Срединные силы. Черное пламя Данилов Павел
Роман резко встал и подошел к дому. Подтянувшись на балке, он забрался на крышу. Быстро раздевшись, Факелов вытащил нож и положил поверх одежды.
«– Ты куда?»
«– Прелюбодействовать», – сухо ответил Роман и представил, как он превращается в ворона.
Трансформация произошла почти моментально. Роман сидел рядом со стопкой одежды. Под перьями приятно холодил грудь медальон Срединных сил, едва пульсировало на пальце охранное колечко. Факелов схватил двумя лапами рукоять ножа и, забив крыльями по ночному воздуху, поднялся над городом.
Чтобы не тревожить часовых, к дворцу он подлетел на большей высоте, чем в прошлый раз.
«– Бедняги, одними казармами вы не отделаетесь», – сказал Чет, когда Роман посмотрел на стражников.
«– Головы полетят, – согласился Роман. Голос сквозил сосредоточенностью. – Теперь говори только по делу».
«– Хорошо. Не хлопай крыльями, планируй».
«– Спасибо».
Роман по глубокой спирали нырнул вниз. Облетев башню, Роман юркнул в окно. Факелов боялся, что запутается в шторе, но она наоборот скрыла шум и его самого. Роман высунул голову. В комнате, треть которой занимала кровать, горел масляной ночник. Факелов тихонько выволок нож и обошел светлицу – из-за кровати, со спинкой в виде редкого резного частокола, ничего не было видно. Горничной не оказалось, а вот за дверью, кажется, дежурили часовые. На вешалке красовались с десяток фиолетовых и черных платьев с золотым и серебряным теснением.
Очень хотелось взлететь на спинку и посмотреть на княжну, но Роман доверился ее ровному глубокому дыханию. Превращение прошло практически бесшумно, лишь в последний миг Факелов потерял равновесие, но стена его дружелюбно поддержала.
Роман подхватил нож и выпрямился. Княжна спала обнаженной. Горячая волна хлынула вниз, а сердце застучало еще быстрее уже не только от волнения. Молодая княжна, ей едва было лет шестнадцать-семнадцать, лежала на спине, привольно раскинув руки и ноги. Пухлые губы были обиженно надуты.
Нагой Роман, с черными слипшимися волосами, горящими серыми глазами и ножом в руке смотрелся страшно. Факелов снял четыре платья и положил рядом с княжной на кровать. Она забормотала во сне, и Роман замер. Через несколько секунд он отрезал кусок ткани и смастерил плотный кляп.
«– Очень крепко спит», – сообщил Чет.
Роман слегка кивнул и взял платье. Сердце стучало так, словно он без разминки пробежал стометровку. Груди, размером с небольшие дыни, призывно покачивались в такт дыханию. Факелов дотронулся до княжны – кожа была нежнее цветочных лепестков. Проснулась она, только когда Роман затягивал на ее руках последний тугой узел.
Большие черные глаза глянули на Факелова с непониманием, словно на кошмарное сновидение, ожившее в реальности. Девушка открыла рот, но сказать ничего не успела, Роман грубо засунул кляп. Приставив к шее плашмя нож, он прошептал ей на ухо:
– Пикнешь – сразу прирежу.
Овальное, не растерявшее детские черты личико, побледнело от ужаса. Видимо, княжна проснулась полностью и осознала, что происходит. Для нее, родившейся в безмерной роскоши и окруженной заботой десятков людей, мир перевернулся и рухнул. Княжна схлопнула ноги и умоляюще посмотрела на Факелова. Грудь Романа сдавило странной болью, словно у него забрали что-то ценное, но он сцепил зубы и подтянул княжну за ноги к нижней спинке кровати.
Девушка шумно дышала. Вся она покрылась испариной и мелко дрожала. Глаза наполнились слезами, но шок, страх и кляп не давали вырваться даже слабому всхлипу.
«– Я сейчас с ума сойду», – тихо проговорил Чет.
Роман закинул одну ногу княжны на спинку и привязал свернутым платьем. От прикосновений к мягкой женской плоти возбуждение усилилось так, что Факелов едва себя контролировал. Широко раздвинув княжне ноги, он привязал и вторую.
Оба обнаженные, она – привязанная, он – с ножом и медальоном, они смотрелись, словно на съемках садо-мазахисткого порно фильма. Но зрителем был только Чет, и сейчас его черствая душа металась между отвращением и интересом.
За пеленой слез горели ненависть и отчаяние. Когда Роман грубо и неумело вошел в княжну, ее лицо скривилось, послышался сдавленный писк. Как Факелов не пытался держать себя в узде, природа сделала свое. Он задвигался чаще и мощнее, подпрыгивающий медальон слегка бил по груди. На простыню закапала кровь.
Княжна под ним корчилась и извивалась, но Роман вцепился в талию и входил в девушку раз за разом, совсем не заботясь о ее муках. Неожиданно подступила волна невероятного блаженства. Казалось, что его сейчас разорвет от наслаждения. Роман закусил губу, чтобы хоть как-то сдержать невольно вырывающийся стон.
Медальон на миг раскалился и снова стал холодным, а тело наполнилось вялостью. Княжна плакала, черные глаза отрешенно смотрели в потолок.
За водопадом возбуждения Факелов не до конца осознавал ситуацию. За дверью послышался лязг, один из часовых крикнул:
– Княжна! С вами все хорошо?! Княжна!
Не дождавшись ответа, стражи приоткрыли дверь. Роман в этот миг отдергивал в сторону штору. Стражи на миг остолбенели. Обнаженная девушка, распятая на собственной кровати; темное пятно крови на простыне и неизвестно откуда взявшийся голый парень шокируют кого угодно.
Воины бросились на Факелова. Роман пытался сосредоточиться на превращении, но мысли после пережитого скакали. Он метнул нож – первый страж захрипел и схватился за рукоять оружия, пронзившего горло. Второй запнулся о спутника и замер, когда Факелов наконец-то превратился в ворона.
– Бей ворона! – проорал страж.
Роман сделал прыжок, замолотил крыльями и выпорхнул в окно. Мимо, в паре сантиметров от крыла, просвистело короткое копье. Следующие три копья полетели вниз, так и не поднявшись на нужную высоту.
– Тревога!
Не прошло и полминуты, как город наполнил гул труб.
«– Ворота закрыли, – сказал Чет. – Плохо, что тебя заметили. Теперь будут искать по всему свету, а в каждом вороне будут подозревать тебя».
«– Значит, за одеждой можно не возвращаться, – пытаясь говорить спокойно, ответил Роман. – Заметили, не заметили… все равно княжна все рассказала бы».
«– Красивая девка, юная. Замуж скоро, – перечислил ворон. – Хорошо ты испытания выполняешь».
«– Сам бы я так никогда не сделал», – попытался оправдаться Роман.
«– Ты это уже сделал, – спокойно сказал Чет. – Хотя я рад».
«– Ага», – безразлично произнес Факелов.
Роман взлетел еще выше, чтобы в предрассветных сумерках никто не смог его заметить. Город забурлил бегающими воинами, стены оцепили плотным кольцом.
«– Дня три точно будут рыскать по всем домам», – сказал Чет.
«– Думаешь, не поверят про ворона?»
«– Поверят, но делать же что-то надо. Хотя никто не узнает, зачем и почему ищут черноволосого парня».
Через пару минут Роман пролетел над домом старика, а вскоре и над закрытыми воротами. Внизу потянулись уже знакомые поля, бахчи и виноградники.
«– Несладко старику придется», – сказал Роман.
«– Хуже, чем княжне, никому не будет. Может только ее стражникам».
«– Без тебя гадко», – устало ответил Факелов и задумался.
Шесть испытаний выполнено, осталось еще пять. Хотя одиннадцатое можно в расчет не брать. От каждого шага по Пути в душе гасло и ломалось что-то прежнее, но и загоралось новое, еще непонятное даже ему. Впервые он чувствовал себя виноватым, словно человек, совершивший преступление по неосторожности. Еще и убегать приходится без денег и оружия. Даже книгу Оби он так и не дочитал. Нельзя было поступать так с этой девушкой. Хотя почему? Чем она лучше других? Тем, что понравилась ему? Тем, что это первая девушка, которая зацепила внешностью? Тем мощнее сделанный шаг.
Роман вспомнил ее ненавидяще-беспомощный взгляд и его передернуло. Большие черные глаза выжигали. Некстати память подкинула ведение любяще-участливого взгляда матери, и Романа захлестнула апатия. Он перестал махать крыльями и закрыл глаза. Да, он не хотел обычной жизни с ее взлетами и падениями в заведомо бессмысленном для него мире. Тусклое восприятие мира и чувство собственной значимости заставили его поверить в Скрытый мир и Наставника. Поверить, что он создан для Пути. Роман был уверен, что не успокоится, пока не завершит начатое.
Сделанное не воротишь. Да и не хочет он ничего возвращать. Нужно размышлять о простирающихся впереди дорогах, а не топтаться на месте, или хуже того – оглядываться назад. Когда он станет богом, за все зло можно будет заплатить стократ. Пора думать о следующем испытании.
«– На лету спишь? – поинтересовался Чет. – А люди еще коням удивляются».
Роман открыл глаза – верхушки высоких деревьев были совсем близко. Выискивая теплые потоки, Факелов начал подниматься. Ощущение свободы и легкости понемногу вытеснили неприятные мысли. Роман нырнул в пике и по широкой дуге вновь начал набирать высоту.
«– А ты гад, Чет. Я уже полночи порхаю и не устал, а ты целыми днями с моего плеча не слазил».
«– Тоже мне сравнил. Молодого и горячего с пожилым и мудрым. Зачем летать, если можно сидеть?».
«– Вот и у меня в мире почти все люди так думают. Есть пожрать, есть над чем поржать – зачем куда-то рыпаться и лишний раз вставать с кровати?»
«– Мудрый мир», – уважительно сказал ворон.
«– Умирающий», – добавил Роман.
Солнце поднялось и светило в правый глаз. Город остался в километрах пятнадцати за хвостом. Маленький птичий желудок напомнил о своем существовании, и Роман снизился в поисках пищи.
«– Так ты голодным останешься, – высокомерно произнес Чет. – Если где-то не завалялся кусок застарелого мясца».
«– Что-нибудь придумаю», – буркнул Роман.
«– Кстати, – оживился ворон, – соитие с женщиной бесспорно очень приятное занятие, но попробуй при первой же возможности глазик. Ни с чем несравнимое удовольствие».
«– Иногда мне хочется тебя прирезать еще раз, – процедил Факелов. – Я тебя предупреждал».
«– Молчу», – недовольно сказал Чет.
Роман, едва не задевая кроны деревьев, полетел над рощей. Заметив полянку, укрытую красно-зеленым ковром, Факелов сделал над ней несколько кругов. Не заметив никого, он начал снижаться.
«– Ты серьезно собрался это жрать?» – возмущенно спросил Чет.
Роман опустился на землю и сдернул мощным клювом вульгарно-красную ягоду земляники.
«– По-моему, вкусно».
«– А толку? Живот набьешь, а сил не прибавится. Мясо надо жрать».
Роман склевывал ягоды целиком. Пустой желудок с радостью принимал природную сладость. Отчасти Чет был прав, но есть хотелось неимоверно, а другой пищи Факелов поблизости не видел.
Переваливаясь с лапы на лапу, словно пингвин, Роман отошел на свободное место и расправил крылья. Лететь не хотелось совсем. Будь Факелов в обличии человека, он бы уже замучился зевать.
«– Ты хоть на ветку взлети, – обеспокоенно попросил Чет. – А то какая-нибудь лиса или куница нападет».
«– Превращусь в человека и сам их съем».
«– С перегрызенной глоткой превращение будет длиться долго», – скептически сообщил Чет.
Роман подпрыгнул и тяжело оторвался от земли. Роща отдалялась медленно, словно родной дом в начале дальней дороги. Земля отпускала неохотно, но птичьи рефлексы помогли найти теплые потоки, и Роман вновь оказался в вышине.
Не прошло и четверти часа, как у Факелова прихватило живот. Не дожидаясь комментариев Чета, он сам спросил:
«– Прям на лету?»
Роман почувствовал на себе пристальный взгляд. Слегка повернув голову, у птиц с обзором намного лучше, чем у людей, он бешено замахал крыльями. Прямо на него, выставив вперед длинные когти, летел краснохвостый ястреб: коричнево-бежевый, с красным хвостом и большими совиными глазами.
«– Думаю, тебе это уже не понадобится, – грустно ответил Чет. – Или само собой получится».
Факелов полетел вниз, но промахнувшийся ястреб моментально оказался еще ниже, пресекая путь к отступлению. Роман взмыл вверх.
«– В воздухе тебе конец, – сказал Чет, – прорывайся к земле».
«– На фиг я ему понадобился?» – с ноткой паники спросил Факелов.
«– Не все земляничкой питаются», – сухо объяснил ворон.
Роман сделал глубокий вдох и успокоился. Нужно сделать что-то невозможное для обычной птицы, для чего нужен интеллект. Кольцо на пальце пульсировало, но надеяться на него после случая с волками-скелетами было неразумно.
Ястреб летел немного ниже Романа, не отставая ни на взмах крыла. Казалось, что он двигается вполсилы. Факелов начал подниматься по тонкой спирали. Ястреб закружил под ним, тоже увеличивая высоту. Так продолжалось пару минут. Когда Роман оказался на одной стороне круга, а краснохвостый охотник на другой, Факелов нырнул в глубокое пике.
На миг ястреб растерялся, но затем крутанулся через крыло вбок и полетел к Роману. Раздался высокий зловеще-протяжный крик, от которого у Романа на миг замерло сердце. Крик хищника, не привыкшего терпеть неудачу.
Даже в воздухе бывает тесно. Хотя Факелов чувствовал, что успевает проскочить перед ястребом. Тому, чтобы выставить вперед когти, нужно немного притормозить, но тогда у Романа будет выигрыш во времени. А если ястреб решит просто отрезать путь телом, то Факелов протаранит его сам – клювом ворон может разбить даже кость.
Ястреб летел не замедляясь. Роману очень хотелось расплыться в победной улыбке, но клюв для мимических радостей стал неодолимой помехой. Сейчас Роман был почти уверен в столкновении, но менять курс не собирался.
Когда их разделяло несколько метров, ястреб повернул хвост и чуть ли не спиралью изогнул правое крыло. Охотник моментально перевернулся на спину, и Роман на всей скорости летел на выставленные перед ним когти. Едва вырулив хвостом и крыльями, Факелов оказался в стороне. Ястреб тут же перешел в атаку, и Роман снова помчался в вышину, петляя как заяц.
«– Сейчас ты себя ведешь как обычный ворон, который первый и последний раз встречается с ястребом», – констатировал Чет.
Хищник вновь протяжно закричал.
– Пошла вон, тварь! – зло проорал Роман.
Ястреб, помнивший неприятную встречу с людьми, замешкался.
«– Я успею превратиться в человека и обратно в ворона за время падения?» – спросил Факелов.
«– Проверь», – хмыкнул Чет.
– Пошел прочь! – снова закричал Роман. – Стреляй!
Последнее слово особенно не понравилось ястребу, и он ушел в сторону. Роман, пользуясь страхом птицы, помчался к земле.
Через несколько минут он сидел на сухом песке и с ненавистью смотрел в небо. Ястреб продолжал кружить. Роман надеялся, что у хищника заиграет гордость и голод, и он вновь ринется в атаку. Тут Факелов ему и отомстит.
«– Какие же все-таки люди монстры, раз птица одного только голоса боится», – сказал Чет.
«– Куда нам до ворона – грозы мертвецов», – издевательски сказал Роман.
Рядом из песка выкопалась небольшая ящерица. Роман резким ударом клюва размозжил рептилии череп и глянул вверх. Ястреб покинул место охоты, превратившись в едва различимую точку.
Роман положил труп ящерицы на ближайший камень и начал ее готовить к еде, словно рыбу. Оторвал голову и хвост, снял шкурку. Распорол когтем белесое брюшко и вытащил кишки. Затем разорвал тело на три части и, не обращая внимания на вкус, съел рептилию за полминуты.
«– Это уже посерьезней ягод, – довольно сказал Чет. – Только зачем потрошил? Можно было и так съесть».
«– О вкусах не спорят», – ответил Роман, чтобы отвязаться от надоедливых гастрономических предложений.
Порывшись в песке, Факелов поймал еще двух коричнево-черных, словно мрамор, ящериц. Поступив с ними, как с первой, он захлопал крыльями. Роман долетел до ближайшего леса, нашел узкое брошенное дупло и с трудом туда протиснулся. Внутри пахло сыростью и трухой. Ползали древесные вредители. Искать другое место не было даже в мыслях – сытость и усталость давали о себе знать. Роман укрылся крылом и нырнул в спасительный омут птичьего сна.
Глава двадцать четвертая
Роман выглянул из дупла, но ничего не изменилось – вокруг царила кромешная тьма.
«– Ночной образ жизни?» – спросил Чет.
«– Скользящий», – поправил Роман и вернулся в дупло.
Через пару часов, когда стало видно дальше клюва, Роман разыскал невдалеке ручей. Напившись и искупавшись, он взлетел. Мокрые перья стали заметно тяжелее, потому Роман двигался грузно, словно орел с бараньей тушей в когтях.
От воды и утренней прохлады знобило, но, делая широкие взмахи, Роман понемногу согревался. Факелов прикидывал расстояние. К вечеру он будет между Старым городом и мороком алыйской деревни. По реке они плыли дней десять днем и ночью. Значит, если останавливаться только на сон и обед, то через неделю он будет в городе Вавила. А потом пару дней лететь на запад.
Роман, помня вчерашнее нападение, частенько оглядывался. Утреннее небо, в редких клочках розоватого тумана, оставалось пустым. Факелов снова вернулся мыслями к предстоящему пути. Можно сразу взять немного на запад и долететь до поселения по прямой, но так можно заблудиться. Карта помнилась смутно, лишь основные крупные элементы. Так что лучше держаться реки, а уж от города князя Вавила двинуться дальше.
Солнце от правого крыла постепенно переползало за хвост. Леса сменялись степью, иногда мелькали тонкие блестяще-голубые нити горных рек. Когда Роман уставал, он замирал с расправленными крыльями и парил по несколько минут, движимый течением воздушной реки.
Как Факелов и предполагал, когда солнце собиралось нырнуть за горы, далеко на востоке показался город. «С Хедриком все было бы по-другому, – подумал Роман. – Он за дочку трактирщика чуть голову не сложил, а за княжну сам, наверное, меня прикончил бы. Интересно, доберется он до Наставника? Когда стану богом, обязательно его разыщу». «И княжну разыщу», – тут же признался сам себе Роман.
Его мысли все чаще обращались к девушке, выискивая в случившемся с нею хорошие стороны. Точнее он пытался их придумать. Разум говорил, что для нее Роман представляется исчадием ада, которое получило ее как разменную монету за грехи предков или за грехи прошлых жизней. Образ ворона и легкость, с которой совершилось преступление, хорошо соответствовали подобной версии. А уж надеяться на то, что княжна романтично влюбилась в ночного гостя, было совсем глупо.
«– Где ночевать будем?» – спросил Чет.
«– На дереве, – любезно ответил Роман, – возле реки».
«– Ты едой озаботился бы, – сказал ворон. – А то спать голодным плохо».
«– Как же хочется обратиться в человека, сделать запас еды и спокойно идти. Нет же, надо каждый раз охотиться, что-то выискивать», – с раздражением проговорил Факелов.
«– Ну, человеком ты недалеко ушел бы. Висел бы сейчас башкой вниз на городских воротах».
Роман летел на юго-восток. Миновав приозерный город, он добрался до леса около реки. Солнце дарило миру последние лучи. Не погружаясь в дебри, Факелов полетел среди деревьев.
Послышался жалобный, но многоголосый и настойчивый писк. Роман закружил над деревом. Под ним, на толстом суку, было сооружено гнездо из мелких веток, скрепленных глиной. В нем продолжали пищать четыре серых от сумерек птенца. Факелов угадал детенышей дрозда.
«– Мне даже немного их жаль», – сказал Чет.
«– Природа вообще жестокая штука, – вздохнул Роман. – Про естественный отбор слышал?»
С этими словами Роман опустился в гнездо и четырьмя точными ударами клюва в макушку навсегда утихомирил пищащих птенцов.
«– Скорее всего, их мать погибла, – оправдываясь непонятно перед кем, сказал Факелов, – поздно, а ее нет».
Роман решил переночевать в гнезде. Через четверть часа от птенцов остались ворох перьев и горстка костей. Так и не дождавшись разъяренных родителей, Факелов почистил гнездо. Роман укрылся крылом и вскоре уснул. Всю ночь ему снилось, как сотня маленьких дроздов разрывает его на части.
Роман летел слева от тянувшейся вдоль реки полосы леса. Когда он видел над собой любую птицу крупнее голубя, то опускался ближе к земле. А когда к нему устремились два ястреба-тетеревятника, то пришлось превратиться в человека. Камнем он в них не попал, но от охоты на воронов отвадил, наверное, до конца жизни.
«– Человек сам по себе слабое существо, – проговорил Чет, когда нагой Факелов присел на пыльный валун. – Чтобы защититься или добыть еду нужны камни, палки, железки, чтобы не замерзнуть – одежда, чтобы жить – дом».
«– А животные лишены развития, – парировал Роман. – Что дал Творец, тем и живут: когтями, клювом и перьями. И будь ты хоть в сто раз умнее этих двух ястребов, ты их все равно никогда не победишь».
«– Твоя правда, – вздохнул Чет. – Но одного я никогда не понимал. Как можно так любить убивать и унижать себе подобных?»
«– Все просто. От этого чувствуешь себя сильнее и значимее».
«– А когда сто тысяч человек врубается в другую сотню и выживает от силы один из десяти?»
«– Да дураки люди, ты это хотел услышать? – усмехнулся Роман. – Всегда было проще решать разногласия мечом, нежели словом. А поскольку идиотов неизменно больше умных, то глупые войны возвели в ранг самых благородных мужских дел. Да и чужое золото словом не заберешь. А денег хочется, работать же – нет».
«– Но ты все изменишь», – иронично сказал Чет.
«– Да, – согласился Роман, игнорируя скепсис ворона, – времени у меня хватит».
«– А если не пройдешь одиннадцатое испытание? – спросил Чет. – Что будешь делать?»
«– Оно зависит от выполнения предыдущих десяти, а их я прохожу хорошо».
«– Ну а все-таки?»
«– Пройду десять испытаний заново».
«– Сумасшедший», – выдохнул Чет.
Роман кивнул и начал превращаться в ворона. Мир вновь преобразился. Каждый запах чувствовался отдельно, а не смесью, как у человека. Лишь слегка повернув голову, можно было разглядеть все, что творится за спиной. Ветер из монотонного гула превращался в своеобразную природную музыку, а по крику птицы становилось ясно, где она находится.
Стоило Роману оторваться от земли, как из леса выпорхнул другой ворон и начал грозно каркать. Факелов дружелюбно каркнул в ответ, и пернатый собрат вернулся к деревьям.
«– Территорию защищает?» – спросил Роман.
«– Наверное, – сказал Чет. – Я среди обычных воронов не жил».
«– А как же самочки?» – не удержался от вопроса Факелов.
«– Никак», – буркнул ворон и надолго замолчал.
Полноводная река тянулась с севера на юг. По течению и против него медленно шли товарные корабли. Попадались дрейфующие рыбацкие лодки. На другом берегу пару раз виднелись одинокие, сложенные из огромных камней башни. Хотелось взглянуть на колдунов, но Роман решил не рисковать из-за праздного любопытства. У него еще будет время все рассмотреть.
Питался Роман грызунами и ящерицами, мелкими птицами и их птенцами. Изредка, под неодобрительное бурчание Чета, клевал ягоды.
По-прежнему сторонясь крупных птиц, Факелов увидел город Вавила в середине восьмого дня пути. На другой стороне реки, где летел Роман, расположилась деревенька в пару десятков домов. Покосившиеся серые дома словно для того и стояли, чтобы каждый мог сравнить процветающий город князя и убогую жизнь вне владений Вавила.
Факелов хотел полететь на запад, но перед этим решил залететь в деревню.
«– Зачем тебе туда?»
«– Людей повидать», – усмехнулся Роман.
«– В человеческом обличии лучше не мелькай. Сюда гонцы еще не добрались, но когда твое описание или даже портрет украсит каждую новостную доску, то тебя точно кто-нибудь вспомнит. Голый черноволосый парень – довольно запоминающаяся штука».
«– Не переживай, – ответил Факелов, – я и сам не хочу рисковать».
Роман пролетел над деревней. На лавке, возле небольшого домика, сидели две немощные старушки. Остальной люд ушел на работу: одни ловить рыбу, другие собирать с полей урожай. Факелов высмотрел то, что искал. Между двумя домами была натянута бельевая веревка, увешенная одеждой. Роман примерился к большой черной тряпке, спикировал и, ухватив ее когтями, взмыл вверх. Еще не высохшая ткань тянула вниз, но Факелов лупил крыльями изо всех сил.
Что-то заверещали бабки, но Роман уже отлетел от деревни. Люди, работавшие в поле, вскидывали головы и грозили кулаком. Некоторые кричали про нечисть, кто-то бросал комьями земли.
«– И что это?» – спросил Чет.
«– Думаю, траурная скатерть».
«– Это я без тебя понял. Зачем?»
Наконец Факелов добрался до безлюдного места и опустился на ковер желтовато-зеленой травы.
«– Четвертое испытание? Не укради?» – не унимался ворон.
Превратившись в человека, Роман приложил скатерть к себе и ответил:
«– Одежда это моя».
Чет захихикал. Роман надорвал ткань и резко дернул. Большая часть скатерти оказалась на земле, а оторванный кусок Факелов повязал вокруг бедер. Влажная черная ткань прилипла к телу.
«– Пойдет, – сказал он. Затем снял повязку и скатал в трубочку. – Не голым же мне в поселение приходить?»
Вернувшись в птичью ипостась, Роман взял новоприобретенную одежду в когти и полетел на запад.
Чем сильнее Факелов отдалялся от города Вавила, тем холоднее становилось. Трава стояла пожухлая, а ночью накатывал легкий морозец. Растения цеплялись за жизнь, отогреваясь на полуденном солнце, но похоже это было на агонию умирающего.
Картограф Мэп не зря считался лучшим. Через два дня, едва отогревшись от морозной ночи, Роман подлетел к поселению в три десятка изб. Поля были давно убраны и перепаханы. С южной и северной стороны деревни текли узкие речки. Окружала поселение изгородь, которую не перелезет только ленивый. Возле каждого дома возвышалась целая гора дров, а по краям центральной площади стояли два пузатых амбара – самые большие здания в деревне.
«– Здесь уже зима», – заметил Чет.
«– Представляю, как тут уныло, – отозвался Роман. – Долгие месяцы только и делать, что дрова колоть, да булки печь».
«– Зимние дни обычно скрашивают горькой», – неуверенно сказал ворон.
«– Трехмесячный запой? – усмехнулся Факелов. – Через пять лет от деревни ничего не осталось бы».
«– Может потому они и нищие», – парировал Чет.
«– С виду нормальные дома, вон люди в оленьих шубах ходят. Просто условия такие, – сказал Роман, а через секунду пояснил: – Неблагоприятные».
Факелов снизился, выбирая место для посадки. Свою роль он придумал давно, теперь осталось в нее вжиться. Роман опустился почти в километре от деревни, чтобы даже случайный зевака-зритель ничего не мог заподозрить.
Факелов превратился в человека и обмотал бедра черной тряпкой. Ступни ожгло холодом, кожа покрылась крупными мурашками. Роман быстрым шагом направился к поселению.
«– Как думаешь, медальон не вызовет подозрений?»
«– Вызовет, и кольцо тоже, – ответил Чет. – Придумай что-нибудь. Но если кто-то знает, что это медальон Наставника, то твои слова не должны выглядеть враньем».
«– Понятно, двойная версия».
До деревни Роман дошел минут за десять. За крохотным забором его ожидали четыре крупных бородатых мужика. Факелов насторожился, но продолжил путь. Уже издали он закричал несчастным голосом:
– Здравствуйте, люди добрые!
Мужики забурчали что-то между собой, и один из них приглашающе махнул рукой.
– Давай сюда. Ты откуда такой?
Роман неуклюже, как сильно замерзший, перелез через изгородь. Один из поселенцев сразу накинул на него шкуру, сам оставшись в плотной сероватой рубахе.
– Разбойники, – махнув на юго-восток, сказал Факелов.
– Далеко? Много? – всполошились мужики. Глаза у всех загорелись тревогой и решимостью.
– Двое конных, – вздохнул Роман. – Обобрали, даже штанов не оставили.
Земледельцы сразу успокоились, к ним начали стекаться люди: полные женщины, крепкие старики, дети.
– А колечко оставили? – недоверчиво спросил невысокий бородач.
– Это символы моей веры, – прижав руку с кольцом к медальону, сказал Факелов. – Враги не могут их видеть.
«– Вот как!» – наигранно изумился Чет.
– Чего ж вы паренька морозите? – раздался женский голос. – Дайте согреться, а потом уж вопросы спрашивайте!
– Права баба, – буркнул один из мужиков, и бросил Роману: – Пойдем.
Факелов зашел вслед за двумя мужиками в самую старую избу деревни. Пройдя сени, Роман увидел двух сухощавых, но крепких старика. Деды сидели на массивных стульях за еще более внушительным столом.
– Здравствуйте, – сказал Роман и сделал полупоклон.
Поселенец, который дал Факелову телогрейку из шкуры, быстро пересказал старикам случившееся. Один из них поднял руку и произнес:
– Я старейшина Юрий, а это мой брат Владимир, а как звать тебя?
Снова делая неглубокий поклон, Факелов ответил:
– Роман.
– Без злого умысла ты пришел, а попавши в беду. Мы тебе поможем, хоть сами небогаты, – степенно проговорил Юрий. – Коль торопишься – дадим одежду и еду. А если не хочешь даром брать – поработай зиму нам в угоду, а по весне снарядим тебя воином.
Читать бесплатно другие книги:
