Элитный снайпер. Путешествие в один конец Макьюэн Скотт

20

Афганистан

Кабул, оперативный центр Группы по особым операциям

Агент Лерер, тяжко вздохнув, опустил чашку кофе на стол и с раздражением оглядел полупустое помещение центра.

— Какого черта он не выходит на связь? Как мы можем получить информацию в режиме реального времени, если он нам ничего не сообщает? Он знает, что мы его не видим. Сделайте же что-нибудь, я должен увидеть, что он там делает.

Офицер связи ВВС США кашлянула, чтобы обратить на себя внимание.

Он к ней повернулся.

— Мистер Лерер, Крич все еще на линии, — спокойно начала она. — Они говорят, что надвигается фронт. Но облака все еще низкие, на высоте полутора километров. Если направить беспилотник ниже, то его заметят.

Лерер сник. Он был уже не в состоянии следить за операцией — три недели подготовки к ней свели его с ума. Ему не показали, как застрелили Аль-Назари, а теперь он еще и пропустит возможную перестрелку. Он мог, пожалуй, вернуться в свой номер в отеле, так как сегодня сделал уже все, на что был способен. Идея опустить беспилотник ниже на мгновение, чтобы только увидеть Гила, показалась ему заманчивой, но если самолет-шпион засекут иранские власти, этого будет достаточно, чтобы обвинить США в убийстве Аль-Назари. Не то чтобы это задело его. Но прозвучало так, будто кто-то поддержит эту идею.

— Капитан Меткалф? Есть какие-нибудь предложения?

Меткалф сидел, откинувшись на спинку стула, и поглаживал подбородок.

— Вы должны позволить человеку выполнять свою работу. Мы же посылали его не репортаж вести из горячей точки. Мы послали его ликвидировать цель. Он это сделал. Сейчас он продвигается к точке эвакуации. Если ему что-то понадобится, можешь быть уверен, он даст тебе знать.

Лерер грустно улыбнулся, возмущенный присутствием начальства в штабе.

— Звучит как план, сэр.

В техническом плане Меткалф был только заинтересованным наблюдателем, но если бы что-то пошло не по плану или Лерер настучал, куда следует, Меткалфу пришлось бы брать на себя ответственность.

Меткалф подмигнул Лереру.

Для капитана Меткалфа Лерер был всего лишь очередным шпионом ЦРУ, который стоял, закатав рукава рубашки, как будто собирался работать руками. Возможно, Лерер и был надежнее других, но он был и хитрее. Он считал, что в силу своей надежности он имеет право на какие-то определенные привилегии. Именно поэтому Меткалф пожелал, чтобы Лерер вместе с ним следил за ходом операции. Капитану нравилось смотреть, как молодой шпион глотает кофе — чашка за чашкой, так будто Хуан Вальдес[59] перестал выращивать кофе.

Что ему сейчас нужно, чтобы еще немного продержаться в форме, так это просто таблетка бензедрина[60]. И не придется накачивать себя кофеином каждые десять минут.

Заметив, как Лерер выбрался из комнаты, Меткалф подавил смешок и перемигнулся с офицером связи.

Она усмехнулась и отвернулась прежде, чем кто-то из сотрудников догадался, в чем дело.

21

Иран

Провинция Систан-Белуджистан

Гил нуждался в передышке. Стрелковая цепь из пятнадцати мужчин растянулась на сто метров, и сейчас они находились на расстоянии в четыреста пятьдесят метров от окопа Гила. Если они приблизятся еще на сто метров, а Гил их еще не убьет, то самое время объявлять себя покойником. Даже если дальше прятаться в окопе, что Гил и делал, то неприятель, вооруженный «АК-47», запросто может застрелить его прямой наводкой с такой дистанции. Американец смог разглядеть отца Шеркат, который решительно вышагивал в центре фаланги, приказывая «вправо — влево». Он намеревался вернуть дочь во что бы то ни стало, даже если ему ради этого придется пожертвовать своими людьми. Он, однако, рассчитывал, что снайпер застрелит Гила раньше, чем тот их. Очевидно, это были мужественные люди, не боявшиеся смерти.

