Сердце ворона Торин Владимир

Шел седьмой день плавания, и еще в первые часы после выхода из порта Сар-Итиад Логнир понял, что ненавидит море. В неудобном и тесном углу, где располагались койки бывших солдат, было просто невозможно находиться. Корабль, когда он поднимался на гребень или же спускался к подошве волны, так качало, что казалось, будто сам Тайдерр решил позабавиться с этой бансротовой посудиной, – оттого совсем невозможно было заснуть. Неудивительно, что место в самом носу кубрика раньше никто не занимал. Небогатая еда, что готовил местный, с позволения сказать, кок, вода, которую они пили, да и сам воздух – все это насквозь пропиталось солью. Одеял нормальных не было и в помине – их заменяли выпачканные в масле, покрытые смоляными пятнами, кое-где даже прожженные обрывки старой парусины, превратившиеся в жуткие лохмотья. Бывший сотник и его солдаты ходили все зеленые, будто Гарк, их постоянно тошнило, а единственным средством от непрекращающейся морской болезни было, казалось, перетянуть себе горло петлей и спрыгнуть с реи. На радость матросов и корсаров, кстати.

Дав себе зарок, что ублюдки, которые не только ни во что не ставили короля, но еще и измывались, как могли, над своими пассажирами, не дождутся его преждевременной кончины, капитан Арвест был все время начеку.

Поэтому-то Логнир сразу догадался, что именно означает кинжал, воткнутый в стол прямо подле его руки. Но предпочел все же услышать разъяснения от старого морщинистого пирата, что единственный имел на баке право голоса в таких случаях.

– Вызов, солдатик, – проскрипел он, будто палубная доска, на которую стали тяжелым башмаком. – И тебе, ой, боюсь, придется… – он сплюнул беззубым ртом прямо на настил кубрика, – на него ответить.

– Что?! – воскликнул Лэм, сержант двадцать первой заставы: рослый здоровяк, про которого говорили, что ни один орк Со-Лейла не сможет его побороть. – Да я вам сейчас покажу вызов, морские крысы!

Он вскочил на ноги, отчего ему пришлось пригнуть голову, чтобы не задеть низкую подволоку матросского жилища, и вытащил меч – это послужило знаком для того, чтобы блеснуло обнаженное оружие всех присутствующих: моряки тоже похватались за ножи и кинжалы. Со всех углов на бывших солдат короля оскалились злобные рожи. И перевес сейчас был явно на стороне этих самых рож.

– Мы вас сейчас перережем всех! – закричал Гарк, одним движением ловко вспрыгивая на стол и доставая свой большой нож. Изогнутый кусок железа перевернулся в его ладони клинком вниз. Одетый, ухоженный и вымытый гоблин умел в считаные мгновения превращаться в отпетого головореза с большой дороги, стоило ему лишь немного измениться в лице и… хотя бы улыбнуться.

– Успокойся, сержант, – сказал Логнир, кладя руку на плечо Лэму, – и ты, Гарк. Их больше…

Гоблин вовсе не спешил успокаиваться, а быть может, он просто не умел считать? Не переставая скалить кривые, торчащих во все стороны клыки, низкорослый подбросил нож и поймал его другой рукой. Из-под вычурной рубахи с широкими рукавами (Логнир не поскупился на одежду своему слуге) появилось еще несколько недлинных клинков, припрятанных на груди.

– У меня ножей больше, чем всех этих покойников. – Гоблин поочередно ткнул в каждого из моряков зажатыми в длинных пальцах остриями.

Оказалось, что он прав, – можно было подумать, карлик перед самым отплытием обчистил оружейную мастерскую.

– Вы сейчас в море, и здесь царствуют морские законы, – сказал старик. Он единственный даже не шевельнулся. – Вам придется подчиниться.

– Хорошо, – не стал спорить капитан Арвест. – Но могу я узнать, из-за чего брошен вызов?

– Ему не понравилось то, как ты на него смотришь, солдатик, – ответил все тот же пират.

– А может, это потому, что у меня на пуговицах лилии вырезаны? – прищурился сотник.

Корсары не верили, что Логнир и его товарищи уже не состоят на службе у короля. Им нужен был только повод, чтобы начать драку. Что ж, они его нашли. И пусть бывший командир северной заставы вообще не смотрел на этого парня…

– «Кошки» не треплются по пустякам, они свистят по чужим спинам, – весомо заметил старик. – Еще до шторма ты припадаешь на корму, солдатик?

– А у него язык есть? – все же спросил Логнир. Гнев в душе начал закипать, словно похлебка на костре. От «солдатика» уже достаточно подташнивало. – Чего за него отвечаешь, старик? Зубов лишился, так языку места стало много во рту?

– На палубу, – бросил вызвавший его корсар и, выдернув свой нож из стола, направился к трапу.

Логнир встал и пошел за ним; следом поспешили все присутствовавшие в кубрике.

