восторгом.

– Чего уж тут дискутировать? И тот, и другой прирожденные спартаковцы с фирменными «стеночками» и «кружевами».

– К сожалению, ни «стеночки», ни «кружева» в 1983-м не сработали. Выступление на чемпионате Европы закончилось плачевно для нашей команды. Уступив в гостях португальцам (0:1), она оказалась за бортом континентального турнира. Я рассказывал, что матч проходил в ненастный ноябрьский день, из-за чего поле походило на болото. Что, конечно, таким технарям, как Гаврилов и Черенков, сослужило плохую службу. Ребята не смогли реализовать свои лучшие качества, хотя претензии в их адрес не высказывались. Погода свела на нет их уровень мастерства.

1984 год во многом для меня связан с именем Черенкова. «Спартак» играл на выезде с «Динамо» (Тбилиси). Вдруг мне, врачу сборной, позвонил встревоженный Бесков:

– Савелий! У нас неблагополучно с Черенковым. Надо его встретить.

– А что стряслось-то?

– У него начались галлюцинации….

От такой вести у меня самого поплыло перед глазами.

– Какие галлюцинации? Объясните толком!

– Да чего объяснять. Сначала на некие странности обратил внимание Родионов – они с Черенковым жили в одном номере. А первый серьезный «звонок» случился в ресторане: Федор вдруг отказался от супа, сославшись на то, что его хотят… отравить. Родионов это заявление воспринял как шутку. Но затем ему стало не до шуток, потому что уже в номере Черенков стал всерьез опасаться того, что кто-то хочет его убить.

Ну, что тут поделаешь? Я позвонил друзьям-коллегам, которые специализируются в психиатрии. Они встретили Федора в аэропорту и – без возражений и сопротивлений с его стороны – отвезли в спецбольницу № 7 на Каширке. Перед тем как приступить к лечению, эксперты ознакомили меня с диагнозом. «Чрезмерный стресс» – так он звучал в их деликатной формулировке.

Нагрузка в 1983–1984 годах на плечи Черенкова, действительно, легла громадная. Он привлекался и в обе сборные (в олимпийской играл под руководством Малофеева, в первой – Лобановского), и защищал честь «Спартака». И вот результат – серьезный нервный срыв.

– Если не ошибаюсь, он вынужден был примерно год забыть о футболе?

– Да, столько времени занял курс лечения и период реабилитации. Покинув клинику, Федор вскоре вернулся в клуб. Причем настолько успешно, что в 1985-м его вновь включили в сборную. В Москве 2 мая проходила встреча с национальной командой Швейцарии (4:0). В конце 2-го тайма Малофеев выпустил Черенкова. Заполнившие трибуны болельщики, не ожидавшие столь приятного сюрприза, все как один встали и овацией приветствовали появление любимца.

В феврале 1986-го, готовясь к первенству мира, мы выехали в Мексику. По моим наблюдениям, среднегорье неблагоприятно сказывается на самочувствии хронических больных. Во всяком случае, тогда этот негатив проявился. В конце сбора, вдруг подняв меня среди ночи с постели, Черенков неожиданно сообщил:

– Моя жена при смерти – я должен лететь в Москву!

И дальше понес полный бред. Я, как мог, пытался его успокоить:

– Да с чего ты взял-то, Федя? Дома у тебя все нормально…

Но никакого эффекта. Пришлось об этой внезапно возникшей ситуации немедленно доложить Евгению Александровичу Рогову. Тогдашний начальник команды в присутствии Федора набрал номер его домашнего телефона и передал ему трубку. Главным в тот момент было убедить Федора в том, что с его родными полный порядок…

После столь серьезного сигнала руководители сборной стали подумывать о том, чтобы Черенкова срочно отправить домой. Однако, побоявшись сажать его одного, без сопровождающего, в самолет, приняли другое решение. Федора освободили от занятий, установили за ним аккуратный контроль.

По возвращении в Москву к Черенкову снова пришлось подключать уже лечивших его врачей. Шаг этот себя оправдал, потому что спустя какое-то время состояние Федора улучшилось. А после того как он заиграл в «Спартаке» на прежнем своем высоком уровне, Малофеев пригласил Черенкова в сборную для выезда на первенство мира в Мексику. Визуально, мне казалось, Черенков выглядел нормально.

Однако незадолго до вылета Малофеева сменил Лобановский. И среди футболистов, которых в последний момент он «отцепил» от сборной, оказался и Федор. Причем Валерий Васильевич ему о своем решении сообщать не стал. Вызвал меня и сказал:

– Прошу дипломатично, как это вы умеете, поговорить с Черенковым. Деликатно дайте знать, что в дальнейшем он в сборную привлекаться не будет из-за болезни, которая может в любое время обостриться.

Дипломатия дипломатией, а суть-то от сказанного не меняется. Я не знал, с какого боку подступиться с этой черной для несчастного парня вестью. Взволнованно, путаясь в словах, начал издалека:

– Претензий к тебе никто не предъявляет. Но в целях профилактики, чтобы сохранить твое здоровье… Ведь мы опять летим в Мексику, где на супертурнире возникнет чрезмерная стрессовая нагрузка… К тому же высота может вернуть твои прежние проблемы…

Выслушав это бормотание, Федя не выдержал – заплакал, Потом взял себя в руки, собрал сумку и уехал из Новогорска. Далее ситуация развернулась самым непредсказуемым образом. Красно-белые традиционно имели много влиятельных болельщиков, в том числе в ЦК КПСС. В штаб-квартире этой тогда могущественной в стране организации наиболее активным спартаковцем считался товарищ Дымков, возглавлявший выездной сектор.

Узнав, что Черенкова вывели из сборной, он примчался в Новогорск. В беседе с Лобановским высокопоставленный гость напирал на то, что Федор – народный герой. Соответственно его отсутствие в команде может отрицательно сказаться на отношении к ней со стороны армии советских любителей футбола. Беседа была обставлена как нечто строго конфиденциальное. Единственным свидетелем того разговора оказался Симонян, в котором Дымков признавал большого авторитета.

– Кстати, какую позицию занял Никита Павлович?

– Находился в глубоком раздумье. Знаю это, потому как Никита Павлович делился сомнениями со мной.

– Знаешь, – говорил он, – сейчас к Черенкову вроде претензий нет. Но кто может предсказать, что с ним будет дальше. Рискнуть? Ну, давай попробую уговорить Лобановского взять Федю на чемпионат.

Валерий Васильевич на себя бремя окончательного решения вопроса тоже не стал брать. Его резюме прозвучало так:

– Идите к доктору! Если он возьмет на себя ответственность, возражать не стану…

– Как говорится, «стрелки» перевели на вас.

– Да! Не первый, как говорится, и не в последний раз. Дымков соблаговолил заглянуть ко мне лично. Что, впрочем, ничуть не помешало ему разговаривать со мной, мягко говоря, некорректно. Я доходчиво ему объяснил:

– Несколько месяцев назад у Черенкова случился рецидив. Поэтому нет гарантии, что он, даже пройдя в Мексике завершающий этап подготовки без сучка и задоринки, примет участие в первенстве мира…

Не дослушав меня до конца, ВИП-болельщик развернулся и отправился, как выяснилось, опять к Лобановскому. Приняв во внимание мое мнение, главный тренер объявил окончательное решение: