Мой Ванька. Том первый Лухминский Алексей

Я понимаю, что он ей уже снимал головную боль. Насколько я понимаю по своим ощущениям, у неё сейчас подскочило внутричерепное давление.

– Пойдёмте, – приглашает Ванька соседку в комнату, при этом он как-то опасливо поглядывает на меня.

– Не волнуйся, я мешать не буду, – спешу я его успокоить.

Сидя в кресле с учебником, я поглядываю на Ванькины действия… Вполне прилично работает! Хорошо он научился у Ильи Анатольевича. Видно, способности у него действительно есть… Молодец! Только у его пациентки я явственно вижу ещё и тёмное пятно в области желудка.

– Ванечка. Спасибо тебе большое! – она встаёт со стула.

– Подождите, пожалуйста, – останавливаю я её. – Простите, вас как зовут?

– Татьяна Петровна.

– Татьяна Петровна, постойте так ещё немного.

Она послушно застывает.

– Ванюха, попробуй вот здесь рукой, – я устанавливаю его руку против видимого мною тёмного пятна. – Чувствуешь?

Сам-то я даже сидя почувствовал.

– Ой… – оторопело произносит Ванька и смотрит на меня.

– Это, Ванюха, называется язва, скорее всего желудка… – и обращаясь к Татьяне Петровне, задаю вопрос: – Часто беспокоит?

– Очень… – вздыхает она и спохватывается: – А как вы… У меня действительно язва желудка.

– Свои секреты, – улыбаюсь я и продолжаю: – Ну что, Ванюха? По-соседски – вылечим?

– Не знаю, – бормочет он. – Это ты у нас специалист…

– Похоже, не только я… Значит, так, Татьяна Петровна. Я здесь буду ещё около месяца. Давайте приходите на процедуры. Думаю, недели за две мы справимся с вашей язвой.

Несколько недоверчиво посмотрев на меня, соседка кивает и уходит.

– Что, Ванюха, частную практику на дому открыл? – подкалываю я, когда за ней закрывается дверь.

– Сам удивляюсь, что так получилось. В первый раз мы в лифте встретились, и она сказала, что у неё болит голова и ей ничего не помогает. Я попробовал… – будто оправдываясь, говорит он.

– Брательничек… – я через стол треплю его вихры. – Очень за тебя рад. Молодец! Но соседке надо помочь. Недели за две хорошо бы справиться.

– А кто будет… помогать?

– Ну ты же открыл частную практику – тебе и карты в руки! – подтруниваю я.

– Сашка… Прекрати издеваться!

– А я не издеваюсь, – говорю я уже совсем серьёзно. – Научу, что делать, и будешь её пользовать.

– Да боюсь я!

– А ты не бойся, и всё получится. Я вон тоже человека резать поначалу боялся, а теперь почти спокойно.

Илья Анатольевич встречает меня радушно.

– Ну здравствуй… Здравствуй, гулёна! Рад тебя видеть.

Мы обнимаемся, и он ведёт меня в свой кабинет.

– Садись, Саша. Рассказывай! Правда, мне Ваня уже рассказал про твои воскресные чудеса с алкоголизмом, но я хочу услышать от тебя.

– Илья Анатольевич, никаких чудес. Там был не алкоголизм, а пока ещё бытовое пьянство. Не уверен, что с застарелым алкоголизмом я смогу справиться. Думаю, при нём все внутренние процессы уже изменены. Там всё сложнее и скорее всего нужны другие воздействия.

Он меня слушает внимательно, и я вдруг понимаю, что он меня слушает не как учитель ученика, а как равного!

– Ты действительно так считаешь?

– Уверен. Надо ещё подумать. Только думать я, как правило, начинаю тогда, когда уже надо действовать. В воскресенье было именно так. Вспомнил, как я гипнозом обезболил операцию, и решил попробовать.

– А ты и операцию обезболивал? – искренне удивляется Илья Анатольевич.

– Да. Пару раз. Там анестезии не всегда хватает.

– И оперировал сам?

– Иногда приходилось.

Мне почему-то не хочется хвастаться успехами в традиционной медицине.

– Скажите, а как вы Ваньку моего оцениваете? – задаю я осторожный вопрос.

– Понимаешь… – он задумывается. – Так сразу не ответишь. Есть очень неплохие способности… Это как голос. Одни проходят все курсы консерватории, а у других голос поставлен от природы. Первых надо терпеливо и умно учить. Вторые могут развиваться сами.

– Если я правильно понял, то в этом наше с Ванькой различие. Так?

– Примерно. Только у тебя… Как бы это сказать… Многократно шире охват! Это разница между талантом и способностями. Ты это, конечно, понял.

– Понял… Спасибо вам большое за его энергетику. Помните, я говорил, что у него она слаба?

– Я помню ещё и то, что ты задавал вопрос – что первично, а что вторично.

– Помню, конечно!

– Считай, что в лице Вани ответ перед тобой!

– Думаете, всё от головы? – ловлю я на лету его посыл.

– Объясняю тебе ещё раз, – с некоторой досадой говорит Илья Анатольевич. – Способности – от головы. Талант – от Бога. Теперь понял мою мысль?

Молча киваю, хотя до конца не могу со всем этим согласиться.

– Ваня, на которого ты взвалил столько ответственности, сильно изменился. Я это чувствую. И изменился энергетически. Окреп он! А мне осталось только занятиями по технике биоэнергетики проявить его врождённые способности. Он же твой брат!

– Вы не представляете, как я горжусь своим братом, – признаюсь я.

– Да, с братишкой тебе повезло. Он за тебя и в огонь, и в воду. Молодец! А занимается как! Честно говоря, ты по своему старанию в занятиях по сравнению с ним – обычный разгильдяй, – он с усмешкой машет рукой. – Правда, талантливый! Я не думаю, что кто-то смог бы так решить Ванину проблему. В тебе ещё есть и здоровый авантюризм.

– А как вы думаете, Ванька сможет в будущем лечить? Если захочет, конечно…

– Всё может быть. Если ещё и старший брат поможет… Научит…

– Научу, конечно! Был бы толк.

…Работаю с соседкой. Татьяна Петровна приходит уже на третий сеанс. Ванька, сидя в кресле, внимательно наблюдает.

– Ванюха, иди сюда. Вот… Ощути… Чувствуешь?

– Ага…

– Теперь постарайся это убрать… Угу… Ещё… Угу… Татьяна Петровна, вы меня извините, что я вас использую как учебное пособие.

– Ничего, ничего… Знаете, после ваших сеансов, Сашенька, так хорошо стало! Такая лёгкость, энергия И не тошнит…

– Ну вот и хорошо. Давай, Ванюха… Следующий раз будешь всё делать сам. Татьяна Петровна, вы не беспокойтесь, он обязательно сделает всё правильно. Он способный, – заканчиваю я с улыбкой.

Ванька кидает на меня яростный взгляд.

– Сашка! Ну что ты опять наделал? – укоризненно говорит Ванька, когда соседка уходит.

– А что я наделал? Тебя похвалил. Рекламу сделал… Трудись!

– Вот именно! Рекламу! Теперь же от бабушек отбоя не будет! Они же у парадной на лавочке небось всё уже обсудили.

– Не будешь справляться – посылай ко мне в Булун, – отшучиваюсь я и тут же получаю лёгкий пинок под зад.

– Иди лучше на кухню. Сегодня твоя очередь готовить.

– Саша… Ты знаешь… Что ты значишь для меня, я, наверно, поняла, только когда ты уехал…

Мы с Дашей лежим в обнимку на её кровати. Сегодня отец в ночную смену.

Я молчу в ответ на её фразу, хотя мог бы многое сказать. Сказать, с какими мыслями я уезжал. Сказать, чего мне это стоило. Сказать, как я желал Ванькиного счастья…

– Ты что молчишь?

– Думаю…

– О чём?

– О ком… О нас с тобой, о Серёжке, о Ваньке… О Кирилле Сергеевиче… В общем, обо всех тех, кого люблю.

– Скажи, ты действительно поверил тогда моим словам? Ну тем, которые тебя тогда возмутили.

– Да. Поверил. И испугался…

– Да, Елизов… – Даша вздыхает. – Психолог ты никакой… И с женщинами ты общаться так и не научился. Мы же в большинстве своём наоборотки! Главное – сказать поперёк. А ты купился…

– Даш, а как вы с Ванькой отношения выяснили? – задаю вопрос, ответ на который мне уже известен, но хочется послушать и другую сторону.

– Ваня – замечательный человек и брат. Не знаю, представляешь ли ты, как он тебя любит. Когда ты улетел, он приехал ко мне с твоим письмом. Хоть мне было и тяжело, но я сама ему сказала, что очень люблю тебя и тоскую по тебе. Знал бы ты, как он этому обрадовался! Так целомудренно меня обнял и поблагодарил за тебя. Я прямо растаяла от его преданности тебе. Саша, он – чудесный человек! Я очень рада, что судьба свела меня с ним.

– Что ты меня агитируешь за моего собственного братишку? – недоумеваю я. – Я очень его люблю и тоже готов за него глотку любому перегрызть. Тем более что он много настрадался в жизни, пока я его не нашёл. Знаешь, как я хочу, чтоб он был счастлив!

– А сам ты хочешь быть счастливым?

– Это от тебя зависит… – буркаю я.

– Хочешь честно? Если бы не папа, я бы взяла Серёжу и поехала бы к тебе в твой Булун.

– Ну и что бы ты там делала? Булун – не самое сладкое – место.

– Варила бы тебе обеды и ждала с твоих вызовов и операций. И была бы счастлива…

– Правда? – у меня перехватывает дыхание.

– Угу! – и она целует меня.

– Там лета почти не бывает…

– Дурашка ты мой, – так ласково произносит Даша. – Мне с тобой всегда тепло.

– Я люблю тебя, Дашка моя…

– И я тебя…

Ванька сегодня у Риты. Я дома один. Опять сижу и курю на кухне. Думу думаю. Только сейчас я понимаю, как тяжело работать на два фронта. И здесь, и там. Ведь нужен я тоже и здесь, и там. А Кириллу Сергеевичу я нужен чем дальше, тем больше. Когда я ему звонил последний раз, а я это делаю регулярно, его дыхание мне очень не понравилось. Эх, если бы его можно было перевезти сюда! Есть, конечно, одна мысль…

Щёлкает замок, и появляется Ванька.

– Привет! Тётя Таня приходила?

У Ваньки такое блаженное лицо, что любо-дорого посмотреть. Любуюсь!

– Контролируешь? – подсмеиваюсь я. – Конечно, приходила. И ещё одну соседку приводила, с простудой.

– Блин… Не квартира, а клиника какая-то, – фыркает Ванька. – Пора карточки заводить и регистратуру организовывать.

– Ну это уже по твоей части. Ты же у нас административный гений!

– Да ну тебя! – отмахивается он. – Кормить-то будешь?

– Давай, иди… Я тоже поем.

За ужином начинаю разговор, пытаясь прояснить для себя возможность варианта выхода из нынешнего положения. Надо что-то придумывать с Кириллом Сергеевичем. В смысле его возвращения в Питер.

– Слушай, Ванюха… Есть дело, – начинаю я осторожно.

– Сашка! Я тебя знаю уже сто лет, а ты всё какие-то церемонии разводишь. Говори прямо, чего ты хочешь?

– Да трудно мне это говорить…

– А ты говори!

– Скажи, как ты используешь свою квартиру? Ты вообще бываешь там?

– Да нет… Только приезжаю забрать из ящика квитанции. Тяжело мне там. Это моё прошлое, о котором вспоминать не хочется. А что? Выгнать меня хочешь? – начинает он язвить.

– Тебя, пожалуй, выгонишь… Это всё равно что выгонять тебя из нашего халата. Кстати! Давно мог бы уже ещё один купить.

– Ой, глупый ты, Сашка… Может, в твоё отсутствие мне в твоем халате уютнее. Ладно, короче! Почему про квартиру заговорил?

– Помнишь, когда-то я тебе рассказывал про свой разговор с Кириллом Сергеевичем?

– Ты – гений! Точно! Вези его сюда, в Питер, и мы поселим его там! И всё у нас уляжется наконец.

Ванька словно на лету мою мысль поймал. Во братишка у меня!

– Ну, Ванюха, – встаю, подхожу к нему и целую в макушку. – Как гора с плеч…

– Дурак ты, Сашка! Неужели ты мог подумать, что я отвечу по-другому?

– Так всё-таки я глупый, гениальный или просто дурак? – иронизирую я. – Ты уж определись, а то за пять минут сразу целых три разных определения.

– Да ладно тебе! Это же будет так здорово!

– А если ты соберёшься жениться?

– Тогда я тебя выгоню туда, к Кириллу Сергеевичу, а мы с Риткой будем жить здесь, – запросто отвечает он. – Всё элементарно!

Ведь действительно – элементарно!

– Повезло мне с братишкой, как я погляжу! Спасибо тебе, Ванюха, за понимание.

– Странный ты какой-то сегодня. Столько глупостей за один вечер! – елейно произносит он. – Только ведь Кирилл Сергеевич без работы не сможет. Ты об этом подумал?

– Подумал. Завтра я иду на приём к ректору. Буду с ним про это говорить.

…Ректорский кабинет всегда мне казался каким-то неофициальным и очень уютным. Возможно, потому, что Сергей Петрович принимает меня всегда ласково. Я уже рассказал про свою жизнь в Булуне, про те случаи, с которыми мне приходилось сталкиваться. Даже про гипноз для обезболивания рассказал. Сергей Петрович слушал меня, не перебивая, только иногда что-то помечал в блокноте.

– Растёте вы, Саша… Мне очень нравится ваша увлечённость. А учитель у вас – каких мало, – говорит он задумчиво. – Вы наверняка не знаете, вам никто не рассказывал… Кирилл для нас с Юрой очень многое значит. Он самый старший из нас троих. Тогда ещё во Второй мед он пришёл из армии, а до службы уже успел закончить медучилище и был фельдшером. Мы же с Юрой поступили сразу после школы и поэтому смотрели на него снизу вверх. Знаете, как он нас натаскивал! Мы ему очень многим обязаны. Он уже тогда был учителем.

– Сергей Петрович! Насчёт учителя… Его бы сюда надо. Сперва подлечить, а потом… может, куда-нибудь работать…

Не знаю, как это у меня звучит, но ректор медленно встаёт и начинает ходить по кабинету. Мне снова неудобно при этом сидеть, и я тоже встаю.

– Мы с Юрой уже говорили про это, – глухо произносит он. – Взять его к нам в академию, даже на хорошую должность – не проблема. Да и с моими знакомствами в администрации города… Только жить-то он где будет? Сегодня это можно решить только через покупку квартиры. А вы же сами знаете, сколько сейчас стоит квартира!

– Это мы с Ванькой уже обсудили. Квартира есть. Нормальная, двухкомнатная.

Сергей Петрович резко останавливается, смотрит на меня и буквально хлопает глазами. Такое ощущение, что мои слова избавили его от тяжкой ноши.

– Саша… – он подходит ко мне и обнимает. – Саша! Вы не представляете, как я вам с Ваней благодарен! Если это возможно без особых для вас неудобств, то такой вариант прекрасен! А работу мы Кириллу найдём. С его широчайшим профилем, с его практикой его можно ставить куда угодно!

– Конечно, привыкнув быть главным врачом целой больницы, пусть и небольшой, он, возможно, ощутит некий дискомфорт… – осторожно предполагаю я.

– Согласен. Только в таких случаях без минусов, к сожалению, не бывает. Главное – уговорить его в Питер перебраться…

– Ну, когда вернусь в Булун, я потихоньку начну пропаганду, – я улыбаюсь. – Расскажу о нашем варианте. А там и вы, и Юрий Степанович позвоните ему и тоже…

– У вас уже целый план готов! – улыбается ректор.

– Честно говоря, я уже давно об этом думаю, – признаюсь я. – Хотя лично мне работать в Булуне даже интереснее. Разнообразнее как-то.

– Понимаю… Тем не менее давайте попробуем уговорить Кирилла. Вы с Юрой тоже поговорите, а потом и я. Хорошо?

– Конечно!

– Вы сколько ещё здесь быть собираетесь?

– Экзаменов и практики у меня недели на две.

– Судя по тому, что мне доложили о ваших заявках на экзамены, вы уже и за пятый курс сдавать собрались?

– Стараюсь… Очень хочу скорее перестать быть недоучкой, как меня называют некоторые доброжелатели.

– Не обращайте на них внимания. Это наверняка плохие врачи. Вот Николай Васильевич, заведующий пульмонологией, особенно после вашей диагностики онкологии, поёт вам дифирамбы. Хотя и сомневается всё-таки… Но он вас оценил. Профессор, между прочим! И Юра тоже. Так что, как сейчас говорят, не берите глупостей в голову. Вас ведь в Булуне уважают! Так мне Кирилл говорил, и у меня нет оснований в этом сомневаться. Всё остальное – от лукавого. А диплом с такими темпами, как у вас, – дело недолгое. Можете уже смело думать о теме. Руководителем вашего диплома могу быть даже я или Юра.

– Давайте сначала перевезём сюда Кирилла Сергеевича, остальное можно и потом.

– Согласен. Это, пожалуй, сейчас самое главное. Потом его надо будет ещё и подлечить. Здесь всё-таки медикаментозных возможностей больше.

– Ну как? Что сказал Сергей Петрович? – интересуется Ванька за ужином.

– Полное взаимопонимание. Он пообещал даже озадачиться хорошей работой для Кирилла Сергеевича.

– Отлично! Я с завтрашнего дня начну готовить квартиру. Там столько всего надо повыкидывать!

– Мы начнём! – поправляю его с ударением на слове «мы».

– Ты лучше экзамены сдавай. А там, чтобы всё подготовить, я ещё и Ритку припашу. Она сама помощь предложила.

– Я всё равно хочу принять в этом участие. Мне хочется сделать всё как можно более похожим на его квартиру в Булуне.

– Ты прав. Так ему будет легче сменить место обитания. Да! Ритка передавала тебе привет.

– Спасибо.

Звонок в дверь прерывает наш разговор. Иду открывать. На пороге женщина средних лет.

– Здравствуйте… А можно увидеть доктора? – неуверенно спрашивает она.

– Вам которого? – улыбаюсь я, думая, что опять с головной болью пришли. – Помоложе или постарше?

– Простите… Я, наверное, ошиблась… – она поворачивается, собираясь уходить.

– Постойте! Я ведь не шутил! Нас тут двое. Я и мой брат. Правда, работаю врачом только я.

– Простите, – совсем смущается она, – я думала…

– Ладно, что у вас случилось?

– Мама упала. А «неотложка» говорит, что с вывихом надо ехать в травму, а мы не можем сами…

– Сукины дети! – искренне возмущаюсь я. – Вы из нашего дома?

– Да, из соседней парадной…

– Ванюха! Подъём! Потом доедим. Пошли, может, надо будет помочь, – громко говорю я, не оборачиваясь.

– Да я уже тут, – бурчит он мне в самое ухо. Сзади стоял!

Осматриваю пожилую женщину. Слава богу, действительно только вывих.

– Обычный вывих голеностопа. Перелома нет. Сейчас я вправлю. А вам, – обращаюсь я к пациентке, – придётся потерпеть. Будет немного больно…

– Ой! – тихонько вскрикивает она, когда я ставлю сустав на место.

– Сейчас немного ещё поработаю с вашей ногой, чтобы всё быстрее восстановилось…

Тружусь минут пятнадцать. – Всё… Всё в порядке. Ванюха, давай бинт.

Вместо гипса накладываю плотную повязку. Обращаю внимание на то, как Ванька внимательно смотрит на мои действия.

– Не ходить. Если в туалет, то на костылях. Костыли есть?

– Найдём, – отвечает дочь пациентки.

– По возможности лежать. Я завтра к вам забегу.

– Спасибо, доктор…

– До свидания.

В лифте Ванька стоит в задумчивости.

– Ты чего?

– В Булуне Вера Петровна меня уколы делать учила…

– Ну и как?

– Старался… Укол сделать могу, только не уверен, что получается, как у тебя.

– Зачем тебе это? – не понимаю я.

– Сашка, ты не поверишь… Месяц назад, почти перед твоим приездом, ещё одна соседка попросила мужу укол от давления сделать…

– Сделал?

– Угу… Почему-то страшно было. Давно не колол.

– Судя по всему, практики у тебя будет скоро достаточно, – весело предполагаю я.

– Издеваешься?

– Не знаю. Но, похоже, слава о нас с тобой уже пошла.

Едва вернулись домой – зовёт телефон.

– Сашенька, здравствуй! Наконец до тебя дозвонился, – слегка поскрипывает в трубке голос Ильи Анатольевича.

– Здравствуйте, Илья Анатольевич! Рад вас слышать и жалею, что не могу к вам заехать.

– Сашенька, у меня к тебе дело.

– Я весь внимание. Готов помогать, если это надо.

– Надо, Сашенька. Помнишь, когда Ваня не ходил, я искал костоправа для него?

– Помню.

– Тогда я его не нашёл, а вот теперь нашёл.

– Не понимаю…

– Костоправ – это ты! Есть достаточно тяжёлый случай, и нужна твоя помощь.

– Вы же знаете, я никогда не отказываю. Что там такое?