Смерть наудачу Михальчук Владимир

– Именно! Баглентайт вез ее в Валибур только с одной целью – сунуть проклятый артефакт в ваши руки. И продержи вы янтарь двенадцать часов, он начал бы приносить вам сплошные несчастья. Ваши же проблемы означают беду для целого города! Несчастье правителя моментально бы отразилось на жизни всего Валибура.

– И это означало бы поражение в войне с Княжеством, – понял Дамнтудэс.

– Точно! Мне кажется, что на самом деле Астурское графство не собиралось сотрудничать с нами. Нет! Позорные графья плясали под дудку Хаоса и Дальних кругов. Они специально подсунули вам безделушку под видом великодушного подарка. И знаете что?..

– Пока не знаю, – в глазах Дамнтудэса горело такое пламя, какому позавидовал бы и городской крематорий. – Слушаю вас, детектив.

Я кратко пересказал разговор Аркшона с покупательницей и заявил:

– Услышав этот диалог, я распутал преступный клубок предательства и покушений. Тогда я посчитал, что Зарилия харр Зубарева не знает о личности посла и собирается убить его по приказу Князя. Но это не так!

С самого первого дня, нанимая Люэна телохранителем, Лейлилея четко видела изысканный план. Прибывал посол заморского государства. Якобы для того, чтобы подписать договор о сотрудничестве. Но на самом деле он вез вам магобомбу замедленного действия!

Зарилия исчезла десять лет назад. Примерно тогда, подозреваю, в лапы демонов попала статуэтка. Они специально снарядили диверсионный отряд – чтобы завербовать предателя среди оборотней. Агент Хаоса должен был усыпить вашу бдительность, сделать вас более доверчивым…

– Хватит! – приказал Мэр.

Я кивнул.

– Словом, общение мужчины с женщиной всегда заканчивается тем, что мужчина становится податливым и мягким…

Дамнтудэс проскрипел зубами.

– Так вот, – продолжил я, – истинной целью всех преступлений была передача статуэтки в ваши правительственные длани.

Из рядов сыщиков, обладающих умениями для защиты своего клиента, выбрали самих распоследних неудачников (слова дались мне с трудом – но для дела не жалко). На них, якобы с целью убить посла, натравили ничего не понимающих преступников-оборотней. Чтобы все выглядело естественно и не вызывало подозрения – если кто не понял.

Оборотни постоянно атаковали детектива, то бишь меня, отвлекая от анализа фактов. Если бы не покушения, мне кажется, я мог бы догадаться о предназначении статуэтки. Благо, когда взял ее в руки – понял все прелести Настоящих Неудач.

В правильное русло, однако, я все же направился. И толчком стало нападение преступников на торговца ворованными вещами на острове Солнц. Я еще подумал тогда, откуда убийцы прознали про старьевщика? А ответ на самом деле прост.

Баглентайт!

Он усомнился, что мне удастся самолично найти статуэтку. Когда я прогуливался по парому, граф подозвал своих сообщников и приказал напасть на него. В первую очередь, чтобы проверить мои бойцовские навыки. Видимо, во время драки он посчитал меня не слишком крутым и впоследствии распорядился, чтобы двое заговорщиков следили за нами. Думаю, их руками он хотел вернуть поделку, а потом что-то наврать мне о ее неожиданном возвращении.

Кстати говоря, когда я победил девушку-убийцу на пароме и собирался ее допросить, Баглентайт неожиданно убил ее. И сказал мне, дураку, что действовал со злости. Знали бы его сообщники об этом!

Впрочем, я отвлекаюсь от главной темы.

Мне таки удалось вернуть похищенную статуэтку. Граф остался доволен, но понял, что я могу догадаться о его преступных мотивах. Потому последняя убийца стреляла в меня в домике старьевщика (убегая, кстати, она миновала упившегося до бесчувственности Баглентайта; и почему-то его не убила). Затем для отвода глаз по нам стрельнули перед входом на Конвент.

Убийцы тормошили меня, словно дворнягу старой перчаткой. Водили за нос и не позволяли приблизиться к сути.

Вот только одно мне непонятно. Зачем убили Баглентайта? Неужели, зная своего сообщника в лицо, девушка-овца осмелилась отстрелить ему голову. Как-то не вяжется…

– А мне непонятно другое, – вслух подумал Дамнтудэс. – Почему мой помощник, обладающий сверхъестественным чутьем на магию, в том числе на божественную, не смог разглядеть подвоха в статуэтке?

– Все очень просто, – улыбнулся я. – Вспомните пьянчугу-графа. Он вливал в себя такое неимоверное количество амброзиума, что спокойно мог в нем утонуть. Так вот, подозреваю, что изрядно набравшийся оборотень или демон просто не ощущает действия статуэтки. Знаете поговорки: «пьяному – Бей-Буян по пояс» или «пьяному счастье»? Потому Баглентайт очень удивился, что ему попался телохранитель-трезвенник. Непьющий оборотень мог ощутить неблаготворное влияние поделки Аркшона. Вот такая прелесть от пьянства…

Кстати, теперь у меня появилось еще одно объяснение. Мне все думалось, откуда на бутылках самодельного магарбалета отпечатки моей ауры? А вот сейчас прояснилось. Ведь я же носил дра’Амору бутылку за бутылкой! Ему ничего не стоило передать несколько стекляшек «заместителю» Зарилии. Или просто оставить их на своем месте, когда поднимался на сцену, – а девица подобрала.

– Ясно, – Дамнтудэс встал. Обратился к полицейским: – Сейчас же уничтожьте статуэтку!

– Погодите! – я протестующе поднял руки. – Последней безделушку брала Треллинь. Я не позволю, пусть даже с малой вероятностью, чтобы статуэтка распознала в замечательной феечке свою владелицу. К тому же любой, кто прикоснется к работе Аркшона, рискует на ближайшее десятилетие заработать кучу шишек на лбу.

– Отнесите статуэтку в БоЛаМЭ, – решил Мэр. – Пускай ученые разбираются.

– Правильное решение, – заметил я.

– Нет, неправильное! – пророкотал оглушительный бас. Казалось, он исходил отовсюду.

Северная стена зала треснула, как тонкая ореховая скорлупа. Посыпались увесистые глыбы колдетона, зубья арматуры и крошево извести. Сквозь трещину пробралось безголовое тело, покрытое коркой запекшейся крови и мозгов.

– Баглентайт? – едва выдавил я удивленно.

– Надо было его не в холодильник сунуть, а прямиком в крематорий, – пробормотал харр Зубарев.

– А ну возьми статуэтку обратно! – завопил неожиданно воскресший посол.

Он подобрал вещицу с пола и бросился к Мэру. Дамнтудэс воздвиг перед собой толстенную ледяную стену, но преграда не остановила безголового графа. Баглентайт прошел сквозь нее, как раскаленный «Каратель» сквозь эльфийское масло. Он схватил градоправителя за шиворот и ткнул ему статуэтку.

– Мы горбатились над планом целых десять лет не для того, чтобы все так закончилось, – с детской обидой заявил дра’Амор. Хриплый голос исходил из его грудной клетки.

Дамнтудэс опомнился и взмахнул рукой. С купола ударила ослепительная молния. Но, к большому изумлению присутствующих, разряд ничуть не повредил мертвецу. Даже кожа не обуглилась.

– Ладно, – рыкнул Мэр, отталкиваясь от безголового ногами.

Баглентайт не сумел удержать противника. Тот отлетел спиной назад, на лету сплетая какое-то заклинание.

Из ниоткуда появился ревущий шар колдовского пламени. Он ударил посла в грудь – и отшвырнул далеко к первому ряду зрителей.

Тело дра’Амора скукожилось, запахло жженым мясом. Безголовый грохнулся на пол, повитый маслянистым черным дымом.

Я задохнулся от ужаса, наблюдая, как сожженный посол опять поднимается на ноги. Кожа лущилась, сползала желтоватыми пластами, окровавленная одежда расходилась по швам. Баглентайт стремительно увеличивался в размерах.

Позвоночник превратился в высокий кожистый гребень. Из лопаток, словно ростки диковинного растения, проклюнулись крылья. С каждым мгновением они увеличивались в два-три раза и вскоре заслонили добрую половину стеклянного купола.

А рост дра’Амора все не останавливался. Руки разделились на несколько упругих щупалец. Каждое свивалось в кольца, обрастало изогнутыми шипами, на которых поблескивал яд. Ноги утолщались, из ступней вырывались длинные когти. Колени отогнулись назад, придавая мертвецу сходство с исполинским кузнечиком. Из раздавшихся на добрые сто метров плеч проталкивалась кроваво-красная голова. Шестнадцать фасетчатых глаз, бездонная пасть с тысячами острых клыков и зеленых присосок.

– Марбух?! – вскричал Дамнтудэс.

Мэр начал изрыгать проклятия и швырять в противника могущественные заклинания. Тщетно – чудище не обращало внимания на магию.

– Князь Хаоса! – заорали зрители, разбегаясь в разные стороны.

Я удивился. Не тому, что Князь забрался в самое сердце Валибура, а тому, что его опасаются даже бессмертные боги.

В зале было полно оборотней-оперативников. В страшилище бросали заклятия, стреляли из магарбалетов, рубили его нижние конечности пылающими «Карателями». Но это совершенно не мешало Князю приближаться к сцене. Глубокие порезы на лапах зарастали с пугающей быстротой. Один из магарбалетных снарядов выбил уродищу глаз, но тот спустя секунду вырос вновь.

– Сюда бы парочку колдовских онагров, – пробормотал Андрей, заслоняя Дамнтудэса грудью.

– Уже едут, – крикнул кто-то из полицейских.

Услышав, что на подходе тяжелая артиллерия, Князь заторопился.

– Если уж со статуэткой не получилось, – заревел он, – так хоть убью тебя, бессмертная блоха!

– Попробуй, – вызывающе проорал Дамнтудэс, метая толстые молнии из пальцев. Следом полетело свертывающее время заклинание.

Бесцветный кокон опоясал страшилище, замедлил его движения.

Монстр остановился, отмахиваясь от наседающих оборотней. Несколько раз взмахнул лапами-щупальцами. Оперативники брызнули в стороны. На полу осталось несколько раздавленных тел в расплющенной броне.

– Треллинь, – я поймал испуганно метавшуюся фею. – Дай мне свои флакончики с увеличивающей магией.

– Но… – возразила было девица. – Ах, держи.

Мне в ладонь упали несколько миниатюрных баночек с искрящейся жидкостью.

– На оборотней действует? – спросил я, ногтем срывая крышечки.

– Не знаю – не проверяли.

– Плевать! Главное, чтобы «Каратель» вырос. Андрей, брось-ка мне свой клинок.

Харр Зубарев сплюнул:

– Раз ты заварил эту кашу, тебе и расхлебывать. Держи.

Он бросил мне свое оружие. И тотчас вытащил из-за пояса второй клинок – близнец того, что отдал мне.

– И надо было тебе лупить своего хват-лейтенанта? – хохотнул я, указывая на запасной «Каратель». – У тебя ведь имелся еще один.

– Не люблю сражаться одним, – проворчал Зубарев.

Над нами пролетело разодранное пополам тело полицейского. Сверху посыпались обломки брони.

– Ну, пошел, – с этими словами я влил содержимое флаконов себе в глотку и бросился вперед.

Признаюсь, мне никогда не нравилось выглядеть героем. Но был ли сейчас другой выход? Соглашусь, лучше бы магию роста принял харр Зубарев – он лучше тренирован и сильнее. Но кашу ведь действительно заварил я сам. Если бы не моя глупость и доверчивость, Князь Хаоса никогда бы не пробрался на Конвент Создателей.

Что-то ударило меня в макушку. Не извне – изнутри черепной коробки. Пол стремительно унесся вниз, фигуры демиургов и сражающихся оборотней вдруг стали очень маленькими. Ну точно фигурки на доске колдочка.

– Йе-х-хей! – завизжал я от восторга, приподнимая голову и наблюдая, как приближается звездное небо. – Уй-й!

Моя голова со звоном ударилась о стеклянный купол. Во все стороны пошли трещины. Хвала всем богам – не на моем лбу. Стекло завибрировало и лопнуло, осыпаясь вниз, на зрительские места.

– Ой, никогда не думала, что магия фей так подействует на оборотней… – прокричала мне на ухо едва заметная Треллинь.

– Да уж…

Я размахнулся превращенным в двуручный меч «Карателем» и обрушил его на спину Князя Хаоса. Тот, казалось, замер при виде моего внезапного превращения. Но на самом деле его «тормозила» магия свертывания времени.

Клинок глубоко вошел между крыльями исполина. Брызнули настоящие волны крови. Меня окатило с головы до пят. Только поеживаясь от налипшей крови, я заметил, что полностью обнажен.

Какой стыд!

– Забыла сказать, – запоздало сообщила Треллинь. – Увеличиваются только органические соединения и колдовские предметы. В данном случае – ты и твой «Каратель».

– Что ж ты раньше… – Я прикрылся свободной рукой.

– А ты ничего! – громко – чтобы я расслышал – крикнула фея и засмеялась, кружась вокруг моей талии. – Обязательно познакомимся поближе!

Я надавил на рукоять полиморфклинка. Гигантский двуручник погрузился в спину демона. Тот издал оглушительный хрип, трепыхаясь и пытаясь высвободиться. Но я упрямо давил, медленно проворачивая «Каратель». С треском ломались ребра, колебалось разодранное легкое.

Князь изо всех сил бился, оставляя глубокие борозды от когтей на колдетонном полу. Ряды скамей превратились в груды щепок. Кое-где поднимались ревущие столбы пламени – от магии вспыхнули деревянные распорки.

– Получи! – заорал я, вытаскивая «Каратель», чтобы новым ударом раскроить чудовищу голову.

И тут же схватил исполинской ногой в бедро. Меня отнесло назад. Я стукнулся спиной о стену и на время потерял дыхание.

Рваная рана на спине Князя начала затягиваться. Распахнулись кожистые крылья, закрывая мягкий свет Серебряной Амальгамы.

По лодыжкам меня хлестнули покрытые шипами щупальца. Я застонал от боли – ноги покрылись глубокими порезами и волдырями.

Но все же нашел в себе силы, чтобы опустить занесенный «Каратель» на голову демона.

Удар прошел вскользь – брызжа кровью, отлетело отрубленное ухо. Князь завыл, точно суккуб на первом свидании.

Воздух всколыхнулся от взмаха тяжелых крыльев. Исполинская туша поднялась над залом, протиснулась сквозь разбитый купол, оставляя на осколках стекла длинные полосы вырванной кожи.

Враг позорно бежал!

Вслед ему понеслись огненные заклинания Дамнтудэса.

– Попробуй вернуться! – орал градоправитель, в бессильной злобе потрясая кулаками. – Я тебе такого задам!

– Мы еще встретимся, детектив! – крикнул Князь, зависая над ночным городом.

Воздух вокруг него забурлил от выстрелов крупнокалиберных магарбалетов. Дважды ухнула колдовская баллиста. С улицы донесся скрип возводимых пружин онагра.

Взмахивая крыльями, Князь ударился о защитный полог, оберегающий город от нападения демонов. К сожалению, он не был рассчитан на атаку изнутри.

Магический пузырь лопнул, на улицы посыпались бесполезные ошметки магии. Правитель Хаоса захохотал, поднимаясь все выше, словно собирался дотянуться до Амальгамы. И скрылся из виду.

Следом сиротливо пролетел заряд магического онагра. Он взорвался в воздухе, не причинив никому вреда.

Я бережно – чтобы никого не придавить – опустился вниз, прикрывая срам оторванными рядами уцелевших скамеек. И принялся ждать, когда же закончится магия фей.

Рядом с хохотом носилась Треллинь.

– Что тут смешного? – с обидой спросил я. – Никогда не видела голого оборотня? Или мой гигантский рыжий хвост чем-то не понравился?

Кстати, о хвосте! Вспомнив о нем, я отложил скамейки и прикрылся этим объектом своего достоинства.

– Замечательный хвостик! – Фея сложила крылья и рухнула на него. Уселась в лесу рыжей шерстки, затем разлеглась. – Никогда не думала, что на хвостах оборотней можно вот так отдыхать.

– Отдыхай на здоровье, – позволил я, убедившись, что она не поглядывает на место, скрытое хвостом. – Но больше не смейся.

– Я могу смеяться, сколько мне захочется, – снова расхохоталась Треллинь. – А знаешь, почему?

Ответом были мои насупленные брови.

– Когда подлец убегал из зала, я кое-что засунула ему в складку на шее! – победоносно похвасталась фея.

– Какой ты молодец! – Я с трудом подавил желание ее обнять. Не те габариты…

Статуэтка Аркшона уносилась все дальше и дальше, по направлению к Княжеству Хаоса.