Источник Фомин Олег
– Такер помогал мне предпринимать те шаги, которые мне были необходимы, чтобы вернуться к тебе. Но кто-то действовал против нас.
– Эллен не стала бы убивать Такера, – заявила я, и внезапно моя преданность близким пробудилась с новой силой. – Они с Эллен были помолвлены.
– Держи друзей близко, а врагов – еще ближе. Такер делал все лишь ради того, чтобы мне помочь, это касалось и Эллен.
– Он ей лгал? – Мои эмоции взыграли: мне никак не удавалось встать на твердую почву. Значит, я была не права! Я начала убеждаться в том, что Такер любит мою тетю, но передо мной открылась очередная истина, которая уничтожила доказательства чувств Такера. Что еще меня ждет?
– И чем нам могло быть полезно разбитое сердце Эллен? – спросила я.
– Разбитое сердце Эллен? – повторила мать и, нахмурившись, посмотрела на меня с изумлением и отвращением. – Твоя забота трогательна, – высокомерно отчеканила она. – Но, Мерси, твои привязанности неуместны.
Она перегнула палку. Я была не способна счесть ни одну из моих теток убийцей. Казалось, мать прочла мои мысли: возможно, прибегнув к магии, а может, они просто отразились на моем лице.
– Я не выдвигаю никаких обвинений, Мерси, – проговорила она. – Но тот человек, который приходил мне на выручку и помогал установить с тобой контакт, действительно погиб, причем насильственно. Вот лишнее доказательство того, что кто-то старается мне помешать. Обстоятельства смерти Такера подсказали мне, что у и тебя есть недоброжелатели. Тебя пытаются подставить, Мерси. Тебя хотят обвинить в гибели Такера.
– Не думаю, что мне следует беспокоиться относительно полиции, – парировала я, размышляя вслух. – К двоюродному деду Питера я имею косвенное отношение. Хотя я знакома с Такером, но…
– Меня тревожит не полиция, а семейства. Они, естественно, осведомлены о несчастном случае со стариком. Они должны были ощутить, как ты забираешь силу у грани. Но даже если бы они ничего не заметили, их шпион-голем донес бы им обо всем при первой удобной возможности.
– Эммет на них не шпионил! – воскликнула я.
Она замолчала, обдумывая мое заявление, а затем кивнула.
– Возможно, но я не дам стопроцентную гарантию. Наверное, я с годами стала чересчур подозрительной, но ты скоро поймешь, в чем причина. А я уверена, что семейства уже получили всю нужную информацию о недавнем происшествии около порохового склада.
– Согласна, – пробормотала я.
– Теперь убит Такер, а сердце ему выжгли, точно так же, как несчастному старику. Однако силы грани никто не трогал.
– Но семейства поймут, что я к этому не имела никакого отношения!
– Или они решат, что ты колдовала и применила иные источники энергии. Им известно, что ты уединялась с Хило. Вы со старой каргой чем-то вместе занимались…
– Но мы пытались отыскать Мэйзи!
– То есть вы нарушили их категорический запрет, Мерси! Вряд ли они догадывались, чего вы двое хотели добиться, но ведьмы почуяли зарождение бунта.
– Я не бунтую…
– А как ты тогда назовешь свое поведение? Ты делаешь нечто диаметрально противоположное и не подчиняешься им.
– А откуда тебе известно, что у представителей семейств на уме? – поинтересовалась я.
– У меня есть свои доверенные люди, Мерси, – произнесла она.
Ага, значит, она обзавелась шпионом. Мне было любопытно, кто именно мог сливать ей информацию.
– Ты отказываешься учиться под руководством их голема, – добавила мать. – Ты предпочла советы старой Хило. Ты не прогибаешься перед ними и не делаешь шагов, которые необходимы, чтобы стать якорем грани. Если тебе этого недостаточно, существует еще одна, самая скверная с их точки зрения, вещь. Ты – моя дочь.
Прозвучавшая в ее голосе гордость согрела мне сердце, но я не была способна прийти к тому заключению, к которому она явно хотела меня подтолкнуть.
– Я никак не пойму, причем тут Эллен и Айрис, – проговорила я. – Как ты вообще могла подумать, что они пытаются меня подставить? С чего им вдруг ополчатся против меня?
Мать прижала руку к подбородку, и идеально ухоженный указательный палец лег ей на губы. Ее глаза устремились куда-то вдаль. Казалось, она размышляет о далеких событиях, канувших в прошлое. Наконец, она нарушила тишину.
– В моей жизни накопилось столько тайн, Мерси! Я хранила их, как зеницу ока, и даже не знаю, с чего начать.
– Просто скажи, что случилось, – предложила я, скидывая туфли и устроившись в кресле поудобнее. Я сделала осознанную попытку принять непринужденный вид, хотя чувствовала себя отнюдь не спокойно. – Если Эллен и Айрис такие ужасные, как ты могла бросить нас с Мэйзи?
Ее безупречное лицо посерело.
– Что тебе говорили? – спросила она и сжала губы в тонкую нитку.
– Если коротко?.. Ты соблазнила Коннора и Эрика, забеременела от Эрика, а потом умерла родами. Но ты все же проявила благородство и поставила меня выше себя самой. Ты попросила Эллен потратить оставшиеся у нее силы на то, чтобы спасти меня.
– Бедное дитя, – прошептала она. – Повесили на тебя ответственность за смерть собственной матери!
Наши взгляды встретились. Как хорошо услышать подобное признание, да еще в такой обстановке! Я порадовалась, что мама разделяла мою точку зрения. Однако мое умиротворение улетучилось, когда я обнаружила, что пытаюсь понять, не «зеркалит» ли она меня. Неужели она сказала это лишь затем, чтобы мне понравиться? Значит, она собирается завоевать мое доверие: ей нужен еще один союзник – и все.
– Мерси, – окликнула меня мать и сложила ладони в молитвенном жесте. – Давай начнем с самого элементарного: с Коннора. Что тебе известно о моих колдовских талантах?
– Ничего. Мы никогда не затрагивали эту тему.
– Еще бы! Они не изменились, – мать умолкла, сделав какое-то умозаключение, завершающее сложную цепочку мыслей, о которых я и понятия не имела. – Но у твоей матери есть козыри в рукаве. Например, я могу создавать доппельгангера[8]. Я способна наколдовать абсолютную копию себя самой, Мерси. Однако я не могу поддерживать двойника в течение длительного времени, хотя я весьма продвинулась в этом навыке.
– Это кто-то вроде Рена? – уточнила я.
– Да, Мерси. А ведь никто не удивился, когда у Оливера появился маленький товарищ для игр. Они уже видели, как я проецирую энергию в виде материи. Мэйзи использовала похожее умение, помогая Рену перерасти в Джексона. Да-да, я в курсе, – добавила она.
Я вздрогнула, когда она напомнила мне о том, что Мэйзи со мной творила. Я и без того потеряла равновесие в эмоциональном плане, а теперь эта незнакомка, моя мать, буквально выбивала почву у меня из-под ног.
– Извини, – продолжила она. – Я понимаю твое состояние, Мерси. Но, к сожалению, я буду вынуждена поделиться с тобой большим количеством неприятных фактов.
Я кивнула.
– Коннор?
– Да, Коннор, – медленно протянула она. – Он был слабаком – жадным и похотливым типом. Конечно, Айрис не давала ему того, что он хотел получить. У нее были постоянные выкидыши, и в конце – концов она отгородилась от Коннора. Когда они вернулись в Саванну, Коннор зациклился на мне. Он вечно был рядом и крутился возле меня, пытаясь ко мне прикоснуться. Я решила перенаправить его сексуальную энергию на «Тилландсию». – Она сделала паузу и спокойно посмотрела мне в глаза. – Да, Мерси, я часто бывала на клубных сборищах, хотя тебе, вероятно, все уже разболтала мои сестры. Я скоро сообщу тебе истинные причины моего членства в «Тилландсии», а пока учти, пожалуйста, что я делала все возможное, чтобы оттолкнуть Коннора. Но мои усилия не увенчались успехом. Он рвался ко мне, как сумасшедший. По-моему, это было не просто влечение, а одержимость. Он догадался, чего я добивалась достичь с помощью «Тилландсии», но я не буду забегать вперед.
Я беседовала с Айрис. Я ее убеждала. Я умоляла, чтобы она урезонила своего мужа. Она не желала мне верить. Однажды утром, проснувшись, я обнаружила, что он скорчился около моей кровати. Он украдкой пялился на меня и… трогал себя. – Мать на секунду скривилась в гримасе отвращения. – Я в тот же день съехала. Сняла домик у реки, но он последовал за мной. Он караулил меня и всегда бродил неподалеку. Говорил, что любит меня, а не Айрис. Ныл, как я ему нужна. Я знала: то, что он ко мне испытывает – не любовь. То, что он называл любовью, было банальным желанием обладать. И я поняла, что единственный способ от него избавиться – дать ему то, чего он добивается. Я надеялась, что в итоге я ему надоем и он переключится на другую женщину. – Улыбка тронула правый уголок ее губ. – Я создала двойника и отправила свою копию прямо к нему. Когда он удовлетворил себя и заснул, двойник… растворился. Коннор крутил страстную любовь с серией моих двойников, дорогая.
