Источник Фомин Олег

J.D. Horn

The Source

Copyright © 2014, J.D. Horn Published in the United States by Amazon Publishing, 2014. This edition made possible under a license arrangement originating with Amazon Publishing, www.apub.com

Художественное оформление Светланы Прохоровой

Иллюстрация на переплете Роксоланы Ткач

Глава 1

– Держи огонь в руке, девочка, – шепот Хило буквально просачивался в мои уши. – Не позволяй ему просто затянуть тебя внутрь. Уж теперь-то ты его обуздаешь. Но не входи в его мир, пока не почувствуешь, что готова управлять своим временем.

Крошечное пламя не обжигало меня, хоть я и понимала, что оно должно быть невероятно жарким. Пока искры плясали у меня на ладони, я пыталась вернуться в прошлое – к одному из воспоминаний о себе и о своей сестре. Когда-то Мэйзи подарила мне эти заколдованные огоньки, позволяющие мне заново пережить эпизоды детства в мельчайших подробностях. Но Мэйзи оказалась для меня потеряна – оторвана не только от этого мира, но и от самой реальности. Никому вообще неизвестно, где находится моя сестра – да и жива ли она… Не исчезла ли она навсегда в одном из бесчисленных измерений?

Но яркие всполохи превратились в следы ее магии, которые до сих пор сохранились в нашей сфере бытия, и сейчас они стремились соприкоснуться со своим источником, будто железные опилки, упрямо тянущиеся к магниту. Они стали моей единственной надеждой найти Мэйзи. Я боролась с притяжением пламени, стараясь погрузиться в прошлое постепенно, шаг за шагом – и не блуждать в собственном детстве. Мы уже использовали дюжину огоньков: они послушно отдавали свои жизни, пытаясь привести меня к сестре. Они ярко вспыхивали, но угасали чересчур быстро, и я не успевала нащупать нашу с Мэйзи связь, понять, куда именно они меня ведут. Оставалось лишь пять огоньков, считая и тот, который дрожал на моей раскрытой ладони.

– Держись за пламя в твоей правой руке и слушай только Хило, ясно? – прохрипела старуха, схватив мою левую руку и стиснув мои пальцы. Я ответила ей таким же крепким рукопожатием. – Пусть голос Хило станет твоим якорем в мире магии. Нет нужды спешить, девочка, поверь мне.

Простонародный говорок Хило и ее упорное желание изъясняться о себе в третьем лице шли вразрез с полученным ею образованием. Я точно знала, что Хило закончила Колледж Спелмана с дипломом химика. Однако темнокожая Хило родилась слишком рано, и ей не удалось осуществить свою мечту и построить врачебную карьеру. Но она не теряла даром ни минуты: Хило стала лекарем худу и создала для себя жутковатый образ, который соответствовал ожиданиям и суевериям ее клиентов. А я была одной из тех немногих, кому дозволялось заглянуть под ведьмовскую маску.

Хило сделала глубокий медленный вдох, напоминая мне, чтобы я ей подражала. Волны силы накатывались на меня, но каждая следующая оказывалась слабее предыдущей, да и частота их уменьшилась. Я продолжала сопротивляться притяжению зачарованного мира, который постепенно раскрывался передо мной. Одновременно я пыталась перенаправить заклинание Мэйзи поближе к себе, чтобы воспользоваться им в своих собственных целях. Наконец, поток энергии замедлился и, изгибаясь, растянулся в воздухе в виде огненной ленты. Не в силах справиться с моим упорством, он повернулся вокруг своей оси и засверкал. Теперь он походил на комету, стремящуюся к Солнцу. Как и было задумано, магия принялась искать свой источник, лучась во все стороны, чтобы «достучаться» до Мэйзи. Я сосредоточилась, отслеживая энергетический путь, но опоздала: пламя ослепительно полыхнуло, словно сверхновая звезда, а спустя мгновение – погасло. Значит, если я противостою притяжению огня, воспоминание выгорает быстрее… Жаль, что я даже не успела насладиться чудесным моментом из детства. Вокруг меня клубился лишь сумрак.

– Ты подобралась еще ближе, – сказала Хило, хотя мы обе прекрасно понимали, что это неправда.

Тем не менее результат был налицо – нам уже два раза удавалось зайти настолько далеко. Я промолчала, а Хило проковыляла к столу, где находилась банка с четырьмя огоньками. Старуха плотно привинтила крышку к емкости.

– Сегодня у меня ничего больше не получится. Я не такая молоденькая, как ты, – заявила она, уставившись на мой живот.

Хило действительно беспокоилась, как бы столь интенсивное хождение между мирами не повредило моему растущему малышу. Меня это тоже тревожило, но боялась я и того, что не успею отыскать Мэйзи.

– Я очень ценю то, что ты делаешь, – произнесла я, растирая ладонью свой увеличивающийся животик.

Срок у меня был небольшой – всего-то три с половиной месяца, но я не сомневалась, что мой Колин будет весьма крупным младенцем.

– Хило все знает, девочка, – отозвалась старуха. – Да, знает, – повторила она с нежностью, прижав руку к пояснице, как будто прогоняла застарелую боль. – Но Хило волнуется, девочка. Тебе надо сказать родным, что ты задумала. Они – ведьмы, им будет гораздо проще найти сестру, чем Хило.

– Я не собираюсь втягивать их в свои проблемы. А другие кланы и слышать не хотят о том, что можно вернуть Мэйзи домой. Они твердят, что моя сестра повредила грань, ослабила ее.

Много тысяч лет назад могущественные ведьмы, включая и моих предков, сплели сеть из магической энергии, чтобы защищать наш мир. Так появилась грань. А существа, которые прежде повелевали на земле, – отнесите их к демонам, если вы верующий, или к созданиям, обитающим между измерениями, если вы приспешник науки, – назвали себя богами и принялись в вмешиваться в ход человеческой эволюции. Причем, они влияли на ведьм даже сильнее, чем на обычных людей. В конце концов мы восстали и изгнали змиев из нашего Эдема. Грань не позволяла им вернуться.

