Столкновение Сапегин Александр

Боковым зрением было забавно наблюдать за недовольством в глазах президента, которое густо перемешивалось с искренним удивлением и замешательством. Весь коктейль эмоций плавно, но быстро перетёк в фазу острого гнева, направленного на Санина со товарищи, а Вадим почувствовал себя отомщённым.

Белов и сам бы поставил Эльгранду на вид, если бы какой-нибудь, с его точки зрения, дроу сначала обменялся воинскими приветствиями с Великим Князем, а потом аристократически раскланялся с ним же по всем нормам принятого в Гардаре этикета. Последующее уважительное приветствие и персональный поклон третьему лицу в делегации Иланты и ответное приветствие правительницы орков вызывало не меньше вопросов. Причём вид раскланивающихся, выражение глаз, мимика и отеческая улыбка женщины кричали о давнем знакомстве молодого человека и пожилой орчанки. Добивающим аккордом стали взаимные поклоны и пожимания рук с Императором Хазгаром. На этом финальном акте легкого ворошения улья Вадим счёт своё присутствие излишним, и накинув на себя отвод глаз, тихо покинул высокое собрание.

Ши предлагала запустить под своды тива несколько жучков или следящих плетений, за что схлопотала выговор с занесением в центральный процессор. Применительно к Вадиму, подтверждая народную мудрость, стены тива сами выступали ушами. Зачем городить огород с жучками и плетениями-шпионами? Оно нам надо? Тысячи мелких корней оплетали живую стену, ловя мельчайшими ворсинками любые звуковые колебания, но запершиеся внутри помещения тоже оказались не пальцем деланы. Несколько пологов, искусно наложенных друг на друга и электрическая волна, окатившая стены, свели на нет усилия Вадима быть в курсе обсуждаемых вопросов. С последним параноидальным вывертом высоких договаривающихся сторон можно было кое-что решить, причём не особо мудрствуя и практически на коленке, если бы не одно непреодолимое обстоятельство в лице бдительной охраны. Посему Белов, сделав морду кирпичом, свинтил до хаты. Он своё отыграл, пусть дальше большие дяди и тёти разгребают навоз.

— Владыка! — Чёртиком из табакерки перед Вадимом нарисовался запыхавшийся вестовой. Попытка дроу бухнуться на колени была пресечена в зародыше. Ну, вот, не успеешь избавиться от одной проблемы, как на хвост падает очередной фунт соли. Внутренне скривившись, Вадим обратил взор на дроу:

— Говори!

— Владыка, — бросив попытки поелозить коленями по земле и смахнув испарину, попытался чинно сообщать горячую весть посыльный, — в поместье прибыл отряд големов.

— Големов? — поехавшая вниз челюсть с трудом встала на место. Никаких големов не заказывалось и не ожидалось. Кто-то неудачно подшутил, не иначе.

— Остатки нашей десятки, — раздалось в гарнитуре удалённой нейросвязи, Ши всхлипнула.

— Ох-ты ж мать моя женщина, — выдохнул Вадим. Величественно кивнув вестовому, он стремительным шагом направился к закреплённой за ним машине. Дроу семенил следом.

Негромкое, но назойливое попискивание коммуникатора вырвало Ирину из непрочных оков сна. С трудом оторвав веки друг от друга, женщина некоторое время непонимающе пялилась в потолок, подсвеченный гроздью мелких магических светильников. Кляня на все лады надоедливый гаджет, грозивший разбудить дочку, Ирина повернула голову к детской кроватке. Слава богу, надувшись перед сном мамкиного молока, Полюшка спала сладким сном и не думала обращать внимания на посторонний зуд. Левая рука женщины машинально пробежалась по выстуженной ночной свежестью второй половине супружеской кровати. Пустота. В углах глаз Ирины непроизвольно набрякли крупные градины слёз, а где-то под кроватью настойчиво продолжал требовать ответа позабытый супругом коммуникатор.

Перебравшись на мужнину сторону и свесившись вниз, Ирина зашарила рукой по полу. Зацепив ногтем ремешок, она подтянула коммуникатор к себе и два раза коснулась боковой кнопки ответа. Над устройством воспарила голограмма генерала Санина, с которым у Вадима вечером состоялся тяжёлый разговор на повышенных тонах. В чём причина очередной размолвки женщина благоразумно не спрашивала. Не первая, чай и, по-видимому, не последняя. Сама она с генералом не скандалила, что у них там с мужем не сложилось — это их и только их дело. Две собаки лаются, третья не встревай. Хотя за неё и дочку Вадим кому угодно глотку перегрызёт, но зачем осложнять отношения? За время ведения личного бизнеса в Хабаровске Ирина научилась находить компромиссы и сглаживать острые углы.

— Здравствуйте, Александр Владимирович, — прикрыв ладошкой непроизвольный зевок, сказала Ирина.

— А…, - сглотнув, генерал покраснел аки невинный школьник, впервые в жизни увидевший девицу неглиже.

Поняв, в каком виде она предстала перед посторонним мужчиной, Ирина натянула простынь до подбородка. Неудобно-то как. Быстро справившись с мимолётным смущением, Санин извинился за поздний звонок, и ненавязчиво, но заранее отметая возможные отговорки, поинтересовался персоналией сильной половины семьи Беловых. Обстоятельства не терпят. Дурой собеседница генерала отродясь не слыла, с первого взгляда догадавшись, что произошло что-то из ряда вон выходящее, иначе их не тревожили бы глубоко за полночь, да и Санин не очень скрывал эмоции и тревогу, плескающуюся в глазах. На душе у Ирины моментально заскребли кошки, а между лопаток протопталась армия ледяных мурашек. Придерживая простынь, она присела на край кровати и выглянула в окно, на котором отражались красноязыкие сполохи разложенного у ручья костра. Содрогнувшись от застарелого страха, женщина мазнула взглядом по черным маскам кокпитов биомехов, которые застыли неподвижными буграми у ворот.

— У ручья он.

— У ручья?

— Они все там. Вадим и пилоты биомехов, — снизошла до пояснения Ирина. — Сейчас я его позову, минуту подождите.

— Буду премного благодарен, Ирина Сергеевна.

Накинув халат, Ирина вышла на порог и постучала кулачком по корпусу Ши, в воздухе возникла голограмма разбитной дамы-механика в ночной сорочке, украшенной отвертками, разводными ключами и пассатижами.

— Агась? — театрально потирая кулачком глаза, Ши уставилась на коммуникатор в руках женщины и парящую над устройством голову генерала Санина. Мигнув, ночнушка сменилась рабочим комбинезоном. — Поняла, перехватываю канал.

Возмущённо пискнув, коммуникатор отключился, неопределённо хмыкнув, погасла голограмма Ши. Постояв на свежем воздухе пару минут, замёрзнув от поддувавшего ветерка и устав от ожидания, Ирина зябко передёрнула плечами и приложилась кулаком по броне биомеха.

— Что там, подруга? Колись!

Вновь вспыхнувшее изображение девицы виновато отводило взор и выглядело хуже побитой собаки, выкинутой жестоким хозяином на трескучий мороз. Безмолвными тенями или бездушными клонами, от одного вида которых Ирину бросило в холод, в сторону боевых машин прошли пилоты биомехов. На площадку перед воротами они двигались плавным скользящим шагом волков, вышедших на охоту. Свет от зажженной на веранде лампы упал на лицо белокурого пилота, которого Вадим представил как Стана, добавив позывной «Третий». Недавно «Третий» вспомнил своё имя и, вообще, активно шёл на поправку. По словам Вадима меньше всего душа у него болела за «Пятого» или Векшу. Улыбка широколицего крепыша, единственного из всей компании не вызывала нескрываемой дрожи и сравнения с мертвым оскалом давно почившего зомби. Мнемоники, пожри их души Чернобог, оставили пилотов в покое и муж обещал приложить все усилия, чтобы ребята вспомнили себя. Они люди, в конце концов, а не бездушное приложение к биомеханическим монстрам. Гибкой рысью в кабину одной из машин скользнула высокая фигуристая девица с причёской-ёжиком черных, как смоль, волос, щеголяющая обтягивающим костюмом, облегающем все изгибы тела словно перчатка. Девица днём холодно улыбнувшись уголками губ, назвалась «Второй». «Восьмой» за весь день не произнёс ни слова, пряча за холодным блеском глаз терзавшую его душевную боль. «Четвёртый», «Шестой» — бледные тени людей с выхолощенной в «ноль» эмоциональной линейкой, у медного чайника на закопченном носике читается больше чувств, чем у этих созданий военных лабораторий. Ирина обмирала от запоздалого страха, представляя, что её Вадим совсем недавно не слишком отличался от своих однополчан — безэмоциональный, бездушный биоробот-убийца. Между всеми номерными проскальзывало общее сходство — у всех были морды хищников, тропящих дичь. Они прядали ноздрями и осторожно вертели головами, старательно вслушиваясь в окружающий мир.

— Ши? — сердце в груди забилось раненой птицей. — Ши, не молчи.

— Мы идём на войну, Солнышко, — на плечи Ирины легли тёплые ладони мужа. Из-за спины уютно пахнуло дымом и шашлыком, но впечатлительной женщине, обладающей нездоровой фантазией, в нос ударил запах палёной плоти и вонь пожарищ.

— Вадим! — резко крутнувшись на месте, Ирина спряталась в кольце рук мужа и всем телом прижалась к его груди.

— Что там? — женщина провела рукой по нагрудному карману камуфлированной куртки Вадима.

— Плод и семечка родового мэллорна.

— Почему сейчас? — давно сдерживаемые слёзы пробили влажные дорожки на щеках.

— Псаны неожиданно ударили в Египте и проломили оборону… Как всегда, — уткнувшись носом в теплую макушку жены, глухо отозвался Вадим. — Сейчас или никогда, моя лапочка. Не бойся, Ши за мной присмотрит, тем более мы будем во втором эшелоне. Зря что ли на неё сегодня половину дня всякой магической хрени навешивали и львиную часть багажного отсека кристаллами с маной набили. Как жопой чуяли, что пригодится.

— Ши? — Ирина повернулась к биомеху.

— Глаз с него не спущу! — стукнула себя в грудь голограмма.

Из-за мэллорного ограждения послышался визг тормозов подъехавшей автомашины, вскоре отворилась калитка и во двор вбежала Элиэль:

— Вадим!

— Не кричи, я в курсе. В лагере и в посёлке объявили тревогу. Дроу и орки выдвигаются к третьему портальному комплексу, у нас есть в запасе пятнадцать минут.

— Я…

— …никуда не идёшь, а остаёшься здесь, — отрезал Вадим. — Санину жаловаться не советую, я с ним только что закончил разговор, раз и навсегда закрыв тему. Пойдём в дом.

Обняв жён за плечи, Вадим подтолкнул их к крыльцу.

Торгранд, один из телохранителей владыки, успел рассмотреть странную плёнку, накрывшую поднадзорную троицу. Дроу прищурился, качнул головой и отвернулся. То, что ему показалось магическим проявлением, на деле оказалось вырвавшейся на волю общностью, чувствами, которые одновременно испытывали мужчина и женщины: щемящая души тоска, липкий скребущийся страх, обречённость, твёрдая решительность Владыки, принявшего окончательное решение грудью встать на защиту дома, робкая надежда жён и связывающая всех любовь. Торгранд условным сигналом показал напарникам отойти от дома, повелитель и хозяйки имели право остаться на несколько минут наедине с самими собой и друг с другом. Несмываемым грех и кощунство подслушивать их в этот момент.

Через долгих десять минут Владыка вышел из дома, он стремительным шагом подошёл к распахнутому кокпиту Ши, резко, словно натолкнувшись на барьер, остановился и зачем-то наклонился вниз. Собранные «лопаткой» пальцы вонзились в податливый грунт грядки с клубникой. Собрав в горсть землю и высыпав её в нагрудный карман, он одним слитным движением заскочил в кабину. До чуткого слуха дроу донеслись приглушенные металлические щелчки подключающихся нейроразъёмов. Грозная металлическая машина ожила, больше ничем не напоминая голема. Теперь это был хищник — сильный, опасный, опытный зверь, прекрасно знающий себе цену. Живое воплощение смерти. Слава Ллос, Торгранду не довелось столкнуться с боевыми мехами в бою. Те, кто повстречался с ними на узкой дорожке, до сих пор вздрагивали от ужаса, по их словам плен у псанов не так страшен, как вдавливающий в землю каток атакующих порождений сумрачного гения гардарских учёных и кудесников. Безумцы до сих пор не поняли, что выпустили в мир настоящих Жнецов, отправляющих души в мир вечной охоты.

Не оглядываясь на застывшие в окне силуэты, Вадим шагнул за ворота. На изумление, ступая подобно кошкам — мягко и пружинисто, что казалось невозможным для этих бронированных махин, биомехи выстроились в атакующий клин, выставив на острие атаки Владыку. Телохранители обменялись понимающими взглядами — боевая формация была привычной и отработанной до автоматизма, что без тени сомнений наводило на мысль о спаянности механических монстров и чётком распределении ролей. Расступившись, деревья пропустили боевую группу. Через несколько секунд за стволами мелькнул свет фар и раздался призывный звук клаксона. Дроу рыбками запрыгнули в подъехавший пикап.

Через минуту двор будто вымер. Ещё недавно его наполняла жизнь, весело подсвечивал красным разложенный у ручья костёр, бугрились стальными мышцами горбы биомехов, тихо перешёптывались дроу, а теперь не осталось ничего, только плачущий в ветвях ветер и холодно перемигивающиеся звёзды.

— Ши, бери управление на себя.

— Принято.

Расслабившись, Вадим вдавил затылок в наполненный гелем подголовник, который мягко охватывал голову и гасил вибрации, возникающие при ходьбе.

— Паршиво мне, Ши.

— Вколоть что-нибудь? Кибердок полный.

— Не поможет, — отказался Вадим. — На душе паршиво. Выведи тактический монитор на лобовое стекло.

— Не ссы, командир, прорвёмся! — подбодрила инк. — Касатик, с таким настроем на кладбище панихиду читают, а не в бой идут. Соберись, тряпка!

— Умеешь ты найти правильные слова и встряхнуть.

В правом верхнем углу тактического монитора загорелась иконка входящего вызова.

— Генерал на связи, перейдя на механический тембр отрапортовала Ши.

— Который из?

— Санин.

— Нет меня, не хочу.

Вадим устало смежил веки. Вступать в дебаты с генералом не было никакого желания. Попав в ритм сердца, иконка моргнула красным. Вадим вздохнул. Санин по пустякам названивать не будет, но в памяти молодого человека мыльными пузырями лопались картины прошедшего дня и, ему не хотелось добавлять к жгучим брызгам мыльного раствора воспоминаний выедающую глаза струю перца.

— Дорогой, а ты не охренел ли часом? — На мониторе, гневно хмуря брови, отобразилось девичье лицо в крайней степени охреневания.

— Ответь сама, скажи, что пилот отошёл по нужде или ещё что-нибудь, ты же у меня умная. Придумай что-нибудь!

— Мне по должности не положено. Нагадишь в кабине, активирую катапульту.

Сплюнув, Вадим провёл рукой над виртуальной кнопкой обратной связи:

— Седьмой на связи, слушаю ваши приказания, товарищ генерал-полковник! — опустив на эмоции бронеплиты ментальных щитов, с металлическим лязгом в голосе ответил Вадим.

Голографическое изображение головы генерала, выложенной на широком блюде в окружении из печёных яблок и зелени, всплыло перед глазами Вадима, который от выходки Ши поперхнулся воздухом. Настроение скачком устремилось вверх, но лицо осталось бесстрастным.

— Вадим Михайлович!

— Да, товарищ генерал-полковник, слушаю вас!

— Вадим, я, по-моему, извинился.

— Причём здесь это? Товарищ генерал-полковник, мы сейчас не в летней беседке у меня во дворе, субординацию никто не отменял. В данный момент у нас чрезвычайная ситуация. Вы — генерал, я ваш подчинённый с неопределённым статусом и званием, как и приданное мне подразделение биомехов. С последним хотелось бы разобраться до отправления в Египет и получить толику определённости. Напоминаю ещё раз о необходимости закрепиться или в Долине Царей, или как можно ближе к пирамиде Хеопса. Оптимальным считается второй вариант. Наши ещё держатся в окружении, вот и деблокировать их, пробив коридор. Долина с царскими усыпальницами как бы заманчива не была, остаётся запасным вариантом. Полтыщи миль между управляющими точками всё-таки солидно. Для приведения в действие ключа-активатора мне требуется около десяти минут. Исходя из этого, необходимо строить тактику прорыва кольца оцепления псанов на моём участке контрнаступления. По остальной операции я вам не советчик, так как умные люди в тактике и стратегии соображают куда лучше меня.

— Кроме тебя с этой задачей может справиться другой маг?

— Нет, мы уже обсуждали этот вопрос. Вы согласились с отсутствием альтернативы, — отрубил Белов, заранее хороня любые попытки реанимировать варианты оставить его в тылу. — Можете пригласить драконов, у них найдутся специалисты узкого профиля, но тогда защита планеты окажется завязана на них. Вы готовы к фактическому размену суверенитета на зависимость от другой расы?

— Вадим, ты же понимаешь, мы должны учитывать все нюансы и прорабатывать все варианты, даже самые бредовые на первый взгляд.

— Александр Владимирович, вы опасаетесь возобновления военных действий под Новосибирском и новой войны с Анклавом дроу? Действительно, этот вариант развития событий не стоит сбрасывать со счетов. С моей смертью старейшины дроу могут подумать, что вассальная клятва и договор на них больше не распространяются. Тут уже всё в ваших руках, только не забывайте, что имеете дело с феодальным строем и кланово-родовой структурой общества. И не кажется ли вам, что сейчас не время для подобных вопросов. Мы сегодня посвятили этой теме достаточно времени и я надеялся на найденный консенсусу. Предлагаю свернуть обсуждение и перейти к вещам насущным: звание, статус, место прорыва. Поддержка. Когда будет наша очередь на портальной площадке. Ши интегрировала часть вычислительных мощностей моего десятка со штабными компьютерами и синхронизировала связь. Она перекинула информацию по концепции, личному опыту и наработанным тактическим приёмам применения биомехов, что должно существенно облегчить работу штабистам.

Егор Светов не думал, что когда-либо ему придёт служить и тем паче воевать. Ни разу за всю бесшабашную юность в голове недоросля не мелькнула мысль об армии. Ну, как не мелькнула — мелькала, но осторожненько, тихо проскакивая на цирлях и опасливо поджав хвост. Имея за душой бронированный асфальтоукладчик в лице обличённого немалой властью папаши, Егор, по жизни, чувствовал себя достаточно уверенно, считая себя ухватившим за хвост голубые перья птицы счастья. Наседка-маман денно и нощно квохтала над сыночком и младшей дочкой, папахен регулярно подкидывал бабло на мелкие капризы и карманные расходы. И что, что семнадцатилетнее дитятко порой просаживало в ночном клубе за ночь среднюю зарплату квалифицированного рабочего? Нормально, не стоит заморачиваться, некоторые куда больше спускают. Дурь — это единственное к чему Егорка не прикасался. Предок под страхом смерти запретил даже думать о шприцах, порошках, косяках и прочей дряни. Не дай Бог! На эту тему отец высказался однозначно, по ходу пьессы мотая волосатым кулачищем перед носами отпрысков, причём мать, обычно вьющая из мужа веревки различной степени крепости, боялась даже заикнуться в защиту ненаглядных кровиночек. Прожив двадцать лет с Дмитрием Константиновичем бок о бок, она прекрасно знала черту, переступать которую не рекомендуется министерством здравоохранения. Здоровее и целее будешь. Зверь, просыпающийся в добром и покладистом супруге, не знал пощады. Четырнадцатилетний балбес о высоких материях не задумывался и границ не соблюдал, гормоны кипели, хотелось попробовать всего и сразу, что сыграло с нетерпеливым юнцом злую шутку. Егор по неосторожности был застукан папашей, который взял себе за правило ежевечерне просматривать записи камер видеонаблюдения особняка. Неусыпное око внешнего периметра засекло тогда ещё семиклассника в компании друзей, возвращавшихся с лицея. Одноклассники Егора происходили из той же среды: богема, бизнес, высокопоставленные чиновники. Детям простых смертных ход в элитное учебное заведение был заказан и курили они, к слову, трубку с элитным виргинским табаком, а не какую-нибудь тараканью хрень из магазина за углом, хотя на последние обстоятельства отцу было плевать с высокой колокольни. О продолжении томного вечера Егор друзьям благоразумно не рассказывал. Воспоминания о жестокой порке крепко удерживали от откровенности… Отец лично всыпал ему ремнём в гараже, пока два держиморды-секьюрити придерживали голозадого пацана, орущего на все лады. Обидно было до глубины души, но урок прочно отложился в памяти. Граница, проведённая отцом, стала настоящим неприступным бастионом, ведь к «физике» плотно привязывались моральные наставления и обещания дать пинка под зад и выгнать из дому, если сынуля нарушит запрет. И судя по молчанию матери, слова имели немалый шанс стать реальностью, поэтому повзрослевший парень берегся и придерживал от ошибок излишне ветреную сестру. Дабы избавить сына от соблазна и лишнего времени, отец записал его в секцию бокса. Увильнуть от почётной обязанности не представлялось возможным: отвозил и привозил Егора в клуб один из охранников, который на просьбы и слёзы не реагировал.

Жизнь за границами поместья, спортивного и ночных клубов проносилась мимо него. Что там может быть интересного? Окончание школы, выпускной, университет, первый курс, второй курс — набившая оскомину рутина. Взорвали очередную бомбу, к каким-то чертям разнесли несколько кварталов в далеком Хабаровске, террористы снова взяли заложников, американцы и европейцы грозятся санкциями. Ха, да они с каменного века чуть что, так не пускают мамонтов в чужое поле. СПИД пережили и этих переживём, так думал Егор. Хотя родители думали иначе. Отец уверенно держал нос по ветру, говоря о грядущих больших переменах в стране и в мире. О чём думала Катька, осталось неизвестным. Сквозняк, гуляющий в прелестной головке сестры, не выносил наружу ничего, кроме слов и грез об очередной тряпке.

Жизнь была устоявшейся и размеренной, рухнув в одночасье под грохот цунами, накатывающих на пляж одного из многочисленных средиземноморских курортов острова Крит. Весь мир рухнул в пропасть. Тектонические заряды, сброшенные в моря и океаны с орбиты пришельцами из иного мира, пробудили грозного бога морей Посейдона. Осерчавший Олимпиец обрушил на людей весь свой гнев. Волны сносили постройки, топили суда, превращая цветущие города в грязевые болота или снося их подчистую, водяные катки не по одному разу облизали побережье. Землетрясение в Индийском океане в 2004 году с трёхсоттысячным списком жертв оказалось детским лепетом с постигшим Землю буйством стихии. В этот раз жертвы исчислялись девятизначными цифрами. Сотни миллионов канули в Лету. Светловым повезло оказаться на первом борту МЧС, вывозившем российских туристов на родину. По возвращении в Россию, мать долго молилась в церкви, благодаря Бога за отвращение семьи от неминуемой гибели. Внезапное решение отправиться на экскурсию по археологическим раскопкам, спасло всем жизнь, правда, возвращаться оказалось некуда. От дома остались одни тлеющие головёшки. «Пробой», заявили военные чины, чьи подчинённые с автоматами наперевес оцепили внушительный периметр элитного коттеджного посёлка. Впрочем, справедливости ради, из двадцати бывших хоромин внутри периметра более-менее уцелело всего лишь три или четыре дома. Остальную площадь плотно накрывала оплывающая клякса лавового потока, который подобно гною из лопнувшего чирья, выплеснулся на улицу из холмика, что за час с небольшим вырос посреди автостоянки у торгового центра. По счастливой случайности никто серьёзно не пострадал, ожоги средней степени тяжести не в счёт, да и те достались тем, кто вместо немедленной эвакуации решил запечатлеть редкое явление на камеру мобильного телефона и сделать селфи. Ну и прилетело, чего уж тут.

Глянув на развалины, Светлов старший развернул машину и направился в город. Две квартиры, доставшиеся от деда с бабкой, отец сдавал в наём. Переться в «двушку» не имело смысла, а вот квартиросъёмщикам четырёхкомнатной «сталинки» пришлось потесниться. Светлов не стал выгонять молодую семью на улицу, совесть не позволила. Мать попробовала что-то вякнуть, но наткнувшись на грозный взгляд мужа, предпочла оставить своё мнение при себе. Квартиранты сами съехали через десять дней. Куда, не сказали. Судя по намёкам, молодожёны получили работу по специальности в каком-то закрытом научном центре. А где расположено заведение они упорно молчали. Подключив связи, отец выяснил, что молодых перебросили в другой мир. В стране объявили военное положение, Университет закрыли до лучших времён, а Светлову Егору Дмитриеву вручили повестку…

Беспомощный взгляд отца, паника в глазах матери, недоумение в голосе сестры, затем военкомат, скомканное прощание и поезд, который под мерный стук колёс, уносит новобранцев к месту службы. Потом были учебка, рота разведки ДШБ. Багдад. Смерть всюду и рядом. Горячий и ледяной песок, потрескавшиеся без воды губы. Магия и колдуны. Ранение. Короткий отпуск после госпиталя на Диане. На побывку домой приехал совершенно другой человек. Наивный молодой мажор, привыкший всё получать на блюдечке с голубой каёмочкой, почил в муках, и был навечно похоронен в политых кровью песках Ирака. Война перековала парня, превратив его в боевого пса, смотрящего на людей через прорезь мушки и коллиматорный прицел. Ледяной холод смерти, прошедшей на волосок от Егора, навсегда отразились в глазах. Изменения не остались без внимания родителей. Мать ударилась в слёзы, а отец утянул сына на кухню и сам плеснул «по соточке». Выпили не чокаясь.

Неделя промчалась быстрее пули. Пожав руку отцу, расцеловав мать и повзрослевшую сестру, поступившую на медицинские курсы, Егор вернулся в часть, где получил предписание с направлением на краткосрочные офицерские курсы в учебном центре, расположенном на одном из миров с разницей времени «три к одному» с Землёй. Три земных месяца спустя взвод младшего лейтенанта Светлова, усиленный приданным десятком боевых магов, участвовал в освобождении Багдада от захватчиков. Операция прошла без сучка и задоринки, ни одного человека безвозвратных потерь. Семеро раненых, один из них «тяжёлый». После зачистки города полку дали несколько дней отдыха и перебросили в Египет, где военная коалиция нескольких стран безуспешно пыталась противостоять мерзким тварям с пёсьими головами — почти точной копией древнеегипетского бога Анубиса. Проклятые твари перли как лемминги на берег моря, их не смущал размен десяти и даже сотни бойцов на одного человека. Размен… В Египте Егор понял, что смерть не всегда является конечной точкой существования. Ожившие мертвецы и армии зомби, будто сошедшие с экранов голливудских фильмов ужасов, существенно расширили его границы восприятия. Специальные подразделения магов сжигали погибших и раненых, вокруг ран которых появлялась «черная хворь» — темная сыпь с многочисленными гнойничками. Заражённый человек был обречен, умирая через три дня от появления первого гнойника и перерождаясь в смертельно опасную тварь. Единственным лечением от проклятия собакоголовых тварей служило очищающее пламя или пуля, вышибающая мозги. Ежедневный утренний и вечерний осмотры оказались единственной профилактикой от насылаемой жрецами заразы. В самом начале боёв Егор стал свидетелем сброса на позиции «Сайерет шакед» — израильский армейский спецназ, прикрывавшего правый фланг полка Егора, нескольких плазменных «искорок». После бомб образовалось несколько спекшихся песчаных блинов, пышущих нестерпимым жаром на десятки метров вокруг. Заживо сгорело около сотни человек и семь магов, прозевавших атаку псанов, которые сумели незаметно подвести к позициям израильтян «пузыри» — магические конструкты, начинённые зачарованной дробью, стрелами или гранатами. Зачастую «пузыри» несли в себе несколько видов вооружения и действовали комплексно. В тот раз псаны изменили себе и начинили конструкты серым порошком. Послав в атаку несколько сотен рядовых бойцов и ударив по щитам, жрецы псанов отвлекли внимание магов и офицеров ЦАХАЛ. Корёжившие землю магические «тектоники» кого угодно заставят отвлечься на противодействие, а если к ним добавить плавящиеся от неизвестной волшбы закопанные в песок танки (пока там свои маги найдут противодействие и навешают на железо очередную рунную цепочку) несколько огненных смерчей, прущих в лоб, то мелочь вроде «пузырей», атаку которых вполне успешно отражают ротные стационарные «кольчуги» и личные щитовые артефакты солдат, становится никому не интересной. На чём израильские офицеры и прикомандированные к ним маги погорели. Бойцы, угодившие в серый дым из лопнувших «пузырей», за несколько секунд превращались в очень шустрых ходячих мертвецов, которые накидывались на бывших товарищей. Вскоре большая часть живых перешла в иной разряд или обзавелась черными гнойниками. Спасая положение, командир израильтян вызвал огонь на себя…

В Египте была не война. Нет, не война. Во фронтовой полосе бывшей курортной страны царил настоящий ад. Казалось, будто библейские демоны вырвались из преисподни наружу и испытывают людей на прочность. Убийственная, самая черная магия сошлась в поединке со смертельным оружием и не менее смертельной магией. Егор давно перестал считать, скольких псанов он лично отправил на суд их проклятых божков. Много. Очень много. Бывало, к вечеру пирокинетики и специальные команды огнемётчиков сжигали настоящие валы из мертвых тел псанов, а медики и менталисты, наскоро пробежавшись по позициям, обычно отправляли в тыл одного-двух (минимум) сошедших с ума. Несчастных обездвиживали магическими путами и погружали в сон. Глядя на смертельно уставших магов и утирающих пот менталистов, становилось ясно, что пока идут боевые действия с псанами, без работы последние не останутся. Человеческая психика не выдерживала ужасов ежедневной бойни. Как бы Егор не корил себя и не проклинал, но в душе он воспринимал очередное ранение, как чудо и манну небесную, которая избавила его от выматывающего душу ожидания смерти. Ранение оказалось банальным. Псаны сумели провести под землёй несколько големов-«скорпионов», хотя внезапной атаки у них не получилось. Прикрытие сработало оперативно, специальные «звезды» орков успели перебить каменных монстров, но совсем потерь избежать не удалось. Несколько бойцов, в том числе Егор, находившихся на переднем в тот момент крае обороны, получили многочисленные осколочные ранения и контузии от ударной волны взорвавшихся големов.

Сначала раненых вывезли в карантинный медсанбат, базировавшийся недалеко от Хургады. Пронаблюдав положенное время и не найдя причин для дальнейшего надзора, врачи дали добро на отправку подопечных в «специальный» госпиталь. Причём слово «специальный» последователи Эскулапа и Авиценны произносили с придыханием. Там, говорили они, вас, Егор Дмитриевич, поставят на ноги за три дня. В Таёжном обычный воздух лечит, не говоря про то, что магия мэллорнов сама по себе чудо, а о тантрийских колдомедиках уже легенды складывают! Повезло вам, Егор Дмитриевич! Будете как новенький, даже лучше нового. Вот увидите, помяните наше слово!

Действительно чудо. Неохватные двухсотметровые великаны никого не оставили равнодушным. Егор всякого за свою недолгую жизнь насмотрелся, но Лес — это что-то с чем-то. В него невозможно не влюбиться. Конечно, в медсанбате хватанули, сказав про три дня, но в госпитале необидно посмеялись, обещав уложиться в неделю. Каждый день, отмучавшись на процедурах, Егор шкандыбал к ближайшему мэллорну и подолгу сидел, прижавшись спиной к серебристой коре лесного великана. Благодарное дерево забирало у человека боль и тревоги, взамен даря покой и умиротворение.

— Я знаю, где построю дом после войны, — устроившись после вечерних процедур у облюбованного мэллорна, сказал Егор сержанту Шишкову, командиру отделения подчинённого Светлову взвода. — Здесь.

— О-о, командир! — пыхнул сигаретой и блеснул желтоватыми зубами Шишков. — Многие бы хотели тут остаться и домик сварганить, не один ты такой охочий. Я тут базарил с «мазутой» из соседней палаты. Танкисты в посёлок ходили и зуб дают, что Хозяйку видели. Прямо отпад, говорят. Чикса конкретная. Ради такой они сюда всем полком переедут. Прикинь, командир, настоящая эльфийка, типа из компьютерных побегушек или фэнтази. Во, во, — Шишков провел ладонями по телу описывая объёмы фигуры, — тока без бронелифчика.

— Ну, Шиша, — перейдя на позывной сержанта, Егор прикрыл глаза и упёрся затылком в пружинящую кору мэллорна, — такая красота бесхозной не бывает. Крутые тёлки всегда либо с «папиками», либо, ну, ты меня понимаешь. Не светит нам, Шиша.

— Да, ладно! Типа помечтать нельзя, — выпустил колечко сержант.

— Мечтать не вредно, — прошептал Егор, в мечтах которого кирпичик за кирпичиком строилось уютное семейное гнёздышко под кроной раскидистого мэллорна. — Помечтай, пока есть возможность. Завтра нас выписывают, там некогда будет хернёй маяться. Не сдохнуть бы.

— Эх, командир, зачем такой красывый мечта опошлил?!

На следующий день ворота госпиталя остались далеко за спиной. Пыхтя сизым солярным выхлопом, армейский «Урал» вывез выпущенный эскулапами народ на военную базу, где всему наличному контингенту до боли в мозговых извилинах накрутили хвоста инструкциями, всучили в лапы по автомату и направили на оцепление безымянного распадка. Таёжный почтил своим присутствием Президент и прочие высокопоставленные лица…

Находясь в оцеплении, мог ли Егор подумать о судьбоносности решений, собравшихся в распадке официальных делегаций из разных миров. Простые смертные слишком далеки от Большой политики, на решения власть имущих они никак не влияют, зато последствия от слов, написанных на бумаге и скреплённых гербовыми печатями, в первую очередь сказываются на обычных людях. Егор Светлов, обычный человек, каких в границах Руси-матушки пруд пруди, поплёвывая в кусты шелухой жареных семечек, не догадывался о поголовном переводе выздоравливающих пациентов госпиталя в состав формируемого «Интернационального сводного легиона» в составе полнокровного Имперского экспедиционного корпуса, бригады оркских егерей, полка илантских наёмников-магоборцев, бронемеханизированной бригады 2-й Ударной Армии Гардара и трёх российских полков ВДВ со всеми полагающимися им средствами усиления, в том числе командование не забыло и про магов. Три десятка «звёзд» в тяжёлых латах по боевой эффективности немногим уступали выше обозначенным полкам. Сто пятьдесят магов, упакованных в эксклюзивные высокотехнологичные доспехи, ни разу не почесавшись, могли с лёгкостью укатать в асфальт дивизию. Жаль товаром они считались редким, штучным, можно сказать. Стоимость одного костюма равнялась стоимости трёх танков, но в данном случае на боевой эффективности не экономили. Много ли навоюешь на танке, если в ближнем бою грозная машина превращается в лёгкую мишень для обычного шамана или колдуна? Одно заклинание, и лишённая защиты стальная коробка превращается в печку-душегубку с запечённым экипажем внутри. Потом уже сообразили наносить лазером на корпуса рунные скрипты и устанавливать магические щиты-накопители, но они тоже не вечны. Издали танк расстреляет любого чертового псанского мага-некроманта, но стоит этому гаду подобраться на расстояние пистолетного выстрела — пиши пропало.

Общая численность сборной солянки, или выражаясь сухими канцеляритами, сформированного в Таёжном «кулака» достигала шестидесяти тысяч бойцов — люди, орки из вновь прибывших, эльфы, миуры, драконы, любезно предоставленные императором Хазгаром и Великой Матерью миур, и отдельная рота дроу, являющаяся костяком вооружённых сил Леса. Первостатейные диверсанты и отменные головорезы всегда ценились на вес золота. Посылать их на копья псанов в плотном строю никто не собирался, а вот для диверсий темнокожие длинноухие «эксперты» подходили как никто другой. По меркам илантцев и нелитцев силища собралась неимоверная, только умудрённые опытом генералы с земными и гардарскими знаками различия на мундирах скептически поджимали губы и осуждающе покачивали головами. «Воеводы» в погонах не разделяли восторгов второй половины воинства, они прекрасно понимали, что в случае неизбежных боевых действий со стаями псанов и войны на уничтожение, армия имеет все шансы за день сократиться до состава хилой дивизии и никакая техника не поможет. Псоглавые уже успели зарекомендовать себя грозной силой, доказав, что шапками их не закидаешь, в отличие от трупов, которыми они закидывали противников. Несмотря на всю воинственность и свирепость, цивилизованные и не очень гости из магических миров не изучали в школах истории мировых войн, когда в схватке сходились миллионные рати. Егор даже близко не представлял себе шока орков из первых волн наёмников, которым показали несколько документальных фильмов о Великой Отечественной и Второй Мировой войнах. Серошкурые специалисты по устранению магов и егеря были шокированы цифрами потерь и количеством войск, участвовавших в одной только битве за Сталинград. Тяжело признаваться самому себе, особенно когда ты законно считаешься круче варёных яиц, что весь твой опыт не стоит того самого не выведенного яйца. Обидно — самое скромное слово, описывающее душевное состояние орков на тот момент. Немногим меньшие армии скрещивали шпаги и рявкали стволами орудий в мире Гардара. В последней войне Северного Альянса против Карфагенского Союза сошлись в бою более десяти миллионов человек с обеих сторон. Добрая треть из них не вернулась домой, оставшись навечно лежать на полях сражений.

Помимо Легиона, созданного росчерком пера буквально несколько часов назад, были и другие части, набранные из иномирных солдат и наёмников. Не одни белые орки Степи под чутким руководством жреческого Ордена с первого дня сплавляли на Землю наиболее воинственных соплеменников, король Тантры, не считая наёмников и боевых магов, под сурдинку, спихнул землянам пять тысяч ополчения, набранного в землях разгромленных мятежников. А что, развешай он инсургентов по сукам, да вдоль дорог и слава кровавого тирана ему обеспечена, а так ему чуть ли не молятся за проявленную королевскую милость. Другое дело, что вернутся домой единицы, но это будет совершенно другая история. Не остался в стороне и Анклав дроу под Новосибирском, по первому слову выставивший десять тысяч копий. С ушастиками российские генералы имели дело, на личном опыте успев убедиться не только в ушастости, но и в крайней «зубастости» тёмных эльфов. Дроу подчинили командованию Второго Египетского фронта, во главе которого стоял генерал-полковник Корнев, ранее воевавший с вассалами Вадима Белова. Корнев лучше других знал сильные и слабые стороны бывших супостатов. Можно было не сомневаться, что для дроу найдут достойное применение.

Легиону планировалось выделить не менее месяца на общее слаживание родов войск и отработку взаимодействия между подразделениями различных рас, но псаны с открытием гигантского перехода, массовой переброской войск и прорывом первого эшелона обороны землян, спутали командованию все карты.

Да, не успел Егор порадоваться нежданному назначению, предписание о котором ему выдали перед поздним ужином. Его и Шишу поставили на довольствие за пятнадцать минут. Оставалось порадоваться за организацию работ тыловых служб в Таёжном. Чётко, слаженно, никакой мороки и беготни. Вернувшихся с оцепления прогнали по складам, всучив по охапке формы и необходимой бытовой мелочёвки, потом загнали в баню, после которой распаренных бойцов ожидал обильный ужин. Не жизнь, а сказка. Месяц! Месяц вдали от войны! Находясь в самом что ни на есть благостном и умиротворённом состоянии, лейтенант Светлов совершил планирующую посадку на выделенную в казарме новенькую койку (тугая сетка под матрасом даже не подумала скрипнуть) и под блаженный вздох прикрыл глаза. Это ли не счастье?

— Не счастье! — металлически проскрипело Провидение, ударяя в подвешенное било. В дольнем мире всех спящих подкинул вверх сигнал боевой тревоги. Сладостные мечты о месяце халявы вдали от проклятого демонами ада Египта накрылись медным тазом…

— Командир, гляди.

Сержант крутил перед глазами автоматный патрон.

— И что ты там нового увидел, Шиша? — проведя рукой по «липучке» бронежилета, спросил Егор.

— На каждом патроне на донце закорюки вокруг капсюля выдавлены. На кой?

— Дай сюда, — Егор покрутил боеприпас. — Это называется руны, Шиша.

— «Калаш» тоже этой хренью испохабили. Граффити недоделанные.

Светлов покосился на возмущающегося сержанта.

— Шиша, ты про магию слышал?

— Приходилось, куда же без неё. Она меня в Египте едва до погоста не затрахала.

— Вот и не возмущайся. У тебя, кстати, на трусах тоже вышивка рунами есть, — Светлов каверзно усмехнулся.

— На труселях-то нахрена? — слова лейтенанта Шиша принял за чистую монету.

— А чтобы колокольцы на морозе не звенели и на жаре не прели. Видишь как оно — с заботой о солдате! Хрен его знает, зачем здесь руны, но раз нанесли, значит надо. Пальнул с «калаша» и танк в труху. Оп-па!

— Ага, — согласился с командиром Шиша, во все глаза пялясь на четырёхметровых роботов, переступивших силовой барьер, отделяющий портальную площадку от военной базы. — Робокопы пожаловали.

— Бери выше, десантура из Вархаммера. Здоровые бандуры.

— Тогда уж боевые юниты из StarCraft, чего мелочиться, — прыгая на месте и проверяя, как сидит амуниция, сказал сержант. — О, командир, и чернож… э-э-э…мазые с ними.

— У-у, ё-пэ-рэ-сэ-тэ!

— Писец, командир. Вот это зверинец!

Освободив место стальным громадам роботов и дроу, десантники переместились за объёмные тюки, сложенные на краю грозовой площадки и замерли с открытыми ртами от открывшейся их взорам картины. Аналогичные скульптурные композиции сейчас можно было наблюдать чуть ли не по всей площади портального комплекса. Ну, были солдаты в оцеплении, но военный лагерь Имперской армии располагался в другом месте и охраняли его совершенно другие люди, так что большинство обывателей осталось в неведении. Чары скрыта и отвлечения внимания никто не отменял. Прибывших максимально незаметно провели по окраинам Таёжного и по рокадной дороге, сотворённой магами несколько месяцев назад из бывшей минерализованной полосы. Магия земли рулила лучше большинства дорожно-строительных управлений. Что делать, в живую, драконов и миур многим из людей видеть не приходилось. Драконы на экране телевизора или мониторе компьютера это одно, а их реальная версия — это совершенно другое. Крылатые хищники, закованные в зеркальные латы, подавляли одним своим присутствием. Колонна сказочных существ, чеканно, в ногу шагающая от ворот к мерцающей арке окрытого портала, заставляла трепетать человеческие сердца. Никакой металл не мог скрыть силы, неукротимой мощи и природной грации фантастических созданий. Кошколюдки, втянувшиеся следом, после драконов как-то не внушали. Хазгар, устроивший данный хитрый момент, добился нужного результата, запомнят-то драконов, а не вставших на задние лапы кошек. Император шаг за шагом сколачивал положительный имидж Империи.

— Да-а, — Егор подобрал челюсть с земли. — Ты это видел, Шиша?

— … - сержант кивнул, тут его челюсть вновь поползла вниз.

— Шиша?! — не дождавшись ответа, окликнул подчинённого Светов.

— Командир, скажи мне, что я не сплю.

— Двое один сон видеть не могут.

Прижавшись к тюку и чуть ли не заливая его слюной, высоченный десантник вылупился на стайку белоголовых эльфиек. Прелестницы — мечта любого нормально ориентированного мужика, в окружении угрюмой охраны с футуристическими пистолетами наперевес и злобными взглядами окрест, плыли в сторону возвышавшихся над плацем роботов. Во главе очаровательной группы, гордо задрав подбородок и бросая надменные взгляды на подбирающих сопли бойцов, вышагивала пожилая остроухая Леди с большой буквы «Л». За ней, отстав на полшага, сексуально покачивая бёдрами, ступала молодая девушка. Барышня сама по себе притягивала взоры, благо фигурой природа её не обидела, так нежно-кремовый брючный костюм, целомудренно прикрывавший совершенное тело с ног до головы, между тем не оставлял простора для фантазии, выставляя на первый план все женские достоинства. Вот что значит одежда, сшитая настоящими мастерами. Раскачивающийся распушенный кончик тугой косы в руку толщиной, опускающейся ниже талии, педантичной стрелкой метронома, отсчитывающей время, вился у самой попки красавицы, как магнит иглы из стога сена, притягивая к себе мужские взгляды разной степени восхищения и порочности. Никто не придал значения тому факту, что молодуха искусно отвлекла внимание от аристократичного вида дамы, возглавлявшей обаятельную компанию. На её фоне леди, затянутая в закрытое, строгого вида платье подолом в пол, выглядела недостойной внимания серой мышкой. Свита девиц смотрелась приятным довеском к секс-бомбе в кремовом, что ловко отвлекла внимание от манёвров перестроившихся бодигардов, широкие спины которых скрыли выдвижение из плотной стайки ещё одной остроухой представительницы дивного народа.

— Ваше Величество.

Переглянувшись, лейтенант и сержант прикинулись ветошью и изобразили мышей под веником. В сложившейся ситуации грубо прерывать начавшийся разговор, чьи отголоски доносились до людей, было несколько… неудобно, да и натуральное кошачье любопытство взяло своё. Из кабины центрального робота слитным тягучим движением ртутной капли выпрыгнул широкоплечий парень, чью внешне сухопарую фигуру неожиданно перевивали рельефные жгуты мышц и исполосовывали жуткие шрамы. С первого взгляда бросалось в глаза, что этот человек хлебнул изрядно и жизнь его не баловала. Затихарившаяся за тюками парочка, прежде чем пилот боевой машины накинул на плечи кожаную куртку и от постороннего взора его отгородили выстроившиеся дроу, успела разглядеть два ряда металлических пятаков вдоль позвоночника и вживлённый разъём на шее. Проведя ладонью по гладко выбритому черепу, пилот изящно, будто по сто раз на дню, склонился над протянутой рукой пожилой среброволосой эльфийки. Поцеловав воздух над запястьем, он повернулся к девушке, выплывшей из рядов свиты:

— Ваше Высочество!

Принцесса присела в книксене:

— Рада приветствовать Вас, Владыка Вадим!

— Хозяин! — вырвалось у Шиши.

— Тс-с! — придавленной змеёй прошипел Егор, моментально превращаясь в слух.

— Для меня честь видеть вас в Таёжном, — склонил голову пилот. — Жаль, что не имел удовольствия принимать вас дома. Думаю, и вам и мне не дали насладиться обществом друг друга обстоятельства непреодолимой силы. Покорно надеюсь когда-нибудь наверстать упущенное. Смиренно приношу извинения за непреднамеренную грубость и нарушение этикета, но что вас привело сюда, Ваше Величество?

Хотя вопрос был адресован старшей венценосной особе, вперёд выступила принцесса:

— Я хотела принести Вам личные извинения, Владыка, — бросив на невозмутимую императрицу нечитаемый взгляд, сказала она. — И прошу не держать зла.

— Извинения принимаются, — обозначив полупоклон, сухо ответил Владыка. — Я не держу на вас зла, Ваше Высочество. Честно, ваше высочество. Не скажу, что благодарен, но дабы не кривить душой, замечу, всёго чего я достиг, я достиг после Иланты и портала, в который меня ловко завели. Зато теперь я имею то, что имею. Зла не держу, но и спасибо не говорю.

В разговоре наступила неловкая пауза. Видимо сверкающий в глазах собеседника лёд поломал дамам тщательно разработанные планы — не такой реакции и встречи они ожидали, императрица и принцесса хотели задать ещё несколько вопросов и продолжить беседу, но натыкались на тщательно маскируемую неприязнь. Человек отгородился от них ментальным барьером, не показывая из-за него ничего, кроме холодной вежливости. Получив неожиданный отпор, граничащий с изящным издевательством, дамы взяли время на обдумывание ситуации. Что-то решив для себя, принцесса едва заметно кивнула императрице. Давая добро, пожилая эльфийка смежила веки.

— Владыка, почему ОН? — наплевав на все нормы и правила, принцесса осмелилась задать понятный только им вопрос. Ясно, что принесение запоздалых извинений было важным, но не главным поводом непротокольной встречи илантской императрицы драконов.

— Боги отказались дать ответ, ваше высочество? — ёрнически хмыкнул пилот. — Согласен, не часто они снисходят до нас, простых смертных. Ч то им наши страсти, душевные муки и переживания. Люди пыль под ногами, прах, осаждающийся на стопах.

— Не часто встретишь Жреца богов, который не боится открыто богохульствовать?

— Вы правы, не боюсь, у меня немного другие отношения с высшими сущностями, чем у вас, ваше высочество. Так уж вышло по жизни, что мне стали известны некоторые секреты богов. За молчание мне многое прощается, да и что я такого сказал, чтобы слова отнесли к богохульству? Где я погрешил против истины? Ладно, — махнул рукой Владыка, кивая Императрице, — я отвечу на ваш вопрос, Ваше Величество. Тот, о ком вы спрашивали, не интриговал за моей спиной, не играл жизнью никчемного человечешки по велению Богинь, не строил планы против брата и не воплощал высшую волю. Он прямо сказал, чего хочет. Не юлил, не финтил. Скажу вам по секрету, ни мне, ни Ему ничего друг от друга не надо, мы ничего другу другу не должны, нонсенс, не правда ли? Знаете, в чём главная фишка? Он не искал для себя выгоды. Что, шаблоны не склеиваются? Сейчас я скажу страшную крамолу, ваш дядя, ваше величество, искал выгоды для драконов. В тепличных условиях Нелиты они обречены на вымирание. Они обречены на погибель, если останутся один на один с псанами, драконы обречены на регресс и жалкое прозябание, если не найдут нового стимула к развитию и экспансии в другие миры. Плачевная ситуация, не находите? Земля дала Хазгару шанс вытащить драконов из той ямы, в которую они по недомыслию скатились. Не богам, не лично вам, ваше величество, не кому-то абстрактному, а всему виду, в частности. Ваш дядя, конечно, не кладезь достоинств и тот ещё гадкий прохвост и мерзавец, но его можно понять. Самое смешное, что всесильный правитель, правящие не первое тысячелетие и бессильно бьющийся над предотвращением грядущего апокалипсиса, оказывается, по сути, одинок. Остальные слепы и не видят проблемы. Не отрицаю, вполне может быть и так, что в начале он стремился к власти по личным мотивам — чужая душа потёмки, но потом направления его устремлений трансформировались. Власть перестала быть целью, она стала средством для достижения цели. Поверьте, я ничуть не оправдываю вашего дядю, мне оно ни к чему его оправдывать, но я его понимаю, в отличие от вас, поэтому Он. Надеюсь, я ответил на Ваш вопрос?

Императрица, чье лицо за время монолога оппонента превратилось в мёртвую восковую маску, молча обозначила кивок и, не прощаясь, развернулась, широкими шагами покинув плац. Принцесса и свита ниткой утянулись за ней.

Оттерев белым платком лоб, Владыка бросил в темноту:

— Выходите, полковник. Прячетесь вы виртуозно, но не забываете, что Лес шепчет мне о всех присутствующих.

Из густой ночной тени, сконцентрированной между широкими спинами роботов и тюками, привидением выплыл человек в костюме военного образца, свойственного второй половине девятнадцатого века.

— Кажется, я сегодня обрёл врага, — присев на ступоход робота, сказал хозяин Леса. Десантники по-прежнему сидели мышами.

— И друга.

— Спасибо, полковник, вы меня, можно сказать, утешили.

— Всегда пожалуйста, как у вас говорят.

— Вы…

— Она не простила меня, впрочем, я не надеялся. Между нами кошка размером с Великую Мать миур, — полковник неаристократично почесал подбородок. — Радует, что мы не враги, но и союзниками нас назвать нельзя. Мягко говоря, отношения между империями описываются фразой из двух слов — вооружённый нейтралитет.

— Спиной повернётесь?

— Я ещё не выжил из ума, — хмыкнул называемый полковником.

— Есть за что всадить нож в спину?

— Найдётся, грешков хватает, всех уж не упомню. Ангелом меня назвать трудно.

— Ну, да, это-то при наличии рогов и хвоста… Полковник…

— Да?

— Поможете разжиться дугарами?

— Дугарами?

— Я весьма впечатлён их потенциалом на ниве медицины. Приходилось, знаете ли… Боюсь, теперь мне откажут от двора на Иланте и выставят фигу вместо деревьев. Печалька.

— Посодействую. Дугары это самое малое, что я для вас могу сделать. Колдомедиков и специалистов химерологов на первое время тоже пришлю. Вадим, вы ничем мне не обязаны.

— Спасибо.

— Не стоит, — отмахнулся полковник. — Вы там осторожней. Госпожа Ши, надежда только на ваше благоразумие, хоть убей, ни на грош не верю я нашему герою в данном аспекте эмоционального диапазона. Мне не нравится настрой молодого человека. С таким настроением… Сами видите, больше ни на кого вокруг я положиться не могу.

— Придержу я ему коней и его приторможу, — в воздухе замерцало голографическое изображение девицы-техника. Показав язык пилоту, голограмма погасла.

Окончание занимательного вечера пролетело мимо ушей любителей подслушивать. Незаметным жестом установив звуковой полог, Владыка обратился к полковнику:

— Поясните, зачем было вскрывать щиты императрицы? Чем важны эти десантники, которых вы так упорно прикрывали, отводя взгляды свитской охраны?

— Ничем, дополнительная страховка и инвестиции в будущее. Просто они удачно попали под руку. Не они, так другие. Игра. Разговор прошёл в выгодном для вас и меня свете, а посторонние слушатели рано или поздно донесут его до широких масс. Опять же — «если». Нехорошее слово. Если не сгинут в Египте.

— Горбатого могила исправит, — обратился к тёмному небу Владыка.

— Касатик, объявили пятиминутную готовность.

Распрощавшись с растворившемся в тенях полковником, Вадим снял звуковой полог. Дроу и биомехи замерли в ожидании команды на выдвижение, за тюками с грузами и контейнерами выстраивались десантники. Скинув с плеч куртку, Владыка ловко забрался в кабину, на заднем плане промелькнули невольные протеже императора Хазгара, пусть десантникам отводилась роль статистов, свой нехитрый гонорар они отработают полностью.

На тактическом дисплее вспыхнуло изображение оператора портальной установки. Через несколько минут куцая колонна, состоящая из нескольких биомехов, нырнула в мерцающий зев портала, чтобы через тысячи километров окунуться в удушающую жару, накрывшую египетское побережье Красного моря. С неба падал черный пепельный снег, через который пробивались робкие лучи красного, закопченного солнца.

— Ненавижу Египет, — с чувством сплюнув на песок, зло буркнул Егор.

— Черный снег, серый дым на растрескавшейся земле… — поймав рукой и растерев на ладони несколько хлопьев сажи, снежной сыпью опускающейся с затянутого тучами неба, переиначил слова культовой песни Вадим. — И две тысячи лет война, война без особых причин, война дело молодых…

— Вадим, что с тобой? — Ши поймала волну полную грусти и обречённости, исходящую от любимого пилота.

— Оглянись, пошевели визорами, не сочти за труд. Что ты видишь? — прикусил нижнюю губу Вадим.

— Море, грязный бассейн, здания, по-видимому отели или гостиницы, войска… Маги, солдаты.

— Ты сегодня удивительно слепа, подруга. Сказать, что вижу я? Молодые, безусые парни, в жизни ни разу баб не нюхавшие. Сколько их ляжет в песок, Ши? Прав был Цой с лекарством от морщин… Знают ли они, за что или ради чего идут на смерть?

— А ты? Какие у тебя мотивы?

— Мотивы? — очертив облака контрастными линиями проявленной черно-белой фотоплёнки, в небе сверкнула изломанная молния, в грязном просвете мелькнули «Грачи» — российские штурмовики Су-25, обгоняя их, стремительно пронеслась пара новейших МиГ-55 «Сапсан», реактивные двигатели у которых заменяли светящиеся веретёна высокочастотных импульсников, оказией стянутых у Игрума. Да и сами истребители к знаменитому КБ имели отдалённое отношение. — Жизнь моих девчонок, матери, брата, Леса. Я приложу все силы, Ши, чтобы они жили. Умру, если надо, но не бойся, я не собираюсь очертя голову кидаться в самое пекло.

— Это радует, жаль успокаивает слабо. Ты — высокопарная свинья, достать платок всплакнуть и выдержать мхатовскую паузу перед волной слёз? Ты — погань лесная, ты что творишь, ублюдок?! Самоубийца чертов, зачем ты злишь императрицу? Она же девичьей памятью не страдает и вернётся отомстить, скорее всего не своими руками. Ты её оскорбил. У меня в процессорах не укладывается, чем ты думал, задницей?

— Всё сказала? Какой накал страстей и вулкан чувств. Аплодирую стоя! А теперь послушай меня, мамочка. Начну издалека, с тех времён, когда твой любимый пилот и позор на главный процессор, был юн, зелен и неопытен. Однажды ему посчастливилось или не посчастливилось угодить в ортенскую школу магов под патронажем Его Величества Гила Второго Тишайшего. Ничего плохого о нём сказать не могу, повезло тантрийцам с правителем. Король суров, но справедлив и обладает кучей достоинств, но вот беда, тысячи бежавших от нашего общего знакомого драконов, украли у Гила славу. Впрочем, его королевское величество не в обиде на Императрицу и крылатое воинство, они таки спасли страну от тотального разорения, а его шкурку от участи быть натянутой на барабан. Арии гуманизмом не страдали и стать бубном не самая плохая участь на тот момент. Но ладно, вернёмся к прозе. Драконы остановили разрушительную войну, за что честь и хвала, а также благодарственная осанна, и всё было бы хорошо, не начни новоявленные советники Императрицы перекраивать политическую карту Иланты на свой лад. Не успели, понимаешь, унести хвосты от полковника, как у них вновь засвербело в одном месте. И задавили бы они людишек, не вляпайся в эту выгребную яму Земля со своими нуждами и гигантскими назревающими, как гнойный прыщ, проблемами. Тут заинтересованные стороны начали грести ништяки лопатами, бульдозерными ковшами и вагонами. Хапнули все. И драконы, и Тантра с Гилом и прочие государства. Я говорил, что не имею ничего против Гила? Мне нравился его подход — тихо, аккуратно, с прикрытием со всех сторон и не в обиду партнёрам. Всего лишь человек, но у него опыту ведения дел не грех поучиться некоторым драконам, распоряжающимся в чужом монастыре с грацией носорогов из посудной лавки. Императрица сунула нос всюду и влезла во все дыры, в том числе и на общепризнанную нейтральную территорию, коей является Школа. Именно в безлюдном углу этого, несомненно, достойного учреждения, я впервые столкнулся с принцессой. Её охрана, которой там присутствовать не должно было быть по определению, но ведь мы оглядываемся на пунктик неписанности правил и законов для некоторых, которые равнее, чем другие, чуть не ухлопала земного гостя, постигавшего крепость гранита магических наук. В ту пору, ученик из-за краёв известной на Иланте Ойкумены, был хром и кос после ДТПэ с автобусом. Инцидент благополучно замяли к вящему удовольствию заинтересованных сторон. Земные кураторы не стали поднимать волну, тантрийские спецслужбы спустили дело на тормозах, им тем паче не пристало марать имя, достоинство и честь монарха, а драконы, точнее Её Высочество, поимели совесть, избавив пострадавшего от застарелых болячек и приобретенной хромоты. Таким образом все остались при своих и все довольны. Никаких официальных извинений не последовало. Впрочем, я не в обиде, сама понимаешь, счастье пришло с несчастьем и Бог с ними, главное ножка перестала болеть. Как ты догадываешься, это были цветочки, предыстория, так сказать. История начинается с некрасивой провокации, устроенной с подачи драконьих тайных служб уже здесь. Далеко ходить не будем, наследили крылатики в Таёжном. Игрища тайных агентов императрицы чуть вторично не стоили жизни биологической составляющей боевой машины под номером «семь», те есть мне. Радости такой я им не доставил, чего нельзя сказать о нескольких военных и рухнувших на землю вертолётах. Извинений не последовало. Виновные не наказаны. Покушение на Владыку Леса, а твой покорный пилот на тот момент имел все права носить данный титул, сошло драконам с лап. Угадай, что случилось дальше? Верно, дело ожидаемо замяли. Кто бы сомневался. Думаешь, императрица осталась в неведенье подковерных интриг подчинённых, за которые, по большому, она несёт прямую ответственность? Дудки! Чёрта с два! Едем далее. Пару дней спустя у нас случился Хабаровск и знакомство с псанами, после которого в гробу выглядят краше. Маленькая стычка стоила мне изрядной доли здоровья и вытекшего глаза, ну, и ещё так, по мелочи. Так бы я и сдох, скажу честно, с такими ранами долго не живут, я держался только на сэттаже и зверином упорстве. Вечная благодарность Санину. Генерал оперативно договорился с целительским центром драконов. Инвалида войны в моём лице быстренько перекинули на Иланту и засунули в кокон дугара. Теперь обращаю внимание на мелкие, но существенные нюансы: некий Белов Вэ Эм на тот момент обладает дипломатической неприкосновенностью, о которой, впрочем, не подозревает, и является мелким властителем-симбионтом магического леса, что ещё несколько повышает его статус. Жизнь показывает, что хозяевам госпиталя на выезде категорически плевать на всякие статусы, дипломатию и титулы, они сходу решают закрутить очередную интригу, ошибившись в одном. Я не спал и знал драконью эдду. Юная принцесса, ещё недавно ходившая на своих двоих, быстро забыла, как это быть человеком. Она ведь дракон и божественная аватара, если верить слухам. Верить мы не будем, в любом случае, я оказался инструментом, которым Олирра воспользовалась без зазрения совести. Воспользовалась с полного попустительства матери. Матери! Императрицы, в очередной раз допустившей грубое попрание достигнутых договорённостей и дипломатической неприкосновенности. Интересно другое, я ничего не имею против наследника. Он единственный из всей камарильи думал о других и действовал по велению сердца, хоть и против меня. Эмпатию трудно обмануть. Скажи мне, ты бы после всего пережитого смогла бы воспылать любовью к виновникам твоих злоключений? — Вадим закрыл кокпит биомеха. — Молчишь. Вот и я не обрадовался встрече. Думаешь, почему я вызверился на Санина? При всём при том, что генерал виновен не в первую очередь, подставив меня вчера на встрече официальных делегаций. Благо Хазгар мастерски отыграл очки. Не до конца, обидно, раз императрица решилась на демарш с липовым принесением запоздалых извинений. Она думала, что я проглочу залепуху? Пусть благодарит богов, за то, что я не стал раздувать скандал, за нанесённое оскорбление. И она, в отличие от тебя, моя дорогая, прекрасно поняла, что не стоило говорить со мной устами дочери, на которую я действительно не держу зла и от которой принял извинения. Принцесса Олирра может теперь спать спокойно, если ей её совесть позволит. А вот драконов в целом и императрицу, в частности, которая несёт персональную ответственность за все косяки, имевшие место ранее, твой милок, моя железная леди, не простил, ибо толи духу у высокочтимой госпожи не хватило, либо это ниже её императорского достоинства снисходить до простых смертных со словами о принесении извинений. Не за себя, за дурных дуболомов с инициативой в одном месте. Понимаешь? Одна фраза и мы разъехались по-мирняку! Такое чувство, что я своей кривой рожей наступил на любимый мозоль императрицы, свинтившей с плаца с видом оскорблённой невинности. Что не так? Или она ожидала, что смертные сами должны от радости кипятком писать от одного лишь осознания, что богоравная особа обратила на них свой ясный взор. Ягирра женщина умная, так что в глупость не верится или власть портит и святых и убогих? Я до сих пор, хоть убей, не понимаю, чего она хотела добиться своим выступлением? На поверхности остаётся последняя наиболее вероятная гипотеза, связанная с дядюшкой Хазгаром. Меня намеренно провоцировали и прощупывали на какие-то определённые реакции, гадали, как я отнесусь к старому врагу нелитского царька, а принцесса Олирра служила всего лишь прикрытием. Дополнительным раздражающим фактором. Бошки у драконов большие, хрен его знает, чего им туда взбредает. Больше ничего путного в голову не лезет. В любом случае, при любом исходе, Ягирра мстить ни своими, ни чужими руками не будет, иначе она окончательно потеряет лицо. Так что, электронная моя, будь добра взять свои слова обратно. Да, я отморозок, но не дурак.

— Извини, погорячилась. Я же о тебе беспокоюсь, бестолочь.

— Я тебя тоже люблю, — Вадим погладил ладонью приборную панель и, ослабив эмпатические щиты, послал по нейросвязи волну самого тёплого чувства.

Не будь этого разговора и не убери Белов часть щитов с эмпатического восприятия, внезапная атака псанов имела все шансы завершиться иначе, чем в имевшей место истории. Только-только расцветшая на губах Вадима робкая улыбка, испуганно сползла, скрывшись за жёсткими складками губ и хищным прищуром охотника, шестым чувством почувствовавшего добычу.

— Внимание, опасность! — послав сигнал остальным биомехам по удалённой нейросвязи, Вадим продублировал предупреждение по радио.

Словно чуткий радар, поймавший в радиоэлектронную паучью сеть муху чужого истребителя, Белов на самом краю восприятия уловил волну чужого внимания и тонкий флер гнилостного разложения, знакомый по Хабаровску и побережью гардарского брата Байкала. На плече биомеха пришёл в движение и раскрутился ротор боевого лазера, красивой рябью новогодней гирлянды полыхнули рунные цепочки на корпусе, защёлкали захваты ракет, загорелся индикатор зарядки плазмомета.

Он ещё успел указать направление на предполагаемую опасность, как хляби пространства разверзлись, плюнув в людей и скопившуюся у портальной площадки технику стеной всепоглощающего черного пламени. Несколько десятков человек, ближайших к отрывшемуся переходу, умерли, не успев осознать окончание земного пути и рассыпавшись прахом, танки и самоходные установки моментально покрылись толстым слоем ржавчины.

— Это энтропия! — выкрикнул Вадим. — Щиты!

Промежуток между черной погибелью и отпрянувшими назад людьми полыхнул слепящей рябью магических экранов. В это мгновение невидимая рука зачерпнула в море пару сотен кубометров воды.

— Как вам понравится это?! — бешено сверкая глазами, прорычал Белов, создавая область сверхвысокого давления вокруг висящего над головами водяного шара. Воздух тонко зазвенел от вливаемой в рунные цепи магии…

Черная волна пошла на убыль, чуткий аудиометрический комплекс Ши вычленил разноголосье команд псанских офицеров, перемежаемый топотом и клацаньем когтей по уцелевшему дорожному покрытию. Пошёл десант интервентов.

— Приготовиться! — Вадим хрипло выдохнул в микрофон, попутно концентрируя и подвешивая в ауре атакующие рунные цепочки. Водяной шар над головой засветился, будто в центре водяной толщи включили мощный светильник.

Только-только нижняя кромка энтропийной стены опустилась до уровня второго этажа и обнажила изготовившихся к бою магов-жрецов и воинов псанов, Вадим сжал кулак в характерном жесте вышедшего на смертельную схватку бойца. Враги ждали магической атаки и установили мощное прикрытие верхней полусферы на захваченной позиции от возможных снарядов и мин и физических атак. Твари прекрасно научились справляться с технологическим превосходством аборигенов. Светящиеся в магическом спектре зрения линии экранов плотно прикрывали фронтальную область, но ударившая в псанов струя воды явилась полной неожиданностью. Создав область давления в тысячу пятьсот атмосфер, он предусмотрительно оставил воду магически нейтральной и тончайший жгут из приоткрытого отверстия сантиметрового диаметра, играюче взрезал магические экраны и отчаянной циркуляркой впился в физический щит псанов. Вражеская защита, одновременно атакованная земными магами и орудийным огнём по всему фронту, продержалась около десяти секунд. Сигналом к «падению» защиты стали сотни попавших под водяной хлыст псанов. Обманчиво мягкая и нежная вода стала поистине страшным оружием, резавшим плоть и камень с одинаково необычайной лёгкостью. Повинуясь человеческой воле, из моря к сражающимся потянулась толстенная «водяная змея» в несколько десятков метров диаметром. В следующий миг, Вадим, по объединённому нейроинтерфейсу биомехов, отдал мысленную команду на установку силового барьера вокруг магов-жрецов. Благодаря высочайшей синхронизации, мехи справились с задачей блестяще. Пилоты, бывшие магами, по силе, конечно, всем десятком серьёзно уступали командиру, но им и не требовалось ворожить что-то запредельное, тем более в память инков было вбито множество типовых рунных схем, которыми с ними щедро поделилась Ши, а на броню трудолюбивые мастера дроу успели нанести целые вязи кружевных плетений. Не успели жрецы охнуть, как невидимый прозрачный силовой экран превратился в стенки гигантского бассейна с морской водой, которая быстро окрашивалась в розовый цвет от крови, вытекающей из убитых псоглавых воинов.

Несколько жрецов, попав в водяную ловушку, захлебнулись, камнем пойдя на дно из-за навешенного на тела железа, золота и драгоценных камней, игравших роль накопителей маны. Утонули не все. В умении противостоять угрозам псанам нельзя отказать, опыта сражений им не занимать, поэтому большая часть магов успела возвести над головами воздушные сферы и, повинуясь лающим командам старого жреца с шерстью, побитой густой проседью, начала готовить ответ, но Вадим и товарищи времени на контратаку им не дали. В бассейн окунулась огненная руна. Ревущее облако перегретого пара, перекрывая визг варящихся заживо пародий на Анубиса, взвилось к небесам. Пронзая сплошное белое облако, в серебристый зев открытого портала псанов влетело несколько фугасных снарядов, сопровождаемых струной водяного жгута и плазменными болтами, которыми с врагами щедро поделились пилоты биомехов. Работая двумя параллельными мысленными потоками, благо связь с инком (Ши) позволяла легко расширять сознание, удерживая необходимую для магии концентрацию, Вадим довёл давление воды до пяти тысяч атмосфер. Чуть подумав, а Ши справедливо полагала, что сигналы в её электронной части движутся быстрее чем в нейронах головного мозга, инк сгенерировала два с половиной десятка простейших плетений, включив их в структуру водяной плети.

На той стороне портала воцарился настоящий ад. Фугасы и плазменные болты мечом-кладенцом начисто выбили прислугу портальной установки (в варианте псанов — магический круг с двумя стелами на которых нанесены сотни иероглифов, напоминавших древнеегипетские письмена), а вырвавшийся из преисподней жгут рассек вторую волну десанта, как раскалённый нож рассекает масло. Никто ничего не успел ни понять, ни предпринять. Тысячи тонн морской воды затопили площадку у перехода всего лишь для того, что мгновением позже превратиться в лёд и взорваться мириадами смертоносных копий и отравленных ядом игл — таки сработали закладки Ши. Стеллы рухнули, портал схлопнулся.

Командование псанов просчиталось. Людей они застали врасплох, это верно, но первый успех оказался их единственным достижением на ниве захвата армейского лагеря, госпиталя и портального перехода. Дальше всё пошло совсем не по плану штабных тактиков и жрецов-магов. Люди оказали бешеное сопротивление, моментально среагировав на внезапное нападение, в итоге вырвав и перехватив инициативу из когтистых лап. Имея превосходство в магах и технике, они проломили щиты, попутно выкосив первую волну нападавших и сполна воспользовавшись обретённым преимуществом. Меньше, чем за пять минут скоротечного боя, псаны потеряли два полнокровных батальона (если измерять потери на людской манер) и пятьдесят жрецов-магов.

У людей тоже не обошлось без потерь. Четыре БТР-80, две самоходных артиллерийских установки 2СЗ «Акация», танк Т-72Б3, два армейских «Урала» и сорок восемь солдат и офицеров чьи имена, включая экипажи боевых машин, навечно легли в сухие, но наполненные горем и слезами родных и близких погибших, строчки данных о безвозвратных потерях. Техника превратилась в кучи ржавого хлама, от людей, вечная им память, не осталось даже праха. Колдовство псанов, получившее у землян название «энтропия», не оставило жертвам ни шанса на выживание.

Убрав металлолом и пройдясь «огненным пожирателем» по заваленной трупами псанов площадке, после чего от тех не осталось даже следов, маги ещё раз проверили территорию на различные замаскированные сюрпризы. Жрецы любили подгадить противнику чем-нибудь особо пакостным. Не найдя магических закладок, маги, обновив щиты и сторожевые контуры, дали добро на возобновление работы портала, который благополучно пережил нападение. Через пятнадцать минут прибывшее подкрепление перебросили на плато Гиза.

— Мрачная картинка, — высказала своё мнение Ши об окружающем пейзаже. — Апокалипсис в реале.

Визоры биомеха подобно мечущемуся взгляду перебегали на клубящиеся в небе черные тучи и тяжёлые дымные шлейфы, наполненные маслянистой сажей, на мгновение они останавливались на ярких огнях в глуби колыхающегося серого моря и бело-синих вспышках заклинаний. То и дело радары и аудиометрические комплексы биомеха ловили гулкий рокот взрывов, крики и рёв, сопровождающий магические атаки, то тут, то там вырастали стены магических щитов и вились цветные змеи пламени. Высоко в небе стремительно проносились стрелы авиации, сыпавшие горохом бомб и ракет, но оценить урон не представлялось возможным. Окунаясь в клубящееся марево, смертоносный дождь разбивался о мощные барьерные щиты или рвал клочья земли в стороне от скоплений псанов, которых надёжно укрывало марево дыма и тёмные слоистые облака, под завязку накачанные магией с кисловато-сладким оттенком разложения. Где-то за пыльным облаком начали остервенело садить орудия, гулко завыли реактивные веретёна «Градов». Прислушавшись к себе, Белов разочарованно качнул головой. Артиллерия била по площадям, лупя вслепую.

— Товарищ полковник!? — от созерцания мрачных видов Вадима отвлёк гулкий бас, прозвучавший справа от Ши.

Убрав бронежалюзи и щитки с кокпита, чтобы видеть говорящего своими глазами, а не посредством камер любимой электронной злючки, Белов уставился на широкоплечего крепыша, чей мощный бочкообразный торс был затянут сталью латного костюма. Из-за высокотехнологичной брони казалось, что обнажённая голова говорившего высоким бугром торчит прямо из плеч. Квадратный подбородок, заросший недельной палевой щетиной, наполовину скрывался за широким горжетом, а красные от стелющегося дыма, с которым не справлялся встроенный фильтр, и от вечного недосыпа глаза, смотрели недобро, будто загоняя громаду биомеха в перекрестье прицела. Лицо обладателя трубного баса было будто вытесано из бревна — грубое, с резкими чертами, мощными надбровными дугами, приплюснутый и чуть повернутый влево нос намекал о любви подраться и боксёрском прошлом хозяина. Диссонансом к физиономии сурового бездушного «быка» с коротким ежиком волос, вышедшего из бригад лихих девяностых, выступали аккуратные округлые уши и черные изогнутые как крылья чайки брови, которым было не место на дубовой скульптуре. Тем не менее, они там зацепились за переносицу, упорно сражаясь с тонкими нитями шрамов, пытающихся разрезать крылья на неровные куски и забирающихся на высокий лоб. Один из самых упорных шрамов пахотной бороздой пересекал висок и косой линией убегал до затылка.

— Быстро Санин подсуетился, — бросил Вадим по нейросвязи.

— Гордись! — ответила Ши с ехидцей. — Был никем, а стал шишкой на ровном месте. Не загордись, дорогой. Так и будешь на мужика пялиться? Красавчик, не скрою. Мой тип! — медово поддела инк.

— Майор Бехтерев! — прогудел человек-пароход, перекладывая шлем на сгиб левой реки.

— Полковник Белов! — ничуть не смущаясь, не прикладывая руку к непокрытой голове, обозначил кивок Вадим. Майор прищурился, слишком молод, по его мнению, этот сосунок для полковника, но от неосторожной реплики его останавливал арктический холод смерти, которым веяло от биомеха и хищный, с ноткой превосходства, блеск, мелькнувший в глазах молодого бритоголового парня. Мгновением позже до мозга майора дошло, что за спиной юного собеседника прячется настоящий некрополь лично упокоенных врагов, которым могут или имеют сомнительную честь «похвастать» личности изрядно хлебнувшие из горькой чаши войны, только подобным не хвастают. Незачем хвастать.

— Ну, настоящий полковник! — голосом Пугачевой раздалось в голове Белова. Поединок взглядов не ускользнул от проницательной электронной язвы, таким оригинальным способом поддержавшей обожаемого пилота.

Признав равного, Бехтерев развернулся к Вадиму спиной:

— Прошу вас пройти за мной на КП, товарищ полковник, — подал гудок двуногий пароход. — Здесь рядом. Сто метров за оптической иллюзией.