Принцесса, которая любила дождь Ри Эмилия

Девушка не ответила, она поправила очки и снова погрузилась в книгу.

— Меня зовут Оливье, — представился парень.

Девушка вновь глянула на него поверх стекол.

— Анджелла, — пропела она сексуальным контральто.

Они подружились. Каждый день, даже по выходным, ровно в 18 часов он встречал ее у входа в библиотеку. Они мило болтали, выбирая книги, читали, прижавшись друг к другу. Затем шли в какой-нибудь тихий ресторанчик, ужинали. Как-то раз Оливье преподнес девушке ярко-красную розу с огромным бутоном и небольшую открытку с премилым медвежонком на обложке. Анджелла словно растаяла, оставшийся день она словно летала на крыльях.

Однажды Оливье пригласил ее на вечернюю прогулку. Они ходили по книжной ярмарке, где Анджелла купила себе две книги, затем гуляли по набережной, ужинали в дорогом ресторане. Оливье взялся проводить девушку домой.

Анджелла шла по самому краю тротуара, раскинув в разные стороны руки, чтобы удержать равновесие, а Оливье шел рядом и бережно держал ее ладонь. Внезапно девушка оступилась и непременно упала бы, но Оливье подхватил ее и она в одно мгновение оказалась в его объятиях.

— Анджелла, я люблю тебя… — как-то против своей воли сказал Оливье, зачарованно глядя в ее глаза.

— И я тебя, Оливье… — выдохнула Анджелла.

Она осторожно, неуверенно коснулась губами его губ…

Он проводил ее до дома.

— Зайдешь? — спросила девушка.

И Оливье оказался в ее квартире.

Она оставила его на кухне, а сама отправилась принять душ. Когда Анджелла вышла из ванной, на ней были прозрачные босоножки на платформе и халатик из красного шелка. Она поставила чайник и позвала Оливье посмотреть ее квартиру.

— А здесь моя спальня, — Анджелла приглашающим жестом распахнула дверь.

Стопка книг на полу у изголовья и старый обшарпанный диван, застеленный простыней, на котором лежит свернутое комом одеяло и подушка. Оливье подошел, попробовал руками диван и обернулся.

Красный шелковый халатик лежал на полу. На Анджелле было восхитительное черное кружевное белье, сквозь кружево которого слегка проглядывали половые губы и аккуратные соски.

— Оливье, я люблю тебя… — прошептала девушка, обняла парня за шею, поцеловала в губы по-французски.

Некоторое время парень не понимал, что происходит. И лишь спустя несколько минут, совладав с собой, Оливье вырвался из ее объятий.

— В чем дело, дорогой? — испугалась Анджелла. Она боялась, что ненароком оцарапала его своими клыками.

— Анджелла, я так не могу, — растерянно пробормотал Оливье.

— Что не так, мой милый? — спросила Анджелла.

Оливье не сказал ни слова, он выскользнул из ее объятий, вышел в прихожую, накинул куртку и принялся обуваться.

— Милый, не уходи… — прошептала Анджелла.

Он не слушал ее, продолжал зашнуровывать ботинки.

— Милый, если ты сейчас уйдешь — я сойду с ума от одиночества… — прошептала дрожащим голосом девушка.

— Анджелла, так будет лучше, — сказал Оливье. — Я не хочу, чтобы ты совершила поступок, о котором потом будешь жалеть всю свою жизнь.

Он вышел, хлопнув дверью. Оставшись одна, Анджелла заперла дверь на замок, а затем прошла в спальню, села на самый край дивана, закрыла лицо ладошками и горько-горько заплакала.

— Ну за что же мне все это? — простонала она сквозь слезы. — Как же я одинока…

С тех пор они больше не виделись. Анджелла перестала ходить в библиотеку, еще больше замкнулась в себе. Прошла одна неделя, началась вторая. Анджелла продолжала держаться такой же холодной, как и всегда, безразличной, невозмутимой. И никто не знал, что внутри нее болело и кровоточило израненное сердце. А она и не желала этого показывать.

В длинном коридоре эхом отозвался стук высоких каблуков по бетонному полу. А следом раздался топот тяжелых армейских ботинок.

Ксандр небрежным пинком распахнул дверь в первую палату и ворвался, вскинув винтовку М4.

— Чисто! — сообщил он.

Анджелла кивнула, указала на дверь соседней палаты. Она тотчас открылась и в коридор вышла молоденькая медсестра. Увидев такую экстравагантную компанию на фоне белых больничных стен, она округлила глаза, открыла было рот, но Ксандр мгновенно зажал его ладонью.

— Давай так, ты не будешь визжать, а я не буду стрелять? — предложил он доверительным шепотом.

Та испуганно кивнула.

— Беги отсюда, — Ксандр указал дулом винтовки на выход из отделения.

Сестричка понимающе кивнула и быстрым семенящим шагом направилась к выходу. Анджелла тем временем привычно надела глушитель на дуло своей винтовки, подняла оружие, прицелилась и на выдохе спустила курок. Щелкнул затвор и медсестру опрокинуло на пол. Анджелла опустила оружие.

— Разбейтесь по парам, осмотрите все палаты, — распорядилась она. — Ксандр, ты — со мной. Осмотрим ординаторскую.

Последний год оборотни активно вербовали себе служащих из персонала местных клиник. Особым интересом у них пользовались генетики и гематологи. Несмотря на немалые размеры волчьей диаспоры, выследить их было делом непростым — их организация была отлично законспирирована. И только два дня назад, разгромив небольшое волчье гнездо, свитое в канализации прямо под зданием станции переливания крови, группа Анджеллы получила информацию о том, что в клинике неподалеку завербованные врачи проводят под руководством оборотней какие-то эксперименты с принципиально новыми препаратами. Служба Собственной Безопасности сразу же насторожилась. В срочном порядке во взвод Анджеллы перебросили двух бойцов из соседней префектуры — для усиления группы.

Никто не сомневался — операция предстоит не из легких.

Обыскав одну за другой все палаты в гематологическом отделении, штурмовики не нашли ни одного больного. Это само по себе выглядело очень странным — учитывая, что гемофилия неизлечима и передается по наследству.

— Думаешь, мы опоздали? — спросил Ксандр.

Он шел по левое плечо Анджеллы, держа наизготовку М4.

— Конечно, — ответила девушка. — Они всегда опережают нас на один шаг. Все разработки свернули в спешном порядке в течение последних двух суток.

— Похоже на то, — согласился Ксандр.

Анджелла искоса глянула на него и невольно залюбовалась парнем — Ксандр был моложе ее на 28 лет, но что значат три десятка, когда твоя жизнь длится столетиями? Он был очень высок, строен, широкоплеч, носил длинные, темно-каштановые прямые волосы, как и все штурмовики, следил за своей физической формой, любил поиграть мускулами. У него было выразительное овальное лицо, высокий лоб, густые, резко очерченные брови.

Из ординаторской вынесли все документы, истории болезней, расписание выдачи лекарств, жесткие диски вынули из настольных компьютеров. Забрали даже телефоны, что было верхом абсурда.

Анджелла подошла к окну, глянула вниз. Отделение находилось на третьем этаже четырехэтажного здания клиники. Вокруг клиники раскинулся небольшой лесок. Клиника находилась вдали от оживленных улиц, поэтому здесь было так тихо.

Все подразделение собралось в ординаторской, Ксандр запер двери.

— Предлагаю посидеть в засаде до утра, быть может, кто-нибудь появится, — предложила Анджелла. — Займитесь трупом медсестры. Она очень неудачно попалась нам под ноги.

Один из штурмовиков, низкорослый юркий блондин Тони, кивнул и вышел. Анджеллу подчиненные уважали не за возраст, а за профессионализм; ее приказы никогда не обсуждались.

Они сидели на полу, расположившись полукругом. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем вернулся Тони. Громко клацнувшая дверная ручка чудом не обошлась ему безумно дорого — Ксандр еле сдержался, чтобы не разрядить в дверной проем весь магазин винтовки. Тони знаком успокоил его, плавно закрыл дверь, поправил висящий на плече автомат и сел рядом.

Казалось, кто-то именно этого и ждал. Громко лязгнул замок, открылся запасной выход, кто-то с шумом покатил по полу каталку. Раздался душераздирающий крик.

— Готовьте «дроп», немедленно! — крикнул кто-то. — Пятьдесят кубиков, меньшая доза его не остановит!

Хлопнула дверь процедурной. Вновь стало тихо.

— У меня появилось жгучее желание поговорить с этими ребятами, — сказала Анджелла, поднимаясь с пола. — Держите коридор под прицелом, я уверена, скоро появятся наши очаровательные зверушки.

На каталке лежал лицом вниз молодой парень, голый по пояс. Мужчина средних лет в белом халате только что сделал ему укол под лопатку, и теперь протирал уколотое место ватным тампоном. Второй врач снял медицинские перчатки, вздохнул с облегчением.

Щелкнула дверь, и в процедурную вошла брюнетка в черном — трикотажное платье с длинным рукавом отлично дополняли колготки в крупную сетку и сапожки в стиле ranger-boots.

— И что же здесь происходит? — певуче поинтересовалась Анджелла и захлопнула за собой дверь.

— А Вы кто такая? — удивился один из докторов.

Через секунду в коридоре раздался звериный рык, прогремела длинная автоматная очередь. Раздался вопль раненого зверя. Анджелла отработанным жестом вскинула винтовку.

— Сейчас мы все будем вести себя тихо, мирно, — предупредила она, взяв обоих врачей на мушку. — Дело в том, что я очень нервничаю, и если начну стрелять, то не знаю, когда остановлюсь.

За дверью снова загремел автомат.

Анджелла не могла отделаться от мысли, что уже встречалась когда-то с этим парнем, лежащим на каталке.

— Я все-таки хочу услышать от вас объяснение всему происходящему, — предложила она врачам тему для обсуждения.

— Доктор… — издав короткий стон, больной приподнялся, сел на каталке. — Доктор, что со мной? Почему так ломит кости?

Анджелла глядела на него, не веря своим глазам.

— Оливье, это всего лишь побочный эффект действия сыворотки… — начал оправдываться врач.

— Что вы с ним сделали?! — прокричала Анджелла. Ее затрясло от гнева.

— Мы… — простонал было врач.

Дверь открылась и в процедурную ворвался Ксандр с М4 наперевес.

— Минус два, — отчитался он. — Похоже, скоро придут остальные. О, дьявол!

Он вскинул винтовку. Черное жерло уставилось на Оливье.

— Не стрелять! — чужым голосом воскликнула Анджелла.

— Анджелла, что происходит? — испуганно спросил Оливье.

— Ксандр, опусти винтовку, — приказала Анджелла.

— Ты что, с ума сошла? — спросил Ксандр.

— Оливье, беги, немедленно! — крикнула Анджелла.

Дважды просить не пришлось. Парень спрыгнул с каталки и бросился в коридор.

— Проклятье, — выругался Ксандр, выскочил за ним.

В маленькой процедурной оглушительно прогремела автоматная очередь, Ксандра отшвырнуло на стену. Анджелла повесила винтовку на плечо, подошла к докторам. Схватив одного из них за затылок, она впилась клыками в его горло. Его коллега попятился назад. Сделав несколько глотков, Анджелла отпустила обмякшее тело, перешагнула через пытавшегося подняться на ноги раненого Ксандра и вышла из отделения.

Не в силах справиться с собой, чувствуя только неведомый ранее страх загнанного зверя, Оливье в одно мгновение миновал пролесок и помчался через узенький переулок на окраину города. Внезапно где-то над головой хлопнула огромными крыльями птица, что-то звонко стукнулось об асфальт, а через секунду черная тень метнулась по стене, обогнав его и внезапно, словно из ниоткуда, из черноты переулка на Оливье бросилась Анджелла. Спустя долю секунды она уже прижимала его локтями к кирпичной стене.

— Отпусти… — прохрипел он.

— Куда ты пойдешь? — прошипела Анджелла.

— Домой… мне плохо… отлежусь и завтра пойду в полицию, — ответил Оливье.

— Я хочу знать, что со мной сделали…

— Ты и ста метров не пройдешь по улице, тебя выследят и убьют, — ответила Анджелла и отпустила парня.

— Кто выследит? Кто убьет? — спросил Оливье.

— Я. Или кто-нибудь другой. Такой же, как я, — ответила Анджелла.

— Кто вы такие? — спросил Оливье.

— Идем, — Анджелла махнула рукой и пошла прочь из переулка.

Оливье замер в нерешительности. Анджелла обернулась, остановилась, тяжело вздохнула, проклиная человеческую глупость.

— Идем, — она поманила рукой. — Кроме меня, тебе все равно никто не поможет.

Оливье пожал плечами и пошел за ней следом. Через два квартала они сели в антрацитовый «Шевроле Корвет С5». Анджелла повернула ключ в замке зажигания, спортивный автомобиль взвыл мотором и помчался по ночному городу.

— Для начала нам нужно спрятать тебя где-нибудь, — сказала Анджелла, глянула в зеркало заднего вида, переключила передачу. — Пригнись, ляг на пол.

Оливье сполз вниз. Антрацитовый спортивный «Корвет С5» с воем промчался мимо стоящего на тротуаре черного джипа «Шевроле Сабарбен» с правительственными номерами.

— Все, можешь подняться, — разрешила Анджелла.

Оливье сел на сиденье.

— Что происходит? — спросил он.

Анджелла не отвечала, она, прищурившись, глядела на темно-красную приборную доску, спроецированную на лобовое стекло автомобиля.

«Шевроле Корвет» выехал из города и теперь летел по пустынному ночному шоссе.

— Я спрашиваю, что здесь происходит?! — повысил голос Оливье.

Анджелла глянула на него, фыркнула.

— Анджелла, ты ответишь мне или нет? — спросил Оливье.

— Отвечу. Когда придет время, — ответила она. — Учти, потрясение может быть гораздо сильнее, чем ты ожидаешь.

Сначала Оливье пытался разговорить Анджеллу, но после двух или трех неудачных попыток он бросил эту затею. Анджелла на все его слова отмалчивалась. Ей было очень больно вновь увидеть возлюбленного, свою первую любовь — открылась, снова стала кровоточить совсем недавно затянувшаяся ранка; и еще больше боли причиняло одно неприятное обстоятельство — от него пахло волком. Это никак не укладывалось в мозгу девушки — ведь всего неделю-другую назад он был обычным человеком.

Через три часа автомобиль свернул с магистрали и проехав пару километров по хорошо укатанной грунтовке вдоль железнодорожных путей, въехал на какую-то оптовую базу. Анджелла остановила «Шевроле» перед воротами огромного склада, нажала на клавишу радиопередатчика, вмонтированную в переднюю панель. Створ ворот со скрипом поднялся, впуская гостей. Анджелла включила передачу и «Корвет» медленно заехал на склад. Ворота закрылись.

Девушка заглушила мотор, вылезла из автомобиля, жестом позвала Оливье. Они спустились на грузовом лифте на три, а может, и на четыре этажа под землю. Когда тяжелая решетчатая дверца открылась, Оливье увидел огромную круглую сейфовую дверь с цилиндрическим замком. Анджелла набрала какую-то комбинацию цифр, и дверь бесшумно распахнулась. Оттуда повеяло холодом.

«Саркофаг ядерного реактора…» — невольно подумал Оливье, но вслух ничего не сказал.

— Идем, — позвала его девушка, и Оливье прошел следом за ней.

Они оказались в небольшой комнате. Доминантой интерьера была огромная плазменная панель на стене, рядом висела пластиковая доска, разрисованная красным маркером — какие-то линии, квадратики, стрелки; первое, что пришло на ум Оливье — план операции какого-нибудь спецназа. В центре комнаты стоял большой стол, полукругом его окружили пять стульев.

— Анджелла, где мы? — спросил Оливье.

— Это одна из наших баз, такие есть в каждом городе, — ответила Анджелла. — Здесь мы храним снаряжение, планируем операции, изучаем данные разведки.

— Ты скажешь, кто это — «мы»? — спросил Оливье.

— Узнаешь. Потерпи, — попросила девушка.

Она открыла еще одну дверь и прошла внутрь. Парень последовал за ней.

Это была просторная, прямоугольная комната, уставленная стеллажами с оружием. Возле одной из стен стояли в ряд массивные холодильники. Войдя, Анджелла заперла дверь, сняла с плеча винтовку, затем скинула плащ, оставшись в коротком черном вязаном платье и черных колготках в сетку.

— Теперь ты скажешь? — спросил Оливье.

— Скажу, — ответила Анджелла.

Она расстегнула ремень на поясе и небрежно бросила на стол с характерным грохотом — на ремне висела кобура с пистолетом и пара запасных обойм; села на стул рядом, закинув ногу на ногу. Оливье сел напротив.

— Ты когда-нибудь слышал слово «ликантропия»? — спросила Анджелла.

Оливье пожал плечами.

— Ликантропия — это расстройство психики, при котором человек считает себя волком, — сказал он.

— Оборотни не подвержены старению и физическим заболеваниям благодаря постоянному обновлению тканей. Это связано с так называемым эффектом оборотней. Изменение формы А на форму Б происходит по постоянной схеме, которая оставляет неизменным шаблон формы. Поэтому они практически бессмертны. Однако их можно убить, смертельно ранив в сердце или мозг, или иными способами, которые повреждают сердце или мозг. Например, при разрыве спинного мозга оборотень имеет все шансы никогда больше не очухаться — настолько силен болевой шок, — внезапно сказала Анджелла, встала, вынула из холодильника бутылку с питьевой водой, откупорила и сделала несколько больших глотков прямо из горлышка.

— Вопрос о том, какая часть человеческой памяти сохраняется в памяти оборотня при трансформации, не имеет однозначного ответа. Как правило, все зависит от возраста оборотня. Чем старше зверь — тем более подробны его воспоминания о жизни в человеческом обличье. Как правило, волки по соотношению возраст-память подразделяются на такие подтипы, как:

— «Беспамятный» — превратившись в волка, оборотень ничего не помнит из своей жизни человека;

— «Смутные воспоминания» — волк чувствует себя более безопасно в доме, где он живёт как человек, а также подсознательно чувствует родственные связи с близкими;

— «Вся память» — это уже достаточно долго живущий зверь, все человеческие воспоминания сохраняются, но интерпретируются сознанием волка.

Анджелла вновь схватилась за воду. От рассказа у нее сушило горло.

— Что ты хочешь этим сказать? — выдавил из себя парень.

— Оливье, тебе знакомо имя Томаса Мальтуса? — спросила Анджелла.

— Это демограф? — спросил он.

Анджелла кивнула.

— Он подсчитал примерное количество природных ресурсов, воды и воздуха, и пришел к выводу, что наибольшим допустимым количеством населения является 4,5 миллиарда человек, больше планета не потянет, — сказала Анджелла. — Он, в принципе, был прав. Матушка-природа именно так все и задумала.

— Вот только человечество стало размножаться с огромной скоростью, — подсказал Оливье.

Анджелла кивнула.

— Жизнь — болезнь материи, мышление — болезнь жизни. Прямое следствие научного прогресса, — сказала она. — Медицина, высокие технологии, все это помогло победить многие страшные болезни. Чума, холера остались в далеком прошлом. Человечество ничто не сдерживает. Кроме разве что… — она вновь сделала несколько глотков воды, и только сейчас вспомнила, что последний раз питалась сутки назад. Вода ей уже не поможет — нужно что-то, содержащее в большом количестве гемоглобин.

Оливье впился в нее взглядом.

— Человек не принадлежал к приматам, это была отдельная, параллельная видовая ветка, — сказала Анджелла. Она снова сделала большой глоток. — Параллельно с человеком в этой ветке находились еще два вида, человек был чем-то вроде связующего, переходного звена. Этим можно объяснить тот факт, что хромосомный аппарат человека подвержен мутации при определенном контакте с ДНК представителей этих двух видов.

Анджелла выбросила в рукомойник пустую пластиковую бутылку, глубоко вздохнула. Очень захотелось крепкого черного кофе. Мысль стала все чаще обрывать стройную цепочку логических умозаключений, начинала беспокойно метаться в сознании.

— Нас не так много — но дело не в количестве. Оборотни всегда превосходили нас по численности в три-четыре раза, — сказала Анджелла и открыла один из холодильников. — А теперь они взялись за изучение свойств крови, свойств своих генов. Хотя — я сомневаюсь, что такие фундаментальные исследования можно провести за пять-десять лет. Мне кажется, они уже потратили на это не меньше полувека.

Дело в том, что из-за сильнейшего иммунного барьера у пары из человека и оборотня никогда не родиться homo sapiens — гены оборотня заместят собой человеческие еще в дородовом периоде. И вот теперь оборотни нашли способ изменить гены взрослого человека. Эта сыворотка, которую они испытывали на тебе и остальных беднягах — привитые тебе гены оборотня спровоцируют постепенную мутацию всего организма. В силу физиологических особенностей ни мы, ни оборотни не можем размножаться так быстро, как человек. А то, что сейчас осуществляют оборотни — это уже неконтролируемое размножение. Скоро они затопят нас.

— Кого — нас?! — не выдержал Оливье и вскочил со стула.

— Гемоглобинно-ущербных, — ответила Анджелла, захлопнула холодильник и села на рукомойник. В руках у нее был пол-литровый пластиковый пакет с какой-то густой, бордового цвета жидкостью. Эмблема на пакете наглядно свидетельствовала, что это донорская кровь.

— Я все равно ничего не понимаю, — развел руками Оливье.

Анджелла молча впилась в пластик пакета белоснежными клыками, громко чмокнула, высасывая кровь. У Оливье округлились глаза, он медленно опустился на стул.

— Кто ты такая? — прошептал он испуганно.

Она не слушала, продолжала глотать кровь мелкими глоточками, чуть слышно причмокивая.

— Анджелла, кто ты на самом деле? — спросил Оливье.

Анджелла отняла пакет ото рта, облизала окровавленные губы.

— Я гемоглобинно-ущербная, — смущенно улыбнулась она. — Оливье, я вампир.

— А… — протянул Оливье.

— А тот парень, который чуть не убил тебя в больнице — Ксандр — такой же вампир, как и я, — ответила девушка. — Если бы оборотней ничто не сдерживало, они бы давным-давно уничтожили весь человеческий род. Но есть единственный противовес — мы. Обыкновенная межвидовая конкуренция. Мы, к счастью, не питаемся плотью, нам достаточно вашей крови. Поэтому у нас нет перепадов настроения, обусловленных нарушенным пищеварением, или какой-нибудь болезнью желудочно-кишечного тракта.

Некоторое время парень не мог прийти в себя, но все-таки взял себя в руки, медленно сел на стул.

— Ты убьешь меня, — предположил Оливье.

Анджелла задумалась.

— Нет, этого я делать не стану, — сказала девушка наконец. — Нам необходимо выяснить, каким образом оборотням удалось привить тебе свои гены. Быть может, мы сможем найти ключ к пониманию этой механики, сможем обернуть процесс вспять и спасти тебя.

Она встала, открыла какой-то ящик, вынула оттуда несколько магазинов. Перезарядив свою винтовку, девушка застегнула на поясе кобуру с пистолетом. Затем отошла к стене, что-то подняла.

— Оливье, помоги мне, — попросила Анджелла.

Парень с готовностью вскочил со стула, но едва он подошел к девушке, как Анджелла взмахнула чем-то блестящим и от страшного удара Оливье рухнул на пол. Тотчас его синие джинсы окрасились темным пятном — из разорванной икры хлестала кровь. Анджелла не отреагировала на его стоны, она сковала его руки и ноги цепью из титанового сплава, затем оттащила несчастного к стене и приковала к трубе отопления. Проверив свою работу на прочность, Анджелла взяла винтовку и направилась к выходу.

— Анджелла, зачем это? — простонал Оливье, корчась на железном полу от боли.

Девушка остановилась на выходе.

— Я боюсь, что ты попытаешься сбежать, — ответила она. — Ты опасен для окружающих и после трансформации не сможешь контролировать себя. Я не могу оставить тебя на свободе.

Она развернулась, чтобы выйти.

— Анджелла, постой! — прокричал Оливье. — Скажи, если ты не успеешь, если я стану оборотнем — ты убьешь меня, да?

Анджелла обернулась, посмотрела на любимого. В ее глазах заблестела влага. Она как будто уже знала, что больше с ним не увидится.

— Извини, Оливье, мне очень жаль, — ответила Анджелла отрывисто, и вышла.

С громким лязгом за ее спиной закрылась стальная дверь.

Едва «Шевроле Корвет» вынырнул на магистраль, как вышедший на встречную полосу темно-зеленый «Ford Excursion» с оглушительным треском подмял под себя спортивный автомобиль. Водитель «Форда» первое время сидел за рулем, не в силах понять, что вообще произошло. Затем открыл дверцу, медленно выбрался наружу, держась за кузов джипа трясущимися руками.

Двигатель «Корвета» въехал в салон, раздавив водителя. Переднее сиденье сорвало с креплений. Мужчине понадобилось почти двадцать минут, чтобы подручными инструментами отжать водительскую дверь, а когда он открыл ее, то понял, что опоздал — крови было столько, что опознать водителя было невозможно.

Мужчина вынул хрупкое, изящное тело в черном кожаном плаще, положил на асфальт, посветил фонариком. Это была молодая женщина. Неестественно вывернутая левая рука отлично демонстрировала разорванную суставную сумку, раздробленную ключицу. Обе бедренных кости были сломаны. Окровавленные пальцы, рассеченный лоб, пустая глазница, а в уголке уцелевшего, уже остекленевшего глаза — маленькая блестящая слезинка.

Мужчина тяжело вздохнул, троекратно перекрестил погибшую девушку. Затем вынул мобильный телефон, набрал номер службы спасения.

— Автокатастрофа… — произнес он в трубку. — Да, есть раненые, но вы, это… можете уже не торопиться.

Положив трубку в карман, мужчина вынул сигареты, закурил, сел рядом с разбитым «Шевроле». Он не мог думать ни о чем, только об одной вещи — ну какого дьявола его вынесло на полосу встречного движения?

Его мысли оборвал тоненький, протяжный стон. Сначала мужчина не понял, где находится его источник, но стон повторился, на этот раз уже гораздо отчетливее. Не веря своим глазам, мужчина подошел к лежащей на асфальте девушке и обомлел — скрюченными от боли окровавленными пальцами левой руки она царапала асфальт.

— Ох, дьявол! — мужчина бросился к «Форду», открыл заднюю дверцу, принялся рыться во внутренностях багажника — аптечки нигде не было. Тогда он полез в салон, перерыл там все и только под передним пассажирским сиденьем наконец нашел небольшой пластиковый саквояж характерного бело-желтого цвета.

Когда он вышел из-за широкой кормы джипа, умирающей девушки на асфальте уже не было. Только окровавленный изорванный кожаный плащ напоминал о недавно произошедшей трагедии. Мужчина почувствовал, как у него дрожат колени. Громко хлопнула крышка багажника «Корвета». Из-за разбитого спортивного автомобиля вышла девушка в черном трикотажном платье, украшенном потемневшими пятнами засохшей крови. В руке она небрежно держала винтовку М4.

— Твоя машина на ходу? — бросила Анджелла хозяину «Форда».

— А… — тот только и смог, что рот открыть.

— Ладно, я сама проверю, — махнула рукой Анджелла, положила винтовку на заднее сиденье, а сама села за руль.

«Форд» клацнул коробкой передач, с хрустом съехал с раздавленного «Корвета», развернулся и скрылся в темноте. Оставшись один, мужчина посмотрел на свое отражение на черном боку «Шевроле». Да, седина ему определенно к лицу.

Спустя полчаса «Форд» въехал в подземный гараж. Девушка вылезла из машины и взяв винтовку, поднялась на лифте на самый верхний этаж стеклянной башни.

Рассказ Анджеллы не обрадовал префекта.

— Все это только твои слова, — внимательно выслушав ее, он затушил в пепельнице сигару. — А факты выглядят не совсем так. Ты встречалась с оборотнем. У вас была размолвка. Затем, случайно встретившись с ним в клинике, ты чуть не убила Ксандра и помогла волку сбежать. Вот так все это и выглядит.

В кабинете префекта горела только настольная лампа и экран ноутбука. Анджелла стояла перед рабочим столом своего начальника, скрестив руки на груди.

— Ты готова посетить лабораторию? — спросил префект.

— Готова, — сказала Анджелла. — Пусть проверят мою кровь — все сразу встанет на свои места. Только скажи мне, что ты сделаешь, если все, о чем я тебе рассказала — окажется правдой?

— Ничего, — ответил префект.

Анджелла удивленно подняла брови.

— Делать будешь ты, — продолжил префект. — На свое усмотрение.

Анджелла кивнула и вышла из кабинета.

Какое-то время ее держали взаперти в собственной комнате. В глубине души Анджелла понимала беспокойство начальства — но не могла принять это как должное, заявляло о себе оскорбленное чувство собственного достоинства. Как же, ее посадили под домашний арест! Как провинившуюся девочку! Оставалось только ждать окончания экспертизы.

Наконец клацнул дверной замок, дверь открылась. Анджелла обернулась. На пороге стоял префект.

— Все готово, — сказал он приглушенно. — Я ознакомился с результатами. Идем.

Он проводил ее в свой кабинет, где уже собралась остальная группа.

— Ситуация — хуже некуда, — сообщил префект, сев за стол и закурив сигару.

Анджелла села на кожаный диван, взглядом встретилась с Ксандром. Тот увидел ее, презрительно скривил рот и отвернулся.

— Оборотни решили пополнить свои ряды, привив волчьи гены людям. Я не силен во всех этих механизмах генных мутаций — но! — префект многозначительно поднял палец. — Мы можем подключить наш «Объединенный Медицинский Концерн». Там достаточно светлых голов, способных разобраться в этом. Я уже связался с ними, они с радостью высылают нам небольшую группу экспертов.

Префект протянул распечатку, Анджелла схватила ее, пробежалась по бумаге глазами, передала Ксандру.