Чужое Солнце Горюнов Юрий
– Что ты имеешь в виду? – на сей раз Кло не на шутку заволновалась.
– Сейчас скажу. Дело в том, что ты не умеешь врать – никогда не умела. И каждый твой жест, каждый твой взгляд выдает тебя с головой. В общем, я на девяносто девять процентов уверена, что у тебя роман с Джеймсом Слейтером. Ну, скажешь, не так?
Кло ничего не ответила, но ее лицо из красного сделалось бледным, как стена. Пэтси этого оказалось достаточно.
– Вот видишь!
Кло предприняла последнюю отчаянную попытку выкрутиться.
– Но я с ним вовсе не встречаюсь! С чего ты взяла?!
– Я уже говорила тебе – я давно знаю, чувствую, что у тебя кто-то появился. Я только не была уверена, кто это, но когда Джин кое-что сказала, я сложила два и два…
– …И получила пять!
– …И получила мистера Слейтера. Ты играешь с огнем, Кло, имей в виду! – И Пэтси строго посмотрела на свою бывшую начальницу. Правда, ее невысокий рост и прическа в стиле «домовой-беспризорник» ослабили эффект, но Кло хватило и этого. Главное, она видела, что Пэтси ее не дразнит – похоже, та была всерьез озабочена.
Что толку все отрицать, подумала Кло. Даже если Пэтси узнает… В конце концов, это всего лишь Пэтси, а чего от нее можно ожидать, она неплохо себе представляла. Главное, Пэтси будет молчать, если попросить ее по-хорошему, да и быть посвященной в чужие тайны нравилось ей ничуть не меньше, чем возможность посплетничать. Кроме того, сейчас Кло было гораздо важнее выяснить, кто еще может догадываться об их с Джеймсом связи.
И она решилась.
– Поклянись, что никому не скажешь!.. – проговорила она страшным шепотом, и Пэтси торжественно кивнула.
– Не скажу. Чтоб мне сдохнуть!
– А ты потом расскажешь мне, что говорила Джин?
– Естественно. Ведь она – наш с тобой босс, а когда речь идет о начальстве, подчиненные должны быть заодно. Правда, ты теперь ей не подчиняешься, но тем не менее…
– О’кей, тогда слушай… – И Кло вкратце рассказала Пэтси о своих отношениях с Джеймсом – рассказала так быстро, как только смогла, потому что время шло, а им обеим еще предстояло вернуться на работу.
– Ну и ну! – только и сказала Пэтси, когда она закончила.
– Он мне правда нравится, – негромко добавила Кло. – Очень нравится.
Но Пэтси пропустила ее слова мимо ушей.
– Еще один вопрос – только один! – и я расскажу тебе, что говорила Джин.
– Хорошо, но только один. – Кло бросила быстрый взгляд на часы. – У меня еще полно работы.
– Скажи, каков Джеймс в постели? Он хорошо трахается?
– Пэтси!
– Ну скажи, пожалуйста! Ведь это я первая заметила, что он – перспективный типчик.
– Знаешь, я не уверена, что могу открывать тебе такие подробности, – произнесла Кло несколько высокомерным тоном.
– Да брось ты! – От нетерпения Пэтси буквально подпрыгивала на одном месте. – Что это на тебя вдруг нашло? Сначала ты ведешь меня в «Энн Саммерс» покупать вибраторы, а потом начинаешь играть в молчанку. С твоей стороны это как минимум нелогично… и просто нечестно!
– Да, наверное, ты права. И все-таки… все-таки… – Несмотря ни на что, Кло продолжала чувствовать себя неловко. Шути шутками, но ей не хотелось низводить свои отношения с Джеймсом до уровня чистой физиологии. Даже совместный с Пэтси поход за секс-игрушками не смог изменить ее воззрений, которые больше пристали бы какой-нибудь старомодной, романтической дуре. С одной стороны, Кло хотелось, чтобы Пэтси поняла: они с Джеймсом испытывают друг к другу самую глубокую, самую нежную и искреннюю привязанность. С другой стороны, ей было неловко признаваться Пэтси в том, что она влюбилась в Джеймса, поэтому после непродолжительного размышления она сказала:
– Если тебе непременно нужно знать, то да – в постели он очень хорош. У нас великолепный секс. Но больше я ничего тебе не скажу. А теперь давай, рассказывай ты – теперь твоя очередь.
– Что ж, на данный момент тебе ничто не грозит, и благодарить за это ты должна меня. – Пэтси с гордостью выпрямилась. – Я отрицала все, опровергала все предположения и догадки, которые делала Джин. Я от них буквально камня на камне не оставила.
– Спасибо, Пэт. Ты просто молодец.
– Но тебе все равно нужно быть осторожной. Очень осторожной! У этой женщины… – Для пущего эффекта она наклонилась к Кло. – У нее глаза, как у орла, и нюх, как у гончей.
– Ну, мне-то ты можешь это не рассказывать. Я несколько лет работала непосредственно с Джин и знаю, на что она способна. Но ты, кажется, так и не сказала, какие ее слова помогли тебе догадаться, что я встречаюсь именно с Джеймсом.
– Ну, поскольку Джин, в отличие от меня, не видела, как ты пытаешься вести «секретные» разговоры по телефону, у нее не было поводов всерьез задуматься, с кем, собственно, ты могла замутить романчик или интрижку. И ничего конкретного она мне не говорила – я почти уверена, что Джин даже не догадывается, что ты могла подцепить именно Джеймса. Правда, если бы она поняла, кто твой новый хахаль, то вряд ли поделилась бы со мной, поскольку Джин – лучшая подруга его жены. Тем не менее она точно знает, что у тебя кто-то появился и что этот человек, скорее всего, женат, поскольку встречаетесь вы тайком. Буквально неделю назад она спросила меня, кто твой новый парень, но я отрицала все – даже то, что у тебя вообще кто-то есть. Кроме того, Джин столкнулась с тобой в Нью-Йорке. Несколько раз она говорила: мол, как странно, что ты не сказала ей, что собираешься именно в Нью-Йорк – ведь не могла же ты не знать, что Джин тоже едет туда на конференцию.
Кло почувствовала себя довольно глупо.
– Честно говоря, я совершенно забыла, что Джин тоже будет на этой дурацкой конференции, – призналась она. – Да и сама я узнала, что Джеймс купил мне билет, буквально за день до отлета.
– В общем, будь осторожна. Джин продолжает вынюхивать и рано или поздно поймет, что к чему. Только на днях я слышала, как она жаловалась Ванессе: мол, ей совершенно не понятно, почему ты не захотела, чтобы Мэгги Слейтер написала пару статей для твоей «Идеальной женщины». Именно тогда я и догадалась, с кем именно ты встречаешься. Я же очень хорошо тебя изучила: когда дело касается материалов для очередного номера, ты становишься настоящей жадиной и начинаешь грести под себя… тем более если речь идет о первоклассных материалах. А Мэгги Слейтер – автор с отличной репутацией, который пишет именно такие статьи. Заполучить ее хотели бы многие редакторы, но когда Мэгги сама обратилась к тебе с просьбой дать ей возможность написать материал для нового журнала, ты ей отказала. Больше того, ты не изменила своего решения, даже когда она предложила сделать это бесплатно. Почему ты так поступила, спросила я себя, и сама же ответила: причина тут может быть только одна, и эта причина – личная. А поскольку никаких особенных счетов и обид между вами двумя никогда не было, я сразу поняла, что тут замешан мужчина. Ну а чтобы не догадаться, о каком именно мужчине идет речь, нужно быть, извини меня, тупой, как шпала.
– Упс! – выдохнула Кло. Что еще она могла сказать?
– Вот именно – упс. – Пэтси в свою очередь посмотрела на часы и встала. – Ладно, пора возвращаться на галеры.
Они подхватили свои фирменные пакеты с логотипом «Энн Саммерс» и, швырнув обертки от еды в мусорный контейнер у выхода, тронулись в обратный путь.
– Когда Джин в следующий раз начнет задавать тебе свои вопросы, сделай вид, будто ты узнала, с кем я встречаюсь, – пропыхтела на ходу Кло. – И дай ей понять, что это не Джеймс.
– Постараюсь, – отозвалась Пэтси, также с жадностью хватая воздух широко раскрытым ртом. – Но ты все-таки будь поосторожнее, роковая женщина! Иначе тебя не спасет даже старушка Пэтси.
Несмотря на то, что отношения Кло и Джеймса почти не развивались, одно важное событие все-таки произошло: Джеймс договорился с Робом о встрече.
Он обещал приехать в один из четвергов, воспользовавшись все тем же предлогом вечерней партии в сквош, и Роб сказал, что сам позаботится об угощении. Готовить он действительно умел, и получше, чем Кло. «Если ужин будешь готовить ты, – сказал он ей, – тогда все!.. – Он провел ребром ладони по горлу и издал сдавленный хрип. – Можешь сказать своему роману «ариведерчи». В конце концов, этот парень женат не на ком-нибудь, а на самой Маргарет Уилсон!»
Упоминание о Мэгги было Кло неприятно, но она все равно вздохнула с облегчением. Меньше всего ей хотелось надевать фартук и доставать с антресолей свои старые кулинарные книги. Она, впрочем, позаботилась о том, чтобы вернуться с работы пораньше. Если ей не доверяют приготовить спагетти и салат, она, по крайней мере, может создать подходящую обстановку, решила Кло. По дороге домой она заскочила в ближайший супермаркет и накупила свечей и бумажных салфеток, а заодно прихватила три бутылки вина подороже и запас кошачьего корма.
Пакеты с покупками весили, казалось, по тонне каждый. Поднимаясь под легким моросящим дождем вверх по Сент-Джонс Хилл, Кло чувствовала, как их веревочные ручки врезаются ей в ладони. Когда же она наконец швырнула пакеты на кухонный стол, на руках у нее остались уродливые красные борозды, и она поспешно сунула их под горячую воду, чтобы восстановить кровообращение.
Банка «Вискаса», вывалившись из пакета, подкатилась под ноги Робу, который, поминутно отирая текущие по лицу слезы, резал лук большим кухонным ножом. Чтобы посмотреть, что это попало ему под ногу, Роб на секунду оторвал взгляд от ножа и тут же порезался.
– Т-твою мать!
– Извини. – Кло поморщилась. – Ты как?
– Жить буду, – проворчал Роб и, переключив горячую воду на холодную, сунул пострадавший палец под кран. – Надеюсь, твой мужик стоит всех этих страданий.
