Путешествие в Алмазные горы Багнюк Михаил

— А ты молодец, — отсмеявшись, сказал вампир, — еще никому не удавалось так развести Дара.

— А я-то как купился! — подтвердил эльф. — Ты сказал, девушка строгого нрава, монастырского воспитания и с мерзким своенравным характером. И тут такое! Я уж почти совсем уверился в своей неотразимости, как ты полностью подтвердила характеристику Нерка.

— Я сейчас вам обоим покажу, какой у меня мерзкий характер! — почти рыдая от смеха, выговорила я и зажгла в руке клубочек молний.

— Спасайся, кто может! — призвал Нерк.

И они с Даром прыгнули в противоположный конец спальни, отгородившись от меня кроватью.

— Что тут за безобразие?! — гневно спросил вошедший в комнату Тиджикх.

Оглядев спальню и не заметив спрятавшихся под кроватью вампира и эльфа, старший наставник одним мановением руки погасил мой молниевый шар и укоризненно покачал головой:

— Хватит баловства. Мы, конечно, делаем скидку на твой юный, почти детский возраст, но всему есть предел. Побереги силы для тренировок. Завтра после занятий ты устанешь так, что до кровати дойдешь с трудом. И скажи этим хулиганам, чтобы вылезали из-под кровати и отправлялись спать. У них уже пару столетий как юный возраст позади, им поблажек не будет.

Над кроватью показались две растрепанные головы: черная и белая. За головами появились и их обладатели.

— Виноваты, исправимся, — в один голос заверили наставника друзья.

— Сколько раз я это слышал от вас, — покачал головой Тиджикх и ушел.

— Все, кончилось веселье, — сказала я, поднимая опрокинутый стул и поправляя кровать.

— А давайте ко мне пойдем, как и планировали, — предложил Дар. — Я живу на самом верхнем ярусе, наша гулянка оттуда слышна не будет.

— А если меня ночью хватятся? — заволновалась я.

— Не хватятся, ты теперь на полном моем попечении. Я за тебя отвечаю и распоряжаюсь твоим временем, — успокоил меня Дар.

— Должны же мы отметить твое вступление в Братство, — поддержал его Нерк.

Предложение Дара было одобрено на всех уровнях: от меня до Нерка. И не надо показывать на меня пальцами и говорить, что такими темпами я скоро сопьюсь и превращусь в деревенского забулдыгу, готового за стаканчик вина продать маму родную. Маму свою я все равно не знаю, а после всех переживаний последних суток мне просто необходимо расслабиться, пусть даже с помощью эля.

По лестницам и переходам мы поднялись на один из верхних ярусов, расположенных практически внутри пика горы. У Дара в комнате было два окна, из которых открывался чудесный вид на горы, освещенные ярким светом большой луны.

— Какая красота! — вымолвила я, высовываясь в окно по пояс.

— Смотри, не свались. Упадешь с такой высоты и трансформироваться не успеешь, как разобьешься, — наставительно предупредил Нерк.

И на всякий случай подошел поближе, чтобы успеть схватить меня за ноги. Дар тем временем собирал импровизированный пир. На маленьком столе появился обещанный бочонок эля, изящные стаканы эльфийской работы, большие наливные яблоки, ароматные спелые персики (это в начале лета!), полголовки сыра и пшеничная лепешка. Я еще не ужинала, и от вида этих нехитрых кушаний у меня потекли слюнки. Нерк ловко порезал кинжалом на кусочки фрукты и сыр. Дар разломал лепешку и разлил по стаканам эль. Ничего более вкусного я в жизни не пила. Конечно, я не была избалована изысканными напитками, но вино, испробованное у владыки Варга, заметно уступало эльфийскому элю, с моей неискушенной точки зрения. Гурманы могут сказать, что нельзя сравнивать вино с элем, но для меня после стольких переживаний эльфийский эль стал любимым, практически родным. С легкой, почти неуловимой горчинкой, нежный хмельной напиток, наполненный сладковатыми ароматами высокогорных трав. В эту ночь мы много говорили, делясь приключениями и переживаниями. Дара очень интересовало, где Нерк пропадал столь долгое время. Вампир скосил на меня хмельной взор и изрек:

— Она расскажет!

После чего я битый час пыталась пересказать захмелевшему Дару события прошедшего месяца. Получилось неплохо, я бы даже сказала, красочно и намного интереснее, чем было на самом деле. Потом мы с Нерком решили полетать. А во всем виноват Дар! Ему хотелось посмотреть на меня в ипостаси совы. Вы когда-нибудь видели пьяную сову? Дар и Нерк увидели этой ночью. После того как я вылетела наружу и не смогла найти окно, в которое надо вернуться, Нерк полетел на поиски меня, и с горем пополам мы вместе вернулись в комнату к Дару, было решено, что с элем надо заканчивать, тем более что осталось всего полбочонка. Расходиться по комнатам не было ни сил, ни желания, и мы дружно завалились, не раздеваясь, поперек кровати эльфа, благо размеры кровати такое сумасбродство вполне позволяли.

В темном кабинете, освещенном лишь отблесками проходящих по ночному небосклону лун, в глубоком кресле, прикрыв глаза, сидел основатель боевого Братства. Дракон был полностью поглощен наблюдением за откровенным пьянством трех друзей, творившимся в комнате одного из братьев, и не заметил, как к нему подошел старший наставник Братства.

— Разогнать их? — спросил Арканций.

— Не нужно, — не открывая глаз, ответил Шторм. — Уже завтра им будет не до гулянок. Тем более, они не делают ничего предосудительного.

— Распитие хмельных напитков само по себе предосудительно. К тому же они пренебрегли прямым распоряжением Тиджикха, — не согласился Арканций.

— Они еще слишком юны. Не порть детям их маленький праздник, — отвлекшись от магического подглядывания, возразил Дракон.

— Для нашего мира несколько столетий — это очень даже зрелый возраст. Большинство людей не доживает и до первого столетнего юбилея. А эти сорванцы старше многих магистров чародейства, включая императора Софинии. Какой пример они подают младшим братьям, спаивая девочку, она еще совсем ребенок!

— Я видел зарю вашего мира, говорил с Прародительницей эльфов, когда ее сотворило море, наблюдал все войны, рождение и гибель целых народов. Для меня они юны и непорочны. И поверь, эти трое — одни из лучших представителей своих рас. Сейчас они беспечны и веселятся, как малые дети. Не надо убивать в них любовь к жизни.

— Вы приказываете спустить им непослушание? — удивился Арканций.

— Почему же спустить? Придумай для них достойное наказание, но не слишком суровое и не сейчас, — возразил Дракон.

— Сделаю, — пообещал старший наставник.

— Сейчас у нас есть более важные дела, — сказал Шторм, пересаживаясь за стол.

Он достал из ящика большую карту, испещренную множеством спиралевидных символов, и разложил ее на столешнице.

— В одном из техногенных миров наметилось грандиозное открытие. Оно позволит людям создавать переходы, пробивающие ткань мироздания. Иными словами — порталы в соседние миры, — перешел к делам Дракон.

— Без использования магической энергии?

— Совершенно верно. Ни капли магии, лишь ядерные источники.

— Мы не можем этого допустить! — воскликнул Арканций.

— Мы не вправе этому помешать, — поправил старшего наставника Шторм.

— Наша обязанность — устранить угрозу!

— К сожалению, сам изобретатель не имеет понятия, к чему приведет его открытие. Цель его экспериментов — найти способ передвигаться в пределах своей галактики для добычи полезных ископаемых и торговли. Он даже не предполагает наличия нижних и верхних миров и не представляет всех последствий своих исследований. Мы не можем его устранить, подобно чернокнижникам вашего мира, которые прекрасно понимают, что делают.

— Что мы должны предпринять в таком случае?

— Я должен основать в этом мире обитель, которая впредь будет выполнять те же функции, что и Братство. Ваша задача — подготовить людей или нелюдей, на ваше усмотрение, которые объяснят исследователю, что произойдет в случае пробоя в нижний мир. Какие полчища демонов ринутся опустошать его родину. Эти же воины станут наставниками для остальных, кто захочет примкнуть к нашей деятельности в этом техногенном мире. Подбирать бойцов надо очень аккуратно. Они должны легко адаптироваться в новых условиях, ведь мир, в котором им предстоит работать, разительно отличается от их родного. Лазерное и радиационное оружие, различные машины, работающие на жидком, твердом и ядерном топливе, передвигающиеся по суше, по воздуху и по воде, множество чудес и достижений технологий, недоступных местному восприятию, не должны их шокировать и мешать нормальной работе.

— У вас есть кто-то на примете? — осторожно спросил Арканций, прекрасно зная характер Дракона.

— Я думал об этой троице, которая, кстати, уже завалилась спать. Но Хельга еще слишком мала и не прошла обучения, а Дарвингиль стал ее наставником. Отправлять на столь сложное мероприятие одного Нерканна считаю нецелесообразным.

— Почему же одного? Я подберу ему достойных сподвижников, не уступающих в боевых и интеллектуальных качествах Дарвингилю.

— Знаешь, Арк, чем разумные расы отличаются от нежити, демонов и машин технологических миров? Тем, что у нас есть душа, а все вышеперечисленные создания бездушны. А душа порождает эмоции и чувства. Нерканн — достойный представитель Братства, но он был слишком привязан узами дружбы к Дарвингилю, а теперь и к Хельге. Мы можем использовать этих троих с предельной эффективностью, но только всех вместе. Разбивать их для отдельных заданий можно лишь в пределах этого мира, где они смогут чувствовать присутствие и поддержку друг друга даже на дальних расстояниях.

Шторм немного помолчал, дав время Арканцию обдумать полученную информацию, затем продолжил:

— Несколько месяцев в запасе у нас есть. Начинай отбирать и готовить братьев для этой миссии. И не забудь о наказании для провинившихся, уверен, эта троица преподнесет нам еще немало сюрпризов, — сказал Шторм, показывая старшему наставнику Братства, что разговор окончен.

Проснулись мы далеко после рассвета, солнце вовсю сияло на безоблачном лазурно-голубом небе. Открывший глаза Нерк ужаснулся этому обстоятельству, сразу вскочил и убежал по своим делам. Дарвингиль протянул мне бутерброд с сыром и, дожевывая свой, сказал:

— Урок медитации мы бессовестно проспали, придется отложить его на завтра. Сейчас поднимемся на верхнюю площадку проверять твои боевые навыки, а в перерыве я объясню тебе основы деятельности Братства. Согласна?

Я пожала плечами, мол, мне все равно, доела бутерброд и потянулась к стакану, чтобы запить, но опознала в жидкости эль и, морщась, отставила стакан в сторону. Хватит с меня пьянящих напитков, вчера был перебор.

Дар привел меня на одну из тренировочных площадок. На нее снизу выезжала металлическая коробка без одной стенки, напоминающая нишу для статуй. Мы вошли в нее на последнем пролете лестницы, и она тут же подняла нас наверх, вернувшись затем обратно. Площадка представляла собой крошечный островок тверди, двадцать локтей в диаметре, на самом пике горы. В какую сторону ни глянь, всюду пропасть. Отсюда строения нижних ярусов цитадели казались игрушечными, а люди — букашками. На площадке уже лежали в ножнах мои парные клинки и боевой, окованный железом шест Дарвингиля. Прохладные рукояти привычно легли в руки, приятно отяжеляя плечи. Мы провели разминку и пошли по кругу, готовясь начать тренировочный бой. Я прыгнула, сделала сальто и напала на учителя, но Дарвингиль одним взмахом шеста поверг меня в лежачее положение. Следующая попытка также не увенчалась успехом. Я не смогла даже приблизиться к быстрому как стрела эльфу, зато несколько раз чуть не свалилась вниз. Последующие три попытки были с подобным результатом.

— Так нечестно! — в очередной раз поднимаясь на ноги, возмутилась я. — Твой шест намного длиннее моих мечей!

— Думаешь, если я возьму в руки кинжал, тебе это поможет? — усмехнулся Дар. — Щупальца некоторых демонов растягиваются на десятки локтей. Попросишь, чтобы они их укоротили?

— Сама укорочу, — самоуверенно заявила я.

И снова пошла атаковать. И снова результат оказался для меня плачевным. Отбив при падениях все, что только возможно, на своем многострадальном теле, я вложила так и не достигшие ни разу цели клинки в ножны за спиной и села отдохнуть.

— Устала? — участливо спросил Дар, присаживаясь рядом.

— Скорее от неудач, чем от тренировки, — честно ответила я.

— Не переживай, равных противников для себя в бою я еще не встречал, только с Нерком наши силы и умения почти одинаковы. Тренировочные поединки мы проигрываем друг другу примерно напополам.

— Остальные братья слабее вас?

— «Слабее» — неправильная формулировка. Одним из них не хватает опыта, другим физической силы, третьим ловкости и скорости. Мы с Нерком долго тренировались вместе, он научил меня приемам вампиров, я поделился мудростью боя, накопленной нашим народом. В сочетании с возможностями воинов Братства это дало неплохие результаты.

— Но в бою с островным вампиром Нерк почти проиграл, значит, они сильнее воинов Братства, — предположила я.

— Ничего это не значит, — отмахнулся Дар. — Нерк не мог использовать возможности и резервы, дарованные цитаделью. Все бы сразу поняли, что он состоит в Братстве. Татуировка стала бы видна, пропуская через себя силу нашего Источника. Он не мог так рисковать. Только в очень крайнем случае, если бы других шансов на победу не было. В мире альвингов Нерк показал незаурядную выносливость и смекалку и выручил из безвыходной ситуации этот милый народец.

— А зачем Нерку дался мир этих самых альвингов?

— Шторм взял его с собой на так называемую стажировку, — объяснил Дарвингиль.

— Как нас на практику от монастыря отправляют?

— Совершенно верно, — согласился эльф. — Там была сложная ситуация. Несколько демонов прорвались, произвели пробой в самое большое селение альвингов Шатель-Дель-Сени и сразу уничтожили половину его населения. Еще немного жертв, и завертелось бы инферно.

— Это что еще за чудище? — не поняла я.

— Это не просто чудище. Это вселенское явление. Инфернальные явления возникают при массовой гибели живых существ. Когда энергия смертей превышает допустимые нормы, она начинает закручиваться в воронку инферно, питаясь выплесками боли, отчаяния, горя и страха. Накопив достаточно силы, инферно заглатывает целые миры. Именно поэтому нельзя допускать его появления или тогда уж душить в зародыше, если само рождение проглядели.

— Все отдыхаете!!!

Неожиданный окрик Арканция заставил меня вздрогнуть. Старший наставник грозно взирал на нас сидящих с высоты своего роста.

— Проводим обучение, — не согласился с ним Дар.

— Чему, позволь спросить, ты обучаешь ученицу сейчас? Случайно не избавлению от вчерашнего похмелья?!

«Влипли», — подумала я. Но Дар глазом не моргнул.

— Нет, совсем другим дисциплинам из области глобальных вселенских явлений, — спокойно ответил эльф. — Мы как раз разбирали инфернальные явления, условия их возникновения и последствия. Не успели дойти до нейтрализации и способов воздействия на эту прожорливую воронку.

— И как, Хельга, ты что-нибудь поняла? — с интересом посмотрел на меня Арканций.

Наверно, хочет проверить, не наврал ли ему Дарвингиль.

— Поняла, — справившись с паникой, ответила я. — Воронка инферно зарождается благодаря массовым смертям и питается болью, а также теми чувствами, которые испытала я, когда вы уличили нас во вчерашнем проступке.

— Видите, наставник, она очень смышленая ученица, — давясь смехом, выговорил эльф.

— Очень смешно! — оценил шутку по достоинству Арканций. — Надеюсь, вам будет так же смешно во время чистки конюшен от недельного навоза! Приступаете сразу после обеда.

Сказав это, старший наставник скрылся в выехавшей наверх нише прохода внутрь цитадели.

— Как будто снова в монастырь вернулась, — пробурчала я. — У всех учителей любимое наказание — чистка навоза! Они что, сговорились?

— Можешь радоваться, легко отделались, — не согласился со мной Дар.

— Ага, радости полные карманы! — огрызнулась я.

Обедали мы в общей столовой, которая сильно смахивала на трактир. Зал со столами на шесть мест мог вместить в себя одновременно около трехсот человек. Большая стойка, уставленная кувшинами прохладительных напитков и котелками с горячими кушаньями. Трактирщик клал в тарелки мясо, рыбу, овощи и хлеб — по желанию подходящих к нему за едой братьев. Также передавал им кувшины с требуемым напитком и кружки. Народу в столовой было много, но и свободные столы тоже имелись. Дар приветливо здоровался со всеми подряд, перекидываясь парой слов с приятелями, в основном о новом ученике, то есть обо мне. Ему также приветливо отвечали, порой не отвлекаясь от еды. Нам встретилось несколько девушек, одна эльфийка, поцеловавшая Дара в губы, невысокая, крепко сбитая гномиха и стройная, изящная вампирша. Все они хлопали меня по плечам и говорили, как хорошо, что еще одной представительницей слабого пола здесь будет больше. Не хотела бы я сойтись с этими представительницами «слабого пола» в поединке. Убьют и не заметят.

Заняв свободный столик, мы принялись за еду. Вскоре к нам присоединился Нерк и поведал новость о наказании, которую мы уже имели счастье слышать.

— Почему именно навоз? — сокрушалась я. Я с самого детства этого терпеть не могу! Почему не пыль с библиотечных книг стирать?

— Не ной! — прервал мои стенания эльф. — Я уже говорил, мы еще легко отделались.

— Полностью согласен с Даром, — поддержал его вампир. — Чистить навоз куда лучше, чем сидеть в подвалах и соскребать со стен вонючие останки демонов.

— Не вижу принципиальной разницы, — возразила я.

— Зато мы ее прекрасно видим, — парировал эльф. — Подвалы слишком глубоко, чтобы выходить оттуда на обед и сон. Там пришлось бы жить несколько дней, чтобы отмыть хоть одну камеру.

— Что-то у меня от ваших разговоров аппетит пропал, — отодвигая тарелку с тушеным мясом, пожаловалась я, — пойду воздухом подышу перед вкушением ароматов нечищеных конюшен.

Я вышла на улицу нижнего яруса, и ко мне тут же подбежал Кадий.

— Учитель велел показать тебе, какие конюшни вы будете убирать, — весело сказал рыжий мальчишка.

— А ты и радуешься, — хмуро отозвалась я.

Мы молча подождали, когда к нам присоединятся Нерк и Дар, и вместе направились к месту исполнения наказания. Мне досталась конюшня на этом же ярусе, эльфу и вампиру двумя ярусами выше. Кадий вооружил меня лопатой, вилами, скребком на длинной ручке и парой больших деревянных ведер, показал яму, в которую относить навоз, и отправился провожать моих друзей к месту назначения.

День был в самом разгаре, как назло солнечный и жаркий. К зловонному запаху я притерпелась, но пока закончила чистить одно стойло в душном помещении, с меня сошло десять потов. Вынося на улицу полные ведра, я с наслаждением подставляла легкому ветерку взмокшее тело, полной грудью вдыхая свежий воздух. Убирать конюшни мне не впервой, я быстро вспомнила былые навыки отбывания аналогичных наказаний в монастыре и активно работала лопатой и скребком.

— Помочь? — Шторм стоял в дверях и с любопытством наблюдал за моей работой.

В белой, расстегнутой до пояса рубахе и мешковатых штанах он выглядел совсем как человек. К его приходу я успела вычистить две трети помещения и от помощи отказалась.

Подняв ведра, с горкой наполненные соломой, перемешанной с навозом, направилась к двери, в проеме которой стоял Шторм.

— Ну и запашок от тебя, — при моем приближении Дракон насмешливо зажал нос ладонью.

— Не нравится, не нюхай, — был мой ответ.

— Ладно, я пошутил, — пошел на попятную Дракон. — Пятиминутный перерыв ты честно заслужила.

Шторм взял у меня ведра и поставил их в чистый угол конюшни. Мы вышли на улицу и расположились на лавочке под раскидистой липой. Я разглядывала Дракона, представшего передо мной в совершенно новом образе «своего парня». Волосы слегка растрепаны, полная небрежность в одежде, на груди на простой веревочке висит не встречавшийся мне раньше деревянный амулет в форме креста.

— Зачем пришел? — поинтересовалась я.

— Проследить за ходом работ, а заодно и помочь, если придется. У твоего наставника работа идет такими же темпами. Скоро закончите.

— Ты всем наказанным братьям помогаешь или только к нам такое особое отношение?

— Когда как, — уклончиво ответил Шторм. — У меня сегодня настроение хорошее. Как прошла тренировка?

— Провально, — нехотя призналась я. — Дарвингиль даже особых усилий не прилагал и каждый раз побеждал. А я одна из лучших на курсе по боевым дисциплинам. Обидно.

— Значит, я правильно выбрал для тебя наставника. Он сможет многому тебя научить, — успокоил меня Дракон.

Разговор на тему моей плохой, по меркам Братства, подготовки мне совсем не нравился, поэтому я постаралась побыстрее его закончить и вернулась к уборке навоза.

К вечеру, когда конюшня была вычищена до блеска, а я провоняла лошадиными ароматами насквозь, снова появился Кадий и проводил меня к моему новому месту жительства на верхнем ярусе, недалеко от комнаты Дарвигниля, Нерка и других братьев. При этом он держался от меня на почтительном расстоянии, боясь, что запах перекинется и на него. Моя комната оказалась достаточно маленькой по сравнению с теми гостевыми апартаментами, где я обитала прошедшие дни, зато в ней было окно и нормальная дверь, а мой мешок лежал на стуле. Но главное, в ней находилась собственная банная комната, что привело меня в полный восторг! Помещение пять на пять локтей, у дальней стены дубовая бадейка, рычажки для подачи воды и скамья с тазиком. Я быстро сняла с себя всю одежду и тщательно ее постирала, затем выкупалась сама и поняла, что жизнь прекрасна! В стенном шкафу моей новой комнаты я отыскала немного одежды (вся моего размера), среди которой была и традиционная одежда Братства. Ее я решила оставить для официальных мероприятий, одевшись на манер Шторма: белая рубаха и просторные штаны.

С Нерком и Даром мы встретились в трактире-столовой, где днем обедали. Они тоже успели помыться и переодеться, что не могло не радовать.

— Завтра подъем до рассвета, — доев ужин, напомнил мне эльф.

— Ты мне уже это как-то раз обещал, — допивая клубничный морс, съязвила я. — У тебя, кажется, еще эль оставался?

— Арканций изъял, в воспитательных целях, — вздохнул Дар.

