Сердце ворона Торин Владимир
– Но каждый маг королевства будет иметь право ввести в науку лишь одного ученика, – добавил король.
– Но одного – это слишком мало… – попытался возразить волшебник.
– Хитар, вы пытаетесь оспорить решение своего государя? – грозно спросил Инстрельд.
Ливень оглянулся в поисках поддержки у Тиана, но, не увидев ее, болезненно покачал головой и сел на место. Внезапно за спиной короля появился Шико.
– Что это с тобой, братец? – взволнованно прошептал ему на ухо шут. – Чего ты так злишься?
Король в гневе обернулся, но, встретив спокойный и участливый взгляд своего шута, моментально сник, потер виски и шепотом же ответил:
– Я… я не знаю. Мне кажется… мое сознание толкает меня на ужасные вещи… Шико, со мной что-то сделали…
– Понял.
Шут начал подозрительно оглядывать собрание, выискивая среди присутствующих того, кто «что-то сделал» с его повелителем. Лорды тихо переговаривались о принятом государем решении, лишь первосвященник, Ильдиар, Тиан да парочка герцогов взволнованно глядели на короля; кроме того, на лице у сэра Кларенса плясала ядовитая улыбка. Еще Шико успел заметить, как украдкой переглянулись герцог Хианский и сэр Рамон де Трибор…
– Скажи мне, Шико, я плохой король? – неожиданно прошептал Инстрельд.
Шут вздрогнул от этого вопроса и посмотрел на монарха. Такого обреченного выражения лица и усталых, равнодушных глаз он никогда не замечал у своего господина. И это его очень насторожило.
– Братец, что ты такое говоришь?
– Меня начали пугать заговоры…
– Разберемся с этим… а сейчас возвращайся к Совету. А то я уже начинаю скучать…
Король повернул голову – и действительно собрание смотрело на него. Нужно преодолеть в себе это. Нужно заставить себя спокойно продолжать Совет…
– Теперь, друзья мои, займемся первостепенным. – Король поднялся, подошел к карте Ронстрада и прилегающих территорий. – Когда я предложил говорить, откликнулся лишь Хитар, который, надеюсь, меня простит за излишне резкие слова. Кто еще хочет держать речь перед Коронным Советом?
Король говорил, не поворачиваясь к столу. Голос его опять был грозен, словно и не было мимолетной хвори.
– Нет?! Что ж – я удивлен. – Инстрельд резко повернулся к герцогам, что сидели вместе с противоположной стороны стола. – Встаньте, лорд Бурт Гранен, герцог Элагонский! – прорычал, словно ужасный дракон, государь, и все затихли.
– Три удара розгами по трусливой морде, – провозгласил Шико.
Король поднял руку, веля шуту замолчать. Все глядели на герцога, вставшего с кресла.
Это был худощавый старик, облаченный в парчовый малиновый камзол с золотым тиснением узоров: точек, замкнутых в круге, и испещренных вязью завитушек. Невзирая на тон короля, широкое лицо лорда оставалось каменно-спокойным – герцог считал себя величайшим мастером интриги и очень хорошо подготовился к этому разговору. Ведь сейчас ему предстояло держать ответ перед Коронным Советом, почему он не выступил на помощь главному городу своего герцогства, почему сидел у своего кузена герцога Истарского, в то время как должен был (по законам совести, королевства и чести, конечно же) вести свои полки на помощь городу, на защиту своего народа.
– Объяснитесь, герцог! Где вы были во время осады Элагона? – На старика смотрели злые глаза монарха. Король не считал нужным скрывать, что он презирает этого человека, бросившего своих людей на погибель и трусливо скрывшегося на безопасном севере.
– Сир, должен вам сказать, – голос герцога был спокоен и непринужден, – что задолго до осады Града Годрика, будучи серьезно болен, я отправился на отдых к своему благородному кузену сэру Рене Тенору, герцогу Истарскому, здесь присутствующему…
Шико прыснул, согнулся пополам от хохота и даже ткнул пальцем в лорда Гранена. Герцог предпочел не отвлекаться на пройдоху, чтобы не прослушать случайно вопрос монарха и дать на него заученный ответ. Он кивнул на сурового северного лорда – уже немолодого, но все еще крепко держащего меч воина, который сейчас ссутулился над самым столом в своем подбитом мехом буром плаще, похожий на большого медведя. Рене кивнул в знак согласия со словами своего южного кузена.
– Ваше спокойствие, милорд, показывает, что вы говорите правду. К тому же, герцог Тенор, честность и праведность которого являются незыблемым камнем, подтвердил ваши слова. – Король, казалось, поверил старому интригану, но брови его были все еще нахмурены.
– Милорд Гранен, скажите, где сейчас ваш сын? – неожиданно спросил шут, упирая руки в бока и принимая вид заправского судьи.
Взгляд его, подобный драконьему, говорил о том, что это не очередная его шутка. Пришло время показать истинное обличье, господа предатели, мятежники, заговорщики, ну и трусы, конечно, улыбнулся про себя Шико. А вы, лорд Гранен, – первый на очереди. Предатель, заговорщик, мятежник и трус, все вместе и сразу.
Герцог, как и ожидал Шико, от этого вопроса вздрогнул, самоуверенное лицо на миг передернулось, и мимолетный испуг пролетел в тусклых серых глазах. Но тут же лицо опять стало бесстрастной каменной маской. Именно этого вопроса лорд Гранен боялся больше всего. Бансротов шут! Откуда узнал-то?!
– Мой сын сейчас находится в родовом замке Граненов – Вестморе и является в мое отсутствие полноправным правителем всех наших земель, – спокойно ответил герцог. Его твердый голос и уверенный тон говорили о том, что их хозяин говорит правду.
– Неужели? – Шико подошел к портрету венценосного королевского прадеда Инстрельда II и кощунственно царапнул пальцем по его монаршей щеке, после чего резко повернулся к герцогу. Что поделать, он был склонен к дешевым театральным эффектам. – Значит, полноправным правителем… А по моим сведениям, ваш сын Инбер до недавнего времени пребывал в каземате вашего родового замка Вестмор и являлся пленником из-за того, что выступал против вашего решения не оказывать помощи Элагону. Он не понимал, как можно бросить свой народ в беде, и за это «своенравный глупец» был заточен.
Никто не перебивал Шико, и его слова были неожиданными для всех, исключая, конечно, короля.
На всех лицах – недоумение, во всех глазах – недоверие и страх. Лорды, сидевшие до этого и так почти не шевелясь, стали походить на статуи. А может быть, господа Коронный Совет, вы специально хотите показаться недоуменными?
– Это ложь! – Герцог плюнул на этикет, на свое показное спокойствие – бледные щеки залил багровый румянец. – Грязная ложь и клевета!
Шико обошел по кругу вдоль стен, засунув руки за спину и делая широкие шаги. Проходя мимо кресла лорда Гранена, он вдруг остановился и обвиняюще ткнул кончиком пальца в воздух у затылка «подсудимого», как бы указывая, чтобы не ошиблись…
В зале поселилась гробовая тишина. Король сложил руки на груди и пристально смотрел в глаза герцогу, где уже начал зарождаться страх.
Лорд Гранен начал искать поддержки у кузена, лорда Тенора, но тот немигающим взглядом смотрел куда-то на синюю портьеру над левым плечом дрожащего герцога Элагонского. Напряженные скулы, мрачные глаза, пот, выступивший на высоком лбу, выдавали все чувства, кипящие в душе старого северного «медведя». Он был разъярен на самого себя за то, что покрывал такого низкого человека, как его кузен, и теперь для него стали ясны все его цели. Он понял смысл всех тех слов и подарков, привезенных с теплого юга королевства, которыми герцог Элагонский затуманивал глаза ему – Рене – северному дураку, которого можно легко и безнаказанно обвести вокруг пальца.
– Ничего этого не было! Бансротов шут нагло клевещет на меня! Да твои слова вообще нельзя принимать всерьез – это все твои дурацкие шутки! – отчаянно закричал герцог.
Шико спокойно улыбался; члены Совета молчали.
– Но вы-то приняли их всерьез, герцог. И вы – единственный человек, кто виновен в смерти вашего сына.
– Что? Мой сын мертв?
Лорд Гранен рухнул в кресло. Его лицо исказилось. Хранн свидетель: он не хотел этого! Он хотел лишь воспитать достойного преемника, а сам оказался виновен в том, что его единственный сын мертв. Он «сломался». Спорить и что-то отрицать больше не имело смысла.
– Но как? – сквозь слезы прошептал он. – Каземат хорошо охраняется, я оставил там половину своих отрядов.
Шико торжествовал:
– Вы были совершенно правы, герцог, все это были недоказанные обвинения в ваш адрес… Но прошу простить меня, я ведь «дурак» – нечаянно оговорился. Вы были бы виновны в смерти сына, если бы легионы дошли до Вестмора.
Герцог удивленно посмотрел на него и только потом понял: его одурачили!
Шут оглядел собрание: Джон Бремер, барон Теальский, побледнел, у сэра де Трибора дрожали руки, когда он старался как можно равнодушнее осушить свой кубок. Несколько других лиц побагровели от злости, а вот Уильям Валор из Хиана (именно та карта, на которую поставил шут) никак не проявил своих чувств: либо не замешан, либо – непревзойденный лицедей. Скорее, второе…
Шико продолжал:
– На самом же деле легионы спешным маршем шли на север, не останавливаясь ни на час, дошли до того места, где Светлая вливается в Илдер, и повернули на восток, к Дайкану.
Король кивнул своим гвардейцам, и те встали по обе стороны от герцога.
– Лорд Гранен, герцог Элагонский, – слова монарха походили на смертный приговор, который, кстати говоря, очень скоро должны были предъявить старому герцогу, – вы виновны в том, что Элагон пал. Ведь приведи вы свои войска и всех ваших многочисленных вассалов, город удалось бы отстоять и разбить армию Предателя Трона. Вы виновны в том, что столько людей погибло под ударами нежити.
– Виновны в том, что погиб мой сын, – хрипло проговорил Тиан.
– Вы виновны в том, что великий магистр Льва, человек, до чести которого вам не доползти никогда, принял груз поражения и всю вину за происшедшее на себя и отдал жизнь Хранну, – мрачно добавил барон Седрик Хилдфост.
– Да, да, да, – подытожил Шико. – Короче, вы виновны. В тюрьму его! Эй, гвардия! – Он обернулся, но Джонатан Дарн по-прежнему стоял, не шевелясь. – Меня что, никто не слышит? – Шут пропрыгал к могучему невозмутимому гвардейцу и помахал ладонью перед самым его носом, пытаясь привлечь к себе внимание – зря старался.
– Судом Коронного Совета, – грозно произнес король, – вы признаетесь виновным в преступлениях перед людьми Элагона и сейчас же отправляетесь под стражу!
– Не имеете права! – вскричал лорд Гранен. – Вы не имеете права! Я – один из наследников Пяти Князей-основателей! Я обращусь в Высокий Орденский Трибунал – это тирания! – Он бросил молящий взгляд на Рамона де Трибора, который был по совместительству и председателем Орденского Трибунала. Старик смотрел в стол перед собой.
– Суд не поддержит вас, ибо вы предали свой народ, – медленно, с отвращением сказал лорд Валор. Шико был искренне удивлен, до этого он полагал, что именно тот стоит во главе готовящегося заговора. – Трибунал поддержит его величество в этом деле.
Герцог Элагонский, казалось, не верил своим ушам.
– Но ты же… я ведь…
Он не успел договорить – король кивнул гвардейцам, и герцога вывели из зала.
– Что с Инбером, сир? – спросил герцог Истарский. – Что с моим племянником?
– Его освободили, и теперь герцогский венец Элагона по праву принадлежит ему. – Король вздохнул. – Правда, править ему уже нечем, спасибо батюшке. Оставим это. Теперь следует разобраться в сложившемся положении в королевстве. Торнгруд…
– Самым разумным будет начать с внешних факторов… – скороговоркой ответил экономический советник.
– И первый среди них, я полагаю, – Проклятый Легион? – спросил сэр Ильдиар.
– Вы совершенно правы, милорд де Нот. По нашим сведениям, Деккер уводит армаду. Цель их пути невозможно определить, но мы узнали, что войска некромантов идут на юго-запад. Два дня назад они прошли нашу бывшую оборонную сеть и маршируют день и ночь по побережью залива Мертвых. Конечная их цель неизвестна, но, мы полагаем, это не Умбрельштад – до темной цитадели очень и очень далеко.
Шико успел заметить, как сэр Кларенс поднял удивленный взгляд на старика Торнгруда.
– Можно ли предположить, что их цель Кэбронгарр или Гард? – спросил лорд Чериндж, граф Онернский и Дайканский.
– Да, вполне вероятно, что они идут в одну из темных твердынь Руки и Меча.
– А что там с орками? – спросил лорд Мартин Драэн, герцог Талаский.
Это был человек немалого ума, ученый, географ, воин. На русых висках герцога проступила седина, бороду он не носил, только небольшие усы. На его голове красовался серебряный обруч – герцогский венец, а на шее висела богатая золотая цепь с гербом его герцогства – прямым мечом, разбивающим стальной брус.
Слово взял шут. Его осведомленность и серьезность сегодня многих настораживали:
– Известно, что большая часть орды отступила в свои степи. Они остановились в боевом лагере, в пятидесяти милях юго-западнее реки Со-Лейл, именуемом «Тонгур» – «Волк».
– Но откуда тебе это известно, Шико? – удивился первосвященник.
– В восточных городах существует очень хорошо налаженная шпионская сеть. Многие из них – мои знакомые. В картишки порой перекидываемся. Что, думали: раз дурак, то одни лишь шутки на уме? – усмехнулся Шико.
– А что же у вас на уме, господин шут? – подозрительно прищурился отец Мариус.
«Тоже, видать, пронюхали о шпионе, преподобный? – думал Шико. – Только вот не там ищете…»
– Верховодит зелеными некий Грышган, – он оставил без ответа вопрос главного служителя Хранна в королевстве. – Огромный орчина с длинными нечесаными волосами (а я раньше всегда думал, что они заплетают волосы в хвост, когда достигают совершеннолетия), черными глазами, крючковатым носом и шрамом на левой скуле. Оружие у него тоже очень странное для орка: гномья руническая секира и составной эльфийский лук – не удивительно ли? Я считаю, что главная угроза состоит как раз в нем – он обладает незаурядными способностями лидера и познаниями, не побоюсь этого слова, в тактике – впервые за сколько-то там лет была взята южная оборонительная линия…
– Ты начал говорить об основной орде, Шико. – Осведомленность шута в восточных делах не удивляла короля – он просто решил более не удивляться ничему, что касается носителя желто-красного плаща и бубенчиков. – А как же остальная часть орочьего войска?
– Остальные, около полутора тысяч, рассредоточились по восточным предгорьям хребта Дрикха. И там, среди круч и ущелий, они точно что-то затевают. По моим сведениям, там ведутся какие-то работы.
– Что за работы? – спросил Ильдиар.
– Орки строят что-то.
– Крепость? – удивился герцог Драэн.
– Уж точно не тотем их духам, – усмехнулся Шико.
Все были серьезно обеспокоены: что бы ни строили орки – это никогда не заканчивалось благом для жителей королевства.
– Это не останется без внимания. Ну, с врагами все ясно, теперь союзники…
– Сир, прошу извинить меня, что перебиваю, но мы упустили еще одного не менее опасного врага, – нахмурился граф де Нот.
– Кого же? – удивился даже всезнающий шут.
– Разбойники.
«Восхитительно, Ильдиар, просто восхитительно, – оглядывая собрание, подумал Шико. – Все просто чудесно: первая часть плана, именуемая «Элагонский герцог», плавно перетекает во вторую…»
– Да, как это ни печально, – продолжал Белый Рыцарь, – уже три деревни на юго-востоке сожжены местными ватагами этих висельников и негодяев.
– Чьи это земли? – сурово спросил король.
– Мои, сир, – робко ответил государю сэр Уильям Сноберри, граф Реггерский.
– Почему допустили?
– Сир, это очень странно, но…
– Не вижу ничего странного, граф: у вас есть солдаты и у вас есть разбойники. Берете первых и атакуете вторых. Впоследствии вашим воинам – слава, мирные жители защищены, а разбойники, подобно винным ягодам, висят на деревьях.
– Сир, если позволите, здесь не так все просто. Эти разбойники чрезвычайно организованы, они имеют своих людей в наших советах, и лишь только мы начинаем облаву, они рассеиваются по лесам и горам. Там их выследить просто невозможно. Каждый раз они бегут на юг. И, сир, если позволите мне высказать предположение, то мне кажется, что их кто-то направляет и оказывает поддержку и укрытие. Мне кажется, что это человек весьма богатый и влиятельный.
«Конечно, дубина сэр Уильям, влиятельный! Более того, ты прекрасно знаешь, о ком идет речь… Но боишься. Что ж, и тебя понять можно: посмей ты здесь кое-кого выдать, тебе действительно несдобровать. Значит, это будут делать те, кого не тронут. Например, я». Шико жалостливо смотрел на восточного графа.
– Но ведь это большой грех, граф! – воскликнул отец Мариус (Шико усмехнулся). – Разбойники убивают людей и сжигают дома – кому понадобится главенствовать над ними?! – Первосвященник не хотел верить в то, что во влиятельных кругах Ронстрада существуют такие люди.
– Значит, поручим это дело нашему дорогому Бриару Каземату, – сказал король.
– Не выйдет, братец, Черный Пес бесследно пропал вот уже почти полтора месяца тому назад. Мы все думали, что он ищет тех самых эльфийских шпионов, которыми пугал нас перед прошлым Советом. Считалось, что этим он и занимается… раскрывает очередной заговор. Искать его было бесполезно, но теперь ясно, что никаких лазутчиков не было, а наш дорогой Каземат просто испарился… С тех пор его и не видели… – Это тоже очень сильно беспокоило Шико. – Мне стало скучно без старины Гав-гава, и я попросил парочку старых друзей поискать его. Он просто исчез, растворился в воздухе, причем, что наиболее странно, в самом Гортене.
– Я бы насчет него не беспокоился, – сказал король. – Перед отъездом Прево подал мне прошение на безвременную отлучку, такое и раньше бывало. Хотя, что-то он и вправду задерживается… Что вы думаете насчет «ваших» разбойников, граф?
Граф Сноберри потер виски, вздохнул и сказал:
– Сир, прошу простить мои слова, но должен высказать предположение, что это кто-то из благородных титулованных семей Ронстрада.
