Обратная сторона. Том 2 Вавикин Виталий

Шериф задумался. Как много людей сейчас способно передвигаться? Скольких из своего служебного состава ему удастся поднять на ноги? И снова страх прокрался ему под мокрую от пота и крови рубашку.

– Отправляйся домой, Джо, – сказал шериф Хогану. – Закрой двери и не впускай никого, кто не похож на человека, – голубые глаза шерифа засветились холодом. – Обещаю, что разберусь в том, что происходит, – он увидел, как неуверенно кивнул Хоган. – Ты понял меня? Никому не открывай.

Хоган еще раз кивнул. Шериф проводил его взглядом, убедившись, что сосед вернулся в свой дом. Скоро в городе введут карантин и ситуация нормализуется, если, конечно, гость из Вашингтона не соврал. Шериф задумался. Он никогда не был сторонником теории заговоров, но сейчас верить не хотелось совершенно никому. Если мальчишка, которого он знал всю его жизнь, превратился в монстра, то разве не может агент ФБР сказать неправду, обмануть его? И этот взрыв, громыхнувший на фабрике, после чего гости из Вашингтона спешно убрались из его дома… Что там происходит?

Шериф переоделся и сел в патрульную машину. Он ехал в управление, внимательно изучая пустынные улицы. В некоторых окнах показывались больные лица. На крыльца некоторых домов выходили люди, щурясь от яркого солнца. Несколько раз шериф видел домашних животных, перебегающих дорогу, прячущихся в разросшихся кустарниках. Время медленно перевалило за полдень, но чувство было, что сейчас раннее утро, когда город только готовится проснуться. Шериф проехал мимо дома своего помощника Ричи Карвера. Желание остановиться взяло верх.

– Простите, что не вышел на работу! – сказал Карвер, выходя на крыльцо. Лицо у него было бледным, но на ногах он стоял твердо. – Сам не знаю, что на меня нашло, но весь вчерашний день как в тумане.

– Все нормально, – шериф попытался улыбнуться помощнику. Карвер был младше его почти что вдвое, но тем не менее они всегда находили общий язык, даже несколько раз ездили вместе на рыбалку. – С Джези все в порядке? – спросил его шериф. Карвер вспомнил свою жену и невольно улыбнулся. Шериф расценил это как «да». – А дети?

– Спят, – Карвер нахмурился. – Не знаю, что случилось, но кажется, это грипп или что-то еще, – он покачал головой, посмотрел на шерифа, как ученик начальных классов смотрит на учителя, уверенный, что учитель знает ответ на любой вопрос. – Не понимаю, как такое могло случиться.

– Это не грипп, Ричи, – шериф наградил его тяжелым взглядом. Карвер поежился.

– Я недавно кое-что слышал… – он замялся, покраснел, решив, что его сочтут ненормальным. – Мне показалось, что на фабрике что-то взорвалось, – его взгляд стал пытливым. – Надеюсь, мне это не приснилось? – Карвер увидел, как шериф качнул головой и облегченно вздохнул. – Думаю, мне нужно одеться и поехать в участок, – он поднялся по ступеням к двери, обернулся. – Извините, что не приглашаю в дом. Джези не очень хорошо себя чувствует, поэтому у нас беспорядок, и если она узнает, что я кому-то позволил это увидеть, то точно подаст на развод, – Карвер попытался улыбнуться. Молодой и влюбленный. Шериф даже завидовал ему. У него еще все было впереди. Ему еще предстояло отправить своих детей в школу, насладиться парой юбилеев, начать откладывать деньги на колледж.

Шериф вздрогнул, услышав далекий лай. Три собаки выбрались из кустов на другой стороне улицы и засеменили по пустынной дороге. Шериф попятился к машине, но собаки не обратили на него внимания. Он представил, как эти собаки придут на его двор и закончат то, что не сумели закончить их сородичи, – разорвут тело Дэйвида Маккоуна. Неожиданно шериф подумал, что на фабрике должно находиться еще много подобных Дэйвиду уродцев. Что если домашние питомцы устремятся туда? Мысль показалась шерифу достаточно логичной, чтобы прямиком отправиться на фабрику.

Он нетерпеливо нажал на клаксон, торопя своего помощника. Карвер выбежал из дома, на ходу застегивая форменную рубашку. Шериф вспомнил, что его кольт не заряжен, но сейчас более важным было отправиться на фабрику и предупредить оставшихся там людей о взбесившихся домашних питомцах.

Патрульная машина сорвалась с места. Город казался сонным и безлюдным, чтобы соблюдать скоростные ограничения. Объезжая старый дуб, поваленный на подъездную к фабрике дорогу, шериф отметил, что палаточный лагерь недовольных горожан все еще наполнен людьми. Они держались тесной компанией, подальше от дороги, но лица их были видны шерифу. Обыкновенные человеческие лица. Шериф с надеждой подумал, что собаки не станут на них нападать. Ведь на него они не напали. И на Джо Хогана.

Он притормозил у открытых ворот, посигналил, ожидая увидеть охранника, но никто не вышел к нему.

– Да ну их к черту! – буркнул шериф и осторожно нажал на акселератор.

Машина протиснулась в открытые ворота, едва не лишившись боковых зеркал. Фабрика, которая всегда представлялась шерифу до отвращения стерильной и ухоженной, предстала перед ним в совершенно ином виде. Он нахмурился, вышел из машины. Взрыв превратил территорию фабрики в площадку боевых действий. «Господи, во что же превращается наш тихий, уютный город?» – подумал шериф. Карвер стоял рядом, чувствуя странное, смешанное чувство страха и радости.

– Надеюсь, никто не пострадал, – выдавил он из себя, решив, что лучше показать страх и тревогу, чем радость и ликование. Не будь он помощником шерифа, то, возможно, последний месяц провел бы в палатках пикетчиков. Здесь были его друзья и знакомые. – Шериф? – позвал Карвер, увидев идущего им навстречу Данинджера. От былой холености и ухоженности не осталось и следа. Гость из Вашингтона был похож на бездомного, пытающегося держаться высоко подняв голову. Таким он нравился Карверу больше.

Когда этот пижон только появился в Форестривер, Джези встретила его в кафе и потом весь вечер рассказывала молодому мужу о том, как легко можно построить удачную карьеру в большом городе. В пример ставился Данинджер. «Конечно, он менее талантлив, чем ты, менее удачлив, не так хорошо сложен, но он живет в Вашингтоне, у него квартира в новом кондоминиуме, «Мерседес» и никакой головной боли относительно закладных и выплат по ссудам», – все это она узнала от Луизы Маккоун, и Карвер, слушая об этом, невольно начинал испытывать антипатию к Данинджеру. Ему нравился Форестривер, и он не хотел ничего менять. Однако женщины всегда видят во всем другую сторону. «Подумай о будущем наших детей. Подумай о нашей старости».

Конечно, Карвер любил Джези, но иногда она начинала сводить его с ума. Как она может думать обо всем этом и не сходить с ума?! Планировать жизнь далеко вперед и одновременно жить, уделяя внимание лишь сегодняшнему дню. Что приготовить на обед? Что купить на ужин? Каким воспользоваться моющим средством? «Наверное, – думал Карвер, – в голове женщины спрятан какой-то невидимый тумблер, который они могут переключать в любой момент».

Он снова посмотрел на Данинджера и подумал, что такой же тумблер, возможно, есть и у этого адвоката из Вашингтона. Подобная мысль и рассмешила его, и вызвала еще большее раздражение.

– Хорошо, что вы смогли приехать, шериф, – сказал Данинджер, проходя мимо Карвера, словно того и не было здесь.

Взгляд шерифа устремился к обвалившейся стене лаборатории Макговерна. Карвер слушал рассказ Данинджера о том, что случилось, взвешивая и пытаясь понять, действительно ли Дэйвид Маккоун и его друзья могли решиться на подобное? «А почему бы и нет?» – пронеслось в голове Карвера. Если бы он не был помощником шерифа, если бы жизнь его семьи находилась в опасности… Почему бы и нет?!

– Так и где вы их держите? – спросил шериф, снова вглядываясь в обвалившуюся стену лаборатории, но на этот раз взгляд его выражал что угодно, кроме непонимания и вопросов.

– Стивена Крампа и его друзей в подвале очистительных сооружений, а Дэйвида охранник отвел на проходную. Там есть помещение без окон… – Данинджер увидел мелькнувшее на лице шерифа удивление и замолчал. – Что-то не так?

– Не так? – шериф снова вспомнил собак, вспомнил, что случилось в его доме, когда к нему пришел раненый монстр, который был Дэйвидом. – Не знаю, кого вы отвели на проходную, но тот Дэйвид Маккоун, что приходил ко мне утром, лежит сейчас на заднем дворе моего дома с разорванным горлом, – шериф кашлянул, давая Данинджеру возможность обдумать услышанное. – Собственно, поэтому я и здесь, – голос шерифа стал вкрадчивым. Рассказывать о собаках не очень хотелось, особенно в присутствии помощника, который мог и не понять смысл происходящего, но момент казался самым подходящим. – Не знаю, как Дэйвид Маккоун сбежал от вас, но после того, как он пришел ко мне, произошло нечто очень странное…

Когда шериф закончил рассказ, Данинджер боязливо начал поглядывать на открытые ворота.

– Правильно мыслите, – одобрил его шериф. – Ворота лучше будет закрыть. Хотя, если верить тому, что я видел, то нам бояться домашних питомцев не стоит. Они нападают только на тех, кто похож на Дэйвида.

– На тех, кто похож на Дэйвида? – вклинился в разговор Карвер. Шериф наградил его тяжелым взглядом, вспомнил, как сам отреагировал, когда впервые увидел ту злобную тварь в своем доме. – Что все это значит, шериф? – Карвер чувствовал, как в нем начинает нарастать беспокойство. – Что вы недоговариваете?

– Почти ничего, – шериф посмотрел на Данинджера, но тот, кажется, решил предоставить возможность ему самому объясняться со своим помощником. Шериф вздохнул, отбросил ненужные подробности и начал сбивчиво рассказывать, как впервые увидел Дэйвида Маккоуна в своем доме.

– Подождите! – замотал головой Карвер. – Я не понимаю. Что значит вы не узнали его? Что значит, были напуганы его видом? – он переводил взгляд с шерифа на Данинджера и обратно, понимая, что ответы есть у каждого из них.

– Думаю, нужно сходить на проходную и проверить, что случилось с охранником, – перевел тему разговора Данинджер. – Насколько я понимаю, Дэйвид Маккоун сбежал, и теперь нашему человеку, возможно, нужна помощь… – он посмотрел на шерифа, увидел, что тот согласно кивнул, и направился к проходной.

Дуган Хакстер очнулся в тот самый момент, когда машина шерифа проехала в ворота фабрики. Он открыл глаза, огляделся. Сломанная рука болела, но теперь к этой боли добавилась еще боль пары сломанных ребер. Хакстер поднял голову, повернулся на бок и попытался подняться. Боль полоснула по сознанию острой бритвой. Он застонал, облизнул сухие губы, снова попытался подняться. Болело, казалось, все тело: сломанные кости, отравленные дымом и химикатами легкие, полученные ожоги.

Хакстер поднялся на ноги и замер, пытаясь понять, сможет ли идти. Он осторожно сделал первый шаг, пошатнулся, сделал еще один, уперся рукой в стену, огляделся. Куда мог побежать Дэйвид Маккоун? Обратно на фабрику, чтобы освободить своих друзей, или в город, чтобы собрать горожан и вернуться с подмогой? А может, он просто испугался, забился в какую-нибудь щель и зализывает раны? В последнее верилось меньше всего. Подобные люди редко останавливаются.

Хакстер тихо выругался. Сколько времени он пролежал без сознания? Пять минут? Пять часов? За это время Дэйвид мог сделать все что угодно. Нужно предупредить, что он сбежал. Хакстер увидел открытые ворота, попробовал закрыть их, но взрыв в лаборатории нарушил электроснабжение. Тумблер щелкнул, но ворота даже не вздрогнули. Хакстер снова выругался. Остается лишь предупредить о побеге Дэйвида Маккоуна. Он подошел ко входной двери, машинально протянул к ручке сломанную руку, застонал.

Шериф остановился, посмотрел на Данинджера, на своего напарника. Стон в проходной повторился. Что это: человек, животное?

– Вы слышали? – спросил шериф, взявшись за разряженный кольт. Его волнение передалось и помощнику.

Карвер расстегнул кобуру, впился взглядом в дверь проходной. Ручка повернулась. В темноте за ней появился черный силуэт. Солнечный свет мешал разглядеть детали. Карвер прищурился.

Хакстер увидел Данинджера и облегченно вздохнул, радуясь, что не придется пересекать весь двор.

– Простите, но я упустил задержанного, – он вышел на свет.

Его лицо – лицо монстра – предстало перед шерифом, Данинджером и Карвером. Мышцы шерифа напряглись. Как бы там ни было, что бы ни говорил ему Данинджер, но привыкнуть к подобному невозможно. За его спиной послышалось грубое ругательство. Холод пробежал по спине Карвера. Никогда прежде он не испытывал подобный страх. Может быть, в детстве, но и тогда страхи были не настолько плотскими, скорее вымышленные тени, ожившие в углах детской комнаты. А здесь… Все кошмары сгустились, обрели плоть, предстали перед ним в своем чудовищном получеловеческом обличии. Карвер выхватил кольт и нацелился появившемуся монстру в голову. Хакстер сделал еще один шаг вперед, увидел черное дуло кольта, остановился.

– Нет, Ричи! Нет! – закричал Данинджер, надеясь, что правильно запомнил имя помощника шерифа. Подобное обычно действовало исправно – людям всегда льстит, если вы запоминаете их имена, но сейчас ситуация была совершенно другой, нежели те, в которых была проверена подобная теория. – Он не причинит тебе зла, Ричи! Скажите ему, шериф Бригс!

– Что, черт возьми, это за тварь?! – голос Карвера задрожал, ладони вспотели, указательный палец, казалось, начал жить своей собственной жизнью, мечтая лишь о том, чтобы нажать на курок.

– Шериф! – крикнул Данинджер, понимая, что если сейчас Бригс ничего не сделает, то придется встать между его помощником и Хакстером, оказаться на линии огня. – Шериф, черт возьми!

– Опусти оружие, сынок, – шериф обернулся к помощнику. Взгляд его стал настолько тяжелым, что Карвер невольно сжался. Рука с кольтом опустилась. Однако взгляд остался прикованным к Хакстеру.

– Что это за тварь? – повторил помощник свой вопрос шипящим голосом. Слова с трудом проскальзывали сквозь сжатые губы. Сердце бешено подпрыгивало в груди.

– Не смотри на него, – посоветовал Данинджер, стараясь говорить как можно спокойнее. Он смотрел то на Карвера, то на охранника. С одной стороны стоял самый обыкновенной человек, с другой – жуткий, отвратительный монстр. – Постарайся не смотреть на него, – осторожно повторил Данинджер.

– Ну уж нет! – Карвер что есть силы сжал кольт, готовый в любой момент вскинуть его и прострелить монстру голову. Он не промахнется, не испугается. Он сделает это с удовольствием. Один выстрел – и все страхи закончатся.

– Убери оружие! – рявкнул на него шериф.

Карвер вздрогнул, глянул на своего начальника. Шериф выглядел спокойным, и это спокойствие подчиняло и гипнотизировало, как змея мышь. Карвер тяжело вздохнул и убрал кольт в кобуру. Монстр все еще стоял перед ним, пугая его.

– Что это за тварь? – голос Карвера дрожал так сильно, что слова вибрировали и искажались.

Данинджер сделал шаг вперед, отмечая, что кобура помощника шерифа расстегнута. Он подошел к Хакстеру, заставляя себя не обращать внимание на то, что видит. Монстр стоял перед ним, вызывая отвращение. Одно дело было видеть тени, другое – нечто конкретное и материальное. Мысли устремились к Луизе. Неужели она жила с этим последние дни? Данинджер поднял руку и осторожно коснулся лица охранника.

– То, что ты видишь, – это лишь иллюзия, – сказал он Карверу. – Все это только у нас в голове. Не знаю, каким образом, но вирус, которым мы все переболели, заставляет нас видеть это, – Данинджер посмотрел на помощника шерифа, пытаясь понять, слушает ли он его, понимает ли то, о чем он говорит. – Я сам прошел через это. Сейчас доктор Макговерн пытается разобраться в этом отклонении. Он изучает сестру Дэйвида Маккоуна. Не знаю, как далеко ему удалось продвинуться, но у нас есть теория, что монстрами мы видим только тех, кто принимал вакцину. Кто поборол вирус самостоятельно, выглядят нормальными.

– Так Луиза выглядит так же, как этот… – Карвер кивнул в сторону охранника. – Как эта тварь? – решил он не выбирать слова.

– Она такая же, как ты и я, – Данинджер заставлял себя быть терпеливым. – Да и эта тварь, как ты назвал Дугана Хакстера, ничем не отличается от нас. Только…

– Только я почему-то вам не верю, – перебил его Карвер.

Охранник покачнулся, сделал шаг вперед. Боль и слабость взорвали мир яркой вспышкой. Он почувствовал, что снова теряет сознание. Попытался собраться. Сжал кулаки. Сломанная рука заныла так сильно, что он вскрикнул. Его голос долетел до ушей Карвера искаженным набором звуков. Охранник взмахнул здоровой рукой, пытаясь устоять на ногах, схватился за плечо Данинджера.

– А ну отойди от него! – заорал Карвер, снова вытаскивая кольт, но охранник не услышал его.

Ноги подогнулись, и он упал. Данинджер увернулся от его руки и не стал придерживать его, не желая искушать помощника шерифа нажать на курок. Хакстер упал лицом вниз, застыл.

– Он умер? – глуповато спросил Карвер не то Данинджера, не то шерифа. Теперь его кольт, потеряв прежнюю цель, целился в грудь Данинджера. Шериф заметил это, кашлянул, указывая помощнику на оружие в его руках. – Извините, – Карвер смутился, убрал оружие. Напряжение спало.

– Если вы не против, то я бы снова встретился с вашим доктором и услышал объяснение происходящего от него, – сказал Данинджеру шериф. Хакстер тихо застонал. Помощник шерифа посмотрел на него, но прежнего напряжения не было. Теперь он знал, что монстр страшен лишь внешне, внутри он слаб и беспомощен. Не нужен ему кольт, чтобы справиться с этой тварью.

– Если ваш помощник пообещает не направлять оружие в каждого сотрудника фабрики, кто принимал вакцину, то думаю, я смогу устроить вам встречу с доктором, – сказал шерифу Данинджер, искоса поглядывая на Карвера. Помощник шерифа смутился. Теперь ему показалось, что Данинджер упрекнул его в трусости. Щеки его залил румянец. Скулы сжались.

– Я просто не ожидал, что увижу… – начал было он, но шериф прервал его.

– Он обещает, – сказал шериф Данинджеру.

Они прошли в жилой комплекс, где Макговерн спешно пытался устроить новую палату помощи для тех, кто пострадал от взрыва или не смог оправиться после вспышки вируса. Карвер шел, вглядываясь в лица каждого встречающегося ему человека-монстра, но страх, принизывавший его до самых костей, принципиально старался скрывать. Данинджер остановил одного из этих монстров и сказал, что у проходной находится нуждающийся в помощи Дуган Хакстер.

– И попытайтесь закрыть ворота! – крикнул он вдогонку.

Они вошли в помещение, большую часть которого составляли расставленные рядами койки с пострадавшими рабочими. В основном это были те, кто находился в комнате отдыха недалеко от лаборатории. У большинства из них были легкие контузии. Один рабочий, предпринявший попытку выбраться, когда начался пожар, получил ряд незначительных ожогов. Самого Макговерна нигде не было.

Раздав необходимые указания, он спустился в подвал, в центр очистки, где были закрыты проникшие на фабрику чужаки. Рядом с ним шла Луиза Маккоун. Идея встретиться с друзьями брата и попытаться объяснить им, что происходит, пришлась ей по душе. Да и кому как не ей говорить им об этом?! Ведь она такая же, как и они.

Если бы Луиза знала, что в тот самый момент, когда она спускается в подвал, ее брат лежит мертвый на заднем дворе шерифа, то, возможно, уверенность ее пошатнулась бы, но она не знала. К тому же в подвале было достаточно холодно, чтобы полученные ожоги перестали ныть. Луиза подошла к закрытой двери и заглянула в небольшое окошко.

Стивен Крамп и Кевин Лордс сидели на ящиках с засыпкой для фильтров систем очистки. Эдди Блуноут мерил свою импровизированную камеру размашистыми шагами. Винсент Дилено стоял возле двери, не оставляя попыток взломать замок или скрутить петли. Он увидел Луизу, и в глазах его вспыхнула надежда, затем увидел Макговерна и попятился.

– Не бойся! – сказала Луиза и попыталась улыбнуться. Ее голос привлек внимание Стивена Крампа и Кевина Лордса. Эдди Блуноут остановился, обернулся, увидел Луизу, и лицо его засветилось надеждой. Он не знал, как этой девчонке удалось пробраться сюда, но хотел верить, что она здесь, чтобы освободить их. – Мне нужно поговорить с тобой, Эдди.

– Поговорить? – он недоверчиво приблизился к двери, чувствуя подвох. – Я думал… – Блуноут замолчал. Лицо человека-монстра приковало к себе его взгляд.

– Это доктор Макговерн, – представила монстра Луиза, – он может помочь нам, может объяснить, что происходит с нами, почему мы видим монстров, и… – Луиза нервно облизнула губы. – И возможно, он может вылечить нас, – последние слова прозвучали с такой надеждой, что Блуноут невольно нахмурился и перевел взгляд с человека-монстра на Луизу. Как непредсказуемо порой работает человеческий мозг! Вокруг может рушиться весь мир, а человек смотрит на красивую девушку и думает, как странно, что эта девочка выросла и превратилась в сочную женщину, а он даже не заметил этого.

– Могу я узнать, где Рег? – спросил Блуноут, стараясь не обращать внимания на монстра, которого Луиза называла Макговерном.

– С ним все в порядке, – Луиза снова улыбнулась. На этот раз у нее это вышло более естественно. – Легкая контузия после взрыва, устроенного моим братом, но в остальном все нормально.

– Больше никто не пострадал? – спросил смущенно Блуноут.

– Охранник спас меня и женщину из ФБР. – Луиза неосознанно прикоснулась к горящему ожогу на плече. – Если бы не он, то мы бы сгорели в лаборатории. – Только сейчас Блуноут заметил небольшие ожоги на лице Луизы.

– Это… Это все из-за Дэйвида? – спросил он. Луиза кивнула.

За последние сутки лицо Блуноута было третьим нормальным лицом из всех, которые она видела. Данинджер был неплох, но к нему она уже привыкла. Даяна была по-своему красива и, возможно, могла очаровать многих мужчин, но она приняла вакцину и скоро должна была измениться. Блуноут же выглядел чем-то новым, способным развеять однообразие. Луиза заглянула за его плечо. Лордс, Крамп и Дилено были такими же обыкновенными, как и Блуноут.

– Что скажешь, если я предложу тебе прогуляться по фабрике и посмотреть, что к чему? – предложила она. – Сейчас мы выпустим тебя, если ты, конечно, обещаешь, что не будешь вести себя глупо, – Луиза подалась вперед. – Ну как?

– Как? – Блуноут обернулся, посмотрел на своих друзей. Они молчали, хмурые, настороженные. – Думаю, я согласен, – Блуноут пожал плечами.

Звякнули ключи. Дверь открылась. Стивен Крамп и Кевин Лордс подались вперед, но так же синхронно остановились. Блуноут вышел из комнаты-клетки. В проеме на мгновение мелькнула уродливая голова того, кого Луиза называла доктором Макговерном. «На что способны эти монстры?» – думал Крамп и, искоса поглядывая на Лордса, понимал, что он думает о том же. Дверь закрылась. Блуноут опасливо посмотрел на Макговерна.

– Знаешь, что находится над этим подвалом? – спросила Луиза. Блуноут покачал головой. – Жилой комплекс, – ее взгляд устремился к принесенным канистрам. – Попытайся представить, сколько погибло бы людей, если бы ваша затея удалась, – она выдержала паузу, ожидая ответа, но Блуноут так и не нашелся, что сказать. – Ладно, – Луиза взяла его под руку. – Будем считать, что ты все понял. – Ее полная грудь скользнула по его руке. Человек-монстр встал по другую руку от Луизы, позволив Блуноуту облегченно выдохнуть. Что бы там ему ни говорили, а находиться рядом с этими монстрами он еще был не готов.

Они вышли во двор, поднялись по лестнице на жилой этаж. Двери были открыты, и Луиза познакомила Блуноута практически с каждым рабочим. Десятки уродливых лиц примелькались и перестали пугать. Блуноут даже научился понимать, что они говорят. Растянутые, искаженные голоса были далекими, но стоило лишь отбросить страх и удивление, и отдельные звуки начинали складываться в слова, а слова в предложения.

– Даже не верится, что все это не более чем обман зрения, – признался Блуноут.

– Дай Тони немного времени, чтобы восстановить лабораторию, и обещаю, он покажет тебе, в чем причина видений, – заверила его Луиза. Ее грудь снова прижалась к руке Блуноута, но на этот раз не отстранилась. Блуноут встретился с ней взглядом. В глазах Луизы вспыхнули бесовские огоньки. – Хочешь поговорить с Регом? – спросила она. – Уверена, он будет рад встретиться с тобой. – Ее глаза продолжали гореть, но очарование момента прошло.

Рег. Рег Белинджер. Друг Блуноута. Парень Луизы. Блуноут отчитал себя за то, что проглядел эту девочку, когда она только вернулась в город. А сейчас… было уже поздно. Предавать друзей он не имел ни привычки, ни желания и не собирался что-то менять.

Они прошли в наспех сооруженную медицинскую палату.

– Эдди! – прокричал Рег, устремляясь навстречу другу. Блуноут напрягся, недоверчиво посмотрел на Луизу. Лицо друга было уродливым, как у самого дьявола. Но… Эдди почему-то знал, что это Рег. Одежда, жесты, интонации – все это не могло принадлежать кому-то другому. – Эдди, дружище! – Рег сгреб своего друга в охапку. Странно, но этот жест сломал последние барьеры, продолжавшие рождать сомнения. Все рухнуло. Друг снова стал другом, и неважно, что он до отвращения уродлив. Крики привлекли внимание шерифа и его помощника. Высокий, крупный монстр сдавил в объятиях человека. Карвер тревожно шагнул вперед.

– Эдди! – узнал он несчастного, и рука непроизвольно потянулась к кобуре. – Эдди Блуноут? Тебе нужна помощь?

– Помощь? – Эдди, улыбаясь, высвободился из медвежьих объятий Рега Белинджера. Эта улыбка смутила Карвера. – Ричи? – Блуноут растерянно хлопнул глазами. – А ты что тут делаешь?! – его радость вызывала у Карвера раздражение.

– Что делаю? – он презрительно скривил губы. – Ты знаешь, что сделал Дэйвид? – Карвер отметил смущение, мелькнувшее на лице Блуноута.

– Я не имею к этому никакого отношения.

– Надеюсь, – Карвер перевел взгляд на Луизу. Она улыбалась, и ему отчаянно захотелось стянуть с ее лица эту беззаботную маску. – Ты знаешь, что твой брат умер? – выпалил он не задумываясь единственное, что пришло в голову. Луиза вздрогнула, словно получила пощечину. – Лежит сейчас на заднем дворе шерифа с разорванным горлом, в то время как ты веселишься здесь. – Карвер замолчал. Глаза Луизы метались от него к шерифу, а от шерифа к Данинджеру и снова к нему.

– Это… Это… Это неправда, – выдавила она и настырно замотала головой, не желая ничего слушать в ответ. – Он… Он…

Неожиданно в голове что-то лопнуло. Боль прошла. Плечи Луизы опустились. А чего она еще ждала? Он вел себя так странно, совершал такие поступки, что удивительно, как он вообще умудрялся выжить прежде. Может быть, он даже обезумел. Сжечь лабораторию, оставить сестру умирать в огне, пытаться сжечь заживо Макговерна, спасшего ему жизнь – разве все это стал бы делать тот Дэйвид, которого она знала и любила?

– Как он умер? – тихо спросила Луиза, глядя в пустоту перед собой.

– Собаки, – решил взять на себя инициативу в разговоре шериф Бригс. Да и кому как не ему рассказывать об этом. Ведь Карвера там даже не было.

– Но почему он был ранен? – спросила бесцветным голосом Луиза, когда рассказ шерифа подошел к концу. Она не прервала его ни разу. Не удивилась. Не заплакала. – Вы сказали, что у него было огнестрельное ранение.

– Это мог сделать кто угодно, – шериф развел руками, посмотрел на помощника, вспоминая, как он едва не пристрелил охранника, вспоминая, как сам едва не пристрелил Дэйвида Маккоуна, когда тот появился в его доме утром. – Люди в городе не знают, что происходит. Они напуганы и готовы стрелять в каждого, кто отличается от них, кто не похож на них, кого они не знают. – Он увидел, как Луиза отрешенно кивнула.

– А охранник, которого избил мой брат? Дуган Хакстер. Он сильно пострадал?

– Сильно ли он пострадал? – Карвер едва смог сдержать раздражение. – Твой брат умер, разорван собаками, а ты заботишься о каком-то охраннике?

– Он спас мне жизнь, – Луиза безразлично пожала плечами. – Дэйвид бросил меня умирать, а Дуган вернулся и, рискуя своей жизнью, вынес из огня меня и Даяну Кросс. Разве я не должна быть благодарна ему за это? – она смерила помощника шерифа тяжелым взглядом. – Разве не должна? – он скривился и демонстративно отвернулся. – Разве не должна? – повторила Луиза, глядя на шерифа.

Шериф тяжело вздохнул и нехотя кивнул. В отличие от брата, Луиза была самой обыкновенной, и это невольно располагало к себе. К тому же Дэйвид действительно поступил опрометчиво, подвергнув опасности жизни десятков рабочих на фабрике. Что если бы взрыв оказался чуть сильнее? Шериф устремил свой взгляд на Рега Белинджера, на монстра, которого он должен был считать Регом Белинджером. Может быть, собаки не ошибаются? Может быть, они что-то чувствуют? Ведь для них внешний вид не имеет значения. Они узнают хозяев по запаху, по голосу. Почему же тогда они набросились на Дэйвида Маккоуна. Бешенство? Безумие? Но будь так, то Мистер Блэк обязательно вцепился бы ему, шерифу, в лицо, вместо того, чтобы дружелюбно лизнуть.

– Вам удалось закрыть ворота? – спросил шериф Данинджера. – Потому что эти собаки… Не знаю, удастся вам убедить местных жителей в своей теории или нет, но собаки вас точно не будут слушать. Они ворвутся сюда и набросятся на каждого, кто отличается от обычного человека.

– Не самое верное утверждение, шериф, – вмешался в разговор Макговерн. – Перед тем, как Дэйвид уничтожил мою лабораторию, я провел ряд небольших исследований, и согласно тому, что мне удалось узнать, обычными людьми как раз являются те, кто принимал вакцину, – он посмотрел на Луизу, дождался, когда она согласно кивнет. – Эта девушка, как вам известно, победила вирус без помощи вакцины, и, проведя исследования, я обнаружил очень странную область в ее мозге, которая, судя по всему, и отвечает за эти странные видения. К тому же мы изучили всплески нечеловеческой силы, замеченные у тех, кто не принимал вакцину, но был заражен вирусом. – Макговерн увидел удивление на лице шерифа и рассказал о том, как Данинджер отбросил одной рукой Хэлстона через всю комнату, как Луиза помогла брату удержать трансмиссию. – Думаю, все это обусловлено той частью мозга, о которой я вам рассказал. Стоит кому-нибудь из вас испугаться, и сила удесятерится. Подобное отмечалось и прежде, но никто еще не мог дать научного объяснения. У нас, думаю, намечается открытие!

– У вас намечается хаос, если вы не закроете ворота, – огрызнулся шериф, обиженный тем, что его назвали уродом, вместо того чтобы признать уродство тех, кто его сейчас окружал. – Мистер Данинджер, вы тоже считаете, что во всем, что сказал сейчас этот доктор, есть смысл? – спросил он и, увидев, как Данинджер кивнул, разозлился еще сильнее. – Ну а ты? – он устремил свой тяжелый взгляд на Эдди Блуноута. Блуноут смутился, отвел глаза, пожал плечами.

– Может быть, они и правы, – сказал он, решив, что просто обязан поддержать Луизу и Рега Белинджера. – Доктор Макговерн выглядит достаточно умным, и думаю, он не станет выдвигать необоснованные теории. Ведь так? – он посмотрел сначала на Луизу, затем заставил себя посмотреть на Макговерна. Монстр смутился. Или же это он сам, Эдди, был монстром? Если судить по тому, что он только что сказал, то все получалось именно так. – Как вы думаете, можно как-то исправить всю эту ситуацию? – спросил он Макговерна.

– Пока только теории, – сокрушенно вздохнул доктор. – Боюсь, что без лаборатории будет сложно продвинуться дальше того, что уже удалось узнать, – он посмотрел на Луизу, извиняясь не за свои слова, а за поступок ее брата. – Возможно, если немного усовершенствовать вакцину, то…

– А если принять ее в том виде, в каком она есть сейчас? – Блуноут вспомнил, как они чуть не убили Дэйвида Маккоуна, когда он сбежал с фабрики и пришел к ним. Разве не повторится это, если Рег выйдет за пределы фабрики, или доктор Макговерн, или кто-нибудь из рабочих? Конечно, повторится. Жажда смерти витает в воздухе. Взять хотя бы Ричи Карвера. Он выглядит как убийца, смотрит как убийца. – Так что скажете, доктор?

– Не знаю, – Макговерн тяжело вздохнул и покачал головой. – Если бы у нас не было прецедента с доктором Дэем, то, возможно, я бы задумался об этом, а так…

– С доктором Дэем? – Блуноут нахмурился.

Кто же в Форестривер не знал доктора Дэя?! Мать часто говорила о нем, заставляя не забывать человека, который помог ему появиться на свет. Но напоминания сыграли злую шутку. Вместо благодарности с годами Эдди начал чувствовать острую неприязнь к доктору, начавшему казаться ему чужаком, посягнувшим на права его отца быть отцом. Мать рассказывала о нем с таким восхищением, что Эдди невольно начал подозревать мать в супружеской неверности. Потом он вырос и забыл об этом, однако неприязнь к доктору осталась.

Блуноут выслушал рассказ о том, что случилось, когда доктору Дэю ввели вакцину.

– Может быть, дело было в самом докторе? – спросил Блуноут, ничуть не удивившись, что люди, стоящие сейчас перед ним, забрали жизнь того, кто дал жизнь ему. – Насколько я понял, доктор Дэй умирал, когда вы сделали ему укол, поэтому вакцина здесь вовсе не виновата.

– Возможно, – Макговерн кивнул, радуясь тому, что хоть кто-то не обвиняет его в смерти доктора Дэя. Карвер недовольно хмыкнул. Шериф отвернулся, подошел к окну и посмотрел на открытые ворота.

Рабочие суетились возле них, пытаясь закрыть вручную. Нед Бастер, который почти ничего не слышал после взрыва в лаборатории Макговерна, взобрался на стену и теперь пытался разобраться в электропроводке, чтобы заставить двигатель ворот работать. Слабость и головокружение нашептывали ему обещания, что еще мгновение на стене, и он полетит головой вниз навстречу смерти… Но кто-то должен был работать. Тем более что на фабрике другого специалиста по электрике не было. Его помощник Майкл Мирс получил слишком много серьезных ожогов, пытаясь выбраться из комнаты отдыха, когда начался пожар, а других квалифицированных добровольцев, чтобы залезать на стену, рискуя упасть и свернуть себе шею, да еще и пытаться разобраться в искрящих проводах, искушая судьбу превратить тебя в барбекю, не было. К тому же была еще Кей Хадди.

После взрыва, когда пострадавших рабочих перевели в другое помещение, она буквально сошла с ума. Бросилась на шею, забыв о договоренности не выдавать их отношения, поцеловала и долго не хотела отпускать. Если бы не суета после взрыва, то этот поступок долго бы обсуждали на замкнутой территории маленького мира фабрики «А-синтез», как это случалось до того, как птицы поставили все с ног на голову, но так никто даже не обратил на них внимания. Они были предоставлены друг другу. И Бастер, вместо того, чтобы испугаться подобного проявления чувств тайной любовницы, обрадовался, словно это было единственным, что ему нужно.

Сейчас, на стене, опутанный искрящимися проводами, он все еще вспоминал ее объятия.

– Я люблю тебя, Нед.

– Я люблю тебя, Кей.

Какие странные, ничего не значащие слова, способные иногда перевернуть мир! Бастер исключил из электроцепи сгоревшую после взрыва плату и попробовал запустить электродвигатель. Ворота вздрогнули, металлическую конструкцию, на которой стоял Бастер, тряхнуло так сильно, что он едва не сорвался.

Электродвигатель заурчал, натянулись цепи. Запахло плавящейся оплеткой проводов. «Ремонтировать и приводить все в рабочий вид будем потом. Сейчас нужно закрыть ворота», – подумал Бастер. Но вместо того, чтобы начать закрываться, ворота заскользили в обратную сторону, образуя еще больший проход, чем прежде. Бастер выругался и спешно начал менять полярность проводов. Из лопастей электродвигателя повалил едкий черный дым. Приводящая в движение механизм ворот цепь затрещала. Стальные створки вернулись на место. Двигатель вспыхнул. Бастер отпрянул назад, закрывая руками лицо.

Где-то далеко завыли собаки. На мгновение ему показалось, что все это он слышит лишь в своей голове. Надетые на руки перчатки нагрелись и начали обжигать кожу. Бастер глянул на горящий двигатель, протянул руку, пытаясь отключить его, вспомнил Кей Хадди и, спешно отпрянув назад, начал спускаться, стараясь не поджариться, задев один из окружавших его проводов. Резиновая перчатка на левой руке оплавилась и превратилась во вторую кожу. Бастер услышал треск замкнувшей в горящем двигателе проводки, закрыл глаза, спасаясь от летящих во все стороны искр, снова услышал собачий вой, на этот раз ближе.

«Нужно сваливать отсюда!» – мелькнула в голове нетерпеливая мысль. Он схватился левой рукой за лестницу, содрав вместе с расплавленной резиной часть кожи с ладони. Боль, которую он старался игнорировать прежде, вспыхнула в голове с новой силой. Пальцы разжались. Бастер упал на землю, на несколько секунд потеряв сознание. Фил Доренс подскочил к нему, опасаясь худшего. Коллега упал на спину, и с ним могло произойти все что угодно: сломанный позвоночник, разбитая голова, вывих шейных позвонков, оторванная печень или селезенка… Доренс опустился на колени и подсунул ладонь под голову Бастера.

– Нед? Нед, ты в порядке? – голос его возвращал Бастера в реальность, вытаскивал из пустоты, в которую он погрузился. И где-то на заднем плане этого голоса Бастер слышал нарастающий собачий вой.

Два рыжих беспородных пса приближались к открытым воротам. Невысокие, похожие друг на друга как две капли воды. Их вел запах Дэйвида Маккоуна. Запах, отличающийся от всех других запахов. Он проникал в сознание, сводил с ума. Не имея хозяев, они жили на улице, питаясь объедками из мусорных баков. Бродили около домов, принюхиваясь к сладким запахам недоеденных обедов. Но сегодня появился еще один запах. Запах чужака, незнакомца, претендента.

Два пса-близнеца свернули с тротуара и пробрались на задний двор дома шерифа Бригса. Запах чужака пополнился запахами других собак. Десяток домашних питомцев крутились возле мусорных баков, пытаясь сорвать скрывавший тело Дэйвида Маккоуна брезент. Они рычали, подпрыгивали, хватая зубами края брезента. Один из мусорных баков опрокинулся, и к ногам собравшихся вывалились расчлененные останки их сородичей.

Суета прекратилась. Собаки замолчали, уставившись на окровавленные куски плоти. Маленький, кучерявый пудель жалобно заскулил и попятился. Два рыжих близнеца пригнулись к земле, словно это могло спасти от увиденного. Черная овчарка тихо зарычала, борясь со страхом, попятилась назад, но неожиданно прыгнула вперед, устремив весь свой страх на брезент и то, что было под ним. Это послужило сигналом другим собакам. Рычание и вой наполнили тишину.

– Это еще что такое?! – пробормотала Донна Бригс, поднимаясь с кровати. Лай во дворе не пугал ее, он придавал сил. – Бенджамин! – позвала она, выходя на кухню.

Собак и Дэйвида шериф и его сосед убрали, но вот кровавые разводы, которые они спешно пытались вытереть с пола, остались.

– Бен? – в сердце вселилась тревога. Донна оглядывалась, стараясь не обращать внимания на собачий лай на заднем дворе. – Бен, где ты? Бен? – голос Донны дрогнул.

Собаки за окном наконец-то сорвали брезент. Их гнев превратил его в жалкие лохмотья. Рука Дэйвида свесилась. Кучерявый пудель подпрыгнул, схватился за холодный палец зубами, зарычал, извиваясь волчком, в попытке стянуть тело чужака на землю. На помощь ему пришла черная овчарка. Рука Дэйвида соскользнула ниже, позволив другим собакам вцепиться в холодную плоть. Рычание усилилось. Тело Дэйвида наклонилось, задержалось ненадолго поверх высоких мусорных баков, затем упало, придавив пуделя. Он завизжал, хромая отскочил в сторону, ощерился, брызжа слюной, затем прыгнул вперед, вцепившись зубами в лицо чужака.

Когда Донна Бригс вышла на крыльцо, то десяток собак с остервенением рвали на части извивающегося среди них человека. Последнее было рождено воображением Донны, но это послужило сигналом к действию.

– Бен! – закричала она, воплотив все свои страхи в то, что открывалось ее глазам. – Боже мой, Бен! – Дона схватила веник и, размахивая им над головой, стала приближаться к собакам, разрывающим на части ее мужа – никого другого она не видела, да и не хотела видеть. Это был Бен. Ее Бен, который все еще жив и которому нужна помощь. – А ну оставьте его! – Донна ударила веником пуделя, отбросив его в сторону. – Убирайтесь! – она попыталась ударить овчарку, услышала грозный рык, снова попыталась ударить. Разве могла она остановиться, когда эти твари убивали ее супруга, отца ее дочери? – Пошли прочь!

Ее грозный голос долетел до ушей двух бездомных близнецов. В отличие от остальных собак, холеных и ухоженных, они привыкли, что человеческий голос не обещает ничего хорошего, особенно такой голос, как тот, что исторгала Донна. Опустив головы и поджав хвосты, они зарычали, но начали отступать. К тому же где-то совсем рядом находился еще один запах: чужой, манящий. Почему бы не попробовать проследить его?

– И вы тоже проваливайте! – закричала Донна на остальных собак, польщенная первым успехом. – А ну! – она снова замахнулась веником.

Обиженный пудель зарычал, обогнул женщину, заходя со спины, и вцепился зубами в ногу Донны. Она вскрикнула, попыталась ударить пуделя веником. Крохотные зубы сжались сильнее. Боль поднялась по ноге, обожгла сознание. Донна тряхнула ногой, надеясь сбросить мерзкое животное. Пудель вцепился в ее плоть обезумевшим терьером, не чувствуя ни боли, ни страха. Донна покачнулась, не удержала равновесие и упала в центр собачьего безумия на разодранное тело Дэйвида Маккоуна. Кровь и слюна забрызгали ее тело, сделали одним целым с чужаком, которого рвали собаки. Чьи-то зубы сомкнулись на ее руке, чья-то пасть лязгнула перед лицом. Донна почувствовала, как одна из собак вырвала клок мяса и жира из ее бока.

– Пожалуйста, помогите! – вопль утонул в собачьем лае и рычании. – Пожалуйста! – никто не слышал ее, да и голос стих.

Две рыжие бездомные собаки обернулись, наградили оставленное пиршество прощальным взглядом и засеменили вперед, низко прижав головы к земле, стараясь не потерять след. Они бежали по пустынным улицам города к лагерю пикетчиков, ведомые следом Дэйвида и каплями его крови, которые оставило простреленное плечо, когда он шел к шерифу. На подходе к лагерю запах крови закончился, но остался след. Два бездомных пса увидели людей, поджали хвосты и начали красться между палаток, радуясь, что никто не обращает на них внимания.

След довел до костра, почти исчез. Собаки заскулили, отыскали его чуть дальше и побежали к открытым воротам фабрики. Запах усилился. Собаки радостно завыли. Страх отступал, оставляя животные инстинкты охотников. Чужак. Чужаки. Много чужаков!

Собаки проскользнули в открытые ворота. Запах стал таким сильным, что несколько секунд два рыжих брата растерянно вертели головами, пытаясь понять, откуда он исходит. Отовсюду! Они увидели Неда Бастера и Фила Доренса. Два чужака стояли ближе всех, но где-то рядом находились и другие. Собаки знали это, чувствовали. Зарычав, они бросились на тех, кто был ближе.

Сознание окончательно вернулось к Бастеру, когда острые зубы впились ему в икроножную мышцу. Он открыл глаза, жадно хватая ртом воздух, который, казалось, вышел из него весь после падения. Второй пес бросился на Доренса, метясь в его горло. Доренс закрылся руками. Зубы разорвали запястье. Брызнула кровь, сильнее распалившая обезумевших собак. Бастер ударил вцепившегося в его ногу пса другой ногой. Пес заскулил, отлетел назад, приготовился к новому прыжку. На этот раз его зубы сомкнулись на руке Бастера. На мгновение он встретился взглядом с глазами собаки. Дикий, неконтролируемый ужас наполнил сознание.

– Кто-нибудь, помогите! – заорал Бастер, потому что собака, на которую он смотрел, была чем угодно, но не собакой. Монстр, убийца, да кто угодно, но только не мирное животное, играющее с детьми на заднем дворе. – Кто-нибудь! – страх и паника сделали свое дело, превратив Бастера в безумца. Он забился в истерике, пытаясь вырваться из сомкнувшихся на его руке зубов. – Пусти меня, тварь!

Шериф Бригс отвернулся от окна и, не говоря ни слова, побежал по лестнице вниз. По дороге во двор, вспомнив, что кольт в кобуре не заряжен, шериф подобрал вырванный после взрыва кусок арматуры, взвешивая его в руках. Меньше минуты ему потребовалось, чтобы добраться до собак. Стальной прут опустился на спину ближайшей собаки, ломая позвоночник. Зубы пса разжались, выпуская руку Фила Доренса. Шериф отшвырнул собаку ногой подальше в сторону, снова замахнулся арматурой. Бастер увидел, как изогнутое железо протыкает брюхо напавшего на него рыжего пса, входит с одной стороны и выходит с другой с частями внутренностей, вырывая из тела кишечник и выпуская фонтан алой крови. Сжимавшие его руку челюсти разжались.

– О боже, – произнес Бастер слабым голосом, обессилено откидываясь на спину. – Спасибо, что спасли меня, шериф, – он кивнул и закрыл глаза.

Кровотечение из разорванной ноги не прекращалось, но Бастер не замечал этого. Теперь он отключился по-настоящему. Последнее, что он видел, было тело напавшей на него собаки. Страх отступил, позволив увидеть то, что было на самом деле, – ничего, обыкновенный рыжий беспородный пес. Шериф Бригс наклонился и изучил полученную Бастером рану, затем проделал то же самое с ранами Доренса.

– Вы сможете справиться с этим? – спросил он, когда Макговерн и Данинджер подоспели на помощь, в которой уже никто не нуждался.

Карвер выглянул из-за плеча Макговерна и негромко присвистнул. Раны были рваными и продолжали кровоточить, обнажая разорванные вены и сухожилия. Однако жалости Карвер не испытывал. Перед ним был всего-навсего монстр, чудовище, урод, который корчился и просил о помощи.

– Так что скажете, док? – поторопил шериф Макговерна с ответом. Макговерн поднялся с колен, облизнул сухие губы.

– Я ученый, а не хирург, – Макговерн, извиняясь, развел руки в стороны. – У одного из них разорваны сухожилия, а это выше моих способностей врача. – Его взгляд устремился к Данинджеру. – Может быть, стоит отвезти их в местную больницу? Кто знает, чем были заражены эти собаки?

– Мы отвезем их, – сказал шериф и дал знак своему помощнику, чтобы подогнал машину поближе. – А вы пока закройте эти чертовы ворота – не думаю, что все ограничится нападением этих двух собак.

– Можно я поеду с вами? – спросила Кей Хадди, всем своим видом давая понять, за кого из двух пострадавших она переживает больше всего. Шериф пожал плечами.

Карвер подогнал машину, но выходить и помогать забраться на заднее сиденье пострадавшим наотрез отказался. «Никто не заставит меня прикасаться к этим тварям!» – решил он и настырно отвернулся, когда шериф устремил на него свой гневный взгляд.

– Закройте ворота! – крикнул Данинджеру напоследок шериф.

Кей на заднем сиденье тихо ворковала, пытаясь хоть как-то отвлечь Бастера от случившегося.

– Когда приедем в больницу, останешься с этой троицей и проследишь, чтобы они не выходили из палаты, – сказал шериф своему помощнику, объезжая старое поваленное дерево, преграждавшее дорогу.

– Не думаю, что все это хорошая идея, – решил высказаться Карвер.

– Хочешь, чтобы они истекли кровью? – шериф недовольно хмыкнул, давая понять, что разговор окончен. Оставшуюся часть пути они ехали молча.

Местная больница выглядела такой же пробуждающейся от долгого сна, как и весь город. Феламина Снодграсс, которая перенесла заражение вирусом первой из всего остального медперсонала, увидела подъехавшую патрульную машину и вышла навстречу.

– Рад, что хоть кто-то здоров, – сказал шериф, отмечая, что ее лицо выглядит самым обыкновенным.

– Почти здорова, – она вымученно улыбнулась. – Не знаю, правильно или нет, но мне кажется, что весь город слег от этого странного вируса.

– Так вы знаете о вирусе? – удивился шериф.

– Только то, что рассказала мне Даяна Кросс. – Феламина увидела кровавые отпечатки на задней двери патрульной машины и попыталась заглянуть внутрь.

– А что она вам рассказала? – шериф встал так, чтобы Феламина не смогла увидеть рабочих с фабрики. Феламина прищурилась, настырно не желая выдавать то, что считала секретом. – Господи, – шериф тяжело вздохнул. – Не думаю, что вы представляете себе, что происходит на фабрике и в этом городе, но уверен, что ваши знания в лучшем случае лишь вершина этого айсберга.

Он вкратце рассказал о том, что случилось с ним утром, стараясь не упустить ничего важного.

Лицо Феламины Снодграсс менялось – от недоверчиво выражения на нем до маски ужаса, страха, сочувствия. В какой-то момент шериф даже подумал, что подобная мимика слишком богата и красноречива, чтобы быть правдой, затем вспомнил, чем занималась Феламина в свободное от работы педиатром время, и решил, что в этом случае возможно все. Не стоит удивляться поведению женщины, которая днем лечит детей, а ночью анатомирует их родителей и дедов.

– Пообещайте только, что не станете кричать и поднимать панику, – сказал шериф, прежде чем отойти в сторону и позволить увидеть Феламине монстров на заднем сиденье своей машины. Феламина решительно кивнула.

– Я намного спокойнее, чем вы думаете, – она натянуто улыбнулась. – Если бы вам довелось увидеть все то, что видела я… – голос ее дрогнул. Слова застряли в горле. На мгновение шерифу показалось, что сейчас с женщиной случится сердечный приступ. Глаза ее округлились, взгляд устремился к людям-монстрам в машине. – Господи! – воздух с шумом вышел из ее легких. Шериф счел необходимым поддержать ее за локоть. – Это же… Это… – выпучив глаза, Феламина посмотрела на шерифа. – Так это правда! – она нервно облизнула пересохшие губы, огляделась.

– У них сильное кровотечение, мисс Снодграсс, – осторожно напомнил шериф. Феламина закивала, снова огляделась. Поблизости никого не было, но в помещении тот тут, то там появлялся приходящий в сознание после болезни медперсонал. Феламина представила, что будет, если эти обессиленные вирусом люди увидят тех, кто сейчас находится в машине шерифа.

– Нам нужно чем-то накрыть их, – решила она. Шериф согласно кивнул.

В багажнике патрульной машины нашлась пара одеял. Феламина привезла для Неда Бастера инвалидную коляску, чтобы шерифу или его помощнику не пришлось его нести не себе.

Отделение хирургии находилось на втором этаже, но они преодолели это расстояние, не встретив никого на своем пути. Главным и по существу единственным хирургом в больнице был седовласый доктор по имени Юджин Тервелиджер, но когда Феламина навещала его в последний раз, он выглядел так плохо, что вряд ли смог бы поднять хирургическую иглу, не то что сшить разорванные сухожилия.

– А вы, я смотрю, мастер на все руки, – похвалил Феламину шериф, наблюдая, как женщина уверенно подготавливает все для предстоящей несложной операции. Феламина улыбнулась, давая понять, что отнюдь не рада этому. Шериф кивнул и перевел взгляд на своего помощника. – Оставайся с ними и следи, чтобы никто не вошел, – велел он. – А я пока заеду к себе домой и привезу тело Дэйвида Маккоуна. Не знаю, что там в головах безумных собак, но будет не очень хорошо, если они растащат части этого мальчишки по всему городу. – Шериф отметил, как Карвер недовольно сжал губы, однако возражения не последовало. – Рад, что мы понимаем друг друга. – Он посмотрел на Феламину, начавшую обрабатывать раны.

«О чем она думает? – пронеслось у него в голове. – Представляет вместо монстров очередного мертвеца, которого нужно расчленить?» Шериф тряхнул головой и решил, что лучшим будет уйти, предоставив случаю все остальное.

Он вышел на улицу, забрался в патрульную машину и поехал домой, надеясь, что жена еще не проснулась.

– Донна! – позвал шериф проходя в дом, увидел кровавые потеки на полу и решил, что прежде, чем будить жену, нужно избавиться от этого, а лучше отнести тело Дэйвида в багажник машины, а затем заняться уборкой. Он заглянул в комнату, где лежала Донна, желая убедиться, что жена спит. Кровать была пуста.

– Донна?

Никто не ответил ему. Перед глазами шерифа мелькнула картина, как жена просыпается, выходит на кухню, видит оставшуюся там кровь, паника пробирается в сознание. Что ж, если Донна сейчас убежала к соседям, то так даже лучше. Шериф вышел на задний двор. Сердце в груди екнуло, остановилось. Собаки ушли, оставив разбросанные повсюду куски разорванных человеческих тел. Каким-то образом им удалось отгрызть Дэйвиду ногу чуть выше колена, и теперь она лежала возле крыльца. Лицо Дэйвида превратилось в кровавую маску. Но было здесь кое-что еще. Нечто такое, от чего кровь в жилах шерифа начинала холодеть. Еще одно окровавленное тело лежало возле тела Дэйвида. Женское, изуродованное. Халат был изодран. Шериф знал этот халат. Видел слишком часто, чтобы не знать, не запомнить.

– Донна! – он хотел подскочить к ней, перевернуть на спину, зажать кровоточащие раны, отвезти в больницу, но ноги онемели. Все, на что был сейчас способен Бригс, так это дрожь. Она била все его тело. Мелкая, словно слабый дождь, который при желании можно и не замечать. – Донна, – теперь в голосе шерифа засквозила боль. Спина жены была разорвана, и в свежей ране виднелся позвоночник. Под шеей образовалась внушительная лужа крови. – О Донна…

Шериф хотел сесть, хотел закрыть голову руками, но не мог сделать даже этого. Жена умерла, оставила его, оставила их дочь. Перед глазами проносилась вся жизнь. Как много всего осталось позади и как мало ждало впереди.

Шериф попытался представить, как подобное могло случиться. Наверное, собаки нашли тело Дэйвида. Донна проснулась, услышала лай и попыталась прогнать их. Но почему они набросились на нее?! Почему?! Шериф услышал, что кричит. Этот крик вернул ему контроль над телом. Пальцы сжались в кулак. Он ударил в закрытую дверь, вкладывая в это все свое отчаяние. Боль обожгла руку. Желанная боль.

– О Донна, – шериф склонился к телу жены, перевернул ее на спину. Странно, но собаки почти не тронули лицо, или же женщина машинально продолжала закрывать его до тех пор, пока жизнь не оставила ее.

Шериф поднял ее на руки и отнес в комнату, где они спали последние двадцать лет, уложил на кровать, укрыл одеялом. В голове была пустота. Она звенела и гудела, заглушая все остальные звуки и мысли. «Дэйвид был прав, – подумал шериф. – Эта фабрика разбивает наши жизни, забирает близких нам людей, меняет устоявшиеся правила и порядки, – по его щекам покатились слезы. – Эта фабрика забрала у меня Донну!»

Он представил, что скажет своей дочери, как попытается объяснить произошедшее. А что скажет она? Спросит, почему он не защитил мать? Почему не послушал Дэйвида и остальных, предупреждавших, что это может случиться?! Неожиданно звон тишины прекратился. Мысли стали кристально чистыми.

Шериф вышел из дома. Он не имеет права думать только о себе. Не может. Не сейчас, когда самый близкий ему человек мертв. Он обязан подумать о городе. О тех, кого это безумие еще только ждет, стоит возле закрытых окон и скребется в двери, ожидая, когда его впустят. Сколько жен и детей лежат сейчас в своих кроватях и не знают, что безумие и смерть выстраиваются в очередь за их жизнями?!

Шериф вспомнил Джо Хогана, который помог ему расправиться с собаками утром. Кому как не этому человеку объяснять весь ужас того, что ждет их город? Он пересек улицу и поднялся на крыльцо дома Хогана. Не успел шериф занести руку, чтобы постучать, как ему открыли. Хоган выглядел бледным, но причиной этого был не вирус – страх читался в его глазах. Встретившись взглядом с шерифом, Хоган смутился. «Он знает! – мелькнула в голове шерифа догадка. – Знает о том, что случилось с Донной!» Осознание этого и разозлило, и успокоило шерифа.

– Ты ведь знаешь, что случилось у меня дома, после того как мы ушли? Так? – спросил шериф, решив убедиться в своей догадке.

– Я не мог ничего изменить, – Хоган так и не осмелился поднять глаза. – Я пришел слишком поздно, услышал лай, взял топор, но…

– Не вини себя, – шериф по-соседски хлопнул его по плечу. – Ты не мог знать, что случится. Никто не мог.

Хоган отошел в сторону, предлагая шерифу войти в дом, но Бригс отрицательно покачал головой.

– Лучше будет, если мы останемся здесь, – он протянул руку и закрыл дверь. – Не нужно, чтобы женщины и дети знали, что происходит. Пусть для них все это останется сном. Страшным, кошмарным сном, – перед глазами шерифа снова появилось тело изуродованной жены. – Эти собаки… Думаю, они не остановятся. – Хоган отметил, что шериф постарел за последний час на десяток лет. – Хорошо, если они устремят свои взгляды на фабрику, но после того, что случилось с Донной, я не могу гарантировать, что эти твари не станут набрасываться и на всех остальных. – Он заглянул Хогану в глаза. – Ты видел, на что они способны. Твоя собственная собака сошла с ума и загрызла человека. Пусть даже он и не выглядел как человек…

– Считаете, что нужно избавиться от них? – решился предположить Хоган.

– Считаю, что нужно обезопасить всех, кто живет в этом городе, – поправил его шериф. – Как думаешь, скольких можно сейчас собрать мужчин, способных сделать это?

– Думаю, достаточно, – впервые после перенесенной болезни, Хоган почувствовал, что к нему возвращается желание жить. – Я могу обзвонить всех своих друзей, а они обзвонят своих. Потом мы вооружимся тем, что у нас есть и отправимся на улицы искать этих сдвинувшихся тварей, – он встретился взглядом с шерифом и на этот раз не опустил глаза. Шериф удовлетворенно хмыкнул.

– Действуй, – он развернулся, собираясь уйти, затем подумал, как сложно будет объяснить большинству людей то, во что они никогда бы не поверили прежде. – И если у кого-то будут вопросы, то отведи их в мой дом, покажи то, что собаки оставили от Дэйвида, проведи в спальню и покажи, что собаки сделали с моей женой. И не волнуйся, она бы сама хотела, чтобы ты сделал это, – шериф обернулся и посмотрел на Хогана, желая убедиться, что Хоган понял все верно. – Я оставлю дверь открытой, – сказал Шериф.

Хоган проводил его взглядом. Решительность и желание действовать бурлили в груди. Патрульная машина рванула с места, скрылась за поворотом, предоставив полную свободу действий.

«Он справится, – думал шериф, направляясь в участок. – Он все понял и сможет сделать то, что от него требуется».

Оказавшись на рабочем месте, шериф перезарядил кольт, бросил в машину дополнительную коробку патронов. Вспыхнувшая перед глазами картина воспоминаний заставила его остановиться. Нахлынувшая грусть облизала песчаный берег, на котором выстроились предстоящие цели. Ничего не осталось. Шериф тяжело опустился на стул. Что он делает? Зачем теперь все это?

– Шериф Бригс? – позвала Рози Макфрис, осторожно проходя на рабочее место.

Последний день выдался полным кошмаром. Она заболела, пыталась дозвониться до начальника и сказать, что не сможет выйти на работу, а потом… Потом была пустота и бесконечный полет в этом безграничном небе.

– Шериф Бригс, я опоздала и… – Рози прошла в приемную и заняла рабочее место. – Не знаю, что со мной случилось… – она увидела лицо шерифа, похожее на маску, которую надели на голый череп. – Что-то не так? – спросила дежурная Макфрис.