Шпионы и все остальные Корецкий Данил

Секретное совещание

Об этом совещании не упоминали ни государственные СМИ, ни иностранная, ни оппозиционная пресса. О нем просто никто не знал. Оно прошло в Кремле и было очень коротким.

Сенатский дворец. Зал заседаний Совета Безопасности. Девять человек за длинным ореховым столом. Президент, как и положено, во главе стола, по правую руку – представители силовых структур: МВД, ФСБ, МО, секретарь Совбеза. По левую – премьер-министр, вице-премьер, глава президентской администрации и личный советник президента. Такая рассадка отражала если не противостояние, то конкуренцию между «погонами» и «пиджаками». Хотя сейчас все были в пиджаках.

Совещание длилось каких-то двадцать минут. Президент коротко поприветствовал собравшихся, передал слово директору ФСБ. Тот сказал буквально следующее:

– Постоянный мониторинг общественных процессов показал, что разработанный… э-э-э… – Он бросил быстрый взгляд на Кирилла Борисовича Сулимова, сидевшего, как всегда, со спокойной уверенностью, и решил не обострять персональные отношения. – …Что проект создания «Партии маленьких людей» оказался недостаточно продуманным. Сейчас партия насчитывает больше восьмисот тысяч человек, к которым ежедневно прибавляется еще около пяти тысяч. И это только официальные члены, я не говорю о сочувствующих и симпатизирующих. Лидер партии Геннадий Кульбаш полностью вышел из-под контроля. Результаты происшедшего вы сейчас увидите в видеоподборке. И убедитесь, что проект представляет угрозу стабильности и общественной безопасности государства.

Директор кивнул, и молодой человек в черном костюме, сидевший за отдельным столиком, щелкнул клавишами компьютера, включая изображение на огромном плосом экране.

…Сургут. Многотысячная толпа на площади рядом с памятником Первопроходцам. На ее фоне оцепление из бойцов ОМОН кажется жидким и жалким. Бело-синие транспаранты с символикой ПМЛ, какое-то подобие хоругвей с портретом Бруно Аллегро и лаконичной подписью: «Правда и справедливость!» Слышно нестройное многоголосое пение: «Мы малые люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути…»

…Нижний Новгород. Шествие растянулось по всей Большой Покровской улице. Камера рыщет по толпе. Плакаты: «Маленькие Люди – Большие Дела!», «Я теперь в ПМЛ, я всех имел!». И т. д. и т. п. Люди идут плотно; вот группа крепких парней в форме ВДВ, вот пенсионеры с гармошкой, вот хохочущие пьяненькие студентки с плакатом: «Хочу Бруно!» Кто-то восторженно кричит в камеру: «Бруно – это круто! Наш человек!», кто-то пытается закрыть объектив камеры ладонью: «Хорош снимать, э! Ты кто такой? Чего надо?»

…Москва. Волнения на Пушкинской площади. Опять хоругви с портретом Бруно, транспаранты с символикой ПМЛ. Съемка, по-видимому, велась с крыши кинотеатра «Россия». Видно, как вдалеке черный клин спецназовцев врезается в толпу со стороны Тверского бульвара. Огромная масса людей бурлит, вскипает. К месту конфликта со всех сторон стягиваются люди в сине-белых бейсболках, там начинается серьезная потасовка: мелькают дубинки, биты, металлические цепи. Площадь оглашается ревом многотысячной толпы. В ближней к оператору части площади все это время идет митинг. Центр митинга – огромный «Хаммер», окруженный двойной цепью охраны в черных костюмах, и маленькая фигурка на крыше машины. Это сам Бруно Аллегро – бородка, горящие глаза, бурная жестикуляция. В руке у него мегафон, но слов почти не разобрать из-за рева толпы. В небе над головой карлика виден циклопических размеров транспарант «БРУНО – В ПРЕЗИДЕНТЫ!»…

Лицо настоящего президента, как всегда, было невозмутимым, но это была негативная невозмутимость. Президент был недоволен. Недосмотрев московский сюжет, он поднялся с места и направился к двери, бросив сквозь зубы:

– Пора закрывать этот цирк!

Ролик остановили. В зале заседаний Совбеза наступила мертвая тишина. Силовики грозно хмурили брови.

Президент толчком распахнул дверь, соединяющую зал и его рабочий кабинет, обернулся и добавил:

– Сулимов, зайдите ко мне.

Кирилл Борисович встал и не очень уверенно направился следом. Остальные стали расходиться.

Общественное мнение переменчиво

Страшного политического голема породил Кирилл Борисович Сулимов. Породил по своему беспредельному рвению, из самых благих побуждений. Так часто бывает. «Благими намерениями вымощена дорога в ад!» Партия-марионетка и ее лидер-паяц, задачей которых было отвлечь в лучшем случае десять процентов голосов избирателей, неожиданно превратились в грозную силу. Чудовище перестало внимать своему создателю и вырвалось на волю, сотрясая основы стабильности, сея смуту в головах, толкая народ в бездну анархии… Кто сможет повергнуть голема? Или, скажем так, – в человеческих ли вообще это силах? О да. Пока еще да. А единственный, кто может уничтожить чудовище, – это его создатель. Сулимов его породил, как говорится, Сулимов его и должен убить…

Таков вкратце каркас логических построений, вокруг которых строилась беседа между президентом и вице-премьером. Да, страсти кипели, не без того. И молнии сверкали над головой Кирилла Борисовича. Ему пришлось призвать на помощь весь свой дар убеждения, все обаяние, весь свой интеллект, чтобы направить разговор в конструктивное русло. В конце концов президент сдался и внял его резонам. Сулимову был дарован самый последний, самый распоследний китайский шанс.

И Кирилл Борисович начал действовать незамедлительно.

Он вызвал своих политтехнологов Крыгина и Липова, устроил им жуткий разнос и поставил новую задачу, прямо противоположную предыдущей. В тот же вечер целая армия секретарей, помощников и доверенных лиц сели на телефоны и произвели широкий обзвон по агентуре в СМИ.

– Федор Терентьевич, добрый день. Нужен небольшой материал в ближайший номер. Фактура моя. С главредом проблем не будет, все утрамбовано. С оплатой тоже. О’кей. Жду сегодня на прежнем месте для подробных инструкций.

– Георгий, нужны пять минут для небольшого сюжетика в завтрашний вечерний новостной блок. Поговорим?

– Мария Александровна, здравствуйте. Читал, читал последний номер вашего «Ппц!», просто бомба. Великолепно. А я к вам с просьбой…

– Софья Леонидовна, есть отличная тема для следующего выпуска вашего «Чеснока». Что значит – Винокур? Нет, Винокур подождет. Определенно. Вы же знаете, Софья Леонидовна, я никогда не прошу чего-то невозможного…

На каждом федеральном теле- и радиоканале (и во многих региональных), в каждой крупной газете, во многих интернет-изданиях и сообществах есть люди, работающие на Кирилла Борисовича. Кто-то делает это сознательно, гордится и козыряет при случае («…прости, старик, сейчас занят по горло, как раз одну срочную халтуру делаю, сам Сулимов попросил…»), а кто-то даже не догадывается, чью волю исполняет, хотя и получает за это ощутимый довесок к зарплате. Но таких, чистых и наивных, в прожженной журналистской среде мало.

Ток-шоу «По чесноку!», субботний эфир 21.06.2013

Софья Печерская, ведущая:

– Чеснок, господа, с древних времен известен как антисептическое средство, природный антибиотик. Чеснок и микробы – вещи несовместимые. Это все знают? Отлично! Так вот, о микробах. Среди людей тоже попадаются субъекты, которых можно сравнить с какой-нибудь, пардон, кишечной палочкой. Они заражают окружающих своей злобой, ложью, ксенофобией, всякой мерзкой фигней. Особенно много таких субъектов обретается в политической сфере. Политика сама по себе – дело грязное, это ясно. Именно поэтому там плодятся всякие паразиты. Я бы сказала, что именно из-за них наше общество серьезно болеет. На голову и на все остальное. И ему необходимо лечиться. Вы согласны?

Зал:

– Да-а!!!

С.П.:

– Правильно! Поэтому, господа, давайте говорить по чесноку! Я не устаю твердить вам об этом снова и снова: по чесноку и только по чесноку! Чтобы избавиться от паразитов и заразы, чтобы быть чище и здоровее, чтобы быть красивее, в конце концов! «По чесноку!» с Соней Печерской – лучшее средство от всех болезней общества! Вы согласны?

Зал:

– Да-а!!!

С.П.:

– Сегодня в нашей студии необычный гость. Я бы назвала его, хм-м… человек-антибиотик. Или – человек-бактериофаг. Хотя внешне он ничем не отличается от сотен тысяч других российских мужиков. Порядочный, добрый человек со своими, конечно, маленькими российскими слабостями. Но сейчас он поможет нам разоблачить одну наглую, чудовищную ложь… В некотором роде политический заговор. Вы заинтригованы, надеюсь? Отлично! Итак, сегодня Иван Григорьевич Коробейников, инженер и изобретатель, говорит с нами по чесноку! Прошу, Иван Григорьевич!

Иван Коробейников:

– Здравствуйте!

С.П.:

– Здравствуйте, Иван! Вкратце о себе: кто вы, откуда?

И.К.:

– Инженер-механик, работал на вагоноремонтном заводе в Воронеже. Уволили по пьянке, отсидел по сто двенадцатой за драку, но сейчас твердо встал на путь исправления.

С.П.:

– Скажите, слышали ли вы о Бруно Аллегро, лидере Партии маленьких людей?

И.К.:

– Конечно, слышал! Спрашиваете! О Бруно все слышали! О нем столько всего сейчас показывают и рассказывают, и вообще, он знаменитость!

С.П.:

– Может, вы лично знакомы с этой знаменитостью?

И.К.:

– Ну, конечно!

С.П.:

– А где вы познакомились, если не секрет?

И.К.:

– Дак мы на череповецкой зоне вместе чалились!

Зал пораженно молчит.

С.П.:

– Простите, где?

И.К.:

– В исправительной колонии строгого режима десять дробь шесть. По-нашему говоря, «десятка».

Зал громко охает, вздыхает, свистит.

С.П.:

– А что делал там Бруно Аллегро, на этой зоне?

И.К.:

– Дак сидел, ясное дело! Тоже, как я, по пьяни кого-то на «розочку» уронил. В смысле, кружкой башку раскроил какому-то баклану. А второму осколком морду расписал…

Свист и улюлюканье в зале.

С.П.:

– Очень интересно. Вы видели по телевизору сюжет о том, как он помогал некоему талантливому инженеру в испытаниях инновационной модели ранцевого вертолета?

И.К.:

– Ха-ха! Смотрел, конечно! Мы с кореш… с друзьями как раз сидели, это, ужинали, когда это стали показывать. Да мы там чуть со смеху не померли!

С.П.:

– А что же вас так рассмешило в этом сюжете?

И.К.:

– Дак это ж я – тот самый инженер! У меня там погоняло, то есть, прозвище было – Ванька-Инженер! А Бруно там звали – Тарзан! Ну, потому что он лазил, как обезьяна, и вообще – отчаюга был! Ну, вот, меня, значит, один авторитет попросил помочь в одном деле, побег ему устроить, короче. Я сработал такую «вертушку», ну, типа вертолета, из обычной бензопилы. А мощности не хватило, чтобы этого авторитета поднять. Тогда Тарзан, Бруно, то есть, и говорит: ни хрена вы не можете, разожрались, типа, а вот я бы взлетел, как два пальца об асфальт! Ну и лады, о чем разговор? Я тогда «вертушку» на него перевесил, завел мотор – и вперед! Его как пушинку снесло на фиг! Улетел за периметр, на пустыри, там где-то грохнулся, но жив остался… Его чуть не полдня потом искали с собаками! Два года за побег впаяли!

С.П.:

– Вот как. Значит, никакого полигона, никакого ранцевого вертолета не было и в помине?

И.К.:

– Да вы что, какой полигон? х…ня это полная!

С.П.:

– И никакого героического поступка не было? Вроде того, что Бруно Аллегро отвел испортившийся во время полета вертолет за пределы полигона, где находились люди?

И.К.:

– Вранье! Никогда! Вы чё! «Вертуха» моя отлично работала, ничего там никогда не портилось!.. Я отвечаю!

С.П.:

– А про то, как Бруно Аллегро починил трубу котельной в детдоме, вы слышали?

И.К.:

– Да не слышал, а видел я это своими глазами! Только ни в каком ни в детдоме, а у нас на зоне. Стакан водки выпил и полез…

Политическая ликвидация происходит на информационном поле. Поле в данном случае не шуршащая колосьями нива – это скорее пустырь, свалка, куда доставляют стреноженных жертв, чтобы отстрелить им все, что можно. Арсенал орудий ликвидации обширен и грязен: произвольная компиляция видео- и аудиоматериалов, фотомонтаж, подкупленные «свидетели», обычное похабное вранье. Но в ситуации с Бруно даже этого не требовалось. Напротив, вранье и компиляции активно использовались в процессе создания его положительного медийного образа. Сейчас достаточно было просто поставить все на свои места.

«Комсомольская Правда». «„Стометровка до неба“ оказалась фальшивкой».

«В редакцию обратились возмущенные сотрудники детского дома № 2 г. Владимира. В марте этого года к ним приезжала съемочная группа телекомпании „МосТВ“, которая якобы проводила кинопробы для игрового фильма о детях-сиротах. Как объяснили телевизионщики, по сюжету дети спасают от смерти бездомного пса по кличке Бруно и пытаются окружить его добротой и лаской, которой сами оказались лишены. Пес тоже не остается в долгу: во время пожара в детдоме он героически спасает малолетних воспитанников, блокированных в одном из помещений, при этом едва не погибает сам…

Были отсняты несколько эпизодов, где режиссер попросил детей рассказать о воображаемом псе, о том, какой он хороший, умный, добрый, какой он герой, и т. д. и т. п. Дети даже сымпровизировали что-то вроде незатейливой песенки со словами „Бруно, спасибо за то, что мы живы!“. Закончив съемки, телевизионщики уехали, пообещав в скором времени сообщить о результатах кинопроб и дальнейших съемках. Но никаких вестей от них, правда, так и не дождались. Зато по центральному телевидению вскоре показали документальный фильм „Стометровка до неба“, рассказывающий о председателе Партии маленьких людей Бруно Аллегро, который якобы спас от вымерзания некое детское учреждение, починив трубу котельной.

В фильм были вмонтированы сцены из съемок во владимирском детском доме № 2, в результате чего получилось, что дети рассказывают не о воображаемом псе по кличке Бруно, а о лидере ПМЛ. И при этом благодарят его за спасенные жизни…»

Журнал «Ппц!..». Алфей Бабахов, ведущий шоу «В спорах рождается…»: «Этот человек вывалился в прямой эфир под какой-то крутой наркотой…»

«…Еще до начала передачи он всех шокировал. Ходил по студии, плевался, курил, гримершу Валю хлопнул по заду. В общем, вел себя очень беспардонно. Я подошел к нему и очень вежливо попросил вести себя приличней. Он дохнул мне в лицо сигарным дымом и сказал, что я… В общем, долго перечислять, что он сказал… Через три минуты объявили эфир, я начал работать с гостями передачи. Партнером этого… Бруно был писатель и философ Святослав Майский – воспитаннейший, интеллигентный человек. Так Бруно обзывал его обезьяной, клоуном, угрожал ножом… Святослав Сергеевич не выдержал и покинул студию. Этот… Бруно и меня оскорблял – шептал на ухо всякие гадости. Про ориентацию и все такое. Но я не мог ничего ответить, ведь эфир, камеры работают, полстраны смотрит, вы понимаете… И вот когда я подводил итоги – я напряженный был весь, хотя это и не видно со стороны, ведь я профессионал, – так вот, когда я подводил итоги, у меня просто с языка соскочило это слово – „лилипут“. Хотя я ничего обидного не имел в виду, конечно. Я вообще не знал, что они как-то болезненно реагируют на это. Вон, во всех словарях, и у Ожегова, и у Даля, „лилипут“ не является ругательством или грубостью, обычное слово. А он будто только этого и ждал. Сперва улыбочка такая у него мелькнула подленькая, буквально на полсекунды мелькнула, а потом он заревел, как дикий бык, и стал меня избивать уголовными приемами…»

Новостной канал «Сегодня». Вечерний выпуск.

«…Близится третья годовщина так называемой „Несостоявшейся катастрофы“, когда банда Амира Железного пыталась устроить крупнейший теракт в Москве, взорвав подземные коммуникации в районе Кремля. В преддверии этого события большой резонанс в интернет-сообществе вызвало сообщение бывшего диггера Дмитрия Поликарпова, непосредственного участника событий „Несостоявшейся катастрофы“, известного под ником Рыба. На своей страничке в „ВКонтакте“ он указывает, что скандально известный лидер Партии маленьких людей Бруно Аллегро, входивший, по некоторым сведениям, в группу, обезвредившую Железного Амира, на самом деле был проводником у бандитов.

„…Мы увидели фонари и окликнули их. А они стали стрелять по нам. Поливали из автоматов. Мы сразу поняли, что это какие-то уголовники, не диггеры. Еле убрались. А спустя несколько дней встретили в кафе одного карлика, который громко хвастался своим знакомством с Амиром и рассказывал, как вел его банду в кремлевские подземные коммуникации. Это был Бруно Аллегро. Мы тогда ему ничего не сказали, боялись, что он вооружен, но он сам заговорил с нами. Держался очень уверенно, было видно, как он гордится тем, что работал на этого террориста. Хотя, как я понял, он всех обманывал: и нас, и Амира, всех. Просто такой он человек – похваляется, выдумывает про себя всякие небылицы… Странно только, что этим небылицам кто-то верит…“»

Выход из положения

Сулимов был бледен. Скорее, даже сер. Валентин Крыгин громко поздоровался, но в ответ ничего не услышал. Он осторожно присел в кресло напротив.

– Только что отчитались Орловская и Курская области, – сказал он. – Шесть публикаций в областной прессе, два очерка, курские товарищи даже что-то вроде фильма-расследования сваяли – «Аллигатор в овечьей шкуре»… Это они так прозвище его решили обыграть… Аллегро – аллигатор… По-моему, вполне…

Кирилл Борисович не отреагировал. Он смотрел на Крыгина в упор и недобро молчал.

– Таким образом, неохваченными пока что остались только Дальний Восток и Архангельская область, – продолжал Крыгин, одновременно пытаясь сообразить, где именно он напортачил. – Но там уже идет работа, они обещали дать отчет ближе к концу недели. А так все негатив по ПМЛ идет валом. Все значимые издания и телеканалы неплохо отстрелялись по теме, я считаю. ПМЛ должна вот-вот сдуться… Хм, хм. Если не ошибаюсь, по опубликованным материалам может быть возбуждено как минимум три уголовных дела…

– Ты хочешь из него икону сделать? – перебил его Сулимов.

Крыгин приподнял брови:

– То есть?

– Если Бруно Аллегро сядет за решетку, россияне будут носить его портреты в ладанках на груди.

Наверное, это была шутка. Крыгин улыбнулся… Упс, ошибочка.

Сулимов грохнул кулаком по столу и швырнул ему в лицо какую-то бумажку.

– Рейтинги!!! – взревел Сулимов, вращая глазами. – Ты видел его рейтинги?! Там дикий зашкал, мать твою, там из графиков скоро Эверест построить можно будет! А ты мне – работа идет, работа идет! Кто это должен отслеживать?! Я? На хрена тогда ты мне нужен, объясни?!

Крыгин был тертый калач. Другого бы, может, сдуло с кресла, парализовало, случился инфаркт, инсульт, истерика, на худой конец. Но Крыгин не таков. Он поднял с пола бумажку, которую швырнул в него Сулимов, расправил, надел очки, посмотрел. На бумажке написано: «Рейтинговая динамика политических партий РФ в июне 2013». Июнь – самый дохлый месяц в году, электорат мыслями на море и грядках, ему не до активности. Тем не менее Партия маленьких людей добавила к своему рейтингу двенадцать процентов и шла впереди с большим отрывом. Это при том, что весь май ПМЛ утюжили информационными бомбардировками.

Крыгин снял очки и спрятал в карман.

– Чьи цифры? – спросил он.

– Центр стратегических исследований «Прогноз».

– О-о. Хм. Эти не врут… Наш ВЦИОМ в июне поставил «маленьких людей» на шестое место.

– Мне плевать, что говорит ВЦИОМ, – проговорил Сулимов сквозь зубы. – Я тебя спрашиваю, Валентин: где твоя работа? Кроме того, что ты, как идиот, тушишь пожар бензином и забрасываешь толовыми шашками? Где работа? А?

Крыгин замолчал. Он опять достал очки из пиджака, но не надел их на нос, а принялся грызть позолоченную дужку.

– Или, может, Бруно тебе больше платит, чем я? – предположил вице-премьер на всякий случай.

– Нет, – быстро и твердо сказал Крыгин. Он хорошо знал, во что может вылиться такое предположение.

– Бруно мне не платит. Об этом не может быть и речи. Мы честно отбомбились, вы же сами видите…

– Почему тогда он растет, как на дрожжах?

Крыгин выпятил нижнюю губу и почесал в ухе.

– В политологии, знаете, есть такое понятие, хм-м… гидросимилия, или «эффект Гидры», что-то в этом роде. Когда, желая причинить вред оппоненту, наоборот, как-то содействуешь его…

– Я тебе за лекции деньги плачу? – перебил его Сулимов. – Мне нужны конкретные действия, Крыгин. Мне нужен его политический труп. Его кишки, печень, мозг! Он мне нужен был уже позавчера!! Что ты собираешься делать? У тебя есть какой-то план действий?

– Пока нет, – сказал Крыгин.

– Когда будет?

Крыгин поднял глаза:

– Через минуту. Шестьдесят секунд. Просто дайте спокойно подумать.

– Хорошо. Думай.

Сулимов взял из бювара лист бумаги, стал писать. Крыгин смотрел в пол и задумчиво жевал губы.

– Надо подключать науку, – произнес он. – Экспертов. Народ им верит.

– Что? – Сулимов посмотрел на него. – Кому народ верит?

– Нужны прикормленные люди из Академии наук или научно-исследовательских институтов. При дипломах, регалиях и прочем. Один профессор мне за неделю зафигачил целое научное открытие, что все люди на планете произошли от индонезийских «хоббитов», хомо флоренсис… А значит, карлики – это прародители всего человечества, – Валентин вздохнул. – Хорошо, что я не успел запустить эту х-ню…

– Да уж, спасибо, хоть что-то хорошее ты сделал! – издевательски улыбнулся Сулимов.

Но Крыгин на эту колкость не отреагировал. Он уже напряженно обдумывал новую идею.

– Да, наука – это верный ход, – вслух размышлял лучший политтехнолог страны. – И юристов подключим. Эти крючкотворы все наизнанку вывернут, черное белым сделают, а белое – черным…

– А поверят в такие метаморфозы? – спросил Сулимов.

Крыгин рассмеялся.

– Конечно, Кирилл Борисович! У нас ведь почти все дальтоники!

«Минус». Третий уровень

Пятьдесят девять метров ниже уровня Москвы. Место, где мрак копится не годами и десятилетиями, а веками и тысячелетиями, как нефть в доломитовых кавернах. Вспышки света здесь редки, непродолжительны и, как правило, опасны.

Вырванный с мясом стальной люк у разрушенной бетонной стены. Просевший свод. Выгнутые рельсы узкоколейки, развороченный взрывом колодец шахты… И три изуродованных тела. Итог неудавшейся экспедиции.

Тихо и темно. С тех пор, как прогремел взрыв и затихли последние стоны, ни один звук не потревожил это место. Хотя времени прошло немало. Тела распухли и опали, одежда покрылась скользкой плесенью, зубы обнажились, в искореженных суставах кое-где проклюнулись наружу осколки костей.

Пыльченко наполовину похоронен под крышкой люка – торчат ноги в сырых «берцах».

Зарембо навеки припечатан взрывом к каменистой стене тоннеля; раскинутые в стороны руки со временем разочарованно сползли вниз, голова не удержалась на сломанных шейных позвонках, упала на колени.

Середов до сих пор сжимает в мертвых руках рацию. Производитель портативных радиостанций MOX (серия 221, исполнение Abiss для экстремальных сред), наверное, порадовался бы, узнав, что его техника не только пережила взрыв, но и лампочка низкого заряда батарей зажглась всего месяц назад… и горит до сих пор. Правда, ни самого Середова, ни его товарищей это не спасло.

Наверное, все бы так и шло своим чередом – тишина, мрак, разложение, тусклое мерцание умирающей батареи, неслышные шаги времени. Отныне и до скончания века. Но однажды в разрушенном колодце шахты, куда так стремились попасть лейтенант Пыльченко и его команда, зародились звуки. Тихие, скребущиеся, будто осторожная ящерица взбиралась наверх, цепляясь когтями за бетонные стены. Доползала до середины, прислушивалась… и спускалась вниз. И пыталась снова. Выше. Вниз. И снова – выше…

В конце концов нечто явилось из глубины колодца. Вросшая в плечи голова с белыми, слабо флюоресцирующими глазами. Выползло, перетекло через край бетонного стакана. Существо ростом с восьмилетнего ребенка, малоподвижное лицо дауна, огромный безгубый рот, длинные руки, темная шерсть.

Принюхалось, припало к земле, тихо зарычало – чужие запахи, опасность.

За ним из колодца появились еще двое таких же. Сблизив головы, они обменивались звуками, похожими на птичий клекот:

Это и есть небо?

Наверное…

А где огненные точки?

Не знаю.

Здесь опасно…

Небесные жители могут метнуть огонь…

Да…

Они принюхивались, осматривались, шептались… Но опасность ушла, растворилась в земле… Остались только неподвижность и тишина.

Трое двинулись вперед – на четвереньках, по-обезьяньи, шерсть на спинах дыбом. Короткопалые когтистые руки осторожно касаются незнакомых предметов, гладят, примериваются. Один из них заметил мерцание лампочки на рации Середова, заклекотал, оскалил пасть. Встав на коротенькие ножки, размахивая руками – поза агрессии – двинулся на него. Подобрал кусок бетона, швырнул. Середов лежал неподвижно. Победный клекот: враг повержен! враг мертв! Существо сперва долго обнюхивало труп, затем быстро выхватило рацию, сломав намертво сжатые мертвые пальцы, и отбежало в сторону. Загадочное волшебное мерцание покорило его скрытую под грубой шкурой душу.

Серия резких раздраженных звуков.

Не подходи! Это я убил врага! Что принадлежало ему, теперь мое!

Что ты нашел? Это можно есть? Мы тоже хотим это!

Это мое! Я буду держать это в руке, любоваться и никому не отдам! Не подходи! У меня есть зубы и когти!

Нет, это небесный огонек, он мой! Отдай! Или я убью тебя!

Тоннель наполнился визгом и рычанием, звуками борьбы. Двое существ носились друг за другом, временами сцепляясь в быстрой ожесточенной схватке, вырывая друг из друга клочья шерсти и кусаясь. Третье существо наблюдало за ними… пока не заметило еще один труп, а рядом – еще один предмет, тоже достаточно необычный, хотя там не было никаких волшебных огоньков. Он излучал силу и удобно лег в руку…

Вспышка ослепила, грохот выстрела оглушил. Существо, завладевшее рацией Середова, опрокинулось, дернулось несколько раз и затихло. Его преследователь, поскуливая, отбежал к колодцу, спрятался за горловину. Но спрятал только голову, туловище торчало сверху. Третий, крадучись, подошел вплотную, вытянул руку. Снова вспышка, грохот, звон…

Горячий ствол обжег руку. Пахнет смертью. Рука налилась смертоносной силой.

Это Разящий Огонь, как у Небесного стража! Чтобы убивать. Теперь я могу сразить всех врагов!

Завладевший пистолетом взял рацию из рук убитого сородича, с любопытством рассмотрел ее, нажал несколько кнопок, а затем с силой швырнул об стену. Бесполезная вещь! Ее глупое мерцание никому не нужно!

Он обшарил руками остальные трупы и нашел еще один Разящий Огонь.

Бах! Бах! Разлетелось в стороны бетонное крошево. Брызнули искры из металла. Отлетела оторванная рука Небесного жителя…

Уставившись белыми глазами во тьму, существо думало.

Внизу, в пустошах и деревнях, что глубоко отсюда, нет такого оружия. Внизу, откуда они пришли сегодня, сражаются допотопными дротиками, которые летят недалеко и убивают не всегда. Но старейшины говорят, что за Адской Щелью, где обитал Небесный страж, есть множество Разящих Огней, запертых в пещере. Это называется – Ар-се-нал. Небесный язык выучили только вожди, которые общались с Небесным стражем, но некоторые слова знали все. Теперь он тоже станет вождем!

Примитивные мысли путались, разлетались, как стая перепуганных летучих мышей.

Раньше он тоже боялся, он был пугливым и осторожным. Он никогда не посмел бы даже приблизиться к Ар-се-на-лу. Но теперь у него есть могучее оружие.

И это значит, что он сможет войти в Арсенал. Войти и стать Повелителем Разящих Огней… И вождем всего Подземного мира!

Повелитель Разящих Огней, кряхтя, подтащил своих соплеменников к люку и сбросил вниз – одного за другим. Наклонившись, проводил взглядом полет каждого, пока из далекой черноты Нижнего Мира не донесся отчетливый мягкий шлепок. Им нечего здесь делать – ни живым, ни мертвым! Только он будет решать – кого пустить на Небо!

Может, все-таки идти с Рудиным? Тот пацан опытный, все уровни истоптал… И мороки меньше – никого искать не надо…

Нет, вдвоем «закидываться» нельзя, это ясно. И не положено, и вообще… Только с Хорем они ходили вдвоем. Но это Хорь. Замены ему нет. А кого взять?

Леший в очередной раз задумался, перебирая возможных кандидатов. Их было не так много. Особенно после всего, что произошло. Как говорится: «Иных уж нет, а те далече…» Да… Действительно, «не так много». Можно даже сказать – вообще немного. А точнее – мало. Очень мало. Двое…

Заржецкий… Грамотный, взрослый мужик, дисциплинирован, исполнителен. Но он дежурный и, в основном, сидел за пультом связи. «Минус» не любил и всячески увиливал от «закидок». Да и физическая форма оставляет желать лучшего. Нет, Заржецкий отпадает.

И Ринго… В общем-то нормальный парень. У него всего два недостатка. Или три. Или десять. Леший задолбался считать, если честно.

Однажды, на втором уровне, Леший заметил какой-то тонкий проводок, торчащий у него из-под шлема и спускающийся вниз, в разрез комбинезона.

– Это что такое?

– Провод. От наушника.

– На хрена тебе наушник?

– Музыку слушаю.

Леший просто остолбенел.

– В «минусе» музыку слушаешь? На хрена?

Он пожал плечами.

– Нравится. Вот, послушайте.

Он протянул Лешему наушник. Там что-то гудело, гремело, гавкало и визжало. Кого-то убивали на электрическом стуле.

– Это «Блур». Деймон Албарн… «Песня № 2» называется.

– Это скотобойня, а не музыка, – сказал Леший. – Здесь, в «минусе», надо каждый шорох слышать, каждый мышиный писк, иначе не выживешь. Тебе понятно? Чтобы больше я тебя с этой штуковиной не видел!

– Я и так все слышу, – с гордостью возразил Ринго. – У меня слух музыкальный.

– Чего ж ты тогда в диггеры поперся, юноша?