Капитан Арвест поднялся по скрипящему трапу и оказался в темном помещении, где располагалась «шкварная», кладовая и по совместительству каюта боцмана. В темном помещении громоздились бочки со смолой, цепи, вьюшки запасных тросов и свертки парусины. Всем палубным имуществом заведовал уже упомянутый Гор, боцман и немногословная скала, кажется, начисто лишенная эмоций. Хотя близко его знающие утверждали, что здоровяк не лишен чувства юмора: например, он любил подвесить кого-то из матросов вниз головой, да еще и в ведре макушкой, да в самую качку. Глядеть, как его личные «шуты» надрываются в тошнотворных порывах, доставляло ему массу приятных ощущений.

Логнир его тоже немного побаивался и постарался поскорее проскочить «шкварную». Не прошло и мгновения, как он оказался у полуприкрытой двери, через щель которой лилась полоса утреннего солнечного света.

На палубе сейчас было мало народу: сам кормчий Джеральд Риф, его помощник Дуэн, стоящий на надстройке бака и смотрящий вдаль в подзорную трубу, чернокожий боцман Гор, гоняющий матросов по вантам, и несколько моряков, конопативших палубу. Ловкие пальцы забивали крючками ветошь в щели и заливали варом. Все занимались своими привычными делами, но, как только по судну пронесся слух о поединке, за несколько мгновений на палубе собралась, наверное, вся команда, включая кока, врачевателя и корабельного попугая Кроука, который тут же начал расхваливать все прелести и удобства морской жизни. Причем употреблял он такие эпитеты и выражения, что некоторые корсары неприкрыто завидовали словарному запасу болтливой птицы. Даже из «вороньего гнезда» на грот-мачте свесились любопытствующие впередсмотрящие, приготовившись делать ставки, хотя еще даже не знали, кто участвует в поединке.

– Ты не обязан, Логнир, – прошептал командиру на ухо Лэм.

– Нет, обязан, – вставил возникший рядом, будто из-под земли, кормчий – еще миг назад он самозабвенно сидел на своей любимой бочке в кормовой части судна, на надстройке, что зовется ютом, лениво внося новые записи в корабельный журнал. – Ты же не хочешь, сотник, чтобы тебя и твоих ребят ночью прирезали по-тихому и сбросили в море кормить глубинных чудищ? Это морской кодекс. Я больше не могу сдерживать ребят. Мы не слишком-то любим солдатиков трона.

– Что ж, посмотрим, кто кого, – сказал Логнир, доставая свой прямой кинжал из-за голенища сапога.

– Хозяин, давай Гарк сам его выпотрошит! – Гоблин уже направился к корсару, который неподвижно стоял возле люка. Команда освободила место для драки и прижалась к бортам. – А потом мы сварим из мерзавца суп! Пальчики оближешь, хозяин! Его пальчики, сваренные и мягонькие.

– Держи его, Стоун! – воскликнул Логнир, и один из его солдат, высокий коротко стриженный парень, схватил гоблина. – И держи крепко.

– Стоун, пусти Гарка. Хозяина же порежут! – пытался освободиться гоблин, но Стоун его надежно держал – не выберешься.

– Логнир знает, что делает, Гарк, – ответил маленькому зеленому другу мечник.

– И помни, Логнир, – сухо, словно прощаясь, сказал Риф, – что дерешься ты здесь не за корону или свою крепость, а за свою жизнь.

Логнир кивнул и повернулся к корсару. Тот сразу бросил в него моток веревки и, пока сотник пытался выбраться из нее, подбежал и ударил его сапогом в живот. От удара Логнир распростерся на палубе.

– Собака! – закричал гоблин. – Подлая тварь!

Корсар, не обращая на крики «зеленого» никакого внимания, попытался добить лежащего сотника каблуком, но Логнир вонзил ему в подошву нож, стремительно появившийся из свободного рукава его рубахи. Кругом раздавались свист и хлопанье ладоней по фальшборту. Пока моряк с ревом вытаскивал насквозь пробившее ступню острие, капитан Арвест поднялся и с размаху опустил ему на плечо тяжелое бревно, заготовленное для топки камбузной печи. Логнир уже понял, что честные приемы здесь не в почете, и в то время как ты будешь ждать, пока поднимется с досок палубы твой противник, тебя убьют метким ударом, например, в пах или в спину… Бревно прошло всего в дюйме от плеча корсара – тот явно не был новичком в воровских дуэлях и умел хорошо уклоняться. Он рубанул Логнира по груди кинжалом, серая полотняная рубаха потемнела от крови.

Гоблин так задергался, что пришлось Карну, заставному ветерану, помочь Стоуну удерживать яростно вырывающегося карлика.

От полученной раны Логнир даже не вскрикнул. Он ударил корсара в голень. Тот скривился от боли и согнулся, схватившись за ногу. Сотник не стал ждать, пока его противник придет в себя, и перехватил руку корсара с кинжалом, заломив ее назад. Кажется, не выберешься из захвата, но находчивый моряк топнул ногой по палубе, – из каблука сапога вырвалось короткое лезвие – и, резко отведя ногу назад, пробил кожаный сапог капитана Арвеста, вонзив тому острие в ногу. Логнир отпустил его и едва не рухнул на палубу. Пират отпрыгнул на несколько шагов; сотник устало облокотился о борт.

Враг медленно подходил, подтягивая раненую ногу, хищно щурясь и перебрасывая кинжал из одной руки в другую. Вот он замахнулся… Когда моряк уже опускал клинок, сотник нанес короткий удар кулаком в лицо. Корсар отпрянул; из сломанного носа потекла кровь. Дико взвыв, он потерял остатки самообладания и в слепой ярости устремился на Логнира. Сотник в последний миг отскочил в сторону и повис на вантах. Корсар с разгону перелетел через борт и с криком плюхнулся в море.

Палуба взорвалась криками. Победителя приветствовали и его друзья, и моряки, которым понравилась живая, веселая и, без сомнения, интересная драка. Многие подходили к Логниру и хлопали его по плечу. Отношение к бывшему солдату сразу же изменилось – теперь он, кажется, стал для них своим парнем…

– Молодец, сотник, – похвалил Риф. – Не ожидал, честно говоря: Берни был чемпионом воровских дуэлей на нашем «драконе». Ну, клык морского змея ему в брюхо, как говорится, и побольше русалок для страстных объятий!

Команда новым потоком криков поддержала слова кормчего.

– Погодите, а вытаскивать его кто-нибудь собирается? – спросил Логнир, глядя с борта, как корсар внизу, в тени корабля, захлебываясь, выбрасывает из воды руки, что-то пытается кричать, но вода попала в нос, и слышалось только бульканье.

– Да, жалко парня, не жилец он более: здесь течение такое, будто сам Тайдерр своим трезубцем разгоняет морские воды. К тому же, море просто кишит морскими змеями…

– Держи! – закричал Логнир, бросая один конец каната опешившему кормчему; другим он быстро обмотался вокруг пояса и прыгнул за борт. За ним разматывался длинный корабельный трос.

Гоблин Гарк похолодел от ужаса. Люди бросились к борту, глядя, как сотник, превозмогая стихию длинными гребками, подбирается к тонущему корсару.

– Глупец, – печально вздохнул Риф. – Бансротово благородство. Все, солдаты, нет больше вашего командира…

Он уже увидел вдали то, что выискивал взглядом среди морской пены: это походило на покатые зеленые камни, неожиданно появляющиеся на поверхности и вновь исчезающие в глубинах. Они стремительно приближались к барахтающимся людям.

– Морской змей… – с ухмылкой прохрипел боцман Гор.

– Тяни! – закричал Лэм, отбирая у застывшего кормчего канат.

Ему на помощь бросились и его товарищи, и моряки. Они начали быстро тянуть Логнира, но прямо над ним и корсаром, которого он обхватил, из воды показалась большая, похожая на драконью, морда чудовища, за ней поднималась и длинная чешуйчатая шея.

– Давай, ребята!

Люди резко дернули канат, и чудовище своими клыками хватило лишь воду и воздух.

– Копья! – закричал кто-то, но капитан отменил команду:

– Отставить! В своих попадем!

А люди уже тянули Логнира и корсара Бернарда Мора на палубу. Монстр с размаху налетел на борт, отчего корабль вздрогнул. Но вскоре, почуяв, что добыча уже ускользнула от него, змей скрылся в глубинах.

Логнир сидел возле люка, безуспешно пытаясь отдышаться, и выплевывал морскую воду. Рядом лежал корсар, которого он спас, над ним навис корабельный врачеватель и приводил его в чувство; вокруг собралась вся команда.

– Ну, как вода? – весело спросил капитан Риф.

Гоблин выскочил из трюма, будто шут из коробочки, и вытащил на свет большое покрывало, которое тут же набросил на плечи дрожащему хозяину. По настилу вокруг растекалась лужа, все увеличиваясь от тех потоков, что текли с одежды и волос капитана. Висящие на ресницах капли воды подчас попадали в глаза, отчего приходилось их ежесекундно вытирать. Кровь из пореза на груди продолжала впитываться в рубаху, а по всей коже будто начали ползать сотни маленьких насекомых, щекоча замерзшего сотника своими крошечными лапками.

– Лед… – прохрипел Логнир. – Что это была за зверюга? Я только тень на воде уловил. И мне совсем не понравилось…

– Морской змей, – сказал кормчий. – Их приманивает запах крови, они ее очень далеко чувствуют. Послушай, Логнир, ты меня удивил: никогда не видел, чтобы солдаты его величества раненными бросались в воду, чтобы спасти какого-то корсара, можно сказать, головореза с вольной пристани…

– Я ж тебе говорил, что я не состою больше на слу-у-ужбе… – Зубы отбили барабанную дробь, грозя от такого стука вывалиться.

– Да, и теперь я тебе верю. Но ты спас корсара, когда должен был его убить на дуэли, – это нарушение морского кодекса…

– И что, теперь прикажешь повесить меня на рее? – подняв на кормчего прищуренный взгляд, спокойно спросил Логнир.

Мельтешащий вокруг хозяина Гарк, стараясь как можно сильнее его закутать – и плевать, что он уже перепеленал Логнира, будто младенца, – тут же достал свой нож.

– Конечно, нет, – со снисходительной улыбкой поспешил успокоить своих пассажиров Риф. – Еще и рею об тебя марать?! Для меня жизнь моих ребят важнее соблюдения каких-то мелких формальностей. Знай, Логнир, что ты заслужил мое уважение и уважение команды, а это дорогого стоит… Далеко не каждый чужак получает доверие корсаров. К тому же, ты хорошо бился. А ты – его кровный должник, парень… – последняя фраза уже относилась к Берни, который только– только пришел в себя.

Кормчий повернулся и пошел к носу судна, обогнув околомачтовую пристройку, где под навесами располагались куры и гуси в клетках. Боцман внезапно понял, что команда до сих пор находится на палубе и глазеет на Логнира. Хлыст, которым был обмотан пояс здоровяка, тут же появился в руке.

– Все по местам, ободранные крысы! Представление окончено!

– Мы пропали, Логнир, – кормчий отдавал приказы разворачивать баллисты, стоящие на юте, – но мои ребята не сдадутся живыми… Вот тебе и предстоит доказать, что не служишь больше бородачу в короне, тем, что вонзишь меч в парочку его верных подпевал. Да кто же так баллисту-то настраивает? Берни, провались ты под трюм! Рычаг на третий уровень ставь, а не на тринадцатый! Мы что, хотим небо дырявить?

Сотник смотрел, как три огромных боевых корабля окружают черный корсарский «дракон». На мачтах развевались ало-синие флаги с лилиями и львами, ветер донес звуки труб, велящие замедлить ход и снять паруса. Два подплывали с левого борта, один – с правого. Тиски сомкнулись.

На палубе «Морского Змея» началось мельтешение. Гор, яростно рыча, раздавая проклятия и тумаки всем, до кого мог дотянуться, распределял оружие из арсеналов. На свет из трюмов показались мечи, абордажные ножи и крючья. У каждого из корсаров через плечо на ремне висел арбалет, а на поясе – кожаный чехол для болтов. В темноте под палубой подле своих скамей выстроились гребцы – весла были втянуты в черную утробу корабля и выложены вдоль бортов. Молчаливые гиганты застыли, ожидая скорого сражения, опираясь на чудовищные топоры. Помощник Рифа, весельчак Дуэн, тем временем поворачивал баллисты на надстройке бака.

– Это не военные корабли Ронстрада, – внезапно сказал Логнир, вглядываясь во флаги: там, в самом центре, располагался мешок с золотом и парус. – Это охранные суда купеческой гильдии Марета.

– От этого не легче, – хищно усмехнулся Риф. – Ишь, какие здоровенные, придется прощупать их: новички ли составляют отряды защитников? Эй, вы, там! – закричал кормчий, подняв голову к верхушке грот-мачты. – Вы, в «вороньем гнезде»! Стрел в достатке? Первыми подбросите горящих «свечек» на палубы королевским мерзавцам!

– Не стоит, – попытался успокоить раззадорившегося Рифа Логнир. – В охранные полки торговых гильдий Ронстрада входят в основном ветераны, отслужившие на заставах или в регулярной армии.

– Это ничего не меняет. Я дам ребятам команду готовиться к бою. Как только они подойдут в упор, мы нападем. Нельзя, чтобы они расстреляли нас. Их тяжелые бронебойные баллисты отправят «Морского Змея» на дно, на встречу со всеми «торговцами», которых мы потопили за все годы славных плаваний.

– Постой, – остановил его Логнир. – Есть одна идея. Обойдемся без кровопролития.

Он бросился вниз, на палубу, а оттуда к носу корабля. Недоуменный кормчий видел, как он исчез в двери, что вела к «шкварной» – отправился в свой кубрик, должно быть. Прошло не больше полминуты, как его пассажир появился вновь, в руках он держал дорожный мешок.

– Риф, у тебя есть зеленые чернила и перо? – прокричал Логнир кормчему на бегу.

– В моей каюте…

Каюта Рифа располагалась под надстройкой юта, если подняться по трапу на площадку. В нее вела тяжелая дубовая дверь. Эта корабельная комната была обставлена не в пример лучше всех остальных кают и кубриков вместе взятых. Нормальная кровать, а не деревянная койка или гамак. Большой письменный стол, высокий резной шкаф, шкафчик поменьше с выпивкой, на полу ковер, на стенах трофеи: когти, клыки, зубы и даже головы невиданных морских животных. Все, впрочем, как и у Логнира было на заставе, только без трофеев на стенах – действительно, кого ему было вешать: орков?

Сотник подбежал к столу и сел в кресло. Достал из своего мешка небольшую кожаную сумку, открыл ее и извлек старые приказы, которые были с ним еще в тот далекий день, когда он попал в эльфийский плен.

Риф порылся в небольшой шкатулке и вытащил пузырек с зеленой жидкостью.

– Что ты собираешься делать? – спросил он.

– Подделывать приказ, – спокойно ответил сотник, что-то аккуратно исправляя в своих бумагах.

– Ха! Логнир, подделывание приказов – это первый шаг в жизни каждого истинного пирата. Дальше пойдет угнанный корабль, убийства, кражи и пьянки.

– Не совсем, – не отрываясь от бумаги, сказал сотник. – Я подделываю приказы, чтобы мы смогли беспрепятственно двигаться дальше.

– Что ты там исправляешь?

– Это старые королевские приказы, подорожные грамоты. И здесь я исправляю: «дозволяется пройти» на «дозволяется проплыть». Нож дай…

Кормчий усмехнулся и дал ему нож; тот что-то начал им сглаживать на желтых пергаментных листах.

– Так, теперь печати…

– Ты и печати умеешь подделывать? – восхитился Риф.

– Однажды пришлось подделать королевскую печать на одном приказе. В нем говорилось, что нужно отослать сотню воинов на восточную разведку в одно подозрительное ущелье, где развалины Виго. Я исправил на «две сотни воинов». Мы пришли туда, а там орки хозяйничают, ну, мы с ними справились и вернулись на заставу. Одну сотню бы всю перебили. А так потерь было всего восемь человек. Так что…

– Да, с тобой можно «брать» королевскую казну!

– Нет, такая маскировка подходит лишь для неопытных проверяющих. «Старики» точно отличат подделку. Так вот, приказ я подделал, но печать была сорвана…

– Ну, правильно, тебе же нужно было знать, что в приказе…

– Нет, всегда приходят два одинаковых, чтобы потом можно было проверить действия командиров и наказать их в случае нарушения того или иного приказа. Но мне же нужно было исправить в обеих грамотах. И я сорвал обе печати. Потом я закрыл контрольный приказ обратно… – Логнир закончил исправлять чернилами в документах. – Дай-ка сургуч…

– Если не пройдет, – Риф поднялся из кресла и подошел к резному окну, пробитому в корме, – я подам знак своим ребятам атаковать. Я просто взмахну рукой.

– Да, но тебя тут же пригвоздят к палубе стрелки врага… – заспорил было Логнир.

– Я просто взмахну рукой, – упрямо повторил Риф. – Тогда геричи, соплеменники Гора, проберутся на вражеский корабль и потопят его. Их топоры рубят даже самую толстую обшивку, что тонкую бумагу…

Похоже, кормчего не особо волновало, что его убьют, а два других корабля останутся невредимыми, даже если он потопит тот, что подойдет для переговоров. Его заботило только одно – кормчий не хотел успеть увидеть, как солдаты короля потопят его любимого «Морского Змея».

Прошло около четверти часа. Оба судна были соединены трапом, и по ним уже перешли два десятка вояк. На борт «Змея» высадился проверяющий отряд гильдии купцов Марета, все при оружии и доспехах. Другие два корабля держались чуть поодаль, но все же так, чтобы черный «дракон» не мог сбежать. На палубах подплывших в упор судов стояли арбалетчики, нацелив свое оружие на моряков Рифа.

– …Так вы утверждаете, что везете тайные послания от его величества Инстрельда Пятого королю Роуэнскому? А что же я об этом ничего не слыхал? – Проверяющий, к счастью, был молодым офицером, лишь только получившим должность командира охраны Торговых Путей – должно быть, как-то отличился перед гильдией: поймал контрабандистов, спас имущество какого-то купца от грабителей или просто выгодно женился, что тоже исключать нельзя.

Весь разговор происходил на главной палубе, неподалеку от юта. Рыжеволосый кормчий специально так все устроил, чтобы заманить переговорщиков на хорошо простреливаемое из луков и арбалетов место. Некоторые из его корсаров спрятались в птичнике, прикрытые полотняными завесами. Тетивы на самострелах были взведены, болты лежали в ложе, пальцы – на крючках.

– Я везу тайные послания, – серьезно ответил сотник, – о них никто не должен слышать.

– Что-то ты темнишь, «посланник его величества», – подозрительно сказал командир, искоса оглядывая членов команды – истинные пираты с истинно бандитскими рожами.

– Ваше звание, офицер? – неожиданно спросил Логнир.

Сейчас он был облачен в парадный офицерский плащ синего бархата с золоченой лилией на левом плече, за его спиной выстроились заставные ветераны в гербовых ало-синих туниках королевской армии и доспехах гортенских оружейников – ни дать ни взять охранники официального монаршего посла. Подобной выправкой не смог бы похвастаться ни один пират…

Командир охранного отряда гильдии даже немного растерялся от того напора, с которым прозвучал вопрос.

– Ваше звание, офицер?! – грозно повторил Логнир. – Я все еще жду.

– Лейтенант Рональд Уэгл к вашим услу…

– Обойдемся без услуг, – перебил его Логнир, распахивая плащ. На груди, там, где сердце, на его алой бархатной тунике с зубчатым подолом были вышиты золотом три лилии, расположенные треугольником. – Так скажи же, лейтенант, должен ли сотник армии его величества в звании капитана отчитываться перед тобой?!

– Ммм… господин сотник, простите, не признал ваших знаков отличия. Не ожидал человека вашего ранга на подобном корабле… – заметил лейтенант. – Но по приказу его величества короля Инстрельда Пятого, я имею право обыскивать все корабли вне зависимости от того, кто на них плывет. Ребята? – Он повернулся к своим воинам, которые ждали приказаний за его спиной, положив ладони на рукояти мечей.

– Ты же не хочешь, лейтенант, чтобы тебя лишили звания из-за того, что ты меня задержал? Повторяю: у меня грамоты чрезвычайной важности, или, возможно, ты хочешь, чтобы Ронстрад потерял союзника в войне с Проклятыми? Я знаю, что такие ответственные воины, как ты, понимают, что значат подобные послания…

– Резонно! – нахмурился командир – ему действительно не хотелось получить нагоняй во второй день службы. – Но грамоты для прохождения Северного пролива у вас есть? Их я просто обязан проверить.

– Конечно, вот они. – Сотник показал капитану целость печатей и сорвал их.

Капитан принял протянутые грамоты и начал их проверять. Команда «Морского Змея» затаила дыхание.

– Где вы служили, лейтенант, до поступления в ряды Маретских гильдий? – поинтересовался сотник, пытаясь хоть как-то отвлечь парня от чтения. – Вижу, что регулярная армия. Заставы или гарнизоны?

– Двенадцатая юго-восточная застава, – пытаясь сосредоточиться, ответил лейтенант. Проигнорировать вопрос старшего по званию он не мог.

– Это у Яфара Вильма, что ли? Старый знакомец! Как он поживает, полуночная рожа, не сбрендил еще со своими орками?

– Застава разрушена, люди убиты, – сжав зубы, отвечал парень. Логнир помрачнел – он не знал этого. – Сотник Вильм выжил и, насколько я слышал, переведен на север, в семнадцатую башню.

– К однорукому Хенку Литвуду, чтобы волк ему вторую руку отгрыз…

– Все в порядке, господин капитан, – лейтенант вернул грамоты Логниру, – еще лишь одна формальность.

– Какая? – по возможности спокойно попытался сказать Логнир.

– Мерти! – воскликнул командир охранного отряда гильдии, повернувшись к трапу. На черный корабль перебрался его помощник, невзрачный мальчишка, одетый в камзол с цветами и гербами торгового общества порта Марет. – Прошу…

Мальчишка начал что-то искать в списке, который держал в руках.

– Что он делает? – спросил Риф.

– Проверяет, не был ли замечен ваш корабль в пиратских атаках на торговые корабли и прибрежные поселения. Обязательная формальность. Мы уже почти оставили вас в покое, господин сотник.

Риф помрачнел – среди корсаров «Морской Змей» считался самым богатым кораблем именно за счет количества успешных набегов, грабежей и захваченных торговых судов. Неужели все кончено? Пальцы кормчего дрогнули, и рука потянулась вверх. Логнир схватил его за запястье, качая головой.

Вдруг за его спиной раздался вскрик:

– Хозяин, Гарк уже начистил мечи до блеска! Что еще прикажете?!

– Это еще кто? – покосился на гоблина лейтенант.

Мальчишка, оторвавшись от списка, испуганно смотрел на маленького тщедушного Гарка, вылезшего из трюма. Его дорогая одежда (на которую Логниру пришлось разориться по особой гоблинской прихоти!) исчезла, ее место заняли какие-то обрывки и вонючие грязные тряпки. Гарк распустил волосы и, смазав их жидким воском, сделал так, чтобы они дико торчали во все стороны. До того, как выйти на палубу, он, должно быть, довольно долго «приводил себя в порядок», обтираясь обо все котлы с корабельного камбуза – его длинноносое лицо и руки были в саже. Глаза безумно поблескивали, а на губах появилась его знаменитая усмешка – полумесяц желтых клыков, что до сих пор пугал даже хозяина.

– Это мой слуга… – с сомнением выдавил Логнир.

– О, какой прелестный молодой господин! – воскликнул Гарк, хищно облизнувшись и изобразив на лице зверский голод.

Развязной походочкой (сильно выставив вперед голову, размахивая при ходьбе руками и выкидывая в стороны ноги) он подошел к Мерти, отчего тот побелел от страха и повернулся к своему командиру:

– Все в порядке, ваша светлость.

– Простите за беспокойство, господин сотник. Вы можете плыть дальше. – Командир взмахнул рукой, показывая капитанам других кораблей, что все в порядке.

Кормчие разворачивали паруса. Молодой офицер приложил кулак к груди, отдавая честь сотнику, и перешел на свой корабль. Гарк весело помахал мальчишке, тот спешно спрятался в трюме.

Все свободно вздохнули, гоблин расхохотался – его уже не могли слышать на других кораблях: они отплыли, и скоро их паруса скрылись за горизонтом в направлении порта Марет.

– Гарк, с меня ящик рома! – воскликнул Логнир. – Как тебе пришло в голову напугать этого мальчишку? Я уж было думал, пропали мы.

– С меня еще ящик! – добавил капитан, хохоча до слез. – Молодец, Гарк, нечего больше сказать. Вам бы только в цирке выступать. Мастера великие! Солдата королевской армии сыграл… хе-хе… я не могу… солдата королевской армии, а кровожадный зеленый гоблин… Ребята, вы слышите?… Сыграл кровожадного, забери меня пучина, гоблина.

Вся команда каталась по палубе от смеха…

– Спасибо, хозяин. Спасибо, Риф, – польщенно улыбнулся гоблин – он был героем дня.

– Тебе спасибо, малыш!

Отсмеявшись, Риф направился к трапу, что вел на его любимый ют, к штурвалу. По дороге он принялся отдавать приказы:

– Поднять паруса! Пошевеливайся, голодрань! Или хотите, чтобы они вернулись?!

Наверное, этого никто не хотел, и потому моряки, как муравьи, замельтешили по палубе, выполняя команды. Черный квадратный парус на грот-мачте стремительно распустился, ему вторил косой треугольный парус с бизани. Ветер был южный, попутный, и корабль помчался к зыбкому мареву горизонта. А на палубе хлестал ром очень довольный собой и жизнью маленький зеленый гоблин.

Белые хрупкие листья пены обволакивали весла, подобно длинным вьющимся волосам морских дев. Волны были такими низкими, что их вообще было тяжело разглядеть. Южный ветерок немного обдувал лицо стоящего на носу Логнира, но был слишком слаб, чтобы надувать большой черный парус и нести на своих крыльях могучий «дракон». Натянутые ванты походили на струны лютни или тетиву лука, скрипучие канаты сходили со всех углов судна, обвивали высокие иглы мачт, сплетались в узелки и запутанной паутиной создавали на реях сеть такелажа. Управление судном – это непревзойденное искусство. И хоть корсары Сар– Итиада плавали по просторам Западного океана уже двести лет, они были просто зелеными новичками по сравнению с морскими вождями орков и их дружинами. На легких, быстрых, наполовину парусных, наполовину весельных ладьях те ходили по морским просторам, как по родным землям. Они досконально познали искусство мореплавания и могли от северных берегов свободного королевства Роуэн доплыть до восточного края океана, туда, где находится королевство Ронстрад, за считаные дни, а корсары через море вообще не хаживали – видимо, оттого, что двигала ими не жажда приключений, а простая нажива. Свою роль в этом сыграли и быстрые течения, и опасные темные глубины, и страшные легенды древних стариков, бывших некогда отличными моряками, а сейчас в безумии коротающих свой век и живущих одним лишь морским духом.

Корабль шел на веслах вот уже третьи сутки. Гребцы сменялись, и все же не могли не уставать. Даже чернокожие гиганты – освобожденные рабы, бывшие некогда могучими пустынными воинами, а ныне ставшие корсарами, изнемогали от жары. Мышцы гудели, как какой-нибудь гномий механизм. На весла садились уже и Логнир с товарищами, но легче все равно не стало.

Полный штиль – одно из самых ужасных явлений морского плавания. А вдобавок, еще и зной просто добивал моряков. Гоблин выменял один ящик полученного за свои заслуги рома на бочку воды и, поставив ее в самом центре событий – на юте, в тени бизань-мачты, – теперь сидел в ней, высунув наружу лишь длинный нос и уши. Гарк прислушивался к разговорам команды: может, кто знает, не желает ли смениться погода.

А погода и не думала меняться, и в то время как далеко на востоке гремели грозы и лил дождь, здесь солнце стояло над головой до самого вечера и, освободившись от своих стражей – туч, немилосердно обжигало тело. Даже палуба так накалилась, что пройтись по ней босиком было равносильно тому, что пробежаться по тлеющим углям. Моряки, видевшие и не такое, были готовы к подобной погоде, но Логнира и его людей она настигла совсем неожиданно, и сотник теперь просто мечтал о холодных туманах и ледяном ветре гаваней Сар-Итиада.

Был примерно полдень пятнадцатого дня плавания, когда из «вороньего гнезда» раздался крик:

– Земля!

Люди обрадовались этому, как знаку небес.

Кормчий посмотрел в подзорную трубу, затем передал ее Логниру.

– Острова Кинжала и Кости, – коротко сказал он.

– Что это за острова? – спросил Логнир. – Чьи?

– Там находится пиратская гавань. Порт Тразгар. Там много всякого сброда, так что совсем не обязательно упоминать о том, что вы – бывшие служаки ронстрадского трона.

Логнир всмотрелся в линзу и увидел выплывающий из сплошь сине-розового горизонта клочок черной суши, которая была еще далеко на юге…

С мачты раздался новый крик:

– Парус на горизонте!

Корсар указывал на северо-запад.

Там и вправду виднелся большой белый парус орочьей ладьи, которая шла на сближение, причем неимоверно быстро, несмотря на полный штиль.

– Готовсь к бою! – скомандовал кормчий. – Бейте в колокол! Баллисты заряжай!

– Риф, может, получится уйти? – встрепенулся Логнир – драться ему совсем не хотелось.

– Уйти не получится – это орки. А отсутствие герба на парусе показывает, что это свободная дружина: то есть самые лютые пираты, которых только можно встретить. Так что бой будет жарким.

– И без жаркого боя жарко, – сказал мокрый Гарк, вылезая из своей бочки.

– Старина Гарк тоже будет драться с орками? – усмехнулся кормчий.

За две недели плавания гоблин стал всеобщим любимцем – он умел рассказывать интересные истории, корчил смешные рожи, и, что главное – знал, должно быть, тысячу неприличных исконно гоблинских шуток.

– Все будут драться, Гарк будет драться.

– А как же орки? Это ведь твои родичи?

– Кто?! – тут же взвился Гарк, словно ему встали подкованным сапогом на ногу. – Эти звери Урзаг?!! Риф, ты хотел обидеть Гарка? Никогда они не были родичами гоблинов…

– Весла на воду! Развернуть «Морского Змея»! – кричал кормчий, и боцман дублировал его команду, прибавляя от себя удар хлыстом и смачное ругательство.

Вражеский корабль уже был на расстоянии полумили. Можно было разглядеть каждого орка на борту небольшой быстроходной ладьи с укрепленным сталью корпусом. Борта были усилены обычными «степными» щитами, подвешенными для защиты гребцов. Команду составляли около трех десятков орочьих воителей и даже одна женщина. Хищное выражение ее лица могло напугать кого угодно. В руках орки держали абордажные крючья, топорики и кинжалы. У вождя, стоящего на носу, за спиной висели ятаган и секира. Этот орк был здоровенным страшилищем с длинными клыками и стянутыми в хвост волосами; в чуть заостренных ушах торчали такие же серьги-кольца, как и у пиратов-людей. На лице его был вытатуирован сложный рисунок. Тело предводителя защищала кожаная безрукавка с нашитыми стальными пластинами.

«Морской Змей» возвышался над орочьей ладьей, как башня над обычным человеком. Два судна уже коснулись бортами, но орки почему-то не спешили атаковать. Риф тоже не отдавал команды.

Внезапно орочий морской вождь зевнул и лениво бросил в воздух:

– Риф, это ты, что ль, крыса белокожая?

– Да, поди, не бог Тайдерр, – отвечал в тон рыжий кормчий. – Гшарг, зелень ты этакая, кракен тебя побери, почему у тебя на парусе не висит твой волк? Стесняешься, что кто-то узнает, что ты плаваешь на этой лохани?

– Да несподручно атаковать врагов со знаком своей дружины на «Гадрате»![23] Вдруг уйдут…

– Ладно, так и будем перекрикиваться, иль, может, поднимешься на борт моего красавца?

– Это когда же твой «Змей» красавцем-то заделался?! – Вождь повернулся к своим; орки хохотали. – Аль такой же хлипкий, как в прошлый раз? Боюсь, не выдержит он тяжести тела могучего орка!

– Не могучего, а толстого! – Теперь засмеялись люди. – Давай, тащи свое брюхо на палубу…

Гшаргу скинули конец каната и быстро затащили наверх.

– Как моря, сын ягненка? – Орк сжал в стальных объятиях Рифа.

– Да-да, и тебе того же, – проскрипел в ответ кормчий, потирая ребра.

– А это кто? – бесцеремонно ткнул пальцем вождь в Логнира и его спутников.

На миг задержав пристальный взгляд на гоблине, который только сморщился в ответ, он опять повернулся к Рифу.

– Это Логнир, мой друг. А это его бойцы.

– Эх-хе! Чего-то тебя сюда занесло? Давно ведь не ходил к островам.

– Дело одно есть. Вечерком потолкуем. Не боись, Логнир, доверять Гшаргу можно, он свой парень.

Логнир только успел подумать, что «своих парней» как раз и нужно опасаться больше всего, когда за спиной раздались всплески и крики.

– Да что там такое, утопи вас Тайдерр! – проревел морской вождь и навис над бортом, высматривая, в чем причина шума.

Моряки кормчего Рифа тоже прильнули к борту.

Шум создавала именно та морская воительница, которая была в дружине Гшарга. Под веселые крики товарищей, перегнувшись через борт, она кого-то держала в морской воде. Сначала Логниру показалось, что она просто сбросила за борт одного из орков, но сотник быстро понял, что был не прав. И не он один: как только корсары поняли, кого она там душит, со всего судна начал раздаваться свист и хохот. Каким-то чудом гордая орочья дева умудрилась схватить проплывавшую рядом с поверхностью русалку. И сейчас, сцепив когтистые пальцы на шее морской девы, орчиха душила ее с такой яростью, что бедняжка уже хватала воздух ртом и надувала щеки. Зеленокожая женщина на миг ее отпустила, с тем лишь, чтобы со всего размаху дать ей кулаком в нос. Изумительное лицо морской девы покрылось кровью, а воительница продолжила ее душить. Русалка начала задыхаться без воды и бить в судорогах хвостом.

– Хватит, Гарра! – заревел вождь. Только войны с морским народом ему и не хватало. Ведь в своих глубинах они неуязвимы для орков, а орки находятся в постоянной опасности быть потопленными тритонами и русалками. – Я сказал, отпусти!

Орчиха нехотя послушалась, и русалка, ударив ее напоследок хвостом, скрылась в черных глубинах.

– Зачем ты это сделала, Гарра?!

– Эта уродина целилась в меня трезубцем…

– Она тебе не угрожала! – Вождь, казалось, сейчас взорвется, и было непонятно от чего: смеха или злости. – Ты ей безразлична, они с помощью трезубцев рыбу ловят, дура!

– И все же, мой вождь…

Все на «Морском Змее» и «Гадрате» надрывали животы от смеха.

– Твой вождь тебя наказывает. Сегодня ты не получишь мяса и вина. Сама виновата…