– А Эрик? – спросила я.
При упоминании имени моего отца она смягчилась.
– С Эриком все получилось иначе, – сказала она. – Я виновна в том, что имела связь с мужем Эллен, но я этого не стыжусь. Минуты, проведенные с Эриком, оказались самыми счастливыми моментами моей жизни. Я не хотела ранить Эллен, но, верю, ты поймешь: я любила Эрика, а он – меня.
Глава 23
– Эрик был любовью всей моей жизни… но Эллен нашла его первой, – подытожила она и покраснела.
Ее маска спокойствия растаяла – и я на мгновение увидела юную женщину, которой она, должно быть, была в моем возрасте. Я понимала, что пришлось пережить мой матери. Боль терзала ее с обеих сторон: она мучилась из-за своего предательства по отношению к сестре и страдала из-за запретной любви к моему отцу.
Внезапно я осознала, что я никогда не любила Джексона. Чувство, которое я к нему испытывала, являлось моей реакцией на ту магию энергии, которая принимала участие в его создании, на силу, которая должна была пронизывать меня с рождения.
И я не считала себя вправе осуждать маму.
– Но вдруг все стало страшно запутанным, – проговорила она. Ее глаза смотрели сквозь меня – на недостижимое прошлое. – Ты веришь в судьбу? – спросила она, возвращаясь в реальность.
– Наверное, иногда.
– Иногда?
– Я использую понятие судьбы, чтобы объяснить сложившуюся ситуацию. Когда все получается так, как с Мэйзи, мне хочется думать, что по-другому и быть не могло. Дескать, у Мэйзи не было выбора, и она просто играла написанную для нее роль.
– А как насчет моментов, когда ты в судьбу не веришь?
– Тогда стараюсь взять все в свои руки и что-то изменить.
– Как ты пытаешься сделать сейчас в отношении Мэйзи.
– Да.
– Но что было бы лучше? Если бы ты смогла выбирать? Управление или хаос?
– Если честно, что-то посерединке, – улыбнулась я.
Мама улыбнулась мне в ответ.
– А ты переняла манеру Оливера уклоняться от определенности, – отметила она. Материнский упрек показался мне наполненным гордостью. – Но теперь тебя избрала грань. Она определила твою судьбу, не оставив тебе выбора, Мерси. – Она чуть передвинулась в кресле и подалась ко мне. – Грань – это громадная сила, но не заблуждайся ни на секунду, считая, будто ты ею управляешь. Все обстоит как раз наоборот. Ты принадлежишь грани, Мерси.
Мать замолчала, дожидаясь, чтобы я впитала в себя сказанное. Она была права. Прежде я думала, что доступ к магии означает истинную свободу, но с тех пор, как меня избрала грань, моя жизнь перестала мне принадлежать. Семейства, другие якоря… каждый хотел что-то мне навязать.
– Есть люди, которых гнетет безжалостный контроль. Ведьмы, которые создавали грань несколько тысячелетий назад, давным-давно покинули этот мр. А их потомки жаждут освободиться от тирании.
– Три колдовских клана, – предположила я.
– Да. Они – изменники и предатели! Наверняка ты слышала похожие слова по отношению к семействам, которые заартачились.
– Но то, чего они добиваются, и есть зло! – возразила я. – Уничтожить грань, сделать нас рабами чудовищ.
Мать печально покачала головой.
– О, нет, Мерси! Вспомни, где мы живем. Повсюду – войны и голод. Люди убивают друг друга и разрушают планету, выжимая из нее последние капли ископаемого топлива. Но так было не всегда. Чудовища, демоны – просто пугала, созданные для того, чтобы держать ведьм, сильных магов, таких, как мы с тобой, на том месте, которое им подобает занимать.
Она увлеклась своей тирадой и не ощутила моей нарастающей тревоги.
– За гранью обитают не демоны, Мерси. В ином измерении находятся творцы, учителя и самые милосердные судьи. Они облекли доверием тринадцать семейств, но мы стали жадными и своевольными. – Мать вскочила и прошлась по вестибюлю. – Твой отец Эрик принадлежал к роду одного из трех мятежных семейств.
– Но он отвернулся от них и присоединился к остальным десяти кланам.
– Нет, – она резко повернулась ко мне. – Эрик не предавал своих близких. Его верность десяти – лживая выдумка.
– Но почему?
