Джейк Рэнсом и воющий сфинкс Роллинс Джеймс

Глава 33

Последнее пророчество

Через неделю празднование победы переместилось из Дешрета в Калипсос.

Над головой ярко сияло солнце, и Джейк медленно шел через двор замка Калакрис. Вокруг сверкали яркие краски и раздавались радостные крики: два мира знакомились друг с другом и вместе торжествовали победу. Ревели рога, били барабаны, в воздухе плыли нежные мелодии лютней и лир. Стены замка украшали гобелены и ткани из Калипсоса и Дешрета, а столы ломились от яств из обеих стран — повара постарались на славу, соревнуясь в кулинарном искусстве, и теперь угощали гостей лучшими блюдами.

Около ведущей в замок лестницы на возвышении сидели члены совета старейшин. Там же разместилась свита фараона Неферхотепа. Старый царь выздоравливал после отравления, однако был еще очень слаб. Через портал его пронесли в обложенном подушками паланкине. Джейк присмотрелся: так и есть, отец Пиндара, старейшина Марцелл Тиберий, склонив голову к старому царю, увлеченно обсуждает с ним что-то. Да уж, многое придется обговорить, прежде чем страны получше узнают друг друга — но надо же с чего-то начинать, правда?

А на другом конце возвышения сидел Джер и смеялся шуткам старейшины викингов, Астрид Ульфсдоттир. Похоже, женщина ему пришлась по нраву. А она, в свою очередь, души не чаяла в ребенке, которого Джер подбрасывал на колене. Египтянин решил взять на воспитание своего кузена. Возможно, если мальчика будут окружать хорошие люди, на этот раз из него вырастет что-то путное. Однако в данный момент Джера занимало совсем другое. Он расстроенно объяснил Джейку:

— Кри, бедняжка, так мучается!.. Зубки режутся, и пребольно! Несчастная кроха…

Джейк тем не менее не проявил никакого сострадания к малютке.

И пошел к огороженной веревками площадке для танцев. Музыканты из обеих стран играли по очереди. Гости пытались разучивать непривычные чужеземные движения, и все несказанно веселились. Сейчас исполняли задиристую — шотландскую, насколько Джейк мог понять — мелодию, и танцоры прыгали на одной ноге, увлекая партнеров за собой.

Джейк заметил Пиндара среди пляшущих. На юноше была обычная тога, но украшенная всем, чем только можно, от плетеных ремешков до бронзовых медалей. Естественно, на видное место он повесил знак всадника. Юный римлянин изо всех сил пытался произвести впечатление на партнершу. Правда, получалось не ахти: бедняга скакал с очень сосредоточенным лицом, то и дело одергивая тогу. Одеяние предательски развевалось и грозило задраться самым неприличным образом.

Однако партнерша не обращала на его усилия ровно никакого внимания, ее донельзя увлекло разучивание незнакомого танца. Нефертити накрасилась на египетский манер, но надела охотничий костюм — очень красивый, кстати. На плечах у нее развевался плащ. Увидев Джейка, она широко улыбнулась.

Правда, не Джейку.

Кто-то похлопал по плечу, и он обернулся.

Марика, очень смущенная, отступила на шаг. Девушка тоже приоделась: белое льняное платье почти до пола, сверху расшитая безрукавка. Длинные черные волосы Марика распустила, только на спине перехватила лентой. А на шее висел яшмовый ягуар. На солнце камень ярко сиял изумрудным блеском — и удивительно сочетался с цветом глаз.

— М-марика… — пробормотал Джейк — все слова и мысли куда-то разом улетучились.

Она опустила голову и покраснела.

И тут за спиной раздался знакомый насмешливой голос:

— Джейк, ты болван! Немедленно пригласи девушку на танец!

Он повернулся и, естественно, увидел Кэди в обнимку со старшим братом Пиндара, Геронидом. Эти двое всю прошлую неделю вспоминали былые времена и, активно целуясь, сводили более тесное знакомство.

Однако Джейк понимал, что Кэди держится немного в стороне не только потому, что крутит роман с юношей. Вернувшись в Ка-Тор, Джейк посвятил целый вечер рассказам. Впрочем, большая часть времени ушла на описание их краткой встречи с мамой. Кэди заставляла его повторять снова и снова, дотошно выспрашивая: а что она точно сказала? А как выглядела? А ты что в ответ? И так далее. И конечно, все это время она плакала. Горькие и одновременно счастливые слезы текли рекой.

«Почему ее увидел ты, а не я?!» — простонала она наконец, закрыв ладонями лицо.

