Орден Люцифера Медведев Антон

Около шести вечера он позвонил Ольге.

— Привет, Оля. Может, встретимся сегодня?

— Здравствуй, Илья, — голос Ольги был не­привычно тихим. — Извини, ничего не получится.

— Хорошо, а завтра?

— Илья, у нас с тобой больше никогда ничего не будет. Прости меня, но так будет лучше.

— Ты что, с ума сошла? — нахмурился он. — Перестань молоть глупости. Приходи, у нас те­перь не будет никаких проблем. Поверь, все будет здорово.

— Прости, Илья-

Связь оборвалась. Илья сжал зубы, ему захоте­лось выругаться. С трудом сдержавшись, он снова набрал номер Ольги.

— Это опять я, — сказал он, когда девушка взяла трубку. — Что с тобой, Оля?

— Со мной? — отозвалась Ольга. — Илья, не­ужели ты не видишь, каким ты стал? Ты теперь совсем другой. Ты мне нравился — может быть, я даже любила тебя. Но то был другой Илья, пони­маешь?

— Нищий неудачник? — криво усмехнулся он. — Странные же у тебя вкусы.

— Ты действительно стал другим, Илья. Я бо­юсь тебя. Нам лучше расстаться. Прости, но все кончено. И не звони мне больше.

Связь снова оборвалась. Илья сжал зубы, раз­махнулся и разнес телефон о стену.

— Дура… — Его даже затрясло от злости. — Ты не можешь уйти от меня. Не можешь. Ты все равно будешь моей. Чего бы мне это ни стоило.

Звонок раздался поздно вечером. Вздрогнув, Ольга прислушалась — она никого не ждала. Свой адрес она еще никому не давала, его не знал даже Илья.

Из прихожей снова послышалось настойчивое треньканье звонка. Пришлось подняться из-за сто­ла и пройти к двери.

— Кто там? — спросила Ольга.

— Это я, — послышался из-за двери знакомый голос. — Оля, открой. Мы должны поговорить.

Нахмурившись, она открыла дверь.

— Здравствуй, — сказал Илья, мрачно глядя на девушку. — Я могу войти?

— Входи, — вздохнула она, отходя в сторону. Илья вошел, разулся. Снял шапку и куртку. Все

это время Ольга с грустью смотрела на него — он действительно здорово изменился.

— Пошли на кухню, — предложила она. — Я как раз ужинаю. Есть будешь?

— Нет… — Илья вслед за девушкой прошел на кухню. — Прости, что явился без приглашения. У меня телефон сломался. Не мог позвонить.

— Ничего. Садись. — Она пододвинула Илье табуретку, сама села с другой стороны стола. — Я слушаю.

— Ты нужна мне, — тихо сказал он. — Не ухо­ди от меня. Поверь, все будет хорошо. Я все устро­ил, тебя тоже примут в орден. Мы будем счастли­вы.

— Нет, Илья, — покачала головой Ольга. — Мне не нужна твоя секта. Не хочу.

— Да какая секта… — повысил было голос Илья, но тут же взял себя в руки. — Это не секта, Оля. Это очень могущественная организация. Очень, понимаешь? У нас будет все — деньги, хороший дом. У меня уже сейчас больше восьмидесяти ты­сяч долларов. Это хорошие деньги, Оля. И будет еще больше — мне предложили организовать из­дательство.

— Ты меня не слышишь, — покачала головой Ольга. — Я не хочу иметь ничего общего с сатани- стами. Ни-че-го, понимаешь? Ни за какие деньги.

— Что, верующая? — криво усмехнулся Илья. — С каких это пор?

— Может, и верующая. Пусть я и не хожу в церковь, но никто не заставит меня служить Са­тане. Мне это просто противно.

— Ты не понимаешь! Ты просто не представ­ляешь, что это тебе даст. У тебя будет сила, власть. А главное — бессмертие. Ты будешь вечно молодой, понимаешь? Такой шанс выпадает раз в жизни, и то лишь избранным. Просто поверь мне, и ты уви­дишь, как будет здорово.

— Я ведь уже сказала — нет. Неужели так трудно понять? Это мое решение, и я не собираюсь его менять. Даже ради тебя.

— Пошли со мной, пожалуйста… — попросил Илья. — Ну хочешь, я на колени перед тобой вста­ну? — Он сполз с табурета и встал на колени —

Пойми, ты уже не сможешь жить ни с кем, кроме меня. Ты ведь уже знаешь, как оно бывает — без кольца. Ни один мужчина не сможет…

— Уходи! — Ольга вскочила со стула. — Сей­час же!

Он медленно поднялся с колен.

— Ты не можешь меня бросить, понимаешь? Не можешь! — сквозь зубы произнес он. — Ты долж­на быть со мной!

— Если хочешь, чтобы я была с тобой, уйди из своего ордена. Выкинь это чертово кольцо. Тогда у нас, может быть, что-то получится.

— Уйти? — Илья мрачно усмехнулся. — Ты просто не понимаешь, о чем просишь. Орден дал мне все: силу, талант, деньги. Я не хочу вновь ощу­тить себя ничтожеством.

— Значит, между нами все кончено. Уходи.

— Хорошо, — процедил он. — Я уйду. Но ты еще об этом пожалеешь — помяни Мое слово! — Илья повернулся и быстро вышел из кухни. Было слышно, как он обувается, потом хлопнула дверь. Ольга осталась одна.

Медленно пройдя в прихожую, она аккуратно закрыла дверь на замок, потом повернулась и при­слонилась к ней спиной.

— Дурак, — едва слышно прошептала девуш­ка, ее глаза наполнились слезами. — Какой же ты Дурак…

Но не думать он не мог, мысли все равно на­ходили дорогу к сознанию. Илья не мог понять, как получилось, что Ольга его предала. Да. именно предала. Бросила, отказалась идти вместе с ним. А ведь он сделал для нее все. Ради нее он убил эту дурочку Мелиссу, ради нее рйсковал жизнью. А она его отвергла…

— Стерва… — пробормотал он, сунув в рот ку­сок колбасы. — Посмотрим, как ты проживешь без меня. Сама еще приползешь на брюхе…

Потом он долго курил, сидя у окна. На улице уже была ночь. Илья смотрел на окна соседней многоэтажки и думал о том, что там, за этими без­ликими огоньками тоже сейчас кто-то есть. И на­верняка есть те, у кого все хорошо. Вечер, люди ужинают, вместе смотрят телевизор. Любят друг друга. И только у него все как-то не так…

Загасив окурок, Илья поднялся, пошел в спаль­ню. Не раздеваясь, рухнул на кровать и заснул.

Проснулся он рано, не было еще и семи. Не­которое время сидел на кровати, глядя в никуда и думая о том, как ему жить дальше — без Оль­ги. Да, он надеялся, что она вернется. Хотел в это верить. Но в глубине души знал, что этого никогда не случится…

Днем Илья встретился с Виктором и согласился возглавить издательство. Обсудили детали, Мастер сказал, что если понадобятся деньги, то они будут в любых количествах. Главное — результат. Потом, когда деловые вопросы были решены, Илья не удер­жался и рассказал о том, что его бросила Ольга.

— Если хочешь, я помогу ее вернуть, — пред­ложил Виктор.

— Ты серьезно?

— Разумеется. Ты же слышал, наверное, о том, как привораживают женихов и невест обычные колдуны. Могу сделать то же самое — фирма гаран­тирует, — глава ордена лучезарно улыбнулся.

— И она действительно вернется — сама?

— Она будет считать, что вернулась сама, — терпеливо пояснил Виктор. — В этом и суть приво­рота. А дальше все будет просто: введем ее в наш круг, подарим кольцо. Когда немного привыкнет и поймет все преимущества новой жизни, проведем церемонию посвящения. Ты же и проведешь. И все, она навсегда твоя. Согласен?

— Да, — отозвался Илья, зная, что не сможет жить без Ольги. — Что для этого нужно?

— Лучше всего — немножко крови. Но мож­но обойтись и без этого. Принеси ее фотографию или какую-то ее вещь, которую она долго носила. Кстати, для этих целей отлично подходят женские прокладки — разумеется, использованные. Как и использованные презервативы — это уже для ра­боты с мужчинами. Я серьезно, не смейся, — Вик­тор с легкой улыбкой смотрел на Илью. — Многие колдуны и ведьмы специально ходят по помойкам, под окнами домов и собирают подобный материал. Причем он годится не только для приворотов, но и для порчи и вообще любых подобных манипуляций. Так что людям следует внимательнее относиться к тому, что они выбрасывают.

— У меня есть фотография, — ответил Илья. — Правда, старая, ей лет шесть. На ней мы вдвоем.

— Вот и замечательно. Время здесь роли не играет. Приноси ее, и через недельку твоя Ольга сама к тебе вернется. Слышал шутку о том, что от мафии еще никто не уходил? У нас все еще серьез­нее. Так что тащи фотографию и не переживай.

— Хорошо, — согласился повеселевший Илья.

Снимок он принес через час: осмотрев его, Вик­тор остался доволен.

— Мне она нравится, — сказал он, вглядыва­ясь в фотографию Ольги — Симпатичная. Такой и должна быть настоящая ведьма. В общем, занимай­ся делами и ни о чем больше не беспокойся…

Так Илья и сделал. Для работы в Церкви Воз­рождения он подыскал себе сразу двух заместите­лей: каждый из них хотел выбиться наверх, став единственным руководителем, а потому работали они очень усердно. Сам же Илья занялся делами издательства.

Как обычно, началось все с бумажной работы: нужно было оформить все документы, затем поды­скать помещение. Это заняло не один день, и все это время Илья надеялся, что Ольга вот-вот к нему вернется. Но дни шли, а она все не возвращалась. Так прошла неделя, потом десять дней. Наконец он сам отправился к Виктору узнать, как идут дела.

— Все оказалось не так просто, — сказал Ма­стер, выслушав Илью. — Эта дурочка на следую­щий день после вашей встречи поперлась в цер­ковь. И теперь до нее добраться очень сложно — она под защитой. Приворот на нее не действует.

— И что нам делать? — глупо спросил Илья.

— Надо немножко подождать — может, что- то изменится. Месяц, два — пока она не остынет, пока у нее не пройдет эта глупая тяга к Богу. Тогда попробуем снова. А уж если и тогда не получится, то обратимся непосредственно к Сатане — против его силы ей не устоять.

— А если обратиться к нему сейчас?

— Ты слишком нетерпелив. Всему свое вре­мя. Сатану дозволено тревожить лишь тогда, когда все другие возможности исчерпаны. Так что надо ждать. Понял?

— Да… — отозвался Илья.

он мог поддаться. Ведь не был он плохим челове­ком — не был. Да, Бог не дал ему таланта. Бывает. Но из-за этого пойти на поклон к Сатане…

Ольга никогда не считала себя верующей. В церкви была всего один раз: еще во время учебы в художественном училище подруги надумали кре­ститься. Уговорили и ее — за компанию. Сходила, крестилась. Все происходившее тогда не произвело на нее глубокого впечатления. Наоборот, вызвало смех. Казалось странным, что взрослые люди от­носятся ко всему этому с такой серьезностью. Так было и в дальнейшем: нельзя сказать, что Ольга однозначно не верила в Бога. Но и верующей себя назвать никак не могла.

И вот впервые она столкнулась с чем-то, что оказалось выше ее понимания. Не будь тех ночей с Ильей, и все разговоры о Сатане она посчитала бы обычным пижонством, желанием произвести на нее впечатление. Но ведь у Ильи действительно появились необычные, нечеловеческие способно­сти. Достаточно вспомнить, как ласкал он ее взгля­дом, — как такое может быть? А его картины? Ведь они действительно талантливы! Только за талан­том этим стоит другая сила — темная.

Чтобы отвлечься от грустных мыслей, Ольга включила телевизор. Шел фильм «Унесенные ве­тром». Она смотрела и думала о том, что их с Ильей тоже унесло ветром. Или ветрами. Его в одну сто­рону. А ее?

Девушка вспомнила, как плохо стало Илье в зале с иконами, — теперь это стало еще одним штрихом, дополнившим картину. Все верно: он боялся икон, не мог к ним подойти. А когда они вышли на улицу, сразу ожил, заулыбался. Неве­роятно, немыслимо, но это так: Илья принадле­жит Сатане.

В ее глазах стояли слезы. Изображение на экра­не туманилось, мерцало яркими искорками. В со-

знании пойманной птицей билась одна-единствен- ная мысль: что ей теперь делать?

Утром Ольга отправилась в церковь. Было не­много страшновато: она просто не знала, как себя там вести. Помнила, что в церковь надо приходить в платке. Платок с собой взяла, но сейчас на ней был теплый вязаный берет. Можно зайти в берете или надо повязать платок?

Остановившись неподалеку от церкви, она не­сколько минут стояла, все еще сомневаясь, нуж­но ли ей туда заходить. Церковь действительно страшила: Ольга смотрела на золотые купола и чувствовала себя маленькой испуганной девочкой. Осмотрелась, пытаясь найти кого-то, к кому можно было бы обратиться за советом насчет платка, од­нако вокруг почему-то было очень пустынно. Осо­знав, что если она не войдет сейчас, то не войдет у лее никогда, Ольга быстро открыла сумочку, су­нула в нее берет и повязала платок, после чего то­ропливо направилась к церковному крыльцу.

Дверь показалась ей очень тяжелой. Войдя, Ольга осторожно прикрыла ее за собой. Прошла вперед.

В церкви было всего несколько человек: моло­дой парень и четыре женщины. Парень стоял воз­ле одной из икон, неотрывно глядя на нее, его губы тихо шевелились. Две женщины о чем-то шепта­лись, еще одна ставила свечку. Чуть в стороне Оль­га увидела и священника: тот тихо разговаривал с молоденькой девушкой в белом вязаном платке.

В глаза почему-то сразу бросилась икона Бого­матери. Было в этой иконе что-то, что против воли заставило Ольгу подойти к ней. Остановившись, де­вушка вгляделась в икону, пытаясь понять, почему не может уловить взгляда Богородицы. Казалось, глаза Девы Марии смотрят куда-то в сторону.

«Прости меня, — мысленно попросила Ольга. — Я очень глупая и грязная. Знаю, что жила не так, как надо. Что недостойна даже стоять пред Тобой. Но сейчас мне очень нужна Твоя помощь. Не к кому мне больше идти, Пресвятая Дева Мария. Помилуй меня, помоги…»

Ольга не знала, сколько прошло времени. Сто­яла, вглядываясь в образ Богородицы, просила за Илью. По щекам ползли слезы — в другое время она бы непременно устыдилась их, но сейчас про­сто не обращала внимания.

А потом произошло то, что заставило Ольгу вздрогнуть: Богородица посмотрела на нее. Это казалось невероятным — она так долго пыталась поймать взгляд Пресвятой Девы и вот теперь вдруг встретилась с Ней глазами.

— Помилуй нас, Матушка… — прошептала Ольга и всхлипнула. — Помилуй…

Она почти не помнила, как вышла из церкви. Даже не вышла — выскочила. Уже собираясь ухо­дить, заметила, что на нее смотрит священник. По­няла, что он вот-вот подойдет к ней, но чувствова­ла себя не готовой к этой встрече. Опустив голову, торопливо прошла к дверям…

Домой так и шла в тонком платке, не обращая внимания на бьющие в лицо колючие снежинки. В душе было очень странное ощущение: с одной стороны, Ольга все еще помнила свой страх. В то же время, чувствовала и нечто другое — словно прикоснулась к чему-то доброму, чистому, веч­ному. На глазах снова выступили слезы, девуш­ка торопливо смахнула их. Поднимаясь к себе в квартиру, она уже знала, что не отдаст Илью про­сто так.

Утром следующего дня она отправилась на ры­нок, в церковную лавку — знала, что есть там та­кая. Отыскав ее, купила несколько молитвенников. Но от покупки бумажных иконок отказалась. Про­сто сравнила их с теми иконами, что видела в церк­ви, и решила поискать что-то получше.

И здесь ей пригодилось знание всех антиквар­ных лавок города. Несколько часов Ольга методич­но обходила их, внимательно рассматривая выстав­ленные на продажу иконы. Среди них были самые разные как по размеру, так и по возрасту и цене. Ей понравились две: на одной был образ Богома­тери, на второй — Спас. Первая икона оказалась старенькой: когда-то она была в окладе, но его со­рвали. Остались следы от гвоздей, они снижали художественную ценность иконы. Но сейчас Ольгу интересовало совсем другое. Глядя на эту икону, она видела перед собой Богоматерь. Не изображе­ние, а Ее Саму. И что значили теперь эти уродли­вые следы от гвоздей?

Икона с образом Иисуса Христа была совсем новой. Но от нее шло такое тепло и умиротворение, что девушка сразу остановила на ней свой взгляд. Это тоже казалось странным: вот же рядом мно­жество икон. А за душу хватает именно эта…

Домой Ольга вернулась с двумя иконами — бронзовым литым крестом и двумя молитвенника­ми. Крест повесила в изголовье кровати. Икону Спа­са, как и положено, расположила в углу комнаты, а икону Богородицы — прямо над своим рабочим сто­лом. Чтобы все время видеть Ее перед собой.

Странно, но теперь, с иконами, Ольга чувство­вала себя гораздо увереннее. Будучи достаточно трезвомыслящим человеком, пыталась объяснить это простым самовнушением. Пыталась — и не могла-

Следующая неделя стала для нее одной из са­мых радостных в жизни. Девушка просто не пони­мала, что с ней происходит: если бы раньше ей кто- то сказал, что она будет молиться перед иконой, она бы в это ни за что не поверила. Ведь знала, что все это просто глупости, церковные предрассудки. Знала — но вот перед ней икона, и все знания мира просто теряют смысл. Потому что истина — здесь, перед ней. Доказательства нужны лишь тому, кто этого не чувствует.

И Ольга молилась. Молилась и радовалась, мо­лилась и плакала. И, чем больше молилась, тем яс­нее понимала, как глупо, как неправильно жила она все эти годы. Жила без цели — осознание это­го было столь явным, что девушка просто удивля­лась, как могла быть настолько слепа.

Но больше всего она просила за Илью. Проси­ла, умоляла спасти его, вытянуть из лап Сатаны. Потому что действительно его любила — теперь Ольга понимала, что глупо скрывать это от себя, глупо отказываться.

Несколько дней спустя она снова пошла в цер­ковь. Народу оказалось довольно много: люди мо­лились, потом причащались. Причастилась и Оль­га. Встретилась глазами с батюшкой — и уже не смогла уйти, не поговорив с ним. Правда, для это­го пришлось ждать больше часа. Но ожидание не стало тягостным, Ольга провела его возле знако­мого образа.

Разговор со священником был долгим и обстоя­тельным. Ольга рассказала обо всем без утайки, ба­тюшка воспринял ее рассказ очень серьезно и пообе­щал сделать все возможное. Домой она ушла окры­ленная, с верой в то, что все теперь будет хорошо.

но, но вся эта история только добавила ему авто­ритета. Разве что Натали стала держаться с ним чуточку холоднее. Впрочем, Илье это могло толь­ко показаться.

Новогодняя ночь прошла великолепно. В пол­ночь во дворе дома устроили грандиозный салют: Илья держал под руку Марину, совсем еще юную девушку, и весело смеялся. Смеялась и Марина, радуясь тому, что у нее оказался такой замеча­тельный кавалер. Она была новенькой — на этот прием ее пригласила одна из подружек, пообещав классный вечер, а главное — совершенно незем­ной секс.

— Только ищи кого-то с кольцом! — строго-на­строго наказала подруга, и Марина выполнила ее указания. Теперь, стоя рядом с Ильей, она чувство­вала себя Золушкой, отхватившей принца.

А потом была ночь. Илья привел Марину в свою комнату, где и пробыл с ней до самого утра. Он остался доволен, девушка же и вовсе чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Такого бесподоб­ного секса у нее еще никогда не было.

Тем не менее, к радости Ильи примешивалась грусть. Даже лаская Марину, он то и дело вспоми­нал Ольгу. У Виктора так до сих пор ничего и не получилось с приворотом — по словам Мастера, за­щита Ольги за последнее время только окрепла.

— Может, тебе лучше вообще забыть о ней? — спросил незадолго до Нового года Виктор. — По­смотри, сколько в этом мире красивых баб. Все они твои — выбирай любую. А привяжешься к одной, так она тебе потом всю плешь проест. Люди ведь ценят то, чего у них нет. Как только Ольга ока­жется рядом с тобой, как только она действитель­но станет твоей, ты потеряешь к ней всякий инте­рес. Пусть через год, через два — но потеряешь. В женщине нас прежде всего манит загадка. А ког­да загадок не остается, приходит скука. Поэтому просто послушайся моего совета: найди себе хоро­шую классную бабу и пользуйся ею, пока не надо­ест. Потом выгони и найди другую. И так — целую вечность. Потому что вечность с одной женщиной тебе осточертеет.

— Я подумаю… — пообещал тогда Илья, но за­быть Ольгу так и не смог.

В остальном же его дела шли все лучше и луч­ше. Проповеди Церкви Возрождения звучали уже в нескольких залах, в начале февраля открылось дочернее отделение в соседнем городке. Только что организованное издательство уже присту­пило к работе: сотрудники набраны, определен круг первоочередных изданий. Илья уже знал, что первой изданной книгой станет «Библия сек­са»: толстый том с очень реалистичными рисун­ками. В том, что эта книга вызовет интерес, он был уверен.

Все шло хорошо. Если что и бередило душу Ильи, так это его отношения с Ольгой. Он несколь­ко раз пытался звонить ей, но ее сотовый телефон был отключен. Близилась середина января, когда Илья, не выдержав, поздним вечером снова отпра­вился к ней. И чем ближе он подходил к ее дому, тем больше надеялся уговорить девушку. Не мо­жет она отказаться. Не имеет права…

В подъезде на ее лестничной площадке пере­горела лампочка, слабый свет проникал только с верхнего этажа. Нажав кнопку звонка, Илья стал ждать, надеясь, что Ольга его впустит. Вот заго­релся свет в прихожей — было видно, как засве­тилось пятнышко дверного глазка. Затем глазок погас, Илья понял, что Ольга смотрит в него, пы­таясь разглядеть, кто пришел.

— Это я, Оля! — громко сказал он. — Пожалуй­ста, открой. Мне нужно с тобой поговорить…

Несколько секунд было очень тихо, потом щел­кнул замок, дверь приоткрылась.

— Здравствуй… — поздоровался Илья, глядя на девушку. — Прости меня, Оля. Я не могу без тебя.

— Здравствуй, Илья, — тихо ответила Ольга. Несколько секунд молча смотрела на него, потом отошла в сторону. — Заходи…

— Спасибо… — Илья вошел, радуясь тому, что она его впустила. Может, все еще наладится?

— Раздевайся… — предложила девушка. Он снял куртку, повесил шапку. Разулся. — Про­ходи…

Она провела его в гостиную. Илья переступил порог комнаты — и остановился, чувствуя, как раз­ливается по телу слабость. Его лицо побледнело, он со страхом смотрел на икону в углу комнаты.

— Ну что же ты? — спросила Ольга, спокойно глядя на него. — Входи.

— Я… не могу… — отозвался Илья, ухватившись за дверной косяк. — Давай лучше… на кухне.

— Там у меня тоже икона, — ответила девуш­ка. — Ив спальне тоже.

— Зачем ты так?.. — прошептал он и попятил­ся в прихожую. — Я же люблю тебя, понимаешь? Люблю!

— Ты в беде, Илья… — Ольга вслед за ним вер­нулась в прихожую. — В беде, понимаешь? Уйди от них, пожалуйста! Даже не ради меня — ради своей души… — В ее глазах появились слезы.

— Я не могу! — с надрывом произнес Илья. — Ты ведь ничего не знаешь. Веришь всем этим попов­ским байкам! — Он в ярости стукнул кулаком по стене. — Это глупо, Оля! Пошли со мной! — Он про­тянул ей руку. — Я покажу тебе новую жизнь. Дру­гую, без всех этих глупостей. Мы будем счастливы, Оля. У нас будет все, что мы захотим. Ну же!

— Что они с тобой сделали… — по щеке Ольги скатилась слеза. — Они погубили тебя. Ты просто не понимаешь, что говоришь…

— Это ты не понимаешь! — сжал кулаки Илья.— Господи, какая же ты дура! Дура, пони­маешь?! Не верь им — верь мне. Забудь обо всех че­ловеческих глупостях. Пошли со мной, и я покажу тебе истину. Ты сама потом будешь смеяться над тем, что говорила сегодня, — вот увидишь!

— Нет, Илья… — покачала головой девушка. — Мы не сможем быть вместе, пока ты с ними… — Она быстро вышла fc гостиную, затем вернулась, дер­жа в руках икону. Подняла ее: — Попроси у Него прощения, Илья! Попроси помощи! Доверься Ему, и Он тебя вытащит…

Она не договорила — зарычав, как зверь. Илья начал пятиться к двери, не отрывая взгляда от ико­ны. В этом взгляде был страх, была ненависть.

— Не подходи… — прохрипел он, прижавшись - спиной к двери. Затем, повернувшись, быстро от­крыл дверь и выскочил вон.

— Стой, Илья! — закричала Ольга. — Не уходи!

Но он уже не слышал ее — без куртки и шап­ки, в одних носках, торопливо спускался по ле­стнице.

— Одежду забыл! — запоздало крикнула де­вушка. Положив икону на тумбочку, схватила одежду и обувь Ильи и побежала вслед за ним по лестнице. — Илья!

Он выскочил на улицу, его трясло. Не от холо­да — от страха. От того чувства, которое испытал, ощутив на себе взгляд Христа. Остановился, жад­но вдохнул морозный воздух.

— Илья!

Оглянулся — Ольга стояла на ступеньках крыльца с его одеждой в руках. В ее глазах он про­читал жалость, сострадание. И еще боль…

— Твоя одежда… — сказала она. Положила все на снег перед ним — и отступила на несколь­ко шагов.

— Пошли со мной, Оля! — Илья рухнул перед ней на колени. — Пожалуйста!

— Я не могу! — по ее щекам снова поползли слезы. — Это ты должен вернуться ко мне, пони­маешь? Ты! Выброси свое проклятое кольцо, стань таким, как прежде!

— Как прежде?.. — Илья смотрел на нее сни­зу вверх. — Снова хочешь видеть меня жалким неудачником? — Он медленно поднялся на ноги. Сунул ноги в ботинки, застегнул «молнии». На­хлобучил на голову шапку. Поправил ее. Накинул куртку. Потом опять взглянул на Ольгу.

— В последний раз предлагаю — пошли! — Он вновь протянул ей руку. — Ну же, Оля! Ты просто не понимаешь, от чего отказываешься!

Несколько секунд она молча смотрела на него, потом повернулась и пошла к двери подъезда.

— Ну и дура! — закричал ей вслед Илья, чув­ствуя, как его охватывает ярость. — Сама еще при­ползешь ко мне на коленях!

— Земляк, чего разорался-то? — послышалось рядом. Илья оглянулся и увидел высокого крепко­го парня в лохматой шапке. — Повежливее надо с девушками…

Договорить он не успел: развернувшись, Илья изо всех сил ударил его кулаком в лицо. Парень упал, Илья навалился на него сверху и начал изби­вать, вкладывая в удары всю накопившуюся в нем ненависть. Он рычал, что-то кричал. Затем ощутил, как его за ворот оттаскивают прочь.

— Да что же ты делаешь?! — ворвались в со­знание крики Ольги. — Не смей!

Илья тяжело дышал. Он сидел в снегу, как во сне глядя на лежавшего перед ним парня. Тот хри­пел, пытаясь встать, подскочившая Ольга помогла ему приподняться. Стоя на коленях, парень зачерп­нул ладонями снег, приложил к лицу. Затем отнял руки — снег был пропитан кровью.

— Что ты наделал? — Ольга смотрела на Илью, ее губы тряслись. — Неужели ты так и не понял, в кого превратился?!

— Давай, давай… — зло пробормотал он, под­нимаясь на ноги. — Жалей его. К себе отведи. На ночь оставь. Может, с ним тебе будет лучше… — Взглянув на свои заляпанные кровью кулаки, он повернулся и пошел прочь.

Он остановился, когда дом Ольги скрылся из глаз. Вытер снегом руки, застегнул куртку.

— Стерва… — произнес он, оглянувшись. — Все они стервы… — Поправив шапку, он медленно по­брел в сторону дома. Его все еще душила злость: привяжись к нему сейчас кто-нибудь, и Илья был бы этому только рад.

Дома он умылся, досадливо морщась от боли в сбитых костяшках пальцев. Затем прошел на кух­ню, достал початую бутылку водки. Налив пол­ный стакан, залпом выпил. Заел кусочком черно­го хлеба.

— Все равно ты будешь моей, — сказал он, шмыгнув носом. — Вот увидишь…

Минула первая декада марта, когда Илья снова пришел к Виктору и напомнил ему про его обеща­ние — привлечь для возвращения Ольги Сатану.

— Хорошо, — согласился Мастер. — Раз я обе­щал — сделаю. Но здесь есть одна сложность… — Он несколько секунд помолчал. — Дело в том, что Сатана не любит проигрывать. Если твоя Ольга под защитой Бога, и Сатана поймет, что душа ее ему неподвластна, то он, разозлившись, может просто ее убить. И если душа Ольги принадлежит Богу, то тело подвластно Сатане. Проиграв, он просто све­дет ее в могилу.

Илья почувствовал себя неуютно.

— Ты мне раньше о таком не говорил, — про­бормотал он.

— Говорю теперь. Просто ты должен знать, чем грозит попытка привлечь к этому делу Сатану.

— Сатана действительно может проиграть?

— Может. Несмотря на все его могущество, он слабее Бога. Поэтому решай сам, делаем мы это или нет. Чтобы потом не было обид.

Илья нахмурился. Он знал, что не сможет жить без Ольги. Но подвергать ее опасности…

— Нет… — Он покачал головой. — Не надо. Пусть лучше она живет без меня.

— Как хочешь. Но если вдруг передумаешь — только скажи.

Домой в этот день Илья вернулся в самом сквер­ном настроении. Не мог, не хотел смириться с тем, что Ольга для него потеряна. Так не могло быть, не должно. Но согласиться на предложение Вик­тора — значит, рисковать ее жизнью. На это он тоже пойти не мог.

Осознание того, что он потерял ее, приводило в отчаяние. Нужно забыть Ольгу, вычеркнуть из своей жизни. Так будет лучше для них обоих. Мо­жет, она уже и нашла свое счастье — Илья вспом­нил того парня и неприязненно улыбнулся. И ему нужно искать свое. Клин вышибается клином…

Минуту спустя он уже набирал телефонный номер. Ответили сразу.

— Марина? — спросил он, услышав девичий голос. — Это Илья… Да, скучаю… Точно… Приезжай, повеселимся! Хорошо, я жду…

— Вот так вот, — холодно произнес он, пря­ча телефон. — И не говори, что я без тебя не про­живу…

Марина приехала через сорок минут. Веселая, раскрасневшаяся от мороза. Счастливая. Она ве­село щебетала, рассказывая о какой-то вечеринке, Илья слушал ее вполуха и думал о том, что Вик­тор абсолютно прав. В этом мире полно женщин, и нет никакой необходимости позволять одной из них садиться себе на шею. С ними можно весело провести время, и не более того. Семейное счас­тье — не для него…

Утром он проснулся первым. Осторожно под­нялся, стараясь не разбудить девушку, сунул ноги в тапочки. Прошлепал на кухню. Закурив, опустил­ся на табурет и долго сидел, глядя в окно. Вроде бы неплохой был вечер, и ночь что надо. А на душе скребут кошки…

Близился май, когда появилась новая пробле­ма. Заместитель Ильи по Церкви Возрождения, уже единственный — второго он перевел в новый филиал, — сообщил о том, что их общиной заин­тересовались журналисты.

— Ходит тут один такой, по воскресеньям, — сообщил заместитель. — Худой, сутулый. И все высматривает, вынюхивает. Даже фотографиру­ет. Был уже на двух службах и тоже фотографи­ровал. Быстро так, чтобы никто не видел. Могут быть неприятности.

— Хорошо, я разберусь, — пообещал Илья. — Покажи мне его в следующий раз. хорошо?

— Это я и хотел сделать, — обрадовался за­меститель.

Во время очередной воскресной проповеди он указал Илье на скромного человека лет тридцати с жидкой бородкой и еще более жидкими усиками: тот стоял в задних рядах, неподалеку от двери, и внимательно за всем наблюдал. Однако, как только Илья попытался пройти в его сторону, тут же вы­шел за дверь. Догонять его Илья не стал.

Тем не менее, уже через два дня он заметил это­го типа у своего дома. Журналист сидел в салоне старенькой «шестерки» и читал газету. На этот раз он был одет совсем иначе, но Илья, не без оснований гордившийся своей зрительной памятью, его сра­зу узнал. В тот момент, когда он вышел из подъез-

да и остановился, доставая сигареты и зажигалку, журналист сделал несколько снимков через при­открытое окно, завел машину и уехал.

Это уже переходило все границы. Илья подо­зревал, что если не принять меры, то вскоре в ка­кой-то из местных газет появится разгромная ста­тья. Но, прежде чем что-то делать, он решил посо­ветоваться с Виктором.

— Не скажу, что это слишком серьезно, но кровь попить могут, — сказал тот, выслушав Илью. — Лучше с этим журналистом разобрать­ся, пока он не натворил бед. Неприятности он мо­жет причинить тебе, вот ты с ним и разбирайся. Привыкай все делать сам.

— И как я должен с ним разобраться? — на­хмурился Илья.

— Придумай что-нибудь, — усмехнулся Вик­тор. — Вроде бы у тебя уже есть кое-какой опыт избавления от неугодных. Так что действуй. Для начала припугни, а не одумается — сам виноват.

Так Илья оказался один на один с новой пробле­мой. Попути в офис издательства — а ездил Илья теперь на новеньком синем «вольво» — он думал о том, что ему непременно придется нанять пару крепких ребят в службу безопасности. Выловили бы они этого журналиста, объяснили ему популяр­но, что к чему, — глядишь, он бы и поумерил прыть. Но, увы, пока придется все делать самому.

Впрочем, кое-какие указания своему замести­телю по Церкви Возрождения он все же дал, пред­ложив ему последить за журналистом, если тот еще раз появится. И это принесло свои плоды: журна­лист появился, две посланные заместителем де­вушки-сектантки, проследив за ним, выяснили, что он работает в «Городской газете». Вскоре Илья уже знал не только его имя и фамилию, но и номер редакционного телефона.

Подумав, Илья решил встретиться с журнали­стом. Позвонив в редакцию, сказал, что имеет не­которые интересные материалы по интересующей Виталия Авдеева теме. Договорились, что журна­лист будет ждать его в своей машине в половине шестого вечера на стоянке у «Дома книги».

На эту встречу Илья ехал на троллейбусе. Сой­дя за остановку до «Дома книги», пошел пешком, желая подобраться к журналисту незаметно. И ему это удалось: знакомая «шестерка» стояла на обо­чине, до встречи оставалось еще минут тридцать. Журналист читал книгу, время от времени погля­дывая по сторонам.

Подойдя к его машине, Илья открыл дверь со стороны пассажира — она оказалась не заперта — и спокойно забрался в салон. Взглянул на хозяи­на машины, не без удовольствия отметив, как тот побледнел.

— Здравствуйте, уважаемый Виталий Анато­льевич! — сказал Илья. — Насколько я знаю, вы очень хотели со мной побеседовать?

— Так это звонили вы? — Авдеев быстро взял себя в руки.

— Я. Мне кажется, как-то невежливо с вашей стороны следить за мной, что-то выискивать, вы­капывать. Сделали бы проще: подошли бы, пред­ставились. Поговорили. Так что вас интересует?

— Ваша организация.

— Церковь Возрождения?

— О, нет… — Журналист как-то мрачно усмех­нулся. — Церковь Возрождения — это ничто. Меня интересует орден Люцифера. — Он в упор взгля­нул на собеседника, явно рассчитывая произвести эффект своим заявлением.

— Даже так? — Илья покачал головой. — И кто же вам рассказал о таких подробностях?

— Птичка прочирикала, — отозвался Авдеев.

— Ах вот как? — Илья откровенно рассмеялся. Потом продолжил: — Послушайте, Виталий, — вы очень симпатичный молодой человек. Но вы явно начитались глупых детективов. Или насмотрелись глупых фильмов, разница невелика. Это в филь­мах отважный журналист один на один борется с какой-нибудь нечистью и обязательно ее побеж­дает. Но здесь все иначе: стоит мне захотеть, и от вас мокрого места не останется… — Он напрягся, собрав всю свою силу, и «щупальцами» схватил журналиста за горло, затем запустил два отрост­ка в глаза. И, если сильно сжать горло Илье вряд ли удалось, то глаза тут же ощутили его воздей­ствие. Авдеев вскрикнул, задрожал, схватился за лицо. Попытался выскочить из машины, но Илья ухватил его за рукав и не дал этого сделать. Снова с силой нажал на глаза, журналист опять вскрик­нул от боли.

— Ну и как? — спросил Илья, ослабив хват­ку. — Будем говорить дальше или продолжим за­пираться?

— Будем говорить… — простонал Авдеев, из его глаз текли слезы.

— Я слушаю. — Илья «отпустил» журнали­ста. — И закройте дверь.

Виталий Анатольевич послушно захлопнул дверь. Его трясло.

— Итак, кто вам рассказал об ордене?

— Письмо… — тихо ответил журналист. — К нам в редакцию пришло письмо.

Он врал, это Илья знал совершенно точно.

— Вы начинаете мне надоедать, — сказал он. — Предупреждаю: если вы еще раз солжете, я вы­давлю вам глаза.

Илья блефовал — он понимал, что не сможет этого сделать. Но боль, которую он уже причинил Виталию, заставила того поверить в угрозу.