Чего Гилу не хватало в этот момент, так это модульной снайперской винтовки Remington с глушителем и каких-то двадцати мелких сверхзвуковых пуль. Вместо этого он застрял тут с поганой русской пушкой, которая только и делает, что поднимает пыль, пока он крутится в окопе, и тем самым показывает всем желающим от Тегерана до Абботтабада, где он спрятался. Стрелковая цепь приближалась, и ему приходилось все чаще фиксировать сетку оптического прицела на мужчинах.

Можно считать это подарком Бога Войны, но внезапный резкий порыв ветра взметнул песок позади него, и Гил не преминул этим воспользоваться. Развернув винтовку Драгунова и направив ее на левый конец фаланги, он отыскал там центр и выстрелил. Тут же он молниеносно вернулся в то же положение, нашел центр правой стороны фаланги и снова выстрелил, продырявив живот шедшего там неудачливого стрелка. Пыль от обоих выстрелов осела быстрее, чем ее подхватил ветер.

Встречного огня не было. Тринадцать оставшихся мужчин стали идти медленнее, отчаянно высматривая Гила на местности через прицел «АК-47». Начиналась снайперская дуэль, которой он так хотел избежать. Ему придется найти вражеского снайпера сейчас, пока движение фаланги замедлено.

Направив оптический прицел на предполагаемую зону и разделив ее на несколько квадрантов, Гил всматривался и старался обнаружить выдающий себя силуэт мужчины с винтовкой. Все равно фаланга больше заслоняла обзор вражескому снайперу, а не Гилу. Учитывая, что стрелок тяжело ранен, реагировать он будет медленнее, поэтому Гил рассчитывал на победу.

Кто-то из цепи открыл огонь, посчитав, что окоп Гила расположен на сорок пять метров ближе и левее, около небольшой низменности с камнями. Еще пятеро пустили автоматную очередь. Гил, воспользовавшись шумом стрельбы, пристрелил еще двоих мужчин с левой стороны фаланги. Центр он не трогал: они и впредь должны были загораживать обзор вражескому стрелку. Если огонь неприятеля будет достаточно плотным, облако пыли рассеется прежде, чем они поймут, что их обстреливают. Ему нужно соблюсти баланс, важный для каждого снайпера: успокоиться и сосредоточиться. Если Гил запаникует или на секунду потеряет бдительность, дуэль будет проиграна.

Одиннадцать мужчин находились теперь на расстоянии трехсот пятидесяти метров, поэтому можно было вздохнуть свободнее. Прошло тридцать секунд, и никто в него не выстрелил; но и он еще не обнаружил вражеского снайпера.

Позади рассеялись облака, и поток солнечного света осветил панораму местности перед Гилом. Теперь его заметят из-за солнечных лучей — как нельзя вовремя! У снайпера было преимущество в оптике, и он с легкостью мог отличить цвет полевой одежды американца от грунта пустыни. В то же мгновение горячая пуля вырвала кусок мяса из правого плеча Гила, прокатилась по спине и прошла через правую ягодицу, а затем, оцарапав пятку сапога, упала на землю. Следующий выстрел будет уже точно в голову.

Солнцем осветило и предполагаемое место снайпера: серебряной вспышкой сверкнул свет, отраженный линзой оптического прицела. Заметив, что противник спрятался между подножкой первой машины, Гил инстинктивно нажал на курок, стреляя сквозь фалангу бандитов в пространство между машиной.

Пуля прошла через оптический прицел неприятеля и пробила голову навылет.

Гил попал под обстрел: пули от «АК-47» сыпались рядом метеоритным дождем. Поворачивая винтовку Драгунова налево, он начал бить по боевикам, как по птичкам в тире. Свистящие рядом пули перестали его пугать, когда он ранил отца Шеркат точно в сердце. Когда последний бандит упал замертво, Гил поднялся и побежал, стреляя перед собой. Своих ран он уже он не чувствовал — только чистый адреналин в крови. Пустив очередь из Калашникова, он прикончил бандита, который еще оставался жив после ранения в грудь.

Он даже не заметил, как добежал до тела вражеского снайпера. Тот лежал на спине перед грузовиком, левая сторона его лица была прострелена.

— Да ты, оказывается, левша.

Гил его пнул, высвобождая винтовочный ремень, затем открыл затвор привычной винтовки Драгунова и вытащил завидный трофей — пулю, которая могла его сразить. Спрятав ее в карман, он запрыгнул в первый внедорожник, повернул ключ зажигания и рванул по неровной земле пустыни, чтобы забрать Шеркат.

— Тайфун Главный, это Тайфун Малый. Внимание, я ранен, сейчас направляюсь в зону эвакуации. Повторяю. Я ранен и направляюсь в зону эвакуации. Расчетное время прибытия — пятнадцать минут. Прием.

— Вас понял, Тайфун Малый. Оставайтесь на связи.

Гил слушал, как Тайфун Главный передает команду экипажу «ночных сталкеров» и ждет подтверждения эвакуации.

— Варлок, это Тайфун Главный. Внимание, будьте готовы к экстренной эвакуации. Повторяю. Вылетайте для эвакуации.

— Вас понял, Главный. Сейчас взлетаем. Расчетное время прибытия — пятнадцать минут. Прием.

— Это Тайфун Малый, — отозвался Гил. — Вас понял. Внимание, я буду за рулем черного внедорожника «Ниссан». Повторяю. Я буду за рулем черного внедорожника «Ниссан». Прием.

— Вас понял, Малый. Мы прибываем. Прием.

— Вас понял, Варлок. Увидимся, когда…

Его подрезали два бело-зеленых «Ленд Ровера» иранской полиции, мчавших с завода, где создавали радиоактивную бомбу. Гил ударил по тормозам и выпрыгнул из машины с автоматом «АК-47» за плечами. Он обстрелял первый «Ленд Ровер» с сорока пяти метров и, истратив весь магазин, убил двоих мужчин. Затем перезарядил автомат.

Второй «Ленд Ровер» затормозил, и из машины выпрыгнули двое полицейских. Прикрываясь дверями, они стали от страха стрелять в разные стороны.

Гил лег на живот и пустил по автоматной очереди из шести патронов в каждую дверь, застрелив обоих полицейских. Встав на ноги, он понесся к окопу, где лежала, не двигаясь, женщина с затуманенным взором.

— А отец? — спросила она, когда он ее поднял.

— Сожалею, — вставая на ноги, закряхтел Гил от боли в ягодице. — Его больше нет.

Она попыталась ударить его по лицу, вырваться из его рук, но силы оставили ее.

— Ты попадешь в ад, — простонала она.

— И застолблю тебе местечко, дорогая.

Он усадил ее на заднее сиденье внедорожника, а сам, сев за руль, дернул рычаг коробки передач, нажал на газ и рванул с места, взметнув облако пыли. Он ехал на высокой скорости по труднопроходимой пустыне, поглядывая на GPS на липучке, натянутый на запястье. Через десять минут он заметил три вертолета «ночных сталкеров». Управляемые ракеты на крыше и ощетинившиеся пулеметы придавали им угрожающий вид.

«Ночные сталкеры» встретили его на полпути. Гил остановил машину, выпрыгнул сам, вытащил Шеркат. Вертолет приземлился, подняв вихрь пыли, и они к нему заспешили, с трудом пробираясь через потоки воздуха.

Капитан экипажа выпрыгнул из вертолета с винтовкой «M-16» в руках и поспешил им навстречу встречать.

— А это еще кто, главстаршина?

— Она беременна! — сквозь рев вертолета проорал Гил.

Молодой капитан покачал головой.

— Мы не можем ее взять! Нам не разрешается брать местное население! Вам придется ее оставить!

Гил прошел мимо него и усадил Шеркат в вертолет.

— Она сейчас разродится!

— Старшина, мы правда не можем. Нам надо взлетать!

Гил выхватил свой пистолет и передал его капитану, все еще перекрикивая гул:

— Ну давай, убей ее, сынок! Это же секретная операция! Нельзя оставлять свидетелей!

Капитан посмотрел на женщину и вернул пистолет обратно Гилу.

— Я не буду стрелять в женщину!

— Приказываю!

— А, как хотите, главстаршина. Только будьте готовы взять на себя полную ответственность.

Гил спрятал пистолет и сел в вертолет.

Через десять секунд они уже были в воздухе и летели в Афганистан.

22

Лэнгли

Заместитель директора по оперативным вопросам Клетус Вебб сидел за столом и беседовал с Робертом Поупом, когда директор Шройер, не стучась, важно переступил порог кабинета. Шройер не ожидал увидеть Поупа в кабинете Вебба, но это его не остановило.

— Что там, черт возьми, случилось при передаче выкупа? И почему я снова должен тебя искать? Старик мне уже весь мозг вынес по телефону, а у меня до сих пор нет точного ответа. Я чувствовал себя идиотом. Если Сандра Брукс мертва, президент должен об этом знать.

Вебб оставался по-прежнему невозмутим. Людей вроде Шройера и президента не интересовало, что проверка разведданных, собранных за тысячи миль в разных часовых поясах, требовала и времени, и усилий. Они хотели получить информацию прямо сейчас. Вебб перевел взгляд на Поупа.

— Боб?

Поуп вздрогнул от неожиданности, когда ему дали слово.

— А, да…Сандра жива, Джордж. Обнаружили не ее тело. Об этом-то я и зашел сказать Клетусу. Тело принадлежит замужней дочери президента центрального банка Афганистана.

Он повернулся, чтобы лучше видеть Шройера. Затем, отряхнув вельветовую куртку, поправил очки на переносице.

— Из тех данных, что мы собрали, можно пока заключить, что Шакал руководил бандой, похищавшей людей. Выяснилось, что никто в афганском правительстве не знал о похищении, потому что ее отец об этом не заявлял. Так как он затянул с платежом, Шакал, как и грозился, избил ее. До смерти. Ростом, телосложением и цветом волос она похожа на Сандру Брукс, и лицо — сплошное месиво… ну, учитывая обстоятельства, понятное дело, Том и Джерри предположили, что это она и есть. Управление по расследованию уголовных дел арестовало мужчин, но все они утверждают, что оставили вчера тело девушки в центре Кабула. Все указывает на то, что Шакал не собирался передавать деньги за Сандру.

Шройеру стоило больших усилий не взорваться.

— И сейчас выкупа не будет. Том и Джерри облажались.

Поуп покачал головой.

— Да нет, нет. Они сделали все четко, по инструкции.

— Я читал записи стенограммы из Крича, — признался Шройер. — Тому и Джерри приказали отступить.

Поуп пожал плечами.

— Это не имеет значения.

— Как не имеет значения?! — взвился Шройер.

Почесав тыльную сторону ладони, Поуп скучающим голосом стал пояснять:

— Аналитики из Лэнгли не видели, что происходило на складе. Перед Томом и Джерри стояло три задачи: забрать Сандру, ликвидировать ее похитителей и сохранить деньги. Собственно говоря, сработали они идеально. Они и похищенное тело нашли, и сохранили каждый афгани, выданный Центральным банком. Также они устранили крупную бандитскую группировку, которая терроризировала город.

Поуп остановил взгляд между Шройером и Веббом.

— Это как раз тот случай, когда лабораторный эксперимент приводит к непредвиденному и необоснованному результату.

Вебб прокашлялся и заговорил, стараясь утихомирить Шройера:

— Прежде чем идти докладывать, я хотел уточнить у Боба детали. Прощу прощения, что не сделал это раньше. Мне и в голову не пришло, что президент все узнает так рано утром. Я думал, что у нас есть около часа, чтобы подготовиться. Я беру ответственность за задержку на себя.

Шройер принял оправдания Вебба, но было уже поздно, и президент дал ясно понять, что ему не нравится, что пока ничего не понятно.

— И что теперь? Нет выкупа, нет Сандры — ничего нет.

Поуп продолжал сидеть с отсутствующим выражением лица.

— Шакал был единственным, через кого мы держали связь. Все, что нам остается, — ждать нового посредника.

Шройер засунул руки в карман и нервно сжал их в кулаки.

— Ага, а новый посредник явится в виде новой серии видео с истязанием — только на этот раз с трансляцией по Аль-Джазира. Эти идиоты могут удвоить сумму выкупа. Я скажу президенту, что надо выступить по телевидению сейчас же. Ну, вы двое, объясните мне, какие у вас основания этого не допустить?

Вебб взглянул на Поупа.

Поуп тоже оглядел их обоих и стал нехотя делиться своими политическими соображениями.

— Ну… если мы предадим эту информацию гласности, у ХИК больше не будет оснований вести себя пристойно. Сейчас, насколько я понимаю, дела обстоят так: они все еще согласны на переговоры, но так, чтобы остальной мусульманский мир не узнал, каким образом они обогатились. Если же мы расскажем всему миру об этом, у них не останется выбора. Они лишатся денег, но сыграют на пропаганде. Я бы порекомендовал подождать. И понаблюдать, как будет развиваться ситуация дальше. Дадим им сделать следующий шаг. Мяч стоит прямо перед их воротами, и мы рискуем совершить ошибку, если предвосхитим их следующий шаг. Важно не забывать принцип неопределенности Гейзенберга.

Шройер мельком посмотрел Вебба, тот, в свою очередь, взглянул на Шройера, слегка улыбаясь.

— И что это за принцип?

— Очень простой, — пояснил Поуп, — мы никогда не можем ничего знать наверняка. Если мы попытаемся предвосхитить следующий шаг ХИК, то можем еще больше навредить Сандре. Шансы у них хороши, но они, как и мы, не знают, что делать дальше. Так давайте не форсировать события!

— Почему ты считаешь, что это ХИК похитил Сандру? — спросил с подозрением Шройер. — Еще в прошлый раз ты упоминал талибов. С кем мы имеем дело, Боб?

Поуп улыбнулся.

— Это может показаться немного запутанным, как и вся история Афганистана. По последним данным разведки, у ХИК намечается что-то вроде альянса с Талибаном. А в действительности, по-видимому, ХИК использует талибов для грязной работы.

Покорно опустив голову, Шройер опустился на стул перед столом Вебба.

— Итак, пока ты здесь, Боб, давайте двигаться дальше. Хотелось бы, чтобы вы мне рассказали, чем завершилась операция «Коготь тигра». Как вы знаете, президент разрешил провести секретную операцию в Иране. Однако он не давал согласия на похищение граждан этой страны: слишком опасны возможные политические последствия. И это, я думаю, разъяснений не требует.

23

Афганистан

Военно-воздушная база Джалалабада

Когда раны на плече, на спине, на ягодице были зашиты, сделаны все обязательные уколы и все таблетки проглочены, хирург, наконец, отпустил Гила на допрос.

Главстаршина Стиллард вошел в смотровой кабинет с широкой улыбкой, протягивая раненому новые форменные полевые штаны.

— Ну что, приятель, готов лишиться второй половины задницы?

Гил усмехнулся и встал на ноги.

— О чем ты, черт возьми, думал, когда тащил эту женщину сюда? Боже мой! Гил, разве я тебя учил плохому?

Гил влез в штаны и присел на краешек кровати левой ягодицей.

— Подашь мне сапоги, старшина?

Стиллард вытащил из-под стула сапоги и поставил их перед ногами Гила.

— Мне приказали ее убить, — спокойно сказал Гил, осторожно влезая в правый сапог. — Поначалу я не видел ее живота. И я выстрелил через дверь внедорожника. А потом подошел к ней и был потрясен. Блин, она была уже на восьмом месяце… лежала, все лицо в крови… и держалась за живот.

Он покачал головой.

— Я был не готов к этому — совсем не готов. Разве я мог застрелить беременную женщину?

Стиллард нахмурился.

— Мог, если бы она представляла угрозу нашему государству — но это уже не наша задача: разбираться в таких тонкостях во время заданий. Ты и сам это знаешь. Для этого существуют разведчики. Если мы все станем сомнительными аналитиками, Группа по особым операциям развалится за год. Ты не особенный, Гил. И Лерер хочет надрать тебе задницу. Он хочет упрятать тебя за решетку.

Гил принялся натягивать левый сапог.

— Меня не волнует Лерер. Я боюсь за капитана Меткалфа — это ведь он отобрал меня для операции. И, кстати, я не боюсь попасть в тюрьму. Я другого боюсь: что меня отправят домой.

Стиллард был беспощаден.

— Тебя ждет и то, и другое. Несмотря на это, тебе придется понести наказание, в какой бы форме они его ни применили. Ты единственный, кто вышел за пределы допустимого в боевом задании.

Гил прекратил завязывать шнурки и посмотрел на Стилларда.

— Мне не сказали, что она беременна, старшина.

Стиллард хотел что-то сказать, но остановился.

— Ты говоришь, Лерер об этом знал?

— После того, как он хвастался налево и направо, что все звонки Аль-Назари прослушиваются, — как этот хитрец мог этого не знать? Он предоставил мне всю нужную информацию. Но умолчал о детали, которая обернулась для меня неприятным сюрпризом на задании. Он об этом знал, говорю тебе, — и нарочно поставил меня в невыгодное положение.

— Хорошо, — уступил Стиллард. — Предположим, он так и сделал. Но это не значит, что тебе разрешается переписывать внешнюю политику по своему усмотрению! Черт возьми, Гиллиган, ты похитил гражданку Ирана! Ты знаешь, как это может отозваться на международной арене. Не говоря уже о том, что ты привез с собой свидетеля политического убийства.

— Ну, так пусть Лерер убьет ее, если он такой смелый, — разозлился Гил. — Мы тут ее на этой чертовой базе и похороним, без свидетелей. Я даже лично вырою могилу!

— Ты же знаешь, что так нельзя, Гил.

Гил встал на ноги.

— А как можно, старшина? Давай, скажи. Значит, убить беременную женщину где-то в пустыне, когда никто не видит, нормально, а здесь посреди белого дня моральные принципы не позволяют? Что за двойные стандарты! Вы уж определитесь!

— Этим-то мы и занимаемся, — ответил Стиллард. — Иногда в нашем деле приходится марать руки. Если ты не можешь убить человека, мой тебе совет: смени работу, приятель!

Гил понимал, что совершил ошибку. Но также он сознавал и то, что иначе поступить просто не мог. Лучше умереть самому, чем убить женщину в положении. Ситуация напоминала огромный бутерброд с дерьмом, и с какого конца ни кусай — придется его проглотить. Только он на этот раз хотел откусить с середины: пусть все разозлятся.

— С доводами согласен, — ответил он, надев полевую форму и застегнув ее. — Уже есть фотографии с места боевого задания?

Стиллард набрал в грудь воздуха, заставляя себя немного расслабиться.

— Да. Иранские войска до сих пор не прибыли на место ликвидации. Это была бы безукоризненная операция с идеальным убийством, если бы не твои домыслы. Главный штаб впечатлен и тем, сколько человек убито, и общим успехом. Они намерены внести эти ликвидации в твой послужной список… как бы то ни было, ты этого достоин.

Гил пожал плечами.

— Я не собираюсь выигрывать какие-то конкурсы. Если бы прицел снайпера не блеснул на солнце, я был бы сейчас мертв.

Стиллард вытер нос и повернулся к двери.

— Никогда не рассчитывай на удачу в бою. А теперь давай пойдем на обсуждение, пока за нами не прислали полицию.

Пока они шли по авиабазе, Гил приметил множество людей, суетившихся внутри дальнего ангара.

— Что за чертовщина здесь происходит?

Стиллард, мельком все оглядев, продолжил идти.

— Через сто часов начнется операция «Ограбление банка». По слухам, выкуп Сандры провалился. Но служба расследования уголовных преступлений военно-морской полиции дала нам одну зацепку, которая ведет в деревню Вайгал, поэтому на рассвете мы отправимся туда. Командовать будет Кроссвайт.

— Вайгал? — У Гила волосы на затылке зашевелились. — Это же далеко в Индии[61].

— Может быть, — предположил Стиллард, — но это уже не твои проблемы. Ты это пропустишь, пересидишь.

— Вот сидеть мне как раз больно, старшина. Я сейчас могу бегать, прыгать и особенно — плавать.

Стиллард остановился, чтобы прикурить сигару.

— Твоя задница нас там не спасет. Конечно, ранение в правую ягодицу не опасно, да и в этой операции не придется так концентрироваться… но все же мне нужен кто-то здесь, в запасе, кто будет знать координаты деревни. На случай, если мы оплошаем. И, кстати, вполне возможно, что мы оба на долгие годы окажемся за решеткой.

Гил вошел в ту же комнату, где получал задание для операции «Коготь тигра»; агент Лерер и капитан Меткалф уже ждали его, сидя за столом.

Было заметно, как нервничает Лерер.

— Присаживайтесь, главстаршина.

Гил отдал честь капитану Меткалфу и присел на краешек железного стула, закинув руку за спинку и немного облокотившись, чтобы не упасть.