У Джейка не нашлось ответа на этот вопрос.

А еще они подумали-подумали и честно сказали себе: тот образ, что явился Джейку в зеркале Тота, принадлежал невообразимо далекому прошлому. Столетия утекли с тех пор, как мама подошла к той стороне зеркала. Поэтому, вполне возможно, Джейк разговаривал с призраком из глубины времен, от которого уже ничего, совершенно ничего не осталось.

А потом Кэди вдруг отдалилась. Должно быть, вид Джейка причинял ей боль. Даже сейчас, среди всего этого веселья, он ясно видел печаль в глазах сестры — печаль и ревность. Она так и не смогла простить, что брат встретился с мамой, а она — нет. И Джейк не знал, чем ее утешить.

Однако Кэди подошла и обняла его. Их щеки соприкоснулись.

— Иди танцевать, — тихо сказала она с едва заметной печальной улыбкой. — Просто иди и танцуй.

И, ухватив его за плечи, развернула к Марике.

А может, им ничего другого и не оставалось?..

И он протянул девушке руку.

И Марика приняла ее.

Музыка замедлилась — заиграло что-то спокойное, но не совсем безнадежное. И он повел Марику, которую держал под руку, и, закружившись в медленном танце, забыл обо всем.

Глубокой ночью в дверь постучали.

Джейк вынырнул из кошмара: ему снилось, что глаза пылают черным пламенем, пожирающим все, к чему ни прикоснешься. Он подскочил и резко сел в постели. Стук гулко отдавался в стенах комнат — им с Кэди отвели просторные апартаменты. Джейк ощупал лицо. Глаза вроде бы на месте.

Ну хоть это хорошо.

Кошмар возвращался каждую ночь. И Джейк знал почему. Он никому не рассказывал о том, что увидел в зеркале Тота. А увидел себя — только превращенного в чудовище с черным пламенем в глазах. Возможно, это ничего не значило — мало ли что привиделось. Вокруг шел бой, лилась кровь. В любом случае, он предпочел не распространяться об этом. Однако воспоминание настойчиво возвращалось в кошмарных снах.

В дверь постучали в третий раз, еще громче. Джейк вылез из-под одеяла и пошлепал в одних трусах и носках. Спальня выходила в гостиную. Из соседней спальни, зверски зевая, выбрела Кэди в длиннейшей ночной рубашке.

— Кого несет в такой поздний час? — мрачно поинтересовалась она.

Ее голос услышали с той стороны двери и бодро ответили:

— Это я, Садуф!

Нахмурившись, Джейк отодвинул засов. Дядя Нефертити, не дожидаясь приглашения, вбежал в комнату. С плеч Садуфа свисал плащ, да такой грязный, что песок сыпался при каждом шаге. Старик, кстати, сбрил бороду, и его сходство со старшим братом, фараоном, стало особенно разительным. Однако в глазах по-прежнему искрой скакала безуминка.

— Садуф, — строго спросила Кэди, — что случилось?

Нежданный гость действительно казался очень взволнованным.

Садуф подошел к столу и развернул пергаментный свиток.

— Я, как увидел, сразу помчался сюда, — непонятно ответил он. — Думаю, вам тоже следует на это взглянуть.

Джейк подошел поближе, Кэди встала с другой стороны.

— Я был в пустыне, — принялся рассказывать Садуф. — Кое-что искал поблизости от Ущелин.

Джейк знал, что дядя Нефертити предпочитает подолгу бывать на свежем воздухе. Двухлетнее заточение превратило его в большого нелюбителя закрытых помещений. К тому же Садуфа всегда влекли пески вокруг Анкх Тауи — и кристаллы, которые он там откапывал.

— Я улегся спать в тени утесов, но тут взошел месяц и показал мне надпись на камне. — Он многозначительно взглянул на Джейка и Кэди. — Ну, там, где вырезаны иероглифы пророчества Лупи Пини.

Джейк посмотрел на сестру:

— Эту надпись сделала мама…

— Да-да, именно, — торопливо закивал Садуф. — Однако, подойдя поближе, я увидел новые знаки! — Тут глаза дяди Нефертити широко распахнулись. — Они появлялись один за другим, словно их высекали прямо передо мной!

И он жестом показал, как возникали на скале иероглифы. Глаза сверкали от возбуждения.

— Знаки возникли под старым пророчеством! — Он ткнул пальцем в свиток. — Новое пророчество! Но прочитать его я не смог, а потому срисовал и принес сюда.

— А почему к нам? — поинтересовалась Кэди.

Садуф повернулся и замахал руками, пытаясь объяснить все по порядку:

— Я же говорю! Это новое пророчество! Новое пророчество Лупи Пини!

И старик выжидательно уставился на Джейка.

— Ты хочешь сказать, что наша мама оставила новое послание? — удивился он.

— Ну конечно! Кто же еще?

Сердце Джейка бешено заколотилось. Они с Кэди переглянулись и поспешили наклониться над свитком.

— Покажи нам, пожалуйста, — сказал Джейк.

Садуф энергично закивал и развернул свиток на столе. Брат с сестрой увидели коряво перерисованные буквы.

— Ну, я старался как мог, — пробормотал Садуф. — Похоже, что это писалось в спешке и рука, выводившая знаки, дрожала от страха!

BEWARE OF LOKI

Кэди повернулась к Джейку:

— Надо же, действительно по-английски. Может, это и вправду мама написала? Может, какое-то послание из прошлого?

Джейк живо представил себе маму: вот она выбирается из гибнущего города и вдруг вспоминает, что забыла кое-что сказать! Идет к утесам Ущелин, пишет новые строчки. Видимо, надпись долго путешествовала по разным слоям времени и вот наконец проявилась на камне.

Писалось это действительно в спешке, обычно мамин почерк выглядел аккуратнее. А тут ее рукой явно водило отчаяние. Словно у мамы оставалось совсем немного времени, и оно стремительно уходило.

— Видимо, это действительно что-то важное, — пробормотал Джейк.

В доказательство он достал из-за пазухи мамин подарок, крохотную флейту из рога. Джейк вгляделся в золотые буквы, которые протянулись по тонкому стволу инструмента.

Норвежские руны, в этом сомневаться не приходилось. Джейк уже и так и эдак их исследовал и привлек все возможные ресурсы. Даже с викингами в Борнхольме проконсультировался. Но никто ему толком ничего не объяснил. Старейшина Ульфсдоттир вообще сказала, что надпись на флейте — какая-то абракадабра. Хотя, возможно, просто руны чужие, не такие как у викингов в Калипсосе. Единственным знаком, который имел четкий смысл, оказалась большая руна по центру надписи. Джейк снова вгляделся в ее характерные очертания.

Это была руна альгиз — поднятый щит. Он вспомнил мамины слова: флейта защитит тебя.

Джейк снова посмотрел на свиток.

— «Берегитесь Локи», — громко прочел он и со значением взглянул на Кэди. — Локи — норвежский бог хитрости и коварства. — И Джейк поднял флейту. — Мама дала нам это. Флейту, исписанную норвежскими рунами. Не думаю, что тут простое совпадение.

— Но что именно она хотела сказать? — удивилась Кэди.

— Не знаю. Мама больше ничего написать не успела. — Джейк пристально посмотрел в глаза сестре: — А еще она велела нам возвращаться домой. Думаю, надо ее послушаться. Чтобы разобраться с этим делом, мне понадобится помощь специалистов по рунам и норвежскому языку.

— Значит, ты хочешь, чтобы мы отправились домой?

Джейк медленно кивнул.

— Когда? — спросила Кэди.

Им ответил старческий надтреснутый голос:

— До того, как зайдет месяц, вы должны покинуть Калипсос.

Они обернулись и увидели на пороге старейшину уров. Тот стоял, сгорбившись, и опирался на толстый посох. Седые, сдвинутые к переносице брови затеняли глаза.

Бачуюк появился из-за спины старика и вошел в комнату.

— Магистр Меруюк говорил с провидцами нашего народа. С теми, кто видит сны в долгом времени.

Старейшина уров кивнул.

— Великая река неспокойна. Что-то идет за тобой, Джейк Рэнсом. Уходи отсюда, пока оно тебя не нашло. Ты должен уйти ради нас всех.

Кэди схватила брата за руку.

Если у Джейка и оставались какие-либо сомнения, теперь они улетучились. Уры первыми попали в Пангею. Они жили в тени великого храма Кукулькана дольше остальных племен. А еще они сроднились с энергией, излучаемой артефактами атлантов, и лучше всех чувствовали течение времени.

И если уры сказали, что настало время уходить…

Час спустя лунный свет все еще заливал фигуру крылатого змея, свернувшегося на вершине пирамиды великого храма Кукулькана. Джейк с сестрой стояли на верхней ступени. Рядом был Меруюк — и более никого.

Бачуюк прошел с ними через Священный лес и теперь нес стражу у подножия лестницы. Джейк уже попрощался с юным уром, но у него не хватило времени, чтобы пойти и разбудить Пиндара или Марику. Луна должна скоро скрыться, и Джейку с Кэди едва хватило времени, чтобы одеться.

«Да и что я мог им сказать, в конце-то концов…»

Прощание с Бачуюком далось Джейку нелегко: они долго стояли, обнявшись. У юного ура в глазах набухли слезы. А Джейк дал ему слово, которое надеялся сдержать:

— Мы еще встретимся!

— Возьми мою руку, — приказал Меруюк.

Джейк обхватил кисть старика, другой рукой взялся за пальцы Кэди. Чтобы преодолеть барьер, закрывавший нежелательным гостям вход в храм, нужна была помощь магистра. Джейк шагнул через порог и почувствовал покалывание — защитный экран давал себя знать.

Внутри Меруюк остался у порога, все так же опираясь на посох.

— Отсюда вы пойдете по тропе одни.

Джейк кивнул. Да, он знал, что делать дальше.

В прошлый раз все получилось ненароком, теперь же им предстоит проделать то же самое сознательно.

— Пойдем, — сказал он Кэди.

Вниз по тоннелю они шли молча, каждый был погружен в собственные мысли. Потом пересекли комнату, в которой висело хрустальное сердце Кукулькана. Джейк даже не остановился, чтобы еще раз взглянуть на огромную сферу, которая вращалась под потолком, — точно такую же, как в Анкх Тауи. Он повел сестру по другому тоннелю.

Тот раскрывался комнатой — поменьше размером, чем зал хрустального сердца. На стенах висели карты Пангеи, а над полом возвышался огромный золотой механизм. Выглядел он так, словно кто-то скрестил календарь майя и шестеренки гигантских часов. Джейк перешагнул через пару огромных колес — одно вращалось внутри другого, шестеренки соприкасались зубцами и взаимно отталкивались.

Джейк остановился в самом центре устройства и огляделся. Он чувствовал, что упустил нечто важное, и это ощущение не оставляло его с того самого момента, как он увидел птеранодона у подножия пирамиды.

Кэди подошла поближе и, заметив, какое у брата лицо, удивилась:

— Что не так?

Джейк стоял и напряженно думал, пытаясь сложить в уме головоломку, разгадать хитроумную загадку — очень похожую на те, что сфинкс загадывал путникам. Потому что так же, как в древнегреческих мифах, в головоломке фигурировало время. И сфинкс.

— Скакун Короля Черепов, — проговорил Джейк и посмотрел на Кэди. — Я чуть мозги не вывихнул, пытаясь сообразить, как это чудище осталось статуей в таком далеком прошлом.

— Мало того, из него наш друг на прошлой неделе приготовил омлет, — заметила Кэди, недовольно наморщив нос при одном воспоминании.

— Кальверум Рекс ехал на этом птеранодоне, когда напал на долину Калипсос, — объяснил Джейк. — А чтобы тварь оказалась в Анкх Тауи в виде статуи, Король Черепов должен был попасть в прошлое после того, как мы отбили атаку на Калипсос! Мы его победили, и он отправился в Анкх Тауи за новым оружием — возможно, потому что мамины действия привлекли его внимание. Только такая последовательность событий в полной мере объясняет то, что с нами произошло.

В ушах Джейка снова прозвучали мамины слова: «Надвигается страшная война, и она прокатится через все времена».

— А мама его там остановила! — воскликнула Кэди.

Она очень гордилась маминым подвигом.

Джейк кивнул.

— Король Черепов бежал и оттуда, а его тварь сделалась каменной статуей. И если я прав, и Кальверум Рекс напал на Анкх Тауи из-за мамы, думаю, она жива! И он ее преследует, но никак не может догнать! А это значит, что мама с папой могут быть где угодно. И когда угодно.

— Но как их найти?

Джейк вынул из кармана золотые часы:

— Для начала нужно попасть домой.

Кэди поморщилась и обернулась к двери — что ж, ее сожаление легко было понять. Они отыскали маму в этом мире, но теперь им нужно покинуть Калипсос.

Джейк протянул руку и коснулся ее ладони.

— Мама с папой путешествуют во времени. Я их чувствую. Но не там, а здесь.

И он сжал ее пальцы.

А она ответила таким же пожатием.

— Мы их отыщем, Кэди. Где бы они ни были, в Вороньих Воротах мы будем столь же близки к ним, как и в Пангее!

Их глаза встретились. За долгим, прерывистым вздохом сестры последовал кивок. Кивнула. В этот раз на ее лице читалось больше решимости.

Свободной рукой Джейк извлек из кармана отцовские часы. В свое время он отыскал их в складках оставшегося на полу балахона Кри. Джейк надеялся, что часы вновь сумеют отправить их с Кэди домой. Он потрогал стержень — его крутят, заводя механизм. А еще так устанавливается нужное время.

Ключевое слово здесь «устанавливается».

Джейк посмотрел на сестру — сожалеет ли она о чем-нибудь.

Кэди лишь печально вздохнула:

— Ну, давай! Чего ждешь…

Он поддел ногтем и выдвинул стержень.

В то же мгновение огромные зубчатые колеса вокруг него завертелись — сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее. Вот уже и зубцов не разглядеть, а над шестернями разлилось сплошное золотое сияние.

Джейк сжал руку Кэди — под ногами собиралась грозовая страшная мощь.

— Держись!

Мир взорвался и подбросил их к небесам в столпе белого света. Комната вокруг разлетелась тысячью осколков, а через мгновение они снова оказались в комнате — но в другой.

Джейк оперся на сестру, его ощутимо качало. С Кэди, похоже, происходило то же самое.

— Нет, это положительно не вынести нормальному человеку, — проворчала она.

Осторожно ступая, Кэди высвободила кисть из руки Джейка и огляделась.

Они снова были в Нью-Йорке, в Музее естественной истории, на выставке египетских древностей, в стенах гробницы. Вокруг в подсвеченных стеклянных витринах лежали бесценные артефакты. Анубис строго взирал на них со стены, наставив длинные уши. В центре на каменном столе лежала распростертая мумия с когтистыми лапами и кожистыми крыльями.

Джейка замутило от одного вида гракила. Мумия не мумия — хватит с него этих тварей.

— Пошли отсюда, — мрачно сказал он.

— Наконец-то я слышу от тебя что-то разумное!

И брат с сестрой ринулись к выходу из гробницы и даже потолкались в дверях, стремясь как можно скорее выбраться наружу.

А снаружи они налетели на Моргана Драммонда. Тот расплескал воду из стаканчика и залил весь костюм:

— Эй, поаккуратнее! — сердито проговорил он, отряхивая галстук. И нехорошо прищурился: — А по вам, юная леди, и не скажешь, что в обморок сейчас падали! Скачете как коза!

Джейк с сестрой переглянулись. Как и в прошлый раз, здесь не прошло и минуты. Когда Кэди сделала вид, что упала в обморок, Морган пошел к питьевому фонтанчику за водой.

— Видимо, организм здоровый, — пробормотала Кэди и побежала дальше.

Морган смерил Джейка хмурым взглядом. Тот лишь пожал плечами и пошел к дверям зала вслед за сестрой. По дороге они встретились с дядюшкой Эдвардом.

Тот несказанно изумился:

— Уже уходите?

— Мы этим Египтом по горло сыты! — громко отозвался Джейк и решительно зашагал дальше.

— Ага! — поддержала его Кэди.

Эдвард глянул на часы.

— Но ведь и пяти минут не прошло! — И посмотрел им вслед: — А два часа потратили на дорогу сюда!

Морган обреченно вздохнул:

— Дети, чего вы хотите.

Вечером Джейк сидел в своей комнате в Вороньих Воротах. Оказавшись в привычной обстановке, он даже начал сомневаться в реальности прошлых событий — уж не приснилось ли? Чтобы развеять всякие колебания, достаточно было коснуться флейты — крохотный инструмент по-прежнему висел у него на шее.

Джейк отошел от письменного стола и сел на кровать. Его комната выглядела как настоящая кунсткамера. Чего в ней только не было: окаменелые моллюски, археологические находки, карты, схемы. Правда, теперь здесь все напоминало о Норвегии. На полу громоздились покупки: книги и журналы по норвежской мифологии, руническому письму и истории викингов. Джейк был уже готов приступить к изучению материала, но в комнату вошла Кэди и присела на кровать.

Сестрица постучала по куче книг:

— Говоришь, вся эта заумь поможет нам отыскать маму с папой?

— Нужно же с чего-то начинать. А мама ясно велела отправляться домой. — И Джейк обвел рукой комнату: — Вот мы и дома.

Кэди нахмурилась.

— А еще она сказала ждать здесь.

Джейк пожал плечами:

— Ну, может, я плохо расслышал, не знаю.

Кэди посмотрела ему в глаза и улыбнулась.

— Слушай, а ты умнее, чем кажешься!

Она поднялась, взъерошила брату волосы и направилась к двери:

— Ладно уж, читай, маньяк ботаник… В следующий раз в Пангею попадем — смотри, чтобы меня опять в камень не превратили.

— Угу. А ты что собираешься делать?