– Мои тетки и дядя тоже меня остановят. Они считают, что это их долг, – заметила я.

Вообще-то, я боялась, что не станут предлагать мне свою помощь, даже если бы другие колдовские семейства смилостивились над моей сестрой.

К примеру, тетя Айрис не желала иметь никакого отношения к Мэйзи и говорила, что она заслужила суровое наказание, которое ей выпало. Тетя Эллен, как обычно, слепо поддерживала мнение других кланов. Дядя Оливер был не так решительно настроен против Мэйзи, но считал, что она могла рассыпаться на молекулы. Он четыре дня подряд вскапывал маленький участок лужайки, на котором Мэйзи стояла во время церемонии, посвященной новоиспеченным якорям. Как раз в то самое мгновение сила разъяренной грани пробудилась и вышвырнула Мэйзи за пределы нашего мира. Оливер бурчал, что землю прожгло на несколько метров в глубину, поэтому в поисках Мэйзи нет никакого смысла. В итоге он аккуратно утоптал заново всю испорченную почву, заложил роковое место плиткой и водрузил сверху солнечные часы. Наверное, решил, что воздвиг памятник исчезнувшей племяннице! Поэтому я была уверена, что мои тетки и дядя не поддержат моих тайных усилий. Но если бы они это сделали, то другие якоря – избранные, как и я, для поддержки грани – быстренько бы «оштрафовали» моих родных. Еще бы, ведь они запретили нам, Тейлорам, даже думать о спасении Мэйзи! Они явно перепугались, что Мэйзи способна нанести грани серьезный ущерб…

– Хило думает, что твоим теткам надо тебя остановить. Твоя сестрица пыталась тебя убить.

– Она ничего толком не понимала, – запротестовала я. – Мэйзи находилась под влиянием демона, буки! Того страшилы, которого ты, кстати, вскормила и использовала, чтобы шпионить за моей семьей.

Мы с Мэйзи были близняшками, хотя и совершенно не похожими друга на друга. Зато на белый свет мы появились вместе. Если я упущу возможность ее найти и простить, то кто еще вызволит Мэйзи из небытия?

– Хило уже говорила о том, что она сожалеет. Хило понятия не имела, что твоя сестрица спуталась с чудищем.

Мне становилось тошно при мысли о том, что Мэйзи подхватила бесплотное существо и подарила ему физическую оболочку. Назвала тварь Джексоном и превратила в своего любовника. Позволила ему изрезать меня ножом и отведать моей крови. Я содрогнулась при воспоминании о том, как сама влюбилась в Джексона.

По моей спине пробежал озноб.

– Вот-вот, – добавила Хило, прищурившись. – Ты мучаешься из-за своей сестрицы. Хило говорит, что лучше бы тебе оставить дрянь в преисподней. Иногда надо оборвать связь, хоть и с родной кровиночкой.

– Такому не бывать никогда! – резко бросила я, но сразу же устыдилась своего тона. – Мне без тебя не справиться, матушка.

Хило отмахнулась от меня, не поморщившись.

– А другие семейства еще пережимают тебе приток силы?

– Да, – ответила я. – По их мнению, я не готова к тому, чтобы колдовать с размахом.

– И они злятся, что ты поделилась с Хило.

– Угу. Их это не обрадовало.

Кланы устроили мне нечто вроде испытания, проверяя, готова ли я к своей новой роли «ведьмы-якоря». Я, в свою очередь, дала Хило некоторое количество магической энергии – ровно столько, чтобы она продолжала заниматься своим бизнесом. Естественно, семейства использовали этот факт как улику номер один в выдвинутом против меня обвинении. Однако я не собиралась морочить голову Хило. Я обладала силой и поделилась ею по доброй воле.

– Они заявили, что хотят защитить меня от меня самой! Дескать, я не знаю, как управлять энергией и еще недостаточно созрела, – возмутилась я, мысленно пересчитывая их претензии. – Но я доверяю сердцу, а не разуму и ставлю свои желания выше всяких благих целей.

– Кто они такие, чтобы тебя судить? – вспылила Хило, разъярившись, словно клуша, которая раскудахталась над цыпленком. – Грань-то избрала тебя даже без твоей магии! Она тебя распознала, девочка!

– Они говорят, что открыть мне силу в полной мере – все равно что дать шестилетке играть с атомной бомбой. Мне нужно постепенно осваивать магию, как будто я недавно родилась и еще только учусь ходить, – посетовала я.

– А грань? Как ты будешь ее заякоривать, если у тебя нет колдовской мощи?

– Я сейчас не работаю якорем, я лишь подсоединена к грани. Иначе нельзя – она-то избрала меня, чтобы я помогала ее держать! А остальные девять якорей разделяют мою долю энергии и часть нагрузки. Хотя если бы они смогли устранить меня, не обрушив при этом грань, то наверняка так бы и поступили.

– А у них есть один верный способ. Они могут тебя убить, как прикончили вашу Джинни.

Я невольно вспомнила сцену, которую застала прошлым летом. Моя двоюродная бабка Джинни лежала мертвая в луже крови. Ее забили монтировкой.

– Якоря на такое не пойдут! – возразила я, молясь, чтобы не ошибиться.

– Уверена? – хмыкнула Хило.

Я ничего не ответила, понимая, что старуха моментально почувствует фальшь в моем голосе. Кроме того, Хило была права. Убийство Джинни положило начало фатальным событиям, в результате которых грань сделала меня якорем. Мне часто приходило в голову, что, пока я не освоилась в своем новом положении, мне следует вести себя крайне осторожно. А моя смерть являлась наиболее удобным способом создать свежую вакансию якоря!

В глубине души я подозревала, что, если окажусь слишком своевольной, семейства могут убрать меня со сцены – после чего еще и похвалят себя за способность принимать сложные решения. Конечно, тетки и дядя готовы погибнуть в попытке меня уберечь, но некоторые мои дальние родственники одобрят подобный исход. Поэтому я соглашалась со всем, что мне предлагали семейства, – кроме того чтобы отказаться от Мэйзи.

