На страже тишины и спокойствия: из истории внутренних войск России (1811-1917) Штутман Самуил
В отчетно-распорядительных документах за 1909 г. содержатся интересные сведения о таком характеризующем конвойные команды факторе, как грамотность конвоиров. Оказывается, что из 11 721 нижних чинов грамотных было 9683, умеющих только читать – 781, из которых выучилось этому в период военной службы 684 человека. Это довольно высокий показатель40.
Статистические сведения о количестве препровожденных арестантов, содержащиеся в отчетах главного инспектора за 1908 – 1911 гг., представлены в табл. 14.
В примечании к данным отчета за 1909 г. сказано, что они характеризуют лишь работу конвоиров, а не действительное число арестантов в стране. Прочитав эту оговорку, начальник Главного тюремного управления Г.Михневич в сделанной им пометке на отчете заметил: «Слава Богу! А то я был удивлен размером цифр арестантов».
В то время в России издавалось немало военной литературы, выходили и периодические издания. Конвойные команды, особенно старые, имели неплохие библиотеки с разнообразным набором книг. В перечне художественной литературы можно встретить романы, повести, рассказы, поэтические произведения известных русских и зарубежных писателей и поэтов. Организовано было и обучение грамоте.
Таблица 14
В 1909 г. были подведены некоторые итоги двухлетнего испытания Устава конвойной службы, представлявшего собой, по выражению Лукьянова, «первый опыт кодификации разновременно изданных законоположений, инструкций и наставлений по конвойной службе». Были получены мнения всех командующих войсками военных округов. Вообще надо отметить существовавший в то время весьма ответственный, можно даже сказать, осторожный подход к введению новых уставов и других крупных нововведений. Разработанные проекты после высочайшего утверждения проходили испытания в войсках, затем собирались и изучались мнения и предложения заинтересованных лиц и учреждений, и документ подвергался изменениям, дополнениям и перерабатывался.
Так было и с Уставом конвойной службы. Специально созданная комиссия, рассмотрев полученные замечания и предложения, пришла к выводу о необходимости переработать устав. Устав состоял из 13 глав, включавших 464 статьи. Это был свод правил, довольно подробно регламентировавших конвойную службу, определявших порядок ее несения, права и обязанности конвоиров и должностных лиц. Весьма важным для конвойной стражи было включение в устав статей, предусматривающих в определенных случаях, при недостатке конвойных команд, выделение дополнительных конвоев «от ближайших частей полевых, резервных или местных войск, по распоряжению начальника гарнизона», а при отсутствии таких команд в данной местности возложение их функций «по распоряжению военно-окружною начальства на расположенные в сих пунктах части гарнизона» (ст. 18, 20). Ст. 22 гласила: «Части полевых, резервных и местных войск, при исполнении в подлежащих случаях конвойной службы, руководствуются правилами, сим уставом предписанными». А это значит, что указанные части должны были изучать Устав конвойной службы, он являлся для них постоянным рабочим документом, т.е. становился в известной мере общевоинским уставом.41
Интересны приказы о фактах усердия и бдительности, находчивости и самоотверженности конвоиров. Они дают представление о постановке конвойной службы, умелом ее исполнении. Генерал Лукьянов проявляет себя строгим и справедливым начальником, заботящимся и о своих подчиненных, поощряя отличившихся и наказывая нерадивых. Вместе с тем эти документы свидетельствуют, что Лукьянов обладал способностями педагога и психолога, умеющего найти путь к сердцу солдата. Об особых случаях отличного поведения конвоиров докладывалось императору, его резолюции и решения доводились до всех чинов конвойной стражи, независимо от того, имел ли место такой факт со стороны состава конвойных команд или выделенных конвоев от армейских частей. Только в 1909 г. за отличия в службе были награждены знаком отличия ордена Св.Анны два человека и девять – серебряной медалью с надписью: «За усердие» для ношения на груди на Станиславской ленте. Проиллюстрируем это несколькими примерами.
В приказе № 6 от 30 октября 1907 г. приводится резолюция императора на «всеподданнейшем докладе управляющего Военным министерством о доблестной службе конвоя» от 9-го резервного Тобольского полка и «геройском подвиге» старшего унтер-офицера Степана Покасанова, отличившегося во время внезапного нападения на конвой ночью в этапном помещении группы арестантов: «Объявить Мое душевное спасибо Покасановуи всем конвойным и Мою благодарность командиру и офицерам 9-го пехотного Сибирского резервного Тобольского полка, воспитавших подобных молодцов – истинных русских солдат». 1 апреля 1908 г. из Пензенской тюрьмы бежали два арестанта. За умелые действия по их поимке поручик Тульской конвойной команды Загорский был пожалован императором Николаем II орденом Св. Анны 3-й степ., а рядовой Афанасий Пашков, особо отличившийся при этом, удостоен знаком отличия ордена Св. Анны с единовременной выдачей 25 рублей. На рапорте о данном случае император начертал: «Молодец Пашков» (приказы конвойным командам № 4 от 27 августа и № 5 от 27 сентября 1908 г.).
29 апреля 1908 г. в г. Кургане оружейный магазин купца Галямина подвергся нападению шайки преступников, похитивших 11 револьверов и деньги. Для преследования и обезвреживания налетчиков был направлен отряд, сформированный из местной и конвойной команд. Шайка заперлась в бане, ворвавшиеся туда рядовой Коротеев (из местной команды), отбивший наведенный на него револьвер, и рядовой Бобрович (из конвойной команды), выхватив из рук бандита оружие, дали возможность захватить грабителей. Отличившимся солдатам в приказе командующего войсками Омского военного округа от 13 мая 1908 г. объявлено спасибо и представлено ходатайство о награждении.
В ночь с 9 на 10 августа 1910 г. пароход «Царевна», следуя вверх по Волге с арестантами, столкнулся между пристанью Балаково и Хвалынском с буксирным пароходом «Исполнитель» и, получив пробоины, стал тонуть. В этой опаснейшей для жизни арестантов, конвоиров и экипажа обстановке конвоиры под командованием штабс-капитана Айвазова (Астраханская конвойная команда) самоотверженно, рискуя собой, спасли всех, кто был на пароходе, воспользовавшись двумя рыбачьими лодками. На рапорте об этом происшествии Николай II написал своей рукой: «Спасибо всем за самоотверженное исполнение долга». Сообщая об этом в приказе по конвойным командам № 3 от 8 ноября 1910 г., генерал Лукьянов пишет: «Испросив разрешение начальника Главного штаба на передачу надлежащего рапорта начальника Астраханской конвойной команды с Всемилостивейшей Его Императорского Величества резолюцией для вечного хранения в Астраханской конвойной команде, я уверен, что эта драгоценная Собственноручная надпись Державного вождя послужит не только нынешнему составу команды, но и всем, кто будет служить в ней, руководящим указанием, как должно нести Царскую службу даже в минуты опасности для собственной жизни». Лукьянов ходатайствовал о выдаче денежной награды «всем молодым конвоирам» и о награждении старшего унтер-офицера Мельчакова орденом Св. Анны и медалью «За спасение погибавших» (узнав, что на тонущем пароходе остались еще двое дряхлых слепых пассажиров, он вызволил их из трюма и спас), рядовых Вишнякова и Самарина – серебряной медалью с надписью «За усердие» на Станиславской ленте.
Приказы писались в духе того времени, искренне выражая особое благоговение перед монархом.
Но не только об усердии и отличиях в службе шла речь в приказах. Больше приходилось сообщать о фактах неблаговидных, учить на этом подчиненных и предостерегать их от ошибок и отступлений от порядка службы в будущем. Вот что говорилось в одном из таких приказов:
«Несмотря на приказ мой 1909 г. № 3, нижние чины конвойной стражи позволяют унижать себя грубым обращением с арестантами. Подобные явления доказывают, что гг. офицеры не прилагают достаточного внимания к делу воспитания солдата. Твердо знающий свои обязанности, а в таком случае и права, дисциплинированный и сознательно относящийся к долгу службы конвоир, не должен оказаться в необходимости допустить себя до грубого отношения к доверенному ему преступнику и тем более до кулачной с ним расправы. Такое отношение, разумеется, не может принести ничего кроме вреда делу, вызывая, с одной стороны, озлобление поднадзорных лиц, а с другой, – прививая постыдную распущенность в среде таких чинов, которым по обязанностям службы надлежит проявлять высшие качества находчивости и выдержки. Предписываю гг. офицерам вдуматься в вышесказанное и пояснить нижним чинам, что лишь строгой законностью поступков возможно достигнуть уважение к служебным требованиям. Подполковнику Рындину (Курская конвойная команда – С.Ш.), в команде коего вскоре после моего приказа произошел случай безобразной расправы конвоира с арестантом, объявляю выговор» (приказ № 2 от 9 июня 1910 г.).
Постоянный спутник и причина неустройства конвойных команд – двойственность их подчиненности. В 1910 г. это стало предметом обсуждения специально созванного по данному вопросу межведомственного совещания. Речь шла о полной передаче конвойной стражи Министерству юстиции и, следовательно, о коренном изменении ее правового статуса. Это означало возвращение к возникшему в 1908 г. вопросу о переходе конвойной стражи на комплектование вольнонаемным составом. Учитывая все же невозможность практического осуществления тогда такого проекта (ни по финансовым соображениям, ни по кадровым), совещание высказалось за увеличение пока что штата существующих конвойных команд, чтобы свести к минимуму содействие полевых войск этой службе, и предложило более четко сформулировать в Уставе конвойной службы вопрос о подчиненности конвойных команд. Окончательная редакция была поручена Лукьянову, и он это сделал.
Отчеты Министерства юстиции, в которые входили и данные отчетов главного инспектора по пересылке арестантов, предавались гласности, они публиковались в журнале «Тюремный вестник». Информация о конвойной страже и ее службе изредка появлялась в газетах. Об одной из них говорилось выше, но тогда повод был вопиющий. Совершенно по другой причине в петербургской газете «Колокол» 25 августа 1910 г. опубликованы размышления под названием «Военные заметки», автор которых, назвавший себя «Старый капитан», высказывается за упразднение уездных конвойных команд или сокращение их, предлагает изменить способ их комплектования: «Хотя и учат конвойных солдат строю, гимнастике, стрельбе и проч., но все-таки было бы лучше, если бы конвойные команды комплектовались из запасных солдат и были бы подчинены только тюремному начальству». Чувствуется, что «Старый капитан» затосковал по старым инвалидным командам... Во всяком случае, отдельные публикации в прессе подобных заметок свидетельствуют о том, что проблемы конвойной стражи интересовали общественность.
Правда, в гораздо большей степени ее волновали взаимоотношения власти, ее охранительной системы и простого человека, проблемы преступления и наказания, судьбы людей, оказавшихся за решеткой.
Арестанты всегда в России вызывали сочувствие у населения, к этапам стекались жители окрестных деревень, особенно женщины, они приносили еду, какие-то вещи. Искони дозволялось арестантам принимать милостыню. Их жалели, не делая особой разницы между уголовниками и «политическими».
Сострадание к человеку, лишенному свободы, – явление, имеющее глубокие и национальные, и социальные корни. Оно присуще русской художественной литературе, нашло немалое отражение и в искусстве. Вспомним картины: левитановскую «Владимирку», репинскую «Не ждали», ярошенковскую «Всюду жизнь»...
А вот как ярко, с огромной реалистической силой описывает Л.Н. Толстой в романе «Воскресение» момент выхода из острога партии арестантов, готовящейся под конвоем следовать по этапу:
«... С громом отворились ворота, бряцанье цепей стало слышнее, и на улицу вышли конвойные солдаты в белых кителях, с ружьями и очевидно, как знакомый и привычный маневр, – расстановились правильным широким кругом перед воротами. Когда они установились, послышалась новая команда, и парами стали выходить арестанты в блинообразных шапках на бритых головах, с мешками за плечами, волоча закованные ноги и махая одной свободной рукой, а другой придерживая мешок за спиной. Сначала шли каторжные мужчины, все в одинаковых серых штанах и халатах: с тузами на спинах. Все они – молодые, старые, худые, толстые, бледные,красные, черные, усатые, бородатые, безбородые, русские, татары, евреи – выходили, звеня кандалами и бойко махая рукой, как будто собираясь идти куда-то далеко, но, пройдя шагов десять, останавливались и покорно размещались, по четыре в ряд, друг за другом. Вслед за этим, без остановки, потекли из ворот такие же бритые, без ножных кандалов, но скованные рука с рукой наручнями, люди в таких же одеждах. Это были ссыльные... Они также бойко выходили, останавливались и размещались также по четыре в ряд. Потом шли общественники, потом женщины, тоже по порядку, сначала – каторжные, в острожных серых кафтанах и косынках, потом – женщины ссыльные и добровольно следующие, в своих городских и деревенских одеждах. Некоторые из женщин несли грудных детей за полами серых кафтанов...»
Известны описания сахалинской каторги А.П. Чехова, а также В.М. Дорошевича, повторившего чеховское путешествие.
Что касается службы и быта самих конвойных, то и об этом написано немало. Служба тяжелая и неблагодарная, жизнь конвойного офицера была непривлекательной, жалование и другие виды содержания относительно небольшие. Офицер получал жалование по чину, столовые деньги по должности, квартирные – по чину и в зависимости от города и семейного положения, этих денег не хватало, как правило, большинству офицеров. Все главные инспекторы, возглавлявшие конвойную стражу, не были помещиками, не владели недвижимостью. Пенсии были достаточно скромными. Наем квартир, обучение детей стоили немалых денег. Правда, на обучение офицерских детей в ряде случаев выплачивалось пособие, формой материальной помощи офицерам служили заемные капиталы, в образовании которых участвовали они сами.
Генерал Лукьянов пытается добиться осуществления возможных мер улучшения материального обеспечения офицеров и нижних чинов конвойной стражи. Учитывая, что начальникам конвойных команд выплачивали небольшие столовые деньги, вследствие чего при увольнении в отставку им начисляли недостаточную пенсию, Лукьянов возбудил вопрос об увеличении размера столовых сумм за счет уменьшения выплат наградных денег. Вопрос решился положительно, о чем и был издан соответствующий приказ по военному ведомству (№ 237 от 28 мая 1910 г.)42.
В том же году произошло новое перераспределение сил конвойных команд: сформированы Владивостокская, Сандомирская и упразднены Соколкская, Пултусская команды (приказы по военному ведомству №№ 403 и 633), уменьшен численный состав 28 и соответственно увеличен штат такого же количества конвойных команд (циркуляры Главного штаба №№ 70, 140, 204, 240). Упорядочен вопрос о снабжении конвойной стражи оружием. Оно отпускалось ранее через Главное тюремное управление, что приводило к неоправданным задержкам и недоразумениям. Лукьянов добился издания соответствующего циркуляра Главным штабом (№ 97), где разъяснялось, что удовлетворение конвойных команд предметами вооружения осуществляется «наравне с другими частями войск без всякого при том участия в этом деле со стороны тюремного ведомства». Одновременно главный инспектор добивается согласия министерств военного и юстиции на перевооружение конвойных команд: вместо неудобных для службы, особенно в поездках, шашек драгунского образца вооружить нижних чинов кинжалами (бебутами). Предварительно были проведены испытания в Нижегородской конвойной команде.
Несмотря на все усилия главного инспектора изменить положение конвойных команд, ощутимо увеличить их численный состав, ему не удается добиться существенных перемен. Высшие инстанции понимают необходимость этого, по дальше мер паллиативного характера предпринять не могут. Все упиралось в финансы. Однако Лукьянов продолжает вносить проекты и предложения. В 1911 г. он направляет в Министерство юстиции проект учреждения команд по всей Сибири, на рассмотрение Военного совета внесен законопроект о реорганизации местных команд на Кавказе в связи с учреждением там должности инспектора по пересылке арестантов и потребности в придании конвойной службе в этом округе большей организованности и порядка. Военный совет одобрил предложение об установлении для возмещения расходов, производимых начальниками конвойных команд из собственных средств на поездки по делам службы, денежной компенсации в размере 120 рублей в год, отпускаемых из казны.
1911 г. был особо знаменательным в жизни конвойных команд. В этом году отмечалось столетие местных войск и конвойной стражи.
Генерал Лукьянов в ознаменование этого события пожертвовал 3000 рублей с благотворительной целью для оказания помощи нижним чинам и их семьям. Такого никто из его предшественников не делал. Однако в армии подобные пожертвования практиковались, следуя установившимся в обществе традициям (как известно, в послереформенной России получили особенное распространение различные формы благотворительности: меценатство, частные пожертвования, именные премии и стипендии и т. п.). Акт благотворительности в армии требовал специального правового оформления и мог быть принят только с разрешения государя. На принятие капитала было получено высочайшее соизволение 27 марта 1911 г., с присвоением ему наименования: «Капитал имени генерал-майора Н.И. Лукьянова». Главный штаб утвердил Положение о капитале генерал-майора Лукьянова для выдачи единовременных пособий пострадавшим при исполнении конвойной службы нижним чинам и их семьям. Пособия разрешено было выдавать пострадавшим, начиная с 1912 г., за счет наращенных процентов с первоначальной суммы капитала. Рост и расход капитала строго контролировался. Ежегодно по нему представлялся отчет. Забегая вперед, отметим, что к 1915 г. общая сумма капитала составляла уже 5916 рублей.
Столетие конвойной стражи было отмечено особенно торжественно. «В воздаяние верной и ревностной службы Престолу и Отечеству местных войск и конвойной стражи, коим ныне истекает сто лет со времени их основания, ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР объявляет всем офицерским и классным чинам местных войск и конвойной стражи Высочайшее благоволение, а нижним чинам ЦАРСКОЕ спасибо.» Так было сказано в высочайшем приказе от 27 марта 1911 г.
Накануне, 26 марта, депутация от конвойной стражи возложила серебряный венок на гробницу Александра 1 с надписью:
«В столетнюю годовщину Державному Основателю. 1811 – 1911. Конвойная стража». 27 марта во всех конвойных командах совершены были молебствия. В ознаменование юбилея издана «Юбилейная памятка», в которой опубликован обзор исторического развития конвойной стражи за 100 лет ее существования и дано описание всего того, чем был отмечен этот знаменательный в ее жизни день. Позднее (18 августа) военный министр утвердил образец художественно исполненных свидетельств, которые выдавались нижним чинам на память.
За три дня до юбилея, 24 марта, император утвердил: проект нагрудного знака конвойной стражи «В ознаменование 100-летнего юбилея ее существования».
Однако торжества не могли заслонить и тем более приостановить конвойную службу. Конвойные команды по-прежнему не могли собственными силами справиться с не уменьшающимся объемом препровождения арестантов. Служба становится все более сложной и опасной для конвоиров в связи с участившимися случаями нападений на конвой и дерзкими побегами арестантов.
Так, в ночь на 7 мая 1911 г. между станциями Тугулым и Юшала Пермской ж. д. 24 ссыльнокаторжных арестанта совершили нападение на девятерых конвоиров из Тюменской конвойной команды, сопровождавших их в вагоне, и овладев тремя револьверами и двумя шашками, ранили восьмерых. Конвой сопротивлялся, как мог. Четверо арестантов были убиты, одиннадцати удалось бежать. Двое беглецов умерли от ран, восемь задержаны. Это произошло в вагоне старой конструкции, не имевшем решеток, отделявших конвой от арестантов. 2 июня в таком же вагоне при подъезде к ст. Тоннельная партия из 44 арестантов (из них 24 каторжника) также напала на конвой из Ростовской конвойной команды, обезоружила его, убив одного и ранив шесть конвоиров; 19 арестантов бежали, унося с собой семь револьверов и четыре шашки.
В обоих случаях конвоиры в какой-то момент потеряли бдительность, но и находиться по многу часов в невероятном напряжении в полутемном вагоне вместе с опасными преступниками (нападения как правило совершали уголовники), да еще не будучи отделенными и защищенными от них никакой преградой, физически выдержать было весьма непросто. Эти и подобные им случаи заставили вновь вернуться к вопросу о вооружении конвойных команд (шашки оказались непригодным в этих условиях оружием), а также ускорили введение нового типа тюремного вагона, более удобного и надежного для перевозки арестантов, проект которого утвержден в 1911 г.
В этом году развернулось строительство Амурской железной дороги. Для участия в ее сооружении из тюрем империи было направлено 6000 арестантов. Их перевозку, впервые на столь дальнее расстояние, осуществили конвойные команды.
Между тем социально-экономические и политические противоречия в стране росли и углублялись, обнажаясь новыми проявлениями. После относительного спада снова оживляется революционный процесс, активизируется деятельность оппозиционных сил; Дума конфликтует с правительством, демонстрирующим неспособность управлять страной. Неурожай 1911 г. и голод, охвативший десятки миллионов крестьян в почти 20 губерниях, Ленский расстрел 4 апреля 1912 г., давший толчок массовым протестам и стачкам рабочих, прокатившимся по всей стране, – все это свидетельствовало о наступлении нового еще более грозного политического кризиса.
Спустя два года террористический выстрел в Сараево стал поводом, но не причиной, разразившейся Первой мировой войны.
В последние два года мира армия по-прежнему привлекалась к исполнению несвойственных ей функций. Она продолжает выделять караулы для охраны мест заключения, конвои для сопровождения арестантов, охраняет учреждения Министерства финансов, главным образом на Кавказе, в Сибири и Туркестане.
Проблема сокращения этих нарядов решалась медленно, хотя проекты создания конвойных команд на Кавказе и в Туркестане получили одобрение Совета министров и ожидали законодательного оформления. В подвешенном состоянии оставался вопрос и о командах Сибири. В Государственную Думу были внесены представления о переформировании Чимкентской, Пишпекской, Верненской и Копальской местных команд Туркестанского военного округа в того же наименования конвойные команды. Учреждены были Хабаровская и Красноводская конвойные команды (приказы по военному ведомству №№ 5 и 469 за 1912 г.), увеличены штаты одних за счет соответствующего уменьшения численности других конвойных команд (циркуляры Главного штаба №№ 47, 139, 164, 209 за 1912 г.). Но общая численность конвойной стражи, как и четверть века тому назад, оставалась почти без изменений. А служебная нагрузка ее продолжала расти. По степени загруженности конвойной стражи можно судить и о политической ситуации в стране. За 1912 г. конвойными командами всеми видами передвижения препровождено 1 664 028 арестантов, т. е. почти столько же, сколько в 1908 г.
6. Конвойная стража в период Первой мировой войны
Согласно «Расписанию сухопутных войск» (исправлено по состоянию на 1 мая 1914 г.) конвойная стража по числу конвойных команд имела следующий состав (прил. 7). Война выдвинула перед этими формированиями совершенно новые дополнительные задачи, хотя численность их и в военное время практически не возросла. Необходимо было разработать связанные с военной обстановкой вопросы дальнейшего использования конвойной стражи. Какая же роль отводилась конвойной страже во время войны? Каких-либо новых разработанных мобилизационных планов конвойная стража не имела. Действовал порядок, установленный еще накануне русско-японской войны высочайшим повелением от 4 июня 1903 г., согласно которому в случае объявления мобилизации все конвойные команды, находящиеся в районе боевых действий и приграничной полосе, поступают в распоряжение начальников снабжения армий (начальников тыла – по более поздней терминологии) для формирования военных этапов43, транспортов и т. д., а оказавшиеся в прилегающих тыловых районах – привлекаются к эвакуации военнопленных и военнообязанных из пограничной полосы внутрь империи.
Оставалась нерешенной немаловажная задача – освободить полевые войска от несвойственных им обязанностей по караульной и конвойной службе, т. е. то, что нужно было сделать еще в мирное время. Не было полной ясности и в вопросе о подчинении конвойных команд начальникам снабжения армий. С этим была связана возникшая неразбериха. Главный инспектор, заботясь о целостности конвойной стражи и выполнении возложенных на нее задач, добивался возвращения указанных команд в привычное лоно.
С началом военных действий деятельность конвойных команд значительно расширилась. Военное положение требовало усиления охранительных функций государства. Использовалась в этих целях и конвойная стража. Находившиеся в западных губерниях конвойные команды привлекались для эвакуации тюремных учреждений, в 1914 г. было эвакуировано 28 мест заключения, в 1915 г. – 58. С их помощью было вывезено в тыл 151 943 военнообязанных из числа подданных иностранных государств. Не ослабевал надзор за так называемыми пересыльными солдатами: в 1914 г. перевезено 25 500, в 1915 г. – 176 000, в 1916 г. 69 939 человек. Они участвовали в выдворении иностранных граждан за пределы страны, конвоировании военнопленных, охраняли следующие на фронт военные грузы и транспорты.
Оказанная конвойными командами помощь фронту видна из сведений, приведенных в отчетах главного инспектора конвойной стражи генерал-лейтенанта Н.И. Лукьянова и Главного тюремного управления за 1916 г.44 (табл. 15).
При конвоировании пленных солдат и офицеров противника руководствовались Положением о военнопленных, утвержденным императором 7 октября 1914 г., ст. 3 которого гласила: «С военнопленными, как с законными защитниками своего отечества, надлежит обращаться человеколюбиво».
Конвойная стража оказала реальную помощь действующей армии и непосредственной отправкой личного состава на фронт: за 1914 – 1916 гг. откомандировано 7784 человек. При местных бригадах были организованы учебные команды для подготовки унтер-офицерского состава из отобранных солдат конвойных команд. Подготовлено и отправлено в действующую армию 1000 человек. Кроме того, по согласованию с Генеральным штабом конвойная стража передала в запасные части солдат старших возрастов, поступивших в 1912, 1913 и в 1914 гг., оставив у себя контингент 1915 г. призыва и молодых новобранцев. В известной мере это, конечно, ослабило ее состав, но военное время требовало такого решения.
Таблица 15
Война вызвала патриотические настроения в тыловых частях. Люди просились на фронт. Идя навстречу подобным желаниям, генерал Лукьянов отдал распоряжение «не ставить этому препятствий». Для восполнения убыли Главное управление Генерального штаба разрешило переводить в конвойные команды людей из запасных частей. Пример того, как воевали на фронте воспитанники конвойной стражи, мы находим в приказе по конвойным командам № 1 от 25 июня 1915 г., подписанном генерал-лейтенантом Лукьяновым. В нем рассказывается о геройском поведении ефрейтора 150-го пехотного Таманского полка Василия Водяного, попавшего в апреле 1915 г. под Шавлями (Шауляем) к немцам в плен, выдержавшего нечеловеческие испытания: за отказ сообщить сведения о расположении штаба полка и численности войск неприятельский унтер-офицер отрезал ему тесаком сперва часть обоих ушей, затем половину языка и собирался выколоть глаза, но этому воспрепятствовали сами солдаты. Очнувшись от обморока, пленный сумел бежать. «Рядовой Василий Водяной, – говорится далее в приказе, – родной для конвойной стражи, он – бывший конвоир Харьковской конвойной команды, в которой зачислен быч новобранцем Челябинского уезда Оренбургской губ. в 1912 г. В этой команде окрепли в нем отличные свойства русской души и утвердились доблестные качества русского солдата – любовь к Родине и твердость духа, сломить который не удалось неприятелю даже пытками. Таким питомцем вправе гордиться подполковник Третьяков и чины вверенной ему команды. Вполне разделяю пожелания гг. офицеров конвойной стражи в память проявления Водяным во имя присяги и верности долгу мужества и самоотверженности, поднести ему икону и поместить в командах его портрет, причем уверен, что подвиг Водяного навсегда послужит отрадным примером для всех чинов конвойной стражи»45.
Какой подвиг и какой замечательный приказ!
Продолжалась служебная деятельность конвойных команд в тылу страны. Она была достаточно интенсивной и напряженной. Происходили изменения в строительстве конвойной стражи, ее составе.
Те команды, которые находились во внутренних округах, привлекались для надзора за лагерями военнопленных, окарауливания каторжан на внешних работах государственного значения.
Формировались новые команды и усиливались существующие (в пределах штатных возможностей) с целью высвобождения воинских частей караульно-конвойной службы. Например, создание Благовещенской команды освободило части Приморского ВО от дополнительных нарядов. Перераспределению и экономии сил способствовало продолжающееся во время войны железнодорожное строительство. С сооружением Алтайской ж. д. (Новониколаевск – Барнаул – Семипалатинск) и северного участка Туркестано-Сибирской магистрали значительно возросли перевозки по этим направлениям, что повышало и оборонный потенциал страны. Представившейся возможностью воспользовалась и служба по пересылке арестантов. Была учреждена Семипалатинская конвойная команда.
Личный состав эвакуированных команд привлекался для охраны используемых на работах арестантов: в Уфе – на кирпичных заводах, в Златоусте – на металлургическом заводе, в Нижнетуринске – на платиновом прииске, в Котласе и Вятке – на разгрузке железнодорожных станций, в Архангельском порту – для разгрузки иностранных судов.
Произошли изменения в форме одежды и вооружении конвойных команд.
Генерал Лукьянов, сославшись на то, что конвойные команды, находящиеся в пограничной полосе, при объявлении мобилизации поступают в действующую армию, еще до войны возбудил вопрос о перемене формы обмундирования конвойной стражи, поскольку она должна иметь при этом форму армейской пехоты. Существовавшая форма была введена в 1886 г. при учреждении конвойной стражи (приказ по военному ведомству № 278) и несколько изменена в 1907 г. (приказ № 644). Представленный тогда проект Главное интендантское управление забраковало, аргументируя это тем, что он «вносит в форму конвойных команд нежелательную пестроту» и предложило ввести защитную форму, как это было сделано приказом № 106 за 1913 г. в отношении местных войск. Приказом № 117 от 17 февраля 1914 г., подписанным военным министром на основании высочайшего соизволения 14 января и 9 февраля 1914 г., для конвойных команд введена защитная форма обмундирования, как и для местных пеших команд, но с некоторыми отличиями, а именно: алого цвета должны быть воротники при лацканах и на офицерских вицмундирах, клапаны на воротниках шинелей (пальто); на обшлагах вицмундиров и походных мундиров (кителей) и на обшлагах суконных и гимнастических рубах нижних должны быть светло-синие выпушки (у нижних чинов из сутажного снура); погоны без шифровки, у офицеров сохраняются эполеты, но на алом подбое. Такую форму носила конвойная стража во время войны.
Что касается перевооружения конвойных команд, то вопрос этот первоначально возник еще в 1892 г., когда главный инспектор по пересылке арестантов генерал-майор Левицкий обратил внимание на неудобство шашек для несения конвойной службы. Позднее, как отмечалось выше, решили переоснастить команды бебутами (кривые кинжалы с обоюдоострым клинком в деревянных обтянутых кожей ножнах). Испытания, которые провели в виде опыта в Нижегородской конвойной команде, положительного результата не дали. Поэтому в 1914 г. было заказано 1470 шашек укороченного образца, которыми и оснащали конвойные команды.
7. Между Февралем и Октябрем
Война требовала огромных жертв и расходов. Отважно воевали солдаты и офицеры, но не хватало снаряжения и вооружения. Не все генералы оказались на высоте своего положения. Русская армия приняла на себя мощные удары неприятельских сил. В стране нарастали социально – экономические трудности. В придворных кругах царило разложение. Нехватка продовольствия вынудила правительство пойти на введение принудительной хлебной разверстки. Недостаток топлива привел к остановке многих предприятий. Все это усугублялось неудачами на фронте и кризисом в правительственных кругах. За три года войны сменилось четыре председателя Совета министров, столько же министров юстиции, земледелия, военных министров и шесть министров внутренних дел. Становился невозможным компромисс монархии с либеральной буржуазией. Двор почти никто не поддерживает, трон колеблется, непрекращающиеся забастовки сменяются митингами и демонстрациями. Самодержавие не в состоянии контролировать политическую ситуацию в стране. Солдаты Петроградского гарнизона поддержали революционные выступления рабочих. В конечном итоге Николай II вынужден отречься от престола. В стране победила Февральская революция. Она внесла коренные изменения в жизнь и быт армии. Начался процесс демократических преобразований в вооруженных силах республики, который продолжался восемь месяцев.
Как же все это отозвалось в малочисленных конвойных командах, как повели себя офицеры и сам главный инспектор генерал-лейтенант Лукьянов? Это очень интересная и нелегкая для исследования тема. Вообще, когда историк переходит от событий к лицам, он испытывает особые затруднения. Не хватает источников, документов и материалов, часто отсутствуют мемуары – живые свидетельства пережитых событий.
Мы располагаем довольно скудной источниковой базой для характеристики этого последнего периода в жизни конвойной стражи. Но все же имеющиеся документы позволяют пролить свет на положение, создавшееся в то время в этой части охранительной системы.
Обращает на себя внимание, прежде всего, приказ № 1 от 12 марта 1917 г., подписанный генералом Лукьяновым. В нем содержится призыв проявить лояльность и верность по отношению к Временному правительству, взявшему на себя функции управления страной и армией до созыва Учредительного собрания. В приказе содержатся также новые требования порядка службы, излагается суть внесенных революцией установлений о взаимоотношениях в армии и правовом положении солдат.
Лукьянов сообщил, что он и чины его канцелярии «принесли присягу на верность службы Родине и Временному правительству, взявшему насебя тяжелые и ответственные обязанности управления государством во всех отношениях, не исключая и военного...» Далее он призвал все конвойные команды, кто еще не присягнул, сделать это:
«Твердо верю, что и в этих последних командах не найдется ни одного офицера или солдата, которые не разделяли бы общей радости по поводу совершившегося переворота в стране и не принесли бы свои знания и силы на честное служение Родине по долгу совести...» Лукьянов разъяснил, что до пересмотра действующих законов конвойная стража руководствуется прежним законодательством, подтвердив, что следует неуклонно соблюдать ст. 203 Устава конвойной службы, которая предписывает строгое наблюдение: «а) за добрым отношением конвойных солдат к арестантам, не допуская при этом малейшего послабления в установленном этим Уставом порядке надзора за ними, содержания и препровождения, б) за доставление положенного арестанту довольствия и в) за подаваемую им милостыню». Приказ подчеркнул, что Временное правительство требует уважения к личности человека и гражданина, в том числе и к лицам, содержащимся под стражей. Что касается взаимоотношений офицеров и солдат, сочетаемости воинской дисциплины с правами и свободами личности, то в приказе по этому поводу говорится следующее:
«...Наиболее существенный в настоящее время вопрос о взаимных отношениях между офицерами и солдатами уже получил разрешение в приказах господина военного министра и Временного правительства, указания коих в полной мере касаются и конвойных команд, как воинских частей, которые комплектуются на общем для войск основании новобранцами и должны обучаться и нести свою службу по воинским уставам и в духе военных требований. К вам раньше всего обращаюсь, господа офицеры конвойных команд, как воспитателям и руководителям вверяемых вам солдат. Новый строй государственной обязывает вас ныне, более чем когда-либо, относиться к солдатам с отеческой любовью, вниманием и участием к тяготам и нуждам солдатской жизни. Прежний крепостнический строй в войсках вызывал вполне основательное недовольство солдат и нередко офицеров. Дисциплина, опирающаяся на угнетение и полное обезличение подчиненных, не могла не вызывать их глубокое отвращение к военной службе, интересы которой от этого страдали повсеместно. Вы, господа офицеры, как люди культурные и обладающие достаточным опытом, сами разберетесь и примете те меры, которые установят нужный порядок в частях и дисциплину, основанную на разумном понимании службы и вытекающих из нее взаимоотношениях с солдатами. Не допускаю мысли о возможности дальнейшего пребывания на службе в конвойной страже лиц, приверженных старому, гибельному для государства порядку.
Солдаты! Вы совершили великое государственное дело, которое уже оценено всем миром, не исключая и наших врагов, взирающих со страхом на грядущее величие обновленной России, если достигнутая вами победа внутри страны будет удержана в руках Временного нашего правительства. Путь к удержанию этой победы заключается в твердом сознании каждым из вас долга солдата-гражданина. Одним из вас предстоит славная служба на фронте, в рядах действующих войск, другие же должны остаться в тылу, чтоб нести тяжелую и ответственную конвойную службу. Как та, так и другая служба требуют известной организации, личной подготовки и подчинения лицам, поставленным во главе соответствующих частей и учреждений. Условия эти, без наличия в командах должной служебной дисциплины, невыполнимы. Я не имею основания упрекать вас за прежнее время в отсутствии сознания долга или недостатке воинской дисциплины при исполнении конвойной службы, но считаю необходимым напомнить, что в настоящее тяжелое время для отражения врага на фронте и водворения правильного порядка внутри страны, качества эти требуются от солдат более чем когда-либо. Дисциплина же на службе отнюдь не нарушает свободы вашей, как не только полноправных, но и уважаемых всеми граждан во внеслужебное время»46.
Мы привели почти полностью этот документ, чтобы с его помощью показать обстановку и охарактеризовать личность генерала Лукьянова, который проявил себя в то сложное время и как умный, демократически настроенный человек, и как волевой, понимающий всю меру своей ответственности, военачальник.
Главное тюремное управление было реорганизовано в Главное управление местами заключения (ГУМЗ). Постановлениями Временного правительства от 17 и 30 марта 1917 г. внесены коренные изменения в порядок содержания арестантов. Отменены все виды оков, арестантская одежда, телесные наказания. Провозгласив отмену «всех сословных, вероисповедных и национальных ограничений», Временное правительство объявило также амнистию по всем политическим и религиозным делам, покушениям, восстаниям и аграрным беспорядкам, оно же объявило о замене полиции народной милицией. В Министерстве внутренних дел упразднены штаб Отдельного жандармского корпуса, департамент полиции. Произошли важные изменения и в других сферах государственного управления. Политические свободы распространялись на армию «в пределах, допускаемых военно-техническими условиями», как говорилось в Декларации Временного правительства. Провозглашалось также снятие для солдат всех ограничений в пользовании общегражданскими правами при «сохранении строгой воинской дисциплины в строю и при несении военнойслужбы». Из-за отсутствия обобщенных данных (отчет за 1917 г. составлен не был) мы не можем привести конкретные сведения о служебной деятельности конвойных команд с февраля по октябрь семнадцатого года. За эти восемь месяцев произошли серьезные изменения. Революционный процесс, происходившие в обществе брожения, деятельность политических партий оказывали свое влияние на солдат и офицеров. Известно, что самые крупные – Петроградская и Московская конвойная команды, находившиеся в гуще событий, были наиболее подвержены этому воздействию. Большую роль тогда стали играть солдатские комитеты, начало которым положил приказ №1 Петроградского Совета от 1(14) марта 1917 г. С их мнениями и решениями приходилось считаться командованию. Часть офицеров конвойной стражи, не приняв условия нового политического режима, установленного в стране, покинула свои должности. Так, приказом по Петроградской местной бригаде № 10 от 15 апреля 1917 г. объявлен список офицеров и чиновников «вынужденных в силу современного положения оставить свои должности», в котором значится начальник Петроградской конвойной команды полковник Баранов. Приказом по Армии и Флоту от 8 мая начальником этой команды назначен начальник Варшавской конвойной команды подполковник Иван Иванович Буркгард. В члены бригадного комитета был избран ефрейтор Поленов (он же стал товарищем председателя «Центрального комитета солдат управлений воинских начальников, конвойных и местных команд"). Комитеты обладали большими правами, вплоть до выбора командиров. Они решали многие задачи текущей жизни частей. Например, на своем заседании 7 июля бригадный комитет рассмотрел вопрос о положении в Колуцкой конвойной команде, где из-за пришедших в негодность сапог солдатам приходилось ходить в лаптях. Комитет потребовал от начальника бригады принять соответствующие меры. Так обстояли дела и в других местных бригадах. Конвоиры с интересом включились в политическую жизнь страны.
Во время известной июльской демонстрации в Петрограде ее участниками стали солдаты Петроградской конвойной команды. В Москве солдаты Московской конвойной команды после революции явились в Центральную пересыльную тюрьму (Бутырки) и приняли участие в освобождении политических заключенных. В октябрьские дни 1917 г. Петроградская конвойная команда в числе первых воинских частей направила своих представителей в распоряжение Петроградского военно-революционного комитета47. Команда значилась в числе наиболее надежных частей, в которых царил революционный дух. Такая же репутация создалась и у Нижегородской, Омской, Ростовской и других конвойных команд.
Но не только участие в революционном процессе являлось характерной чертой конвойных команд. Они продолжали нести службу. Революция вернула из тюрем, ссылок и каторжных работ большую массу людей, но места заключения продолжали функционировать, уголовные преступники содержались под стражей. Их по-прежнему сопровождали конвои, наряжаемые из этих команд.
Из трех вооруженных охранительных формирований Февральская революция оставила нетронутой лишь одну – конвойную стражу (корпус жандармов упразднила, полицию заменила милицией).
После Октябрьской революции конвойной стражей занялись два ведомства: Главное управление местами заключения (ГУМЗ) Народного комиссариата юстиции и Народный комиссариат по военным делам. Для реорганизации конвойной стражи создана комиссия, которая внесла свои предложения по данному вопросу. Был подготовлен весьма обстоятельный документ, который лег в основу известного приказа Народного комиссариата по военным делам от 20 апреля 1918 г. № 284. Приказ сокращал численность личного состава в отдельных конвойных командах наполовину, в прочих – на одну треть. Должность главного инспектора по пересылке арестантов осталась, но под другим названием: отныне она именовалась «главный инспектор конвойной стражи», а канцелярия при нем – «Главной инспекцией конвойной стражи при Главном управлении местами заключения». Осталось и двойное подчинение конвойной стражи: по строевой и хозяйственной части – Народному комиссариату по военным делам (через Генеральный штаб)48, а по службе – ГУМЗ. Сохранялась и должность инспектора по пересылке арестантов в Восточной Сибири, только именовалась она теперь «инспектор конвойной стражи в Восточной Сибири» и соответственно канцелярия при нем – «Инспекция конвойной стражи Восточной Сибири». Помимо тех, кто перешел на службу в составе своих команд, разрешалось принимать добровольцев по соответствующим рекомендациям, данным, как сказано в приказе, «партийными, профессиональными и другими демократическими организациями, но из числа вполне грамотных, физически здоровых и пригодных к тяжестям конвойной службы, отдавая преимущество ранее служившим в этой страже». Таковы были требования нового принципа комплектования. Поскольку в то время в Красной Армии существовал институт выборности командного состава (на основании декрета от 16 декабря 1917 г. о выборном начале и об организации власти в армии), с избранными командирами заключался контракт. В командах, где не было еще личного состава, командиры назначались комиссаром ГУМЗ и главным инспектором конвойной стражи. Вновь назначенные командиры формировали свои команды. Вступавшие в конвойную стражу давали обязательство, скрепленное личной подписью, честно и верно служить Советской Республике. Приказом комиссара ГУМЗ от 3 мая 1918 г. Николай Иванович Лукьянов был освобожден от должности49.
Приказом Всероссийского главного штаба № 87 от 31 октября 1918 г. в связи с переформированием Главного управления местами заключения в карательный отдел Народного комиссариата юстиции и переименованием состоявшей при нем Главной инспекции конвойной стражи в восьмое отделение этого отдела была объявлена новая редакция трех статей (ст. 18, 19 и 20) приказа Народного комиссариата по военным делам № 284 от 20 апреля 1918 г. Наименование «главный инспектор конвойной стражи» упразднялось, вместо нее введено новое название должности – «заведующий конвойной стражей»50.
Но с этим уже была связана дальнейшая история конвойной стражи.
Началась новая историческая эпоха, в которой сформировались и получили дальнейшее развитие ВНУТРЕННИЕ ВОЙСКА.
Заключение
«Настоящее бывает следствием прошедшего. Чтобы судить о первом, надлежит вспомнить последнее; одно другим, так сказать, дополняется и в связи представляется мыслям яснее»51. Так писал Николай Михайлович Карамзин. И сегодня эта мысль великого историка не утратила своего значения. Надо знать прошлое, только тогда можно проследить связь времен. Нельзя пренебрегать опытом истории, обрубать свои корни, забывать обычаи и традиции. Необходимо извлекать из прошлого уроки.
С 1811 г. берет свое начало внутренняя стража России. Развитие ее и пришедших ей на смену местных войск и конвойной стражи происходило в разные периоды и эпохи, которые оказывали свое влияние, накладывали свой отпечаток на протяжении всего исторического пути, пройденного этими формированиями.
Внутренняя стража просуществовала чуть более полувека, оставив в военно-исторической летописи России определенный след. Он запечатлен во множестве документов, в том числе высочайших указах и повелениях, изучение которых впервые началось в последние годы.
Как всякое историческое явление, внутренняя стража имела свое начало, развитие и судьбу.
Автор попытался раскрыть причины ее создания, проследить ход развития, объяснить, почему она была упразднена.
Отдельный корпус внутренней стражи занял подобающее место в военно-охранительной системе России, сыграв важную роль в обеспечении внутренней безопасности государства дореформенного периода XIX в. Он был создан накануне Отечественной войны 1812 года, когда возникла реальная угроза наполеоновского нашествия, и необходимо было позаботиться о приведении местных военно-полицейских сил в надлежащее устройство, подчинить их Военному министерству, решая одновременно задачу подготовки резервов. Однако внешний фактор лишь подтолкнул и ускорил решение этой проблемы. Она возникла задолго до появления внешней угрозы и диктовалась неспокойным, неблагополучным внутренним состоянием империи, необходимостью облегчить бремя армейских частей в несении караульной службы, освободить их от сопровождения рекрутских партий, реорганизовать устаревшую и несовершенную систему конвоирования арестантов. Государственно-правового урегулирования требовала огромная сфера деятельности в области обеспечения охраны порядка, исполнения наказаний, затрагивая функции военного ведомства, министерств внутренних дел, полиции и юстиции.
Внутренняя стража, будучи военной организацией, наделенной полицейскими функциями, действовала во взаимодействии с полевыми частями, полицией и корпусом жандармов. ОКВС использовался в рамках, определенных Положением от 3 июля 1811 г. и последующим законодательством .
Объективно сложившиеся обстоятельства в результате негодного принципа комплектования привели к субъективному решению о ликвидации внутренней стражи.
Правильно ли это было сделано, соответствует ли действительности высказанное в литературе мнение о неблагонадежности ОКВС из-за засоренности его состава «нравственно порчеными» людьми?
Однозначно ответить на эти вопросы трудно, как, впрочем, и бывает большей частью, когда возникают спорные мнения по поводу тех или иных исторически значимых решений. Ясно одно: очищать полевые войска от негодных (или неугодных) людей за счет ОКВС, превращая его в отстойник для порочного личного состава – метод, безусловно, глубоко порочный сам по себе. С самого начала можно было ожидать, что ни к чему хорошему это не приведет, даже если провести акцию избавления корпуса от штрафников путем отправки их на Дальний Восток, превратив в казачье сословие. Все это было связано с непомерно длительным сроком военной службы, крепостническим режимом в стране.
Нужна ли была структура, подобная ОКВС, стране? Несомненно, нужда в ней была, иначе какой смысл заключался в создании местных войск, вобравших в себя функции бывшего ОКВС. Носителями этих функций оставались гарнизонные (губернские) батальоны, перешедшие из внутренней стражи в местные войска. Позднее пришлось выделить в отдельную структуру конвойные команды, составившие конвойную стражу. Полностью был изменен принцип комплектования (печальный опыт прошлого учтен). Вместе с батальонами сохранились опыт несения службы и лучшие традиции войск внутренней стражи. Вряд ли упразднение ОКВС облегчило бремя военных расходов. Роль окружных генералов взяли на себя в известной мере начальники местных войск округа.
Все это свидетельствует (по крайней мере, теоретически) о вполне возможном осуществлении иного варианта реформирования с сохранением ОКВС, реорганизованного, реконструированного и модернизированного.
Возможно, его следовало бы передать в МВД, влив в него воинскую силу корпуса жандармов. Но тогда он не вписывался бы во вновь учрежденную окружную систему, однако, как показала дальнейшая история внутренних войск, забегая в XX в., это не являлось помехой их отдельному существованию.
Возвращаясь к действительной истории внутренней стражи, мы вправе отметить, что несмотря на недостатки и пороки, сопровождавшие ее развитие, она выполнила возложенную на нее задачу – быть охранительницей тишины и спокойствия в государстве. Для этого она была создана и в этом заключалась ее роль.
Но не только объективные условия и жизненные обстоятельства имели тут значение. Немаловажную роль сыграли те генералы, которые возглавляли в разное время внутреннюю и конвойную стражу, словно часовые сменяя друг друга на этом посту. Каждый из них внес свою лепту в строительство и служебную деятельность войск, дело воспитания и обучения подчиненных. Шесть из них командовали Отдельным корпусом внутренней стражи, пять руководили конвойной службой. Теперь мы знаем их имена и дела. Исторические события особенно интересны, когда они описываются сквозь призму деятельности личности, и в частности, военачальников, оставивших свой след. И внутренняя и конвойная стража испытали в процессе своей эволюции немало сложных времен, пережили массу трудностей. Это было связано с разными обстоятельствами. И все же в те далекие годы зарождались и крепли воинские традиции, основанные на замечательных качествах русской армии: верности отчизне, самоотверженности, отваге. Это проявлялось на службе и вне ее. Солдат всегда оставался солдатом. Свидетельством тому являются многочисленные примеры верности присяге и долгу службы, смелых действий в боевой обстановке и в экстремальных условиях в мирное время. Некоторые приказы с описанием таких действий и подвигов часовых и конвоиров приведены выше. Рассказано и о смелых действиях, или, как их раньше называли, человеколюбивых поступках воинов (уж больно не хочется называть их нижними чинами, хотя пришлось употреблять этот принятый тогда в армии термин, соблюдая документальную основу исследования).
Несомненный интерес представляет строительство внутренней и конвойной стражи, способы комплектования (мы имели возможность познакомиться с негодной практикой перевода в батальоны внутренней стражи проштрафившихся в армии людей, которых так и называли порочными, с тем, к чему это приводило, и как командиры Отдельного корпуса внутренней стражи пытались бороться с этим явлением). Полезно узнать и о происходивших в войсках реорганизациях, со всеми связанными с ними перипетиями, перепиской и решениями, принятыми на уровне соответствующих министерств и других ведомств, а в ряде случаев – самими императорами.
Процесс организации и развития указанных формирований протекал не изолированно и не самостийно, а в русле общеармейского строительства. На него оказывали воздействие различные факторы объективного и субъективного характера. Это, прежде всего, экономическое и политическое состояние общества, его потребности, господствующая идеология, а также интересы государства, волеизъявление монарха.
Тема раскрывается, насколько это было возможно, в тесных рамках заданного объема, на фоне общеисторического развития, с попыткой не терять связь времен. Задача заключалась в том, чтобы избежать схематизма и односторонности в освещении причастных к теме фактов и событий, показать (и постараться это сделать объективно) роль и место внутренней и конвойной стражи в охранительной системе Российской империи.
До недавнего времени в нашей военной литературе не было ни одной работы на подобную тему.
Конечно, этот труд не может претендовать на исчерпывающую полноту исследования всех фактов и деталей, относящихся к истории внутренних войск России XIX и начала XX вв. Сделан первый шаг. Дан ориентир для дальнейших исследований и разработок. Первоочередной задачей в этом направлении явилось издание сборника документов и материалов по истории внутренней и конвойной стражи России (1811 – 1917 гг.). В нем нашел отражение опыт создания и функционирования составной части охранительной системы государства на протяжении почти 100 лет. Ознакомление с императорскими указами, приказами и циркулярами военного ведомства, отчетными, информативными документами, характеризующими организаторскую и распорядительскую деятельность руководителей войск, их приказами и другими нормативными актами, регламентировавшими службу, даст много любопытного и полезного современному читателю.
Следующей большой работой будет издание готовящихся Энциклопедии МВД и очередных томов Военной энциклопедии, где история внутренних войск также найдет свое отражение.
В исторически переломные моменты у людей всегда пробуждается интерес к прошлому. История, конечно, многому может научить, если учиться у нее. Замечательный русский историк В.О. Ключевский писал, что «история учит даже тех, кто у нее не учится; она их проучивает за невежество и пренебрежение... История – что власть: когда людям хорошо, они забывают о ней и свое благоденствие приписывают себе самим; когда им становится плохо, они начинают чувствовать ее необходимость и ценить ее благодеяние»52.
В этой книге была поставлена ограниченная задача: исследовать возникновение, развитие, значение внутренней и конвойной стражи России с тем, чтобы приоткрыть еще одну страницу отечественной военной истории, приобщить к ней читателей, познакомить с формированиями, которые являются своеобразными предшественниками нынешних внутренних войск. Если это удалось сделать, и читатели найдут в книге что-то полезное для себя, автор может считать свою задачу выполненной и цель достигнутой.
Примечания
1 Согласно Положению от 7 сентября 1862 г. нижние чины, признанные неспособными, разделялись на три категории (статьи): к 1-й относились непригодные к полевой строевой службе, но могущие нести службу в местных войсках; ко 2-й – нуждавшиеся для восстановления здоровья в продолжительном отпуске от 1 года до 3 лет; к 3-й – неспособные вообще к службе и подлежащие увольнению.
2 К 1865 г. резервные войска, предназначавшиеся для подготовки рекрутов, состояли из 80 батальонов, 56 эскадронов, 12 пеших и 4 конных батарей и 3 саперных батальонов. Войска для внутренней службы в течение 1865 – 1871 гг. увеличились за счет новых формирований: в Сибири 4-х губ. бат. (№ 50 – 53), в Оренбурге 1-го бат. № 49), в Царстве Польском 10-ти губ. бат. (№ 54 – 63), на Кавказе 5-ти губ. бат.(№ 64 – 68) и в Туркестанском военном округе 2-х губ.бат. (№ 69 и 70). Изменилось и число местных команд.
3 Все губернские батальоны и уездные команды получили единое наименование: они стали называться местными батальонами и командами.
4 См.: Троицкий Н.А. Лекции по Русской истории XIX века: Краткий курс. – Саратов: Слово, 1994. – С. 165.
5 См.: Рабочий класс России: От зарождения до начала XX в. – М: Наука, 1989. – С. 417. На возрастающую роль рабочих забастовок с политическими требованиями обращает внимание в своем труде итальянский историк Джузеппе Боффа (см.: Д. Боффа. История Советского Союза. – М., 1994. – Т. 1. – С. 31).
6 С конца 70-х гг. в России вводится ряд чрезвычайных мер охраны: об административной высылке (правила 24 мая 1878 г.), обысках на фабриках и заводах (8 августа 1878 г.), о передаче некоторых дел военным судам (9 августа 1878 г.), об особых мерах к ограждению общественного спокойствия (правила 1 сентября 1878 г.), о прописке в полиции местожительства и надзоре за обывателями в ряде городов империи (18 марта 1879 г.) и др.
В дальнейшем эти и изданные позднее охранительные правительственные решения были объединены в Положение о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия (высочайше утвержденное 14 августа 1881 г.), которое ввело два вида охраны: усиленную (в случаях нарушения общественного спокойствия преступными посягательствами против существующего государственного строя или безопасности частных лиц) и чрезвычайную («когда такими посягательствами население известной местности будет приведено в тревожное состояние»).
"Из всех мер предпринятых с целью всемерного упрочения самодержавия, – пишет известный французский историк Н. Верт. – самой непопулярной стал, без сомнения, Указ от 14 августа 1881 г." (Н. Верт. История Советского государства 1900 – 1991 гг. – М., 1992. – С. 9).
7 См.: Гернет М.Н. История царской тюрьмы. 1870 – 1900 гг. – М., 1961. – Т. 3. – С. 13.
8 РГВИА, ф. 400, оп. 8, д. 2, л. 1 (Вступительная записка, читанная на заседании комитета 21 декабря 1861 г.).
9 РГВИА, ф. 400, оп. 8, д. 2, л. 4.
10 РГВИА, ф. 400, оп. 8, д. 230, л. 2.
11 РГВИА, ф. 400, оп. 8, д. 255.
12 По этому поводу был издан приказ военного министра генерал-адъютанта П.С. Ванновского (№ 164 от 30.06.1883 г.).
13 §15 Воинского устава о службе в гарнизоне (С.-Петербург, 1872) гласил: «Часовой , в случае нападения на него или открытого сопротивления обязан отразить силу силою. Часовой, употребивший оружие при сделанном на него нападении или при ином случае, когда не было другого способа отвратить сопротивление, или насилие, или предупредить побег содержащихся под стражей лиц, – освобождается от всякой ответственности за происшедшие от того последствия». Устав, таким образом, не содержал четкой регламентации порядка применения оружия и не требовал предварительного использования всех возможных предупредительных мер.
" Цит. по: Козьмин К. Конвойцы: Описание случаев похвальной находчивости и честного исполнения долга, проявленного конвойными нижними чинами. – Казань, 1903.
15 ГАРФ, ф. 122, оп. 7, д. 1369, л. 1, 2, 2 об.
16 ГАРФ, ф. 122, оп. 7, д. 1369, л. 15, 15 об.
17 См.: Столетие Военного министерства. 1802 – 1902. – Т. XII. ч. III. – С. 576.
18 ГАРФ, ф. 122, оп. 7, д. 1245, л. 74.
19 РГВИА, ф. 400, оп. 8, д. 335, л. 1 – 7.
20 ГАРФ, ф. 122, оп. 7, д. 1245, л. 75.
21 РГВИА, ф. 400, оп. 8, д. 262, л. 1-17.
22 РГВИА, ф. 400, оп. 12, д. 18087, л. 15.
23 См. III ПСЗ. – Т. XL. – № 12272 (Указ от 13.ХII/1895 г.).
24 Цит. по: Ефремова Н.Н. Министерство юстиции Российской Империи. 1802 – 1917 гг.: Историко-правовое исследование. М.: Наука, 1983. – С. 84, 85.
25 РГВИА, ф. 400, оп. 21, д. 3727. Список генералам по старшинству. Сост. по 1 сентября 1903 г. – СПб.: 1903. – С. 293.
26 Cм.: Сибирский вестник. – 1898. – 13 августа. По данному делу было произведено следствие. Несмотря на явное превышение начальником конвоя власти в данном случае, военный прокурор Иркутского военно-окружного суда посчитал применение оружия оправданным и дело производством прекратил, чем вызвал еще большее возмущение.
27 РГВИА, ф. 400, оп. 8, д. 399, л. 1.
28 См.: Тюремный вестник. – 1910. – № 4. – С. 564.
29 См.: Тюремный вестник. – 1910. – № 5. – С. 687.
30 См.: Тюремный вестник. – 1910. – №2.
31 РГВИА, ф. 400, оп. 8, д. 583, л. 3.
32 РГВИА, ф. 400, оп. 21, д. 3727, л. 1 – 5.
33 РГВИА, ф. 400, оп. 21, д. 3727, л. 29, 29 об.
34 РГВИА, ф. 400, оп. 21, д. 3727, л. 29, 29 об.
33См.: Гернет М.Н. История царской тюрьмы.1907 – 1917 гг. М., 1963. Т. 5. – С. 68.
36 РГВИА, ф. 400, оп. 8, д. 521, л.1 – 4, 13.
37 РГВИА, ф. 400, оп. 8, д. 521, л. 20.
38 В городах в полковых казармах обычно имелись свои часовни. Например, в Москве в Покровских казармах, где располагался Самогитский гренадерский полк, такая часовня тоже была. Конвойные команды обслуживали священники ближайших строевых частей. В России имелись штатные тюремные священники, дьяконы, псаломщики (в 1913 г. их было 153), обычно эти же служители обслуживали конвойные команды.
39 Последний раз такой Свод был издан в 1882 г. Новый Свод составлен на основе циркуляра ГТУ № 5960 от 30.XI.1909 г.
40 Для сравнения: по статистике в армии в 1913 г. было 49 % грамотных (на флоте – 71 %), 23,5 % полуграмотных, т. е. умеющих только читать (на флоте – 16%) и 27,5 % неграмотных (на флоте – 13 %). Военно-статистический ежегодник армии за 1913 г. – Пг., 1915. – С. 360, 363.
41 Устав конвойной службы. Проект. Выс. утв. 10 июня 1907 г. Был издан в С.-Петербурге в 1907 г. на 144 стр. 2-е изд. вышло в Петрограде в 1915 г. на 171 стр.
42 В то время ощущалась острая необходимость в коренном пересмотре военного законодательства в области пенсионного обеспечения. 12 июня 1912 г. получил высочайшее утверждение новый пенсионный устав для чинов военного ведомства и их семей, значительно улучшивший состояние всего этого дела. Сроки выслуги для получения права на пенсию остались старые, но установлено ежегодное повышение пенсий, после 25 лет выслуги, на 3 % от всего содержания (жалования, столовых и добавочных денег). Особые преимущества получили военнослужащие, оставившие службу по увечью, ранению, полученным в период военных действий и при исполнении обязанностей в мирное время, и по болезни. В том же году был разработан и предложен проект создания Военно-земского общества, которое могло бы при помощи периодически собираемых взносов предоставлять возможность офицерам приобретать к концу службы усадьбы с несколькими десятинами земли в устроенных офицерских поселках.
43 Согласно высочайше утвержденному 13 мая 1911 г. Положению об этапных войсках эти формирования предназначались для несения службы на военных дорогах и охраны последних. Они состояли из этапных батальонов и отдельных этапных рот, формировавшихся только в военное время. Подчинялись начальнику этапов армии и начальнику военных сообщений. На них возлагалось обслуживание этапных пунктов (несение караульной, конвойной и военно-полицейской службы, хозяйственное обеспечение). Они могли привлекаться для охраны железных дорог, водных и грунтовых путей, телеграфных и телефонных линий, для ремонта дорог, работ в магазинах и складах и других целей. В помощь им придавались части государственного ополчения.
44 РГВИА ф. 400, оп. 8, д. 707, л. 3 об.
45 РГВИА ф. 400, оп. 8, д. 691, л. 28.
46 РГВИА ф 400, оп. 8, д. 703.
47 Петроградская конвойная команда находилась среди тех, кто принял активное участие в Октябрьском перевороте. В списке дежурных от воинских частей в Военно-революционном комитете 24 октября 1917 г. значится от Петроградской конвойной команды Семенов (См.: Петроградский Военно-революционный комитет: Документы и материалы. – М.: Наука, 1996).
48 С мая 1918 г. Всероссийскому главному штабу, учрежденному приказом Наркомвоендел № 339 от 8 мая 1918 г.
49 Как военный специалист он использовался на службе во Всероссийском главном штабе и Штабе РККА, в 1926 г. уволен на пенсию. Проживал в Ленинграде. Начавшаяся после убийства С.М. Кирова волна репрессий захлестнула и многих бывших офицеров и генералов, вполне доказавших свою лояльность новой власти. 3 марта 1935 г. 74-летний бывший генерал-лейтенант Лукьянов был арестован и по постановлению Особого совещания от 9 марта 1935 г. признан «социально опасным элементом», подлежащим высылке в г. Самару. Здесь и закончилась его жизнь 15 июня 1937 г.
50 См.: Внутренние войска Советской республики (1917 – 1922 гг.): Документы и материалы. – М.: Юрид. лит., 1972. – С. 58.
Первым заведующим конвойной стражей был назначен бывший начальник Петроградской конвойной команды подполковник старой армии Иван Иванович Буркгард. Его судьба оказалась еще более трагичной, чем Лукьянова. В 1922 г. по ложному обвинению он был арестован. Дальнейшая его судьба неизвестна.
51 Карамзин Н.М. Записки о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях. – М.: Наука, 1991. – С. 16.
52 Ключевский В.О. Письма. Дневники. Афоризмы и мысли об истории. – М., 1968. – С. 265, 266.
ПРИЛОЖЕНИЯ
Приложение 1
Сводные данные о составе и численности внутренней стражи на октябръ1811 г.
Примечание. Итоговые данные подсчитаны автором, они не совпадают С числовыми сведениями оригинала из-за неправильного суммарного подсчета. В оригинале значится: число рот 128, штаб– и обер-офицеров – 1444, нижних чинов – 34597, всего – 36041, а с учетом нестроевых 36951 человек (РГВИА, ф. 395, оп. 225, св. 1. д. 77, л. 5 – 11).
Приложение 2
Схема создания батальонов внутренней стражи России 1811 г.
Приложение 3
Состав и численность Отдельного корпуса внутренней стражи по состоянию на 1 февраля 1818 г.
Примечание. РГВИА, ф. 35, оп. 3, д. 252, ев.106, л.1 28.
Приложение 4
Список окружных генералов, обер-квартимейстеров и помощников командиров ОКВС (1811 – 1828 гг.)
Приложение 5
Список окружных генералов, обер-квартирмейстеров, помощников командира ОКВС (1829 – 1864 гг.)
Приложение 6
Структура и численность личного состава Отдельного корпуса внутренней стражи (1863 г.)
Приложение 7
Распределение конвойных команд по военным округам (по состоянию на 1 мая 1914 г.)
Об авторе
Автор этой книги, С. М. Штутман, – ветеран внутренних войск, военный историк, журналист. Он принадлежит к поколению, чья юность была прервана войной. С той поры его жизнь связана с военной службой, которую он прошел от солдата до полковника. Окончил пограничное военное училище, заочно Военно-юридическую академию и факультет журналистики Московского государственного университета. Будучи зам. начальника Центрального архива внутренних войск, он в течение многих лет занимался научной разработкой истории войск, став одним из ведущих специалистов в этой области. При его непосредственном участии подготовлены и изданы серия документальных сборников и другие книги по истории внутренних войск. Им написаны три монографии и множество очерков и статей. После ухода в отставку работает ведущим научным сотрудником Центрального музея внутренних войск МВД Российской Федерации. Он заслуженный работник МВД. В 1998 г. за заслуги в исследовательской и военно-патриотической работе награжден орденом Дружбы.
Читать бесплатно другие книги:
