Эпоха Дугаров Хаккет Екатерина

– Бред какой-то, – помотал он головой, разговаривая, словно сам с собой. – Здесь что-то не вяжется.

– Что случилось?

Мы двинулись дальше, а серые тучи над головами превратились в черноту. В пору было зажечь факел.

– Демиан сказал, что я хороший воин, но он не мог видеть, как в самом начале боя я парировал удар громилы и попытался вогнать нож в его шею.

– Почему нет?

– Потому что в это время Демиан был в отключке от полученного ранения, а магичка оттаскивала его к книжным шкафам.

Раскат грома раздался очень некстати. От него чуть не заложило уши. Как в страшной истории я снова оглянулась на лагерь, но вместо Демиана я увидела нечто огромное с горящими в темноте зелеными глазами.

Грегору определенно нравилась новая миссия. Кормили добротно, ноги были в тепле, а главная цель – Демиан Амон – всегда крутился где-то на виду. Особенно сильно воина забавляли новобранцы, не умеющие обращаться с оружием. И кто сказал, что армия мятежников опасна? Чушь. Казалось, неумелые идиоты перебьют друг друга раньше, чем успеют взглянуть в обезображенное лицо врага.

– Что вы делаете? – поинтересовался Грегор, устало приложив ладонь ко лбу. Скрежет бьющейся стали жестко прервал его размышления.

Мальчишки, им не было и семнадцати лет, в смятении опустили мечи. Один еле стоял на ногах под тяжестью металлической кирасы, а второй, Дугары ему в помощь, держался обеими руками за гарду, а не за рукоять.

– Мы тренируемся, – гордо ответил парень в кирасе, и кожаный шлем съехал ему на глаза. – И скоро станем самыми лучшими воинами!

– Да ну? – наемник поднялся с деревянного ящика, внушив мальчишкам страх. Они ему в пупок дышали. – Вернулись бы вы домой, парни. К семье, к родителям. Зачем вам воевать? Загубите свои ничтожные душонки.

– Но мы не можем, – второй, что неправильно держал меч, стерпел на себе осуждающий взор двухметрового исполина. – Наши дома сожжены, мать погибла, а отца забрали люди лорда Джованни на войну с Песком.

– Так вы братья?

– Да, и нам некуда возвращаться, – парни тоскливо переглянулись. – И мы искренне верим, что когда вернем трон семье Амон, наступит долгожданный мир.

«Не наступит», – хотел сказать наемник, но потом одумался. Может, где-то лорд и перегибал планку своей жестокости, но зато хорошо платил тем, кто служит под его началом. Его это вполне устраивало.

– Ладно, парни, – Грегор замялся, сомневаясь, правильно ли хочет поступить. – Чтобы вы не убились раньше положенного срока, я покажу вам пару приемов.

– Правда?! – в лицах мальчишек засияла радость. – Вы научите нас боевым искусствам?!

– Да, – хмыкнул наемник, а затем мысленно добавил: «Все равно вас ничто уже не спасет».

– Я Гейб! – восторженно представился мальчишка в кирасе, подобранной не по размеру.

– А я Флоренц, – кивнул второй.

Морокеи Ортакор недолюбливал гадалку Миури с самого детства. Уже тогда она казалась ему невозможно старой и дряхлой. От неё пахло смертью, но та так и не приходила по её душу. Стеклянный глаз старухи будто отпугивал все, что могло её убить. Он метался по глазнице непроизвольно и совершенно неестественно, повергая в замешательство каждого, кому «повезло» столкнуться с ней. Кожа гадалки обвисла, покрылась старческими пятнами. Одетая в широкий необъятный балахон, она могла бы сойти за монашку, если бы не была такой страшной, а седые волосы – менее сальными. Рядом с этой женщиной никто не мог вздохнуть спокойно – она держала всех в напряжении одним своим диковатым видом.

Даже сейчас все взгляды были прикованы к старухе. Морокеи выехал из города с небольшой горсткой телохранителей, и те, то и дело, перешёптывались между собой, не отрывая глаз от спины необычной спутницы. Что ж, молодой Ортакор всегда говорил отцу, что нужно отдать Миури в цирк уродов, однако тот держался за неё как за собственную мать. «Она видит будущее» – говорил он, – «Она поможет избежать нам множества бед». Кто-то даже верил, что дряхлая женщина – настоящая ведьма, но Морокеи-то знал, что никакой магией она не обладала. Она была лишь ученой травницей, лекарем, возможно, могла предсказывать погоду, но была ли она магом? Нет, никогда.

Молодой Ортакор вел своего коня впереди, наслаждаясь блеском новых доспехов, изготовленных по приказу отца. Над его головой сияло солнце, небо заливалось синевой; за Морокеи и его всадниками шлейфом тянулась дорожная пыль, расплываясь позади подобно туману. Парень любил жару, несмотря на сухой воздух, ведь он – сын Юга и самого могущественного человека в землях Силвании. Он отправлялся на войну.

Мерзкий смех Миури сквозь сомкнутые зубы, если таковые имелись, заставил юношу обернуться. Потрескавшиеся губы старухи растянулись в улыбке от уха до уха, но остальное её лицо скрывал белый капюшон дорожной мантии. Быть может, это было к лучшему. Кто знал, в какую сторону сейчас смотрят её жуткие глаза?

Остроконечная стрела впилась в землю прямо возле копыт ездового коня. Тот встал на дыбы, громко заржав. Морра даже не успел ничего толком понять, как вдруг оказался на земле, придавленный тяжестью собственных доспехов. Свет солнца скрылся за поднявшийся пылью, где-то сбоку началась суматоха, послышался топот ног и лязг расчехленных мечей, сопровождающийся под непрекращающееся ржание испуганного коня.

– Что у нас здесь? – голос скорее насмехающийся, чем угрожающий. Говорила женщина.

Кто-то из сопровождающей свиты ловко помог молодому Ортакору подняться на ноги. Тот смог удержать равновесие, но взор его замылил песок. Глаза предательски заслезились – он не мог разглядеть возникших на дороге всадников, преградивших путь. Бандиты? Наемники? Не похоже – те и другие нападают сразу и без разговоров.

– Малыш Морра, это ты? – женский смех слился с мужским многоголосным гоготом. – До сих пор не умеешь держаться в седле?

Смех незнакомцев поддержала старуха, рассмеявшись во всю глотку. Юноше пришлось снять латную перчатку, чтобы протереть глаза. Свита из десятка телохранителей стеной встала за его спиной, но почему-то их клинки вновь вернулись в ножны.

Почему?

Морокеи убрал грязь с лица, проморгался, пришел в себя. Свободной рукой он инстинктивно потянулся к рукояти меча.

– Женевьева, – раздраженно зашипел парень, наконец, вспомнив ее голос. Рыжеволосая, властная, в тяжелой кольчуге и луком в руках, женщина возглавляла Силванских патрульных и глядела на него тем же волчьим взором, как раньше при дворе. Кудри воительницы в свете солнца напоминали огонь, но лицо её заметно постарело – время не щадило женщину, чего нельзя было сказать о мерзкой гадалке, до сих пор хихикающей где-то позади.

– Куда направляешься, мальчик? – гневно и жестко вопросила стражница тоном матери, требующей объяснений от провинившегося сына.

– Я имею права не говорить тебе, Женевьева.

– Как твой регент я требую немедленного ответа, – ещё строже пророкотала та.

– Ты была моим регентом, когда я был подростком, а отец странствовал по морям! Я уже давно не ребенок!

– Не смеши меня, мальчик, – глаза воительницы, холодные, как лед, превратились в узкие щелки. – Я уверена, ты даже не поймешь, что делать с наклюкавшейся дочерью фермера, если она тебе попадется, – патрульные южных земель снова загоготали, поддерживая предводительницу. – Поэтому, Морра, не дерзи, и отвечай на мои вопросы.

– Отец отправил юношу на войну с захватчиками Севера, миледи, – старуха Миури выехала на черной кобыле вперед и отвесила поклон стражникам, не оголяя седой головы. Голос её звучал как скрипучая дверь, из-за сквозняка качающаяся на петлях. – Мы направляемся к истоку реки Шогл, где нас уже дожидается армия, готовая отправиться в путь через пролив Ладла. Мы должны добраться туда к сегодняшнему закату.

Лицо женщины вместо понимания только погрубело – брови её сначала взлетели вверх, а затем грозно сошлись над переносицей.

– Алвор что, впал в слабоумие? – процедила она сквозь сжатые зубы. – Мальчик слишком молод, чтобы воевать, тем более неопытен и глуп.

Глуп. Глуп.

Морокеи хотел прямо сейчас лишить рыжую потаскуху головы, не теряя времени на раздумья. Гнев разрывал его изнутри, по телу побежала дрожь, а в голове вертелся лишь один вопрос: «почему они недооценивают меня?!». Ведь Морокеи уже отпраздновал свое совершеннолетие. Он считал себя взрослым мужчиной последние две зимы, но все при дворе почему-то до сих пор считали его неразумным ребенком. Парень хорошо владел боевыми искусствами, мог сам себя защитить от подосланных наемников, не прибегая к помощи приставленных шевалье… Он мог бы уже занять трон отца, если бы ему позволили! Однако в глазах других он оставался беспечным тринадцатилетним мальчишкой, который даже не знал с какой стороной правильно держать меч.

– Это ничего не меняет! – возразил Морра, взмахнув рукой. Ненависть к Женевьеве словно окрыляла его и придавала сил. – Я отправляюсь на Север, нравится вам это или нет! Так решил мой отец! Если попытаетесь остановить меня, то сразу же отправитесь на гильотину! Это мое последнее слово!

Последовала пауза. Юный Ортакор еле сдерживал смех – железная дева воззрела на него как испуганная сова, казалось, потеряв дар речи от подобной дерзости. Морокеи чувствовал, что победил в этом разговоре.

– Никто не собирался останавливать тебя, Морра, – после недолгого молчания заключила женщина, морщины разгладились на её лице. – Мы отправимся на Север вместе с тобой. Это мое последнее слово. – Всадники Женевьевы послушно развернули коней в обратную сторону, вновь подняв дорожную пыль. – Я не позволю умереть единственному сыну Юга на чужой земле. Это – мой долг.

«Мне не нужна ещё одна нянька!» – подумал про себя Морокеи, но произносить не стал – ком вдруг застрял в горле от жуткого взгляда Миури. Один из глаз гадалки точно смотрел ему прямо в душу. Но, может, оно и к лучшему? Лишние люди на войне не помещают, тем более, если есть шанс придать Женевьеву смерти на поле боя.

Морра залез на угомонившегося скакуна, его свита поступила также. Времени оставалось мало, чтобы добраться до реки Шогл к назначенному сроку. Юноша вновь ехал впереди, наслаждаясь ясной погодой, но теперь за ним хвостом плелась не только старуха, но и рыжеволосая воительница. Это раздражало – Морокеи желал смерти и той, и другой, и искренне надеялся, что Север примет их в свои объятья.

Порыв ветра прошелся по зарослям боярышника, раскинувшимся по обе стороны дороги. Ливень все не прекращался, вода затекала под рубаху и камзол, намокший плащ давил на плечи. Хаку медленно шагал по размытой лесной тропе, подставляя холодным каплям лицо – промокнуть сильнее он уже не мог, даже свались в колодец. Куда торопиться? До ближайшего поселения, судя по намокшей карте, оставалось ещё несколько часов пути. Он брел по грязи, понимая, что его поиски могут значительно затянуться. Никто не знал, где сейчас Присцилла. Люди довольствовались слухами, которые сами и придумали. Единственная зацепка, которая была у юноши – это город О’нес. Поговаривали, что эльфы затеяли там мятеж, вследствие чего город чуть не сгорел дотла. Подобный беспредел был в духе Присциллы. Если кто-то и мог оставлять после городов руины – то это она. Насколько помнил Хаку, его подруга с самого детства доставляла землям Берселии огромные неприятности, будь то нападения на торговые караваны или сожжения деревень. Она всегда действовала поперек закона, наносила удар и исчезала в тени. Её люди, безродные бандиты, всегда безоговорочно выполняли отданные приказы. Они души не чаяли в девчонке, так как она олицетворяла все, во что они верили.

Монотонный стук капель по листве заглушил другой внезапно появившийся звук – торопливый топот копыт и металлический звон. Всадники, коих было не много, вывернули на тропу из-за поникшего дуба. На лицах мужчин отражалась усталость, по щекам их стекала дождевая вода. Хаку представлял, насколько тяжело им было в железных сбруях под названием доспехи. Казалось, будто они куда-то очень торопились, но юноша не стал терять выпавшего на его долю шанса.

– Постойте! Остановитесь! – он выбежал на середину дороги и замахал руками, преграждая им путь. – Прошу вас!

В самый последний момент лошади всадников замедлили свой ход, чуть не задавив мальчишку. Молчаливые воины выглядели внушительно, грозно. Наверняка они служили какому-нибудь высокопоставленному господину голубых кровей – об этом говорил герб-медуза на отсыревших робах. Рыцари были вооружены, по бездушным глазам видно – опытные бойцы, закалённые в сражениях. Они смотрели на Хаку так, словно вот-вот могли обнажить мечи.

– Чего ты хочешь, путник? – заговорил мужчина, что ехал во главе эскорта. Он был явно старше остальных, как по возрасту, так и по званию.

– Я ищу подругу, – запинаясь, пробормотал паренек, нервно перебирая пальцами. – Её зовут Присцилла Де’Лин. Вы знаете, что случилось в городе О’нес? Вы едете с той стороны?

Вместо ответа глава отряда кивнул кому-то из своих товарищей, после чего вперед неспешно выехал худощавый воин на черном коне, чью голову закрывал капюшон. За спиной его торчал лук и стрелы. Этот тип очень сильно отличался от остальных всадников телосложением и ростом.

Важная персона, должно быть? Раз уж его сопровождает такая грозная свита.

– Зачем тебе Де’Лин? – грозно потребовал ответа незнакомец. По-видимому, он не собирался тратить много времени на разговоры, однако по интонации путешественника стало совершенно ясно – Присцилла для него не призрак из застольных баек. От этого у Хаку поджались колени.

– Я её друг, но наши пути разошлись, – голос парня вдруг задрожал, стоило ему увидеть непривычные раскосые глаза из-под капюшона. – Я хочу найти её. Вы что-то ведь знаете, так? Вы знаете, где она?

– Ватари, время не ждет, – конь главы эскорта подтвердил слова хозяина резким ударом копыта по грязи. Всадники медленно двинулись в путь, оставив Хаку с лучником наедине – ждать отстающих они не собирались.

– Я заплачу за любые сведенья! – взмолился юноша, перекрикивая дождь.

– Мне не нужны деньги, – незнакомец и договорить не успел, как его конь побрел вслед за свитой, утопая копытами в грязи.

– Но я просто обязан найти её! Мы знакомы с детства!

Опешив, всадник вдруг натянул повод на себя и обернулся:

– Хаку?

Юноша никак не ожидал такой реакции, вздрогнул – раскосые глаза светились недоверием и неприязнью больше, чем заинтересованностью.

– Откуда ты знаешь мое имя?

Окинув резвым взглядом удаляющихся рыцарей, незнакомец затараторил так быстро, что слова начали сливаться в еле понятные фразы с ощутимой долей акцента.

– У меня нет времени для разговоров, парень, и выяснять, кто ты есть на самом деле. Так что запрыгивай, – он кивнул себе за спину. – Поговорим в пути. Если попытаешься прикончить меня, то с тебя снимут голову. Все понял? Без шуток.

– Без шуток! – не раздумывая, юноша взобрался на коня. Уж лучше в седле, чем пешком и по грязи. Хаку был искренне рад такому невероятному стечению обстоятельств, но рыцари молча буравили его злобными взглядами, не одобряя решения товарища. Парень, названный Ватари, вел своего коня позади всех, и только когда воины перестали поглядывать в его сторону, тот принялся задавать вопросы.

Оказывается, Ватари был не человеком, а эльфом! И более того, он действительно знал Присциллу! Эльф-полукровка поведал юноше обо всем, начиная со встречи у лагеря эльфов и заканчивая восстанием рабов в городе О’нес. Судя по его рассказам, у Де’Лин действительно отрасли уши, но это не помешало ей вести привычный образ жизни, приносящий Берселии проблемы. Единственное, чего так и не услышал Хаку – это россказней о могучем драконе, который истреблял целые поселения. Где же сейчас Аэдан?

– А теперь, парень, давай разберемся с тобой, – суровый тон нового знакомого заставил паренька дернуться на месте как от внезапного тычка. – Если ты действительно тот, за кого ты себя выдаешь, то ты должен быть мертв.

– С какой это стати?

Эльф глянул на него через плечо и указал на шею:

– Тебе перерезали глотку. Я увидел твой шрам и подумал, что ты, возможно, и есть тот самый Хаку.

Парень инстинктивно потянулся замерзшей рукой к уродливому увечью. Что-то в словах лучника заставило его задуматься. Он не помнил, как получил эту рану. Не помнил ничего, что случилось после захвата столицы. Однако в его теле все ещё билась жизнь, а это значило, что он не должен отказываться от выбранного пути.

– Нет, я живой, – твердо заявил юноша, будто доказывая самому себе. – А раз я живой, значит, меня никто не убил.

– Интересно, что скажет Присцилла, когда вы встретитесь, – под нос пробормотал себе эльф. – Честно говоря, я еще слабо верю, что ты настоящий Хаку, ведь Де’Лин твердо уверенна, что тебя нет в живых.

– Вы сейчас направляетесь к ней?

– Нет, у нас есть более важные дела. Я высажу тебя в ближайшей деревушке и возможно, потом подберу на обратном пути. С нами ты далеко не поедешь.

Странный звук впереди заставил Хаку отказаться от вертевшейся на языке фразы. Всадники вдруг встали как вкопанные и уставились вдаль.

– Что…? – лишь успел произнести кто-то из стражи, прежде чем мужчина, ехавший впереди, звеня доспехами, безвольно свалился с лошади. Из него торчало оперение стрелы, вошедшей прямо в глаз. Шлем слетел с его головы.

Мгновение, и на фоне дождливого неба также беззвучно взмыл еще десяток остроконечных стрел, образующий смертоносную арку над дорогой. Все произошло слишком быстро: Хаку смотрел на приближающуюся погибель не в силах отвести взгляда, но тут что-то столкнуло его с лошади прямиком в зябкую грязь. От сильной боли помутился разум – затылком он ударился о что-то твердое. Несколько долгих секунд юноша боролся с нависшим над ним забвеньем, и все-таки, благодаря силе воли, победил, открыв глаза.

Но увиденное сквозь пелену тумана оказалось страшнее забвения. Битва, в которой так жаждал поучаствовать Хаку, уже успела закончиться. Кругом валялись окровавленные тела рыцарей, запачканные грязью, и проткнутые стрелами лошади. Все, кто ехал впереди, были мертвы. Почти все…

– Повтори-ка еще раз, – голос женщины донесся до юноши как через далекий туннель. – Каков был приказ императора Джованни?

– Приказ – убить эльфа-Гёто, – бесстрастно пробасил в ответ мужчина.

Зрение постепенно возвращалось к Хаку. Он отчетливо разглядел пятерых воинов в легкой кожаной броне посреди дороги под проливным дождем. Наемники, не иначе – бесчестные ублюдки, нападающие из-за спины. Как?! Как пятеро воинов смогло с такой легкостью перебить всех всадников хорошо экипированного отряда?! Уму непостижимо! В доспехах погибших зияли дыры от арбалетных болтов – вероятно, стрелы были лишь обманным маневром, после чего арбалетчики с легкостью расправились с рыцарями. Но… где они сами?

– Это точно тот самый эльф? – продолжила с недовольством вопрошать женщина.

– А ты видишь здесь еще одного?

– Понятно, – послышался разочарованный вздох. – Я думала, это задание будет хоть капельку сложнее. Работа без удовольствия – это не работа.

– Плевать на удовольствие, – фигура впереди махнула рукой. – Главное, сколько нам заплатили за это дело.

Ослабшей рукой Хаку попытался достать из-за пояса кинжал. Тело, у которого столпились наемники, все еще шевелилось, хоть из него и торчала стрела. Плащ в грязи, черные волосы, рубаха в крови.

Женщина с интересом склонилась над эльфом:

– Крысиный хвост! – воскликнула она и схватила несчастного за волосы, собранные на затылке. – Он тебе не нужен! – лезвие сверкнуло в ее свободной руке и с легкостью срезало копну волос. После этого Ватари опять упал головой в грязь, издав странные нечленораздельные звуки.

– Ему и уши не нужны, – заметил кто-то из наемников под чей-то тихий смех.

Женщина еще раз прильнула к эльфу.

– Действительно, не нужны, длинные какие-то, – сухо согласилась она и безжалостно резанула одно ухо клинком. Смех воинов перекрыл крик боли.

Юноша попытался подняться на ноги, но слабость оказалась сильнее его. В голове звонили колокола. Поэтому, вместо того чтобы напасть на разбойников, он просто метнул в их сторону кинжал. Взоры наемников тотчас обратились к нему – глупый, опрометчивый поступок, но единственный правильный, ведь иначе они могли убить Ватари.

– Смотрите-ка, – судя по голосу женщины, она получала удовольствие от мучений других. – А тут ещё один! Живой!

– Убьем сначала эльфа или мальчишку? – плечистый наемник сделал несколько шагов в сторону Хаку. – Свидетелей быть не должно.

– Мальчишку! – с азартом ухмыльнулась мучительница. – Эльфа оставим на сладкое! У него очень странные глаза! Ему они тоже не нужны!

И пяти секунд не прошло, как женщина в маске присела над пареньком и схватила его за шею. Хаку она показалась очень сильной, как будто за горло его держал мужчина.

– Я вижу у тебя шрам, – промурлыкала она, не сводя с юноши жутких серых глаз. – Давай вскроем его и посмотрим что внутри?

Она занесла над головой клинок – Хаку зажмурился. Он думал, что так и закончится его жизнь; прощался с ней, вспоминая старых друзей, но тут что-то рядом с ним плюхнулось в грязь, а теплая жидкость – явно не дождь, вдруг омыла его лицо.

Парень открыл глаза и почувствовал страшные рвотные позывы: от головы наемницы остались кровавые ошметки, а за ее спиной возник рыжеволосый бледный эльф с мечом в руке, уже изрядно вымотанный и потрепанный.

– Не время умирать, – флегматично произнес тот и кинулся на оставшихся воинов, не растерявших боевого духа.

Хаку сдержал второй рвотный позыв – не смотря на обезглавленность, хватка наемницы не ослабла. С силой, чуть ли не в панике, он отодрал от себя окоченевшую руку, скинул тело набок и тут же пожалел об этом. Серые безжизненные глаза до сих пор продолжали смотреть на юношу. Голова. Отрубленная голова упала в каких-то нескольких сантиметрах от его лица.

Парень успел лишь откатиться в сторону, прежде чем все его нутро вывернулось наизнанку с остатками недавнего завтрака. Этого зрелища он не мог стерпеть. Даже банда разбойников Присциллы не обладала подобной жестокостью. По крайней мере, Хаку никогда не видел отрубленных голов в такой близи.

А тем временем шум битвы прекратился.

– Вставай, парень, – рука эльфа-спасителя подняла юношу на ноги, схватив за капюшон дорожного плаща. Тот чуть не упал. – Нам нужно уходить отсюда. Я перебил весь отряд стрелков, скрывающихся в лесу, но подмога из имперского замка уже близко.

Хаку обернулся, стараясь не смотреть на обезглавленную наемницу. Тщетно. Эльф обезглавил и всех остальных. Грязь на дороге смешалась с их кровью, а головы наемников валялись как разбросанные тыквы, выпавшие из телеги фермера.

– Аэдан? – спросил он, заранее зная ответ.

Конечно, кто еще мог бы так безжалостно истребить противников, не поведя бровью? Только Аэдан, имеющий сотню обличий. Дракон. А в руках он держал меч под названием «Рубящий головы» – меч Присциллы, который решил использовать по назначению. Как раз кстати…

– Уходим, – с той же безжизненной гримасой, перепачканной грязью и кровью, повторил эльф. – Обыщи наемников, а я приведу безухого гёто в чувства, пока он не испустил дух.

– Обыскать наемников? – от безысходности и нового рвотного позыва Хаку чуть не рухнул обратно в грязь, однако он должен был выполнить указания Дракона. Ведь он лучше знал, что делать, а что нет.

Столица! О, Дугары! Город высоких башен и оживленных улиц! Как же было странно возвращаться в Ортог под покровом сумерек в промокшей насквозь шапке, прятавшей уши. Стражники у главных ворот и взглядом нас не удостоили – наверное, беженцы с прибрежных земель теперь не редкость, и они пускали за крепостные стены всякий сброд. В самом городе же ощущалось незримое напряжение, начиная от угрюмых лиц горожан и заканчивая полностью экипированными в броню уличными патрулями – воинами Джованни. Мертвяками они были или нет, мне проверять не хотелось, и я лишь молчаливо взывала к одиннадцати Драконам, чтобы те скрыли меня от их глаз.

Мы успели войти в город как раз к закрытию лавок и торговых палаток на рыночной площади Верхних кварталов. Там же Закарайя смог найти все необходимые ингредиенты для изготовления зелий. Старый травник с толстыми гусеницами-бровями, только увидев чужеземца, сразу поднял цены на товар. Спорить с ним Заку не стал – только швырнул ему на прилавок несколько золотых монет, чтобы у того челюсть отвисла. И не у него одного… Эльф-полукровка ответил на мой вопросительный взгляд пояснением, сказав, что это подарок Лже-Тулия и что мертвецам не нужны деньги.

Я кивнула – его правда.

Остаток вечера мы провели где-то на задворках столицы в Нижних кварталах в уютной таверне, отдыхая с долгой дороги. В нашем распоряжении была теплая похлебка и мягкий хлеб, а тепло очага помогало высохнуть нашей одежде. Заку заплатил за комнату, чтобы в спокойной обстановке пересчитать купленные ингредиенты и расфасовать их по отдельным кулькам – его сумка буквально расходилась по швам от напиханной туда травы и порошков.

Я сидела на деревянном полу у камина с кружкой горячего мёда, Закарайя – на широком подоконнике, забравшись туда с ногами. Из окна третьего этажа открывался отличный вид на городские ворота и главную улицу, пестрившую нищенскими домами и местами увеселений. Мы проводили время в тишине, не разговаривали, но когда на улице зажгли первые масленые фонари, Заку тихо спросил, продолжая фасовать засохшие корешки:

– Присцилла, там не твои друзья?

Я усмехнулась: какие друзья? Натянув улыбку я подошла к окну, предполагая увидеть на улице перепалку двух подвыпивших бандюг, но мои ожидания не оправдались – я прижалась к полу быстрее, чем сообразила, что делаю.

Закарайя подавил навязчивый смешок.

– Так я и думал, – насмешливо улыбнулся он, сворачивая корешки в кулек. – Сам лорд и его свита.

Я привстала на колени и выглянула из окна, не поднимая головы выше подоконника. Спину лорда Джованни можно было узнать где угодно, особенно если тот был в дорожном плаще кроваво-алого цвета и верхом на белой лошади в кольчужной сбруе. Он медленно брел по уложенной камнем улице к воротам меж зажженных фонарей, распугав пешим отрядом рыцарей блуждающих по улице бедняков. Белые волосы трепались на ветру как щупальца осьминога.

– Ищи, ищи, Джованни, – во мне вдруг заговорила злоба. – Все равно не найдешь. Что ты посеешь, то и пожнешь.

– Рифмуешь? Забавно. – Засмеялся эльф.

– Заку, – вспышка ненависти сменилась настороженностью. – А тебя не интересует, почему он вдруг решил покинуть стены замка и отправиться куда-то в путь на ночь глядя?

Друг даже не посмотрел на меня:

– Я полагаю, что дозорные увидели дым от наших костров – в ясную погоду над мятежным лагерем поднимаются столбы копоти. Я думаю, лорд направляется на переговоры.

– Переговоры и Джованни? Нет, что-то тут не вяжется. Он взял с собой две дюжины солдат. Зачем?

– Две дюжины солдат ничто по сравнению с мятежной армией. Может быть это личные телохранители? – наши глаза встретились. – Что ты так на меня смотришь? Я говорю неправильные вещи?

– Не знаю, – когда вереница солдат во главе с лордом скрылась за воротами, я, наконец, поднялась с пола. – Может, стоит послать весточку Демиану?

– В этом нет нужды, – Закарайя в этот момент показался мне спокойнее трупа, будто его ничто не волновало. – Если наш Демиан – не Демиан, то он уже наверняка догадывается о скорых гостях. Та жуткая тварь с горящими глазами должна же хоть как-то проявить себя.

Я удивилась:

– Ты тоже это видел?

– Да, когда мы уходили из лагеря.

– И почему ты тогда молчал?! Я думала, мне показалось!

– Я решил не поднимать паники. Тварь же не напала на нас.

С невозмутимым видом Заку принялся дальше перебирать свои желто-красные листочки, перекладывая их с подоконника в шуршащий кулек. Его безмятежный вид почему-то меня озадачил. Как можно быть таким спокойным, когда ситуация вокруг может измениться в любой момент? Я несколько секунд молча наблюдала за его действиями, но потом мое терпение лопнуло:

– Когда мы вернемся назад? – когда я заговорила, парень лениво поднял на меня взор. – Я так понимаю, теперь мы не сможем беспрепятственно бродить по городу, пока Джованни не вернется в свое змеиное гнездо. Что будем делать? Уходим сейчас, пока лорд не вернулся, или ждем его возвращения?

– Я вообще не думаю, что нам нужно возвращаться, – эльф покривил ртом, отложив из рук сушеные листья. – Во-первых, мне все еще не хватает трав. Во-вторых, мне надоело спать в сырости и делить палатку с человеком, который то храпит как дракон, то не может сдерживать свои газы. В лагере делать нечего, особенно – если туда направляется некромант-Джованни. Сейчас в городе безопаснее, чем где-либо. Зачем возвращаться в лес, если можно оставаться в более пригодных для жизни условиях?

Он поставил меня в тупик. На языке вертелась едкая фраза, но пришлось ее проглотить вместе со слюной. В какой-то степени я поддерживала затею эльфа. Что может быть лучше небольшого отпуска в столице, когда средств и времени предостаточно? Однако во мне также боролись и противоречивые чувства: можно ли бросать товарищей на произвол судьбы, ничего не сообщив им о дальнейших планах?

Заметив мою растерянность, Заку задал серьезный вопрос:

– Как ты думаешь, сколько должно пройти времени, чтобы Ватари вернулся с подкреплением?

– Недели две.

– Насколько я знаю карту Берселии, недели две – это в лучшем случае. Пока армия Гёто не прибудет, мятежники не возьмутся за оружие. Они так и будут бездействовать.

– А как же та тварь, что претворяется Демианом? Мы должны что-то предпринять! Лоурен ведь наняла меня как телохранителя и хотела вывести Демиана на чистую воду. Теперь её подозрения не кажутся мне таким-то бредом, – я задумалась. – А еще мы ничего не сказали Ерихону.

Подобие улыбки осветило лицо друга.

– Я бы не волновался на этот счет. Ерихон присмотрит за Лоурен, а та тварь, что под личиной Амона, безусловно, даст отпор Джованни. Что может быть лучше битвы двух монстров? Ха! Я бы сделал ставку!

Думать было нечего. Я вновь присела у камина и поднесла к огню руки, понимая, что на моем лице тоже появилась улыбка.

– Тогда мы останемся здесь. Если что – вернемся в лагерь в любой момент.

– Не торопи события! – судя по звуку, Заку снова принялся за листья, но голос его стал довольнее, чем обычно. – Ты лучше подумай о том, как восстановить силы. Вскоре начнется настоящая война.

Лоурен дремала в своем шатре, когда над лагерем пронесся низкий гул горна, напоминающий крик морского чудища. Она тотчас открыла глаза – суматоха снаружи поднялась нешуточная: громкие голоса сливались с топотом копыт и лязгом железной брони. Что случилось? Толком не сообразив, в чем дело, девушка вскочила с постели и стала натягивать сапоги на босые ноги, мысленно проклиная себя за полуденный сон. Магесса выбежала на улицу с надеждой утихомирить свою тревогу, но только пала духом при виде полностью экипированных воинов собирающихся под «домашними» знаменами. В лагере творилось невесть что! Над центральной поляной трепались флаги союзных графств, созывающие солдат к месту сбора, а сами люди будто с ума посходили – метались туда-сюда, не переходя с бегу на шаг. Ало-красное солнце, катившееся к закату, никогда не казалось Лоурен таким зловещим и холодным. Оно играло на начищенных до блеска доспехах так, словно заранее обозначая, куда воин получит смертельное ранение.

Плохой знак! Очень плохой!

– Я должна найти Демиана, – вслух подумала девушка и бросилась на его поиски, приподняв подол длинного светло-синего платья, но в подобной суматохе найти нужного тебе человека не так-то просто – помимо удачи нужен еще и талант – не попасться несущейся лошади под копыта. Воины как будто не замечали дочери графа Кристофа, и казалось, что каждый невзначай мог столкнуть ее с тропы, отмахнувшись как от назойливой мухи.

Куда же подевался наследник трона? Чьи-то пальцы сомкнулись на локте магессы и затащили в тень ближайших палаток.

– Ты! – воскликнула Лоурен, узнав в лице похитителя улыбчивого барда. Его настроение, видимо, ничто не могло испортить. – Где Присцилла? Я не вижу ее уже второй день!

– Солдаты поговаривают, что она ушла вместе с эльфом-поваром еще вчера утром, – пожал тот плечами, поглядывая на проходящих строевым шагом солдат. – Они вроде еще не вернулись.

– А где Демиан?! – несмотря на такую странную встречу, Додзеро была очень рада встретить знакомое лицо в этом переполохе. – Ты знаешь, что происходит?

– Как «что»? – удивился бард. – Это дозорные сигналят. Один сигнал – союзники, два – враги. Кто-то хочет заявиться к нам на огонек.

На мгновение весь посторонний шум заглушил второй позыв горна, да такой силы, что под ногами задрожала земля.

– Враги, – пробормотала девушка, но голос растворился в несусветной брани от пробегающих мимо рыцарей. Судорожно вздохнув, она уже в который раз пожалела, что Лукардо отправился за подкреплениями – с ним всегда было спокойнее.

– Идем, – брад взял Лоурен за запястье и потащил меж палаток к выходу из лагеря, подальше от дороги и озлобленных вояк. – Демиан должен быть где-то там, – пояснил он. – Мы обосновались на возвышенности, так что враг может прийти только с одной стороны.

И правда, почти все отряды и знаменосцы уже успели переместиться с главной поляны на перелесье, за которым начинался спуск в низины. Отряды в разномастной броне с трудом умещались на небольшом островке зелени поодаль от палаток и опустевших телег. Амон же стоял впереди всех, возглавляя выстроенную оборону с несколькими телохранителями за спиной. Двумя руками он держался за эфес меча, воткнутого в землю – намечались переговоры. Но с кем? Враг не торопился. На наклонной тропе, уходящей вниз, не было ни души, только деревья покачивались из стороны в сторону, отбрасывая длинные тени, но все продолжали всматриваться вдаль, а вместе с тем воздух становился все тяжелее от напряжения. Время почему-то тянулось умопомрачительно долго.

– Удачи, – бард похлопал магессу по плечу, растянувшись в беззаботной улыбке. – Это будет веселое представление. Я, пожалуй, займу место получше. – С этими словами он пошел в обход выстроенных войск, махнув рукой как на прощанье.

Лоурен тоже не растерялась. Её путь лежал прямиком через ряды солдат к главнокомандующему армией.

– Лучше бы ты оставалась в лагере, – сухо процедил Демиан, заметив, что златовласая девушка встала рядом с ним – никто из воинов не преградил ей дороги. – Тебе опасно оставаться здесь.

– Нет, – твердо заявила дочь графа, мотнув головой. Волосы ее как всегда были собраны в хвост, хоть и немного растрепались на ветру. – Я должна быть рядом с тобой.

За спиной послышались перешептывания злых языков с новой волной брани, но предметом разговора стала отнюдь не Лоурен. Всему виной был бард, взобравшийся на огромный булыжник по правую сторону от оборонительных отрядов. Он словно строил из себя местного шута, несносного мальчишку, который старался привлечь к себе внимание.

– Жалкий юнец! – прошипел Амон, когда тот помахал с каменной глыбы всем тем, кто с упреком смотрел на него. Действительно, парень нашел себе место получше. Даже можно сказать – в первых рядах!

Но времени на разбирательства не осталось – враг прибыл. Строевым шагом сначала вышла шеренга рыцарей в пластинчатой броне, а следом за ними грозный всадник в красном плаще, за которым тянулась ещё одна шеренга. Все воины – с копьями и щитами; на их доспехах блистала никому не известная эмблема – белый волк с оскалившейся пастью. Кто-то из мятежников рассмеялся. Должно быть, его позабавило количество прибывших неприятелей, однако Лоурен было не до смеха – она узнала лицо из старой книги – лик лорда Джованни. Тот никак не изменился. Портрет, рисованный на страницах, точно передавал его черты лица: жуткий, худощавый, беловолосый, с высокими скулами и странным носом, а глаза его и того страшней – могли испепелить любого и пронзить душу.

– Чем обязаны? – поинтересовался Демиан, повысив голос. Лорд, ныне император, с кислой рожей спешился с исполинского жеребца.

– Отдайте мне эльфийку и останетесь в живых, – прозвучало как угроза. У Лоурен все внутри похолодело – голос хуже внешности. – Где она? – мужчина возглавил шеренгу своих молчаливых воинов, не открывших забрала. Красивый узор, инкрустированный серебром, был вытравлен на его нагруднике, отполированном настолько, что излучал сияние даже при самом тусклом свете.

Тишина. Демиан изогнул бровь в непонимании. Солдаты ждали его приказов, однако казались такими растерянными, что навряд ли смогли бы быстро атаковать врагов. Златовласая магесса почувствовала пронявшую тело дрожь.

– Назови имя, – Амон закусил губу, словно желая съязвить, но сдерживался. Все знали, что это игра, но не подавали виду.

– Присцилла, – Джованни сощурил глаза, осматривая присутствующих. – Где она? Она должна вернуться домой.

– Присцилла с эльфом! – хохотнул с булыжника бард и скатился с него на землю.

– Где эльф? – требовательно рявкнул лорд, не заставляя дожидаться следующих вопросов.

Лоурен опешила, застыла как статуя. «Откуда в этом парне столько наглости?» – думала она. Этот вопрос задавали себе и остальные мятежники, если судить по их скорченным лицам.

– А вот этого я не знаю! – юный бард вышел вперед, игнорируя изумленные взгляды, впивающиеся ему в спину. – Я ему не мамочка, чтобы он докладывал мне обо всех своих планах!

Лицо Джованни вмиг раскраснелось. Теперь оно казалось не таким бледным.

– Да как ты смеешь, мальчишка! – раздраженно взревел мужчина и в два прыжка оказался возле барда. Лорд был выше парня на голову, тот смотрел на него снизу вверх, но не боялся уничижительного взгляда. Улыбался. Джованни впился бедняге в плечи тонкими пальцами, наверное, хотел встряхнуть его, чтобы научить уважению, но вдруг отшатнулся, согнулся пополам и зашипел, прижимая ладони к груди. Все видели – его руки задымились! Белый дымок, исходящий от лорда, наверняка заметили и последние ряды оборонительного строя. Защитники хозяина Севера кинулись к правителю на помощь, выставив копья.

– Такие как ты ничего мне сделать не могут! – загоготал бард, сделав ещё один шаг вперед к обезумевшему от злобы лжеимператору. Воины в броне заградили ему путь. – Я думаю, ты знаешь, что значит мое появление!

– Я же сказал, что приду с армией, Джованни, – Демиан встал возле барда, держа в руке «меч переговоров». Ясно было, что переговоры закончены. – Я сдержал свое слово, а сдержишь ли ты свое?

Лорд резко выпрямил спину.

– Ты! – казалось, он сбит столку. – Вы! – Взгляд отрешенный, будто тот пытался разглядеть что-то, чего не мог видеть никто другой. Голубые глаза сначала казались удивленными, метающиеся с одной враждебной фигуры на другую, но затем в них вспыхнул гневный огонь. – Я хотел решить все по-хорошему! Но теперь – пощады не ждите! Орден Терры пал! Всех вас ждет смерть! Всех – до единого! Никто из вас не достоин жизни! Никто! А ты!.. – Джованни указал дрожащей рукой на Амона – та продолжала дымиться. – С тобой мы разберемся позже, мелкая мразь! Подставная кукла! Ты лезешь не в свое дело, но смерть не будет обходить тебя стороной вечно! Попомни мои слова!

Угрозы его казались беспочвенными. Лорд убрался восвояси быстрее, чем Лоурен успела опомниться.

Что это было? Он испугался? Стоило императору запрыгнуть на лошадь, как он умчал в низины, а свита послушно ринулась за ним. Позорное отступление – лучше не придумаешь. Но что его так напугало?

Лоурен уже знала ответ на этот вопрос.

А тем временем солдаты радовались своей первой победе, стуча мечами по щитам и ликуя во всю глотку. Простому народу так мало надо для радости! Джованни должен был слышать воинственный звон металла и гул голосов – своеобразный пинок под зад ему вдогонку. Пользуясь временным ротозейством мятежников, магесса побежала к лагерю за бардом, который невидимой тенью покидал перелесок обходными путями.

– Стой! – крикнула она ему в спину. Он послушался, но не обернулся, засунув руки в карманы штанов. – Я знаю, кто ты!

– Кто же? – с прежней беззаботностью захихикал парень.

– Сначала я думала, что ты беглый маг! Но теперь я знаю наверняка – ты из Ордена Терры, а твоя татуировка всего лишь прикрытие! Я ведь права, да?! Почему ты молчал?!

Бард все же повернулся лицом к Лоурен и отвесил ей поклон.

– Браво! – хлопнул он в ладоши. – Я думал, что никто не догадается. А ты смышленая, девушка-маг.

Слова парня прозвучали для магессы как гром среди ясного неба.

– Как давно ты знаешь?

– С нашей первой встречи у стен города О’нес.

– Ты убьешь меня? – девушку прошиб холодный пот. Голоса людей, что продолжали радоваться победе, стали для нее далекими и будто ненастоящими. Сейчас настоящим для Лоурен был только улыбчивый воин Ордена с черными южными глазами.

– С чего бы? – парень насмешливо развел руками. – Да, Джованни сказал правду – Орден пал, но люди Терры еще держатся особняком. У нас сейчас нет башни, в которой мы обучали магов контролю над собственными силами, поэтому, таких адептов как ты, Лоурен, мы не трогаем. Нас интересует чуть большая дичь, что представляет угрозу для жизни людей.