– Существовало пророчество…
– Я знаю. Пророчество возникло именно в момент основания грани. Оно гласит, что однажды появится ведьма, которая снова объединит тринадцать семейств, и они сообща разрушат грань. Она родится от соединения крови семейства Эрика…
– И Тейлоров! – мать бросилась ко мне и схватила за руки. – Десять якорей увидели в пророчестве нечто мрачное и пугающее, но остальные кланы, включая родню твоего отца, сочли его единственным лучиком надежды в обезумевшей вселенной. Извини, дорогая. Твой отец может показаться тебе холодным и расчетливым, но он никогда не любил Эллен. Их встреча. Их знакомство. Его отречение от собственной крови. Он играл свою роль в тщательно срежиссированной постановке, чтобы родить ребенка.
Назвать поведение Эрика «холодным» было весьма великодушно. Я содрогнулась при мысли о том, что мой отец был настолько расчетливым и бессердечным. Мне стало стыдно за то, что я его дочь.
– Ребенка, который восстановил бы мир! – продолжила моя мать, не замечая, что эмоционально я отдалилась от нее. – Кстати, Эллен ничего не знала о пророчестве. Немногочисленные ведьмы, которые имели о нем представление, считали его детской сказкой! Но Эрик с Эллен вдруг поженились. Даже слабая возможность подобного события заставила преданных грани якорей насторожиться. Они сговорились не дать Эллен зачать дитя, но ее целительский дар постоянно устранял неполадки в ее организме. Хотя именно поэтому Эллен и начала терять силу. А после рождения Поля Джинни резко уменьшила для Эллен возможность подключаться к энергии грани, и Эллен больше не могла сопротивляться магии семейств, делающей ее бесплодной. Они не позволили бы Эллен выносить ее первенца, если бы в пророчестве не говорилось, что родиться должна девочка. Поль обязан своей жизнью – хоть она и получилась короткой – своей мужской хромосоме.
– Постой! – оборвала я мать, пытаясь разобраться с собственными ощущениями. – Я помню те годы, когда Поль бегал по дому. Напротив цветочной лавки Эллен машина сбила мальчишку. Он умирал, а она сумела его вернуть. Меня это жутко напугало. Если Джинни уже тогда манипулировала ее даром, как Эллен смогла такое сделать?
– На адреналине! На приливе эмоций! Что-то вытолкнуло Эллен в форсированный режим и дало ее энергии возможность прорваться через заглушку, которую установила Джинни, – с жаром пояснила мать. – Ты ведь помнишь, что Поль и Эрик погибли спустя неделю после того несчастного случая?
– Но это не могло быть связано с тем, что Эллен спасла мальчика, сбитого автомобилем!
– Эллен продемонстрировала, что ею нельзя командовать… по крайней мере со стопроцентной эффективностью. Семейства сочли себя вправе вмешаться и разобраться с ней. – Я побледнела и почувствовала приступ тошноты. – Ты решила, что крушение было случайностью? Увы, Мерси. Ведьмовские семейства подстроили аварию, чтобы ни у Эрика, ни у Поля никогда не родилась девочка.
Меня захлестнула паника. Неужели все настолько невыносимо и отвратительно? Мне не хотелось верить ни единому слову матери, но если она мне не лгала, то очень многое становилось понятным. Я взвесила свои сомнения и то, как четко кусочки мозаики сложились в единую картину.
– Джинни была в курсе? Она помогла их убить?
Мать вернулась в свое кресло и потратила несколько секунд на то, чтобы взять себя в руки. Наконец она сосредоточилась и устремила взгляд мимо меня.
– Вряд ли. Джинни была способна на многое, но не на убийство. – Судя по ее тону, она постаралась проявить в оценке моей двоюродной бабки великодушие. – Вероятно, от Джинни тоже кое-что скрывали, но настраивали ее против ее же родственников, а позже нашли способ убедить ее в том, что все было сделано ради грани. Особенно усердно убеждать ее не пришлось, я уверена. Вот моя версия развития событий, Мерси.
– А как же мы с Мэйзи? – спросила я.
Мама расслабилась и подалась вперед, озорно сверкнув глазами.
– Несмотря на магические способности, десять семейств и якорей – они всего лишь люди. Они не всесильны и не всеведущи. Они поверили, что вы – дочери Коннора, – произнесла она, и, к моему изумлению, запрокинула голову и захохотала. – Разве ублюдочный слабак мог породить таких чудесных девочек, как ты и Мэйзи! Любой человек, если он не полный идиот, увидел бы, что ваша кровь намного превосходит ту, которую способен был бы дать Коннор. Ваше происхождение гораздо благороднее, моя милая.
– Но Айрис и Эллен знали, – поторопила ее я.
– Да, – согласилась она и нервно облизнула губы. – Боюсь, что твои тетки очень похожи на этот дом. То, что видишь снаружи, отличается от того, что обнаруживаешь внутри. Ты даже не можешь вообразить, на что они способны.
– Например? – скептически осведомилась я. Мне было необходимо выяснить, что именно она может сказать. – Я тебя слушаю.
– Они обе злились на меня. Полагаю, они меня возненавидели. В своих супружеских проблемах Айрис обвинила меня, а не собственную фригидность. Конечно, это совершенно не соответствовало истине. А что касается Эллен… – проговорила мать и пожала плечами. – Пожалуйста, не забывай, что мы с Эриком горячо и страстно полюбили друг друга. Отчаянно полюбили – и я надеюсь, что вы с Питером испытываете подобные чувства друг к другу… Ладно, время покажет.
Я ничего не сказала. Она постоянно подчеркивала сходство между нашим жизненным опытом, как будто хотела заставить меня идентифицировать себя с ней.
– Мы понимали, что раним Эллен, но решили сбежать вместе. Уехать из Саванны и вернуться на родину к Эрику, в Германию. Вырастить наших детей там, где сможем защитить их… вас… от якорей грани. Но Джинни была проницательна. Она прознала про наши планы и предупредила моих сестер. Айрис и Эллен объединились с ней и пришли ко мне с предложением. Они обещали оберегать вас с Мэйзи. Если я скроюсь, разыграю собственную смерть и буду держать всех остальных – и, конечно же, Эрика – в неведении, они не отдадут вас с Мэйзи десяти семействам. Ах, тогда-то им и улыбнулась удача! Айрис смогла удержать Коннора, поскольку он считал себя вашим отцом. Эрик тоже обрадовался тому, что ему не надо бросать Эллен, которая вдобавок оказалась вам хорошей матерью. Эллен догадалась о вашем истинном происхождении, но для всех я умерла и перестала угрожать ее браку. Джинни избавилась от меня – единственного члена семейства Тейлор, который не пресмыкался перед ней и не соглашался с ее рабской поддержкой грани.
– Но они устроили похороны! Вся Саванна на них собралась. У тебя есть место на кладбище! – воскликнула я, требуя дополнительных объяснений.
– Они похоронили не меня, а двойника, которого меня заставили сделать твои тетки и Джинни. Гроб, который они закопали в землю, пустует в течение многих лет.
– Но причем здесь «Тилландсия»? Вы… ты с Эриком? Вы пытались накопить энергию, чтобы обрушить грань?
– Да, – подтвердила она. – Мы с твоим отцом хотели обрушить ее и вырвать наш мир из цепких лап якорей. Позволить любви и свету вернуться обратно на Землю. Теперь я понимаю, насколько я была наивной.
Мать встала. Подойдя ко мне, она опустилась рядом со мной на колени и приложила ладонь к моей щеке. Я разрывалась между желанием уцепиться за нее и отпрянуть.
– Объединенные усилия семейств и те десять якорей, которые поддерживают грань отрезали нас от тех, кто готов был нам помочь. От наших потенциальных сообщников – тех, кто научил бы нас жить в мире и согласии. Мы могли излечивать больных и питать голодных. Мудрость и способы старших создали бы здесь рай. Представь себе мир со свободным доступом к энергии, мир, лишенный страдания, Мерси! Грань якобы защищает нас от демонов, но в действительности она – наша тюрьма. Скажи мне, Мерси: откуда истинная ведьма – такая как ты – получает свою силу?
– От грани, естественно.
Мать грустно посмотрела на меня.
– Значит, я не ошиблась. Якоря не рассказали тебе, как была создана грань. Они тебе не доверяют, – она глубоко вздохнула. – Мерси, истинные ведьмы никогда не получали энергию от грани. Именно грань берет силу от ведьм. Вот в чем заключается тайна якорей. Но большинство ведьм, поддерживающих грань, якобы ничего не знают… или просто умело притворяются. Ведьмовская магия – наша истинная магия – была даром древних существ, которых мы изгнали. Они поделились с нами своим могуществом, доверились нам, а в итоге мы их предали.
Я замотала головой. Хватит с меня политики на сегодня!
– Ладно, может, это и правда… Но ты даже не начала объяснять мне, с чего это Айрис или Эллен захотели прикончить Такера, не говоря уже о том, чтобы повесить убийство на меня.
– По-моему, Эллен пронюхала, что Такер верен мне.
– Или неверен ей, – констатировала я.
Мать кивнула.
– Так ситуацию видела бы Эллен, – проговорила она, отходя от меня на пару шагов.
Внезапно она повернулась и подбежала ко мне.
– Но это отличный мотив действий Эллен! – воскликнула она. – Во всяком случае, в том, что касается устранения Такера.
– А в том, что касается меня? – спросила я.
– Милая, ты – умная девочка и понимаешь, что грань любит Тейлоров из Саванны. Если убрать тебя, то появится как минимум тридцатипроцентная вероятность того, что следующим якорем будет избрана Эллен. Лучше позиции для того, чтобы отомстить за смерть сына, и пожелать нельзя.
Я откинулась на спинку кресла, обдумывая услышанное, и вдруг заметила, что атриум над нами покрыт изморозью.
– Смотри! – крикнула я, указывая наверх.
Моя мать подняла взгляд к куполу – и в ту же секунду раздалось громкое «бум!», словно в атриум кинули тяжелый предмет. Тонкие трещины расползлись по стеклу, а звук ломающихся рам эхом разнесся по шестиугольному помещению. Мать протянула ко мне обе руки, но поток энергии, исходивший от ее пальцев, швырнул меня на пол. Кресло прокатилось по мне, и я, увлекаемая силой, вылетела в маленькую комнатку, которая соседствовала с вестибюлем. Звон тысячи осколков заглушил вопль матери. Я вскочила – и успела увидеть, как тонкое прозрачное лезвие вонзилось ей прямо в глаз. Затем воцарился хаос: остатки купола обрушились вниз, фейерверком разбрасывая осколки по залу. Я не кричала. У меня не получалось издать ни звука. Я не шевелилась: тело отказывалось мне повиноваться. Я не применила магию, чтобы защититься. Я не в состоянии была даже соображать и уж тем более использовать энергию. Но за мгновение до моей гибели кто-то схватил меня за шкирку и потащил вглубь комнатушки. Дверь захлопнулась за нами обоими, и по створке тотчас забарабанили бесчисленные крошечные осколки, которые впивались в деревянную поверхность.
Сильные руки держали меня в крепких объятиях. Дрожащая, потрясенная, я подняла голову и увидела Эммета.
Глава 24
Не знаю, как я очутилась дома, в своей спальне. Когда я очнулась, другие руки – такие же сильные и надежные – нежно покачивали меня из стороны в сторону.
– Питер! – выдохнула я.
Он прижал меня к себе и поцеловал в макушку. Вспомнившаяся мне картина – изодранное тело матери – чуть было снова не повергла меня в шок, и я забилась в его объятиях.
– Моя мама, моя мама! – твердила я в истерике.
– Все в порядке, милая. Не бойся. Здесь никто не причинит тебе вреда.
Когда я услышала эти слова, то наконец заметила, что в комнате собрались все мои близкие. Эллен замерла в изножье кровати. Оливер устроился у окна, лицом ко мне и спиной к солнечному свету. Айрис сидела на постели возле Питера.
– Я тоже здесь, – произнес Эммет.
Я обнаружила его в дальнем углу. Как ни странно, его присутствие сразу успокоило меня.
– Теперь тебе надо поспать, – проговорила Эллен.
Голос у нее был хриплым и лишенным привычной теплоты. Под глазами у нее залегли лиловые синяки. Я поняла, что она плакала. Ну конечно: Такер!
Тетя потянулась ко мне.
– Не трогай меня, пожалуйста, – попросила я.
Она дернулась, будто обожглась о плиту. Ее и без того покрасневшие глаза увлажнились. Несомненно, мой отказ удивил и ранил ее. Мне было немного стыдно, что я причиняю боль женщине, которую, как мне казалось, я хорошо знала, но последние моменты жизни моей матери отпечатались в моему мозгу и мучили меня. Прикосновение Эллен могло стать последней каплей.
– Извините. Мне бы хотелось, чтобы все ушли… кроме Питера… и Эммета, – добавила я.
– Конечно, Конфетка, – откликнулся Оливер, вставая. На его лице отражалась не только тревога за меня, но и тень недоумения и обиды.
– Но, милая, ты пережила ужасное потрясение! – запротестовала Эллен. – Мне надо присмотреть за тобой. Убедиться, что ты в порядке.
Я съежилась, прячась у Питера на груди, как ребенок.
– Со мной все нормально. И с малышом тоже. Мы оба в порядке.
Эллен застыла на месте и вопросительно посмотрела на брата и сестру.
– Тебе нужно заняться собой. Я очень сожалею насчет Такера.
Она сверкнула на меня глазами. Отразившееся в них чувство было чем-то средним между яростью и отчаянием, однако она моментально взяла себя в руки. Эллен прищурилась и произнесла ледяным тоном:
– Спасибо. Заверяю тебя: я выясню, кто с ним это сделал.
– Нам пора. Пусть наша девочка отдохнет, – заявил Оливер, потащив Эллен к двери. – Айрис?
Та насупилась, но нехотя подчинилась брату.
Она присоединилась к Оливеру и Эллен, но на пороге обернулась.
– Мы тебя любим, – сказала она и последовала за остальными.
Эммет пересек комнату и закрыл за ними дверь.
Я попыталась высвободиться из объятий Питера, и он чуть разжал руки, чтобы я смогла отдышаться.
– Моя мать, – прошептала я. – Кажется, ее убили.
Хотя нет: я почувствовала настоящую уверенность в том, что они ее убили.
На губах Питера возникла обеспокоенная улыбка.
– Мерси, что ты говоришь! Они ничего не сделали с твоей матерью: ее вообще никто не убивал. Она умерла. – Он помолчал. – Я понимаю, что рождение ребенка тебя пугает: ты боишься, что, как твоя мама, этого не переживешь. Но такого не случится. Ты сильная…
– Нет, – я уставилась на Эммета, который походил на мраморную статую. – Моя мама не умерла при родах! Ее убили в доме «Тилландсии». Сегодня.
– В доме «Тилландсии»?
Он нахмурился и непонимающе тряхнул головой.
– Особняк за Ричмонд-хиллом. С черно-красной дверью. Дом, который ты ремонтировал для Такера. Со стеклянным куполом в вестибюле. Он раскололся и рухнул на нее. Они его обрушили!
Я содрогнулась, вспоминая окровавленное тело матери.
Питер убрал упавшие мне на лоб пряди.
– Это просто большой, старый и обветшавший дом в георгианском стиле. Там есть только обычные окна. Никакого стеклянного купола. Там даже нет высоко расположенных окон, которые могут служить источником света, Мерси. Ничего настолько современного. И, конечно, никто не пострадал. Я сам уехал оттуда полчаса назад, когда мне позвонил Оливер и сказал, что ты нездорова. Тебе приснился кошмар.
Я пришла в ярость и попыталась сесть. Комната завертелась вокруг меня, но мне удалось приподняться на локте и повернуться к Эммету.
– Выкладывай! – потребовала я. – Ты же там был! Ты знаешь, что случилось. Ты меня спас.
– Извини, мне нечего ему рассказать. Ты упала в саду, и я нашел тебя на газоне. Вероятно, у тебя была галлюцинация от жаркой погоды.
– Зачем ты врешь? – заорала я на него.
Эммет отреагировал так, словно я была больным ребенком. Он слегка пожал плечами, переглянулся с Питером, а затем посмотрел на меня мягко и сочувственно.
– Я не хочу тебя расстраивать, Мерси. Я подтвердил бы твои слова, если бы мог.
Но я-то понимала, что это был не кошмар и не игра воображения. Питер ошибается. Моя мать не умерла при родах. Что за наглая ложь!
Внезапно на меня снизошло озарение: я потянулась к своей шее и дотронулась до медальона. Вот доказательство того, что мама жива – или по крайней мере была жива в тот день, когда подарила мне его. Спеша продемонстрировать украшение Питеру, я разорвала цепочку, на которой он висел. Странно, но моя уверенность в том, что я видела в вестибюле, почему-то моментально померкла.
– Возьми его. Открой.
Я бросила медальон ему на ладонь и откинулась на подушки. Пальцы Питера были слишком крупными и мозолистыми, чтобы легко справиться с миниатюрным замочком, но после трех попыток ему удалось справиться с защелкой.
– Ах, Мерси! – улыбнулся он. – Ты малышкой была просто прелесть. И ты, и Мэйзи.
Я стремительно выхватила у него медальон. Передо мной оказались два изображения: я и Мэйзи – в младенческом возрасте. Фотографии моей прабабки и молодого узколицего мужчины по имени Каро куда-то исчезли. Я захлопнула крышку и стиснула подарок матери изо всех сил.
Новая волна головокружения накрыла меня, заставив зажмуриться.
– Наверное, я больна, – пробормотала я себе под нос.
– К сожалению, да, – согласился Питер. – И поэтому тебе снятся всякие кошмары. Теперь мне можно позвать Эллен обратно? Пусть она поможет тебе, как она умеет, и ты выздоровеешь.
Даже с закрытыми глазами я ощутила, что Эммет сверлит меня взглядом. Я быстро разобрала его послание, обращенное ко мне.
«Магия не страшит его так, как должна была бы пугать нормального человека! Ты убедилась, что он – не более обычный, чем я?»
Однако напор Эммета вскоре улетучился, сменившись тревогой за мое благополучие.
Подумав, я вздохнула и кивнула в знак согласия. Если честно, я не знала, на чей именно вопрос я ответила: на тот, что задал Питер, или на безмолвный вопрос Эммета. На меня накатила усталость, и, когда в комнату вошла Эллен, я уже ничего не воспринимала.
Глава 25
Выбравшись из постели, я посмотрела на свое отражение в зеркале. Кто-то снял с меня одежду и облачил в шелковую аквамариновую ночную сорочку – из тех, которые получаешь в подарок на праздники и потом ни разу не надеваешь. Я села на кровать, пытаясь вообразить стеклянный купол, который обрушился на мою мать. Или якобы обрушился на нее. Мое собственное отражение расплылось, сменившись мысленным образом ее растерзанного тела. Даже если все являлось галлюцинацией, страх и ощущение потери не покидали меня ни на секунду.
Я молила небо, чтобы остальные оказались правы – и события целого дня мне просто-напросто привиделись. Пусть мама будет жива! Тогда мне наверняка удастся найти разумное объяснение всему происшедшему, и, возможно, я вновь смогу быть рядом с ней, не вступая в конфронтацию с тетками. Да и мое отношение к грани не пострадает…
Пеньюар от сорочки висел на стуле. Неожиданно я ощутила чудовищный голод, поэтому поспешно набросила пеньюар и решила позавтракать. Уже на лестнице я услышала, как произносят мое имя, но, судя по негромким голосам, меня не окликали, а обсуждали. Я прокралась по коридору и застыла у дверей, ведущих на кухню.
– Я виню себя, – говорил Оливер. – Мало того, что она беременна и только-только обрела свою магию, мне еще понадобилось превратить ее в хранительницу Хроник Акаши.
– Я с тобой не согласна, – возразила Айрис. – Хорошо, что ты вмешался и взял ситуацию под контроль: иначе они с Хило могли натолкнуться на нечто такое, с чем бы вообще не справились.
– Но ей привиделось, что Эмили жива, а мы пытаемся ее убить… У нее очень сильный стресс, и я внес в нервозное состояние Мерси свою лепту.
– Она хотела отыскать Мэйзи, – Эллен попыталась уменьшить его чувство вины. – Это никоим образом не касается ее беременности или того, что грань избрала Мерси в качестве своего будущего якоря.
– А если Мерси как-то связана с Такером?
Молчание Эллен было чуть затянувшимся.
– Преднамеренно – нет. И даже не осознанно. Но она не управляет своими способностями. Вероятно, она переживала из-за того, что повредила двоюродному деду Питера, и это чувство слилось с ее желанием вытолкнуть Такера из моей жизни. Может, она потеряла ощущение реальности. Ты ведь видел, как ей пригрезилась история с Эмили.
Я приблизилась к двери вплотную, гадая, следует ли мне и дальше молчать – или ворваться на кухню и высказать своей собственное мнение.
– Ох, Эллен, вряд ли! – встал на мою защиту Оливер.
– Но она меня оттолкнула. Мерси прямо помешалась. Полагаю, что поток силы нанес ей травму и изменил ее. Хроники Акаши тоже могли сыграть свою роль. Допускаю, что часть сознания Мерси не в состоянии провести границу между объективной реальностью и фантазией.
– Нужно поддержать предложение семейств и отправить ее погостить к Гудрун, – поддержала сестру Айрис. – Пусть Гудрун научит ее управлять своей силой и поделится с ней тайнами якорей. Там Мерси будет в безопасности.
Имя Гудрун заставило меня вспомнить день, когда я впервые ощутила магию. Обычная деревянная щепка, пропитанная кровью Оливера, была превращена в амулет, позволивший мне заимствовать энергию дяди. Конечно, я не забыла жестокое женское лицо, которое уставилось на меня из зеркала, когда я попыталась потянуться к Мэйзи.
– Нет! – воскликнул Оливер. – Не знаю. Гудрун не особенно-то и помогла Мэйзи. А ведь надо еще подумать о ребеночке, – добавил он.
Говорить обо мне тайком – это одно, а вот без меня моего сына обсуждать никто права не имеет. Я влетела на кухню, оставив створку хлопать у меня за спиной.
Читать бесплатно другие книги:
