Кибершторм Мэзер Мэтью

День 4 — 26 декабря

— Вставай.

Я открыл глаза, но ничего не изменилось. Было так же темно.

— Ты проснулся? — спросил Чак тихо, но нетерпеливо.

— Теперь — да, — проворчал я и приподнялся на локтях.

Лорен спала рядом, обняв Люка. За окном ещё было темно. В сером полумраке я едва видел Чака, сидевшего рядом со мной. Мы спали в его второй спальне.

— Всё нормально?

— Нет, далеко не всё.

Страх окончательно разбудил меня, и я вскочил с кровати. Я спал одетым.

— Что случилось?

— Кто-то украл наши вещи.

Я одел кроссовки.

— Отсюда?

Он покачал головой.

— Из подвала.

Я глубоко вздохнул и унял бешено стучавшее в груди сердце. Хорошо хоть, здесь никого не было, пока мы спали.

Чак кивнул мне, и мы прошли в гостиную. Я слышал здесь тихий гул генератора. На диване спал Тони. Чак осторожно растолкал его.

— Что-то случилось? — испуганно спросил Тони.

— Да, — ответил Чак и поднял с пола три куртки и мешок. Он бросил нам куртки. — Надевайте и найдите обувь потеплее.

Он взял своё охотничье ружьё.

— Мы идём на улицу.

— Чёрт побери!

Чак держал в руке разбитый замок и смотрел в пустое хранилище. Все двери в подвале были взломаны, но у остальных тут хранились велосипеды, коробки со старыми вещами и книги, и только хранилище Чака было наполовину забито снаряжением и едой.

— Эти, видимо, они не смогли унести, — Тони указал на оставшиеся на полу бутыли с водой.

У нас на головах были фонари, и Тони ослепил меня, повернувшись в мою сторону. Я отвернулся и снова осмотрел хранилище.

— Какой же я идиот, — сжав зубы, сказал Чак и выругался.

Мы проверили первый этаж: главный вход был закрыт, но чёрный ход всю ночь оставался открытым. Кроме Тони, единственным, у кого во всём здании были ключи, — это был Чак. Видимо, мы забыли вчера закрыть дверь.

Я тогда так замёрз и устал, что совершенно не подумал об этом.

— Я тоже виноват, — мягко сказал я. — Хорошо, что мы вчера перетащили наверх половину.

— Только технику по большей части, — вздохнул Чак.

По пути мы зашли на пятый этаж и постучались в пятьсот четырнадцатую — квартиру, где, якобы, жил Пол. Никто нам не открыл.

В ярости Чак выбил дверь ногой. Квартира была пуста. Кто бы тут не жил, он давно уехал куда-то на праздники. Мы нашли на кухне в ящике старые счета, на них стояли имена Натана и Белинды Демарко. Пола тут не было.

После этого мы прошли весь этаж и постучались в остальные квартиры.

Почти никого не было дома.

Но в двух нам ответили. Одна семья отказывалась открывать дверь, сколько мы им ни объясняли, кто мы такие. В другой квартире дверь открыла напуганная молодая пара в зимней одежде. Они надеялись, что мы спасатели или полиция.

Они объяснили нам, что большинство их соседей уехали на праздники или ушли сразу после предупреждения о шторме. Пара решила пойти сегодня утром во временное убежище в надежде, что им удастся выбраться из города.

В здании почти никого не осталось. Только на нашем этаже было полно людей, вероятней всего, благодаря Чаку и его припасам. Из тех, кого мы встретили, никто раньше не видел Пола.

Чак заглянул в чужое хранилище.

— Похоже, они взяли санки у Рутерфордов и снегоступы у Майка и Кристин. Ну, хоть лыжи оставили.

Здесь были десятки хранилищ, и Чак знал каждого владельца.

— Нужно как можно скорее отправляться, если хотим догнать их.

Мы видели следы у заднего входа и широкий след, где они тащили по снегу вещи. Но его скоро могло засыпать снегом.

— Догнать? — удивлённо переспросил я. — Мы погонимся за ними в метель и, если найдём, что, просто попросим вернуть вещи?

— Вежливо отберём.

Он вытащил из мешка на плече пистолет и дал его Тони. Другой он протянул мне.

— Ты спятил? — я протестующе поднял руки. — Да я даже не знаю, как им пользоваться.

Я ничего не сказал, когда Чак взял охотничье ружьё, но теперь, когда он начал направо-налево раздавать пистолеты, я был просто поражён. Если для какого-нибудь преступника разжиться оружием не было проблемой, то честному жителю Нью-Йорка получить право на ношение оружия было невероятной задачей. Я даже не стал спрашивать, была ли у него лицензия на оба эти пистолета.

— Пора учиться, — с ухмылкой ответил Чак. — Тони, ты умеешь стрелять?

— Да, сэр. Служил в Ираке.

Я посмотрел на него.

— Правда?

Меня вдруг поразило, как мало я знал о Тони. Он радушно приветствовал всех у дверей, всегда был готов помочь, но помимо этого, он был для меня незнакомцем. Он единственный из служащих остался, и что-то мне подсказывало, что он остался ради нас. Ради Люка.

— Правда.

— Майк, ты можешь остаться в квартире с девочками, а мы с Тони пойдём за грабителями.

Я глубоко вздохнул и спокойно всё обдумал.

Я не могу прятаться в квартире, я хочу выяснить, что нас ждёт. Может, я узнаю, что сейчас происходит в Ньюарке, вдруг они предоставили людям транспорт до города. Лорен была бы рада об этом узнать.

Я понял, что не могу отсиживаться дома.

— Знаешь что? Я бы меньше беспокоился за девочек и детей, если бы Тони остался с ними.

— Вы уверены, мистер Митчелл? Всё-таки, если Лорен беременна…

Все уже знали.

— Да, я уверен.

Я знал, что он позаботится о них, как о своей собственной семье. И по правде говоря, если им понадобится защита, он справится куда лучше меня.

— Я сомневаюсь, что мы их догоним, но я хочу зайти по пути в одно из убежищ.

Возразить мне было нечего, и Тони только пожал плечами.

Поднявшись на первый этаж, мы с Чаком принялись натягивать на себя толстые зимние штаны, которые принесли с собой. Тони объяснил мне тем временем основы стрельбы и пересыпал в карманы моей парки патроны.

Ситуация казалась просто нереальной.

— Готов? — спросил Чак. Он надевал толстые перчатки.

Я кивнул и надел свои. Они так и не высохли за ночь.

И до сих пор пахли бензином.

Тони повернул ключ в двери и навалился на неё плечом. Дверь сгребла с крыльца снег и открылась. В коридор ворвался порыв холодного ветра со снегом. Чак кивнул мне и шагнул наружу. Я глубоко вздохнул и последовал за ним в серую мглу.

Мы шли за следами от полозьев, пробираясь через глубокий снег, по Двадцать четвертой улице. Впереди, на перекрёстке с Девятой авеню, высились огромные сугробы. Чак был твёрдо намерен отыскать воров и то и дело меня поторапливал, но я искренне надеялся, что мы их не найдём, потому что боялся, к чему это может привести.

Страх отпустил меня, когда мы, наконец, добрались до Девятой авеню. Отследить грабителей дальше в путанице следов на снегу стало просто невозможно, и снег продолжал засыпать их, не оставляя нам никакой надежды.

Чак остановился, его дыхание вырвалось облачком пара. Он посмотрел в обе стороны.

Из белой мглы появились тёмные тени и медленно прошли мимо нас дальше по ущелью между сугробами и стенами зданий. Они двигались, словно корабли в безлунную ночь. Я кивком приветствовал одного из путников, но он не обратил на меня внимания.

— На станцию Пенн? — спросил я Чака. Я обстучал ботинки от снега, и меня пробрала дрожь.

Хотелось бы вернуться к Лорен с хорошими новостями. Меня по-прежнему глодало чувство вины.

Чак кивнул, поняв, что продолжать погоню бессмысленно. Мы штурмовали крутые склоны сугробов. На четвереньках поднялись на самый верх и скатились вниз. По эту сторону снега было всего по щиколотку.

Сквозь завесу снега мелькнул свет фар вдали, и я почувствовал мелкую дрожь под ногами.

Хорошо хоть, город не вымер окончательно. Мы направились навстречу свету фар.

— Ты бы в самом деле рискнул жизнью, чтобы вернуть свои вещи? — спросил я Чака, идя следом за ним.

— Мы уже рискуем жизнями, оставшись без них.

— Да брось. Свет вернули всего день спустя после первого отключения, да даже после «Сэнди» Нью-Йорк всего пару дней провёл без электричества. А сейчас ни наводнения, ни ветра, так, снег только.

— Люди ничему не учатся. — Чак опустил голову и покачал из стороны в сторону. — Все жизненно важные системы связаны между собой, а нас ждёт не обычный шторм.

— Думаешь, он целую неделю продержится? Ну и что, даже на Лонг-Айленде большинство…

— Не думаю, что подобное раньше происходило. — Он остановился и посмотрел на меня.

— Ты всегда был склонен к драматизму. Через пару часов снова дадут свет, вот увидишь.

— Слышал когда-нибудь про испытание «Аврора»? — спросил Чак, продолжив идти.

Я покачал головой.

— В две тысячи седьмом в национальной лаборатории в Айдахо в рамках испытания была проведена кибератака на Министерство энергетики. Через электронную почту на электростанцию послали вирус в двадцать одну строку. Силовые выключатели вошли в рекурсивный цикл, турбина перегрелась и вышла из строя.

— Можно же поставить новый генератор.

— В супермаркете ты такой не купишь. Они в несколько этажей высотой, весят сотни тонн, и, чтобы один собрать, уходят целые месяцы.

— Но проблему решили после того, как о ней стало известно?

— Да нет, в общем-то. Оборудованию уже десятки лет, оно старше самого Интернета, и найти ему замену практически невозможно.

— Но если Интернета в то время ещё не было, разве возможно вообще взломать через него такой генератор?

— Раньше — было невозможно, но кому-то пришла гениальная идея заменить ручные элементы управления на сетевые, как в нашем здании. Экономия с одной стороны, угроза взлома с другой.

Он вздохнул.

— И это только полбеды.

Мы разминулись со снегоуборочной машиной, забравшись на сугроб у края дороги. Машина с рокотом проехала мимо нас, сквозь окна, по которым стекал тающий снег, был виден свет фонарика на лбу водителя. Он склонился над рулём с маской на лице, и я представил его кабину, фотографию семьи на панели и бесконечные каньоны Нью-Йорка, которые отделяли его от семьи.

Гул машины затих вдали улицы.

— А вторая половина?

— В Америке такие генераторы больше не производят.

— А где их теперь производят?

Чак молча пробирался через глубокий снег.

— Угадай.

Я понял, к чему он клонит.

— В Китае?

— Да.

— Значит, они могут взломать их через Интернет, и мы останемся с пустыми руками.

— Возможно, они уже их взломали. И мы остались без электричества на месяцы или даже годы. Но и это ещё не всё.

Я вздохнул.

— Под угрозой вся наша инфраструктура: водопровод, плотины, ядерные реакторы, транспорт, пищевая промышленность, службы спасения, госслужбы, да что там, даже армия. Где сейчас не используется Интернет или техника, произведённая в Китае?

— Но ведь и они в таком же положении? Если они нападут на нас, что мешает нам напасть на них? Взаимное гарантированное киберуничтожение?

— Картина не совсем такая же. Из всех стран, мы самые Интернет-зависимые. У нас всё подключено к Сети. В Китае многие электростанции и объекты водоснабжения по-прежнему управляются вручную.

Для нас доступ в Интернет является неприкосновенным правом, но в других странах — другие взгляды. Ограничение и контроль. Мы крайне уязвимы для массовой кибератаки, в то время как они — нет.

— У нас есть ракеты. Они готовы пойти на такой риск?

— Не спеши. Как ты поймёшь, кто на нас напал? У половины планеты есть на нас зуб. Не бомбить же всех подряд.

— Пока вроде этот вариант работал.

Чак рассмеялся.

— Мне нравится, что тебя не оставило чувство юмора.

Мы добрались до Тридцать первой улицы и свернули на неё, чтобы выйти к Пенсильванскому вокзалу. Мы двигались вдоль стены Главпочтамта, миновали длинный ряд гаражных ворот и теперь шли вдоль невысокого бордюра. За ним тротуар был ниже метра на полтора, открывая цоколь здания.

Где-то на середине улицы располагался вход и будка охранника, но в ней никого не было, хотя в здании горели многие окна.

— Как там звучит их девиз? — спросил я, заглядывая в одно из окон. Мы были уже близко к Мэдисон-сквер-гарден, за которым на расстоянии тёмной громадой возвышался Эмпайр-стейт-билдинг.

— Ни снег, ни дождь, ни зной, ни… не помню. Он у них над входом написан, можем пойти посмотреть, если тебе охота.

— Боюсь, сегодня, почту придётся подождать, — сказал я. — Не помню, чтобы там упоминалась кибератака.[17]

Чак посмеялся над моей шуткой, и мы пошли дальше.

С вершины сугроба на краю Девятой авеню мы смогли увидеть, каких успехов добились спасатели. У меня застыло сердце. На улице у второго входа на вокзал и Медисон-сквер-гарден стояли сотни людей. И ещё больше двигалось по Тридцать первой улице в нашу сторону.

— О Господи, уже так много?

— Ну, мы тоже тут, — заметил Чак. — Люди напуганы, хотят знать, в чём дело.

Мы спрыгнули с сугроба, пересекли авеню и преодолели ещё одну стену снега, за которой начиналась толпа. Пробираясь ко входу, мы слышали разговоры о войне и бомбёжках. Люди сбивались в тесные группы. У входа члены Национальной гвардии пытались навести хоть какой-то порядок. Вдоль улицы были наспех расставлены какие-то деревянные щиты и листы пластика, чтобы дать людям укрытие от ветра. Ожидающим выдавали серые одеяла с красным крестом.

Вход окружала разъярённая толпа, раздавались крики и плач, все пытались попасть внутрь.

Гвардейцы никого не пропускали вперёд других, только качали головой и показывали на конец очереди, которая становилась всё длиннее и длиннее на наших глазах. Чак стоял какое-то время в стороне, а потом схватил меня и полез в самую гущу.

— Извините, сэр, вернитесь в конец очереди, — сказал молодой гвардеец, поднял руки и указал нам в сторону авеню.

— Нет, мы не на вокзал, — громко объяснил Чак. — Нам объявили войну?

— Нет, сэр.

— Значит, мы никого не бомбили?

— Насколько я знаю, нет, сэр.

— А если бы бомбили, ты бы мне сказал?

Гвардеец вздохнул и посмотрел на длинную очередь.

— Я знаю только, что помощь скоро придёт, электричество скоро должны дать, а вам стоит вернуться в помещение и оставаться в тепле и безопасности. — Он посмотрел Чаку в глаза и добавил:

— Сэр.

Чак подошёл ближе, и гвардеец отпрянул, схватившись за свою М-16.

— Маски, сэр, — сказал он и мотнул головой в сторону знака, предупреждающего о птичьем гриппе.

— Виноват, — пробормотал Чак и достал маски, которые взял с собой из дома.

Я надел одну из них.

— Так это правда, про птичий грипп?

— Да, сэр.

— Но ты знаешь столько же, сколько и я, да?

У гвардейца поникли плечи.

— Сэр, оставайтесь в тепле и, пожалуйста, отойдите назад.

— Я могу поговорить с кем-нибудь внутри, кто знает больше?

Гвардеец покачал головой, но смягчился.

— Вы можете подождать в очереди, но тут абсолютный беспорядок творится.

Паренёк уже явно был сыт по горло.

— Спасибо, — признательно сказал Чак. — Волнуешься, наверное, о своих родных?

Парень сморгнул и поднял глаза к небу.

— Да. Надеюсь, с ними всё в порядке.

— Как тебя вызвали? — спросил Чак. — Телефоны не работают, Интернета нет…

— Я проходил службу. Мы мало до кого смогли дозвониться, когда поступило распоряжение.

Со связью настоящий ужас: у нас есть только рации, больше ничего.

— Если мы зайдём завтра, может, появятся какие-нибудь новости?

— Можете попробовать, сэр.

— Вы не слышали, чтобы кого-нибудь привозили из Ньюаркского аэропорта? — спросил я.

Он посмотрел на меня. Толпа сзади напирала, толкая нас к нему.

— Назад! — прокричал он. Его лицо снова ожесточилось, и он оттолкнул нас винтовкой.

Он посмотрел на меня и покачал головой. И снова прокричал:

— Назад, чёрт вас побери!

Чак схватил меня за плечо и потащил назад.

— Пошли, думаю нам тут больше делать нечего.

— Который?

— Чёрный, на пятом уровне.

Я показал пальцем.

— Вон тот?

Ярко горели окна отеля, под ними толпа кричала и требовала пустить их внутрь. Несколько широкоплечих швейцаров сдерживали их и качали головой. Мы прошли мимо, стараясь не обращать внимания.

— Нет, рядом с ним, — ответил Чак.

Я прищурился.

— О, ух ты, вот это, я понимаю, джип. Плохо, что до него пятнадцать метров.

Мы дошли до вертикальной парковки на углу улицы Гансевурт и Десятой авеню, совсем недалеко от магистрали Вест-Сайд-Хайвей. Идеальное место для побега из города, если конечно твоя машина не висит в воздухе на пятом этаже.

Чак прорычал очередное ругательство.

— Сказал же им, чтобы спустили его на первый уровень.

Парковка была сооружена вплотную к стене соседнего здания. К металлическим стойкам крепились открытые платформы, на которых стояли машины. Платформы опускались с помощью гидравлического подъёмника, но без электричества спустить машину было невозможно.

— Сдаётся мне, работники встречают Рождество. Так может, угоним другую машину? Из тех, что стоят на земле?

Машины на улицах покрывал толстый слой снега.

— Ну уж нет, нам нужен мой внедорожник. Отсюда мы можем выбраться только на нём, на дорогах сплошь снег да лёд.

Он с тоской посмотрел сквозь падающий снег на свою малютку.

— «Вулф» девяносто четвёртого года, XD 110, бронированный кузов, шноркель, грузовая лебёдка, зимние шины «IROK» в тридцать шесть дюймов с радиальным кордом…

— Красотка, — согласился я. — До которой, как до луны. Допустим, мы его спустим, ты думаешь, он преодолеет эти сугробы?

Я показал на сугробы вдоль Десятой авеню по два с половиной метра высотой, которые покрыла ледяная корка. Это было единственное препятствие на пути к магистрали, но препятствие серьёзное.

Чак пожал плечами.

— Может не с первой попытки, но справится. Но мы не можем просто сбросить его оттуда.

Даже «Вулф» не выдержит такого падения.

— Пойдём уже, Чак. — На улице стало ещё холоднее, и я уже трясся от холода. — Дома обмозгуем. По крайней мере, никто его не украдёт.

Чак ещё мгновение любовался джипом, затем кивнул и отвернулся. Мы вскарабкались на снежные завалы и направились в сторону Девятой авеню. Толпа на Гунсевурт растворилась с наступлением темноты.

Но не полностью. Несколько человек следили за нами, явно заинтересованные содержимым наших рюкзаков. Чак опустил руку в карман парки, сжал пистолет и шёл дальше, не отрывая глаз от незнакомцев. Обошлось. Я с облегчением вздохнул. Мы оставили их позади и прошли мимо магазина «Apple». Все окна были разбиты, и ветер заметал снег внутрь.

— Не знал, что кому-то сейчас может понадобиться iPad, — засмеялся я.

— Снега стало больше.

Мы шли по центру Девятой авеню. Мы провели весь день на широких авеню и постоянно видели снегоуборочные машины, сновавшие по дорогам. Снега на авеню едва доставало по щиколотку.

Теперь мы шли по колено в снегу.

Я прищурился, но не увидел в сгущающихся сумерках ни одного огня.

— Если снег перестали убирать, значит, городские службы остались не у дел, — заключил Чак. — Дело дрянь.

— Может, у них перерыв?