Элитный снайпер. Путешествие в один конец Макьюэн Скотт
— А что такое?
Фарух снова присел на корточки.
— Они не похожи на пастухов.
Кроссвайт напряг зрение, стараясь различить посреди черно-зеленого участка земли, что углядел Фарух. Все четыре пастуха одеты соответствующе. Рядом с деревом, посреди поляны, лежал автомат «АК-47», но места здесь неспокойные, поэтому Кроссвайт не удивился, увидев оружие. Он посмотрел на часы и проверил GPS, по которому следил за перемещением на местности. В график они пока укладывались, хотя сейчас начинали терять время, между тем как самая крутая часть подъема была еще впереди.
— Как ты узнал, что они прикидываются пастухами?
— Потому что сам я раньше был пастухом, — ответил Фарух. — Они не пастухи… по крайней мере, не все из них.
— А зачем тогда им козы?
— Подождите. — Фарух пополз вперед.
Кроссвайт знал Фаруха по службе на базе, но в совместных операциях еще не участвовал.
— А этот афганец вообще знает, что делает? — спросил он у Альфы.
— Если он говорит, что что-то не так, — ответил тот, — значит, так оно и есть. Я верю ему. Пусть делает свое дело.
Кроссвайт прополз по-пластунски на животе, с «М-4» в руках, держа на мушке спавшего возле «АК-47» пастуха. Не важно, настоящие это пастухи или нет, но если хоть один из них проснется и схватится за оружие, Кроссвайту придется действовать.
Фарух осторожно подошел к козлу и, присев рядом с ним на корточки рядом, стал поглаживать шею животного. Через минуту он лаской уговорил животное подняться и, придерживая его за рога, прошел через стадо. Вместе с козлом он смог пройти беспрепятственно, не потревожив ни пастухов, ни стадо козлов. Он отошел, крадучись, на три метра от дерева, где спал пастух, затем, спрятавшись за камнем, отпустил козла и прижал к себе автомат.
Немного спустя, Кроссвайт услышал по рации мягкий голос Фаруха:
— Мы можем на них напасть. Это наркоторговцы — они маскируются под пастухов. Их, скорее всего, мы встретим и дальше — они охраняют товар. Наверное, они тоже, как мы, направляются в Вайгал.
— Как ты это узнал?
— Я не могу объяснить прямо сейчас. Вам лучше довериться мне.
Кроссвайт проскользнул обратно в укрытие, чтобы посоветоваться с Альфой.
— И что ты думаешь на этот счет?
— Ну, если он говорит, что они контрабандисты, то я ему верю.
— Да, но это еще не дает нам право убивать их, — настаивал Кроссвайт.
— Ты командуешь, тебе и решать, — заключил Альфа.
Тем временем подтягивалась основная часть команды, и колонна уменьшилась уже до сорока пяти метров. Все внимательно следили за окружающей обстановкой.
Кроссвайт снова вышел на связь.
— Фарух, перед тем как я отдам приказ их ликвидировать, мне важно знать: почему ты решил, что это наркоторговцы?
Выдержав короткую паузу, Фарух ответил:
— Они выглядят, как контрабандисты.
Кроссвайт взглянул на Альфу, ощущая, как зашевелился внутри червь сомнения.
— И что, черт возьми, с этим делать?
Альфа не думая выпалил:
— Я верю ему, капитан.
— Ты хочешь попасть в тюрьму по его наводке?
— Я рисковал своей жизнью по его совету, и не один раз, и, как видишь, все еще жив.
Кроссвайт глубоко вдохнул и принял решение.
— Фарух, как ты предлагаешь обойти животных?
— Можете пройти таким же способом, как и я? — спросил Фарух.
— Господи, если б я знал. Оставайся на связи.
Затем капитан обратился к Альфе:
— Тут ничего не поделаешь. Следи за этими тремя духами под деревьями.
Кроссвайт подполз к козлу, присел рядом на корточки, как это недавно сделал Фарух, и стал гладить морду животного, подбираясь к шее. Когда ему показалось, что он завоевал доверие животного, капитан заставил того встать на ноги, протягивая руку к рогам. Но козел сейчас же отдернул голову и боднул Кроссвайта в ногу, а рога ударились о пистолет с глушителем HK Mark 23[65], привязанный к бедру. Спецназовец снова схватил козла за рог, на этот раз сильнее, и застыл, выжидая, что предпримет животное. Козел недовольно заблеял, но это, видимо, на его собратьев не подействовало, и поэтому капитан прошел той же дорогой, что и Фарух, ведя за собой упрямого зверя. По пути у них снова завязалась борьба, но Кроссвайт укрылся за камнем и, присоединившись к Фаруху, отпустил животное.
— Ты неплохо справился, — сказал Фарух.
— Я чувствовал себя идиотом, — пробормотал Кроссвайт. — Ну, что дальше? Мы же не можем ждать, пока остальные бойцы пройдут так же.
— Надо убить двоих, — посоветовал Фарух, указывая пальцем на двух мужчин.
Кроссвайт повернулся к Фаруху.
— Как ты узнал, что они прикидываются пастухами?
— Убьем их, и я покажу.
Кроссвайт изумленно на него поглядел, потом перевел взгляд на высокие хребты по обеим сторонам каньона. Если остальные солдаты будут обходить стадо, пробираясь между деревьями, это займет немало времени, и нет гарантии, что они не потревожат животных. К тому же, если Фарух прав, и дальше по дороге они повстречают остальных членов банды контрабандистов, то те могут легко перестрелять колонну. Будь это разрешенная операция, отслеживаемая беспилотником, проблемы бы не возникло. Инфракрасные лучи в два счета показали бы, где затаился неприятель. Однако сейчас им придется действовать по старинке, полагаясь только на опыт и интуицию.
— Дай мне свой пистолет, — решил, наконец, Кроссвайт.
Фарух вынул пистолет Mk.23 из кобуры и подал его капитану.
Кроссвайт, обрисовав команде ситуацию, прислонил автомат «М-4» к камню и тихонько поднялся. Вытащив из кобуры свой пистолет, он быстро его проверил и взглянул на двоих мужчин, мирно спавших под деревьями на расстоянии тридцати пяти метров от него. Он осторожно обошел камень и, держа в каждой руке по пистолету, подкрался к дереву. Оба 11,43-мм пистолета Mk.23 были оснащены высокоэффективным глушителем. Пули пистолета имели дозвуковую скорость и поэтому подходили для бесшумной стрельбы, в отличие от остальных пистолетов. Кроссвайт превосходно стрелял обеими руками: он легко мог убить двоих мужчин одновременно, да так, чтобы ни один из них не проснулся и не поднял шума.
Он приблизился к спящим, прицелился им в лица и поочередно выстрелил с полутораметрового расстояния. Им пробило головы, и, точно с треснувшего арбуза, с них капала кровь. Капитан, согнувшись, повернулся к другим пастухам. Их ничто не встревожило. Они спали так, словно ничего не произошло.
Спустя мгновение к Кроссвайту подошел Фарух с его «M-4», и они обменялись оружием.
— Давай, показывай, как ты догадался, что они контрабандисты?
Фарух нагнулся к первому телу и приподнял одежду убитого, под которой скрывалась обычная форма афганского боевика, с гранатами и запасными рожками к «АК-47».
— Видишь? Они только маскируются под пастухов. Я с таким уже встречался.
Кроссвайт облегченно выдохнул и повернулся, чтобы прикинуть расстояние до двух других пастухов.
— А что с ними?
— Захватим их живыми, — предложил Фарух. — Те двое настоящие пастухи. Они охотно нам расскажут, сколько еще контрабандистов стережет наверху товар.
Они подошли к спящим мужчинам и увидели, что один из них — старик, а второму около тридцати. Кроссвайт наступил ногой на горло пастуху помоложе и приставил к глазам глушитель. Фарух же зажал рот старику и приставил к его виску пистолет, резко сказав им шепотом что-то по-пуштунски.
Оба пастуха, онемев от страха, быстро закивали головами с пониманием в глазах. Их уложили на живот и связали руки за спиной пластиковым хомутом.
Не дожидаясь подсказки от Кроссвайта, Фарух стал допрашивать старика.
— Мы можем послать вперед команду, — сказал, наконец, Фарух. — Впереди расположились на ночлег одиннадцать контрабандистов с пятью ослами, примерно в пятидесяти метрах от тропы. Старик говорит, что, вероятно, часовых нет, но он точно не уверен. Рано утром они продолжат двигаться по тропинке к деревне Вайгал. Очевидно, в деревне их ждут примерно к утру.
Кроссвайт сел на корточки напротив Фаруха, глядя с опаской на старого пастуха.
— Спроси у него, с какой стороны они пришли? Почему ни одна коза не убегает туда, откуда пришли мы?
И снова Фарух долго спрашивал старика.
— Он говорит, что они движутся вниз по старой козьей тропе, огибая сверху ее восточную часть. — Он указал большим пальцем на север через плечо. — Говорит, что люди используют… веками использовали это место, чтобы напоить и накормить свои стада. Он говорит, что Талибан появились в этих краях полгода назад, когда стали поставлять свой опиум на рынок Таджикистана. Думаю, он не врет.
— Хорошо, — согласился Кроссвайт. — А что они сделают, если мы оставим их в живых?
— Вы спрашиваете меня или их?
— Тебя.
— Думаю, они погонят стадо обратно той же дорогой, вверх по склону, и потом спустятся в следующую долину.
Кроссвайт призвал по рации всю команду, и спецназовцы заняли позиции, укрывшись за камнями. К тому времени козы уже поняли, что приближаются люди, и, казалось, это не сильно их волновало. Капитан развернул карту и дал команду развязать руки старику. Затем он подсветил красным лазерным лучом место на карте, и Фарух удостоверился, что старик понял, где они сейчас находятся.
— Спроси у него, куда они двинутся, — попросил Кроссвайт.
Старик указал маршрут.
— Хорошо, Фарух, скажи ему: прежде чем двинуться дальше, пусть дождутся полудня. Если они отправятся раньше, их могут убить. Проверь, все ли он понял.
Фарух предупредил старого пастуха, и тот с невнятным бурчанием закивал головой.
— Он говорит, что понял. Они поступят так, как мы им сказали. Они не хотят проблем. И они любят Америку.
Кроссвайт кивнул.
— Эх, все любят Америку. Только убедись, что они поняли, и пусть лучше не отрывают своей задницы от поляны.
— Он обещает так сделать, — ответил Фарух. — Еще он говорит, что вы пахнете табаком и просит угостить его американскими сигаретами.
Кроссвайт усмехнулся. Достав пачку Camel из кармана на рукаве, он вытащил половину сигарет и протянул их старику.
— Скажи ему, чтобы не взрывал их до утра.
— Взрывал?
— Ну, не зажигал сигарет до утра.
Фарух перевел, и старик пригрозил пальцем, что-то бормоча.
— Он просит не беспокоиться. Он говорит, что воевал с моджахедами против русских и знает, как можно безопасно покурить ночью. Также он хочет узнать, могут ли они взять с собой оружие убитых под деревом контрабандистов.
Кроссвайт кивнул.
— Скажи ему, что это будет подарок, но пусть не трогают его до утра.
Фарух убедился, что старик все понял верно.
— У него есть еще вопрос. Он спрашивает, идем ли мы в деревню за американкой.
Каждый волос зашевелился на теле капитана.
— Спроси его, что ему известно.
— Говорит, нам надо поспешить. В деревню пришли ХИК.
27
Афганистан
Провинция Нуристан, деревня Вайгал
Сандра все еще пребывала в опиумном дурмане, когда Наим и Аасиф Кохистани вошли в комнату и остановились у ее кровати. Наим держал в руках керосиновую лампу, и в ее свете они ясно видели, что Сандра вся взмокла от лихорадки и рана на ноге гноится. Она смогла на мгновение приоткрыть свои блеклые глаза и прошептать «пошли на…», а закрыв их, вновь впала в беспамятство.
— Хороший подарочек мне приготовил брат Нуристани, — проговорил Кохистани. — Скоро нога сгниет, и инфекция проникнет внутрь. Без срочной медицинской помощи она скоро умрет….
Наим все еще злился из-за провала с выкупом Сандры. Он был не в курсе гибели Шакала и ничего не знал об арестах, но он точно знал, что денег его поверенные в Кабуле не дождались. Возможно, посредник оставил деньги себе, но Наим в этом сомневался. Говорили, что человек из кабинета Карзая достаточно надежен, и что денег хватит всем, поэтому жульничать не было смысла.
Когда утром появился Кохистани, Наим пришел в ярость и поклялся, что сотрет в порошок Сабила Нуристани, но потом Бадира сказала, что пленница умрет раньше, чем будет предпринята вторая попытка получить выкуп, поэтому Наим поблагодарил в душе Аллаха за помощь. Возможно, он сможет заключить сделку с Кохистани, чтобы компенсировать неполученный выкуп.
— Наша медсестра не очень хорошо лечит, — пробормотал он, недовольный тем, что Бадира недостаточно понимает в медицине.
— Дело здесь не в медсестре, брат, — вежливо поправил его Кохистани. — Медикаментов нет. Она курила сырец опиума, а он подавляет иммунную систему.
Наим с трудом представлял, что такое иммунная система и как она работает.
— Сколько за нее могут дать в таком состоянии? — резко спросил Наим.
Кохистани по-дружески опустил руку ему на плечо и улыбнулся.
— Тебе лучше бы перестать требовать выкуп за мою пленницу.
— Ты оставил ее мне, — не соглашался Наим. — Я думал, она тебе не нужна после допроса. И потом, я собирался поделиться с тобой прибылью.
— Меня не интересует прибыль, — признался Кохистани. Он посмотрел на своего охранника Рамеша, чтобы оценить, сможет ли тот, если потребуется, убить Наима.
— У меня есть более серьезные планы на эту женщину, чем какие-то презренные бумажки.
— Деньги — это не бумажки, — сказал Наим, сузив глаза и пристально взглянув на Кохистани. — Наверное, если бы «Хезби» не держали свои планы в секрете…
— У нас есть причина хранить все в тайне, — спокойно сказал Кохистани. — Я пришлю несколько винтовок и медикаментов для твоих людей.
— Нет, — отрезал Наим, отступая назад. — Этого недостаточно. Она стоит больше. У тебя есть связи в Аль-Джазире. Ты можешь показать ее по телевизору и прославиться. Я захватил ее и заслуживаю лучшей награды. Пока ты мне ничего не дал.
Кохистани шагнул вперед, вновь положил руку на плечо молодого человека и вежливо провел его в соседнюю комнату, где усадил за стол, освещаемый лампой.
— Мы не ищем славы, ты и я. Мы слуги Аллаха. Мы ведем священную войну, джихад… и все, что мы получим за женщину, должно применяться во имя Аллаха и только его. — Он смотрел Наиму в глаза, ожидая спора. — Ты хочешь узнать, почему не состоялся выкуп? Я скажу тебе: этого не разрешил Аллах. У него тоже более существенные планы на эту американку. — Он снова остановился, чтобы взять чашку горячего чая, которую принес в дом один из его людей.
— Сейчас, мой брат… я хочу, чтобы ты отдал мне женщину в обмен на оружие и медикаменты, которые я тебе предложил, а вместе с ней верни мне и кассету с видео.
Наим понимал, что добыча ускользает из его рук. Его невежественный ум отчаянно искал решения проблемы. Бросить вызов Кохистани прямо сейчас означает обеспечить себя проблемами на долгий срок, но он должен получить хоть какое-то утешение от своего неудавшегося выкупа.
— Хорошо, — решительно выпалил он. — Женщина твоя, мне достаются винтовки и медикаменты, а также видео. Я подожду, а потом сам продам его Аль-Джазире, а деньги потрачу на помощь деревне.
Кохистани мягко улыбнулся, в душе предпочитая убить Наима, но ХИК пока еще нуждался в Талибан, поэтому стоило относиться к ним терпеливо. Он понял, что Наим чрезвычайно амбициозный парень — фанатичный ваххабит, страдающий манией величия. Если его предоставить самому себе, то он легко может стать лидером полевых командиров в регионе, а Кохистани в последнюю очередь нуждался в авторитетных варварах внутри сферы его влияния. Неграмотные фанатики непредсказуемы, они представляют угрозу как другим людям, так и себе самим. Положение усугублялось тем, что Наим был одержим гордостью и жадностью — практически психопат. Кохистани хорошо понимал, почему талибы отослали этого буйного парня подальше на юг — они сами хотели от него избавиться, и создать ХИК новую головную боль.
— Очень хорошо, брат, — решил Кохистани. — Я дам тебе одну хорошую канадскую снайперскую винтовку и пятьдесят патронов в обмен на видео… ее доставят вместе с другим оружием и лекарствами. — Кохистани имел в виду захваченную винтовку McMillan Tac-50[66].
Глаза Наима заблестели. Другого шанса заполучить такую винтовку у него не будет.
— Я хочу сто патронов.
Кохистани пожал плечами.
— У нас сейчас есть только пятьдесят, брат, но патроны достать легче, чем саму винтовку. Тебе лучше принять мое предложение.
— Тогда хорошо, — рявкнул Наим, уже ощущая, как держит винтовку в руках. С таким оружием он будет чувствовать себя на равных с американцами. Он сможет взрывать их плоть так же, как взорвали его двоюродного брата Мухаммада, чье тело, разорванное пополам всего одним выстрелом, доставили на грузовике в дом дяди. Наим приказал одному из людей принести видео.
— Зачем оно тебе?
— Я передам его человеку, который знает, как его использовать во славу Аллаха, — ответил Кохистани, довольный тем, что молодого простофилю, сидящего перед ним, он купил за игрушку. Сейчас ему нужно было втянуть американцев в зону боевых действий. Совсем скоро граждане Америки будут настойчивей требовать возвращения своих войск домой.
— А сейчас, брат, мне нужно идти. Американку мы возьмем с собой. Я надеюсь, ты не возражаешь, если мы заберем с собой и медсестру?
Наим покачал головой.
— Забирай обеих. Медсестра все равно вдова. У нее никого нет. Ты отправишь американку в Базарак[67]?
Кохистани немного помедлил с ответом.
— Нет, на север, в Парун[68].
— Ясно, — ответил Наим, подумав про себя, что Парун как раз восточнее Базарака. Он знал, что ХИК уже укрепились в Панджшерской долине.
Пока Кохистани допивал чай, они говорили о джихаде, и лидер ХИК оказывал молодому выскочке больший почет, чем тот заслуживал. В течение часа Сандру завернули в простыню и закрепили на русских носилках, оставшихся еще с предыдущей военной кампании. Спавшую в доме Бадиру разбудили и велели ехать с людьми из ХИК, которые увозили американку в Парун. Медсестре дали время одеться, а после вытолкали за дверь.
Она пошла узкой тропинкой, которая вела к воротам в деревню, где увидела четырех мужчин, державших в темноте носилки с Сандрой.
Из соседнего дома вышел Наим — он шагал впереди Кохистани, удерживая в руках керосиновую лампу.
— Бадира, ты едешь с этими людьми, чтобы присматривать за Сандрой.
— Я ничего не могу для нее сделать, — сказала она с презрением. — Нет лекарств, только опиум, который может дать ей каждый.
— Вот ты его ей и дашь, если понадобится, — отрезал Наим. — Людей брата Кохистани не должны волновать женские дела. Они же воины! Закрой свой рот.
К огромному облегчению Бадиры, на помощь спешил Сабил Нуристани с фонариком в руках.
— Подожди, Наим! Ты не можешь посреди ночи отдать нашу единственную медсестру.
Кохистани шагнул вперед, говоря с Нуристани на языке калашей.
— Не бойтесь. Я очень скоро вам ее верну. Ты сохранил американке жизнь и этим оказал нам большую услугу. Когда вернется Бадира, я пришлю с ней в деревню лекарств.
— Лекарства, которые украдет он. — Сабил указал пальцем на Наима.
— Я отправлю много медикаментов, хватит для всех, — заверил его Кохистани, стараясь пообещать все возможное, чтобы избежать столкновения двух противников и как можно скорее покинуть деревню.
— Нет, — возмутился Сабил. — У нас у самих тут больные люди. Я глава деревни, и я говорю, что наша медсестра никуда не поедет.
Наим выхватил у одного из мужчин палку и, шагнув вперед, со всего размаха ударил Сабила по голове. Тот упал замертво, уронив фонарь на землю.
— Надо было сделать это несколько дней назад.
Бадира подбежала к Сабилу и, опустившись на колени, закричала:
— Он мертв! Ты убийца!
Наим оттолкнул ее от тела, ударив ее по спине палкой.
— Подчиняйся, женщина! Иди — и больше не возвращайся! Это больше не твой дом!
28
Афганистан
Провинция Нуристан, деревня Вайгал
Кроссвайт, убедившись, что его бойцы поняли план действий, двинулся вместе с Фарухом вверх по тропинке на разведку — искать стоянку контрабандистов. Они рассчитывали обнаружить наркоторговцев метров через 50–60, но не прошли они и полусотни шагов, как услышали пуштунскую речь, доносившуюся из-за дерева. Военные застыли, держа оружие наготове; в приборах ночного видения показались мужские фигуры, осторожно ступающие в темноте.
Фарух прошел вперед и что-то произнес спокойно по-пуштунски.
Кроссвайт быстро отошел назад, отступая от Фаруха. Остальные мужчины их не видели, но, разумеется, стали подходить на звуки голосов, размещаясь по краям. По резкому тону разговора капитан понял, что человек за деревом напустился на Фаруха, выспрашивая, кто он и что произошло на поляне. Он намеренно говорил слишком громко, чтобы его люди собрались поблизости и заняли нужные позиции.
Присев, Кроссвайт стал быстро передавать сигнал по рации. Трижды нажал на кнопку, затем, подождав три секунды, повторил это же еще три раза. Это — сигнал для Альфы: двигаться вперед и приготовиться к бою. Приглядевшись к позе Фаруха, капитан понял, что тот также ожидал нападения, хотя голос его и оставался по-прежнему сдержанным. Он различил сигнал рации о боевой готовности и знал, что его задача теперь — потянуть время, пока остальные «морские котики» займут места.
Мужчина за деревом был занят тем же самым — медлил, чтобы подготовились его люди. Кроссвайт сомневался, что наркоторговец в курсе, что на их территории американцы. Скорее всего, тот решил, что Фарух — местный бандит, который хочет захватить товар. Из-за дерева Кроссвайт не мог следить за мужчиной, поэтому ему оставалось надеяться, что Фарух в случае чего справится с ним сам. Капитан быстро оценил обстановку: десять человек, поровну разделившихся по обе стороны тропинки, пробирались вслепую между камнями и деревьями, а это означало, что менее чем через минуту они с Фарухом будут окружены.
Альфа с командой оказались в пределах видимости, и Кроссвайт услышал, как Альфа стал определять цели для каждого бойца.
Внезапно разговор между Фарухом и пуштуном оборвался, и лес погрузился в неприятную, жуткую тишину. Оба мужчины припали к земле.
Альфа тихо скомандовал:
— Огонь.
Винтовки «М-4» с глушителем шикнули в темноте, и Кроссвайт увидел, как восемь пуштунов-контрабандистов упали замертво. Пара автоматов «АК-47» покатилась по склону, прямо справа от него, но спецназовцы сейчас же их подхватили.
Из-за дерева показался контрабандист с гранатой в руках. Он ее бросил, и Кроссвайт услышал, как она лязгнула между камнями прямо позади него. Фарух нырнул за булыжники, капитан же инстинктивно приник к земле, понимая, что он в зоне поражения гранаты. Взрывной волной его оторвало от земли и отбросило на валуны. От удара грудью у него перешибло дыхание. Больше он ничего не слышал, кроме своего же жалобного стона, который издал, когда попытался шевельнуться — и не смог, тут же потеряв сознание.
Кроссвайт очнулся от яркого света фонарика, бившего в глаза.
— Капитан, вы меня слышите?
В голове начало проясняться. Пошевелившись, он первым делом схватился проверить пах.
— Все на месте, капитан. Вы в порядке. Немного контузило, растрясло — и только.
— Помоги встать на ноги. — Он неловко, на ощупь сделал первые шаги.
Военный санитар приложил свою крепкую руку к груди, поддерживая его и усаживая затем на землю.
— Вас не на шутку тряхануло. Не шевелитесь.
— Что с тем мужчиной за деревом?
— Он мертв, — ответил Альфа.
— Фарух?
— Он в порядке, капитан. Мы все невредимы, территория под контролем. Просто не шевелитесь, пока не придете в себя.
Альфа отвел Фаруха в сторону.
— Тебе что-нибудь сказал тот пуштун? Есть кто-то поблизости, кто мог слышать взрыв?
— У меня сложилось впечатление, что они очень удивились, увидев людей в этом месте, — ответил Фарух. — Это значит, теперь мы в безопасности, но… всякое бывает, мы же в Гиндукуше.
Один из членов команды, снаряженный на поиск вьючных ослов, сообщил по рации:
— Альфа, это Тригг. Мы обнаружили пять ослов в семидесяти метрах от тропы. Здесь никого, но мы кое-что нашли. Это лучше увидеть своими глазами.
Через несколько минут Кроссвайт снова поднялся на ноги, но все по-прежнему плыло перед ним, так что временно командование на себя взял Альфа. Надо признать, они все были сейчас очень уязвимы — операция шла не по плану. Они направились к Триггу, которого обнаружили рядом с пятью неподвижными ослами. Груз с опиумом был связан в кучу и свален с краю тропинки.
— Что там? — спросил Альфа.
Тригг двинулся в сторону, приглашая проследовать за ним.
— Я почти угодил в ловушку, — тихо сказал он. Остановился в тридцати пяти метрах от того места, где тропинка начинала сужаться, и, включив карманную лазерную указку, подсветил установленные на уровне колена растяжки, проходившие зигзагами через тропинку. Сквозь очки они представали белыми нитями.
— Видел их раньше?
Альфа покачал в темноте головой.
— Нет. Они так заметают следы или что? И куда это ведет?
Тригг повернулся, обратив лицо в ту сторону, откуда они пришли.
— И еще две противопехотные мины висят на деревьях.
Альфа, тоже обернувшись, увидел пару противопехотных мин M18A1[69], подвешенных к деревьям над головой, по обеим сторонам тропинки. Было очевидно, что любой, кто среди ночи будет передвигаться по тропе, натолкнется на них, взорвется сам и, ко всему прочему, заберет с собой всех людей в радиусе сорока пяти метров.
— Наркотики — грязный бизнес, — пробормотал Альфа. — Мы должны быть предельно осторожны сейчас… мы отстаем от графика.
Они обезвредили мины, убрав их подальше в целях безопасности. Ослов отпустили, и команда приготовилась к дальнейшему пути. Тригг шел впереди, подсвечивая лазером небезопасную тропинку.
Через час Кроссвайт оправился и снова принял командование. Чтобы опередить солнце, капитан постоянно подгонял свой отряд, заставляя бойцов стремительно взбираться наверх, двигаться в два раза быстрее и без остановок, не проверяя GPS по пути. Подъем был изнурителен, и спецназовцы уже опустошили свои фляги. Если кто-то отлучался в туалет, после ему приходилось бежать еще усердней, чтобы нагнать команду. Времени до рассвета оставалось слишком мало, а ведь нужно было еще провести разведку в деревне и саму операцию.
Через три часа подъема Тригг свернул с тропинки и оказался лицом к лицу с семью пуштунами, спускавшимися с горы навстречу наркоторговцам.
Шагая с автоматами «АК-47» за плечами, они непринужденно болтали о чем-то между собой. В это время пять спецназовцев стремительно появились из-за поворота, держа наготове винтовки. Тригг и Кроссвайт бросились на двух впереди шедших пуштунов, и все вместе, повалившись на землю, превратились в кучу спутанных ног и оружия.
Испуганные пуштуны принялись вопить и кричать, пытаясь понять, в чем дело. Чтобы еще больше смутить афганцев, Фарух пламенно обратился к ним на пуштунском, но в этот момент кто-то начал стрелять. Ситуация приняла угрожающий оборот. Остальные спецназовцы подбежали к пуштунам и обезоружили их. Секундой позже началась заваруха. Мужчины дрались врукопашную прикладами винтовок и ножами, пиная и толкая друг друга, чтобы освободить пространство.
Кроссвайт, схватившись с пуштуном, ткнул того ножом в руку, повалился на землю и ощутил во рту вкус крови противника. Оказавшийся сверху тщедушный мужчина ударил капитана по лицу здоровой рукой. Наконец, Кроссвайту удалось вдавить большие пальцы глубоко в глазницы пуштуна. Спецназовец поднялся, но сейчас же снова повалился на землю вместе с Фарухом, которого сбил с ног подоспевший на помощь пуштун. Один из «морских котиков» пролетел мимо, целясь прикладом винтовки в пуштунского боевика, который, не целясь, поливал вокруг свинцом из автомата «АК-47». Спецназовцу удалось съездить тому по лицу прежде, чем пуштун успел выпустить пули в сторону американцев, — тем самым он спас жизни двоим своим товарищам, не говоря о себе самом. Если бы Тригг и Кроссвайт были на ногах, пока пуштун стрелял в их направлении, они уже были бы покойниками.
Когда подоспели четверо остальных «морских котиков», перед ними развернулась панорама битвы. Три оставшихся в живых пуштуна без приборов ночного видения не могли разглядеть, что происходит, и потому судорожно вцепились в свои автоматы Калашникова, не рискуя стрелять. Пуштуны бросились врассыпную, но, не сделав и трех шагов, упали замертво.
Схватка закончилась. Найдя на земле свой автомат, Кроссвайт провел перекличку. Все были живы, правда, двое разбили очки ночного видения, а еще одного спецназовца — Фишера подстрелили в левую лопатку.
— Я все сделаю сам, — настаивал Фишер, когда санитар перевязывал ему плечо. — Только освободите предплечье, чтобы я переложил все в другую руку.
Читать бесплатно другие книги:
