Смерть наудачу Михальчук Владимир

Глава 12

Прибытие

Задыхаясь от переизбытка эмоций и содрогаясь от досады, я отпихнул дра’Амора к стене. Петля немного ослабла, оставив еще шанс на то, что граф оклемается.

Я не помнил себя от ярости. Выхватил «Каратель» и, перескочив через сгорбленного посла, ткнул раскаленным клинком в открытый иллюминатор. Гарда ударила в крепко сжатые пальцы – острие с усилием вошло во что-то твердое, но податливое.

Раздался булькающий крик. В приоткрытую створку хлынул горячий поток кипящей крови.

– Достал!

Лишь спустя секунды я понял, что крик – мой собственный.

На круглую раму иллюминатора легли тонкие окровавленные пальцы. Они сжались в конвульсии, царапнули магиталл и сползли.

Просунув голову, я успел увидеть, как щуплое тело парня-барана переваливается через низкие перила. Убийца кувыркнулся в воздухе, ударился о толстое заграждение нижней палубы и с громким всплеском ушел под воду.

– Ай!

Кто-то истошно кричал в предсмертной агонии. Прямо за моей спиной!

Я с трудом влез обратно, изо всех сил отталкиваясь от переборки. И едва успел отбить летящий в меня клинок.

На залитого кровью графа дра’Амора медленно валился один из матросов. В широкой ране на горле виднелись остатки разрубленного кадыка. Второй русалкин лежал в коридоре. Его подрагивающие ноги еще стучали о порог туалета.

– Ты убил моего брата, ищейка, – голос девочки-овечки дрожал от ненависти.

– Еще не факт, – ответил я, подступая на шаг. – Твой родственничек скрылся под водой – мог и выжить.

Конечно же, я врал. Внутри моего полиморфоружия находится серебряный сердечник. Любой, даже самый здоровый оборотень, получив этим проклятым металлом в грудь, тут же скончается. Не говоря уже о худеньком парнишке.

– Ты лжешь!

В меня полетел еще один метательный нож. Заточка была исполнена так искусно, что понадейся я на защитный полог полиморфоружия – тут же схлопотал бы острием в сердце. На лету отбросил его гардой «Карателя». Сумел вывернуть плечо и пропустить снаряд мимо груди. Серебряный шип, со звоном упавший на пол, весьма напоминал орудие убийства Длинного.

– Так это ты?! – Я был готов разорвать девицу голыми руками. – Ты убила моего друга!

Незатейливый монолог – соглашусь. Но в тот момент меня не хватало на более изысканные речи.

Мысли вертелись в голове с устрашающей скоростью. Здоровяк Мак-Паско, улыбающийся и бросающий мне легкий тренировочный меч. Окровавленный Люэн, вытаскивающий меня из-под груды мертвых демонов. Тоскующий под бутылочку дешевого эрзац-портвейна добряк Длинный. И все эти чудесные парни мертвы, ипостаси слились в окоченевший труп хронического алкоголика; в нем торчит острая игла метательного ножа. Брошенная тоненькой ручкой бессердечной девки-овцы.

Я не запомнил, как вырвался из туалета.

События мелькали вместе с ярко-апельсиновым пламенем «Карателя». Разгоряченное острие жужжало вокруг девицы, не позволяя ей нанести ответный удар. Защитный магический кокон прижимал противницу к переборкам.

Госпожа Невзрачная Убийца была явно не робкого десятка. Она стремительно двигалась, изгибалась и кувыркалась в немыслимых кульбитах. Но все же не могла противостоять разъяренному лисоборотню, пылающему желанием справедливого отмщения.

– На тебе!

«Каратель» чиркнул девушку-овцу по виску. Она успела отшатнуться, но лишилась доброго клока волос. Кровь заливала ей глаза, левая нога едва функционировала – в колено угодил мой кованный магиталлом ботинок. И все же девица защищалась, сколько хватало сил.

Не единожды убийца пыталась достать из подвязки на бедре очередной метательный нож. Но я предвидел каждый ее жест и заставлял отступать под градом ударов. Противнице приходилось парировать мои выпады коротким серебряным серпом – излюбленным оружием наемных убийц.

– Хья!

Девка высоко подпрыгнула и, оттолкнувшись от стены коридора, перескочила ярящийся клинок «Карателя». И отличным ударом влепила мне ногой в лоб. Я отшатнулся и едва не упал, прислонившись спиной к исковерканной двери гальюна. В последний момент сумел отмахнуться клинком и блокировать просвистевший у горла серп.

Пробовал достать негодницу то ударами по ногам, то серией приемов по верхней части туловища. Но овечка ускользала, пользуясь тем, что узкий коридор не позволял мне фехтовать на полную катушку.

– Ах так! – заорал я, скривившись, когда тонкий серебряный коготь серпа распорол мне щеку.

Серебро очень болезненно действует на организм оборотней. Учеными доказано, что в этом смертоносном металле содержится нечто, неблаготворно воздействующее на регенерацию клеток. Раны, нанесенные серебряным оружием, очень долго не заживают, а если задет какой-нибудь жизненно необходимый орган, – любому оборотню обеспечен летальный исход.

Лицо нещадно горело огнем. Щека пульсировала. Очень неприятное ощущение.

Я рубанул девушку-овцу по коленям. Мисс Преступница, на что и рассчитывалось, опять подпрыгнула. И тотчас отлетела, спиной врезавшись в переборку – я достал ее сочным ударом кулака в челюсть.

Подскочил к ней, еще раз грохнул паршивицу: локтем в лоб. Она сползла на пол и замерла в полусидячем положении. Тонкие ножки неестественно вывернулись под весом согбенного тела.

– Теперь ты мне все расскажешь! – почти любовно приговаривал я, переводя дух. – И на кого работаешь, и как завербовалась к демонам. И сообщников выдашь.

– Проклятая рвань! – нетрезво заорали за моей спиной. – Киллеры!

Я стоял над девушкой, широко расставив ноги – противодействуя качке парома. И едва не взвизгнул от ужаса, когда под моей промежностью просвистело серебряное жало.

Метательный нож вернулся к своей владелице. Лезвие глубоко ушло в безвольно склоненную голову убийцы. Из светловолосой макушки торчала лишь короткая гладкая рукоять.

Ряды прислужников Княжества лишились еще двоих. Но это меня не обрадовало.

– Желаю здравия, сиятельный господин посол, – переведя дыхание, обратился я к Баглентайту.

Граф лежал на пороге туалетной комнаты и пробовал подняться; на шее виднелась распухшая полоса.

– Выпить есть? – спросил он будничным голосом.

– По роже тебе сейчас будет, а не выпить! – заорал я. – Ты хоть понимаешь, что натворил?

– Прошу обращаться со мной согласно моему общественному и дипломатическому статусу. На «вы», и только на «вы»!

– Ваша светлость сейчас проделает общественно важное и дипломатически корректное погружение в воду! С верхней палубы, сквозь трюм – и навылет в море. Вы зачем убили девушку?

– Она пыталась меня убить, – ничуть не смутившись, ответил дра’Амор.

– Это когда же? Мне показалось, что убить она пыталась меня. Вами же занимался другой преступник – я отправил его к далеким родственникам на Страшное судилище.

– Тогда считайте, что граф Баглентайт дра’Амор спас вашу жизнь. Девка могла вас проткнуть.

Да уж… Валялась передо мной, точно белье после стирки. Убить она могла…

– Вы прикончили единственного свидетеля! Овца могла вывести нас на остальных участников заговора против вас.

– Ничуть, – не сдавался посол. – Единственный свидетель лежит на диване в вашем кабинете. Так что не надо меня тут…

– Урод, – пробормотал я.

– Такие реплики вам даром не пройдут!..

Чтоб ты сдох, демонское отродье!

Мне не оставалось ничего лучшего, как повыбрасывать трупы за борт. Реши кто-то вызвать береговую полицию или связаться с приближающейся сушей – нас с дра’Амором могли ожидать веселые времена. А к «увеселительным» мероприятиям с допросами и полицейскими шуточками а-ля «пальцы-в-дверь» у меня душа не лежала.

Хвала всем богам, большинство пассажиров находились на нижней палубе – наслаждались выступлением маленького оркестра. Остальные, кто слышал крики и шум борьбы, старались не высовываться из кают. Такие если раньше не сообщили о драке, то и не сообщат. По крайней мере до тех пор, пока не выйдут в родном порту и не окажутся в безопасности.

Я кое-как прибрался. С помощью туалетной бумаги удалил кровавые разводы. Содрал с иллюминатора занавеску и тщательно вымыл пол. Следы от клинков на стенах припрятать не удалось. Но они были почти незаметными.

– Пошли. – Я приподнял Баглентайта, закинул себе на плечи и повлек его подальше от места происшествия.

Граф дра’Амор еще не до конца понимал, что произошло. Бормотал о проклятых киллерах, о своей драгоценной жизни и о прочих мало интересующих меня вещах. Затем посол внезапно заорал, что путешествует по незнакомому коридору на спине какого-то малознакомого оборотня.

С криком «похищают!» Баглентайт угостил меня тумаком и, когда я от неожиданности разжал руки, грохнулся задницей на пол.

Это немного привело сиятельного господина в чувство. Он позволил взять себя за локоть и повести к каюте.

Мы прошествовали мимо ресторана. Я заблаговременно стал болтать о каких-то пустяках. Например, о прошлогоднем урожае пострел-картошки в Астурском графстве. Но посол оказался не дурак. Тут же заметил и вскричал, что «хитрый детектив заговаривает светлейшему клиенту зубы и лишает светлейшего клиента последней в жизни радости – выпивки».

Я упрямо потащил его по направлению к нашей каюте.

Подопечный упирался и постоянно норовил, как матерый ишак, лягнуть меня. Наконец, мне надоело.

Бить графа я не имел возможности. В любое время законченный выпивоха мог пожаловаться на плохое отношение к его одиозной фигуре, и меня бы закинули в предбанник Полиции. Устные оскорбления и попытки достучаться до здравого смысла Баглентайта отскакивали от него, будто пиявки от соли. Словом, хоть как-то повлиять на светлейшего посла мне не удалось.

– …и ужритесь там до смерти! – закончил я пространную фразу о длительных отношениях самого графа (а также его сестер, бабушек и племянниц до седьмого колена) со стоеросовой дубиной, кою в народе именуют фаллическим символом; и разжал руки.

Посол бесцеремонно оттолкнул меня и исчез в ресторане.

Я последовал за ним, поклявшись себе, что никогда больше не возьмусь ни за одно дело в качестве телохранителя.

Очутившись в зале столово-питейного заведения, дра’Амор сочно хлопнул зазевавшуюся официантку по ягодице и устроился за излюбленным столиком.

– А меня пытались убить! – сообщил он девице.

Официантка прищелкнула языком и бросила на меня сочувствующий взгляд. Мол, не переживай, что не удалось прирезать этого олуха раньше – еще успеется.

– А мой телохранитель, – к моему ужасу граф ткнул в меня пальцем, – прикончил четырех убийц.

Эта паскуда, несмотря на хмель в голове, все же успела забыть, что одного преступника убил он сам. Вот оно – посольское коварство!

– Да что ты!.. – начал я, беспокоясь насчет возможной беседы с полицией.

Но разжечь новую склоку не удалось.

– Пассажиры, внимание! – огласили магические динамики по всему парому. – Приближаемся к острову Солнц. Прибытие через двадцать минут.

– Простите, милостивый господин, – извинилась официантка, низко поклонившись Баглентайту. – Но во время причаливания мы должны закрывать ресторан – мероприятие против контрабандистов.

– Я не в настроении. Меня хотели убить, – пьяно нахмурился дра’Амор. – Налейте-ка бокальчик. А тогда закрывайте себе сколько влезет.

– Приносим глубочайшие извинения от лица всей команды парома, господин, но вы должны покинуть ресторан. Мы не имеем права обслуживать клиентов вблизи портов и пристаней.

– Плевать!

Мне с трудом посчастливилось выволочь посла в коридор. И только под обещание, что в каюте его ожидает непочатая бутылка вина.

Я начинал понимать прихвостней Хаоса, посягающих на жизнь Баглентайта.

Еще полдня таких выходок – и я его сам убью. Даже денег не потребую.

За все время, пока мы находились с графом вместе, мне ни на миг не удавалось сосредоточиться на расследовании. Прошли уже целые сутки, а я где стоял – там и остался. К тому же, кроме трупов Длинного, Хруста, Гописа и бессознательного Бримуля, у меня появилось еще несколько обуз на душе: двое русалкиных-матросов и парочка дохлых овец. А мертвый друг по-прежнему оставался неотомщенным.

Да, соглашусь: мне платили совсем не за расследование убийства Люэна Мак-Паско и всех последующих событий. У меня были задачи попроще: во-первых – охрана этого несносного типа, во-вторых – нахождение миниатюрного изваяния бога удачи. Но оставить все как есть? Да чтоб мне наизнанку вывернуться, клянусь своим хвостом! Убийца Люэна будет наказан!

Невероятно, но все же я затащил посла в нашу необжитую каюту и запер дверь. Убедился, что иллюминатор наглухо задраен. Теперь, когда Баглентайт рыскал по комнатке в поисках выпивки и не мог выйти наружу, у меня появилось несколько минут, чтобы поболтать с капитаном парома.

В рубке мне сказали, что шеф Дегоргус отправился проверять какие-то крепления упряжи. Не желая ударять лицом в грязь и показывать, что не знаю, где на пароме могут находиться такие штуки, я с умным видом кивнул. Немного поразмышлял, пришел к выводу, что упряжью на пароме могут называться громадные магиталлические цепи, сопрягающие «Смелый рык» с тягловым китом. И оказался прав.

Старый плешивый гном, одетый в белый командирский китель и черные штаны с красными лампасами, обнаружился на самом носу парома. Длинная смолянистая борода, не меньше трех метров длиной, вилась на ветру позади капитана. Учитывая, что роста господин Дегоргус имел от силы метр, волосяной покров удачно компенсировал эту небольшую досадность. Не иначе, капитан пользовался немалой популярностью среди женщин гномьего народа.

– Желаю приятного дня, – поздоровался я.

Коротышка глянул на меня из-под низко опущенной треуголки. Сдвинул брови и поджал губы – словно вспоминая, где мог меня видеть.

– Мы знакомы? – спустя несколько минут раздумчивого молчания вопросил Дегоргус. И сочно сплюнул в море.

– Ходжа Наследи, частный детектив. Позвольте задать вам несколько вопросов, господин капитан?

Опять молчание, сдвинутые брови и эффектный плевок через борт.

Впереди, за широким хвостовым плавником тяглового кита и его спиной, увеличивалась золотистая полоска берега. Из сиреневого и ярко-зеленого дневного марева валибурских солнц выдвигалась маленькая бухта. Виднелись нахохлившиеся верхушки пальм, округлые крыши домов на набережной. А еще – серебристая ниточка колдетонного причала, прозрачный купол магической защиты над островком и седые скалы на юго-восточном берегу.

– Я не разговариваю с полицейскими, – ответил гном, когда остров существенно приблизился.

– Частный детектив, – повторил я. – Отношения к полицейским не имею. Кроме того, готов внести некое пожертвование на нужды бравого валибурского флота в обмен на некоторую информацию.

Капитан сочно плюнул себе под ноги. Вероятно, у покорителей морских просторов имелась такая традиция – харкать при общении с сухопутными крысами. Чтобы, не приведи великие боги, – не сглазили.

– А если бравый валибурский флот не нуждается в пожертвованиях?

– В таком случае предлагаю ценный подарок в виде пяти валлов непосредственно командованию этого замечательного парома.

– Хррррр-тьфу! – Гном проследил траекторию своего плевка и, кажется, остался доволен. – Десять.

– Вы даже не знаете, о чем я хочу спросить.

– Тогда двенадцать. Тьфиу! За двенадцать можете расспрашивать меня даже о моих отношениях с портовыми шлюхами.

Что-что, а торговаться господин Дегоргус умел не хуже, чем плеваться.

– Вот вам десять. И меня совершенно не интересуют подробности вашей интимной жизни.

Плевок в пенные буруны за плавно колеблющимся хвостом тяглового кита.

– А вы спросите – хотя бы ради приличия. – Валлы, к моему сожалению, перекочевали из моей ладони в шершавую ладошку капитана.

– И как там ваши отношения с портовыми шлюхами? – вежливо спросил я.

– Отвратно. Хрррррр-тьфу! Никаких отношений за последние полгода. Старею…

– Соболезную. Кстати, у меня есть отменный рецепт целебной настойки, способной приукрасить жизнь импозантному мужчине в возрасте.

– Хрррр, – начал было гном, но остановился. Посмотрел на меня блестящими глазками, приподнял левую бровь. – Выкладывайте.

– Десять валлов, – мило улыбнулся я.

– За что?

– За рецепт, который поможет вам продолжить безвременно забытые отношения. Плюс несколько несущественных фактов из морской жизни.

– Тьфу! – суммировал господин Дегоргус. – А подействует?

Я пожал плечами:

– Моему деду, если верить его мемуарам, – еще как помогало! Благодаря ему у меня теперь насчитывается шестнадцать дядюшек и десяток тетушек. Как вы догадались – все эти родственники моложе меня.

Очередной плевок едва не попал мне на сапоги.

– Нате, – буркнул капитан, возвращая мне деньги. – Давайте.

Я на ухо поведал ему о секретном рецепте дедули.

– И что, толченый леприконий кал действительно помогает?! – спросил Дегоргус недоверчиво.

– Только в смеси с восемнадцатью указанными ранее ингредиентами. Пить при полной третьей луне, то бишь Медной Амальгаме. Срок действия ограничен тремя сутками.

– Мне и часа бы хватило! – Гном даже позабыл харкнуть.

Выхватил из-за капитанского кушака бортовой журнал, достал огрызок карандаша. Послюнил палец, вытер на первых страницах корявые записи с указаниями широты и долготы. Вписал в образовавшееся пятно мой рецепт.

– Только прошу вас, никому ни слова! – напомнил я.

– Гэ! Хрррр-тьфу! Да если рецептик действенный – я богачом стану.

Мне поплохело. И как же я сам не догадался продавать семейное варево…

Капитан заметил, что собеседник внезапно скис, и правильно растолковал мое поведение.

– Не беспокойтесь! – он дружески хлопнул меня по бедру (до плеча не достал). Удар оказался таким крепким, что я, примерно в три раза выше его, едва не вывалился за борт. – Десять процентов от каждой сделки буду перечислять на ваш счет.

«Сделка зарегистрирована в ЭлФЕ и ОРКе, – сообщил мой мозгомпьютер. – Регистрация подтвердится, когда будет погашен долг перед Главным сервером Валибура в сумме… тринадцать валлов».

Даже напоминание о долгах и невозможности входить в Скандалнет не испортило мне настроения.

Я засиял, как начищенный бронзовый слиток.

Отдел Регистрации Клятв и Электронный Фиксатор Епитимий – самые действенные гаранты честности любых операций в Валибуре. Каждый договор, заключенный между двумя владельцами подключенных к сети мозгомпьютеров, регистрируется и автоматически облагается налогом в десять процентов от общей его стоимости. Налог оплачивается в конце календарного года, вне зависимости от обстоятельств и времени, когда была заключена сделка. И платят его все. Не из-за особой финансовой честности – из-за могущественной магии, которой владеет курирующее ЭлФЕ и ОРК Налоговое управление. Гражданин, не рассчитавшийся с государством или – что здесь самое главное – не выполнивший пунктов договора, подвергается немедленной смерти. Налоговая магия находит злоумышленника везде – хоть под землей, хоть в воздухе; у нечестного бизнесмена взрывается голова.

– Хрррр-тьфу! Вы что-то хотели узнать?

– Да-да, – рассеянно ответил я, собираясь с мыслями. – Скажите, это ваш паром прибыл вчера в пять часов первовечерника?

– Мой. Хрррр…

– Не происходили на борту какие-нибудь кражи?

– Тьфу! – На этот раз невиданной силы плевок почти достиг китового хвоста. – Была одна кража, да. У нас такое редко случается – все заметили. Обворовали какого-то вороноборотня – посла Астурского графства. Странный посол… хрррр-тьфу… скажу я вам. В островном графстве живут одни демоны, демонов оттуда мы и возим. Редко, правда, – они воды боятся. Тьфиу! А вот откуда у них там оборотни появились…

– Решили культурно развиваться, – пошутил я. – Вот и нарожали себе оборотней.

– Культура хвостатая… Хрррр-тьфу! Что вы еще хотели спросить?

– Вы знаете какие-либо подробности этой кражи? Возможно, имелись какие-нибудь странности во время плавания?

– Да обычное дело… – капитан запнулся. Он понял, что выражение «обычное дело» не слишком сочетается с уверениями, что кража на пароме – редкое явление. – Кхрпфу! На острове Грез взяли на борт одного русалкина. Темно-желтая рожа, очки, высокого роста. Побродил по палубам, в ресторане посидел, выпил хорошенько. Кстати говоря, пил с тем самым послом. За полтора часа плавания так зенки залили, что едва вывалились на Солнечном.

Кажется, гном не стал бы так откровенничать с представителями Полиции. Наверняка ему перепадает некоторая долька от краж. Но я не стал его винить – каждый зарабатывает в меру своей должности и распущенности. Тем более капитан раскрыл мне все карты, дал описание преступника и рассказал о схеме «споили – обокрали».

Теперь стало понятно, почему обворовали конкретно графа дра’Амора. Возможно, это значило, что статуэтку Аркшона свистнули не демоны. Те бы скорее выбросили моего пьяницу за борт. Так что налицо обыкновенное совпадение.

Мое настроение улучшилось.

– …русалкин что-то забыл в каюте, – продолжал между тем капитан, упоенно поплевывая вдаль. – Пошел к себе, а затем ускакал смотреть на Солнечную дорожку. Я его еще почему запомнил – он поскользнулся на трапе и расквасил себе нос, вся команда ухахатывалась. Обратно Красный Нос не заявился. А посол этот вернулся. Выпил в ресторане, пошел вздремнуть перед прибытием в Валибур. И как заорет! Вся команда сбежалась. Мне докладывают, мол, украли у заморского посла какую-то безделицу, якобы подарок Мэру Валибура. Мы весь паром перевернули – нету. Только в порту уже догадались, что безделицу упер тот русалкин, что выскочил на Солнечном.

– Благодарю вас, – поклонился я. – Вы мне очень помогли. Надеюсь, мой фамильный эликсир поспособствует вам также не в меру.

Я уже отдалился, когда господин Дегоргус окликнул меня:

– Вы же о странностях спрашивали…

– Да?