Сердце Рима Ридли Кроу Макс

Наши дни. Аравийское море

– Ничего себе! Ты слышал? Слышал?

– Атлантида! Это шутка?

– Обалдеть!

– Тише вы, дайте ей прийти в себя.

С глухим засасывающим звуком отсоединялись от кожи датчики. Перед глазами Ники возникло лицо Сэб, она улыбалась, отросшие волосы в виде тугих спиралек свисали на щеки.

– Проснулась, детка? Ты это сделала!

Ника моргнула. Мысли еще путались в голове. Трудно было разделить две реальности: ту, где она подбрасывала поленья в камин, и ту, где лежала в нагретом собственным теплом аппарате. Дестан был такой же настоящий, как и Сэб.

– Ну-ну, чего ты?

Ника почувствовала, что по ее щекам провели салфеткой. Неужели она плачет? Хотя да, плачет. Она медленно села, свесила ноги на пол. В каюте находились все, включая Прометея. Колин продолжал фыркать, его оскорбляло, что пришлось потратить время на поиски очередного мифа. Алекс смотрел с мрачной тревогой, сложив руки на груди, замкнувшись ото всех. Нике стало не по себе. Зато Прометей улыбался во весь рот.

– Теперь поясни, – осипшим голосом сказала Ника. Сэб подала ей воды в пластиковом стаканчике. – Какого черта? Созидатели же уничтожили Атлантиду, как Майя и Египет.

– Выходит, что не совсем, – пожал он плечами. – И это многое объясняет. Идемте.

Ника медленно встала, вышла за всеми.

– Видите ли, все эти цивилизации были экспериментальными. Выжила сильнейшая, а значит – самая правильная, – говорил Прометей, устремляясь по коридору по направлению к кабине.

– Рим, – подтвердила Ника. – Они подло уничтожили остальных.

– Победителей не судят. Так вот, из других цивилизаций было возможно взять самое лучшее, самое ценное, что могло пригодиться. Изо всех, кроме Атлантиды.

– Хочешь сказать, что они затопили материк и охраняли его там, в океане? – Сэб покачала головой. – Это бред!

– Безусловно, – подтвердил Прометей.

Они вошли в кабину, и он, произведя манипуляции на клавиатуре, вывел на огромный настенный монитор изображение карты мира.

– Бред полагать, что Атлантида некогда располагалась на земле.

С видом фокусника, собравшегося извлечь из цилиндра сразу двух белых кроликов, Прометей повернулся к остальным, потер ладони и хитро спросил:

– Кто из вас читал Библию?

Сэб подняла руку. Ника ограничилась робким замечанием:

– Детское издание… с картинками.

– Какое убожество, – с сожалением вздохнул Прометей.

– Если не хочешь призвать нас к молитве, может, продолжишь? – предложил Алекс.

– Окей, но так будет сложнее пояснить. Надеюсь, в детской версии Библии было упоминание о Ноевом ковчеге?

– Каждой твари по паре! – воскликнул Колин радостно. – Это даже я знаю.

– Библейский Ковчег был создан как средство спасения от потопа, огромный корабль, способный перевести немыслимое количество всякого рода живности. Если учесть количество разновидностей животных, насекомых, птиц…

Покашливание Алекса и его выразительный взгляд заставили Прометея недовольно прервать свою речь.

– Ладно. По описанию, мы имеем судно из дерева длиной до ста тридцати метров, шириной приблизительно в 20, и высотой в 13. Наверху отверстие – прошу заметить, не палуба, а именно отверстие. Сбоку – дверь. Никаких мачт и парусов, сами понимаете. Ничего не напоминает описание?

– Субмарина! – воскликнула Ника, удивляясь, что ответила первая. Остальные растерянно переглядывались.

– Прекрасно, в Библии описали технологию, которая была бы возможна спустя многие и многие века, – пожал плечами Алекс, – и что с того? Это может быть банальным совпадением.

– Может и так, – мягко согласился Прометей, хитро усмехнувшись, – или же вспомним о том, как мои коллеги любят подменять документы, играя фактами и вымыслом. У меня не было должного уровня допуска, а посему я могу делиться с вами только своими догадками. Просто допустим на секунду мысль, что описание ковчега имеет некое отношение к событиям иной цивилизации, другого народа, не иудейского. А что, если речь идет о тех, кто должен был не пережить потоп, а погрузиться в подводный мир, имея на борту так много людей и животных, чтобы обеспечить существование в новой среде без доступа наружу?

В кабине воцарилось молчание. Тихо урчал сервер, пищал радар, привычно скрежетал корпус. Ника переглянулась с Алексом, но тот только покачал головой и несогласно фыркнул. Колин катал по столу обычную шариковую ручку. Сэб же взорвалась возмущением:

– Это абсурд! Твой клан достаточно гадкий, чтобы замахнуться на святое, но я не согласна ему подыгрывать.

– Ты христианка? – уточнил Прометей.

– Да! – с вызовом ответила она, – и если ты собираешься талдычить, что божественные дела – афера Созидателей, то пошел ты!..

– И в мыслях не было ничего такого, – примирительно поднял руки тот. – Библия – великий свод законов, правил и духовной морали, неоспоримый, с наглядными примерами. Но даже священнослужители говорят об образности приведенных в Писании событий.

Сэб нахохлилась, оперлась на стену и угрюмо уставилась на собственную обувь.

– Давайте оставим такой «уместный» теологический спор, – вмешался Алекс, – к чему ты вел?

– Даже если я ошибся (а я не ошибся) в упоминании Библии, я убежден, что Атлантида – не материк. Это гигантский подводный корабль или же постройка, созданная с помощью множества кораблей. Таких себе средневековых субмарин. Вот, что охраняли Созидатели тогда и сейчас. Это и есть Сердце.

– Да чтоб их! – Ника со злости рассмеялась. На удивление, ей вовсе не казались безумными предположения Прометея. Где-то на подсознательном уровне она и сама знала это.

– Славное умозаключение, – похвалил Колин, и ткнул ручкой, как указкой, в сторону карты, – так где нам искать эту конструкцию из подлодок-ковчегов? Где-то рядом с Граалем?

Сэб оживилась, вмиг позабыв о своих оскорбленных чувствах:

– У меня записаны координаты, которые нашла Лорин. Я сразу прогнала их через поисковую систему, но не обнаружила ни одного совпадения. Это какой-то шифр или полная бессмыслица.

Прометей попросил принести ему эти данные.

Пока никому не было до нее дела, Ника удалилась в душевую. Раздевшись, вошла в кабинку цилиндрической формы. Здесь было тесно, из вмонтированной в потолок лейки текла опресненная вода, а гель для мытья имел нейтральный запах и цвет, больше напоминающий какое-то медикаментозное средство.

Атлантида. Это слово ассоциировалось у Ники с детством, мультфильмами, заголовками желтой прессы, а затем – с псевдо-сенсациями в Интернете. Подумать только, что мифическая цивилизация не только существовала, но отчасти продолжает существовать. Конечно, там едва ли живут великаны или эльфы, но во многих самых наивных предположениях о том, что же находится в подводном царстве, использовался один и тот же образ людей, посвятивших себя науке. Неужели писатели, сценаристы, мультипликаторы попали в точку? Или Созидатели использовали обычную уловку: спрятать сокровище на самом видном месте и превратить его в шутку?

Ника выключила воду, вышла, обмотала полотенцем голову, вытерлась и оделась. Джинсы протерлись. Хорошо, что легкая небрежность снова в моде, но плохо, что дыры стремительно увеличиваются. Кофта давно потеряла первоначальную форму и цвет, в некоторых местах ее пришлось заклеить, поскольку ниток на борту «Феникса» не было. Носки Ника презрительно бросила в стиральный аппарат. Когда наберется нужный объем, последний, кто положит туда вещи, включит режим стирки.

– Значит, Атлантида?

Ника вздрогнула и обернулась. Увидев Алекса, она почувствовала смущение и стащила с головы дурацкое полотенце. Почему-то героини кино после душа обычно выглядят невероятно красиво и соблазнительно. А не со слипшимися мокрыми ресницами, волосами, напоминающими паклю, с немного припухшими веками и сморщенными подушечками пальцев.

– Кто бы мог подумать, что этим все закончится? – он продолжал смотреть на нее, прямо в глаза, что случалось крайне редко и заставляло нервничать. – Лорин ничего не говорила про Экскалибур или, скажем, ковер-самолет?

Ника хотела защититься, но запоздало поняла, что это не обвинение, а шутка. Она отвыкла от улыбки на его лице. С облегчением выдохнув, она оперлась на шкафчик для сухих полотенец.

– Там, в Сердце, наверняка хранится вся информация из архивов Созидателей, – глухо произнесла Ника. Дождавшись его согласного кивка, продолжила, – если мы отыщем данные, память Лорин вам больше не будет нужна.

– Вероятней всего, – подтвердил он, внимательно следя за ней. – Это ведь хорошо. Ты же волновалась, что анимус может навредить тебе. Не будет сеансов – уменьшится риск последствий.

Ника усмехнулась, повертела в руках мокрое полотенце. Он, как всегда, прав. Рационален до мозга костей. И за это хочется его убить.

– И это значит, что я вам тоже не буду нужна.

Алекс ожидал, что она продолжит, но девушка молчала. Уловив привычное движение плечами, Ника взорвалась. Зарычав в бессильной злости, она ударила кулаком по стене и решительно направилась мимо него к двери.

– А сама ты что хотела? – нагнал ее вопрос.

Ника остановилась, но оборачиваться не стала.

– Освободиться от всего этого, от нас. Сама же говорила.

Она выдохнула сквозь зубы.

– Да, – с вызовом ответила она, – именно! А что меня ждет с вами? Сколько еще придется болтаться в консервной банке по морям и океанам?

– Хорошо, что тебя не слышит Прометей.

Да он издевается! Обернувшись, Ника собиралась, наплевав на здравый смысл, ударить его или хотя бы запустить мокрым полотенцем, но натолкнулась на подошедшего вплотную к ней Алекса. Он смотрел на нее сверху вниз, и Ника вдруг ощутила себя маленькой и слабой, совершенно беспомощной. И при этом… защищенной. «Это был бы идеальный момент для поцелуя, – мелькнула у нее шальная мысль. – Самый подходящий. Серьезно, парень, не глупи».

Похоже, он прочел ее мысли, иначе как объяснить эту добрую насмешливую улыбку?

– Кто знает, вдруг ты надумаешь остаться, – как бы невзначай произнес он, проходя мимо.

Когда Ника вошла в кают-компанию, все уже находились там. Алекс был увлечен разговором с Колином, и, испытывая неловкость, девушка села в другом конце маленькой комнаты, обеспечив себя почти пол-литровой чашкой горячего чая. «И что это было? – кутая лицо в теплый пар, размышляла она. – Ассасины так флиртуют? Или я сама себе придумала? Лорин не пришлось бы даже стараться – у ее ног были все. А тут хоть на лбу напиши…» Ника мысленно повторила тот странный диалог в душевой. Остаться с ними? Он этого хочет? Что ее ждет тогда? Пройдет еще лет десять, прежде чем он решится позвать ее на свидание или хотя бы за косичку дернуть, как в школе?

– Дамы и господа! – появившийся Прометей приковал всеобщее внимание к своей персоне. Его сияющий вид никак не сочетался с последовавшей фразой, – попытка расшифровки увенчалась крахом.

– А радуемся мы чему? – осторожно спросил Колин.

– Тому, что я невероятно умен, – широко улыбнулся капитан «Феникса». – Вы знаете, сколько по миру людей посвящают свои жизни разгадке какой-нибудь совершенно ненужной им ерунды? Например, НЛО или полтергейст – это номер один в фанатском списке. А есть картографы, мечтающие отыскать загадочные сокровища пиратов. И вот я нашел в интернете такой форум. В общем, есть человечек, который всерьез взялся за изучение «Летучего Голландца». Он написал несколько трудов, доказывающих существование этого судна, но в научном мире, конечно, его не приняли и назвали фальсификатором.

– Любимое слово Созидателей, – заметила Сэб в полголоса.

– Как найти этого человека? – вмешался Алекс.

– Никак, – Прометей с довольным видом заложил руки за спину. – Я его уже нашел. Густас Жукаустас. Он ждет нас в гости. Вернее, меня – журналиста, готового выслушать его версию истории судоходства. Надеюсь, кто-нибудь из вас говорит по-литовски?

Литва. Клайпеда. Наши дни

Страны, отличающиеся своей компактностью, зачастую похожи на опрятный дом одинокой женщины: они чисты, ухожены, украшены согласно сезону и поводу, но очень тихие. Со стороны кажется, что время в них застыло, и даже стрелка на часах лишний раз не дрогнет. Всё, как было прежде. Когда-то.

Клайпеда походила на сказочный пряничный городок. Жители мегаполисов любят покупать для украшения интерьера на Рождество игрушечные городки и деревушки, сказочно-красивые, где всегда лежит снег, дети и взрослые катаются на коньках прямо на площади, в окнах горит свет. Клайпеда же была реальной, но оттого не менее кукольной. Единственное, о чем жалела Ника, это что попала сюда не в канун Рождества. Наверняка, здесь наряжают огромную елку, и все действительно водят вокруг нее хороводы. Впрочем, вероятно, большинство людей сидят дома перед телевизорами или шумят в барах, и хорошо, что она не разочаровалась, увидев эту банальную правду…

Дом человека, к которому их привел Прометей, находился недалеко от отеля «National», где было решено заночевать после переговоров с…

– Густас Жукаустас, – с запинкой прочел Прометей запись в своем смартфоне. – Ну что ж, пора…

Они сидели в ресторане напротив дома, пили ароматный кофе, наблюдали в большое окно за безмолвной вечерней улицей.

– Идти всем не имеет смысла, – произнес Алекс, прерывая затянувшееся молчание. – Что, если за его домом следят?

– И кем ты готов пожертвовать? – спросила Ника прямо.

С тех пор, как между ними произошел туманный разговор на «Фениксе», они больше не оставались наедине, и никто из них не предпринимал попытку внести ясность. Это раздражало Нику. Может, ее бывший парень и был зациклен на азартных играх, но никогда не приходилось вынуждать его к первому шагу, выпрашивать теплые слова, как подачки, и ждать, что он осмелится хотя бы посмотреть в ее сторону. Алекс же словно закрылся в своей раковине и лишь изредка выглядывал из нее..

– Прости, не понял? – переспросил он.

– Кто из нас не так важен, что может отправиться в возможную западню? – уточнила Ника, отмахнувшись от шиканья Сэб.

– Я мог бы проверить сам, – Алекс повернулся к ней, но снова смотрел сквозь. Навылет.

– Прости, друг, но я тебе доверяю, как дикой осе, – натянуто улыбнулся Прометей. – То есть, совсем немножко. Спину ты мне можешь прикрыть в передряге, но сейчас вопрос стоит ребром, и неохота, чтобы все пошло не так, понимаешь?

– Пойдем вдвоем, – легко согласился тот.

– Роскошно! – фыркнул Колин. – А нам что предлагаешь? Если вас схватят, в подводные пираты податься? Щипать торговые корабли, воровать контейнеры с китайскими игрушками?

– Мы идем с вами, – Сэб поставила точку в споре.

Густас Жукаустас оказался не таким, каким в представлении Ники должен быть охотник за легендой. «Не Индиана Джонс», – подумала она, глядя на мужчину лет пятидесяти, с редкими темными волосами, зачесанными назад, чтобы прикрыть плешь, длинным узким крючковатым носом, рассеянным взглядом за толстыми стеклами круглых очков, в потертом коричневом жилете, надетом сверху на клетчатую рубашку, и чьи домашние брюки проглажены по стрелкам. Он посторонился, пропуская их в дом. Говорил Густас на английском и довольно сносно.

– Пришлось выучить, когда общался с западными коллегами, – с застенчивой улыбкой пояснил он, ставя чайник на газовую плиту.

На тесной кухне, между холодильником, тумбой, заваленной связками научных журналов (в том числе и советскими), не было где развернуться. Алекс сел на подоконник боком, чтобы незаметно наблюдать за улицей. Прометей, который и в одиночестве мог бы занять собой все свободное пространство, теснился на круглом табурете. Сэб присела к Колину на колени, предупредив, что «это ничего не значит», а Ника, по приглашению хозяина дома, умостилась на стопке книг.

– Значит, вы журналист… простите, какого издательства?

– Забудьте об этом, – покачал головой Прометей. – Моя редакция заинтересована в статьях про новые автомобили, часы, в десятках фотографий сисек. Но мы-то с вами понимаем, что ваш материал стоит большего. Я и сам изучал эту тему, но думаю, что вы сможете дать мне бесценную информацию. Если подтвердится моя теория, если я сумею найти доказательства существования «Голландца», то мы будем говорить о научном фильме. БиБиСи, если вы понимаете. Поэтому со мной мои коллеги, заинтересованные в вашем проекте. В вашем проекте!

– О! – Густас удивленно поднял брови. Он нетерпеливо смотрел на чайник, будто обвиняя тот в медлительности. – Это солидно. И я, то есть мои исследования…

– О вас узнают во всем мире, – заверил Прометей. – Люди любят сенсации. А «Голландец» и вы – сенсация!

– Звучит обнадеживающе, – грустно улыбнулся ученый, подготавливая заварник. – Вы не представляете, как долго я ждал, когда меня захотят услышать.

Засвистел вскипевший чайник.

– Значит, вас интересуют мои исследования? – уточнил он.

– Да, – Прометей талантливо изображал журналиста, алчного до громких новостей, и при этом достаточно недалекого, чтобы ему приходилось разжевывать каждое слово. – Но главное, что меня интересует – это карта Филиппа Ван дер Деккена. Капитана.

– Карта? – Густас сосредоточенно нахмурился. – Я изучал этот вопрос. Что именно вас интересует?

– В моих исследованиях, вернее – в исследованиях других людей, на чьи слова я опираюсь в своей работе, есть странная неточность. Они все расходятся во мнениях об указанных координатах. Многие предполагают, что именно это расхождение породило столько легенд о том, что корабль-призрак появлялся из ниоткуда в совершенно разных местах во времена, когда уже не мог существовать. Это можно объяснить либо допускаемыми ошибками, либо тем, что у капитана было собственное представление о времени и пространстве.

Лицо Густаса просветлело. Он энергично кивнул:

– О да! Я именно это и пытался донести до общественности! Расхождение в датах и времени вовсе не является признаком вымысла! Это всего лишь недопонимание из-за использования капитаном Деккеном собственных единиц времени, пространства… Самый точный способ шифровки – излагать мысли на языке, который известен только тебе самому!

Подхватывая воодушевленную речь, Прометей, чьи горящие глаза вполне могли бы убедить в увлечении обсуждаемой темой, добавил:

– И я слышал, вы сделали немалый шаг на пути к расшифровке его кода!

– Я сделал не шаг, а громадный скачок! – воскликнул тот.

Пронзительный свисток чайника всех заставил подскочить на месте. Густас как-то сразу заметно сник, будто одернутый строгим родителем ребенок, и, залив в заварник крутой кипяток, достал из подвесного шкафчика чашки с блюдцами из разных сервизов.

– Одну минуточку…сейчас я принесу записи.

Ссутулившись, он вышел из кухни, и его шаркающие шаги доносились из темного коридора.

– Ты это куда? – вопрос Прометея относился к Алексу, который плавно спустился с подоконника и бесшумно направился вслед за хозяином квартиры.

– Да так, руки хочу вымыть… – усмехнулся тот, удаляясь в сумрак загроможденного жилища.

– Странный этот мужик, – заметил Колин, беря на себя обязанности хозяина и ставя на стол чай.

– Вообще все ботаны странные. Ты вот, пока тебя к нам не затащили, тот еще чудила был, – заметила Сэб.

– Между прочим, это оскорбление!

Ника собиралась заметить, что ученый долго не возвращается, как вдруг за стеной послышался шум, на пол полетели какие-то тяжелые предметы.

Они вскочили все одновременно, и банально застряли среди табуреток, ножек стола, стопок книг и незакрывающихся дверей. Ника болезненно столкнулась с Сэб плечами в тесном проеме, им в спину ударил несущийся со всех ног Прометей. И вот они кубарем ввалились в комнату, которая, должно быть, служила хозяину и спальней, и кабинетом. Густас, опрокинутый на диван, подняв руки, с ужасом взирал на Алекса, в руках которого был нож.

– Ты что творишь?! – воскликнул Прометей.

– Он звонил им, – коротко ответил Алекс. – Нужно уходить.

– Куда? Мы еще не выяснили координаты!

– Сейчас здесь будут Созидатели. Можешь у них и узнать, – оскалился ассасин.

– Кому ты звонил? – рявкнул Прометей, обращаясь уже к Густасу, который сквозь перекошенные очки смотрел на нож и слабо шевелил губами. – Что сказал? Встань!

Тот медленно стал подниматься, и Колин рывком поставил ученого на ноги.

– Координаты, живо!

Ника смотрела на рассеянного бедолагу, на его трясущиеся руки, и сквозь злость на него за то, что вот-вот в квартиру могут ворваться Созидатели, испытывала неподдельную жалость к человеку, чья жизнь полетела кувырком.

– Вам не нужно нас бояться, – сказала она на русском.

Густас удивленно обернулся к ней, оторвавшись от сложенных папок. Его поколение еще прекрасно говорит на русском, это новое предпочитает забыть язык советских оккупантов.

– Мы – хорошие парни, а те, кому вы звонили – плохие, – пояснила она.

– Но угрожаете мне именно вы, – подавленно ответил он, бросив взгляд на нож, который Алекс небрежно придерживал пальцами.

– Потому что те ребята не угрожают, а убивают, – сказала Ника на английском, чтобы ее товарищи понимали, о чем идет речь. – Они сказали, что мы придем?

Густас кивнул, продолжая рыться в своих папках.

– Они представились полицейскими.

– Это ложь, – презрительно сморщилась Сэб.

– Быстрее! – поторопил Прометей.

Густас вздрогнул и выронил папки, часть раскрылась, рассыпая по полу желтые от времени бумаги, газетные вырезки, фотографии.

Послышался звон разбитого на кухне стекла. В следующую секунду вдребезги разлетелась форточка за спиной Алекса, и на пол приземлился продолговатый предмет, из которого во все стороны повалил густой дым. Закрывая лицо рукавом, Алекс выбросил шашку со слезоточивым газом обратно в форточку. Ника зашипела, чувствуя, как горит кожа на лице, как печет ноздри и губы. Густас, кашляя и утирая льющиеся из красных глаз слезы, протянул Прометею стопку бумаг:

– Это здесь, всё, что я…

Он замолчал, будто его прервал звон лопнувшего стекла. Шарахнувшаяся в сторону Сэб оглянулась на стену, в которой появилось углубление. Густас рухнул на пол, сжавшись, ловя ртом воздух, не в силах даже закричать. По видавшей виды рубашке расползалось кровавое пятно. Ника машинально присела, пытаясь как-то помочь тяжелораненному, но в этот момент в окно снова выстрелили, и на этот раз по касательной угодили в ногу Прометею. Он вскрикнул, зажимая незначительное ранение.

Алекс прижался к стене и чуть выглянул в окно из-за занавески.

– В доме напротив. Третий этаж.

– Тепловизоры, – прошипел Прометей, перематывая ногу подобранным в свалке на полу галстуком.

Ника с сожалением смотрела на Густаса, который едва дышал, его затуманенный болью взгляд был устремлен в дальний пыльный угол.

– Уходим, пока нас не выкурили, – Сэб, доставая пистолет из спрятанной под кофтой кобуры, прокралась к двери. Прислушалась, чертыхнулась и вернулась в комнату. – Они уже там. Думаю, на пролет выше и ниже. Ждут, твари.

– До дома напротив метров тридцать, – Алекс снова выглянул в окно на одну секунду. – Сэб?..

Она утвердительно кивнула:

– Если дергаться не будет – без проблем. Но он же не идиот, чтобы сидеть на виду.

– Значит, нужно ему бросить приманку, – усмехнулся тот.

Ника не понимала, о чем они говорят, и тут, когда Сэб начала с сомнением качать головой, ужаснулась собственной догадке. А Колин подтвердил ее худшие опасения.

– Ты у нас будешь приманкой?

– Больше некому. Ты неуклюжий, он, – Алекс кивнул на Прометея, – теперь не попрыгунчик, ну а Сэб лучший стрелок по неподвижным мишеням.

– Похвалил и обгадил одновременно, – огрызнулась она. Колин согласно кивнул.

– Вы спятили? – Ника изумленно смотрела на них. Они это несерьезно. Это же бред! Выйти под пули снайпера, чтобы дать Сэб один ничтожный шанс на попадание? А если их там десяток?

– Всё в порядке, – убедительно произнес Алекс.

– Ничего не в порядке! – она схватила его за руку. – Тебя ж пристрелят!

Алекс посмотрел на нее, как врач, который собирается объяснить пациенту, почему будет больно, но нужно потерпеть, только произнести ничего не успел. Входная дверь влетела в прихожую, поднимая кучу пыли. Послышался звон разбитого зеркала, с настенных полок полетели вниз книги. Крошечная квартира наполнилась запахом пороха и дымом, в котором стали различимы красные нити лазерных прицелов.

Сэб, прижавшись к стене, выстрелила в клубы тумана. Алекс вмял Нику в пол, вдвоем с Колином они перевернули стол, с которого посыпались стопки бумаг на неподвижно лежащего ученого. Хозяин квартиры стал единственным, кому происходящее было безразлично, как и все в этом мире.

Прометей запустил допотопным монитором в приближающиеся силуэты. К его ногам упала еще одна дымовая шашка, и он, отступая назад, споткнулся о ногу мертвого Густаса.

Ника задыхалась, скорчившись на полу. В горле першило, глаза выжигало. В какой-то момент показалось, что на нее сверху навалилась бетонная плита. Но это был всего лишь упавший навзничь Прометей.

– Руки! Поднять руки! Бросить оружие!

– Да пошел ты! – Сэб выстрелила наугад. Едва ли она что-то видела в этом едком облаке.

– Открываем огонь.

– Стойте! – Алекс поднял руки, демонстративно роняя нож из расслабленной ладони. – Мы сдаемся.

– Какого хрена?! – прошипел Колин.

– Это приказ, – мрачно ответил тот.

Ника скукожилась, почувствовав, как стонут половицы под натиском множества ног, и вскрикнула, когда ее рывком поставили на ноги и, удерживая за волосы, толкнули к двери. Закругленные ступеньки мелькали перед глазами, пока они спускались во двор, а там, не позволяя поднять голову, ее втолкнули в черный фургон. Уложили на живот, стянули руки пластиковым хомутом и толкнули вперед. Ника лежала, вдыхая запах железа и бензина. Открыть глаза было больно, но она превозмогла себя, чтобы осмотреться. У фургона стояли двое в темной одежде, напоминающей униформу отрядов специального назначения, но без нашивок. В руках автоматы.

– Да что б вас! Пусти, сволочь!

Тот, кто швырнул в фургон Сэб, получил от нее в живот ногой. В следующую же секунду женщина была обездвижена с помощью второго бойца. Ее руки и ноги оказались затянуты хомутами.

Вскоре погрузили их всех, последним забросили Алекса, и тут же закрыли двери. Взвыл двигатель, завизжали колеса, и фургон рванул с места. Пленники перекатились ближе к двери. Развернувшись, Алекс принялся бить ногами по створкам. К нему присоединился Прометей, пользуясь здоровой ногой.

– Вы в своем уме? – закричала на них Сэб. – Нас по асфальту размажет!

– Нас не на бал везут, принцесса, – Прометей замахнулся мощными ногами, но не успел завершить удар – резкий поворот фургона отшвырнул его к стене, прямиком на Колина.

Ника попыталась сесть, но металлический кабан, в чьем чреве она находилась, вдруг метнулся в другую сторону, накренившись на бок. Она, кувыркаясь через плечо, полетела на Сэб. Ударилась затылком обо что-то жесткое и твердое. Сэб мученически застонала:

– Зубы!

«Твои зубы теперь в моих мозгах», – зло подумала Ника. Голова трещала, а от постоянного взбалтывания подступала дурнота. Страх только усугублял это состояние. Дыхание сбилось, внутренности сжал спазм.

Внезапно заднее левое колесо подскочило, фургон накренился, и, словно поднятый мощной волной, был брошен вперед. Его развернуло. Пленники вновь разлетелись по кузову. Заревел двигатель, и тут же мощный удар остановил движение фургона. Ника врезалась спиной в стену, за которой находилась водительская кабина. Снаружи ничего не было слышно, никаких звуков, будто они находились в бункере. Но вот загудели створки, металл начал выгибаться внутрь под могучими ударами. Пленники застыли в ожидании своей судьбы, и когда дверцы распахнулись, долю секунды в ночной мгле ничего не было видно.

– Привет, Алекс! Сэб, Колин.

Появившийся человек в черном обмундировании для езды на мотоцикле поднял визор,[27] открывая молодое лицо.

– Ромен? – изумленно произнес Алекс.

– Выходите, приехали, – усмехнулся тот.

Он помог им выбраться из фургона, ножом разрезая хомуты. Спрыгнув на траву – когда они только выехали за город?! – Ника обернулась. Неподалеку в кювете на боку лежал внедорожник с выбитыми стеклами. Неподвижный водитель наполовину вывалился через лобовое стекло. На дороге, рокоча двигателями, стояли в ожидании байкеры. Все, как один, в черных костюмах, на таких же черных железных конях. С выключенными фарами, они походили на демонов, купающихся в дыму.

– Твоя конница? – одобрительно цокнул языком Колин.

– Ага, кружок любителей археологии, – кивнул тот невозмутимо. – Едем?

Спустя полчаса они рассаживались в скромно обставленной крошечной комнатушке дешевого хостела. Теперь можно было рассмотреть спасителей, хотя большинство из них, взяв упаковку энергетических напитков, вышли, и теперь их голоса слышались в соседней комнате. Остался только тот, кого Алекс назвал Роменом. Ника рассматривала его поверх пластикового стакана со свисающей веревочкой от чайного пакетика. Никогда бы не подумала, что этот парень имеет отношение к ассасинам и, похоже, к каким-то раскопкам. Глядя на таких, люди обычно ставят клеймо «оболтус» и стараются обходить стороной, если только не собираются славно повеселиться. Ромен сел на стул, как на лошадь, взлохматил промокшие под шлемом волосы, и осмотрел собравшихся.

– Сдаете, ребята, сдаете. Приперлись в город и сразу сунулись в самое гнездо. Алекс, ты устал, старик. Раньше бы неделю безвылазно следил за очкариком, всю его родню бы проверил. И только потом бы в дом вошел.

– У нас напряженка со временем, – огрызнулся Алекс, тяжело садясь на кровать. Та протяжно заскрипела. Он устало вздохнул и с силой провел рукой по лицу. – Но ты прав, я лажанулся.

– Все лажанулись, – напомнил Прометей угрюмо. – Сроки поджимают. Чем дольше бегаем, тем больше шансов им даем.

– Кто нас схватил? – спросил Алекс. – Тамплиеры?

– Ха! Крестоносцы сейчас как мышки в норке. Они понять не могут, что вокруг происходит. Видят, что система падает, а где, как, что делать – нет у них алгоритмов. Вот и сидят, думают, советуются, стратегию строят. Выжидают. Это те, брат, про которых ты говорил. Созидатели.

– Ну-ну, – усмехнулся Прометей. Он сел на стул, свои длинные ноги закинул на стоящий у стены стол. – Тамплиеры – дурачки, сидят и думу думают. А вы, без царя в голове, кто во что горазд. Бардак.

Ромен нахмурился:

– Мы зато ваши задницы спасли. И единственные, кто этим мудакам ответ дает. А ты кто такой?

– А он как раз из этих мудаков, – любезно подсказал Колин, и тут же уклонился от запущенного Прометеем чайного пакетика.

– Интересно выходит, – Ромен повернулся к Алексу. – Поговорим?

Он собрался встать, и тут неожиданно для всех вмешалась Ника. После похищения, освобождения и поездки ее еще опьянял адреналин, и потому она набралась смелости остановить ассасинов:

– Давайте уже при всех, чего стесняться?

– Это частный разговор, Ника, – натянуто улыбнулся Алекс.

– Не думаю. Мы сейчас в одной лодке. Какие могут быть секреты?

– Не встревай, – глухо огрызнулась Сэб.