Уцелевший Слейтер Шон

Глава 43

За временем Кортни не следила, но, оторвавшись от экрана компьютера, увидела, что за окном начинает темнеть. Свет постепенно мерк, день подходил к концу, небо затянуло облаками – типично депрессивная ванкуверская погода.

Неудивительно, что мама так хотела уехать отсюда…

Ее охватила грусть, и она сделала глоток чая с лакрицей – горячий напиток слегка обжег язык, и она резко вдохнула, чтобы немного остудить рот. Поставив кружку на стол, втянула запах лакрицы, поежилась, накинула темно-зеленую толстовку и застегнула молнию до самого верха.

Папа опять все испортил! Ну зачем убавлять отопление? Вечно он так!

Кортни снова посмотрела на экран, голубые отсветы плясали на стенах комнаты. Девочка сидела в «Фейсбуке». Читала, искала, постила – смотрела, у кого что происходит. Куда ни глянь, все писали о трагедии в школе. Сначала она пыталась найти хоть что-нибудь еще среди новостей френдленты, совершенно не хотелось читать об этом, но не удалось, и она закрыла «Фейсбук».

Массовое убийство – вещь, с одной стороны, ужасная, а с другой – завораживающая, поэтому Кортни и сама не заметила, как снова зашла на свою страницу и стала читать, что пишут друзья. Трое нападавших без видимой причины открыли огонь в школе. По слухам, среди них был Шерман Чан.

– Шерман? – вслух воскликнула Кортни.

Не может быть, лихорадочно думала Кортни, она же знает Шермана! Ну, по крайней мере, знает, кто это! Такой весь из себя ботан, юный компьютерный гений, мало с кем общается. При встрече всегда ей улыбался и был очень… очень мил!

Быть такого не может!

Кортни просмотрела сообщения на форуме и нашла список погибших. Первые три имени оказались ей незнакомы: даже странно, школа-то небольшая, а она о них даже не слышала. А вот четвертое… Тамара Марсден! Кортни словно током ударило, она отстранилась от компьютера, как будто пытаясь спрятаться. Дрожащими пальцами она водила мышкой по странице, читая остальные имена. Дойдя до конца списка, она на мгновение замерла, потом задрожала, зажала рукой рот и разрыдалась.

Кортни долго не двигалась с места.

Глава 44

Страйкер и Фелиция вернулись на перекресток Гор и Пендер. Там, за желтым полицейским заграждением, стоял белый фургон с тремя трупами внутри.

Трикси заперли в машине для перевозки задержанных, было слышно, как она кричит и бьется головой о стальную дверь. Такое случалось сплошь и рядом, поэтому Страйкер до последнего держал ее в кузове.

Обсудив план действий с Фелицией, он вернулся к машине и, с трудом отодвинув холодную тугую защелку, открыл тяжелую дверь. Стальные петли со стоном поддались, дверь распахнулась. В нос ударил запах пота и мочи.

– На выход! – приказал он.

Трикси съежилась в углу фургона, продолжая несильно, но ритмично биться головой о стену. Страйкер повторил приказ, но проститутка не отреагировала. Тогда он сам залез в фургон и схватил ее за плечо. Трикси вышла из ступора и нетвердой походкой выбралась из кузова, чуть не упав лицом прямо на тротуар, но Страйкер вовремя подхватил ее.

Проститутка озиралась по сторонам, а детектив внимательно наблюдал за ней. Поняв, что ее привезли в хорошо знакомый ей район, а не в тюрьму, Трикси немного расслабилась и впервые за все это время более или менее внимательно посмотрела на них, потом на фургон, а затем на ресторан:

– Зачем мы сюда приехали?

– Нам нужна информация.

Трикси помрачнела. Наручников с нее не сняли, поэтому она время от времени дергала руками, пытаясь привыкнуть к неудобному положению. Страйкер взял ее под левый локоть, Фелиция – под правый, и они вместе перевели ее через дорогу прямо к фургону.

Двери машины были закрыты.

Страйкер взялся за одну ручку, Фелиция – за другую. По сигналу Страйкера полицейские рывком распахнули двери фургона, внимательно наблюдая за выражением лица проститутки. Когда Трикси увидела трупы, у нее не дрогнул ни один мускул, а вот когда Страйкер повернул голову старика так, чтобы ей было видно его лицо, проститутка поджала губы и вздрогнула.

«Она его знает, так я и думал», – пронеслось в голове у Страйкера. Фелиция тоже заметила реакцию Трикси.

