Звезда среди ясного неба Жукова-Гладкова Мария

Глава 18

Я вышла из автомобиля напротив своего подъезда, но войти в него не успела.

— Наташа, подожди! — прозвучал незнакомый мужской голос.

Я обернулась. Из припаркованного метрах в двадцати автомобиля выходили мужчина и женщина. При их приближении я поняла, кто это.

На ночь глядя меня решили навестить единоутробный братец и родная мать, которую я, встретив на улице, не узнала бы.

Но я узнала в ней Фифу — ту самую, которая в злополучный вечер приходила к Аглае. Я совсем недавно рассматривала ее на записи камеры видеонаблюдения, но тогда не признала в ней свою мать. Хотя столько лет прошло со дня нашей последней встречи…

Я помнила ухоженную молодую женщину, которая любила красиво одеваться и крутиться перед зеркалом. Вообще, главным моим детским воспоминанием о том, чем занималась мать, было рассматривание ею себя в зеркале. В университете, где я училась на психолога, нас спрашивали, какой мы помним мать из детства. Требовались самые ранние воспоминания. У моих сокурсников, кроме меня и одного парня, воспоминания были только положительные. Мама ассоциировалась с запахом булочек, которые пекла, с другими вкусными и приятными вещами. А у меня…

— Так, я уже давно взрослая! — сказала я сама себе. У меня замечательный отец. У меня замечательные братья. У меня есть тетя Тоня — замечательная женщина, которая любит вообще всех! И теперь у меня еще есть собака!

Джулия как раз лизнула меня в щеку.

— Ой, ты взяла эту кусачую тварь? — удивленно спросил единоутробный братец при виде Джулии у меня на руках и даже сделал шаг назад.

Собака оскалилась и зарычала. Я впервые видела, чтобы Джулия на кого-то так реагировала. Она была очень дружелюбной и общительной. Она ни на кого не рычала у нас в редакции. Ей только сигаретный дым не нравился, и тогда она кривилась. Я не думала, что собака может кривить морду, оказалось — еще как может. Но она не скалилась и не рычала!

— Невоспитанное животное, — сказала наша с Константином мать. — Хотя какая хозяйка, такая и собака.

— Это ты про меня, мама?

— Нет, про Аглаю.

— Про мертвых вообще-то…

— Так ведь в самом деле была невоспитанная наглая девка! — каким-то визгливым неприятным голосом заявила моя мамаша.

Я не помнила ее голоса. Я не узнала бы его в телефонной трубке. Я при личном общении его не узнавала. Но я увидела, что она пополнела, а она всегда была стройной и следила за своим весом. Я помнила, как она меня ругала за съеденные булочки. Но если у меня наследственная полнота со стороны отца, то у нее явно возрастная. Лицо, похоже, подтянутое, но про косметику она не забывает. И шляпка… Мне эта шляпка с перышком и каким-то странным (для меня) шариком показалась смешной. Может, спросить, что это за шарик такой? Может, он как-то по особому называется и служит, например, признаком статуса или опознавательным знаком типа бабочки у женщин определенной ориентации? Или сигналами служат и шарик, и перышко? Ведь в дореволюционной России был так называемый язык веера. Девушки и женщины на балах им очень активно пользовались. И мужчины этот язык прекрасно понимали. Может, теперь у фиф тоже есть свой язык? Или у светских львиц? Кто у нас носит такие шляпки?

— Наташа, нам нужно с тобой поговорить, — заявила мать, беря себя в руки. — Я думаю, что на улице неудобно. К нам мы тебя приглашать не стали, так как подумали, что ты можешь не приехать.

«Правильно подумали», — усмехнулась я про себя, но вслух ничего не сказала.

— Мы можем подняться к тебе? — спросил единоутробный братец.

— О чем вы хотите со мной говорить?

Я не думала, что эти двое могут нанести мне какой-то вред, в смысле физический. Красть у меня по большому счету нечего. Но мамаша может начать критиковать. Я до сих пор помню, что, по ее мнению, я всегда все делала неправильно. А слушать критику мне совсем не хотелось. Кому она приятна? И с какой стати мне на ночь глядя слушать критику матери, которая меня никогда не любила, и единоутробного братца, о котором у меня тоже не самые лучшие воспоминания, если выразиться мягко?

— Наташа, ты пригласишь нас к себе или нет? — взвизгнула мамаша.

— Зачем?

Ни мать, ни Константин не успели ответить. Рядом со мной оказался Андрей, с которым мы сегодня познакомились у Пелагеи Васильевны. Я не слышала, как он подошел. Я не слышала, чтобы подъезжала машина, открывалась дверца…

Но что он здесь делает? Следил за мной? За моими родственниками? Решил вмешаться, когда понял, что…

А что он понял?

— Добрый вечер, — сказал Андрей, останавливаясь рядом со мной и улыбаясь мне. — Что тут происходит?

— Молодой человек, идите своей дорогой и не мешайте нам разговаривать! — опять взвизгнула мамаша.

— Наташа, пойдем, — предложил Андрей, хотя днем мы еще были на «вы».

И я пошла в направлении своего подъезда. Андрей поймал мой взгляд и подмигнул. Мои родственники остались стоять там, где стояли. Жаль, я не видела выражений их лиц. Мы вошли в подъезд. Пока ждали лифт, смотрели в небольшое окошечко. Моя мать и Константин, похоже, спорили и решали, что им делать дальше. Слова до нас не доносились, да и не орали они на весь двор.

— Ты не думаешь, что мне стоило их выслушать? — спросила я у Андрея, который явно собирался ко мне в квартиру. Кстати, зачем?

— Я думаю, что они в самое ближайшее время позвонят тебе в дверь. И лучше будет, если я поприсутствую во время вашей беседы и еще ее запишу. Ты не возражаешь?

— Нет. Думаю, что для меня лучше говорить с ними при свидетелях.

— Можешь сказать, что я твой муж.

Я рассмеялась.

— Они вполне могли выяснить…

— Гражданский, — добавил Андрей.

Андрей оказался прав. Звонок в дверь прозвучал примерно минут через пятнадцать после того, как мы вошли ко мне в квартиру. Поскольку я вчера хорошо затарилась в супермаркете, мне было чем накормить незваного гостя, который пришел без еды и выпивки, но со шпионской аппаратурой. Хотя у сотрудников органов (пусть даже бывших) принято приходить в гости без подарков. И вообще-то он тут по делу. И я не исключала, что он вообще не собирался ко мне подниматься. Я не успела спросить, за кем именно он следил.

— Я открою, — сказал Андрей, которому я уже поставила тарелку. Пельмени варились на плите.

— Вы здесь живете? — вместо приветствия прозвучал мамочкин голос.

— А вам какое дело? — ответил Андрей совершенно спокойным ровным тоном.

— Но Костя выяснил, что Наташа до сих пор не замужем!

Я не знала, плакать мне или смеяться.

— Вы решили на ночь глядя про нравственность поговорить? — поинтересовался Андрей. — Вот вы, например, сколько лет встречались с женатым мужчиной? А ваш сын вступает в половые связи с женщинами только после заключения официальных браков, пусть и не освещенных церковью, и никогда не блудит с актрисками старше себя по возрасту?

В коридор выбежала Джулия и залаяла. Пельмени сварились.

Я тоже решила выйти в коридор.

— Андрей, иди ужинать, — позвала я, вроде бы не замечая мать и Константина, который не проронил ни слова.

Я решила, что Андрей хочет вывести их из себя. Ведь человек в раздражении и гневе вполне может сказать то, что не собирался. Не знаю, как прошла бы беседа, если бы я была одна, если бы все шло так, как запланировала моя мать. Но ее планы явно были нарушены, и серьезно. И это, думаю, было хорошо для меня.

Они с Константином все-таки вошли в квартиру и были приглашены Андреем на кухню. Табуреток хватило на всех (их у меня как раз четыре). Я предложила гостям чаю, они отказались. Неужели думали, что отравлен? Остатки торта я сегодня отвезла Пелагее Васильевне, но было печенье, купленное в первую очередь для Джулии. Андрей с большим удовольствием трескал пельмени (ложкой), обильно политые сметаной, я тоже, только с кетчупом и вилкой, мы оба похрустывали огурчиками, извлекаемыми руками из банки, подкармливали Джулию печеньем. Моя мать кривилась, кажется, от всего. Ей не понравились моя кухня, Андрей, наш ужин, собака. Косте, как мне показалось, было все равно, если не считать собаки, от которой он постарался отодвинуться подальше. Ему хотелось поскорее уйти, и он уже, похоже, жалел, что поддался на уговоры матери. Я не сомневалась, что визит ко мне был ее идеей.

— А вы, собственно говоря, кто? — наконец решила начать разговор моя мать, обращаясь к Андрею. Странно, что не прокомментировала состояние кухни и поданные на ужин блюда.

— Муж. Гражданский. Зовут меня Андрей. Русский, беспартийный, православный, не состоял, не привлекался. Родился в Берлине, в семье военнослужащего и медсестры, которые…

— Достаточно! — взвизгнула моя мать.

Похоже, что у нее не все в порядке с нервами. Ей бы к психотерапевту сходить, успокоительные попить. Это я уже решила как специалист.

— Так, давайте не растягивать, — сказала уже я. — Время позднее, а мы работаем.

— Ты, Наташа, работаешь не с утра… — начал братец.

— Вообще-то у нас на вечер были несколько другие планы, в которые общение с родственниками никак не входило, — невозмутимо заметил Андрей, вытирая тарелку хлебом и со смаком отправляя его в рот. По-моему, мою мать это действие взбесило еще больше предыдущих. Я вспомнила, что она всегда ела ножом и вилкой и с детства пыталась обучить меня столовому этикету. Андрей знал об этом? Или просто предположил?

Так Андрей устроил это представление специально?

— Ну, давайте выкладывайте, с чем пришли. — Андрей вопросительно посмотрел на гостей.

— Мам, давай в следующий раз как-нибудь, — промямлил мой единоутробный братец. — Я же тебе говорил, что надо вначале позвонить…

— Наташа, а ты не могла бы приехать к нам в гости? — обратилась ко мне мать, не обращая внимания на Костеньку и его слова. Это что-то новое. Хотя со времени нашей последней встречи с Костенькой прошло чуть ли не двадцать лет. Возможно, теперь она не бросается на каждый его зов и не реагирует на слезы и жалобы.

— Зачем? — спросила я.

— А меня не хотите пригласить? Я же тоже, можно считать, родственник, — встрял Андрей и громко отхлебнул чаю. — Вообще-то обычно мужа и жену приглашают в гости вместе.

— Вы не муж и жена!

— Мы — гражданские муж и жена. Большинство людей в современном мире и в особенности в больших городах проживают совместно без заключения брака, — спокойно заметил он. — А если еще введут пошлину на развод в размере тридцати тысяч, как кое-кто далекий от жизни народа предложил, то масса людей не будет официально регистрировать отношения. Количество гражданских браков возрастет в геометрической прогрессии.

— Так удобнее, — сказала я. — И в любом случае это моя жизнь. И жизнь Андрея. Мы как-нибудь сами разберемся. Но в гости к вам я без него не пойду. И я вообще не вижу смысла идти к вам в гости. Вы изначально правильно подумали. Давайте уж решим все вопросы сейчас.

— Раз уж вы все равно здесь, — добавил Андрей. — Вы про убийство вон его любовницы пришли говорить?

Андрей кивнул на моего единоутробного братца.

— Ваш-то сынок тоже в браке не состоял. А судя по тому, что о нем в прессе пишут, он чуть ли не каждый день с новой девкой, то есть бабой, блудит. Вот жил бы с одной женщиной — в законном браке или гражданском, — так не попал бы в переплет.

— Он ни в чем не виноват! — взвизгнула мамаша.

— То-то его камера видеонаблюдения зафиксировала последним выходящим от Аглаи, — хмыкнул Андрей. — И еще с расквашенной мордой.

— Откуда вы знаете, что зафиксировала?

— Меня приглашали на опознание, — сказала я.

— На какое опознание? — заорала мать. — Ты же ее нашла! А опознают трупы, которые не знают. То есть никто не знает, кто это, а потом находятся родственники или знакомые, у которых кто-то пропал. Но эта-то дрянь никуда не пропадала! Зачем ее опознавать было? Эту постаскуху и так все знали. И ее у нее дома грохнули!

— Я просто не так выразилась, — спокойно заметила я. — Мне показывали записи с камеры видеонаблюдения. Там и Костя, и ты, мама.

«Только вот тебя-то пока никто не опознал. Но я порадую наши правоохранительные органы. И вообще, вроде бы я по закону должна это сообщить».

— Да там куча мужиков была! — заорала моя мать. Ее лицо исказилось, но как-то странно. Вероятно, кожа была слишком сильно перетянута. Или тянули уже не один раз?

— Мама, записано, в каком порядке кто приходил и выходил.

— Наташа, она уже была мертвая, когда я в последний раз пришел, — сказал братец. — Я не мог ее убить. Я вообще никого не могу убить! У меня… рука не поднимется.

— Сразу видно: слабак, — заметил Андрей и опять громко отхлебнул чаю.

— А вы что, убивали кого-нибудь? — опять взвизгнула мамаша.

— Убивал, — спокойно ответил Андрей. — Но не в мирной жизни.

И после этого так посмотрел на мою мать, что она издала непонятный утробный звук и… замолчала. А я задумалась…

Андрей взглянул на моего единоутробного братца и предложил:

— Рассказывай, родственник. Может, и поможем тебе. Хотя бы потому, что Наташе не нужен судимый родственник. Конечно, сейчас другие времена, но тем не менее. Так, кто находился в квартире у Аглаи, когда ты пришел?

— Борец и этот ненормальный с еловой веткой, — сразу же ответил Константин.

— И что было?

— Скандал. — Костя улыбнулся, потом быстро погрустнел.

— Рожу тебе борец начистил?

Кстати, у моего брата до сих пор оставались на лице следы (хотя и малозаметные) приложения Тимофеем Аристарховичем еловой ветки с шишками.

— Нет, — покачал головой Костя. — Псих этот. Он всегда скандалы устраивал, когда меня видел. Он абсолютно неадекватный. У него же даже пена изо рта брызгает, когда он орать начинает. По-моему, так у шизофреников бывает. Да, Наташа?

Я промолчала. Еще не хватало нам сейчас пускаться в обсуждение симптомов шизофрении и других болезней. Так мои родственники до утра не уйдут.

— А тут этот псих схватил ветку с шишками и ну ей махать, — продолжал братец. — Я увернуться не успел! Он на меня танком пошел! Слюной брызгал, веткой махал, орал что-то невообразимое. Он вполне мог и Аглае по голове вазой ударить!

«Вазой? Ты не знаешь, что ее убили статуэткой?» — подумала я, но вслух ничего уточнять не стала. Возможно, где-то в СМИ написали про вазу. Или это сам Костя треснул Аглаю по голове вазой, поэтому и говорит про нее? Ведь все только предположили, что удар был статуэткой! Или это мама постаралась, поэтому сыночек и знает точно, что была ваза. А статуя Свободы исчезла по какой-то другой причине и не в тот день. Может, и ваза исчезла? Только куда?!

Тем временем Костя рассказывал, что на крики пришел сосед снизу, которому надоели постоянные скандалы у Аглаи, а тут был вечер воскресенья, и он хотел пораньше лечь спать перед рабочим днем. Опять был скандал. Первым ушел Амбардамян, который заявил Аглае, что с него довольно, потом сосед забрал к себе Психа, потому что ему нужна была компания — хотелось выпить. Иначе не заснуть.

— И Аглая тебя пригласила к себе? Решила снизойти до тебя, раз ты остался один, а остальные кавалеры разбежались? — спросил Андрей.

— Что значит «снизойти»? — взвился братец. — Вы знаете, сколько у меня было женщин?

— Нашел, чем хвастаться, — хмыкнул Андрей. — Тем более перед родственниками.

— Моему сыну требовалось оказать медицинскую помощь, — встряла мамаша, которая немного пришла в себя. — Его же избили!

— И Аглая оказала? — удивленно посмотрел на гостей Андрей. — Наташа, она имела хоть какое-то представление об оказании медицинской помощи? Она вообще-то мало походила на человека, способного и желающего оказывать хоть какую-то помощь хоть кому-либо.

— Аглая играла в каком-то фильме то ли медсестру… — вспомнила я.

— Врача-анестезиолога, — подсказал мой братец. — Мы там вместе снимались. Но ведь в квартире и эта женщина пожилая еще была. Она там все время. Я подумал, что если не Аглая, то та женщина сможет что-то с моим лицом сделать.

— Женщина выходила из своей комнаты? — быстро уточнил Андрей.

— Нет. Она вообще никогда не выходила.

— Ты ее видел или не видел?

— Не видел. Никогда не видел. Только слышал один раз, как Аглая на нее орала, потому что ребенок плакал, а она — та женщина в смысле — его успокоить никак не могла. Ну а ребенок от этих криков еще больше разорался. Я тогда и узнал, что эта женщина с ребенком в квартире живут. Я подумать не мог, что там еще кто-то есть! Они всегда сидели как мыши. И в тот раз Аглая мне рассказала про очередной проект ее продюсера. Я как-то пропустил эту акцию с усыновлением маленького узбека. Сейчас же каждый старается что-то оригинальное придумать, потому что, кто хотел раздеться, уже разделись, и этим никого не удивишь. Я тогда подумал, что, может, мне тоже каким-то образом стать отцом? Но без женщины, чтобы не лишиться поклонниц.

— Суррогатные отцы у нас уже есть! — рявкнула мать.

— Суррогатных отцов не бывает, — заметила я.

— Ты поняла, что я хотела сказать. И мой сын — не голубой и вполне способен найти женщину, которая родит ему ребенка обычным способом.

— Но ты же, мама, еще не готова к внукам, — повернулся к ней Костя. — Ты же мне сама говорила, что нужно подождать. И вообще, еще надо найти женщину, которая сама хорошо зарабатывает, чтобы не сидела на моей шее… А суррогатные отцы бывают, Наташа. Тут ты не права.

— Как это? — поразилась я.

— Так называют доноров спермы. Ну, тех, которые не официально, а просто так… Например, в Интернете полно объявлений — мужчины предлагают помочь женщинам забеременеть. Кто-то за деньги, кто-то просто из благородных побуждений, например, считая, что должен оставить след на земле.

— В виде безотцовщины? — прищурился Андрей.

— И ты предлагал? — спросила я.

— Что?! — взревела наша общая с Костенькой мать. — Эти же бабы могут с тебя алименты получить!

Я хихикнула.

— Как? — повернулся к матери Костенька.

«Неужели он и таким образом зарабатывал?»

— А так! Это с официального донора спермы алименты не получить. Там анонимность! А если ты по объявлению в Интернете… Господи, ну за что мне такое наказание?! Костя, неужели ты в самом деле работал еще и донором спермы? Неужели за это столько платят, что ты так опустился?!

— Официальным донорам платят копейки, а известным красивым мужчинам, как я…

Я не выдержала и захохотала.

— Неужели ты не понимаешь, что эти бабы хотели от тебя алименты?! — заорала мать.

— Они хотели от меня детей, а не алименты! А алименты платят с официальной зарплаты! Ты знаешь, какие у меня официальные гонорары? И вообще, я никому никаких алиментов платить не собираюсь!

— Так, это вы без нас обсудите, — перебил Андрей. — Вернемся к нашим баранам.

— Чего возвращаться-то? — продолжал орать Костя. — Мы никуда не уходили. Мне деньги были нужны на Аглаю!

— Ты оплодотворял других женщин, чтобы дарить подарки Аглае? — искренне поразился Андрей.

— Ну да, — кивнул братец.

— Мне ты говорил, что ты их просто… ну… — прошипела мать.

— Трахал? — подсказал Андрей. — Вы не стесняйтесь. Все-таки как-никак родственники, да и взрослые люди.

Он вопросительно посмотрел на Костю.

— Я вообще так больше всего зарабатываю, — с невинным видом сообщил братец. — За кино мало платят. То есть, конечно, некоторым платят очень много. Но у меня еще не было ни одной главной роли. Понимаете, если бы у нас были женщины-режиссеры…

— Да у нас вроде бы даже есть одна молодая девка-режиссер, — заметил Андрей.

— Да зачем я молодой? Я говорю про женщин-режиссеров в критическом возрасте — из того типа женщин, которым нравятся такие молодые мужчины, как я. Но такие тетки все в бизнесе. То есть я не встречал не из бизнеса. Бывают еще пожилые актрисы, но у них денег мало. И они стараются поклонников найти, то есть тоже на халяву проехаться. А режиссеры все — мужики.

— Но мужики тоже бывают разные, — многозначительно заметила я, вспоминая другого своего брата, которого искренне люблю, несмотря на ориентацию. Пусть будет какая угодно!

— А я могу только с женщинами! — завизжал Костя. — Вы думаете, что мне мужики не предлагали? Еще как предлагали! Но я даже за большие деньги не согласился!

Костя явно гордился своей стойкостью. Интересно, за какую сумму он мог бы сменить ориентацию?

— Но тебя же все равно снимают, — заметила я.

— Мое появление на экране повышает кассовые сборы, — сообщил братец. — Но на первые роли мне все равно не попасть. Ни у одной из моих женщин не было таких денег, чтобы меня протолкнуть. Аглая могла бы, если бы захотела…

— За тебя заплатить?! — спросили мы чуть ли не хором с Андреем.

— Нет, попросить. Если бы мы с ней поженились, нас бы стали воспринимать как пару. Я был уверен, что если женюсь на Аглае, то получу главные роли. Но она не соглашалась выходить за меня замуж! Да я ни на одну женщину никогда столько не тратил!

— Если тебе платят бабы, то ты, наверное, вообще не тратишь, — заметил Андрей.

— Я имел в виду время, силы. Вы не представляете, как я с этой Аглаей выкладывался! И все зря! Вы понимаете, что все зря?! И теперь меня еще подозревают в ее убийстве! Да зачем мне ее убивать после того, как я на нее столько потратил? Я на ней жениться хотел!!! А какая-то сволочь сломала мне все планы!!!

Глава 19

Костя зарыдал, уронив лицо на руки. Подозреваю, что он оплакивал не Аглаю, а свои наполеоновские планы. Себя ведь всегда жалеешь больше других. Наша мать сидела с кислой миной. Насколько я поняла, она совсем не жаждала заполучить Аглаю в невестки и, с одной стороны, радовалась, что этого теперь случиться не может никогда, а с другой — понимала, что обвинение Костеньки в убийстве им обоим тоже совсем не требуется. Это еще хуже, чем невестка Аглая. Но неужели убила она?

Я теперь точно исключала своего единоутробного брата. Не мог этот слизняк убить. И — главное — это ломало его давно вынашиваемые планы. Значит, невыгодно. А выгода у братца, как я поняла, всегда стоит во главе угла.

Но если Аглая отказала ему окончательно и бесповоротно и он понял, что это окончательно и бесповоротно? Мог в таком случае в состоянии аффекта шарахнуть ее по голове?

— Все-таки вернемся к теме, — сказал Андрей и посмотрел на Костю, который поднял заплаканное лицо и попросил у меня воды. — Значит, няню ребенка ты никогда не видел?

— Нет. Один раз слышал ее голос — тогда, когда Аглая на нее орала. Но женщина говорила очень тихо. Аглая потом разъяренная прибежала и сказала, что сама купит этому вы…ку снотворное, чтобы больше не слышать его голоса.

— И купила?

— Не знаю. Мы про ребенка больше никогда не говорили. Я не могу сказать, была в тот вечер эта женщина с ребенком в квартире или не была! Наверное, была, потому что Аглая говорила, что они там постоянно живут и ей их пока не выгнать, так как этот проект еще до конца не раскручен и из него еще можно что-то выжать. Она же снималась для каких-то журналов с ребенком. Но женщина не выходила ни на какие крики! Никогда!

— Так, ясно. Аглая оказала тебе первую помощь? Воспользовалась знаниями, которые вы оба получили в кино?

— Нет, она не успела.

— Почему? — Андрей вопросительно приподнял брови.

— Мама приехала, — сказал Костя тихим голосом и повернулся к матери.

— Зачем? — спросила я.

— Чтобы вырвать моего единственного сына из рук этой гадины!

«Душила независимость сына в тисках своей заботы», — подумала я.

— И еще шапку ему привезла. Он же с голой головой ушел.

«Ах да, он же пришел без шапки, а уходил в шапке, и в управлении это отмечали».

— Вы знали, что ваш сын поехал к Аглае? — уточнил Андрей.

— Ну конечно! Я всегда знаю, где мой сын!

Как еврейские жены и русские вдовы, хотелось заметить мне, но я решила промолчать. Признаться, мне стало немного жаль единоутробного братца… Хотя… Сам виноват. И отец его виноват.

Но сколько ж таких мужчин, как мой брат, которым матери испортили и продолжают портить жизнь?.. Интересно, а мой братец хотя бы готовить умеет? Что он будет делать, когда останется без матери?

С другой стороны, он красив и известен. Его вполне может подобрать какая-то сильная женщина, которая заменит ему маму.

— Вы и раньше ездили к Аглае?

— Ездила.

Андрей в очередной раз вопросительно приподнял брови. Я вспомнила, как Пелагея Васильевна говорила, что видела Фифу раньше.

— И как? — Андрей подпер голову рукой. Ему на самом деле было интересно услышать ответ. Мне, признаться, тоже.

Моя мать неопределенно пожала плечами и отвернулась.

— Не желала отдавать вам вашего сына?

— Аглая, наоборот, сказала, чтобы я к ней больше близко не подходил после первого визита мамы, — сообщил Костенька. — Я еле уговорил ее продолжить со мной отношения! Я столько потратил на нее денег, времени и сил! А мама чуть все не испортила!

— Ты убедился, что я была права? — зашипела мать. — Если бы ты к ней больше близко не подходил…