Мой Ванька. Том первый Лухминский Алексей

Часть 1. Бог в помощь

Хлопает дверь парадной, потом хлопает багажник моей старенькой «Ауди», куда я только что забросил свою сумку с вещами, и, наконец, хлопает дверь самой машины.

Всё! Я ушёл от Валентины. Надоело. И надоело всё до безумия!

Надоели вечные разборки, постоянные упрёки в непоздравлении с очередным праздником второго понедельника после третьей пятницы, мелочность в денежных вопросах, ну и так далее, по списку…

Движок прогревается. Сколько там натикало? Семь утра. Значит, на работу раньше приеду.

Полтора года назад мы с Валентиной познакомились в ночном клубе. Я тогда изрядно шлялся по таким заведениям. Туда меня гнало скорее всего желание общения и необходимость чем-то заполнить свободное время после работы. Вообще тогда, после смерти матери, которая умирала долго и мучительно, я резко ощутил явный избыток свободного времени и недостаток человеческого общения.

Я продал нашу двухкомнатную квартиру на Петроградке и купил однушку в спальном районе. Оставшиеся деньги вложил в свой автосервис. Взял в аренду два бокса в гаражах, купил необходимое оборудование и нанял двух парней, автослесарей – Лёшку и Димку. Сам стал третьим, дипломированным слесарем, поскольку к этому времени уже получил диплом инженера-механика. Парни старше меня, им уже к тридцати, а мне только двадцать пять, но у нас сложилась отличная команда для работы. Однако после окончания рабочего дня они спешили в свои семьи (да и сейчас спешат!), а я либо оставался и работал один, либо где-нибудь убивал свободное время.

С Валентиной мы жили гражданским браком в её двушке. Честно говоря, раздражать меня наша совместная жизнь начала уже через полгода, но то ли я боялся остаться один, то ли надеялся, что как-то притрётся, и всё терпел. Наконец не вытерпел и взорвался. Сборы были недолгими.

Всё! Я – свободный человек.

После работы привожу в порядок жилище. Снова буду обживать собственную квартиру. Ловлю себя на том, что делаю это с огромным энтузиазмом. Своё всё-таки! Теперь после работы можно будет спокойно читать. А это я люблю. И не только художественную литературу, но ещё и книги по профессии. Меня это действительно интересует.

Испытав определённый гнёт со стороны Валентины, упиваюсь свободой. Всякие клубы я, наверно, уже перерос, а может быть, и не с моим характером тусоваться среди двуногих обоего пола и заливать в себя напитки различной градусности. Чаще стал ходить в спортзал, с которым Валентина воевала на протяжении всего нашего совместного проживания. Ну очень я люблю физические упражнения!

И – главное: даже пару раз побывал в театре! Валентина, год назад однажды сходив со мной на спектакль, заявила, что проскучала весь вечер. Больше мы никуда не ходили, а только пялились в «окно в мир», как люди называют телевизор. С удовольствием вспоминаю, как, когда покойная мать ещё могла ходить, мы с ней часто совершали культурные вылазки. А потом всё как-то завертелось…

Познакомился с Викой. В супермаркете она сама приклеилась.

Ничего девчонка. Без особых комплексов. По крайней мере, ночевала у меня уже на второй день нашего знакомства. Только тарахтит без конца. Даже во время секса! Удивляюсь…

– Сашенька, давай мы с тобой сегодня сходим в какой-нибудь клуб. Потусуемся, – спокойно предлагает Вика.

Меня как водой окатили. Этого мне только не хватало! Делать мне больше нечего. Дудки! Возврата не будет!

– Может, куда-нибудь на концерт, в театр? – делаю я робкую попытку что-то изменить.

– Да ну! Скукотища там! Ну давай сходим… А?

Мне становится понятно многое. Как хорошо, что всё рано проявилось!

– Знаешь… Ты, если хочешь, иди. Я не хочу. Натаскался уже в своё время по этим заведениям, – достаточно жёстко отказываюсь я. – Лучше я в спортзал наведаюсь.

– Ну как хочешь! Мы с Веркой тогда сами, без тебя, – она откровенно дуется.

– Вот и сходите, развлекитесь…

Эта девица сразу перестаёт меня интересовать.

Паркую машину у «Геракла». Это комплекс, спортзал которого я теперь регулярно посещаю. Выхожу из машины. Ох, ничего себе – какая махня! Четверо парней бьют пятого. Такой тоненький, лохматый, русоволосый парнишка, но отбивается неплохо, я бы сказал – остервенело. Слышу крик оттуда:

– Бей пидора, мужики! Хуячь его, хуячь!

Силы явно неравны. Могут и забить… Надо выручать парня.

Кидаю свою спортивную сумку и врезаюсь в толпу. Удары раздаю направо и налево. Не щажу! Будут знать, как вчетвером на одного! Парни, похоже, осознали, что их жертве пришла помощь. Отступают! Делаю ещё несколько ударов. Уходят, а вернее, убегают. Парнишка, которого били, лежит на земле. Похоже, ему досталось ещё и ногами. Поднимаю его. Ого! Кажется, он ещё не понял, что я ему помогал. Кидается на меня с кулаками!

– Ну бей, бей пидора! – кричит он мне в лицо и замахивается. Глаза ненавидящие! Потная чёлка прилипла ко лбу…

– Да стой же ты! – хватаю его за руки. – Враги бежали, а здесь свои!

Ошалело смотрит на меня.

– Ещё один пидор! – доносится до меня со стороны стоящей поодаль четвёрки.

– Что-то не расслышал, – поворачиваюсь я к ним. – Может, подойдёшь поближе и повторишь?

Повтора не следует.

– Ну тогда я подойду, – делаю к ним несколько шагов.

Парни пятятся и поспешно исчезают. В общем, неудивительно, вид у меня достаточно внушительный.

– Ну что, жив? – обращаюсь я к спасённому.

– Спасибо, – бурчит он.

– Не за что.

– Прости, я подумал…

– Неудачно подумал!

– Прости… Ты что, тоже… гей?

– Нет. А что, помогают в беде только геи?

– Извини… Но ведь я же…

– Мне это неинтересно, – обрываю я его. – Ты куда собирался?

– Да вот, в спортзал хотел… – он как-то робко улыбается. – Вот и размялся…

– Ладно, пошли. Я туда же. Тебя как зовут?

– Иван. Ваня…

– А я – Саша. То есть Александр, это, кажется, в переводе – защитник, – и протягиваю руку.

Теперь мы с Ванькой тренируемся вместе. Он такой тонкий, даже узкоплечий… Его русые волосы очень непослушны, сколько он их ни приглаживает. Даже забавно смотреть, как он с этой непослушностью воюет.

Я его подхватываю у метро в машину и привожу в «Геракл». Честно говоря, боюсь, что его опять придётся отбивать. Когда мы встречаемся, Ванька радостно улыбается. Похоже, ему нравится моё общество. Мы часто с ним болтаем во время тренировок. Я уже знаю, что он живёт только с бабушкой, а родители погибли в автокатастрофе.

Ванька – хороший парень. Только вот сквозит в нём какая-то неустроенность. Как будто ему некомфортно в его нынешнем состоянии и он всё время что-то преодолевает. Может быть, в нём говорит раннее сиротство? Ведь бабушка – это, конечно, хорошо, но она всё равно не может до конца заменить родителей. Тем более что она часто болеет, и тогда он становится старшим в семье, то есть – опорой. Хотя мне совершенно очевидно, что опора нужна ему самому. Наверно, поэтому он инстинктивно и потянулся ко мне. Да и мне не мешает даже то, что он гей. Я совершенно точно отдаю себе в этом отчёт. Периодически ловлю себя на том, что мне интересно слушать его высказывания по любому поводу. Видно, парень он думающий, и думающий очень интересно.

– Саш, у тебя, наверное, от девчонок отбоя нет? – спрашивает Ванька, с завистью глядя на мои грудные мышцы.

– Вроде того… – я хмыкаю. Хочется ещё кое-что добавить, но боюсь попасть в деликатную для него тему.

– Жаль, что я не девчонка… – он странно смеётся.

– Поэтому не боись, не трону, – я тоже смеюсь.

Ванька – нетипичный гей. Серёг в ушах нет, ремешка на лодыжке тоже… Короче, я таких видел. Есть с чем сравнить. Не скажи он мне сам, я никогда бы такого про него не подумал. Но я не гомофоб и, повторяю, мне почему-то с ним очень даже комфортно. Я воспринимаю его как младшего братишку, что ли… Может быть, это потому, что я тоже, как и он, после смерти матери и неудавшихся романов остался совсем один.

Надо сказать, и кудлатая русая грива, и огромные серые глаза на бледном лице делают Ваньку достаточно симпатичным. Мог бы девчонкам нравиться, если бы не его ориентация и не сквозящая робость во взаимоотношениях. Даже со мной, как это ни странно. Но какой же он тоненький! Правда, жилистый. Это хорошо видно по тому, какой вес он в зале таскает. Ему, наверное, ещё семнадцать. Пацан!..

Одевается Ванька чуть ли не как бомж. Но, правда, очень чисто. Его старые джинсы никогда не бывают грязными, а такие же старые кроссовки аккуратно сверху прошиты. Явно он очень беден. В общем, это неудивительно для меня после того, что я о нём узнал. Правда, он не очень-то комплексует по этому поводу.

Сегодня моемся с Ванькой под душем вместе. У Ваньки на голове полиэтиленовый пакет, чтобы волосы не мокли. Действительно, если такая шевелюра промокнет, то сушить до утра. Моется Ванька одновременно со мной первый раз. Я заметил, что он всячески такого варианта избегает.

В раздевалке из Ванькиной спортивной сумки вываливается книга.

– Что читаешь? – без задней мысли спрашиваю я.

– Да так… – он смущается, пытаясь затолкать книгу обратно в сумку.

– Ну дай посмотреть, – преодолеваю я его смущение.

– Саш… Это тебе, наверно, неинтересно… – он продолжает смущаться, но книгу протягивает.

Беру в руки. Ого! Александр Сергеевич! Что там? Открываю содержание… В том числе и «Борис Годунов»!

– Ну что ж… «Учись, мой сын. Наука сокращает нам опыты быстротекущей жизни», – цитирую я на память, возвращая ему книгу.

По Ванькиному лицу видно, что он ожидал от меня чего угодно, только не цитаты.

– Ты что… – начинает он.

– Да, Ванюха, я иногда нахожу там знакомые мне… буквы, – несколько ехидно выговариваю я. – Честно говоря, «Борис Годунов» – одна из моих любимых вещей у Пушкина.

– Саш… Ты прости… Я почему-то не думал… – бормочет он.

– А думать вообще-то полезно! – и я всей пятернёй треплю его по лохматой шевелюре.

Ванька расплывается в улыбке. Может, у него дефицит – ласки?

Едем с Ванькой на электричке кататься на лыжах. Когда я его пригласил, он весь аж засветился. В электричке болтаем про машины. Ещё бы! Это же моя тема!

– Саш… А чем ты занимаешься? Ну, как на жизнь зарабатываешь? – вдруг спрашивает он.

– Я дипломированный автослесарь! То есть автослесарь с дипломом инженера-механика. Арендую два бокса и сам с двумя парнями гайки кручу.

– А я в колледже учусь… На программиста, – докладывает мне Ванька. – А тебе интересно то, чем ты занимаешься?

Вот это уже концептуально!

– Если честно, то когда как. Бывает очень интересно. Это если есть какая-нибудь трудно разрешимая проблема, когда надо прикладывать мозги. А чаще работа механическая, как бы основанная на реализации предыдущего опыта.

– Понимаю, – задумчиво тянет Ванька. – Мне, пока я учусь, всё интересно. Что будет дальше, я не знаю… А так бы хотелось!

– Чего хотелось? Знать, что будет дальше, или чтоб интересно было?

– Что будет дальше, знать невозможно. А вот чтоб было интересно работать – очень бы хотелось, – рассудительно отвечает он. И вдруг: – Завидую тебе! Ты и машину водишь классно, и умеешь их ремонтировать… У меня всегда была мечта научиться водить машину.

Пацан… Совсем пацан.

– Если хочешь, могу тебя научить, – предлагаю я.

– Правда? – с детским восторгом вскидывается он.

– Конечно. Можем в следующие выходные съездить на площадку и там поучиться.

– Отлично! Давай! – и деликатно добавляет: – Если у тебя на меня время будет.

– Найду время, – ворчливо уверяю я его.

Погода как нельзя лучше располагает к лыжным прогулкам. Сегодня лёгкий морозец и абсолютно ясное небо. Надо сказать, по сравнению с Ванькой я лыжник достаточно хреновый.

– Ванюха, ты так рассекаешь, что я за тобой не поспеваю, – шутливо упрекаю я, пытаясь его догнать.

– Саш… У меня же был разряд по лыжам, – он весело встряхивает головой. – Хоть юношеский, но всё-таки разряд! Это сейчас я не езжу за город, а два года назад все выходные на трассе проводил!

Вот так!

– Саш… А ты как к театру относишься? – осторожно спрашивает меня Ванька в спортзале.

– Очень хорошо, только смотря какая пьеса и где.

– То есть для тебя не всё равно, куда идти и на что?

– Конечно. Куда попало я стараюсь не ходить. Мы с моей покойной матушкой в своё время достаточно часто хаживали. Это она меня приучила быть в этом отношении гурманом.

– А со мной бы ты в театр пошел? Или ты только с девушками туда ходишь? – по-прежнему осторожничает Ванька.

– Ты знаешь, по-моему, нынешние девушки не очень стремятся на по-настоящему хорошие спектакли. Уж лучше ходить одному.

– А со мной ты бы пошёл? – повторяет он вопрос.

– С тобой? С удовольствием! Давай сходим, если есть желание.

– Доверишь мне выбрать?

– Почему нет? Тогда билеты за тобой. Я деньги потом отдам.

– Договорились! – восторженно соглашается Ванька.

После спектакля едем с Ванькой в моей машине по набережной и молчим. Видимо, каждый думает о своём. Смотрели «Мамашу Кураж» в БДТ. В театре на Ваньке был такой же старенький, как и вся его одежда, костюм, из которого он уже слегка вырос. У меня одёжка тоже не от Кардена, поэтому мы вполне дополняли друг друга.

– Саш… Ты одобряешь мой выбор? – тихо спрашивает Ванька.

– Одобряю. Я получил удовольствие, вернее, испытал интеллектуальное наслаждение, – признаюсь я.

– Я старался, – скромно отзывается он. – Я часто думаю про материальное и духовное…

Удивлённо поворачиваюсь к нему. Из уст молоденького мальчика услышать такое… И в наше время…

– Ты что на меня так посмотрел?

– Ты меня очень приятно удивил, Ванюха. То, что ты об этом думаешь, это здорово. Мне было бы интересно с тобой эту тему развить, но потом…

Мы с Ванькой теперь довольно много времени проводим вместе. Это и лыжи, и его обучение вождению. Пару раз ещё в театры ходили… Я очень привязался к нему! Действительно, воспринимаю его как младшего братишку, которого надо опекать, защищать… Всегда мечтал о младшем брате! Только вот в жизни не случилось…

Сейчас едем с площадки после вождения. Почему-то он всегда просит не довозить его до дома, а высаживать около метро.

– Знаешь, Саша, – Ванька сосредоточенно смотрит вперёд, – у меня никогда не было настоящего друга… Да и вообще друзей особо не было… Поэтому ты извини, если я что-то делаю не так по отношению к тебе.

– Не парься. Ты всё делаешь так, – успокаиваю я его и паркуюсь.

Тащу мешок с продуктами от супермаркета к машине.

– Молодой человек!

Оборачиваюсь. Меня пытается догнать симпатичная девчонка, тоже с мешком, но побольше.

– Молодой человек, я вас очень прошу, подвезите меня с моим грузом до дома. Здесь совсем недалеко.

Она смотрит на меня просяще, и я уступаю. Да и девчонка мне понравилась!

– Садитесь, – открываю ей правую дверь, впускаю в машину.

– Я – Нина, – представляется она, садясь в машину.

– Саша… Пристегнитесь.

Машина трогается.

– Вот за тем домом поворот направо, и будет точечный дом. Там я квартиру снимаю, – сообщает Нина.

Киваю. Подкатываю к парадной. Действительно, совсем недалеко.

– Саша, а давайте я вам кофе сварю? – предлагает Нина. – Соглашайтесь!

– А я и не возражаю. Только машину припаркую.

В квартире Нины пьём кофе, болтаем… Мы уже на «ты», и я понимаю, что она совсем не против, чтобы я задержался. Я тоже не возражаю против этого, и беседа течёт дальше.

Утро. Выхожу из Нининой парадной и сажусь в машину. Сейчас бы не на работу, а домой, отоспаться. После бурной ночи на работе всё идёт через пень-колоду.

– Шеф! Ты сегодня не в форме, – поддразнивает Димка. – Колись, с какой красавицей развлекался и когда свадьба?

– Всему своё время, – отшучиваюсь я. – Но, мужики, я действительно не в форме.

– Так и валил бы домой! – великодушно отпускает меня Лёшка. – Всё равно с тебя сегодня проку ни хрена.

– Пожалуй…

С Ниной мы теперь встречаемся часто. Вернее, расстаемся редко, поскольку уже почти месяц, как я у неё ночую. Пока меня это устраивает. И она сама, и её легкий стиль общения. Правда, общение с Ванькой от этого страдает. Я теперь уделяю ему времени гораздо меньше. Да и большую часть выходных провожу с Ниной.

Подхватываю опять Ваньку у метро. Сегодня у меня в машине ещё и Нина. Я обещал ей показать спортзал, где мы занимаемся, и помочь ей определиться в группу шейпинга.

– Добрый вечер, – осторожно здоровается Ванька, садясь в машину.

– Здорово! – я протягиваю ему руку.

– Привет! – тоже здоровается Нина и начинает довольно бесцеремонно разглядывать Ваньку. Даже мне становится неудобно. Хотя это ей не мешает трещать о своём. Хорошо, что уже подъехали!

– Вот, это находится здесь, – говорю я, паркуя машину. – Ванюха, ты иди, а я сейчас Нину определю и тоже приду.

– Угу… – он как-то невесело кивает и идёт в раздевалку.

Появляюсь, уже переодетый, в зале. Ванька сосредоточенно насилует тренажёр.

– Ну, как тебе Нина? – зачем-то спрашиваю я его.

– Не знаю… – довольно сухо отвечает он, пожимая плечами. – Мне кажется, она, ты извини, пустовата для тебя…

Обалдеть! Десять минут он ехал в машине, почти с ней не разговаривая, а дал ей достаточно точную характеристику. Честно говоря, я пришёл к такому же мнению через неделю нашего общения. А сейчас в обществе Нины я откровенно скучаю, и держит меня возле неё, пожалуй, только секс. Здесь она мастерица. Ну и внешность, конечно! На этом её достоинства кончаются.

– Тут ты, пожалуй, прав, – соглашаюсь я с Ванькой.

– Тогда зачем же ты с ней так неразлучен?

– Ой, Ванюха… Против природы не попрешь… – я вздыхаю. – Особенно когда рядом похотливая самочка. Сексуально она меня совершенно удовлетворяет.

– Не знаю, Саша… Я, конечно, ещё молодой и зелёный, но мне кажется, если рядом с тобой умный и душевный человек, то… – он вдруг осекается, немного молчит и задаёт вопрос: – Может, секс не всегда и нужен?

Теперь молчу я. Меня удивили и озадачили его слова. Эти слова мог бы мне сказать мужик старше меня, кое-что испытавший в жизни. А тут – «молодой и зелёный»… Да… Ванька далеко не так прост… Вот тебе и «молодой и зелёный»! А может быть, мне потому с ним и интересно?

Ваньку я, как всегда, забрал около метро. Сейчас он молча едет на правом сиденье и слушает, как я жалуюсь на кретина – хозяина очередной машины, которую нам пришлось реанимировать.

Подъезжаем к зданию спортклуба. Нина уже там. Ждёт на крыльце.

– Привет!

– Привет… – она подходит. – Поцелуй меня…

С удовольствием засасываю её губки.

– Сашенька… Когда ты меня целуешь, у меня аж ноги раздвигаются! – улыбаясь, достаточно развязно заявляет Нина, при этом стреляя глазами в сторону Ваньки. – Ты, как всегда, с оруженосцем? Привет, Ванёк…

– Добрый вечер… – как-то сдавленно произносит он.

Оборачиваюсь на Ваньку. Он бледный, как полотно. Надо будет спросить, что у него случилось.

– Ну пойдём! – Нина тянет меня к двери.

– Пойдём, Ванюха!

Мы с Ниной на её кровати. Она лежит, демонстрируя изнеможение. Я же – просто устал…

– Сашка, а переезжай ко мне жить насовсем? – сонно предлагает она.

– Ой, не знаю… От тебя до моей работы слишком далеко добираться. Мучаюсь каждый день… – нахожу я наконец причину и с облегчением вздыхаю. – Но я подумаю…

– Вот и подумай! – она вдруг смеётся, поднимается и лезет целоваться. – Всё равно же ты почти каждую ночь тут проводишь!

– Слушай, а что ты всё выделываешься перед моим Ванькой? – задаю я вопрос, который мне давно хочется задать.

– Да он такой смешной, лопушок нецелованный, что так и хочется его подколоть, – спокойно и даже убеждённо выносит она свой приговор.

О том, что Ванька – гей, я ей, конечно, не говорил, но меня всё равно как-то коробит от её слов.

– А тебе не кажется, что это жестоко по отношению к нему?

– Знаешь, Сашенька, есть такие люди, которые специально созданы для подколов. Клоунами называются, – назидательно разъясняет она. – Вот и твой Ванёк такой. Не пойму, зачем он тебе?

– Он – хороший человек!

– Конечно, хороший человек! Для подколов!

Меня опять коробит, но я предательски молчу.

Снова встречаемся втроём у дверей спорткомплекса. Уже довольно много времени.

– Давайте быстрее! Пошли! – командую я.

– О-ох… После нашей ночи у меня всё гудит. Как я буду сегодня заниматься? – улыбаясь, снова нагло заявляет Нина, подходит и засасывает мои губы. – Ты самый лучший любовник в мире!

Хлопает дверь. Это Ванька пошёл в раздевалку. Так я у него и не спросил… А Нину он, похоже, не переваривает. Свинья я, конечно, но любовь, любовь… Хотя то, что я испытываю к ней, конечно же, не любовь, а элементарное желание, ещё называемое похотью. А это, говорят, грех. Ну что ж! Грешить так грешить!

Иду в раздевалку. Ванька остался в зале.

Моюсь под душем один. Дверь из душевой чуть приоткрыта, и мне слегка видна раздевалка.

Что это? Входит Ванька… Ой-ой-ой… Вот дела-а… Он прижимается лицом к моей куртке… Нюхает её, что ли? Даже, кажется, целует!.. Столбенею под душем. Хочется выйти и окликнуть его, но не могу. Ванька недолго стоит… Снова прижимается лицом к моей куртке… Уходит…

Теперь и мне можно выходить. То, что я увидел, мне всё объяснило. Ванька в меня влюбился! Естественно! Он же гей! И вот это как раз неестественно. Ну и что с этим теперь делать?…

Одеваюсь. Входит Ванька. В душ не идёт, а начинает сразу торопливо переодеваться. Почему-то не знаю, как сказать ему, что я всё видел. Так жалко его!

Наконец решаюсь.

– Вань… Иди-ка сюда…

Поднимает на меня глаза… Обречённо подходит. Кладу руку на его плечо. Как он вздрогнул!

– Вань… Понимаешь… В общем… Я всё видел. Зачем тебе это, Вань? У меня есть женщина. Какая бы она ни была, но она есть! Потом, наверное, будут другие… Я натурал! Понимаешь?

Он слушает молча и смотрит в сторону. Потом опять поднимает на меня глаза. Ох-х… Там такое! Я же давно уже понял, что с этим парнем я не могу говорить так, как с другими. Он особенный! Может, потому что гей? А может, он так душевно тонок, что со своей сермяжностью я пока ещё не в состоянии его понять? Жаль парня, но ему, как видно, не судьба.

– Ну что ты?.. – ласково спрашиваю я, продолжая держать его за плечо. – Вань… Скажи, зачем тебе это?

Идиотский вопрос. Сам это понимаю.

– Саш… Дай мне по морде… Я не обижусь, – глухо начинает говорить он своим достаточно высоким голосом, глядя теперь в пол, но опять поднимает на меня глаза. – Просто… я тебя люблю… Я тебя очень люблю! Я понимаю, что это противоестественно! Зачем ты меня тогда отбил… от этих… Я ведь с самой нашей первой встречи…

Он замолкает, словно натыкается на какую-то преграду. Молчит, и я молчу, не зная, что сказать. У него такие глаза… Утонуть можно. Точно в самую душу заглянул. Да и таких слов и так мне ещё никто не говорил, ни одна женщина. Всегда было всё либо как-то поверхностно, со стёбом, либо с мелочными претензиями. Может, таких я сам себе выбирал?

– Прости меня… – он протяжно вздыхает. – В общем, я прекрасно понимаю, что мне ничего не светит. Это данность… Извини. Я больше не буду тебе докучать.

Он отворачивается. Мне так его жалко! Хороший он… И зачем он в меня влюбился? А глаза… Кажется, я всё-таки… утонул.

– Вань… ну что ты… – совершенно бессмысленно повторяю я.

– Ладно, Саш… Хватит! – говорит он решительно, отходит к своему шкафчику, быстро надевает свою старую куртку, хватает сумку и поворачивается ко мне. – Прощай, Саша…

Дверь хлопает…

Просыпаюсь. Три часа ночи. Только что мне опять снился Ванька.

Рядом со мной спит Нина. Да… Красивая тёлочка… Она всегда спит от меня отвернувшись.

Ванька… Он уже почти два месяца в зал не ходит. И почти столько же он мне снится! Снятся его глаза…

Честно говоря, не понимаю, что со мной. Да! Мне Ваньки не хватает! Я с досадой осознаю, что общение с Ниной, с моими парнями на работе не может мне его заменить!

С этим надо что-то делать… Я потерял близкого мне человека. Несмотря на полное удовлетворение от секса с Ниной, она уже тоже начинает меня раздражать своей какой-то развязностью и вечным желанием найти во мне нечто такое, над чем можно было бы посмеяться. С ней тоже поговорить не о чем! Но сексуально она великолепна. Собственно, за это и терплю. Похоть – она и есть похоть! Но ведь не сексом одним жив человек! Что-то похожее мне тогда сказал Ванька. Пора всё-таки с Ниной прощаться, пока дело не зашло слишком далеко.

Завтра же съеду от неё.

…После некоторого выяснения отношений, получив о себе много новых, неизвестных доселе сведений, выкатываюсь за дверь Нининой квартиры.