Удачная попытка Филлипс Карли
– Может, дашь мне закончить?
У Эллы глаза стали как блюдца.
– Это еще не все?
– Почти все. Коул и Майк стали спорить, кому из них забирать меня из больницы. Я сказала, что поеду только к себе домой, и Коул заявил, что поедет со мной. Майк хотел, чтобы со мной двадцать четыре часа в сутки находился телохранитель, и потому в конечном итоге согласился на то, чтобы Коул пожил у меня, пока преступника не найдут. Я тогда думала, что телохранитель мне совсем не нужен, потому что была уверена в том, что меня ранили случайно.
– А это не так? – В голосе матери звучала тревога, хотя тон был куда жестче, чем вначале.
Эрин пожала плечами.
– Похоже, не так. – Она рассказала матери об оставленном на ее пороге «подарке» с приколотой запиской. – Благодаря проведенной баллистической экспертизе у Майка и Сэма появился след, но теперь они не уверены, что стрельба на стоянке и «гостинец» на моем пороге как-то связаны между собой, потому что, по логике, сначала должна быть записка, то есть предупреждение, а потом стрельба, то есть активные действия, а не наоборот. И еще в записке было сказано: «Оставь его в покое». Одним словом, сплошная бессмыслица.
Элла встала и принялась ходить по кухне.
– Ты должна была мне позвонить.
Эрин тяжело вздохнула. Она ожидала чего-то подобного.
– После пережитого в прошлом году вам с папой надо было нормально отдохнуть, провести спокойно время вместе. Зачем бы я стала портить вам отпуск. Что с того, что ты узнала обо всем сейчас, а не раньше? Что бы это изменило?
– Я знаю, что нужна тебе, – сказала Элла и обняла дочь, и Эрин была ей искренне благодарна. От знакомого материнского запаха волшебным образом улетучивалась тревога, в которой Эрин так долго жила.
– А теперь скажи, что происходит между тобой и Коулом Сандерсом.
Эрин покраснела от смущения при упоминании имени отца ее ребенка, но тело отреагировало привычно, без всякого смущения.
– Вижу-вижу, – глубокомысленно заключила Эрин.
Похоже, мать и вправду видела ее насквозь.
– Он сказал, что позаботится и обо мне, и о ребенке, но сверх этого ничего обещать не может. Мы еще ничего конкретно не обговаривали, но думаю, что он имел в виду, что поможет материально. Я еще думаю, он захочет видеться с ребенком, когда будет приезжать в город в перерывах между заданиями. – Эрин обхватила себя руками.
Элла задумалась.
– Ну, это больше, чем сделал для меня Рекс, – сказала она. Рексом звали биологического отца Майка.
Эрин судорожно сглотнула:
– Дело в том, что его действия сильно расходятся со словами. Он делает для меня гораздо больше того, что должен делать телохранитель. Он готовит. Следит за тем, чтобы холодильник был полон, чтобы я хорошо питалась. Он оскорбился, когда я не пригласила его пойти вместе со мной на плановый осмотр у гинеколога, и настоял на том, чтобы впредь мы ходили туда вместе. И устроил сцену ревности, когда Эван Кармайкл напомнил мне о деловом мероприятии в субботу вечером, куда мы должны были пойти вместе с Эваном.
У Эллы по мере рассказа дочери все больше округлялись глаза.
– Мужчина, которому ты безразлична, так себя не ведет, – задумчиво заметила Элла.
Эрин покачала головой:
– На эмоциональном уровне он старается меня к себе не подпускать. И Джед наградил его серьезными комплексами. Он и сейчас продолжает относиться к нему так, словно никчемнее Коула нет человека на свете. Мама, честное слово, это ужасно. – Эрин не сказала, но подумала о том, что Коул скорее всего не появлялся у Джеда с тех пор, как переехал жить к ней.
Элла со вздохом опустилась на стул.
– Джед – человек тяжелый. И верит, что по жизни прав только он один. – Элла покачала головой. – Чтобы воспитать ребенка, нужно терпение, а его у Джеда никогда не было. Коул рос мальчиком независимым, и Джед не мог ему этого простить. Что называется, нашла коса на камень. И то, что Коул в подростковом возрасте был не в ладах с законом, меня не удивляет.
– Это так печально. – Эрин, с детства окруженная заботой обоих любящих родителей, с трудом представляла себе, какое детство могло быть у человека, которому отец за всю жизнь не сказал ни одного доброго слова. – Когда мы учились в школе, я не понимала, как плохо приходится Коулу.
– Джед всегда любил свою работу и Саймона, своего босса, всегда уважал. Но никаких советов относительно своей семейной жизни Джед никогда не слушал. Честно говоря, я порадовалась за Оливию и Коула, когда они уехали из Серендипити. Но даже я не отдавала себе отчет в том, какую душевную травму нанес Джед своему сыну. Джед знает о ребенке? – спросила, немного помолчав, Элла.
Эрин покачала головой.
– Я уверена, что Коул до последнего будет откладывать этот разговор с отцом. Он и так знает, что отец лишь наговорит ему кучу гадостей. К чему выслушивать весь этот бред?
– Я попрошу твоего отца поговорить со стариком, – со вздохом сказала Элла.
– Не надо. Пусть каждый занимается своим делом. Коул сам разберется с Джедом, когда сочтет нужным. Кстати, о разговоре с отцом. Я думаю, Майк и Сэм уже все ему рассказали. – Эрин положила руку на живот.
– Мы не собираемся судить тебя, милая. Уж кто бы говорил, а мне бы помалкивать. Я лишь хочу знать, счастлива ли ты.
Эрин посмотрела матери в глаза.
– Сначала у меня был шок. И сейчас по-прежнему немного напугана. А еще… Еще я как на крыльях. – Эрин набрала полную грудь воздуха. – Я на пути к счастью, но…
– Но? – переспросила Элла.
– Все дело в нем. Я о Коуле. Мне кажется, что у нас есть будущее. Но до Коула нелегко достучаться. Я должна попытаться заставить его увидеть то, что вижу сама. Пока наши отношения похожи на бесформенную груду осколков. А нам надо сложить из них мозаику, чтобы каждый фрагмент занял свое место. Только мне начинает казаться, что мозаика складывается и вот-вот заиграет всеми красками, как – бах! – снова все превращается лишь в груду осколков. – У Эрин защемило в груди.
– Знаешь, а ведь он напуган не меньше тебя.
– Я знаю, – сказала Эрин. – Но это еще не все. Он внушил себе, что меня недостоин. Что я заслуживаю большего, чем он может дать. Но никто не может относиться ко мне лучше, чем Коул, пусть даже он ничего не обещает.
– О, детка, а не влюбилась ли ты в него?
Эрин почувствовала, что горло сдавил спазм.
– Пока еще не знаю, но думаю, что могла бы. – Если он выберется из своей раковины, если сможет принять как факт то, что, кроме фальшивой жизни агента под прикрытием, для него открыта и другая жизнь, настоящая, тогда… – Но боюсь, что он так и не даст мне этой возможности.
– Милая…
Но Элла не успела закончить предложение. В комнату вошел Майк.
– Прости. Я не хотел подслушивать, случайно вышло. Я пришел спросить, готовы ли вы к нам присоединиться.
Эрин покачала головой. Она не была готова.
– Еще несколько минут, – сказала за нее Элла.
– Могу я кое-что сказать перед тем, как уйду? – спросил Майк.
– Если я скажу «нет», разве это тебя остановит? – с досадой бросила Эрин.
Майк сел на стул рядом с сестрой.
– Я хочу кое в чем признаться. Возможно, я своим вмешательством испортил ваши отношения с Коулом.
Эрин прищурилась:
– Что ты сделал?
– Что ты сделал, Майк? – повторила вопрос Элла.
– Когда тебя отвезли в больницу после стрельбы на парковке, я увидел Коула в приемном покое. Я кое-что ему сказал, и из моих слов он сделал вывод, что недостаточно хорош для тебя.
– И ты не стал его разубеждать? – спросила Эрин, повысив голос.
Майк покачал головой.
– Нет, потому что я с ним был тогда согласен. – Он опустил взгляд на руки. – Но ты должна понять мои чувства: я только что узнал, что ты беременна, и в тебя только что стреляли. – Надо отдать Майку должное – он выглядел смущенным, что поднимало его в глазах Эрин, но это не значит, что она позволит ему и дальше портить отношения между ней и Коулом.
– Я бы поверила в искренность твоего раскаяния, если бы заметила, что ты изменил отношение к Коулу, но я этого не вижу.
– Эрин, Майк, остановитесь. Что сделано, то сделано. Но, Майк, тебе ли не знать, каково это – сомневаться в себе? Зачем ты унизил Коула? – В голосе Эллы слышался упрек.
– Я переживал за Эрин.
Эрин поднялась со стула.
– Ну что ж, если бы я действительно была тебе дорога, ты бы прислушался к моим просьбам не наседать на Коула. Что бы ни произошло в моей жизни, это моя жизнь, и мне решать, какой она будет.
Майк вздохнул:
– Я знаю. Кара сказала те же слова по дороге сюда.
Эрин знала, какая у Коула хрупкая психика. Оторвать бы Джеду его поганый язык! Работа внедренным агентом устраивала Коула, наверное, потому, что позволяла жить в той реальности, где нет места ни любви, ни даже привязанности. Бедняга Коул искренне считал, что недостоин хорошего к себе отношения. Его впору спасать, пока не поздно! Спасибо Мейси, что подсказала верное решение. Вдохновленная этой мыслью, Эрин решила, что надо действовать немедленно, пока Коул совсем не зачах в плену своих заблуждений. Она не станет дожидаться вечера, а поедет к нему прямо сейчас и сделает первый решительный шаг к поставленной цели.
И этот шаг должен быть заметным. В прямом смысле. Его должны заметить как можно больше людей.
– Майк, отвези меня к Джо. Прямо сейчас.
Майк приподнял бровь.
– Мы все только что сюда приехали.
Эрин посмотрела на мать, и та с улыбкой махнула ей рукой.
– Поезжай и делай то, что сочтешь нужным. Я поговорю с тобой завтра.
– Ты не хочешь поговорить с папой перед отъездом? – спросил Майк. – Он знает о том, что произошло в твоей жизни, только в самых общих чертах.
– Саймона я беру на себя, – вызвалась Элла. – Майкл, отвези свою сестру туда, куда она тебя попросит, и не путайся у нее под ногами, – строго добавила она.
Эрин невольно улыбнулась.
– И береги моего младенца, – так же строго наказала она дочери.
– Слушаюсь, мама. – Майк поцеловал Эллу в щеку.
Разумеется, выбраться из родительского дома так быстро, как того хотела Эрин, у нее не получилось. Саймон заставил Эрин выслушать лекцию о мерах предосторожности, которые необходимо предпринимать, если есть подозрение, что тебя выслеживает преступник. Саймон также счел нужным заверить дочь в том, что у нее есть надежный тыл. Она должна знать и помнить, что близкие всегда помогут и ей, и ее ребенку, что бы ни приключилось в жизни. Саймон никогда не бросал слов на ветер, и, когда Элла, его теперешняя жена и мать двоих его детей, оказалась в трудной жизненной ситуации, он поступил, как настоящий мужчина. Эрин повезло с матерью и с отцом тоже. Увы, Коулу с отцом повезло куда меньше.
В конечном итоге есть приготовленный Эллой ужин остался один Сэм. Майк, как и обещал, повез Эрин в заведение Джо. Кара села вперед, рядом с мужем, а Эрин с комфортом устроилась на заднем сиденье. Майк завел машину и, обернувшись к Эрин, спросил:
– Ты ведь понимаешь, что я сказал Коулу далеко не все, что о нем думаю? У него тараканов в голове чертова уйма.
– Эрин – взрослая женщина, – напомнила Кара мужу. – Дай ей время самой во всем разобраться и не суй свой нос туда, куда тебя не просят.
Эрин прикусила щеку. Молодец Кара, умеет держать мужа в узде.
– Спасибо, – сказала она своей невестке. – И да, Майк, знаю. И считаю, что могу избавить Коула от всех его тараканов. Проблема лишь в том, захочет ли он, чтобы я это сделала.
Потому что если выяснится, что Коул так сжился со своими комплексами, что не захочет от них избавляться, ей с ним не совладать. О том, что будет с ней, если окажется, что дело не в комплексах Коула, как ей сейчас представляется, а в его банальном нежелании делить с ней жизнь, Эрин предпочитала не задумываться. Главное – это вера в успех.
Глава 10
Коул забыл, что в среду вечером у Джо были так называемые «дамские посиделки», что означало, что тихо пересидеть в баре не удастся. Зал был полон. Коул окинул взглядом публику. Многих он знал, но было много и совсем зеленой молодежи, которая «оперилась», когда Коул уже уехал из города, и потому он не знал их совсем.
Коул посидел немного у стойки, поболтал ни о чем с хозяином заведения. Энн, жена Джо, ставшая куда любезнее к Коулу с тех пор, как он снял квартиру над их с Джо семейным заведением, попыталась поддержать разговор с постояльцем, но Коул, отдавая себе отчет в том, что Энн движет прежде всего любопытство, и не желая откровенничать на тему их отношений с Эрин – о том, что он стал ее телохранителем, знал, разумеется, весь город, – отвечал односложно, и Энн, проявив небывалый такт, вскоре оставила его в покое. В конечном итоге Коул остался один за барной стойкой, к чему, впрочем, ему было не привыкать.
Медленно потягивая пиво, Коул погрузился в невеселые раздумья. Он прекрасно понимал, что переживать из-за того, что изменить не в твоих силах, бессмысленно и вредно для психики, но ничего не мог с собой поделать. Он не винил Эрин за то, что та не захотела приводить его в дом своих родителей и предпочла сообщить им, что ждет от него ребенка, без него. Да и хотел ли он сам подвергать себя столь тяжелому испытанию? Впрочем, рано или поздно ему все равно придется предстать перед Саймоном, которого он уважал и который теперь станет его презирать. Коулу было не привыкать. Но одно дело Джед или кто-то, на кого тебе наплевать, и совсем другое – знать, что тебя презирает человек, мнением которого ты дорожишь. И кто, кстати говоря, приходится отцом матери твоего ребенка.
И еще Коул не мог забыть выражения лица Эрин, когда она пояснила ему, почему не хочет, чтобы он пошел с ней. «Поскольку мы – не пара, я должна это сделать сама».
Эрин отважно притворялась, что в ее мире все ладно, но он-то знал, что это не так. Чтобы как-то отвлечься, Коул обвел взглядом зал. Старомодный музыкальный автомат работал без перерыва, многие танцевали.
Время тянулось нескончаемо медленно.
Коул взглянул на часы. Ехать к Эрин еще рано. Коул рассчитывал, что она позвонит самое раннее – через час, и потому немало удивился, услышав ее голос. Он даже решил, что у него слуховые галлюцинации, и тут же, обернувшись, увидел Эрин. Она шла к нему, и глаза ее блестели, преисполненные решимостью, но вот на что именно она решилась, он даже не догадывался. Майк и Кара шли следом, не отставая ни на шаг.
Майк вышел вперед.
– Есть минутка? – спросил он, опередив Эрин.
Эрин прищурилась.
– Я тебя попросила, и ты меня подвез. Я тебе слова не давала.
Ого! Похоже, у брата с сестрой возникли серьезные разногласия.
– Майк, пойдем танцевать, – сказала Кара, потянув Майка за рукав.
– Сейчас пойдем. – Майк смотрел на Коула. – Послушай, помнишь, что я сказал тогда в больнице, когда Эрин ранили? И как я себя потом вел? Так вот, я был не прав. Все, что между вами происходит, касается только вас двоих. Что бы ни случилось, я вмешиваться не стану. Коул тоже прищурился, гадая, что могло подвигнуть Майка на извинения, если не требование Эрин, возмущенной той неприязнью, что питал к нему, Коулу, ее старший брат.
– Я не обижаюсь на тебя за то, что ты заботишься о сестре.
– Мы долгое время были друзьями. Может, когда все уляжется, мы могли бы… Ну, не знаю, выпить вместе по стаканчику?
Коул ни на кого зла не держал. Особенно на того, чьи чувства были ему понятны.
– Конечно, – сказал Коул и протянул Майку руку. Тот ответил на рукопожатие.
– И еще кое-что перед тем, как я уйду. Мы выяснили, кому принадлежит ружье, из которого стреляли в Эрин.
– Да? – Коул был весь внимание. – И что вы узнали?
– Оружие было украдено у законного владельца и использовано при вооруженном ограблении в прошлом году. Того парня освободили условно-досрочно. Он говорит, что продал ружье парню по имени Джон Брасс, наркоман у, который сделает все, что угодно, чтобы раздобыть наличные на очередную дозу.
– Его нашли?
Майк кивнул:
– Не пришлось долго трудиться, чтобы его расколоть. Он говорит, его наняла какая-то жгучая брюнетка. Она не сказала зачем, а он не спросил. Болван даже именем ее не поинтересовался. Она просто показала ему фотографию Эрин и сообщила, где ее найти.
Глаза у Эрин стали квадратными.
Почувствовав ее испуг, Коул, не раздумывая, взял ее за руку и привлек к себе.
– Ваши люди посмотрели на фотографию?
– Он ее уничтожил.
– Плохо. Где этот Брасс сейчас? – спросил Коул.
– Проходит курс детоксикации в следственном изоляторе. Через пару дней его снова допросят, но, по моим ощущениям, ничего больше от него добиться не удастся. – Майк не скрывал разочарования.
– Получается, что эта женщина все еще на свободе, – сказала Эрин, зябко поежившись.
Коул незаметно погладил ее по спине и почувствовал ответную реакцию, с удовольствием отметив про себя, что ей приятно его прикосновение. И что его еще больше порадовало, Эрин не отстранилась.
– Мы до нее доберемся, обещаю, – сказал Майк, обращаясь к сестре.
– Я тебе верю, – кивнув, ответила ему Эрин.
Какие бы разногласия ни существовали между братом и сестрой, Эрин по-прежнему доверяла Майку. В глубине души Коул мечтал о том, чтобы она доверяла ему так же, даже если он этого не заслуживал.
– Так я пойду? – спросил у сестры Майк.
– Я остаюсь с Коулом. За меня не волнуйся, – уверенно ответила ему Эрин. В глазах ее блеснула та же решимость, что так поразила Коула, когда она вошла в бар.
Майк не спешил уходить, словно хотел еще что-то добавить, но тут инициативу взяла на себя Кара.
– Майк, ты обещал со мной потанцевать, – сказала она, увлекая Майка на танцпол.
Эрин, проводив их взглядом, повернулась к Коулу.
– Так что привело тебя сюда? Я думал, ты ужинаешь с семьей.
Решив удрать из родительского дома, Эрин действовала спонтанно, без всякого плана. Ей просто очень захотелось увидеть Коула как можно скорее. И теперь, когда она оказалась здесь, рядом с ним, плана у нее по-прежнему не было. Врать Эрин никогда не умела и потому сказала честно:
– Мне не понравилось, как мы расстались, и я захотела тебя увидеть.
Коул приподнял бровь.
– И ты пожертвовала ужином в кругу семьи ради меня? – чуть растерянно, но не без приятного удивления спросил он.
Эрин могла бы отговориться шуткой, но не стала этого делать.
– Да, это так.
– Иди-ка сюда, – сказал Коул, поманив ее пальцем.
Она шагнула к нему и дерзко закинула руки ему за шею. Пусть смотрят, если хотят.
Глаза его округлились от удивления.
– Что ты…
– Заткнись, – сказала Эрин и поцеловала его в губы.
Вначале он замер в неподвижности. Не от недостатка желания, как она поняла, а от потрясения. Все же они находились в общественном месте. «Была не была», – подумала Эрин и начала претворять в жизнь внезапно созревший план.
Не растеряв решимости, она провела языком по кайме его губ. Он тихо застонал и, крепко стиснув ее талию, ответил на поцелуй столь же пылко.
Когда они оторвались друг от друга, Эрин испытывала глубокое удовлетворение. Но тут она посмотрела ему в глаза и увидела в них тревогу, граничащую с испугом.
– Что происходит? – спросил он.
– Я просто не вижу смысла скрывать наши отношения. То есть я хочу сказать, что вскоре и так все будет понятно. – Она выразительно похлопала себя по животу.
– Мы договорились…
– Да, насчет будущего. Я помню. Но разве не ты сказал, что если я сплю с тобой, то не должна встречаться с другими? – Эрин захлопала ресницами, изображая невинное недоумение.
Под скулой его дернулся желвак.
– Ты не спишь со мной вот уже несколько ночей.
– Но отныне и впредь я намерена спать в твоей постели.
Глаза его потемнели еще больше, подсвеченные изнутри желанием.
– Ты хочешь, чтобы люди о нас узнали.
– Да. Что бы там между нами ни было и сколько бы это ни продлилось… – Разумеется, Эрин не стала бы сообщать ему о том, чего на самом деле желает добиться. Он тут же убежал бы от нее без оглядки. Но для того чтобы его акклиматизация в ее жизни прошла успешно, он должен быть рядом с ней. – И да. Я хочу иметь возможность бывать с тобой на людях. И когда все это закончится, мы будем решать, какую роль каждый из нас станет играть в воспитании нашего будущего ребенка. Но это уже следующий этап. Тебя устраивает? – с вызовом спросила она.
Он покачал головой, и внутри у нее все перевернулось от внезапного горького разочарования. Она не ожидала, что Коул отвергнет ее, когда очень скоро весь город будет знать о том, кто отец ее ребенка.
– Ладно. Забыли, – быстро сказала Эрин и отвернулась, чтобы он не заметил наполнивших ее глаза слез.
Коул схватил ее за запястье.
– Погоди. Ты не дала мне закончить.
Поколебавшись, Эрин подняла на него взгляд.
– Я покачал головой, потому что ты не перестаешь меня удивлять, и меня это сбивает с толку.
Эрин судорожно сглотнула.
– Это хорошо или плохо?
Неожиданно на лице его появилась знакомая ухмылка.
– Я все еще думаю над этим. А насчет твоего вопроса, может, я об этом и крепко пожалею, но – да. Я в деле.
На этот раз глаза округлились у Эрин.
– Правда? Почему?
Коул засмеялся. На них начали оглядываться.
– Потому что только идиот может отказаться от того, что ты предлагаешь.
– Да? – с простодушной, даже глуповатой улыбкой спросила Эрин.
– Да. – Коул убрал прядь с ее щеки, и у Эрин от этого нежного жеста на глаза навернулись слезы.
– Хочешь потанцевать? – спросила она.
Коул кивнул.
Из музыкального автомата лилась старая добрая мелодия в исполнении группы «Эйр Сапплай». Коул крепко обнимал ее в танце, и Эрин млела, положив голову ему на плечо, и, пока длился танец, ей верилось в то, что они вместе на всю жизнь.
Что этот суровый и властный мужчина на самом деле полюбит ее так же, как она, кажется, уже любит его. Сейчас, когда они медленно покачивались, слившись в танце, Эрин не хотелось думать о том, что, добившись его любви, она может так никогда и не заслужить его доверия. Сможет ли он поверить, что она готова принять его таким, как есть, и жить той жизнью, которой живет он? Смириться с неизбежными расставаниями, тревогой за него, изматывающей неопределенностью? Тут как раз и был камень преткновения – Коул вырос с глубоко укоренившимся убеждением, что он недостоин такой «жертвы» с ее стороны.
Друзья и знакомые Эрин, обескураженные столь откровенной демонстрацией взаимных чувств, вначале только искоса посматривали на влюбленную пару, потом, осмелев, стали подходить с расспросами. Эрин, надо отдать ей должное, держалась молодцом. Она охотно представляла Коула тем, кто не был с ним знаком, как своего друга, предоставив любопытствующим самим делать вывод о характере их отношений. Она не хотела торопить события. Для акклиматизации, как известно, требуется время. Все вели себя с Коулом вежливо, несмотря на то, что сам он, вполне ожидаемо, держался настороженно. Пока все шло неплохо. Эрин была довольна.
– Ну ладно, мы поиграли по твоим правилам, а теперь пора играть по моим, – объявил Коул примерно через час после ее появления в баре. Медленные танцы крепко его разогрели во всех смыслах, и она, танцуя с ним, явственно это ощущала. – Поедем домой.
Коул и так не отличался особым красноречием, но когда Эрин, неожиданно явившись в бар, подошла к нему и, запрокинув руку ему за шею, смачно поцеловала в губы, он вообще онемел.
Сначала поцелуй, потом сладкие речи. Она соблазняла его, но зачем? Ей хотелось лечь с ним в постель? За ним дело не станет. Время в пути от бара Джо до дома Эрин пролетело быстро. Коул вышел из машины первым, обошел дом по периметру, не увидел ничего подозрительного и, распахнув дверь машины, поднял Эрин на руки и понес прямо на второй этаж, в спальню.
Уложив ее на кровать, он разделся донага. Ему не составило труда стащить с нее юбку, которая и так была застегнута только до половины, затем пришла очередь блузки. Коул оставил на ней прозрачные трусики и кружевной бюстгальтер, из которого аппетитно выглядывала грудь. Сексуальный, возбуждающий наряд. Но сильнее всего возбуждал ее взгляд – ореховые глаза, глядящие на него с откровенным, неприкрытым желанием.
Как бы ни было трудно осознать тот факт, что, хочет он того или нет, его будущее предопределено тем, что Эрин ждет от него ребенка, сейчас, глядя на ее тело, Коул воочию видел признаки грядущих перемен. И, глядя на нее сейчас, он не испытывал паники. Превалирующей эмоцией была нежность. Страх отсутствовал, но, как ни странно, вид ее меняющегося тела вызвал в нем острый приступ желания.
Он наклонился, чтобы спустить шлейку бра с ее плеча, и вдруг, неожиданно для самого себя, положил ладонь на ее живот и ласково погладил аккуратный холмик. Эрин смотрела на него в изумлении и с благоговейным страхом в глазах. Коул понимал ее чувства, он и сам испытывал нечто похожее, зная, что это его ребенок растет у нее в животе. И от этого он желал ее еще сильнее.
Он не спешил. Ему хотелось посмаковать каждый дюйм ее обнаженного тела, заставить ее превратиться в один жаркий сгусток страсти.
– Сколько еще ты намерен продержать меня в ожидании? – спросила она охрипшим от желания голосом. – Я хочу сказать, я тебе не мешала действовать по твоему усмотрению, но если ты продолжишь бездействовать, то придется мне взять инициативу на себя. – Глаза ее лукаво блеснули, и вдруг он поймал себя на том, что ничего не хочет так сильно, как поменяться с ней местами.
Коул упал навзничь на кровать и положил руки под голову.
– Действуй.
Эрин усмехнулась. Она не торопилась переходить к активным действиям, любуясь его крепким телом, покрытым легким загаром, припорошенной темными пружинками волос грудью. Взгляд ее скользнул вниз, прослеживая темную, сужающуюся книзу полоску волос, уходящую к паху. И наконец, остановился на призывно поднявшемся члене, который так хотелось потрогать.
И она не стала противиться этой своей прихоти. Обхватив его, она принялась ритмично двигать рукой вверх и вниз, пока на кончике головки не появилась жемчужная капля. Наклонившись, Эрин слизнула ее и, облизнув губы, застонала.
– Нравится то, что ты видишь? – хрипло спросил он.
– Еще как. – Продолжая ритмично двигать рукой, Эрин наклонилась и взяла его в рот, ощутив только ему присущий вкус, солоноватый и мускусный. Он был таким гладким и крепким, что, казалось, сам проскользнул чуть ли не до гортани.
Ей и раньше нравилось это делать с ним. Ощущение власти над этим большим, сильным мужчиной было упоительным. Она, примерная девочка, в два счета могла довести его до ошеломительного оргазма. Ей ни с кем прежде не нравилось заниматься сексом так, как с ним: когда его удовлетворение значило для нее не меньше, а порой больше, чем собственное. Потому что, даря блаженство, она наслаждалась не меньше, чем получая.
Эрин провела языком по периметру головки, потом вниз, по всей длине, потом снова вверх. При каждом его толчке Эрин вбирала его все глубже, желая дать все, что ему нужно, все, что он требовал.
Вдруг, к ее досаде, Коул приподнял ее голову, принудив отпустить его.
– Эй! – недовольно воскликнула она. – Ты мне мешаешь!
Он поцеловал ее влажные губы.
– Я не кончу, пока не окажусь в тебе.
– Ты бы уже кончил, если бы мне не помешал, – со смешком ответила Эрин, и он зажал ей рот поцелуем.
Он целовал ее долго и крепко, и губы его, и руки говорили лучше слов о том, как сильно он ее хотел. Впрочем, Эрин не нужны были его слова, ей был нужен он, Коул. И она его получила, усевшись верхом и приняв в себя пульсирующий жезл.
Коул накрыл ладонями ее грудь, дразня набухшие соски ловкими пальцами. Жаркие токи один за другим пробивали ее насквозь, стремясь к тому месту, где соединялись их тела.
– О Господи, как хорошо, – простонала Эрин.
– И мне. – Он толкнулся в нее и хрипло застонал. – Там так горячо и туго.
Слова его подбавили жару, и она начала раскачиваться на нем, вбирая в себя наслаждение. Коул стиснул зубы, но хриплые стоны его прорывались наружу, убеждая ее в том, что ему так же хорошо, как и ей.
Каким-то чудом он сумел сделать так, что Эрин оказалась внизу, а он – сверху. Глаза его предательски блеснули, когда он выскользнул из нее, дав почувствовать, чего она лишилась. Но когда он вновь мощно вошел в нее, Эрин, казалось, взлетела до небес. Было так, словно он наполнил собой всю ее до краев восторгом и счастьем. Эрин зажмурилась, пытаясь отгородиться от эмоций и чувств и сосредоточиться лишь на ощущениях, но ей это не удалось.