Плохие слова (сборник) Гайдук Борис

Шнуров, киллер

Сергей Анатольевич оглянулся по сторонам и, несмотря на множество людей вокруг, осторожно плюнул с моста в воду. Иногда он позволял себе эту детскую слабость — плюнуть с высоты. Болтаясь на ветру, плевок полетел вниз, однако в воду не попал: из-под моста высунулся прогулочный теплоход, и невинное хулиганство Сергея Анатольевича смачно плюхнулось на лысину стоящего на носу судна пассажира.

Люди слева и справа от Сергея Анатольевича оживились, двое или трое иностранцев, по виду ортодоксальных шотландцев, даже зааплодировали.

Сергей Анатольевич поморщился.

Пассажир все это время продолжал стоять неподвижно, чем вызвал недоумение игравшего рядом с ним Гаврюши Пуговкина.

Преодолев сомнения, Гаврюша решился подойти к оплеванному пассажиру.

— Я видел, кто плюнул, — сказал он.

— Я тоже видел, — спокойно отвечал пассажир. — Человек в бежевой шляпе.

— Точно! — подтвердил Гаврюша. — А как вы узнали?

— Зеркало заднего вида в очках, — объяснил пассажир. — С регулируемым углом наклона.

Гаврюша уважительно кивнул и затрепетал от смутного прикосновения к чему-то опасному и взрослому.

— Ну и что же мы теперь будем делать? — негромко, как бы про себя, рассуждал пассажир. — Доплюнуть до него в ответ мы не сумеем. Кричать и ругаться — недостойно, это чмо только порадуется. А сделаем-ка мы вот что! — С этими словами незнакомец быстро достал из-за пазухи пистолет, одним движением навернул на него глушитель и, почти не целясь, выстрелил по диагонали вверх.

Бежевая шляпа свалилась с головы злополучного Сергея Анатольевича, и сам он рухнул, как подрубленный столб.

Прохожие не сразу поняли, в чем дело, и лишь вытекшая из упавшего тела кровь разогнала их врассыпную.

К телу бросились двое сотрудников в штатском.

— Класс! — восхитился Гаврюша. — А давайте ментов тоже перебьем!

— Это, пожалуй, будет лишнее, — сказал пассажир и бросил пистолет в воду.

Гаврюша ахнул.

— Жалко? — догадался незнакомец.

— Конечно!

— Самому жалко. Беретта, тысячу двести баксов отдал. Но выхода нет. На пристани скорее всего будут шмонать.

— Я вас не выдам, — пообещал Гаврюша.

— Еще бы ты меня выдал! — криво усмехнулся пассажир. — Жить-то небось хочется?

Гаврюша едва не написал в штаны, но смелость все же не совсем оставила его.

— А вы, дяденька, киллер? — решился спросить он.

— Точно. Чистильщик первого класса Петр Шнуров, — представился таинственный пассажир. — Про Леона фильм смотрел? Вот примерно такая же работенка. Только безо всяких дешевых понтов типа молока и переносной пальмы. Хочешь, тебя научу? Вроде как Леон ту девчонку.

— Хочу! — загорелся Гаврюша. — Только вот я боюсь, что мама…

— Маму твою мы пришьем, не волнуйся, — успокоил его Петр. — Только не сегодня, наверное, а через день-два.

— Правда?! — В первый момент Гаврюша обрадовался, но затем маму стало жалко.

— Это обязательно, — построжел Шнуров. — И папу тоже.

— Папа с нами не живет, — быстро сказал Гаврюша, пытаясь спасти хотя бы отца.

— Не имеет значения. Всех переколем: бабушек, тетушек, братишек двоюродных. Ничего не поделаешь, такие правила. Нравишься ты мне, пацан. Я из тебя настоящего бойца сделаю.

Гаврюша зарделся. Родственников, конечно, жалко, особенно голубоглазую кузину Лену Перепелкину, но стать настоящим киллером хотелось очень. В школе все обзавидуются. А кое-кому и несладко придется.

— Там уж сам найдешь, кого порешить, — будто прочел его мысли Шнуров. — Наверняка во дворе или в классе есть какой-нибудь козел-переросток.

— Есть один…

— С него и начнем. Имя и адрес.

— Мишка Рыжий. То есть не Рыжий, а Котов. Живет в нашем доме на девятом этаже.

Шнуров усмехнулся:

— Нет, брат, так не пойдет. В каком таком нашем доме? В какой квартире? Рыжий, говоришь? Это хорошо, примета заметная. Что-нибудь еще?

— Здоровый он. На голову выше меня. Кикбоксингом занимается.

— Кикбоксингом, говоришь? Тоже хорошо… Как мочить будем?

— Не знаю, — растерялся Гаврюша. — А как можно?

— Да как угодно. Только без особых выкрутасов. Авиакатастрофу никто твоему Рыжему устраивать, конечно, не будет, а вот пощекотать немного, перед тем как маслиной угостить или на перо поставить, это можно.

Гаврюша обрадовался.

— Вы мне поможете? — спросил он. — А то вдруг я чего-нибудь напутаю…

— Помогу, — великодушно пообещал Шнуров.

Сергей Анатольевич выжил. Пуля прошла навылет в каких-нибудь сантиметрах от сердца, но скорая медицинская помощь сделала свое дело — Сергей Анатольевич лежал на больничной койке, гадая, кто мог его так ловко подстрелить.

Ясно было, что это профессионал — не дрогнул, когда плевок попал ему на голову, взгляд поднял лишь на миг, чтобы выстрелить. Хотя, к счастью, не очень высокого класса стрелок: с такой дистанции бить надо наповал. Или что-то ему помешало. Может быть, правда просто хотел попугать. Зато мальчишку Сергей Анатольевич рассмотрел хорошо. Это мог быть либо Саша Мергулин с улицы Академика Кренделя, либо Гаврик Пуговкин из нового микрорайона Северное Барабутово. А уж через мальчика можно будет выйти и на загадочного беспредельщика.

Неожиданное и нелепое ранение смешало все планы Сергея Анатольевича. Отложена на неопределенное время оказалась важная поездка, о легкомысленном плевке и последствиях этого стало известно начальству и сослуживцам. Над Сергеем Анатольевичем посмеивались, и оставаться неотомщенным он не собирался.

Родня юного Пуговкина сопротивления почти не оказала.

Гаврюша перенес инициацию стойко, плакал мало и в конце даже помогал прятать тело Лены Перепелкиной.

— Молодец, пацан, — хвалил его Шнуров. — Хорошую смену я себе нашел. Скоро ведь пора на покой, а смены нет.

— Вы уж, дяденька, не скромничайте, — отвечал враз повзрослевший Гаврюша. — Какой там покой, я даже в кино такой классной работы не видал. Леон вам и в подмастерья не годится.

— Э, нет, годы не те, — притворно вздыхал польщенный Шнуров. — Вот раньше, это да, раньше я белке в глаз с первого выстрела попадал! Сейчас только со второго-третьего. Ладно, давай теперь кумекать, как твоего Рыжего пришить.

Ребята во дворе почувствовали перемену, произошедшую с Гаврюшей. Некоторые стали шептаться о невысоком коренастом чужаке, одетом, несмотря на летний зной, в темный плащ. Некоторые догадались связать появление незнакомца с внезапным исчезновением Гаврюшиной семьи.

Даже Рыжий больше не лез, а, напротив, старательно присматриваясь, обходил Гаврюшу стороной.

Гаврюшина ненависть к нему ослабла.

— Это не важно, — рассеял его опасения Шнуров. — Ненависть в нашем деле вообще штука лишняя. Жертву свою ты должен воспринимать спокойно, без надрыва. Ты что думаешь, срезал бы я этого козла на мосту, если бы стал нервничать и суетиться? Да ни в жисть! А тут — хлоп! — и нету человека!

Сергей Анатольевич презрительно фыркнул и поправил наушник.

«Нету человека!»

Вот здесь ты, Шнуров, ошибся, ох как ошибся! Даже не на камень коса твоя нашла, а на скалу, на которой все общество держится. Будет тебе покой, будет! Только не тот, о котором ты мечтаешь, — с рыбалками и беличьими охотами. Другой покой тебя ждет, вечный. Ишь, мальчишку себе подцепил, хитростям своим его обучает, подонок. Всех родственников положил, гад, пока я в ведомственной клинике валялся. Мальчик тоже хорош, даже не вякнул, когда с его семьей счеты сводили. Выдрать поганое семя с корнем!

Сергей Анатольевич докурил сигарету и выплюнул окурок в окно. На вечер они, судя по всему, наметили расправу с Рыжим, вот тут-то и нужно их подкараулить. Выслеживая жертву, охотник меньше всего ожидает сам оказаться добычей.

Шнуров тем временем развесил по стенам плакаты и включил видеопроектор. На экране, сделанном из простыни, засветились слайды. Устройство различных видов оружия, тактические схемы, уход от погони — все ясно, по полочкам укладывалось в голове мальчика. На проверочные вопросы он отвечал уверенно, приводил примеры, показывал параллели, аргументировал свои слова выученным ранее.

— Очень хорошо! — сдержанно радовался Шнуров. — Рыжего пришьем, и можно, пожалуй, на недельку-другую к морю съездить, проветриться. Что скажешь?

— Как знаете, дяденька. Но вообще-то я не устал, можно еще пару человек прихлопнуть.

— Успеешь…

Но и Рыжий не терял времени даром. Соединив неясные слухи в одно целое, он спрогнозировал готовящееся на него покушение и, понимая, что от опытного киллера просто так не уйти, готовил ответную ловушку. Вместо себя он попросил пойти вечером на тренировку приятеля, приехавшего из другого города, и якобы исключительно ради прикола, чтобы разыграть друзей, уговорил его покрасить волосы в рыжий цвет и нарисовать большие яркие веснушки. Приятель недоумевал, но согласился. А Рыжий, хорошенько припомнив свой обычный маршрут следования, вычислил, что ждать его скорее всего будут возле мусорных баков, в самом пустынном и в то же время удобном для стрельбы месте. Выкрашенного в рыжий цвет приятеля прикончат, подбегут делать контрольный выстрел, и в этот момент их можно будет брать голыми руками.

Рыжий уже несколько лет работал секретным агентом самого Григория Заволоцкого, и ученическая возня юного Гаврюши и стареющего Шнурова была ему просто смешна. Хорошо, что удалось спасти Лену Перепелкину и спрятать ее до окончания событий.

Смутное беспокойство у Рыжего вызывал лишь синий автомобиль, припаркованный то здесь, то там. На прикрытие или охрану Шнурова это похоже не было, а вот на слежку — вполне. Что это значит? Шнурова пасет кто-то еще? Зачем? Рыжий чувствовал, что, разгадав эту загадку, он легко справится с врагами.

Сергей Анатольевич, разумеется, знал, что Рыжий — человек Заволоцкого. Делить с Заволоцким ему было нечего, а вот помешать они с Рыжим друг другу могли. И, выбрав момент, когда Рыжий, в очередной раз, проходя мимо машины, незаметно подобрал его окурок со следами гигиенической помады, Сергей Анатольевич приоткрыл окно и окликнул юношу:

— Можно на минуточку?

— Чего надо, папаша? — с напускной развязностью откликнулся Рыжий.

«Правильно ведет себя парень, — отметил про себя Сергей Анатольевич, — полное впечатление дебильного подростка. Хороши у Гриши агенты, все как на подбор».

— Хочу передать привет от нашего общего друга. Садись в машину.

Рыжий подчинился, нащупав на всякий случай в кармане капсулу с ядом.

— Тебя ликвидировать сегодня вечером собрались. Ты в курсе? — напрямик спросил Сергей Анатольевич. — По дороге с тренировки.

— В курсе, — коротко ответил Рыжий.

— Меры принял?

— Принял. Сами-то вы кто?

— Не важно. Не из твоей конторы. Меня этот Шнуров чуть на тот свет не отправил, хочу поквитаться. Да и гаденышу заодно хвост прищемить.

— Ага, Шнуров, значит… Читал, кстати, о вашем инциденте в «Прибрежном пионере».

— Да уж, прославился, нечего сказать. Еле замяли дело. Этот Шнуров всю жизнь только и делал, что белок в глаз бил, ничем толковым за сорок лет работы не отличился, и вдруг на тебе — средь бела дня лупит из пистолета в центре города. Туристов распугивает. Подумаешь, на лысину ему случайно плюнули. Детство в одном месте заиграло, не иначе. Перед мальчишкой выпендриться решил, пижон великовозрастный. Носится теперь с ним, как курица с яйцом, киллера растит. Всю семью перебили, гады. Жалко, там некая Перепелкина, я слышал, очень перспективна была.

— Лену Перепелкину мне спасти удалось, — не удержался Рыжий.

— Правда? — обрадовался Сергей Анатольевич. — Молодец! Где она сейчас? Впрочем, это не мое дело.

— Мы все еще услышим о ней, — похвастал знакомством Рыжий. — Суперагентом будет, помяните мое слово.

— Ладно. Так что делать будем?

— В общих чертах план такой…

Лена Перепелкина тоже не сидела на месте. Приятель, которого Рыжий собрался подставить вместо себя, был ее давней тайной любовью и приехал на самом деле к ней, а вовсе не навестить Рыжего. Володя, так звали молодого человека, несмотря на внушительные габариты, не имел отношения ни к одной из спецслужб, избегал контактов с криминальным миром и вообще вел себя очень тихо, стараясь никому не попадаться на глаза. Лена понимала, что спасти друга сумеет лишь в том случае, если до самого последнего момента оставит его в неведении, усыпив тем самым бдительность противника.

Встреча Рыжего и Сергея Анатольевича в машине не ускользнула от ее внимания, и Лена поняла, что по крайней мере сегодняшним вечером эти двое договорились действовать заодно. Помешать им она могла одним способом — привлечь на свою сторону туповатого Шнурова и юного, но небесталанного Гаврюшу. Причем сделать это надо тайно, они не должны догадаться, что ей удалось выжить. А уже потом Гаврюше можно будет припомнить предательство и ликвидацию родственников, тихонько придушить малолетку безо всяких формальностей. А дураком Шнуровым, открывшим стрельбу в центре города, пусть занимается отдел хулиганства.

Но как спасти Володю, как предотвратить любой, даже самый малейший риск? Этого Лена пока не знала.

Володе Протуберанцеву неожиданная просьба Миши Котова покрасить волосы в рыжий цвет и нарисовать веснушки показалась странной.

«Нет ли здесь подставы? — размышлял Володя. — Не готовит ли мне Мишка какую-нибудь сучью заподлянку? С него станется. Для этих разведчиков-контрразведчиков ничего святого нет. И Лена Перепелкина тоже в этот раз какая-то необычная, словно прячется от кого-то. Очень напряжена, говорит, что срочно заканчивает курсовую. Так ли это? Неужели она тоже тайно подрабатывает на какую-нибудь мафию? Клянется, что нет. Но кому в этом городе можно верить?»

Незаметно для себя Володя вспомнил, как в далеком сказочном детстве они с Леной собирали полевые цветы, рвали в чужих садах спело сочащуюся черешню, после чего, уворачиваясь от ружейных выстрелов, убегали от хозяев. Затем целовались в стогах свежескошенного клевера, обнявшись, бродили по росе сквозь молочно-туманные рассветы, воровали из гнезд кукушачьи яйца и говорили, говорили без конца.

Это было так давно, что казалось придуманным, пришедшим из другой жизни.

Затем Лена уехала в столицу и поступила в университет, и теперь она здесь, в этом враждебном грязном городе, изучает математику и баллистику, а Володя по возможности навещает ее.

В дверь позвонили.

Володя прошел в прихожую и впустил в квартиру мальчика, которого несколько раз видел во дворе.

— Вы Протуберанцев? — держась за ручку дерматиновой двери, с порога спросил мальчик.

— Я. Чем обязан?

— Зачем же вы дверь незнакомым людям открываете и даже в глазок не смотрите? А?

Володя рассеянно пожал плечами.

— Короче, слушайте сюда, — веско сказал парень, неловко стараясь подражать принятым в мафиозных кругах интонациям. — Меня просили передать, чтобы вы не ходили сегодня на тренировку вместо Михаила Котова. Больше, бля буду, я вам ничего сказать не вправе. Самое главное — не стуканите Михаилу о моем визите, это, в натуре, вопрос жизни и смерти. Придумайте что-нибудь, скажитесь, к примеру, больным. До свидания.

С этими словами мальчик, а это был, разумеется, Гаврюша Пуговкин, скрылся, оставив Володю в полном недоумении.

Так оно и есть!

Володя несколько раз в волнении прошелся по комнате. Мишка, подлец, все-таки вовлек его в какие-то свои интриги! Что же этот город делает с людьми!

Хороший ведь был мальчик, собирал марки и до седьмого класса никого не убивал.

Что делать?

Петр Шнуров несколько раз выстрелил в купленную на Птичьем рынке белку, в глаз не попал, выстрелил снова и еще больше расстроился. Таинственный звонок, предупредивший о том, что Рыжий готов к покушению и вместо себя пошлет на тренировку двойника, не шел у него из головы. Чутье подсказывало Шнурову, что ситуация усложнилась и самым разумным было бы, пока не поздно, скрыться, бросив Гаврика на произвол судьбы. Но Шнуров успел привязаться к мальчику, ему нравилась доверчивая старательность, с которой Гаврик учился его нелегкому ремеслу, нравилось обожание в глазах юного ученика.

«Не оставлю пацана, — определился, наконец, Шнуров, — я его в это дело втянул, я и выпутаться помогу».

Прежде всего нужно выяснить, на кого этот Рыжий работает. Если на серьезную фирму, то лучше сразу уносить ноги, а если на отдел хулиганства или полицию нравов, то можно пристрелить наглеца без лишних разговоров.

У Рыжего не было сомнений: болезнь Володи ненастоящая, он что-то заподозрил, либо даже произошла утечка информации. Неужели его перехитрил Шнуров или предал Сергей Анатольевич?

Рыжий решил поговорить с Леной Перепелкиной.

— Ленка, привет.

— Чё те?

— Дело есть, вот чё. Надо срочно увидеться.

— Ты чё, сдурел? Мне ж нельзя отсюда высовываться.

— Я сам к тебе приеду.