— Я с вами завтра не увижусь, — сообщил вампир.

— Почему? — удивилась я.

— Тиджикх дал небольшое поручение. За пару дней справлюсь.

— Может, и я с тобой? — встрепенулся Дар.

— Ученика на кого оставишь? — возразил Нерк.

— А вы меня с собой возьмите! — предложила я. — Дар, ты же говорил, что теперь полностью распоряжаешься моим временем.

— Нам потом наставники головы оторвут. Да и дело пустяковое, сам справлюсь, — отмахнулся вампир.

Вечерних посиделок не планировалось. Нерк пошел собираться, мы с эльфом разошлись по своим комнатам отдыхать перед завтрашними тренировками.

Утром учитель, как и обещал, разбудил меня задолго до рассвета, деликатно постучав в дверь, вместо того чтобы нахально в нее вламываться. Я быстро надела успевшую высохнуть вампирью форму, и мы снова оказались на верхней тренировочной площадке.

В темном ночном небе ярко сияла алмазная россыпь звезд. Она незаметно сливалась с дежурными светильниками цитадели, горящими далеко внизу. Сверху звезды и снизу звезды, и лишь крошечный островок тверди, на котором сейчас находились мы. Захватывающее ощущение: мы в центре Вселенной! Или даже не так. Мы и есть этот центр Вселенной! Ощущение нереальности всего, что происходило со мной раньше, всего, чем я жила и к чему стремилась. Полная потеря ориентации во времени и пространстве. Если бы в настоящий момент у меня спросили, с какой стороны находится земля, а с какой небо, я бы не смогла ответить на этот вопрос. Небо, звезды и я. Я, небо и звезды. Так было и будет всегда. Чувство безграничного раздолья вселенских просторов и собственной значимости, как центра этой самой Вселенной, которое не мог мне дать даже свободный полет.

Только Дарвингиль сейчас оставался для меня связующим звеном с разумным земным миром. Вопреки моим ожиданиям, эльф отложил в сторону оружие и сел посреди площадки, сложив под собой ноги крест-накрест. Вздохнув, я села напротив, повторив его неудобную позу.

— Что так тяжело вздыхаешь? — прервал звездное безмолвие эльф.

— Не хочется отрываться от созерцания этой красоты. Такое ощущение, что центр Вселенной находится здесь и сейчас. Словами это трудно описать.

— Отрываться от этого чувства не нужно. Медитативные тренировки строятся именно на ощущении себя центром всего сущего. Сосредоточься на этом. Закрой глаза, не отпускай это чувство.

Я послушно выполнила указание Дара.

— Мир вокруг тебя. Ты над миром, — продолжал настраивать мои чувства эльф. — Мир раскрывает пред тобой все свои тайны.

Я погружалась в незнакомые ощущения, словно засыпая под размеренные и тихие слова Дара.

— Посмотри, что ты видишь? — повторил Дар, так как первого его вопроса я не расслышала.

Открывать глаза команды не было. Я постаралась сосредоточиться, заглянув внутрь себя, и поняла, что вижу внутреннее устройство цитадели, которое внезапно открылось мне после посвящения.

— Вижу цитадель, как подробную карту, — ответила я учителю.

— Очень хорошо, — удовлетворенно сказал эльф. — Теперь загляни в кабинет Арканция. Не бойся, ничего запретного в этом нет. Сложного тоже ничего. Просто отыщи это помещение на карте и пожелай узнать, что там происходит.

Я постаралась выполнить веление учителя. Точка, изображающая нужный кабинет, стала увеличиваться в размерах, пока не поглотила меня, и я не оказалась внутри кабинета. Кроме меня, здесь никого не было, обстановка не изменилась, тусклый свет магических светильников позволял разглядеть мебель и книги. Я поделилась наблюдением с Дарвингилем.

— Возвращайся обратно, — приказал эльф.

Я послушно вернулась обратно и открыла глаза. На востоке небо посветлело, предвещая скорый рассвет, все волшебство ощущения Вселенной пропало вмиг, оставив лишь вопрос: а было ли все это на самом деле? Учитель меня не тревожил, давая возможность прийти в себя.

Днем мы продолжили тренировки с оружием. Успеха я не достигла, но на этот раз Дарвингиль подробно объяснил мне мои ошибки.

— Не нужно ломиться в открытую дверь, — наставлял меня учитель. — Ты видишь меня — свою цель. Но не забывай, я тоже вижу тебя, готовую напасть, и легко угадываю все твои движения. Попытайся обмануть аккуратно и ненавязчиво.

Я попыталась, сделав несколько обманных движений, и мне даже удалось дотронуться мечом до шеста эльфа.

— Уже лучше, только слишком топорно и грубо. Не забывай о скорости, которая у меня значительно выше, чем твоя. Если бы я ставил целью не оборону, а нападение, то ты не продержалась бы и двух ударов сердца.

— Я могу увеличить свою скорость заклинанием? — догадалась я.

— Можешь, — кивнул Дар, — но на это уйдет определенное время, которого может не быть в настоящем бою. К тому же это приведет к скорому истощению. А если противников будет несколько, то они легко тебя добьют, когда действие заклятия кончится или когда ты выдохнешься физически. Попробуем еще раз.

Получив в очередной попытке шестом по спине и ногам, я очень разозлилась от собственного бессилия. Зверь снова стал рваться наружу, и я не стала ему препятствовать, как тогда в сумрачном сосновом лесу у Моралайского перевала, правда, оба меча попрежнему были в моих руках. Частичная трансформация значительно увеличила скорость моего восприятия и, как следствие, скорость движений. Подпрыгивая, делая обманные движения и кульбиты, я даже пару раз взмахнула руками, словно крыльями, увеличивая скорость полетов, и один раз вскользь смогла коснуться плеча эльфа мечом. Сильно мне все это не помогло, учитель вновь уложил меня на лопатки, зато я получила уверенность в собственных силах.

— Рад, что ты поняла самое основное, — сказал Дар, помогая мне подняться. — Это и есть твой «боевой режим». Тебе надо научиться входить в него сразу с начала боя, а не ждать, пока тебе набьют шишек и злость прорвется наружу.

Следующие несколько недель мы именно этим и занимались на дневных тренировках. Я училась входить в «боевой режим» по собственной воле и осваивала новые приемы и техники, которые были доступны лишь при увеличении скорости движения и восприятия. Арканций, иногда посещавший наши тренировки, недовольно кривился и делал едкие, весьма обидные замечания по поводу моих умственных и физических способностей, но Дара это не огорчало, он подбадривал меня, говоря, что я делаю немалые успехи, осталось дело лишь за практикой.

Нерк все это время не появлялся, я начала беспокоиться, но на все мои расспросы и Дарвингиль, и старший наставник отвечали, что мое дело сейчас учиться, а не забивать голову тем, что меня совсем не касается. Шторм появлялся очень редко, будучи занятым в других обителях, но и он не пожелал разговаривать о задании, выполняемом вампиром. За прошедшие недели я успела сто раз проклясть свое решение о вступлении в Братство. Дарвингиль поднимал меня очень рано, целый день шли тренировки, невзирая на погоду. В дождь было особенно трудно, дождевая вода заливала каменный пол тренировочной площадки, превращая его в каток. Каждый шаг обращался в скольжение, которое можно было остановить только падением. Дару в таких ситуациях помогал шест, которым он отталкивался от скользкой поверхности, мне приходилось полагаться на собственные ноги. В ясные дни солнце сильно раскаляло оружие и заклепки на одеже, но я быстро приспособилась: оборвав штанины у льняных брюк, превратила их в шорты; та же участь постигла и рубаху, ставшую короткой жилеткой; сшив из остатков штанин перчатки без пальцев, я защитила руки. Выходных и базарных дней Братство не знало, и Дарвингиль гонял меня каждый день без права на отдых. Иногда у меня не было сил даже для того, чтобы спуститься вниз и поесть, тогда во время обеденного перерыва я просто ложилась на тренировочную площадку и засыпала. Даже отсутствие подушки и солнце над головой не могли мне помешать провалиться в долгожданный сон. Дар по возвращении с обеда всегда приносил мне пару бутербродов и кувшин воды, ждал, пока я поем, затем снова продолжал нещадно гонять под палящим солнцем меня, измаявшуюся и уставшую от чрезмерных нагрузок.

Предрассветные медитативные тренировки проходили намного лучше дневных. Дарвингиль учил меня расширять границы внутреннего пространства. К середине лета я уже могла видеть внутренним взором не только цитадель, но и близлежащие страны: Тошал, Карлаг, Милителию и часть Эллании. Эти карты выглядели иначе, они были разноцветные, правда, без подробного плана строений и их обстановки. Этакое нагромождение геометрических фигур на природном ландшафте. Учитель велел мне обратить внимание на светящиеся точки на этих картах, которые я раньше не замечала.

— Это члены Братства, — пояснил мне эльф на очередной тренировке. — Сосредоточившись на одной из них, ты сможешь разглядеть ауру бойца, ощутить его настроение в данный момент. Тренироваться будем на Арканций, не пугайся, он сам так велел. Тем более что он находится в цитадели, совсем рядом, поэтому будет легче, чем с другими.

Аура Арканция почти всегда была спокойных мягких тонов, наверно, потому, что чаще всего он спал во время моих медитаций. Лишь однажды я заметила яркие всполохи красного и оранжевого, в этот момент старший наставник проводил совещание с Драконом в своем кабинете.

— Брысь отсюда!!! — гаркнул он на меня, когда я попыталась подслушать их разговор и рассмотреть документ, лежавший у него на столе.

— Он меня прогнал, — пожаловалась я Дару, возвращаясь в привычный мир.

Рассвет еще не занялся, времени было предостаточно, чтобы потренироваться на ком-нибудь другом, но учитель отклонил мое предложение.

— Ты тоже имеешь право на отдых, — иронично сказал он.

Долго сидеть в тишине я не смогла, несмотря на накопившуюся неделями тренировок усталость, да и разбудили меня совсем недавно, так что спать пока не хотелось. Зато была прекрасная возможность расспросить эльфа обо всем, что меня интересовало, но времени спросить пока не было.

— Ты родом из Эллании? — осторожно поинтересовалась я.

— Поразительная наблюдательность, — съязвил эльф. — Почему ты спрашиваешь?

— По истории зарубежных государств нам рассказывали, что Эллания — одна из самых богатейших и независимых стран. А ее коренные жители — высокомерные, считающие себя главным народом над всеми расами существа. О тебе я не могу сказать ни того ни другого. Вот я и подумала, что ты можешь быть родом откуда-нибудь еще.

— Далеко не все, что вам преподают, является правдой, но эльфы действительно очень скрытный народ, весьма высокого о себе мнения. Одна из первых рас, которые появились на заре этого мира. А Эллания — самая прекрасная страна, которую мне доводилось видеть. Наш народ много натерпелся от людей, орков, горных карлов и троллей. На нас постоянно нападали, пока мы не закрыли границы оставшихся у нас земель. Спасая свой народ от нашествия людей и примкнувших к ним войск других рас, погибла Мать Прародительница. Она могла жить целую вечность, если бы не пожертвовала собой во спасение своих детей. Как видишь, у эльфов есть веские причины относиться с ненавистью и высокомерием к другим народам. Это случилось много веков назад, но легенды и баллады хранят память о ней, они впитываются с молоком матери в сердце каждого эльфа и не дают забыть самую прекрасную и самую первую из эльфиек. Есть пророчество, что Северные моря воскресят Элланиэль, и Прародительница вернется к своему народу. Но в пророчестве нет указания на время, когда это случиться. Может быть, завтра, может быть, через пару тысяч лет.

Эльф замолчал, разглядывая казавшиеся такими близкими и родными звезды на темном предрассветном небосклоне.

— Расскажи еще, а лучше спой, — попросила я.

— Это сложно. Нашего языка ты не знаешь, а в переводе на ваш язык наши баллады звучат грубо, боюсь, не смогу передать точно смысл и красоту.

— Ну пожалуйста, — взмолилась я. — Где еще я смогу услышать балладу эльфов, да еще в эльфийском исполнении.

Дарвингиль сдался и запел. Его мелодичный, сладкозвучный голос взлетел над горами, достигая звезд. Я слышала, что эльфы — самые лучшие певцы. Но слышать от других — это одно, а услышать своими ушами — совсем другое.

Был светел день и ночь ясна, когда на свет пришла она — Дитя из Северных морей, и имя ей Элланиэль. Огонь ей сердце даровал, Небо — нежность, чистоту. С Землею мудрость к ней пришла, Вода дарила красоту. И на заре мирских тех дней повелевала всем она: Лесами, скалами, водой. В ней все стихии как одна. Она как солнца светлый луч по Миру темному прошла. Как отблеск утренней звезды, она прекрасна и чиста. Элланиэль! Элланиэль! Бессмертна ты в красе своей! И каждый ждет тебя всегда, как света луч в стране теней.

Дарвингиль неожиданно перешел на свой родной язык, его голос зазвучал еще прекраснее. Песня полилась с переливами, протекающими сразу в двух октавах. Я не понимала слов, но передо мной протекали картины жизни прекраснейшей Элланиэль. Хрустальные дворцы, чудесные сады и фонтаны, лица юных эльфов, обожающих свою госпожу. Посол людей, предавший союз с эльфами, жестокая, кровопролитная война, и Элланиэль, собравшая все создавшие ее стихии воедино, чтобы защитить своих детей, а самой погибнуть.

Эльф замолчал, небо заметно посветлело, солнце медленно выползало из-за горизонта, я попросила спеть еще что-нибудь, желательно в переводе на всеобщий язык.

— Нет! Петь дальше не буду! — вскочил Дар. — Это просто отвратительно! Перевод ужасен. Это как цветок, который цветет, издает чудесный аромат и существует в полной гармонии с природой. А неумелый художник пытается нарисовать его на холсте черным карандашом.

В этот день Дар старался со мной не разговаривать, зато на тренировке так приложил меня по голове своим шестом, что в глазах потемнело и я потеряла сознание. Никакого сожаления и укора совести эльф по этому поводу не испытывал и, как только я очнулась, сунул мне в руки деревянную палку — тренировочный вариант боевого шеста.

— Думаю, ты вполне готова к освоению этого вида оружия, — равнодушно сказал мой учитель, по-моему, правильнее будет «мучитель».

Вставая, я демонстративно потерла раздувающуюся на голове шишку и приняла нужную стойку, скопировав Дара. Входить в боевой режим я научилась вполне сносно, вот только с гранями трансформации иногда путалась, то перья из рук и спины появляются, то нос заостряется и превращается в клюв. Но на этот раз у меня все получилось отлично, ничего лишнего, только увеличенная скорость, острые когти и легко гнущиеся в любую сторону суставы. Мы вихрем закружились по маленькому островку площадки. С шестом я раньше не работала, но каждый день наблюдала, как ловко это делает эльф, многие приемы я хорошо запомнила и старалась их воспроизвести. С их помощью я смогла продержаться около пяти минут, потом Дарвингиль выпустил находящиеся в обоих концах шеста тройные обоюдоострые лезвия, и я всерьез испугалась за свою жизнь и здоровье, не собираясь, впрочем, сдаваться. Как только лезвия подлетали ко мне слишком близко, я подпрыгивала, опираясь на свой деревянный шест, перелетала через Дара, стараясь задеть его. Две попытки оказались безуспешными. Но на третий раз, выполняя очередной кульбит, я зажала шест одной рукой и, отрастив когти подлиннее на другой, царапнула ими по макушке эльфа. Когда приземлилась, то обнаружила в когтях часть белокурой шевелюры.

Вопреки моим опасениям, Дарвингиль не рассердился на меня или просто не показал этого. Я уже хотела извиниться за свою выходку, как на площадку поднялся Арканций и велел мне следовать за ним. На ходу я оглядела свою одежду, которая оказалась во многих местах порезанной на тоненькие ленточки. Кабацкие танцовщицы обзавидуются! Я искренне порадовалась тому, что не успела извиниться перед Даром. Его распрекрасные волосы пострадали намного меньше, чем мои тряпки, хорошо хоть я не надела сегодня так полюбившуюся мне вампирью форму.

Мы пришли в старое книжное хранилище, расположенное в подвальных помещениях, назвать его библиотекой язык не поворачивался. В библиотеках за книгами ухаживают, еще их иногда читают под присмотром библиотекаря. Ничего подобного здесь не наблюдалось. На многочисленных стеллажах, которые доставали до потолка, лежало множество толстых фолиантов, древних свитков и обыкновенных книг, похожих на наши учебники. Сами стеллажи, как и их содержимое, а также пол были покрыты толстенным слоем пыли. Как только мы вошли, я сразу же расчихалась.

— Наложи заклятие от аллергии, — велел старший наставник. — Тебе придется провести здесь немало времени.

— Зачем? — изумленно спросила я, заканчивая несложное плетение узора защиты от пыли.

— Ты собираешься отчет о прохождении практики писать или как? — неприязненно спросил Арканций, глядя на меня поверх очков, которые только что надел.

— Собираюсь, но книги-то зачем? Это же дневник-отчет о том, что я делала на практике.

— И что ты собиралась написать?! — еще больше разозлился старший наставник. — О том, как прошла Посвящение, о своем наставнике, о Шторме и тренировках! — Его голос уже совсем сорвался на крик. — Или, может быть, об устройстве цитадели!

— Я пока как-то об этом не думала, — пробурчала я.

— Думать иногда полезно! — взорвался мой собеседник, после чего я услышала массу нелицеприятных отзывов о своих умственных, аналитических и иных способностях.

Много «лестного» было сказано в мой адрес как представителя женского пола вообще и меня лично как отдельно взятой не сильно обремененной интеллектом особи в частности. Арканций своими язвительными и ехидными замечаниями выводил меня на грань истерики, напоминая Нерка и Николу, помноженных на сто. Но я никогда субординацией не отличалась, поэтому беззастенчиво прервала его оскорбительную тираду:

— Я уже поняла, что безнадежно глупа и бестолкова. Объясните мне наконец, что я должна сделать?

— Разве непонятно? Отчет писать!

— О чем? — не сдержавшись, выкрикнула я.

— Найдешь книги по истории Братства. В каталоге указаны номера стеллажей и полок, где именно они лежат. — Арканций сунул мне в руки толстенный пыльный каталог. — Напишешь подробный план и покажешь мне. И не забудь, ты не имеешь права разглашать те сведения, которые могут быть использованы во вред Братству!

Старший наставник ушел, громко хлопнув тяжелой дубовой дверью. Стульев я не нашла, уселась прямо на пол, сдула пыль с обложки и принялась искать нужный мне раздел. Их оказалось несколько: История создания Братства; История становления и развития Братства; История возникновения цитадели; История войн Братства. Я решила взять из этих разделов все самое невинное и безопасное. В глубине хранилища нашла нужный стеллаж и ужаснулась, какое огромное количество книг нужно изучить, чтобы выдернуть из них самую безобидную информацию! Не боясь растратить магический резерв, теперь я получала подпитку от самой цитадели, на свободном от стеллажей пространстве я сотворила вполне приличный стол, письменные принадлежности и удобное мягкое кресло, после чего принялась перетаскивать нужные мне книги на импровизированное рабочее место. У меня, правда, были подозрения, что Арканцию совсем не понравиться вся эта самодеятельность, но, представив себе, как буду носить вся эти тяжести к себе в комнату на верхний ярус, я мысленно содрогнулась и махнула рукой на недовольство старшего наставника.

Проглядев около десятка томов, я накидала приблизительный план отчета. Получилось вполне прилично. И направилась к Арканцию на добровольно-принудительную консультацию. Окон в подвальном помещении хранилища не было, и за работой я совсем утратила счет времени. Поднимаясь по открытой галерее, я застала последние отблески закатного солнца и застилающие нижние ярусы сумерки. Обед был безвозвратно пропущен, да и время ужина подходило к концу, о чем мне напомнил недовольно урчащий желудок. Придется идти на поклон к Дарвингилю, у него всегда находится что-нибудь съестное вроде хлеба, сыра или фруктов.

Постучав в дверь кабинета и не дождавшись ответа, я вошла и застала старшего наставника в полном одиночестве за чтением каких-то бумаг. Мне очень захотелось заглянуть в эти желтоватые листы, которые с интересом изучал Арканций, не услышав моего стука.

— А, явилась наконец, — заметив меня, пробурчал хозяин кабинета и, к моему сожалению, положил стопку прочитанных бумаг в ящик стола. — Я уж подумал, задание слишком сложное для тебя.

— При всем моем уважении к вам, можно полюбопытствовать, — спросила я, протягивая, но не отдавая план старшему наставнику, — почему вы были таким любезным до моего Посвящения, а сейчас превратились прямо-таки в мой кошмарный сон?

— Если ты сама настолько не в состоянии до этого додуматься, то я, так и быть, поясню, — скривил недовольное лицо Арканций, снова глядя на меня поверх очков. — Раньше ты была гостьей и мне не было никакого дела до твоих умственных, магических и иных способностей, но когда ты стала одной из нас, мне пришлось взять под контроль твое воспитание и образование, поскольку меня не устаивают бойцы, не умеющие постоять за себя и за Братство, также меня не устраивают неспособные здраво мыслить, делать выводы и принимать правильные решения. Я понятно излагаю?

— Вполне, — нехотя кивнула я, уже ругая себя за заданный вопрос.

— Давай, что там у тебя?

Я отдала Арканцию приблизительный план дневника-отчета, от которого, впрочем, тут же не осталось даже заглавных букв, не говоря уже о содержании. Старший наставник разнес в пух и прах результаты моих изысканий и доводы, их обосновывающие. Расхаживая по кабинету, он тыкал пальцем в каждый пункт и жестко его критиковал, даже не критиковал, а стирал в порошок, периодически комментируя разнос мнением о его составителе. То есть обо мне. Я пыталась спорить, доказать свою правоту, и скоро мы оба перешли на крик, который был хорошо слышен не только в коридоре, но и через открытые окна, почти на всех ярусах цитадели. Да уж, чего-чего, а отношения с начальством у меня никогда не клеились. Когда лист был исчеркан с обеих сторон и возвращен мне, я, почти всхлипывая, выскочила за дверь, и не подумав прощаться. Праведный гнев кипел во мне похлеще вулканической лавы. В таком вот расположении духа я залетела в комнату к Дарвингилю, забыв со злости, зачем к нему шла. Увидев меня запыхавшуюся, с горящими недобрым огнем глазами, эльф изрек следующие выводы:

— Судя по твоему виду, либо Нерк вернулся, либо Арканций дал тебе поручение, с которым ты не справилась. Последнее более вероятно.