– Но кто именно? – нахмурился Инстрельд. Только этого не хватало: еще искать среди всех этих людей того, кто верховодит убийцами и головорезами…
– Не могу сказать точно, а бросаться недоказанными обвинениями я не намерен. Прошу простить меня, ваше величество, за то, что я промолчу и оставлю свои подозрения при себе.
– Поздно, граф, – усмехнулся Шико, – ваши подозрения стали всеобщим достоянием. Верно, барон? – обратился шут к Джону Бремеру, барону Теальскому.
Огромный барон от неожиданности выронил кубок с вином. Чаша, звякнув и перевернувшись набок, по дуге крутанулась, выплескивая содержимое на стол.
– Осторожно, не обмочите штанишки, барон, – усмехнулся Шико.
Даже хмурый Тиан не смог сдержать улыбку.
– Шутить надо мной, собака, решил?! Меня обвинять пытаешься?! – громыхнул рыцарь. Он наклонился ближе к столу. Звякнули плетения кольчуги. – Я тебя сейчас размажу по этому вот столу, и твои бубенцы тебе не помогут…
Барон уже встал, лучи солнца, пробивающиеся через окно, осветили багровую тунику, надетую поверх лат. На ней красовался герб Теала: серая городская стена на закатном поле, на воротах которой покоился свернутый кольцом змей с горящим гребнем и алыми глазами без зрачков.
– Сядьте, барон! – Государю пришлось повысить голос.
– Молчи, сосунок! – Теальский барон, казалось, утратил рассудок: глаза яростно полыхали, лицо налилось пунцовой краской. – Я и мой брат Танкред били орков, когда ты на четвереньках ползал, а твой дорогой венценосный отец еще хрипел на своем троне!
Шико возликовал: во-первых, еще одна «плачущая маска», как он их называл, попалась в его сети, а во– вторых, он очень любил ругаться и быть главной причиной этой ругани!
Остальные онемели от слов барона. Прямое оскорбление в адрес монарха грозило более суровыми последствиями, чем простое нарушение придворного этикета.
Глаза короля потемнели. Он уже готов был отдать приказ схватить дерзкого барона. Вот уже поднимает руку, командир гвардии Дарн медленно, словно в другом временном потоке, поворачивает голову, его рука уже лежит на мече. Но нет – именно сейчас король не мог себе позволить предать казни (а именно казни мог подвергнуться любой, возводящий хулу на монарха) одного из самых влиятельных баронов королевства. Он не мог его казнить именно в этот день и час, потому что другие тут же ухватятся за это и, обвинив его в тирании (хватит уже одного герцога!), поднимут восстание. Король знал, что им нужен лишь повод. В отличие от лорда Гранена, которого не любил никто, Джон Бремер пользовался едва ли не большей популярностью в народе, чем половина присутствующих вместе взятых…
«Он оскорбил тебя, Инстрельд, оскорбил твоего отца, оскорбил весь твой род, а лорды… А что лорды? Ты хочешь, чтобы они все думали о тебе, что ты не король более, что ты тряпка? Что ты уже не прежний? Ты ведь карал, Инстрельд, грозно карал, и за меньшее… гораздо меньшее. Вспомни…»
«Нет, не хочу вспоминать, я не могу ничего сейчас сделать, сейчас я нуждаюсь в полной поддержке этих лордов, иначе они просто растащат королевство на куски… я это долго обдумывал… ты не переубедишь меня… ты не заставишь меня…»
«Кто «ты»? Ты разговариваешь сам с собой, спятивший король… Разве ты забыл, кем был твой отец, каким человеком он был? Разве заслуживает он посмертной хулы? Хулить того, кто под угрозой нашествия поднимал на своих плечах все королевство… Разве он этого заслуживает? Что скажешь?»
«Нет, не заслуживает. Обидчик должен быть наказан…»
Мысли короля бурлили, как котел какого-нибудь орочьего шамана. Он чувствовал, что кто-то подталкивает его к тому, чего он не должен совершать. И все же эту схватку за свою душу Инстрельд V проиграл…
Шико видел, что его план зашел куда-то не туда. Он даже не мог представить себе того, что сейчас происходило. Коронный Совет молчал, потрясенный. Барон стоял, уперев руки в латных перчатках в стол. Король глядел на него. О боги! Глаза монарха совсем почернели, зрачки исчезли, будто у демона из Бездны!
Король медленно… очень медленно поднялся с кресла. Пальцы, словно не его, а чужие, отстегнули завязки мантии, холодно-алая ткань опустилась на кресло, рука сама потянулась к Мечу Лоранов, удивительному клинку, скованному Предгорными гномами в подарок его прадеду Инстрельду II. Клинок пополз из украшенных рубинами серебристых ножен…
Граф де Нот полными ужаса глазами смотрел, как монарх своими же руками разрушает все, что создали для укрепления и единства королевства все его предки. Выход оставался только один: перевести барона с короля на себя… Ильдиар больше не раздумывал ни секунды – моментально вскочил и выхватил меч.
– Я тебя убью, тварь! – крикнул он барону, пинком отталкивая в сторону кресло.
Казалось, что и он впал в безумие, но нет: его глаза, мечущие молнии, были на удивление ясными.
Всю веселость Шико как рукой сняло. Теперь шут смотрел на короля с ужасом: на монарха крик Ильдиара подействовал, как ведро ледяной воды. Инстрельд стоял, похоже, совсем не понимая, где находится и что происходит. Шут вздохнул с облегчением – глаза короля стали нормальными. Что же здесь, Бансрот дери всю эту веселую компашку, происходит?!
– Ха, еще один сосунок! – захохотал сэр Джон. – Что, хочешь поединка? Я не против. – Барон отстегнул от пояса рыцарскую булаву.
Лорды молчали, не в силах остановить смертоубийство, которое сейчас должно было здесь произойти. И было неизвестно, чья жизнь упадет на гербовый королевский ковер.
– Немедленно прекратить! – Король полностью пришел в себя. Он сам не понимал, как мог поддаться гневу. Он ужаснулся от того, что могло бы произойти, обнажи он меч. – Сэр де Нот, сядьте!
– Да будет поединок! – Магистр Священного Пламени снял с руки перчатку и швырнул под ноги барону; сэр Джон лишь усмехнулся.
– Запрещаю! Дарн! – Король повернулся к гвардейцам.
Те уже были наготове, и лишь четкое следование уставу запрещало им броситься на оскорбителя их короля. Но теперь они слитным движением шагнули вперед. Среди них Джонатан Дарн – новый командир гвардии (преемник великого Канора, погибшего в Элагоне). Гвардейцы скрестили гигантские двуручные мечи между магистром Священного Пламени и бароном.
Граф де Нот выхватил меч, давая волю гневу. По коже рукояти и лезвию клинка и гарды начали бежать искры и огоньки.
– Ильдиар! Остановись немедленно! Тебе приказывает твой король!
Хе-хе, теперь он уже приказывает. А еще совсем недавно приказывали тебе. Ишь ты, распушил гриву. Что, страшно стало, потомок облезлых гортенских львов? Смотреть, как на твоих глазах рушится это никчемное королевство, как вгрызаются друг другу в глотки эти твои псы, одни бешеные и злые, другие – верные, но не менее тех, первых, готовые разрывать плоть и проливать кровь своих собратьев. Прямо здесь, на этот ковер. Надо только дать повод, совсем немножко их подтолкнуть, чуть задеть, дернуть за маленькую, незаметную ниточку.
Да уж, и от шута порой бывает польза. Столько усилий прахом! Стоило ли пытаться влезть в чью-то голову (что сделать, признаюсь, не так-то просто)? Это вам не выпивать жалкие души или иссушать тела. Вот только зачем все эти сложности? Когда рядом есть куклы, которые сами все за тебя сделают.
Я продолжал наслаждаться зрелищем. Представление обещало быть интересным…
Лорды сидели, не шевелясь, боясь даже представить последствия происходящего. Лишь Шико спрятал руку под свой шутовской желто-красный плащ и нащупал острый кинжал, готовый в любой миг пустить его в ход. Он увидел нескрываемую хищную усмешку, появившуюся на лице сэра Кларенса Лорана, королевского кузена – должно быть, это он, треклятый некромант, влез в сознание всех присутствующих: и барона, что потерял разум, и короля, одержимого какой-то нечистью, и Ильдиара, облив его потоком выспренной и глупой якобы чести.
Вот он и открыл себя, подумал Шико. Но легче отчего-то не стало…
Гвардейцы смотрели на монарха, ожидая одного лишь приказа.
Ильдиар повернулся к королю:
– Простите, сир. – Магистр опустил руки и вложил меч в ножны.
– Что, сосунок, испугался, что твое богомерзкое колдовство тебе не поможет? – расхохотался барон.
– День святого Терентия. Перед турниром при Нелинже… Ристалищное поле Гортена. Выбор оружия за тобой, у тебя ровно месяц, так что хорошо выбирай, – спокойно ответил Ильдиар.
– Бери арбалет, барон, – посоветовал Шико, – не прогадаешь.
– Я запрещаю эту дуэль, сэр Ильдиар!
Паладин упрямо склонил голову:
– Сир, вы властны над моей жизнью, но не властны над моей честью. Дуэль состоится.
– А вам, барон, следует просить у его величества прощения, если вы не хотите покинуть этот зал, – сказал отец Мариус. – И вам следует молить Хранна Всеблагого дать милосердие его величеству.
– А кто сказал, что я не хочу покинуть этот зал? Счастливо оставаться! – Барон повернулся и, взмахнув напоследок тяжелым багровым плащом, вышел за двери.
– Еще вопросы? – Шут не отрывал взгляда от сэра Кларенса, на чьем лице сквозило явное разочарование – никого не убили. – Теперь всем все ясно?
– Зачем ты это сделал, Шико? – сурово спросил король. – Мог просто мне лично все рассказать. К тому же ты впервые услышал о разбойниках здесь, на Совете. Как ты мог знать, что барон Теальский ими руководит?
Шико, картинно выгнув спину и подняв кверху узкий подбородок, продекламировал:
- Не все ж мне знать – я угадал,
- Как Джонни Бремер оплошал,
- К соседу он друзей послал,
- На честь и совесть наплевал.
- Мерзавцем был наш старый Джон,
- Умнее всех казался он,
- Но знать не знал глупец барон:
- Здесь сам Шико творит закон!
– Шико! Запомни раз и навсегда: если у тебя нет доказательств, никогда не смей делать подобное! – На короля было страшно смотреть; шут удивленно поднял бровь: за пятнадцать лет это был первый раз, когда Инстрельд в чем-то его упрекнул. – Я не потерплю провокаций при своем дворе, ты понял меня?! Теперь сэру Ильдиару предстоит драться на дуэли с одним из сильнейших рыцарей королевства.
Шико скривил рожу:
– Люблю дуэли… Поставлю на «Огненного» свой колпак. Как бы не «спалиться»…
– Вернемся к нашему Совету, – оборвал шута король.
Он прекрасно понимал, что мало здесь было смешного: в День святого Терентия, или как его по-другому называли – День Милосердного Монаха, возможно, погибнет его лучший друг. Погибнет по его вине. Зачем он встал? Зачем сам обрек Ди на этот поединок? Он не знал. Знал только, что чья-то воля, чья-то иная воля заставила его сделать это. Королю казалось, что он все сильнее и сильнее поддается удушающему влиянию кого-то или чего-то, и этому невозможно противиться…
– Итак, что там с нашими союзниками?
– Сир, начну с королевства Роуэнского, – сказал Торнгруд. Лорды тихо переговаривались, обсуждая случившееся. – Сын короля Карла, Черный Генрих, гостивший в Гортене, обещал поговорить с отцом насчет помощи нам, но они тоже находятся в состоянии постоянной войны с инквизицией и мятежными магическими орденами. Далее: восток. Самое ближайшее к нам пустынное владение – это Ан-Хар. Правит им султан Ахмед Джаркин. Войск у него много, и все отчаянные храбрецы, быть может, он окажет помощь Ронстраду. Нужен посол к его двору…
– Значит, выделим посла. Что там с эльфами?
– Эльфы выполнили свою часть договора и теперь вольны делать, что им пожелается, – сказал Тиан. – Но я уверен, что Витал Лунный Свет не ударит нам в спину и…
– По моим сведениям, – перебил его имевший иное мнение Шико, – большие отряды эльфов появляются на землях королевства то здесь, то там: на севере, на востоке, а также на землях южнее озер Холодной Полуночи. Их разведчики были замечены неподалеку от Теала и Реггера. Неизвестно, что это за Дом, на их щитах и доспехах нет никаких опознавательных символов или гербов.
– Разберемся… Что ж, насчет эльфов будем думать, а что там с гномами?
– Сир, если позволите… – поднялся Ильдиар. Король кивнул. – Сир, я должен донести до сведения Коронного Совета, что военный союз с гномами Дор-Тегли заключен, и подписан «Договор о Вечной Дружбе». – Ильдиар передал королю свиток темного пергамента с большой печатью: трехглавой горой с тремя входами и большой гномьей руной «Ание».
Король развернул грамоту и начал читать вслух:
– «Мы, Великий Тинг Ахана, Тэриона и Стуруна, принимая на веру речи вашего посланника и учитывая нужды и чаяния наших народов, готовы встать с вами плечом к плечу в боях с нашими, теперь уже общими, врагами. Помимо «союза топоров» (но лишь по нижайшей просьбе уважаемых нами Ильдиара де Нота и милорда Ричарда Анекто), мы согласны предоставить королевству Ронстрад помощь золотом на длительный срок. Кроме того, предлагаем заключить контракты на ведение общих торговых дел.
Мы также согласны оказать вам помощь в войне с Урзаг Хайде и богомерзкой нежитью. Сыны Ахана пройдут по рядам врага, будто жернов, перемалывая их кости и выпуская всю кровь. Для каждого некроманта у нас заготовлена печь, для каждого вождя Урзаг звенят в черных недрах кандалы.
С вашей же стороны, после освобождения земель Ронстрада от вражеских сапог, мы требуем помощи в защите наших кордонов в Тэрионе, мечей и чародейства в борьбе с Троном Бездны.
Все прочие договоренности и совместные военные действия будет возможным обсудить при личной встрече, которая состоится не позже, чем сомкнутся большие круги.
Именем Дрикха подписываем сей «Договор о Вечной Дружбе» между Дор-Тегли и королевством людей Ронстрад на двенадцать тысяч кругов от Азурах-Арибе. И помните, люди, что дружба гнома – подобна камню, но камень этот навис над вашими головами. Будьте осмотрительны. Не рвите своими необдуманными поступками цепь, что удерживает его. Пусть Дрикх даст вам мудрость ворона и верность рун. Пусть погаснет свеча, мы вынесли решение».
Далее следуют подписи трех Высоких Старейшин и сэра Ильдиара как представителя трона Ронстрада, еще ниже четыре печати, среди которых Большая Королевская Печать, – закончил монарх.
– Сир, возможно, мои старые уши обманывают меня, но они готовы оказать нам поддержку не только в войне? – хриплым от волнения голосом спросил Грам Торнгруд. – Ведь известно, что гномьи сокровищницы так же богаты, как прииск Нели.
Прииск Нели? Шико был действительно озадачен. Что такое прииск Нели? Ведь, по легенде, Нели являлся основателем Первой Воровской Гильдии Сар-Итиада, самой тайной и ужасной организации за многовековую историю людей. В глазах жителей королевства он был легендой, такой же, впрочем, как и существование самой Первой Гильдии. Решив потом все тщательно проверить, Шико вернулся к надвигающимся на него тучам – эх, гномы, гномы, языки бы вам отрезать…
– Тебе не послышалось, Торнгруд. – Король повернулся к Ильдиару: – Меня интересует, кто такой Ричард Анекто.
Вот и еще одна маска сейчас упадет, вздохнул Шико.
– Не знаю, сир. Гномьи Старейшины говорили о каком-то человеке из Гортена, который очень просил их за меня и за договор с Ронстрадом.
– Я знаю, что графа Сар-Итиадского зовут Рейне Анекто, но кто такой Ричард, я не представляю.
– Шико, что с тобой? – Первосвященник удивленно смотрел на шута, который безмолвно застыл за креслом короля.
– Ты ведь знаешь, кто такой Ричард Анекто, не так ли? – Сэр Кларенс, пораженный собственной догадливостью, расплылся в улыбке.
– Шико, объяснись! – Король повернулся к своему другу, шуту, который жил при королевском дворе в Гортене вот уже пятнадцать лет.
– Сир… – начал Шико, но внезапно в двери зала раздался стук.
Король оторвал грозный взгляд от шута и кивнул двум гвардейцам у входа. Они отперли створки, и в зал ввалился бледный стражник. Стараясь сохранять самообладание, он кашлянул, приводя голос в порядок после бега:
– Ваше величество, к вам посетители.
– Я же велел никого ко мне не пускать во время Коронного Совета!
– Простите, ваше величество, они очень настаивают.
– Так они еще и настаивать смеют? – грозно спросил монарх. – Кто там?
– Гномы, ваше величество. Не обычные…
– Немедленно пригласить!
В зал величественной походкой медленно вошли три гнома. Три плаща (багровый, черный, белый), три изукрашенных резных доспеха, три боевые секиры и три длиннющие бороды.
Гномы кивнули Ильдиару, подошли к королевскому трону.
Присутствующие оцепенели, когда Подгорные Старейшины склонились в поклоне не перед королем людей! Не перед герцогами, баронами и графами, не перед рыцарями и магами! А перед жалким, никчемным дураком-шутом.
– Примите мое почтение, милорд Анекто, – сказал гном с белоснежной бородой, которая была такой длинной, что ему пришлось ее перевязать и заправить за вышитый золотом и большими рубинами пояс.
Шико вышел из-за королевского трона и встал перед гномами.
– Что это значит, Шико? – недоуменно спросил король.
Шико повернулся к монарху. Он уже собирался объяснить происходящее, но ему не дали.
– Предатель! – встал со своего места герцог Валор. – Обличением здесь занимается! Хорош же!
– Прости, братец, я…
– Не хочешь ли ты сказать мне, что пользовался моим доверием, пребывая под личиной моего шута?! – перебил его король. Во всем его виде сквозили и угроза, и глубокая уязвленность. – Ты предал меня, а ведь я считал тебя самым близким человеком! Единственным, на кого я могу полностью положиться!
– Нужно внимательнее подбирать себе ближайшее окружение, дорогой кузен, – оскалился сэр Кларенс.