– Я его не знаю, – произнесла та вслух.

– Не дури! – Страйкер тряхнул ее за плечо. – Кто это?

– А мне-то откуда знать? – покосилась на него Трикси. – Мало, что ли, тут старых пердунов ходит?

– А тебя всегда так передергивает при виде очередного старого пердуна? – спросила Фелиция.

– Ты о чем, девочка? – процедила сквозь зубы Трикси и жалобно посмотрела на Страйкера. – Мне наручники запястья натерли!

– Хочешь покурить? – спросил он, не шевельнувшись, чтобы поправить ей наручники.

– Да я тебя буду по гроб жизни любить, если сигареткой угостишь! – оживилась она.

– Тогда повернись!

Трикси повернулась спиной, Страйкер снял с нее наручники, а потом подошел к машине и достал из бардачка пачку «Кэмела»: он всегда возил с собой сигареты для подобных случаев. Трикси засунула сигарету в рот, он дал ей прикурить и строго глянул в глаза:

– Без глупостей, поняла?

– Даю слово, чувак! – кивнула она, жадно вдыхая дым.

Страйкер дал ей время затянуться еще несколько раз и успокоиться, а потом продолжил:

– Я провел здесь десять лет, Трикси, и ни разу этого парня не видел! Но ты-то тут всю жизнь крутишься, каждую собаку знаешь… Так что будь добра, скажи мне, кто он!

Трикси взглянула на тело старика на полу фургона и, немного задыхаясь, пробормотала:

– Честное слово, не видела я его раньше! Богом клянусь, Богом клянусь!

– Наверное, ты права, – повернулся к Фелиции Страйкер, – поехали, отвезем ее в участок. Можешь пока все оформить?

– Да я с удовольствием, – лучезарно улыбаясь Трикси, провозгласила Фелиция и ушла.

– Значит, слушай сюда, – бесстрастно произнес Страйкер, повернувшись к Трикси, – мы с тобой не первый день знакомы, я слово держу, ты знаешь. Скажи мне, кто это, и обещаю, держать язык за зубами. Не скажешь – отправишься в камеру за то, что крутилась, где не надо!

У Трикси задрожали руки, она глубоко затянулась и прерывисто выдохнула дым. Страйкер тем временем продолжал:

– А еще предъявлю тебе обвинение в оказании сопротивления сотруднику полиции! Продержу тебя, сколько смогу… ну, скажем, недельку, а может, и побольше…

Трикси взглянула на него, заметно занервничав, и Страйкер улыбнулся:

– Уже чувствуется, да? Да по тебе видно, чего там… Когда ширялась в последний раз? Часов шесть-семь назад? И уже ломает вовсю?

– Пожалуйста…

– Что, пожирает тебя изнутри, да? А ты подожди, подожди еще! Скоро каждая клетка твоего тела будет орать и умолять о дозе, а потом начнет рвать, но будет нечем, потом трясти, и ты поймешь, что прошел всего лишь один день, а сидеть тебе…

– Да не знаю я этого козла! – заорала Трикси. – Не знаю, не знаю, мать твою!

Страйкер молча смотрел на Трикси, давая ей время хорошенько подумать. Ее бросало то в жар, то в холод, колотила нервная дрожь, она изо всех сил старалась не смотреть ему в глаза, но детективу было уже все равно – на кону стояла жизнь детей, а не этой чертовой наркоманки!

– Я все равно узнаю, кто он, – спокойно произнес он, – но проверка отпечатков займет время, а времени у меня нет! Трикси, у меня тут дети умирают, – прошипел он, подойдя к проститутке вплотную, – и этот старик может вывести на убийцу! Так что выбирай: либо говоришь мне, кто это, об этом никто не узнает, и спокойненько валишь отсюда, либо не говоришь – тогда ближайшие две недели будешь ломаться в камере. И еще: обещаю, когда я узнаю, что это за старый хрен, – а я узнаю, уж поверь мне! – я каждой крысе на этой помойке расскажу, что это ты меня просветила! Так что сначала десять дней в камере поломаешься, а потом тебя ждет тепленький приемчик в Трущобах!

– Если они узнают, что я тебе сказала, то убьют! – Тревога в глазах Трикси сменилась ужасом, ее затрясло еще сильнее. – Убьют!

– Никто не узнает, Трикси! Если ты, конечно, и правда мне скажешь.

Проститутка обернулась и бросила полный страха взгляд на старика. Она все еще боялась его, даже после смерти. Страйкеру это говорило о многом.

– Двух других я не знаю, – в отчаянии прошептала Трикси. – А старик… это был плохой человек, детектив. Очень плохой человек!

– Имя!

– Они называют его Доктор.

– Мне нужно имя, Трикси!

– Кье, – прошептала она, закрыв глаза и тихонько дрожа, – его зовут Джун Кье.

Глава 45

Страйкер не сдержал данное Трикси слово: он все-таки не отпустил ее. Однако и в тюрьму не отправил – вызвал «скорую», и ее отвезли в городскую больницу. Он с самого начала собирался поступить именно так. Трикси была тяжело больна: раны на левой руке до того загноились, что дело пахло ампутацией, и детектив побоялся, что без должного медицинского ухода Трикси вскоре станет очередным трупом, который в один прекрасный день найдут на улицах Трущоб.

Когда ее увезли, Страйкер подошел к машине, где его ждала Фелиция.

– Я всегда знала, что ты просто прелесть! – понимающе усмехнулась она.

– Джун Кье, – строго посмотрев на нее, произнес он и протянул ей блокнот с именем доктора. – Пробей.

Фелиция взяла блокнот, забила имя в базу и вопросительно взглянула на напарника:

– Возраст?

– Пусть будет около семидесяти.

– Он выглядит моложе…

– Как и большинство азиатов.

– А ты выглядишь старше своих лет, мистер всезнайка, – съязвила Фелиция и уставилась в компьютер.

Вскоре экран замигал, пришел ответ, и она повернула монитор к Страйкеру:

– Есть совпадение. Если, конечно, он родился в тридцать седьмом году.

– ИЦКП?

– Нет. Реестр нарушителей закона. И к сожалению, больше на него ничего нет. Ни в CPIC, ни в PRIME, ни в LEIP – ничего.

Страйкер задумался. ИЦКП, Информационный центр канадской полиции, располагает информацией по всем гражданам страны, которые хотя бы раз в жизни нарушали закон. В системе PRIME была информация обо всех, с кем полиция когда-либо контактировала, даже если они просто выступали в роли понятых или свидетелей. LEIP и PIRS – базы данных ниже уровнем, но и там могло всплыть что-нибудь полезное. И вдруг оказывается, что на Джуна Кье нет вообще ничего, кроме одного совпадения в реестре. Очень жаль, подумал Страйкер, и спросил вслух:

– Место рождения?

– Вьетнам.

– По описанию подходит?

– А у него есть горизонтальный шрам под подбородком?

Страйкер вернулся к фургону, запрыгнул внутрь и приподнял старику голову: так и есть, вот он!

– Да, это он! Тут сказано: «Задержать на основании решения миграционной службы».

– Ладно, прослежу, чтобы не сбежал… – мрачно пошутил Страйкер.

– Да погоди расстраиваться, Джейкоб, тут еще приложение к делу есть, – улыбнулась Фелиция. – Ого! Ничего себе! Первый раз такое вижу! «Преступление против человечества»!

– Военный преступник? – замер Страйкер.

– Похоже на то.

– Судя по всему, война во Вьетнаме… Север или юг?

– Тут не сказано.

Страйкер открыл было рот, чтобы задать следующий вопрос, но тут у Фелиции зазвонил мобильный. Она ответила, подняла палец, прося его помолчать, и отошла, чтобы поговорить.

Страйкер снова приблизился к фургону, надел чистые перчатки, залез внутрь и расстегнул рубашки на всех телах, обнажая шеи и плечи погибших. Даже сквозь латекс ощущался холод их кожи. Внимательно осмотрел тела в надежде найти золотистую татуировку, похожую на ту, что красовалась на шее у стрелка с разбитой головой.

Ни у одного из убитых татуировок не оказалось. Это его немного расстроило. Как же эти убийства связаны с их делом? Тело старика, находящегося в розыске за военные преступления, обнаруживается в угнанном фургоне с двумя неизвестными головорезами.

Да, пока что непонятно…

Однако какие-то зацепки все же есть: эти двое были убиты в тот же день, что погибли школьники, и стреляли, похоже, «гидра-шоком».

Страйкер прокрутил все в голове еще раз: установить личность скрывшегося с места водителя фургона им вряд ли удастся, поэтому единственная ниточка – официальный владелец машины. Но она числится не за частным лицом, а за предприятием – рестораном «Улыбка фортуны».

Да, эту версию надо проработать, подумал Страйкер и раздраженно вздохнул. Слишком много белых пятен в этом деле! Каждая ниточка напоминала длинную изломанную ветку. Он посмотрел на молодого констебля, охранявшего фургон, и вспомнил о тех чудесных днях, когда только начинал служить и все казалось таким простым и понятным… Хорошие были времена!

Детектив убрал блокнот, вернулся к машине, с удрученным видом сел за руль и прикрыл глаза. Состояние с недосыпа так себе, да и настроение не лучше… Фелиция все еще разговаривала по телефону. Он слушал ее тихий голос, медленно вдыхая аромат ванильного парфюма, и потихоньку начал засыпать, но тут она захлопнула телефон, лишив его последней надежды на пять минут покоя.

– Ну что? – Он открыл глаза.

– Это моя знакомая из телефонной компании.

– Какой провайдер?

– «Телус», разумеется. Чем больше, тем лучше. Она всех на уши поставила, чтобы раздобыть то, что нам нужно.

У Страйкера внутри все сжалось: это был их последний шанс получить доступ к данным Эдварда Ранделла. Единственное связующее звено между модифицированной «хондой-цивик» и стрелявшими.

– Она нашла телефон Эдварда Ранделла? – Он посмотрел Фелиции в глаза.

– Бери выше! Нашла адрес его работы!

– Где?

– Да здесь, в Ванкувере! «Трансглобал энтерпрайзес».

Глава 46

Офис компании «Трансглобал энтерпрайзес» находился в южной части Уотер-стрит на последнем этаже трехэтажного кирпичного здания. Конец Уотер-стрит выходил за пределы Трущоб, поэтому здесь было почище, вокруг дома не валялись грязные шприцы и использованные презервативы. Это место даже обладало своеобразным старомодным шармом.

Страйкер и Фелиция припарковались на Мейн-стрит, рядом со зданием суда. Было уже четыре часа, солнце начало садиться и постепенно скрывалось за темными тучами, шедшими на город со стороны гор северного побережья. Лучи, что пробивались сквозь тучи, ударяли в окна здания так, что те казались абсолютно черными.

– Вон туда, – сказала Фелиция, – третий этаж.

Страйкер кивнул. Из окон доносились низкие басы рок-музыки.

– Похоже, у них там вечеринка…

– Рокешник фореве! – подмигнула ему Фелиция, но Страйкер проигнорировал шутку.

Окна здания выходили на Уотер-стрит. В центре главного фасада виднелись запертые двустворчатые двери из тонированного стекла. Страйкер нажал на все звонки подряд, но ответил только владелец звукозаписывающей студии «Рэг-дог». Он представился как Требл и открыл полицейским дверь.

В холле музыка грохотала еще сильнее, но старые стены и потолок немного приглушали тяжелый рок. На западной стене висела схема здания. Страйкер пригляделся: на черном фоне белыми пластмассовыми буквами было выложено: «Трансглобал энтрепрайзес», офис номер 301, третий этаж. Больше офисов на третьем этаже не было.

– Удобно, – заметил он, – никто не мешает.

Лифта в здании не имелось, поэтому полицейские пошли по темной лестнице без единого окна. Под ногами скрипели деревянные ступеньки, выкрашенные коричневой краской. Запах стоял соответствующий. Сделав вдох, Страйкер тут же ощутил затхлость, а потом отвратительную вонь: кто-то недавно покурил местной травки. Запах усиливался по мере приближения ко второму этажу, где находилась студия «Рэг-дог», но они не стали туда заходить.

В конце лестницы они уперлись в самую обычную деревянную дверь, выкрашенную в тот же жуткий коричневый цвет, но с грязным зарешеченным окном. На двери жирным черным маркером было написано: «Трансглобал энтрепрайзес».

Некоторое время полицейские молча прислушивались, но за дверью было тихо. Потом Страйкер постучался – ни звука в ответ. Подергал дверную ручку – заперто. Менеджера не было на месте, поэтому запасной ключ достать не представлялось возможным. Этот вариант они уже попробовали, как только вошли в здание.

Страйкер сделал шаг назад, оценивая прочность двери: приличное качество, неплохое дерево… Фелиция догадалась, что он задумал, и тут же вмешалась:

– Стой, нам нужен ордер!

– Вот мой ордер! – Он достал полицейский нож.

– Джейкоб! – возмущенно запротестовала Фелиция, но Страйкер проигнорировал ее и одним движением открыл нож.

Нержавейка высокого качества, острое прочное восьмидюймовое лезвие – идеальный инструмент для вскрытия замка, особенно в старой деревянной двери, Страйкер делал это тысячу раз.

– Если мы взломаем дверь, то все улики будут отклонены судом! – вздохнула Фелиция.

– Фелиш, у нас нет времени получать ордер!

– А если сигнализация сработает?

– Тем лучше! Мы как раз ехали в управление, но тут поступил сигнал, и мы примчались проверить, все ли в порядке.

– Ну да, сначала взломали дверь, а потом стали проверять… а если тут камера стоит?

– Не стоит.

Страйкер просунул кончик лезвия между замком и дверной коробкой и несильно нажал. Дерево оказалось прочнее, чем он предполагал, и пришлось подналечь. Наконец коробка со стоном поддалась, замок со скрежетом царапнул дерево, выпал из паза, и дверь со скрипом распахнулась. Сигнализация не сработала, и Фелиция с облегчением выдохнула.

– Полиция Ванкувера! – заорал Страйкер, пытаясь перекричать музыку, грохотавшую этажом ниже, но ответа не последовало.

Внутри горел весь свет, но место казалось заброшенным. Страйкер перешагнул порог и огляделся: в холле находилась стойка администратора с телефоном, факсом и регистрационным журналом. В центре помещения стоял деревянный столик, заваленный глянцевыми изданиями. Вдоль стен – ряды дешевых стульев для посетителей. С северной стороны полицейские увидели дверь из белого дуба, на которой красовалась золотистая табличка с гордой надписью «Директор».

Рядом с дверью – большое квадратное окно. Жалюзи опущены, поэтому неясно, куда оно выходит. Страйкер обернулся, взглянул на Фелицию. Та утвердительно кивнула, и они вошли в офис. Слева от стола секретаря находился небольшой коридор с еще четырьмя дверями из обычного коричневого дерева. Все двери закрыты, табличек нет.

– Полиция! – снова крикнул Страйкер, но ответа так и не последовало.

Фелиция взглядом показала напарнику, что осмотрит коридор. Страйкер прикрыл ее. Она заглянула во все кабинеты и, опустив пистолет, обернулась:

– Пусто.

– Складские помещения?

– Да нет, вообще пусто! Даже коробок нет!

Страйкер нахмурился. Он подошел к кабинету директора, повернул ручку, и дверь распахнулась. В кабинете, у дальней стены, стоял с виду дорогой письменный стол из черного дерева, занимавший полкомнаты. Из-за стола было прекрасно видно весь кабинет, а из окна открывался чудесный вид на горы. Рядом в углу стоял шкаф для документов. Полицейский открыл один за другим все ящики – пусто!

Он вернулся к столу и осмотрел ящики: карандаши, стирательные резинки, степлеры, самоклеющиеся бумажки для записей. В общем, одни канцелярские принадлежности, ничего, что могло бы представлять хоть какой-то интерес для расследования.

– Может, они закрылись? – предположила Фелиция.

– Тут до сих пор пахнет сигарами, чувствуешь? – отрицательно покачал головой Страйкер. – Еще сильнее, чем внизу. Здесь кто-то был, причем сегодня…

Внимание Страйкера привлекло тихое гудение вентилятора. Он заглянул под стол и увидел системный блок – на нем мигал голубой огонек, значит компьютер включен. Монитор не работал. Страйкер подвигал мышкой, экран засветился, и появилась надпись:

Программа KillDisk завершена. Диск очищен на 100 %.

Страйкер сжал кулаки: неизвестно, что было на этом винчестере, но наверняка что-то важное! Либо наводка, либо вообще прямые улики! Еще один тупик…

– Опоздали… – устало вздохнула Фелиция.

– Может, Икабод что-нибудь сумеет вытащить?

Фелиция вызвала подкрепление: патрульных, криминалистов, техэкспертов. Пока она говорила с диспетчером, у Страйкера зазвонил телефон. Он взглянул на экран в надежде увидеть телефон Кортни, но на экране высветился номер Икабода – главная линия отдела по работе с аудиозаписями.

– Давай, Икабод, порадуй меня! Есть хорошие новости?

– Смотря что ты считаешь хорошим. В любом случае звук со школьной записи я восстановил.

Глава 47

Спустя полчаса Страйкер и Фелиция припарковались около техотдела на Десятой авеню. Обшарпанное старое здание, казалось, вот-вот рухнет. Землетрясения такой хибаре явно не пережить. Страйкер вышел из машины и взглянул наверх, прямо в объектив камеры видеонаблюдения. Интересно, кто-нибудь сейчас на них смотрит?

Хлопнув дверью автомобиля, Фелиция, застегнула куртку и обратила на Страйкера взор своих прекрасных глаз:

– Есть какие-то догадки, что там раскопал Икабод?

– Судя по голосу, нечто странное…

Страйкер поднялся по лестнице и провел карточкой, чтобы войти.

В фойе он на ходу показал значок охраннику в будке. Внутренняя дверь с щелчком открылась, и Фелиция со Страйкером прошли дальше.

Техотдел служил своего рода кладовкой для всего управления. Чего тут только не было: отделы по обработке аудио- и видеоматериалов, кабинеты начальства, отдел по борьбе с наркотиками, команды быстрого реагирования. Все эти подразделения уже давно умоляли предоставить им отдельные помещения с выделенными линиями, но налоги продолжали расти, бюджет все урезали и урезали, к тому же наступил экономический кризис, поэтому всем приходилось довольствоваться тем немногим, что есть.

Страйкер шел по выцветшему коричневому ковру, пропитанному сигаретным дымом, хотя официально в здании запретили курить лет десять назад. Когда-то белые стены были не в лучшем состоянии и превратились почти в бежевые. Большинство помещений запиралось на обычные замки, а не на кодовые магнитные устройства. Даже мебель выглядела старой и ветхой. Однако, как ни странно, ею все еще можно было пользоваться.

В общем, старая школа в лучшем смысле этого слова…

Они свернули за угол и подошли к двери в отдел по обработке аудиоматериалов, который в народе называли «Матрица». Здесь работали всего два человека: Икабод и его клон-прислужник Бернард, которого никто никогда не видел. Стучаться Страйкер не стал: просто распахнул дверь и вошел.

Отдел ютился в крошечной комнатушке, три на четыре, к тому же в центре торчала высоченная опорная балка, так что места оставалось совсем мало. К колонне был приклеен плакат с солдатом, который что-то пил из зеленой металлической кружки. Надпись ниже гласила: «Выпейте чашечку „Заткнись, мать твою, и подожди за дверью!“ – нашего фирменного напитка!»

С обеих сторон от колонны громоздились старые, разболтанные стеллажи с небольшими аппаратами, которые постоянно попискивали и мигали лампочками. Одна машина громко и угрожающе гудела, словно вот-вот взорвется.

– Персональный видеомагнитофон, – взглянув на аппарат, бросил Страйкер Фелиции.

– А ты-то откуда знаешь?

– Чего? Ты что, не знала: я ж компьютерный гений всех времен и народов!

– Боюсь, ты точку доступа от точки G не отличишь!

– Ну, с твоей точкой G как-то справлялся, наверно, и с точкой доступа как-нибудь разберусь!

– Это ты так думаешь, что справлялся, – подмигнула Фелиция.

– Та-а-ак… – протянул детектив и неловко улыбнулся.

Фелиция усмехнулась, поняв, что все-таки достала его. Страйкер закрыл за собой дверь: не потому, что боялся, как бы кто не услышал, а просто лишь с закрытой дверью в этом чулане можно было хоть как-то поместиться. Стоявший в комнате храп тут же прекратился, и из-за колонны выглянул Икабод: осунувшееся лицо, под глазами мешки, хронически согнутая спина.

– Господи, ну наконец-то! – Он радостно взглянул на вошедших, и усталость в его глазах сменилась радостным возбуждением.

– Мы приехали как только смогли, – извиняющимся тоном произнесла Фелиция.

Страйкер перешагнул через кучу дисков «блю-рей» на полу и подошел к столу Икабода, заваленному всякой компьютерной ерундой: флешки, диски, какие-то провода и еще много всяких штук, которые Страйкер вообще видел впервые в жизни. Еще на столе стояло шесть банок с энергетиком «Монстр» – все открытые.

– Икабод, ты что, все это выпил?

– А сам-то как думаешь? Я вообще спать не ложился…

– Знаю, – кивнул Страйкер, – мы у тебя в долгу! Так что здесь?

Икабод сделал им знак подойти к столу, а сам включил стоявший на верхней полке черный процессор. Как только замигала зеленая лампочка, Икабод прибавил громкость и развернул ближайший динамик в сторону Страйкера и Фелиции.

– Что-нибудь полезное есть? – спросил Страйкер.

– Я тебе позвонил, как только закончил декодирование, – пожал плечами Икабод. – Даже сам не успел все целиком прослушать, только первые десять секунд, но этого оказалось вполне достаточно…