– Хило не поняла, – упрямо пробормотала старуха, выдергивая меня из мрачных размышлений. – Чем их дела отличаются от того, что с тобой провернула Джинни? Они крадут то, что твое по праву. Они-то в курсе, чем положено платить за кражу силы!

– Они все-таки не крадут… – выпалила я и осеклась на полуслове.

– Они берут энергию без твоего разрешения, – фыркнула она. А потом правильно истолковала мое молчание: – Хило догадалась! Ты дала им разрешение?

– Я сделала то, что мне нужно. Они тоже не зря беспокоятся, потому что я просто неопытная девчонка из Саванны. Но у меня не было возможности учиться. Мне необходимо наверстывать упущенное.

– Что? Неужто, девочка? Грань посчитала, что ты готова! Другие якоря и их родственнички тебя запугали, а теперь ты даешь им свою силу!

Хило была проницательна, но дело было в том, что иногда меня охватывала настоящая паника. Я безумно боялась не только кланов, но и своей собственной персоны. Сейчас я действительно могу колдовать! А если я не на шутку разойдусь, что случится тогда? Ведь я упустила годы ведьмовского формирования и ковыляла по незнакомой дороге, как маленький ребенок. Магический младенец, который то и дело шлепается на магическую попу. В результате мое образование поручили Эммету. Он начал свою жизнь в качестве голема и являлся вместилищем сознаний представителей девяти семейств. Но поток энергии, который вышвырнул Мэйзи из нашего мира, сплавил сознания, временно помещенные в Эммета, в единую, мрачную и занозистую личность.

К счастью, «доноры» практически не пострадали: и, по-моему, не потеряли ни крупицы собственного разума. Эммет по-прежнему сохранил немалую часть чужой мудрости, а заодно присвоил себе часть их силы. Он оказался умным парнем, и кланы решили, что он станет моим учителем и научит меня обузданию энергии. Иногда Эммет бывал неприятным типом, но я в какой-то мере ему сочувствовала. У нас с ним имелось нечто общее. Родственники с ним не церемонились. Они и не подумали спросить, нет ли у него каких-то соображений относительно его судьбы. Эммета толкнули ко мне и велели действовать. Однако, даже имея такого способного преподавателя, я не добилась идеального контроля над своим даром.

Я пожала плечами.

– Ладно. Тогда мы вместе будем искать твою психованную сестрицу. Завтра, – подытожила Хило, поднимая красную сумку-холодильник, которую всегда носила на старое кладбище Колониал Парк, где встречалась со своими постоянными клиентами. Банку Хило уже спрятала. Я попросила ее хранить подарок Мэйзи – мне хотелось быть уверенной, что огоньками не сможет воспользоваться чужак.

– А ты поразмысли о том, что будешь делать с Мэйзи, если мы ее найдем. Хило-то не станет с ней нянчиться, – сварливо проговорила Хило.

Яркий луч пробился через маленькое квадратное отверстие в стене. Старуха с перекрестка дорог превратилась в темный силуэт: солнечный свет преобразил Хило.

– Ты не отступишься, и потому Хило тебе помогает, – добавила она. – Но ты своей сестрице ничего не должна. Тебе надо беспокоиться о малыше, девочка. – Взмахом руки Хило распахнула тяжелую дверь. – Скоро ты не сможешь колесить на велосипеде. Если мы и дальше будем этим заниматься, то Хило хочет дать тебе совет: подбери для нас обеих укромное местечко почище и поближе к дому.

Металлическая дверь лязгнула и захлопнулась у Хило за спиной.

Я обвела взглядом низкую комнатушку в заброшенном пороховом погребе. Здесь, в этой краснокирпичной крепости, мы с Хило и встречались. Порох давно вывезли, но повсюду были разбросаны непонятные заостренные проржавевшие предметы, покрытые столетней пылью. Скопившиеся снаружи горы мусора сводили на нет средневековое, почти сказочное очарование зубчатой крыши погреба.

– Вероятно, она права, Колин, – сказала я, обращаясь к ребеночку.

Я знала, что беременна мальчиком даже без УЗИ: в данных вопросах тетя Эллен никогда не ошибалась. А еще я была уверена, что дам ему имя Колин – в честь его деда по отцовской линии.

Тетя Айрис уговаривала меня не медлить и выходить замуж за Питера Тирни, чтобы мы заключили брак до рождения малыша. Я была твердо намерена выйти за него. Я взяла у него кольцо в знак помолвки, но пока его не носила. Я хранила его, словно крошечную куклу-матрешку, в голубой бархатной коробочке, которая лежала в шкатулке на моем туалетном столике. Я любила Питера, но, когда я представляла себе, что буду стоять перед Ликом Господа и говорить «да», я вспомню одну неприятную вещь. Питер ходил к Хило и заплатил ей, чтобы она меня приворожила. Он совсем отчаялся и решил, что я променяю его на Джексона. А я сама тоже дергалась из-за того, что я и правда об этом подумывала. Я простила Питера, но его неожиданное предательство практически подкосило меня. Иногда я задумывалась о том, как далеко Питер сможет зайти в ситуации, которую найдет неразрешимой.

Поймав себя на этой мысли, я почувствовала себя виноватой. Питер старался быть на высоте, стремясь стать хорошим отцом и кормильцем семьи. Помимо основной работы он каждый вечер трудился в таверне своих родителей. К тому же парень прилагал немало усилий для того, чтобы создать собственный бизнес в строительстве, подряжаясь выполнять заказы по выходным с парой приятелей из бригады. Я напомнила ему, что деньги – не вопрос: когда мне исполнился двадцать один, я начала получать ежемесячные выплаты из семейного фонда. Питер об этом и слушать не пожелал.

– Нет, – заявил он мне, отгораживаясь от меня ладонями. – Я не могу брать у тебя деньги. Я этого не хочу, Мерси. Я способен позаботиться о своей жене – или будущей жене – и о своем ребенке. Без твоих долларов и без твоей магии.

Он продемонстрировал старомодную мужскую гордость, с которой можно было поспорить, но инстинкт и интуиция велели мне не возражать. Поэтому я кивнула и улыбнулась.

– Ладно. Я уважаю твой выбор, – сказала я, хоть я, конечно, ему потакала. Однако спустя несколько недель я осознала, что действительно глубоко уважаю решение Питера и его самого.

– Тебе с папочкой повезло, – сообщила я Колину, поглаживая свой живот.

Я навалилась на чудовищную дверь, намереваясь открыть ее самостоятельно. Стальная конструкция размером два на полтора метра неохотно заскрипела. Когда я была совсем маленькая, кто-то сумел украсть тяжеленную махину, сняв ее с петель. Но этим дело и ограничилось: из-за огромного веса добычу просто кинули на обочине грунтовки, предоставив городским властям Саванны возвращать ее на место.

Я подумала, не открыть ли ее с помощью магии, последовав примеру Хило, но урезонила себя. Тогда я бы широко распахнула дверь и моментально забросила бы ее в соседний округ! Нет, разумнее действовать руками. Я навалилась на металлическую створку – и чуть не ослепла от света, рванувшегося внутрь, чтобы заполнить кромешную тьму.

Солнце палило. День был соткан из жара и влажности, голосов природы и гула машин на Огичи-роуд. Мой велосипед нашелся там, где я его бросила – мирно стоял у стены здания. Я могла бы добраться до порохового погреба посредством магии, но не захотела. Единственным «заклинанием» (не особо удачное слово, но лучшего не было), которое мне удалось освоить, стала телепортация на небольшие расстояния. Не все ведьмы способны на такое, но у меня подобная транспортировка получалась хорошо. Правда, мне не особо нравилось ощущение, которое появлялось при телепортации. У меня возникало параноидальное подозрение, что личность, которой я была в точке А, не обязательно идентична той, которая материализуется в точке Б.

– Маме нужна практика и физическая нагрузка, – объяснила я вслух сыну.

И с невероятным трепетом впервые ощутила сознание, ставшее вторым участником разговора. Колин присутствовал, находился в контакте со мной! Чувство любви, не сравнимое ни с чем, испытанным прежде, затопило меня. Я поняла, что пойду на все что угодно ради моего малыша. Кстати, входит ли в это «все» прекращение поисков Мэйзи? Вздохнув, я временно оставила вопрос открытым и пообещала себе, что в будущем найду более чистое и безопасное убежище для нас с Хило.

Я двинулась к велосипеду, но внезапно меня за спиной послышался шум. Его источник был совсем близко. Я развернулась на месте. Одинокая группа сосен росла в нескольких шагах справа от меня, и немолодой – нет, невероятно старый! – мужчина брел по тропинке по направлению ко мне. Он споткнулся и едва не упал, но в последнюю секунду устоял на ногах. Затем замотал головой, пытаясь понять, куда его занесло. Погода выдалась чересчур жаркой и душной для его наряда – странный тип щеголял в пальто, которое было ему слишком велико. Полы одеяния почти касались земли. Несмотря на то, что старик был невелик ростом, я занервничала. Что-то было не так.

Я только недавно начала бояться незнакомых людей: меня вообще не защищали никакие колдовские чары. Когда грань меня избрала, ее сила слилась с моей собственной энергией и растворила заклинания, которую сплели вокруг меня Эммет и моя родня. Обычные ведьмы не способны накладывать чары на якорей грани – ни добрые, ни злые. Вот еще очередной повод стать самостоятельной.

– Доброе утро! – поздоровалась я, но старичок, похоже, меня не услышал.

– Та ми ар стри. Та ми ар стри, – залепетал он, делая еще один круг, и лишь затем заметил мое присутствие.

Он ринулся ко мне. Я задышала чаще: выброс адреналина пробудил во мне реакцию «спасайся или защищайся». В спешке старичок чуть не упал ничком, однако умудрился удержаться. Остановившись, он посмотрел на меня снизу вверх. Такого невинного лица я никогда в жизни не видела. Взгляд у него был открытый и доверчивый. Похоже, у него уже давно появилась лысина, а остатки волос на висках оказались абсолютно седыми. Лицо пожилого мужчины испещряли глубокие морщины, которые явно были следами улыбок.

– Привет! – громко произнесла я, надеясь, что он понимает английский. И спросила: – Вам не нужна помощь?

– Ты наверняка ангел, – сказал он с певучим ирландским акцентом. – Мне обещали, что в самом конце ты за мной придешь.

Он развел руки в приветственном жесте.

Мои опасения мгновенно улетучились, и я смело шагнула к нему.

– Извините, – проговорила я, – но ангела тут нет.

Не разочарование ли я прочла в его взгляде?

– Вот и хорошо, – заявил старичок, цепляясь полой пальто за высокий куст и чуть было не потеряв равновесие.

– Послушайте, вы в порядке? Я не могу вам чем-то помочь?

Он снова поднял ко мне свое славное лицо, и мне показалось, что оно отмечено печатью магии. Незнакомец излучал слабый свет – и я сомневалась, что заметила бы сияние, если бы не была ведьмой. Я предположила, что он, вероятно, даже не человек, а стихийный дух, который притворяется смертным. После недавних событий я разучилась принимать все за чистую монету.

Старик дернул пальто, освобождаясь от ветки, и поковылял прямо ко мне. Правой рукой он начал тереть левое плечо.

– Я не понимаю, где я, – посетовал он.

– Вы рядом с Огичи-роуд, – объяснила я. – Вы неподалеку живете?

Его ответом стал отрывистый резкий смешок. Но его веселье погасло так же быстро, как и вспыхнуло.

– Не знаю.

У него подкосились колени, и он рухнул на землю. Я рванулась к нему и опустилась рядом с ним. Осторожно встряхнула старичка. Он никак не отреагировал. Я не без труда перекатила его на спину. Кожа у него отливала синевой, а мерцающее сияние пропало напрочь. Какая бы магия к нему ни прилипла, сейчас она его покинула.

– Все будет хорошо, – пообещала я, расстегивая пуговицы его пальто и с удивлением обнаружив его хрупкое телосложение.

Закончив возиться с пальто, я расстегнула воротничок его рубашки. Старик улыбнулся мне, и вдруг его глаза остекленели. Я попыталась проверить его пульс – ничего! Пару лет назад я закончила курсы неотложной помощи и отчаянно старалась вспомнить хоть что-то дельное. Положив правую руку незнакомцу на грудь, а левую – поверх правой, я сдавила его грудную клетку. На пять сантиметров вниз, по сто сокращений в минуту.

– Помогите! – завопила я, молясь, что меня услышат в одном из ближайших офисов. – Вызовите «Скорую»!

Отсчитывая свои движения, я прислушалась, ожидая отклика. Увы, стояла тишина. Я крикнула еще раз. Бесполезно. И почему я выбрала именно это место для своих рандеву с Хило? Шум транспорта заглушал здесь почти все остальные звуки, да и деревья полностью скрывали пороховой погреб в своей тени. А сейчас я проклинала и грохот, и ширму из листвы. Даже при искусственном дыхании у старика в запасе только шесть минут. Сколько времени я помогаю его легким сокращаться? Возможно, секунд тридцать – но мне они показались вечностью. Может, прекратить делать искусственное дыхание и самой вызвать «Скорую»?

Я охнула, осознавая нечто важное: ведь я теперь ведьма, а продолжаю думать, как обычный человек! Что бы сделала колдунья? Я понимала, что одним искусственным дыханием делу не поможешь. В лучшем случае я буду поддерживать приток свежей крови к его мозгу до того момента, как врачи используют дефибриллятор. Но сердце старика надо заново запустить с помощью удара тока.

Меня осенило, и в то же мгновение по моей руке пробежала ярко-голубая искра, напоминающая шаровую молнию. Я не вызывала ее сознательно. Моя магия по-своему истолковала мои смятенные мысли и перехватила инициативу у меня. Разряд ударил в тело старика – и на долю секунды его изумленные глаза широко распахнулись. Тело незнакомца приподнялось над землей, а когда я попыталась убрать руки, оно последовало за ними: проходящий между нами ток притягивал его, словно магнит. Потом контакт распался, и мой пациент рухнул на землю. Его веки затрепетали, опускаясь в последний раз. Мне в нос ударил тошнотворный запах горелого мяса. Правая сторона его грудной клетки, через которую входила моя магическая сила, обуглилась, а в том месте, где прежде билось сердце бедняги, зияла дыра.

Что я наделала? Я вцепилась в песчаную почву, соскребая пленку, прилипшую к моей ладони и пальцам. У меня перехватило дыхание: я хватала ртом воздух, который, казалось, застревал в легких. Неожиданно чьи-то руки схватили меня за плечи и спокойный женский голос произнес:

– Все хорошо, малышка. Не волнуйся. Но тебе надо идти со мной. Нам пора убираться отсюда.

Я никогда раньше не слышала этого голоса, но тем не менее была уверена, что знала его всю мою жизнь. Меня затрясло. Я похолодела, а в глаза мне ударил болезненно-яркий свет, тотчас ставший слабым и невыразительным. Мне почудилось, что меня вырвали из этой реальности. Наверное, я брежу. Я отвернулась от исковерканного трупа, созданного мной. Мое тело шевелилось медленно и неуклюже: я понимала, что как только я посмотрю на обладательницу голоса, мой мир безвозвратно изменится. Наконец я подняла голову. Улыбка. Любящий взгляд зеленых глаз. Лицо, очень похожее на мое собственное.

– Мама? – пискнула я, еле-еле пропихивая родное слово сквозь стены изумления и неверия.

– Да, малышка, – ответила она. И, прочтя новую мысль, ворвавшуюся в мое сознание, добавила: – Это я. Я жива.

Глава 2

Мать провела меня по заросшей кустарником лощине, отделявшей пороховой погреб от парковки, которая обслуживала офисные здания. Нас ждал лимузин – и стоявший рядом с ним шофер в униформе почтительно вытянулся, а потом открыл дверцу салона. Он и моя мама заботливо устроили меня в просторном кондиционированном коконе, а потом каждый занял свое место. Темное стекло отделяло нас от водительского кресла, а еще более затемненные окна – почти черные – защищали нас от внешнего мира. Машина тронулась, но я понятия не имела, куда мы едем. Откровенно говоря, меня это не интересовало. Я держалась за мамины руки – так крепко в них вцепилась, что, наверное, она испытывала боль. Я не отрывала взгляда от ее лица. Оно казалось почти зеркальным отражением моего собственного, правда, несло на себе следы пары десятилетий опыта и печали.

– У тебя, конечно, накопилась ко мне тысяча вопросов, – проговорила она, и ее речь начала пробиваться ко мне сквозь туман ошеломления. – Мерси, – ласково добавила она, – мне необходимо сказать тебе очень многое. Но сейчас у нас нет времени, – вздохнула она и грустно улыбнулась. Ей удалось высвободить правую руку из моей хватки, и она провела пальцами по моим волосам. – Мне не хотелось, чтобы ты узнала все таким образом. Мне не хотелось ворваться в твой мир, но я заметила тебя у порохового погреба – и я сдалась. – Она притянула мою голову к себе на грудь и прижала прохладную ладонь к моей щеке. – Если бы я появилась несколькими мгновениями раньше, то смогла бы помочь, но я опоздала. Пожилой джентльмен… он скончался. Ты была в отчаянии, и я не решилась бросить тебя одну.

– Но как ты могла? – выдавила я. – Я имею в воду – как ты могла оставить меня раньше? Меня и Мэйзи? – воскликнула я и отодвинулась от матери. Острый, жгучий гнев ранил меня в самое сердце. – Почему ты допустила, чтобы мы росли, считая, что ты умерла?

– У меня не было выбора, – ответила она. – Она меня к вам не подпускала. Она действовала против меня задолго до того, как начала плести интриги против вас.

Маме не нужно было называть имя.

– Джинни, – произнесла я. Едва заметный кивок подтвердил мою догадку. – Но почему?

– Терпение, Мерси. Я тебе все расскажу, но не сейчас. Долгие годы я ждала возможности пообщаться с тобой, но мою историю нельзя уложить в две минуты. – Она протянула руки и вновь прижала меня к себе. Меня пьянил ее аромат: он проник сквозь время и вернул меня прямо в колыбель. На секунду я отбросила проблемы и заботы и позволила матери меня обнимать. – Надо тебя отпустить, – прошептала она. – Но я буду поблизости, и мы скоро поговорим. Обещаю.

– Нет! – вырвалось у меня. – Нет, ты должна вернуться домой! – взмолилась я. – Давай поедем туда сейчас! Нам нужно увидеться с Айрис, Эллен и Оливером! Ты жива! Они будут так…

Она напряглась. Глаза ее сузились, и в их уголках пролегли морщинки.

– Нет! – с ее губ сорвался колючий отказ. Она судорожно вздохнула и заставила себя расслабить плечи. – Нет, – повторила она гораздо спокойнее, мягко меня отстранила и похлопала по руке. – Надо хранить все в тайне, Мерси.

– Но им можно… – пробормотала я и замолчала: выражение ее лица было весьма красноречивым.

Ее взгляд стал печальным и отстраненным, как будто она заново переживала очень неприятное воспоминание. Ее рот чуть подергивался, и она стиснула зубы, стараясь избавиться от нервного тика.

– Ох, милая моя девочка! Мои сестры осведомлены о том, что я жива. – Ее голос сорвался, и она откашлялась. – Я не знаю точно, какую легенду они наплели Оливеру, но твои тетки – они в курсе. – Мать подалась ближе и пронзила меня взглядом. – Айрис и Эллен забрали у меня вас с Мэйзи по приказу Джинни.

– Не может быть! – услышала я собственный голос, который показался мне чужим. – Зачем?

– Затем, зачем Джинни украла твою силу и постаралась настроить твою сестру против тебя. Да, Мерси. Грань! Джинни оправдывала все свои преступления, утверждая, что совершает их, чтобы защитить грань. Айрис с Эллен стали ее добровольными сообщницами, разлучая детей с матерью.

Я замотала головой. Мне не хотелось этому верить – но в ответе моей матери было нечто обескураживающее, и я поняла, что она говорит мне правду.

Она продолжила:

– Ты считаешь, что они твои добрые тетушки, но, к сожалению, ты ошибаешься. На самом деле тебе известна только та сторона их натуры, которую они позволяли тебе видеть, Мерси. Если они поймут, что я вернулась, я буду опасаться за твою безопасность.

Я хотела возразить, что они никогда не нанесут мне вред, но мать жестом призвала меня к тишине и произнесла:

– Они всегда ставили грань выше вашего благополучия – и всегда будут так поступать. В глубине души ты и сама это знаешь, иначе не стала бы тайком встречаться со старухой-заклинательницей, пытаясь выяснить, что грань сотворила с Мэйзи. Мои сестры, не задумываясь, оповестят объединившиеся семейства, если выяснят, что я виделась с тобой. Другие якоря уже настроены против тебя, только потому что ты – моя дочь. Если они догадаются, что я с тобой встретилась, они предпримут крутые меры против тебя. Боюсь, как бы они тебя не обуздали.

Она немного выждала, чтобы ее предостережение дошло до моих ушей. Теперь, когда я стала якорем, обуздание не просто лишит меня силы. Оно приведет к тому, что остаток жизни я проведу в качестве овоща: магия грани поглотит меня, сделав сосудом для магической энергии.

– Тебе надо молчать. Никому ничего не рассказывай. Иначе мы потеряем друг друга, и уже навсегда.

– Но что ты натворила, если Джинни сочла тебя серьезной угрозой? Почему? – недоумевала я.

– Ах, Мерси, – тоскливо пробормотала мать и стукнула в стекло, отделявшее нас от шофера. – Сейчас мы должны расстаться. А пока пообещай, что будешь держать наше свидание в тайне от всех – ради тебя самой. И ради моего внука. – Упомянув Колина, она улыбнулась. – Обещай мне.

Она подставила нежную прохладную ладонь под мой подбородок и приподняла мою голову. Наши взгляды встретились. Я услышала, как открылся, а затем закрылся багажник, и поняла, что мы уже не едем.

И еще я обнаружила, что не способна отказать маме.

– Обещаю, – проговорила я. Она подалась ко мне и поцеловала в лоб. – Но откуда ты узнала о том, что случилось с Мэйзи?

– У меня есть… друзья… они сообщали мне все новости о моих дочерях, – объяснила она. – Мне действительно жаль, но я не могла это предотвратить.

– Ясно. Но ты не поможешь мне ее найти?

Мама обезоруживающе улыбнулась.

– Я и так помогаю, девочка моя.

Дверца с моей стороны распахнулась – шофер стоял снаружи и посторонился, чтобы дать мне пройти. А я словно оцепенела… я не могла себя заставить проститься с матерью. Она слегка дотронулась до моей щеки, откинулась назад и сняла со своей шеи медальон. Когда она надела украшение на меня и застегнула крохотный замок, я почему-то ощутила себя окруженной заботой и любовью. Она мягко подтолкнула меня.

– Пора. Ты меня увидишь. Очень скоро, Мерси. Я обещаю.

Я вылезла из машины и обнаружила, что мы припарковались возле южной стороны парка Форсайт. Мой велосипед, лежавший в багажнике лимузина, послушно дожидался у тротуара. Внезапно я ощутила прилив вдохновения и вскинула руку, не позволяя шоферу закрыть дверцу.

– Тот человек, старик!.. – громко прошептала я, вспомнив, что мы бросили труп бедняги в зарослях сорняков.

Мать наклонилась ко мне.

– О нем давно позаботились, – ответила она.

Шофер захлопнул дверцу. Я проводила отъезжающий лимузин взглядом, опираясь на велосипед. Мне с огромным трудом удавалось справиться с коленями, которые прямо подкашивались. Вой сирены вывел меня из ступора: мимо промчались «Скорая помощь» и полицейский автомобиль. Я не сомневалась, что они едут к пороховому погребу. Примерно спустя минуту пронеслась вторая полицейская машина. У нее тоже были включены сирена и мигалка, но двигалась она не столь стремительно. Когда она поравнялась со мной, пассажир повернулся и уставился на меня в упор. Следователь Адам Кук – а это был именно он – узнал меня.

Глава 3

Я брела по аллее, ведущей к дому, и катила рядом с собой велосипед. Неожиданно я подумала, что особняк, в котором я выросла является банальной декорацией. Театр лжи. Может, мебель и стены созданы из вполне реальных дерева и кирпичей, но они какие-то ненастоящие. Аромат духов моей матери до сих пор окутывал меня. Она жива. Жива! И это – единственная реальность и правда. А то, что я раньше знала о ней, о моих родных, о собственной жизни, уже превратилось в фальшивку. Тьма стиснула мне сердце: я почувствовала к Джинни ненависть. Раньше я старалась избавиться от досады и обиды на мою двоюродную бабку, но теперь мысли о прощении испарились. Какое еще прощение! Завтра пойду поплясать на ее могиле. Она украла у меня силу. Такое трудно забыть. Но то, что она украла у нас Мэйзи нашу мать! Вот чего я никогда не прощу. Я даже принялась молиться о том, чтобы душа Джинни никогда не нашла себе ни секунды покоя – и не важно, куда она отправилась после смерти.

Чем Джинни могла оправдать свои действия? Она разлучила меня с матерью! Но, с другой стороны, чего она надеялась достичь, отгородив меня от дарованной мне при рождении силы? Она стала бы утверждать, что исполняет свой долг якоря. Оберегает грань. Защищает ее от моей матери… и от меня. Однако грань избрала меня – она меня не испугалась, – наоборот, она радостно меня приняла! Значит, Джинни ошиблась насчет моей матери. Иначе и быть не может.

Я прикоснулась к медальону, который мне подарила мама. Тепло драгоценного металла подтвердило, что наша встреча не была плодом моей фантазии. Я прислонила велосипед к стене гаража и начала искать замочек медальона. Крышка откинулась, открыв две маленькие фотографии: на одной оказалась Мэйзи, на другой – я. Мы были совсем крохотными: наших волос едва хватало, чтобы удерживать банты, которые трепыхались на наших макушках. Откуда у нее наши фотографии? Может, Эллен или Айрис отправили их ей, чтобы загладить свою вину?

Очевидно, тетки опять мне лгали. Моя мать жива и здорова, а они последние двадцать лет напоминали мне, чтобы я регулярно относила цветы на ее могилу. Однако несколько минут назад она прямо сказала мне, что Айрис и Эллен сговорились между собой, а заодно – и с Джинни, что до нас с Мэйзи никогда не дойдет ни единого словечка правды. Но я хорошо знала тетушек, и сердце не позволяло мне поверить в то, что они избежали своей участи. Наверняка они тоже стали жертвами моей бабки. Но мне было необходимо выяснить, почему они решились мне лгать. Разумеется, для этого должна иметься некая причина – веская, убедительная и простительная! Пусть так будет. Как только я докопаюсь до сути дела, я найду способ объединить нашу семью. Нам не удастся вернуть потерянные годы, но мы наверстаем упущенное и построим будущее. Вместе мы справимся с другими ведьмовскими семействами. И Мэйзи будет здесь, в своей родной Саванне.

Я повернула к дому, но резко остановилась: меня ошеломила новая догадка. А если в неведении держали лишь меня? Еще совсем недавно мои родственники заявляли, что я бесталанная и бессильная. А вдруг Мэйзи тоже знала правду?

Год назад – а то и меньше – я бы никогда не поверила обвинениям, высказанным моей матерью. Я бы кинулась к Айрис и принялась плакаться ей в жилетку. Но я уже узнала кое-какие серьезные факты, которые тетки упорно скрывали от меня. Айрис и Эллен сами были вынуждены во всем признаться! Выяснилось, что покойный муж Эллен, Эрик, являлся моим отцом. Кстати, муженек Айрис, Коннор, – тоже отличился, бросив меня гореть в доме Джинни. А моя любимая сестричка отдала меня в руки демону. Зато теперь, когда грань избрала меня якорем, меня стали замечать. Я нутром чуяла, что множество магов, включая и моих более дальних родственников, ухватились бы за любой предлог, чтобы устранить меня. А я сдержу данное матери обещание и буду держать рот на замке. Но я собираюсь помалкивать лишь до тех пор, пока мне не удастся отыскать неуловимую истину.

Мне понадобилась вся моя выдержка, чтобы с криком не ворваться в холл, требуя объяснений. Я спрятала медальон под рубашку и сделала глубокий вдох. Я молилась, чтобы у меня хватило силы воли и осмотрительности не болтать своим дурацким языком. Дрожащей рукой я открыла дверь, ведущую на кухню.

– Ты припозднилась, – проворчал Эммет, даже не повернувшись ко мне.

Он сидел за столом, уставившись на яблоко, парившее в воздухе над столешницей. Плод медленно поворачивался, а кожица плавно отделялась от мякоти и зависала в виде тонкой и ровной ленты.

– Угу, извини. Потеряла счет времени, – отозвалась я.

Я обошла стол и села напротив Эммета, не справляясь с его чарами. Эммет был такой смуглый, яркий и привлекательный. И еще такой одинокий. А ведь раньше он являлся обычным грунтом нашего особняка! Големом он казался очень холеным – возможно, даже чересчур – и определенно чересчур самоуверенным. Пробыв несколько месяцев человеком, он стал менее ухоженным. Щетина у него на щеках требовала бритвы, а когда-то коротко подстриженные волосы отросли и падали на лоб густыми небрежными завитками. Он отбросил их в сторону – и по неопрятному виду его рук я поняла, что он приобрел привычку обкусывать ногти.

– Ты очень рассеянная, – произнес он.

Яблоко прекратило вращение и полетело прямо мне в лицо. Я вскинула руку, чтобы отвести удар – и в мгновение ока плод вспыхнул и рассыпался в пепел. Эммет осуждающе посмотрел на меня.

– И зачем это было нужно? Ты применила слишком много силы, чтобы справиться с микроскопической угрозой.

– Не начинай, – огрызнулась я. – У меня и так забот хватает.

Его слова попали почти в точку. Дым, поднимающийся от порошкообразных останков яблока, напомнил мне запах обуглившейся плоти старика.

– Ты своевольная, – заявил Эммет, игнорируя мой протест. – Ты упрямая. Ты несобранная. Семейства постоянно интересуются, когда ты сможешь взять на себя обязанности якоря. Придется сказать им, что я не знаю. Ты не уделяла времени ни своему наставнику, ни собственной магии.

Я не на шутку разозлилась. Вокруг нас сгустился жар. Позади меня раздался грохот: в буфете затряслась посуда.

– Отлично, Мерси! – воскликнул Эммет, вскакивая из-за стола. – Ты полна энергии и эмоций. А теперь посмотрим, как ты можешь управлять силой.

Он стремительно метнулся ко мне. Я стиснула кулаки, чувствуя, как в них накапливается нечто вроде электричества. Дверцы шкафчиков распахнулись и захлопнулись. Стакан упал на пол и разбился, рассыпаясь осколками, которые парили в воздухе, будто смертоносные кристаллики. Я испугалась собственной ярости. Пока ко мне не вернулась магия, я никогда не позволяла себе подобного поведения.

Эммет вскинул руки и схватил меня за запястья. Он навис надо мной. Его черные глаза прожигали меня взглядом, полным… чего? Гнева? Он придвинулся еще ближе.

– Что у вас тут творится?

Крик Питера огласил кухню. Я резко повернулась: он застыл на пороге и глазел на происходящее. Осколки стекла мгновенно посыпались на пол: ни дать ни взять – настоящие капли дождя! Посуда перестала греметь. Воцарилась тишина.

Эммет выпустил мои запястья и ответил:

– Мы практикуемся. Тебе здесь не следует находиться.

Питер прошагал по кухне и властно обнял меня за плечи:

– Нечего мне указывать. И не говори мне о вашей практике. Что за чушь! Я знаю Мерси и понял, что она жутко зла. А для этого мне не обязательно наблюдать за тем, как разваливается кухня.

– Ей надо научиться контролировать свой дар. Ей необходимо обуздывать свои страсти.

– Она беременна. Ей сейчас не нужны стрессы.

– «Она», – возмутилась я, – тоже находится здесь. И может за себя постоять.

Я погладила Питера по плечу. Мне нравилось, что он пытается меня защищать, даже столкнувшись с тем, что я и сама пока не способна понять или контролировать. Однако в глубине души я знала, что Эммет прав. Мне важно научиться управлять энергией, которая постоянно циркулировала во мне. Дыра в груди старичка, которому я пыталась помочь, очень убедительно это доказывала. Мне хотелось обсудить с Эмметом случившееся, но я быстро сообразила, что он обольет меня презрительным недовольством. Мне не терпелось поговорить и с Питером, но я догадывалась, он будет за меня тревожиться – и все.

– Мерси, я тебя отсюда забираю, – насупился Питер.

Он отодвинул мой стул и поднял меня на ноги.

– Мы не закончили. Мы даже не начали, – запротестовал Эммет.

Голем скрестил руки на груди и непринужденно привалился к холодильнику. Он выглядел совершенно спокойным. Возмутительно безмятежным.

– Еще как закончили!

Питер вместе со мной направился к двери, ведущей во двор. А я успела мельком взглянуть на Эммета. Удивительно, но я могла поклясться, что в его глазах клокотала ревность. Странно, но это просто невероятно!

– Рано или поздно мне придется иметь с ним дело, – возмутилась я.

– Позже, Мерси. Не представляю, чем вы сейчас занимались, но я не желаю, чтобы ты болталась возле этого типа. Ваши уроки не принесут пользы ни тебе, не малышу.

– Семейства хотят, чтобы он со мной работал. Обучал меня колдовству. Иначе я не смогу выполнять свою миссию!

– Мне плевать на семейства, Мерси, – произнес Питер, останавливаясь и разворачивая меня лицом к себе. – Меня волнует только наша семья. Ты, ребенок и я. Правда, Мерси.

– Ага, – согласилась я и потянулась, чтобы его поцеловать. Его разноцветные глаза – зеленый и синий – тотчас загорелись, а я погрузилась в тепло и любовь Питера. – Но мне нужно научиться контролировать магию. Ты сам все видел. Мне надо работать и выполнять свой долг. Грань меня позвала. Она меня выбрала. Я понимаю, что это звучит дико, но она в меня верит. А в моей жизни маловато людей, которые бы в меня верили.

– Я всегда в тебя верил. С магией и без нее. И я всегда буду верить в тебя, Мерси, – парировал Питер.

– Знаю, – кивнула я.

– Хорошо, – пробормотал он и помолчал. – Слушай, Мерси, – продолжил он, – конечно, теперь явно не самый удачный момент, но я сегодня пришел не просто так.

Он помялся, пытаясь подобрать нужные слова.

– Давай, выкладывай.

Он нахмурился.

– Мой босс разведал про подработки, которые я брал на выходные, и сказал, чтобы я выбирал. Ну, я и решил уйти с работы и все время посвятить своему бизнесу. Мне хочется обеспечить нам будущее, Мерси, создать для Колина наследие. Я уже не буду слугой большого босса.

– Здорово!

Решение Питера порадовало бы меня гораздо сильнее, если бы он предварительно со мной посоветовался. Хотя, если бы он со мной поговорил, я бы рекомендовала ему поступить именно так.

– Нет, погоди. Есть кое-что еще. – Он отодвинулся от меня и проговорил, покосившись на свой грузовичок: – С мелкими заказами я сам разберусь, но я не готов к таким объемам, которые мне придется брать. И у меня нет денег, чтобы купить оборудование и нанять рабочих.

– Не проблема! Ведь у меня куча денег, Питер! Я получила доступ к семейным финансам.