Кло ничего не ответила – она с самого утра ужасно нервничала, не зная, понравятся ли друг другу Роб и Джеймс. Если не считать брата и отца, эти двое были самыми важными мужчинами в ее жизни.
Решив задобрить Роба, Кло фальшиво улыбнулась.
– А что это ты готовишь? Пахнет ужасно аппетитно!
– Это жареный во фритюре палтус с молодой чечевицей и кориандром.
Вот это да, подумала Кло. Похоже, Роб отнесся к приему гостя со всей ответственностью.
– Надеюсь, твой мужик придет вовремя, – проворчал он. – Это блюдо вкуснее всего, когда его только что снимешь с огня. У меня все рассчитано по минутам, так что, если мистер Слейтер опоздает…
К счастью, насчет этого Кло могла его успокоить.
– Не волнуйся, Джеймс никогда не опаздывает, – сказала она уверенно.
– Ну еще бы! Я даже уверен, что обычно он является раньше положенного. У него небось каждая секунда на счету – как у всякого, кому надо возвращаться к жене.
Кло пропустила шпильку мимо ушей.
– Ты не возражаешь, если я сначала освежусь, а потом буду накрывать на стол?
– Валяй.
И Кло поспешила в ванную комнату, чтобы наскоро принять душ. Вернувшись в спальню, чтобы переодеться, она обнаружила в комнате неведомо как попавшего туда кота, который жалобно мяукал под дверью – несомненно, в надежде пробраться на кухню, чтобы выпросить кусочек палтуса. Не обращая внимания на страдания животного, Кло не без труда натянула чистые трусики прямо на мокрое тело, поскольку вытереться как следует она не успела. Так, что еще?.. – Она нырнула в шкаф. Куда, черт побери, задевался этот топ?.. Ага, вот он… Быстрей-быстрей, времени совсем мало… А вот и брюки – новенькие, черные, блестящие, которые так и липнут к бедрам. И сабо – Джеймс их еще не видел. Так, готово. Две минуты на макияж, пятнадцать секунд на то, чтобы подсушить феном волосы, которые после дождя начали чуть-чуть виться. Ну, кажется, все!.. Несколько минут, и она в порядке!
Рысью примчавшись назад в кухню, Кло бросилась расставлять посуду и раскладывать приборы. За маленьким столом как раз хватало места, чтобы принять одного гостя – надо было только убрать с него всякий хлам, копившийся там неделями и месяцами. Особо церемониться и разбираться, что есть что, Кло не стала. Сначала она сгребла в охапку глянцевые журналы и неоплаченные счета и отнесла всю стопку в гостиную, где и запихала в самый дальний угол. Затем она смахнула с клеенки крошки и протерла стол влажной тряпкой. Притащив из прихожей колченогий стул, Кло забила расшатавшуюся ножку на место. Теперь стул вполне мог выдержать ее вес – надо было только не забывать об осторожности и не слишком вертеться.
Придвинув стул к столу, Кло полезла в буфет в надежде отыскать три одинаковых бокала. Увы, ее поиски ни к чему не привели, но Кло подумала, что, если составить вместе три похожих бокала и воткнуть в каждый свернутую салфетку, разница не будет так бросаться в глаза. Та же проблема возникла, когда ей понадобились тарелки, но Кло успокоила себя тем, что «смешивание и подгонка»[26] с каждым днем становятся все более актуальными и даже входят в моду. С вилками и ложками было проще – среди кучи металлических предметов, скопившихся в ящике буфета, она почти сразу отыскала четыре одинаковых ножа («А ведь рыбу ножом не едят!» – припомнила она), три очень похожие ложки и три вилки, две из которых были от одного набора, а одна – от другого. Решив, что некомплектную вилку она возьмет себе, Кло вихрем промчалась по квартире и, отыскав все имеющиеся в наличии подсвечники (большинство из них были одноразовыми, изготовленными из алюминиевой фольги, но ее это не смутило), воткнула в каждый по свече.
– Ну вот, готово! – сказала она и погасила свет, чтобы они с Робом могли оценить общий эффект.
– Чудесно! Я с трудом узнаю нашу скромную кухоньку, где мы с тобой провели столько приятных часов, – сказал Роб. – Теперь моя очередь переодеваться, а ты стой здесь и помешивай вот это, чтобы не пригорело.
Кло послушно заняла его место у плиты, и Роб исчез в своей комнате. Пока его не было, Кло снова начала волноваться. Мне так хочется, чтобы они понравились друг другу, думала она. Хорошо бы Джеймс смог расположить Роба к себе – ведь он умеет быть очаровательным не только со мной, но даже с конкурентами, с которыми ему приходится вести переговоры. А еще он умеет… – Ее размышления прервал громкий звонок городского телефона. Продолжая помешивать в кастрюльке какой-то мудреный соус, Кло свободной рукой сняла трубку.
– Алло? – Она прижала трубку плечом, чтобы иметь возможность и дальше выполнять свои кулинарные обязанности. С ума сойти, подумала она мельком. Кажется, мне это начинает нравиться! То есть не то чтобы нравиться, но по крайней мере размешивать соус я могу без отвращения.
– Привет! – сказал в трубке знакомый голос, наполовину заглушенный какими-то громкими звуками, весьма похожими на те, что производит трогающийся с места поезд. – Это я, Джеймс!..
– Привет. – Кло едва удавалось сдержать свой энтузиазм. – Ты где?
– На станции «Ватерлоо».
– Отлично! Значит, через пару минут ты будешь у нас?
– К сожалению, не буду. – В трубке снова загрохотал поезд, заглушая его слова.
– Что-что? – Кло подумала, что ослышалась.
– Прости меня, пожалуйста, но сегодня я не смогу.
– Ох… – Кло была настолько разочарована, что не сразу нашлась что сказать. – А почему? – спросила она после долгой паузы. – Что-нибудь случилось?
– Боюсь, это из-за Мэгги.
– По-оня-атно!.. – Она все-таки не сумела полностью скрыть свою обиду и разочарование. На мгновение ей стало неловко, но потом Кло подумала: «Но ведь мне действительно обидно! Обидно до чертиков!»
– Она сегодня встречалась с какой-то женщиной и теперь хочет поговорить со мной, – добавил Джеймс.
– С какой женщиной?
– С консультантом по вопросам брака и семьи – так, кажется, это называется…
– Ничего себе! – Кло почувствовала, что потрясена. Мэгги обращалась в консультацию по вопросам брака и семьи?.. Означает ли это, что они оба пытаются сделать хоть что-то, чтобы наладить отношения? И, кстати, почему Джеймс ничего мне не говорил?
– Извини, Кло, мне действительно очень жаль!
– Да, конечно…
– Обещаю… нет, я клянусь, что компенсирую тебе свое сегодняшнее отсутствие.
– Но мы… мы тебя так ждали! Мы уже все приготовили. Я купила вино, Роб пожарил какую-то сногсшибательную рыбу… – Она бросила взгляд на аккуратно накрытый стол, на торчащие из бокалов салфетки, на разнокалиберные приборы и бутылку белого вина, которую Роб поставил в ведерко со льдом, пока она ходила переодеваться. Столько стараний – и что? И что скажет Роб? Кло чувствовала себя полной идиоткой.
– Я все понимаю, правда… – Даже сквозь лязг и грохот поездов Кло различала в его интонациях покаянные нотки. – Ну, съешьте все это сами – ты и Роб. Разве вы не сможете?
– Не сможем. То есть мы, конечно, сможем, но… это ведь будет совсем не то, правда?
У нее задрожал голос, и Джеймс это услышал.
– Прости меня, Кло, – снова сказал он. – Я чувствую себя полным дерьмом.
Сказать или не сказать? – подумала она. Черт, почему бы нет? Скажу, и катись оно все!..
– Ты и есть дерьмо! – отрезала она, швыряя трубку на рычаг.
32
Дорога до Гилфорда была Мэгги хорошо знакома, поэтому, несмотря на пасмурную, сырую погоду, она позволила себе отвлечься от управления машиной и сосредоточиться на вещах, которые тревожили ее больше всего.
Последние несколько недель были одновременно и хорошими, и плохими, размышляла она. Хорошими – потому что она сумела найти работу. Приняв решение сменить традиционный, наработанный подход на нечто более смелое и революционное, она набралась смелости обратиться еще к паре редакторов, которых она хорошо знала и уважала, и изложила им свои идеи, которые, как ей казалось, должны были их заинтересовать!
Ее расчеты оправдались. В отличие от Кло Эплтон, оба редактора отнеслись к ее предложениям с искренним воодушевлением и энтузиазмом. Мэгги тут же получила от обоих редакционный заказ и сейчас работала над черновым вариантом первой из обещанных статей. Для этого ей пришлось предпринять небольшое расследование, которое настолько ее увлекло, что Мэгги совершенно не замечала, как летит время. Лишь по чистой случайности она бросила взгляд на кухонные часы и увидела, что времени уже довольно много. Опаздывать ей не хотелось, поэтому Мэгги бросила на столе все свои записи и заметки и, торопливо одевшись, выбежала на улицу, где стояла машина.
Но даже сейчас, пока за стеклами машины проносились живописные сельские пейзажи, ее голова была занята статьей под рабочим названием «Кошелек и желудок: кто кому диктует?». Чтобы собрать для нее материал, Мэгги вместе с десятком профессионалов, так или иначе связанных с продукцией пищевой промышленности, в течение нескольких недель ездила на воскресные курсы выживания. На этих курсах – помимо поисков на уэльских пустошах съедобных растений, ягод и грибов – Мэгги и остальным слушателям, среди которых были шеф-повар ресторана, клиент супермаркета, диетолог и мясник, пришлось собственноручно убить и съесть пару диких уток. Как и следовало ожидать, эта задача привела в замешательство всех, кроме мясника.
Как бы там ни было, полученный на курсах опыт помог ей испытать себя и выяснить пределы своих возможностей. Так Мэгги обнаружила, что даже после того, как она в течение многих лет готовила для Натана и Джеми мясо кур и индеек (и ела его сама), она по-прежнему не в силах свернуть голову живой птице. Это, в свою очердь, заставило ее заново откорректировать свои диетические привычки, однако вовсе не возврат к чистому вегетарианству стал главным результатом занятий на курсах выживания. Гораздо важнее было то, что каждые выходные ей приходилось сталкиваться с новыми людьми, которых она раньше не знала и даже никогда не видела. Мэгги казалось, что для нее это будет самым трудным, но, к ее огромному удивлению, каждое занятие приносило ей ни с чем не сравнимое удовольствие. Не последнюю роль сыграло и то, что каждая поездка на курсы давала ей возможность оставить на попечении мужа не только Натана, но и изрядно надоевшее домашнее хозяйство.
То, что она была так занята, позволило Мэгги до какой-то степени позабыть о своем беспокойстве по поводу их с Джеми отношений. Ее уверенность в себе возросла настолько, что она и глазом не моргнула, когда муж, узнав, что впредь на стол будут подаваться только рыба, овощи и молочные продукты, начал выражать свое недовольство.
«Но я люблю курицу! – возражал Джеми. – И не хочу постоянно питаться одними морепродуктами!»
«Любишь курицу – готовь ее себе сам, я тебе не запрещаю», – парировала Мэгги.
Тем не менее их участившиеся ссоры все же заставили ее вернуться к мысли, что с Джеми что-то не так, и очень серьезно не так. От прямых вопросов она, однако, воздерживалась, боясь услышать что-то такое, чего у нее не хватит сил вынести.
Что ж, сегодня я, наконец, начну распутывать этот клубок, подумала Мэгги, усилием воли переключаясь с рабочих вопросов на семейные. Она уже въезжала на окраины Гилфорда, и ей пришлось сбросить скорость до положенных тридцати миль в час. Нельзя вечно прятать голову в песок, продолжала рассуждать Мэгги. К тому же от моей страусиной политики могу пострадать не только я, но и Натан, а это куда важнее.
В самом городе Мэгги ориентировалась не очень хорошо, поэтому, припарковав машину на тихой боковой улочке и убедившись, что передние колеса не заехали за двойную желтую полосу, она включила автосигнализацию и пошла дальше пешком.
Какая отвратительная погода, думала она, шагая по главной улице и внимательно рассматривая номера домов. Дождь еле идет, словно никак не может решиться полить во всю силу. А еще эта проклятая сырость!.. В воздухе действительно висела какая-то мерзкая морось, которая пропитывала ей волосы и забиралась под одежду, отчего Мэгги время от времени пробирал озноб.
– Триста сорок первый, триста тридцать девятый… – бормотала она себе под нос, отсчитывая номера домов. Довольно скоро Мэгги остановилась напротив сравнительно современного здания, внешний вид которого выдавал его принадлежность к муниципальным учреждениям. Еще раз сверившись с листком бумаги, на котором был записан адрес, Мэгги решительно двинулась по дорожке к подъезду. Там среди десятка табличек с названиями добровольных социальных служб она обнаружила и указатель с надписью «Рилейт», 3-й этаж».
Толкнув тяжелые стеклянные двери, Мэгги вошла в вестибюль и огляделась по сторонам в поисках лифта. Увы, лифт отсутствовал, и она, скрипя новенькими кожаными туфлями по затоптанному линолеуму, направилась к лестницам.
На площадке третьего этажа Мэгги помедлила, чтобы перевести дух. Она изрядно запыхалась, несмотря на то, что была в хорошей спортивной форме. Интересно, как бы справился с подъемом человек пожилой или инвалид-колясочник? – с возмущением подумала Мэгги. Что они здесь себе думают?!.
Как оказалось, заблудиться на третьем этаже было просто невозможно – прямо от лифтов начинался длинный прямой коридор, ведущий куда-то в глубь здания. Крошечная приемная выглядела по-казенному уныло, хотя кто-то и пытался облагородить ее с помощью нескольких цветочных горшков. На небольшом столе стоял компьютер, но обшарпанное кресло секретарши пустовало.
Некоторое время Мэгги разглядывала дешевую обстановку и обшарпанные стены, чувствуя, как улетучивается ее уверенность, уступая место дурным предчувствиям. Что-то подобное она ощущала и в приемной доктора Хопкина, но там, по крайней мере, ей все было хорошо знакомо, а здесь… Ну и что мне делать дальше? – спросила она себя, борясь с желанием сбежать.
Трудно сказать, чем бы все закончилось, но тут в коридоре открылась одна из дверей и оттуда выглянула какая-то женщина.
– Маргарет Слейтер?
– Да, это я.
– Вы извините, но наша секретарша как раз сегодня заболела и не вышла на работу, – сказала женщина, кивая на пустующее кресло в приемной. – Я услышала, как вы вошли. Вы одна?
– Да, одна. – По-моему, это должно быть очевидно, чуть не сказала Мэгги, но сдержалась.
– Ну, не важно, – сказала женщина на удивление приветливым тоном. – Присядьте пока. Я освобожусь через пять минут.
Но Мэгги была слишком напряжена и взволнована, чтобы усидеть на месте, поэтому она просто подошла к окну и стала смотреть на промокшие, нахохлившиеся дома снаружи. Что-то принесет ей следующий час, гадала она. Женщина, которая предложила ей подождать, выглядела намного старше, чем ожидала Мэгги, и это ее немного расстроило. Человек, которому хорошо за пятьдесят, рассуждала она, вряд ли способен разобраться в отношениях людей, которые моложе больше чем на десятилетие.
В том, что женщине-консультанту и впрямь намного больше пятидесяти, Мэгги убедилась, когда та наконец пригласила ее в свой кабинет.
– Присаживайтесь, миссис Слейтер, – сказала она, опускаясь в потертое вращающееся кресло, которое жалобно скрипнуло под ее весом. – Зовите меня просто Нина.
Мэгги обернулась. Позади нее стояло сразу два кресла – коричневое и горчичного цвета.
– Куда мне лучше сесть? – спросила она, не в силах принять решение.
– Да куда хотите.
После непродолжительного колебания Мэгги выбрала коричневое кресло. Теперь она могла лучше рассмотреть свою консультантшу. Нина была невысокой и довольно полной, а ее фигура походила на слегка приплюснутое сверху яблоко. У нее были большой, выпирающий живот и массивная грудь, но запястья и лодыжки оказались на удивление миниатюрными, почти элегантными. Густые седые волосы Нины были подстрижены довольно коротко и умело уложены в прическу, которую, как показалось Мэгги, рискнула бы носить не всякая женщина ее возраста и комплекции. Лицо у Нины было широким, волевым, с большим ртом и красивыми скулами, что ей очень шло. Одевалась она также довольно смело – на ней были ржаво-коричневый джемпер из крученой пряжи и оливково-зеленые вельветовые брюки. Общую картину дополняли многочисленные украшения из серебра и бирюзы, которые громко звякали при каждом движении хозяйки. В целом Нина выглядела очень неплохо и даже привлекательно, однако нервозности Мэгги это не уменьшило.
– Для начала я расскажу вам, как у нас все организовано. Так вам будет легче войти в курс дела, – сказала Нина, свободно откидываясь на спинку кресла, и Мэгги невольно вздохнула с облегчением. Несмотря на всю решимость ничего не скрывать, она никак не могла совладать с природной застенчивостью и первой заговорить о своих проблемах.
– Во-первых, я хотела бы удостовериться, что это время вам удобно, поскольку встречаться мы будем достаточно регулярно. Если, конечно, у вас будет такое желание.
– Да, это время мне подходит, – кивнула Мэгги. – Правда, у меня есть сын, Натан, но я договорилась, что в дни, когда мне нужно будет приезжать к вам, из школы его будет забирать моя знакомая. Ее сын учится с Натаном в одном классе, так что никаких сложностей я не предвижу.
– Отлично. Еще одно важное обстоятельство, миссис Слейтер: все наши консультации продолжаются ровно час и ни минутой больше. Мы не можем превышать это время, даже если вы опоздаете к началу, потому что сразу за вами у меня назначены встречи с другими людьми.
Мэгги была совершенно уверена, что ей вряд ли захочется продлевать собственные мучения, рассказывая о вещах сугубо личных и болезненных. Вслух она, однако, этого говорить не стала, ограничившись коротким кивком.
– О’кей, я понимаю.
– В-третьих, нужно решить вопрос с оплатой. Вот, заполните эту форму и принесите ее на следующую консультацию. – Нина протянула ей размноженный на ксероксе бланк. – Вопрос с субсидией будет решаться в зависимости от того, что вы напишете.
– Спасибо. – Мэгги снова кивнула. – Хотя, откровенно говоря, я сомневаюсь, что нам положены какие-то субсидии.
– И последнее… – Голос Нины зазвучал более мягко. – Скажите, ваш муж или партнер не смог прийти на консультацию только сегодня или…?
Мэгги почувствовала, что краснеет. Прямота вопроса ее и обезоружила, и смутила. Интересно, какие выводы сделает Нина, если я скажу, что Джеми вообще не собирается ходить на консультации? – думала она. Вдруг она решит, что наши отношения совершенно безнадежны?.. Да и количество сессий, которые я могу посетить одна, наверняка ограничено: в конце концов, «Рилейт» – семейная консультация, а вовсе не…
Молчание длилось и длилось. Оно становилось невыносимым. Наконец Мэгги сказала тихо:
– Я не знаю.
– Вот как? – Нине явно хотелось получить развернутый ответ, но для Мэгги начать говорить на эту тему было все равно что прыгнуть с обрыва в пропасть. Она чувствовала, что, стоит ей рассказать хоть что-то, и возврата назад не будет. Но и решиться Мэгги никак не могла. Будет ли Нина считать меня предательницей по отношению к мужу, если я расскажу ей все, как есть? Сочтет ли она меня чрезмерно требовательной? Стервозной? Человеком, который делает из мухи слона и создает проблемы на пустом месте? Ну давай же, Мэгги, не трусь, пришпорила она себя. Ведь это ты хотела обратиться в «Рилейт», так не молчи же! Говори хоть что-нибудь!
– Ну… – начала она неуверенно. – Откровенно говоря, мой муж был не очень доволен, когда я предложила обратиться за консультацией. Может быть, потом он и переменит мнение, но пока… – Мэгги вдруг почувствовала, что с каждой минутой она все больше раскрепощается. Стеснительность и скованность проходили, и слова срывались с губ словно сами собой. – Ну а если говорить совсем откровенно, то он был решительно против! – выпалила она.
– Значит, обратиться за консультацией – это была ваша идея?
– Не совсем. Я узнала об этой возможности от моей подруги, но она мне сразу понравилась. – Мэгги вздохнула. – В последнее время мы с мужем – его зовут Джеми – очень плохо ладим. Иногда мне кажется, что он отгородился от меня словно стеной, и мне никак не удается к нему пробиться.
– И что вы при этом чувствуете?
Мэгги слегка пожала плечами.
– Отчаяние. Бессилие. Собственно, поэтому я здесь. Мне нужна помощь. Нам нужна помощь… – Она снова надолго замолчала. Сейчас ей казалось, будто все ее беды повисли у нее над головой свинцовым облаком, а воздух вокруг напитан ее невысказанными страхами и тревогами.
А потом что-то произошло. В одно мгновение у Мэгги словно пелена с глаз упала, и она отчетливо и ясно поняла то, на что давно и недвусмысленно указывали все странности в поведении и эмоциональном состоянии Джеми. Должно быть, в глубине души она давно это знала, но только сейчас почувствовала в себе достаточно сил, чтобы назвать вещи своими именами.
– Я думаю, что у Джеми появилась другая женщина, – сказала она, внутренне ужасаясь своим собственным словам. Боже мой, что я делаю, в панике подумала Мэгги. Я же не собиралась ничего такого говорить! Во всяком случае, не на первой консультации! Я хотела, чтобы Нина или кто-то другой постепенно подвели меня к этой мысли, подготовили к тому, что такой вариант не исключен, а вместо этого – бац! Я сказала это сама!
Впрочем, Мэгги сразу подумала, что не смогла бы хранить это в себе – слишком уж пронзительным и ярким был момент, когда ее зрение вдруг очистилось и она снова стала видеть окружающее таким, каким оно было на самом деле. Это было неприятно. Это пугало и причиняло боль, но Мэгги все равно радовалась избавлению от слепоты, которая почти не давала облегчения и лишь делала ее тревоги смутными. И вот все встало на свои места.
Но Джеми! Ее Джеми! Неужели он действительно спит с другой женщиной, кем бы она ни была? Как он мог?!!!
Жгучая обида и боль стиснули ее сердце. Мэгги чувствовала себя обманутой, преданной, брошенной. В эти минуты ей больше всего хотелось умереть, чтобы не испытывать того, что она испытывала сейчас. Мэгги даже казалось, что какая-то часть ее души действительно умерла… к сожалению, всего лишь часть. Ведь есть же люди, которых называют бездушными, подумала она. Вот им-то, наверное, всегда хорошо. К сожалению, я не такая!..
Не сразу Мэгги начала сознавать, что внезапное прозрение, полностью изменившее ее внутренний мир, ничуть не затронуло мира внешнего. И сидящая напротив Нина осталась прежней – опытной, мудрой, толстой, увешанной украшениями, и точно так же выглядело соседнее, свободное кресло, в котором должен был сидеть Джеми. Неожиданно Мэгги подумала, что его старая, горчичного цвета обивка наверняка видела десятки, сотни подобных душераздирающих озарений, слышала тысячи похожих признаний – как и стены этого кабинета, которые остались точно такими же, как пять минут назад, и не собирались обрушиться ей на голову, как рухнул ее уютный и привычный семейный мирок.
Минуты шли, но ни Нина, ни Мэгги не произносили ни слова. В комнате было так тихо, что было слышно, как тикает на столе дешевый пластмассовый будильник. Только уловив этот звук, Мэгги спохватилась, что у нее есть всего час – даже меньше часа! – а ей еще нужно было так много рассказать.
– Почему вы решили, что у вашего мужа кто-то появился? – спросила наконец Нина.
– Потому что на это указывает буквально все, что он делал и говорил в последнее время! – с горячностью начала Мэгги. – Я закрывала на это глаза, но потом… – И она рассказала Нине, что Джеми начал слишком часто задерживаться на работе, что он «забыл» позвонить ей из Нью-Йорка, куда ездил в командировку, что он стал скрытен, раздражителен, холоден. Раз начав, Мэгги уже не могла остановиться, и вовсе не потому, что говорить подобные вещи ей было просто. Напротив, каждое слово причиняло ей такую боль, словно она ступала босыми ногами по битому стеклу, но она все говорила и говорила, спеша сбросить с души непосильную тяжесть обиды и горя.
– …И в последнее время мы почти каждый день ссоримся, – закончила она.
– Из-за чего вы ссоритесь? – уточнила Нина, которая до этого лишь внимательно слушала.
– Из-за всего. Из-за любых пустяков! Из-за того, что я готовлю на обед, – перечислила Мэгги то, что было свежее всего в ее памяти. – Из-за беспорядка, который он устраивает, из-за воспитания Натана, из-за того, что мы теперь живем в деревне, из-за его работы, из-за моей работы, из-за денег, из-за того, что я хочу второго ребенка…
– А он не хочет? – Нина нахмурилась.
– Во всяком случае, Джеми не в восторге от этой идеи. Откровенно говоря, он не очень-то обрадовался, когда узнал, что я беременна Натаном. Это, видите ли, получилось случайно, но я не хотела… не хотела делать аборт. Я просто не могла!..
– А Джеми предлагал вам прервать беременность?
– Да. Это было первое, что он сказал, но я… Это было против всех моих принципов и убеждений, поэтому я сказала, что рожу этого ребенка независимо ни от чего. Ну а когда я была уже на третьем или четвертом месяце, Джеми передумал. Тогда я считала – это потому что он увидел УЗИ-снимки, на которых был маленький человечек, наше общее продолжение. Я-то знала, чувствовала это с самого начала, но мужчинам в этом отношении, наверное, сложнее. Как бы там ни было, после того как Джеми увидел эти снимки, он полностью переменился. А когда Натан появился на свет, он стал ему прекрасным отцом – преданным, заботливым, любящим. Он и сейчас очень любит нашего сына, по-настоящему любит! Именно поэтому я уверена, что, когда у нас появится второй малыш, Джеми станет таким же замечательным отцом и ему.
– Но, может быть, сам Джеми в этом не слишком уверен, – покачала головой Нина, и Мэгги вдруг запнулась на полуслове. Ей подобный вариант просто не приходил на ум.
– Возможно, вы и правы. Дело в том, что Джеми… Несмотря на то, что ему уже почти сорок, в каких-то вопросах он сам остается ребенком. Мальчишкой, который так и не повзрослел и который не хочет взрослеть.
– Может быть, он просто не чувствует себя готовым?
– Зто я чувствую! – с горячностью выкрикнула Мэгги. – Мне ведь тоже почти сорок, и я хочу второго ребенка, пока не стало слишком поздно!
А еще через мгновение она вдруг заплакала. Пережитая ею эмоциональная встряска оказалась слишком сильной, и ее нервы не выдержали.
Нина дала ей немного поплакать, а потом осторожно сказала:
– И теперь вам кажется, что Джеми завел интрижку на стороне?
– Да, – прошептала Мэгги.
– Вы спрашивали его об этом?
– Нет.
Последовала долгая пауза. Мэгги продолжала негромко всхлипывать, и Нина придвинула ей коробку салфеток, которая стояла у нее на столе.
– Но вы все равно уверены, что он вам изменил?
Мэгги судорожно втянула в себя воздух.
– Я не уверена, но я все-таки не круглая дура. Я вижу, чувствую, что он постоянно думает о чем-то другом. Или о ком-то… – Мэгги внезапно успокоилась и перестала плакать, и Нина посмотрела на часы. Отведенный им час подходил к концу.
Я его спрошу, подумала Мэгги. Прямо сегодня. Возьму и спрошу, и пусть попробует мне не ответить!
И она повторила эти слова вслух, чтобы укрепиться в своем намерении:
– Я спрошу у него об этом сегодня же вечером!
Она была уже на полдороге домой, когда ее эмоции снова взяли верх над самообладанием. Глаза Мэгги заполнились слезами, шоссе впереди расплылось, и она поскорее свернула на обочину, чтобы ни в кого не врезаться. Сначала Мэгги плакала беззвучно, потом зарыдала в голос. Из горла ее рвался наружу низкий, протяжный вой, в котором слились и многие недели тревог, и тоска, и боль, какой она еще никогда не испытывала. В эти минуты Мэгги было наплевать, что ее может кто-то услышать и что эти люди о ней подумают. Ей было наплевать на все и на всех, за исключением Джеми, Натана и того, что должно было вскоре случиться с ними троими.
33
– Но ведь сегодня четверг! Вечером я играю в сквош с Питом!
– Отмени, – отрезала Мэгги. Я могу быть такой же упрямой, как ты, если захочу, подумала она. Мэгги твердо решила поговорить с мужем сегодня, и хотя возможные последствия этого разговора ее пугали, отступать она не собиралась. А чтобы еще больше укрепиться в своем намерении, она даже сама позвонила ему по телефону.
– Я не могу!..
– Не можешь отменить игру? Почему?!
– Я обещал Питу, что сегодня обязательно приеду.
– Не лги, мне, Джеми.
– Я не лгу. С чего ты взяла?
– А почему ты обещал Питу, что сегодня приедешь обязательно? Разве в другие дни, когда ты задерживался допоздна, вы с ним не встречались?
– Встречались. И в другие дни, и сегодня тоже…
– Я все равно тебе не верю!
– Как хочешь.
В его интонациях Мэгги почудились нотки, которые появлялись и в голосе Натана, когда она заставала его за чем-то непозволительным.
– Если вы действительно играете в сквош каждый четверг, одну игру вполне можно пропустить. И вообще я не понимаю – неужели так трудно договориться и отменить сегодняшнюю встречу? Позвони Питу и скажи, что у тебя дела.
– Я не могу ему позвонить.
– Почему?
– У меня нет его рабочего номера.
Внезапная судорога с такой силой стиснула горло Мэгги, что она едва могла дышать. Явное нежелание Джеми возвращаться домой только еще раз доказывало, насколько она была права, когда не доверяла его объяснениям и отговоркам. Должно быть, как раз сегодня он собирался на свидание.
– Не держи меня за идиотку. У тебя есть его номер. Должен быть. Позвони и перенеси игру на следующий четверг.
– Не могу. – Джеми немного помолчал. – Пит сегодня весь день на переговорах.
Эта ложь была столь откровенной и неуклюжей, что Кло даже не обиделась – ею владели куда более серьезные чувства. Ревность раскаленной иглой вонзалась в ее сердце, но устраивать скандал по телефону она не хотела. Ей нужно было видеть его глаза.
– Позвони ему на мобильник.
– Именно этого номера у меня нет – Пит его недавно сменил.
– Тогда позвони ему на работу и оставь сообщение – пусть ему передадут.
Читать бесплатно другие книги:
