Последний козырь Президента Овчаренко Александр

Глава 2. Вино из одуванчиков или исповедь поневоле

Эта ночь пролетела незаметно. Анфиса привезла меня на Поварскую, где у неё была двухуровневая квартира.

– Эти хоромы тебе тоже от мужа достались? – беззастенчиво поинтересовался я, разглядывая дизайнерский интерьер просторной квартиры.

– Должна же быть хоть какая-то компенсация за мою поруганную девичью честь, – вполне серьёзно ответила Анфиса, снимая в прихожей туфли. – Господи! Эти каблуки меня доконают!

– Так не носи, – посоветовал я, придерживая хозяйку под локоть.

– Не носи! – передразнила меня Анфиса. – А в чём мне прикажешь ходить? В балетках? Эх, вам, мужикам, этого не понять!

Оказавшись среди родных стен, Анфиса снова приобрела уверенность, словно все прежние страхи и сомнения остались за дверью. Я смотрел на молодую уверенную в себе женщину, и кожей чувствовал, что в отношениях с мужчинами она привыкла доминировать. Судя по всему, её последний брак был обречён, так как избранник Анфисы привык властвовать и не только у себя в кабинете. В народе о такой ситуации говорят «нашла коса на камень»!

– Пошли на кухню, – предложила хозяйка квартиры. – Буду поить тебя обещанным чаем.

– А может, на просторах твоей кухни отыщется что-нибудь покрепче?

– Может и отыщется, если тебе в ресторане не хватило.

– Знаешь, после прогулки, – я зябко подёрнул плечами, – я как-то подозрительно быстро протрезвел.

– И что, на трезвый взгляд я тебе уже не нравлюсь?

Парировать я не успел, так как мы вошли в помещение кухни и я на мгновенье замер. Если быть точным, то это была не кухня, а просторная и светлая столовая с большим овальным столом вокруг которого в почётном карауле замерли шесть стульев с высокой резной спинкой. По центру стены располагалось огромное, в рост человека, прямоугольное окно, задрапированное светло-коричневой шёлковой шторой. Из шёлка такого же цвета была сделана обивка стульев, которая удачно гармонировала с огромным резным буфетом.

– Да ты, оказывается, невеста с приданым.

– Даже с очень хорошим приданым, – весело отозвалась «невеста», пытаясь что-то отыскать в недрах старинного буфета. – Впрочем, тебя этим не прельстишь. Помнится, в самом начале нашей прогулки ты сообщил, что у тебя в Москве «…шикарная трёхкомнатная квартира»! Признайся, этим ты хотел соблазнить наивную бедную девушку, чтобы впоследствии, потакая похотливым желаниям, увлечь её на свои квадратные метры.

– Ты это о себе?

– А о ком ещё?

– Тогда не подходит.

– Что не подходит?

– Определение «бедная» к тебе никак не подходит.

– А как насчёт наивности?

– С этим я мог бы, наверное, согласиться. Ты ведь привела домой чужого человека после нескольких часов знакомства.

– Я привела домой человека после того, как проверила у него документы. Есть армянский коньяк, есть бренди, водка – финская и русская. Что предпочитаешь? Чему ты улыбаешься?

– Знаешь, я сейчас почему-то вспомнил диалог Воланда и вороватого буфетчика из «Варьете». «Вино какой страны в это время суток Вы предпочитаете»? – спросил Воланд.

– И что ответил буфетчик?

– Этот выжига ответил, что он не пьёт спиртного.

– Судя по всему, что-то подобное от тебя мне услышать не грозит.

– Нет, от стопки хорошего коньяка я не откажусь.

– Тогда «Арарат», – сделала заключение Анфиса и водрузила пузатую бутылку в центр стола.

– Кстати, если я помянул нечистую силу, наверное, уместно вспомнить о страшной-престрашной тайне, которую ты мне собиралась открыть, – напомнил я Анфисе, разливая по рюмкам коньяк.

– А я и не отказываюсь от обещания, – улыбнулась хозяйка, сверкнув красивыми беленькими зубками, – но перед этим предлагаю выпить.

– Поддерживаю, причём безоговорочно! – произнёс я скороговоркой и торопливо, одним глотком, осушил рюмку.

– Ты как-то странно коньяк пьёшь, – заметила Анфиса. – Не смакуешь, не наслаждаешься ароматом…

– Меня потряхивает. То ли от холода, то ли похмелье начинается, – сознался я. – Не до эстетических наслаждений.

– Ну, если дело обстоит именно так, я просто обязана согреть тебя, – решительно заявила Анфиса. – Допивай коньяк и иди за мной.

Она выполнила своё обещание: последняя рюмка солнечного напитка не успела всосаться в кровь, а Анфиса уже призывно махала рукой из наполненной пеной джакузи. Какое-то время мы плескались и дурачились, как дети, но коньяк и близость сексапильной молодой женщины сделали своё дело.

Джакузи – не самое удобное место для соития, но когда невтерпёж, подойдёт и это итальянское корыто.

У моей новой пассии оказалось сильное и красивое тело. По тому, как жадно она впивалась в мои губы, как обвивала меня своими сильными ногами, я догадался, что у неё давно не было мужчины. Это показалось мне странным: такая красотка – и страдает от недостатка мужского внимания!

В сексе, как и в повседневной жизни, Анфиса пыталась доминировать и, надо сознаться, ей это неплохо удавалось. Брызги летели под потолок, вода выплёскивалась через край джакузи, когда она, оседлав мои бёдра, самозабвенно скакала на них в позе «наездницы».

– Помилосердствуй! – стонал я, выплёвывая пахнущую персиковым шампунем воду. – Ты меня утопишь!

Но Анфиса не слышала ни моей мольбы, ни собственного завывания, пока оргазм в пароксизме сладострастия не изогнул дугой её молодое, жадное до любви тело. Перед тем, как соскользнуть с меня в тёплую наполненную воздушными пузырьками воду, она подарила мне благодарный взгляд, и, честное слово, глаза у неё в тот момент были абсолютно пьяными.

Под утро мы перебрались в спальню, которая находилась на втором этаже.

– Как насчёт того, чтобы раскрыть, наконец, ту страшную тайну, о которой ты мне твердишь весь вечер? – спросил я напарницу любовных утех, когда она, обессиленная, лежала на моей груди.

– Легко! – ответила женщина, не меняя позы. – Готов заглянуть под покров тайны?

– Всегда готов, – лаконично заверил я.

– Так знай: наша с тобой встреча не случайна.

– Только не говори, что это судьба, а то получится пошло, как в посредственных дамских романах.

– Ты понятия не имеешь, о чём говоришь! – оторвав голову от моей груди, обиженно произнесла Анфиса. – Дамские романы – это утончённый вид литературы, который вы, мужланы, не в силах оценить. А касательно нашей встречи, знай: мы встретились с тобой благодаря смс-сообщению.

– И что же там было страшного?

– В том-то и дело, что страшного ничего не было, а вот странности есть. Вчера, за полчаса до нашей встречи, с телефона Карины мне была отправлена весточка: «Бросай всё и приезжай Метрополь! Не пожалеешь»! Вместо подписи был смайлик. Карина утверждает, что никакого сообщения не отправляла и была очень удивлена, когда встретила меня у входа в Метрополь. Стрельцов эту неловкость сразу замял: подхватил нас с Кариной под руки и потащил в зал, где я и встретила тебя, похититель дамских сердец.

– Что-то не сходится. Даже если кто-то тебя вызвал в Метрополь, то этот кто-то не мог знать, что я тоже буду в ресторане.

– И, тем не менее, мы познакомились благодаря странному смс-сообщению.

– А твоя подруга тебе точно ничего не посылала?

– Карина? Да она полвечера на меня дулась, к Стрельцову ревновала! Хорошо, что ты появился.

– Ты её давно знаешь?

– С десятого класса. Мы с ней на сборах познакомились. Я в школе художественной гимнастикой увлекалась, поэтому до сих пор фигурка хорошая.

– Что правда, то правда, – согласился я. – Фигурка, да и всё остальное у тебя – высший класс!

– Ты как-то это грустно произнёс. Тебя что-то во мне не устраивает?

– Ты – тот редкий случай, когда придраться не к чему! Просто мне завтра, точнее, уже сегодня, к восьми часам надо быть на службе. Честно говоря, не хочется!

– Почему?

– После тебя нет ни сил, ни желания.

– Ну, это поправимо, – и с этими словами Анфиса выпорхнула из постели. Вернулась она скоро, держа в руках маленькую глиняную бутылочку с высоким узким горлышком.

– Сейчас я тебя на ноги поставлю! – весело сообщила она и накапала бесцветной жидкости в рюмку.

– Что это за микстура?

– Бальзам из высокогорных трав. Карине знакомый путешественник из Тибета привёз, вот она со мной этим волшебным зельем и поделилась.

– И что в нём волшебного?

– Карина уверяет, что бальзам способствует восстановлению сил и повышает жизненный тонус. Короче, действует, как женьшень, только лучше.

– Тогда наливай и себе.

– Обязательно! Восстановить силы мне тоже не помешает. Кстати, Карина почему-то называла этот травяной настой «вином из одуванчиков». Правда, романтично?

– Очень! Видимо, твоя подруга является поклонницей фантастики. Если я не ошибаюсь, у Рея Бредбери есть рассказ с таким названием. Ладно, давай выпьем.

– Чин-Чин, – сверкнув зубками, произнесла Анфиса и выпила содержимое рюмки.

– И вам не болеть! – поддержал я тост и опрокинул в себя несколько капель бальзама. Вкус чудо-напитка был горьковатый и отдавал сеном. Я хотел отпустить очередную остроту насчёт качества «вина из одуванчиков», но у меня вдруг закружилась голова, и сильно захотелось спать. Последнее, что я увидел перед тем, как погрузиться в тяжёлый наркотический сон, была Анфиса, которая лежала на постели в неудобной позе с пустой рюмкой в руке. Она спала мёртвым сном. В тот момент я не догадывался, что для неё это был не просто словестный оборот.

Если сказать, что моё пробуждение было ужасным – значит ничего не сказать! Тело болело, словно его накануне пропустили через мясорубку, а голова напоминала пивной котёл, в котором каждое произнесённое слово отдавалось болезненным эхом. Нечто похожее я впервые испытал на Кавказе, после того, как Алмаз Санжеев опоил меня своим «персиковым коньяком».

«Чёрт! Неужели опять попался? Как глупо! – мелькнула мысль. – Хорошо хоть по рёбрам не пинают. Пока не пинают!»

В этот момент в нос ударил резкий запах нашатырного спирта, и женский голос потребовал, чтобы я открыл глаза.

Глаза открывать не хотелось. В спасительной темноте не так страшно, и я из последних сил оттягивал встречу с реальностью.

– Давай приходи в себя! – требовала женщина, и в её голосе зазвучали металлические ноты.

Я неоднократно замечал, что когда женщинам выпадает возможность покомандовать мужчинами, то делают они это с нескрываемым удовольствием, не подозревая, что за выпавшие на их долю властные полномочия они расплачиваются женственностью.

Чьи-то сильные руки подхватили меня и, как китайского болванчика, посадили на край кровати. Тут же последовала затрещина, от которой в голове зазвенело, и я от обиды и боли открыл глаза.

Передо мной стояла недовольная Карина, а рядом с ней – коротко стриженый паренёк, который, судя по выражению лица, не был испорчен интеллектом, поэтому в свободное от сна и поглощения пищи время с удовольствием тягал в спортзале железо.

– Накройте его простыней, – приказала Карина. – Смотреть противно!

Незнакомец неторопливо, но старательно закутал меня в простыню. В это мгновенье я осознал, что руки и ноги мои связаны скотчем, что полностью лишало меня свободы действий.

– Стрельцов знает, как его невеста проводит свободное время? – прохрипел я не своим голосом, и каждое слово в моей голове отозвалось набатом.

Карина на мгновенье задумалась, после чего отвесила мне ещё одну пощёчину. Ощущение было такое, словно в моей больной голове взорвалась ручная граната.

– Надеюсь, теперь у тебя пропало желание шутить? Будешь отвечать только на мои вопросы, – поставила мне условие женщина, которую час назад я считал чуть ли не круглой дурой, помешанной на деньгах и выгодном замужестве.

– А без мордобоя никак нельзя? – осторожно поинтересовался я.

– Отчего же нельзя? Можно! – легко согласилась Карина, и в её руке я увидел шприц. – Вот сейчас вколю тебе один очень милый коктейль, и ты сам мне всё выложишь, без мордобоя.

– Можно один вопрос, пока ты не вколола мне «сыворотку правды»?

– Валяй! – милостиво согласилась мучительница.

– Смс-сообщение на телефон Анфисы отправила ты?

– Конечно я, а потом ещё устроила ей сцену ревности. Она, дурёха, и повелась!

– А что было в подаренной тобой бутылке?

– Это второй вопрос.

– И всё же?

– Рецепта не знаю, но подозреваю, что голимая наркота.

– И как ты умудрилась так всё точно просчитать? Мы ведь с Анфисой могли и не пить твоё «вино из одуванчиков», а оставить для более подходящего случая.

– Я Анфиску со школьной скамьи знаю, – вздохнула Карина, и, закусив губу от усердия, аккуратно ввела мне иглу в вену на сгибе локтя. – Она уже тогда была слаба на «передок». Поэтому я точно знала, что она обязательно воспользуется моим подарком для восстановления сил, в надежде на продолжение сексуальных игрищ. Так и случилось.

– А как ты узнала, что я пойду обедать именно в «Метрополь»?

– Тебе не кажется, что в данной ситуации ты задаёшь слишком много вопросов? – буднично произнесла девушка и оттянула пальцем мне нижнее веко.

– «Медовая ловушка», – прошептал я, чувствуя, как наркотик начинает брать власть над сознанием.

– Скорее ловля на живца, – уточнила Карина. – По глазам вижу, что тебя уже «накрыло», так что давай поговорим! – и она включила диктофон.

Если кто-то скажет, что он смог воспротивиться действию пентотала натрия, не верьте! Это так же неверно, как если бы кто-то пытался вас убедить, что, выпив из горлышка поллитровку водки натощак, остался трезвым. Ложь! Человеческий организм не может противиться этой адской химии: воля подавляется полностью, и ты уже не человек, а биологический ретранслятор информации.

Лично я рассказал всё! Всё до последней мелочи, начиная с того момента, когда бросил свой личный номер в горящую красную иномарку, и кончая последним указанием Баринова: как можно быстрее «засветиться».

Когда допрос закончился, меня бил озноб и страшно болела голова.

– Странно, – удивилась Карина, пряча диктофон в сумку. – Странно, что ты ещё держишься. Обычно после такого «разговора по душам» клиент теряет сознание.

– Зачем тебе это надо? – стуча зубами, я с большим трудом выдавил из себя эту фразу.

– Да мне-то ни к чему, – лениво произнесла блондинка. – Волокита одна, а пользы никакой. Эту запись с меня моё начальство требует. Будь моя воля, я бы тебя просто «шлёпнула» в подворотне, даже без контрольного выстрела обошлась.

– Неплохо для бывшей гимнастки, – продолжая стучать зубами, произнёс я, одновременно пытаясь связанными руками поправить сползающую простыню.

– А кто тебе сказал, что я занималась гимнастикой? – удивилась специалист по ведению «разговоров по душам». – Анфиса? Так это она с третьего класса на шпагат садилась – промежность растягивала для будущих удовольствий, а я в стрелковую секцию ходила. Так-то вот! – и она посмотрела мне в глаза.

В этот момент меня словно током ударило! Я вдруг ясно вспомнил, где видел этот холодный взгляд.

– Ты…! – и я, забыв обо всём, потянулся связанными руками к её горлу.

– Но-но, парнишка! Шалишь! – и Карина толкнула меня ладонью в лицо, отчего я свалился на кровать. Честно говоря, в тот момент боец был из меня никакой, но я, назло сложившимся обстоятельствам, поднялся на ноги и вновь потянулся к горлу стоящей рядом со мной девушки.

– Да что же ты такой неугомонный? – удивилась Карина и отработанным движением нанесла мне удар ребром ладони по горлу. Я захрипел и вновь завалился на кровать. – Надо заканчивать этот балаган, – подытожила блондинка.

– Режь! – приказала она напарнику, и парень быстро извлёк из кармана нож-«бабочку», которым и перерезал на моих руках и ногах скотч. Обрывки скотча «качок» спрятал в карман.

– Ложись рядом с Анфиской, – приказала мучительница, но я впился в неё взглядом и не сдвинулся ни на сантиметр.

– Помоги ему, – приказала Карина напарнику, – а то он что-то стал заторможенным.

Парень потянулся ко мне, но я предупредительно поднял руку.

– Ты убила Воронцова! – процедил я сквозь зубы. – Ты!

– Какого ещё Воронцова? – удивилась Карина.

– Из Администрации Президента.

– А, этого борова из чёрного «Мерседеса! – вспомнила она. – Ну да, моя работа. А тебе это откуда известно? Впрочем, это неважно. Будем заканчивать! – и она кивнула напарнику.

То, что произошло дальше, показалось мне наркотическим бредом: помощник Карины легко, почти играючи, взмахнул ножом и перерезал горло спящей женщине. Анфиса захрипела во сне, судорога пробежала по её красивому телу, после чего она затихла. Навсегда.

Окровавленный нож убийца бросил рядом с телом убитой им женщины. Не отдавая себе отчёта, я схватил скользкий от тёплой крови нож и выбросил руку вперёд. Мне казалось, что я действую быстро, даже очень быстро, в действительности же отравленное наркотиками тело двигалось медленно, и убийца легко избежал удара, отскочив назад. В следующее мгновенье мне в лоб уткнулся ствол пистолета, и я услышал характерный звук взводимого курка.

– Может, «замочить»? – глуховатым голосом спросил напарник Карины. – Судя по разговорам, он кое-что знает.

– Оставь его! – великодушно решила Карина. – У него в крови наркота, рядом с ним убитая женщина и на ноже его отпечатки пальцев, да и сам он по уши в крови. Кто ему сейчас поверит? Лучше позвони ментам и сообщи, что на Поварской криминальный труп.

– Полицейским, – поправил её помощник.

– Да мне по барабану, как они теперь называются! – взвилась Карина. – Звони быстрей и не рассуждай!

Вот после этих слов мне действительно стало страшно. Страшно и обидно, что сейчас приедут полицейские, возможно, мои бывшие коллеги, и застанут меня возле тёплого трупа женщины, полупьяного, голого, перепачканного кровью, да ещё с ножом в руке и при этом несущего какой-то жалкий лепет про блондинку-киллера и её накаченного стероидами дружка. Да меня после таких объяснений не в «Матросскую тишину» упекут, меня прямо из этой квартиры повезут в «Кащенко»!

Не отдавая отчёта в своих действиях, я от бессилия и обиды запустил ножом в окно. Раздался хрустальный звон, и я с удовлетворением отметил, что осколки стекла градом посыпались на мостовую.

«Может, это привлечёт чьё-то внимание», – мелькнула шальная мысль в моей больной голове.

– Ты что же, паскуда, делаешь? – взвился «качок» и врезал мне кулаком по челюсти.

Это был финал! Грустный, можно сказать, позорный для меня финал. После удара в челюсть я потерял сознание и о развитии последующих событий знаю только со слов своего начальника – генерал-лейтенанта Баринова, который и на этот раз умудрился вытащить меня из «медовой» передряги!

Достопочтенный Читатель! Кем бы ты ни был – мужчиной или прекрасной дамой, позволь мне дать тебе совет: храни супружескую верность! Иначе, рано или поздно, дело окончится банальным мордобоем или грубой прозой жизни – кожно-венерическим диспансером.

Храни тебя Господь от таких «подарков» судьбы!

Глава 3. Игра открытыми картами

Я всегда работал в одиночку, в этом специфика моей работы, обусловленная повышенной степенью секретности и, чего греха таить, конфиденциальности. В делах, которые я распутывал часто, а точнее, всегда, были замешаны высокопоставленные чины, поэтому «сор из избы» выносить не рекомендовалось.

В деле по поиску таинственного Таненбаума «солировать» было невозможно. Меня постоянно подстраховывали сотрудники из других отделов. Мой начальник Баринов предупреждал меня об этом, поэтому мысль, что я нахожусь под негласным контролем, ничуть не угнетала.

Сначала я пытался вычислить коллег, которые круглосуточно «пасли» меня, но ребята из «наружки»[33], или как их ещё называют, «топтуны», хорошо знали своё дело, поэтому я ни разу никого не засёк. Наверное, на меня навесили радиомаячок, но точно утверждать я не мог. У меня при себе всегда был сотовый телефон, который даже в выключенном состоянии – при желании и запуске определённой компьютерной программы – можно использовать для определения местонахождения.

Со временем я стал забывать, что каждый мой шаг под негласным контролем, и в то время, когда я кувыркался с Анфисой в джакузи, ребята из «наружки» добросовестно мёрзли на улице. Когда под утро на их головы посыпался град из осколков оконного стекла, они сообразили, что ситуация вышла из-под контроля, о чём немедленно сообщили своему начальству, которое напрямую связалось с Бариновым.

Поговаривают, что в тот момент Баринов впервые за много лет вышел из себя, и, обозвав меня блудливым щенком, направил на Поварскую сотрудников из подразделения силовой защиты.

Когда они прибыли на место, Карины и её дружка в квартире уже не было. Позже, при проведении служебного расследования, было установлено, что они вышли через чердак на крышу, а потом через соседний подъезд, поэтому в поле зрения «топтунов» не попали.

Доблестные сотрудники полиции не торопились прибыть на место происшествия, поэтому меня завернули в одеяло и беспрепятственно, как труп, вынесли из квартиры на руках, после чего погрузили в машину «Скорой помощи».

Через пару дней уголовное дело, возбуждённое по факту насильственной смерти гражданки Нарышкиной Анфисы Павловны, из Следственного Комитета было изъято по письменному запросу моей родной «конторы», и дальнейшим расследованием занимались наши сотрудники.

А ещё через пару дней, оклемавшись после разговора «по душам» с Кариной Касимовой, я стоял навытяжку перед генерал-лейтенантом Бариновым, и, честно говоря, мне было очень стыдно.

Баринов, словно не замечая кислого выражения моего лица, говорил исключительно по делу, без привычных назиданий и нравоучений:

– То, что Вас «выпотрошили» в плане информации, ничего страшного, – жужжал себе под нос начальник. – Ничего страшного, потому как Вы, полковник, ничего особенного и не знали! Что теперь знает Таненбаум? Знает, что мы не имеем против него «туза в рукаве», знает, что пытались вести против него свою игру, но пока не слишком успешно. Ну и что? Это можно просчитать и без ваших откровений. Однако в создавшейся ситуации есть и положительные стороны: Таненбаум зашевелился, забеспокоился, поэтому и напустил на Вас своих людей. Кроме того, теперь мы знаем убийцу Воронцова. Это, полковник, целиком ваша заслуга. Сейчас наши сотрудники трясут как грушу жениха Касимовой – капитана Стрельцова, но, судя по всему, толку от него будет немного. Касимова использовала его «втёмную», да и знакомы они меньше месяца. Много ли мужчине, вернувшемуся живым с войны, надо? Немного внимания, немного любви, и вот он уже готов вести в ЗАГС женщину, с которой знаком три недели. Сама Касимова по месту прописки не проживает уже давно. Последнее время жила в квартире Стрельцова, и где она сейчас «залегла», неизвестно. В её биографии есть «тёмные пятна», которые Вам, полковник, следует прояснить. Возможно, эта ниточка выведет нас на Таненбаума или хотя бы на его след.

– Таненбаум предположительно находится в свите Президента, – уточнил я. – Об этом мне сообщил связной, примерно пару месяцев назад, когда я работал под прикрытием в полиции. Может, есть смысл негласно «перешерстить» президентское окружение?

– И как Вы себе это представляете? Всех сотрудников Аппарата Президента и сотрудников Администрации Президента поставить на «прослушку» или за каждым закрепить «топтуна»?

– Нет, конечно, но можно подключить аналитиков, и если не выявить, то хотя бы сузить круг подозреваемых.

– Полковник, не учите меня азам оперативной работы!

– Я и не учу. Вы спросили – я ответил.

– Вы представляете, какой скандал разразится, если Президент узнает, что его люди «в разработке»? А то, что он узнает, не вызывает сомнений! Если аналитики правы, и Таненбаум действительно в президентском окружении, он постарается представить наш профессиональный интерес не меньше чем организацией заговора против действующего Главы государства. Лично я бы так на его месте и поступил. После этого противоборствующей стороне, то есть нам с вами, полковник, придётся переехать из персонального кабинета на Лубянской площади в одиночную камеру в «Матросской тишине». Не знаю, почему, но такая перспектива на старости лет меня что-то не радует.

– Меня тоже, но делать что-то надо.

– Раз надо, действуйте! Займитесь Кариной Касимовой. Начните с её школьных знакомых и пройдите «по цепочке» до момента вашего трогательного знакомства. Впрочем, Вас учить – только портить! Вы же у нас специалист по «женскому вопросу»!

Если кто-то не знает, то выражение «пройти по цепочке» таит в себе массу бюрократической работы. За свою сознательную жизнь человек контактирует с огромным количеством людей, и его жизненный путь бывает извилист и не всегда поддаётся определению. Казалось бы, чего проще: взять личное дело интересующего тебя фигуранта, а уж там-то всё про него прописано и запротоколировано: и когда он на работу поступил, и когда ему пятый разряд присвоили, и когда бригадиром назначили. Плюс к этому ещё и собственноручно написанная биография – это тебе и жизненный путь во всех подробностях, и образец почерка.

Однако это далеко не так. Всё, что указал фигурант в своей трудовой и на первый взгляд типичной для человека его положения биографии, требует детальной проверки. Кроме того, «объект» разработки по тем или иным причинам может скрывать различные периоды своей жизни и не упоминать о имеющемся первом разряде по стрельбе и по дзюдо, увлечением иностранными языками и умением работать на коротковолновом радиопередатчике.

Но это можно выяснить не только при помощи встреч и задушевных бесед с его родственниками и одноклассниками, а и при помощи официальных запросов, разосланных во все концы нашей необъятной Родины, где фигурант служил, отдыхал, учился, женился, участвовал в соревнованиях, бывал в служебной командировке, лечился в госпитале, пил водку и попадал или не попадал в медицинский вытрезвитель.

В обязательном порядке выясняется, имел ли фигурант доступ к секретным и совершенно секретным документам, имеются ли у него родственники за границей, если да, то где именно. С какой целью и сколько раз он выезжал за рубеж, был ли он судим; если да, то сколько раз, когда и по каким статьям УК РФ; если отбывал срок, то как вёл себя в местах лишения свободы. И по мере того, как ты погружаешься в жизнеописание интересующего тебя гражданина, возникает всё больше и больше вопросов, которые требуют ответов, желательно конкретных и однозначных.

Жизнеописание Карины Абдулловны Касимовой было подозрительно коротким. Родилась и выросла Карина в городе Москве. На этом можно было поставить точку, так как кроме того, что она из многодетной татарской семьи и во время учёбы в школе посещала стрелковую секцию общества «Динамо», больше ничего известно не было. Забегая вперёд, скажу, что основная часть жизненного пути Карины Касимовой мне стала известна на заключительном этапе операции «Таненбаум», когда стало доступно её личное дело, поэтому многое из того, о чём я сейчас повествую, на начальном этапе было неведомо. Однако если, невзирая на временные рамки, взять и совместить имеющиеся кусочки мозаичного полотна, получится следующая картина.

Отец Карины, Абдулла Мухаметназибович Касимов, в поисках лучшей доли, ещё в ранней юности переехал в Москву из маленького татарского городка Зеленодольска. Восьмиклассное образование Абдуллы и плохое знание русского языка открывали перед ним широкие перспективы карьерного роста. Многочисленные объявления, коими были увешаны все заборы, предлагали ему и другим приезжим освоить пару-тройку операций на сборочном конвейере завода «ЗИЛ» и со временем стать ударником социалистического труда, или поступить носильщиком на Киевский вокзал, овладеть специализацией «подай-принеси» подсобного рабочего на стройках Подмосковья, или влиться в колоритный многонациональный коллектив московских дворников.

Абдулла выбрал нелёгкую стезю поборника чистоты московских двориков, потому что к должности прилагалась служебная жилплощадь. На эту самую жилплощадь Абдулла Касимов ровно через год привёл молоденькую жену Гульнару, которая и родила ему четырёх детей: троих сыновей и красавицу-дочь.

Карина была в семье поздним ребёнком, поэтому родители старались её баловать, а братья защищать от житейских напастей в лице московской шпаны. Семья была дружная, работящая, но бедная, поэтому Карина детские годы вспоминать не любила. Повзрослев, девочка поняла, что счастье проживать в большой и светлой квартире с высокими потолками в самом центре Москвы просто так никому не даётся. За право выйти из дворницкой в мир сверкающих витрин, дорогих магазинов и призывно манящих огнями престижных ресторанов надо бороться.

Карина быстро осознала, что красота, дарованная ей от рождения, есть не что иное, как один из способов борьбы за будущее благополучие. Ей хватило ума не скатиться до панели, где, по словам подружек, с её личиком и фигуркой можно было заработать много и без особых хлопот.

Однажды Карина случайно подсмотрела, как одна из её подружек «легко» зарабатывала деньги, лёжа на спине. Вороватого вида паренёк, явно подражая кому-то из взрослых авторитетов, хлестал девушку по щекам и приговаривал: «Давай сучка, двигайся! Двигайся! Я за что тебе деньги плачу, муха сонная»?

После этого случая Карина поняла, что общество, как бы его ни называли – демократическим, социалистическим или даже капиталистическим – чётко делится на тех, кто отдаёт приказы, и на тех, кто эти приказы исполняет.

Сама она родилась в семье, которая старательно и без возражений исполняла чужие приказы. Девушке это очень не нравилось, и она провела много бессонных ночей в мучительных попытках найти приемлемый выход. Ей очень хотелось в один прекрасный день выйти из дворницкой, хлопнуть дверью и больше никогда-никогда в неё не возвращаться.

Однажды ей повезло: в стрелковую секцию, где занималась Карина, пришёл спортивного вида мужчина, который о чём-то пошептался с тренером, а потом всю тренировку молча просидел в углу, внимательно наблюдая за парнями и девушками. Из десятка спортсменов незнакомец выбрал именно её. У мужчины была холодная вежливая улыбка, вкрадчивый голос и внимательный взгляд.

– Тебе нравится стрельба? – задал он первый вопрос.

– Наверное, – неопределённо пожала плечами девушка. – Надо чем-то заниматься, а стреляю я неплохо. Вот и хожу в секцию. А Вы кто – тренер?

– Нет, девушка, я не тренер. Я, скорее, наставник, набираю себе команду, которую я и мои товарищи будут обучать специальным… премудростям.

– А-а, – разочарованно протянула Карина. – Я думала, что Вы тренер из молодёжной сборной! Обрадовалась, дурочка, думала, вот повезло-то! А премудрости ваши меня не интересуют, – и она повернулась, чтобы уйти.

– Подождите, девушка! – властным тоном остановил её незнакомец. – Вы понятия не имеете, от чего Вы отказываетесь!

– А Вы мне ничего и не предлагали! – ощерилась Карина, после чего возникла неловкая пауза.

– Хорошо! – сказал незнакомец, и в его голосе уже не было приказных ноток. – Давайте сделаем так: я Вам задам несколько вопросов, возможно, они Вам покажутся странными, а Вы на них коротко и быстро ответите, если, конечно, сможете. Согласны?

Последняя часть фразы Карину раззадорила.

– Согласна, – ответила девушка и мысленно добавила: «Дурой я никогда не была».

– Вы, когда по асфальту идёте, на трещины наступаете или Вы их перешагиваете? – прозвучал первый вопрос.

– Наступаю, – напористо ответила девушка. – Мне, в общем-то, по барабану, есть там трещины или нет.

– Вы любите цветы?

– Какие?

– Просто цветы, например, из оранжереи?

– Нет.

– На светофоре горит красный свет, но машин на дороге нет – ваши действия!

– Глупо стоять, когда нет препятствий. Я перейду улицу!