Уцелевший Слейтер Шон
– Достаточно? Для чего – достаточно? – удивленно переспросил Страйкер, но Икабод просто включил запись.
Голубой экран вспыхнул, и через секунду появилась зернистая черно-белая запись с хорошо заметными пикселями, которую Страйкер уже видел в школе. Но теперь к изображению добавился звук: невнятный шум, выстрелы, истошные вопли испуганных детей. Все это восстанавливало в памяти то жуткое утро еще четче, чем при первом просмотре. Сердце гулко ухало в груди, мышцы рук непроизвольно сокращались и тянулись к кобуре.
Взглянув на Фелицию, Страйкер увидел, что ее лицо совершенно спокойно, как у робота. Детектива безумно раздражала эта невозмутимость. Он отвернулся и снова посмотрел на экран. Как раз в этот момент мальчик в костюме Джокера попытался спрятаться под столом. Стрелявшие, Белая и Красная Маска, переглянулись, а потом Страйкер впервые услышал их голоса. Разговор было сложно разобрать – слишком сильные помехи, провалы, искажения…
– Перемотай на начало, – попросил он Икабода, тот нажал на кнопку, и Страйкер прислушался повнимательнее. – Все равно не разобрать. Можешь немного подчистить?
– Не в этом дело, Джейкоб, – остановила его Фелиция и прибавила громкость. – Просто это другой язык!
– Ничего не трогай! – Икабод схватил ее за руку и осторожно, но настойчиво отодвинул от пульта, погрозив ей пальцем. – Это очень чувствительное оборудование! Погодите секунду, я попробую прибрать фоновый шум.
Фелиция раздраженно взглянула на техника, но прикусила язык. Слава богу, подумал Страйкер, наблюдая за тем, как Икабод настраивает какие-то параметры в редакторе аудиозаписей. Меню походило на эквалайзеры обычного усилителя. Через полминуты Икабод снова проиграл запись, и на этот раз голоса стрелявших прозвучали совершенно отчетливо.
– Китайский? – прислушавшись, предположила Фелиция.
– Чисто теоретически такого языка вообще не существует: либо кантонский, либо северокитайский. Но в любом случае однозначно нет.
– «Однозначно нет»? – с неприкрытым раздражением переспросила Фелиция.
– А ты прислушайся к произношению, к интонациям, – проговорил Страйкер, не сводя глаз с экрана. – Немузыкальный язык… это не китайский.
– Здесь кто-нибудь разбирается в восточных языках? – поинтересовалась Фелиция у Икабода.
– Тронг в отделе шерифа. Ивата в наркоотделе, – устало взглянул на нее техник. – Лучше спросите у них; если уж они не знают, то никто тут не разберется. Второй этаж.
– Пойду поищу кого-нибудь.
Фелиция удалилась, Страйкер подошел поближе к монитору, вглядываясь в кадры на экране. На этот раз он смотрел запись более предметно, анализируя каждый кадр: вот стрелявшие вытащили мальчика в костюме Джокера из-под стола, теперь они заставили его встать…
– Бах та лох? – спрашивали они. – Бах та лох?! Бах та лох, Шантель О’Рэйли?
Наконец мальчик показал в дальний угол столовой, где на полу съежившись лежала девочка в плиссированной школьной юбке. Страйкер прекрасно знал, что будет дальше, но его все равно затошнило. Гордо подняв головы, стрелки уверенной походкой направились в дальний угол помещения. Их высокомерие выглядело особенно явным на фоне животного ужаса, который испытывала Шантель О’Рэйли.
Следующие события Страйкеру тоже напоминать не надо было: сейчас Красная Маска выхватит из-за пояса «глок», дважды выстрелит ей в грудь и один раз в лицо. Девочка снова умрет на его глазах… Детективу захотелось отвернуться, зажмуриться и зажать уши, но он продолжал смотреть на экран, готовясь увидеть и услышать, как она умирает. Страйкер поклялся, что обязательно вспомнит этот момент, если ощутит хоть какое-то сочувствие или жалость к этому чудовищу, когда наконец-то доберется до него.
Но тут прозвучала фраза, к которой детектив оказался совершенно не готов.
Стрелок, Красная Маска, направил пистолет в лицо Шантель О’Рэйли и перед тем, как нажать курок, трижды произнес: «Бах та лох? Бах та лох? Бах та лох?»
– Я н-н-н-е знаю, о чем вы говорите, – заикаясь, пролепетала девочка.
– Где она? – подойдя поближе, спросил Красная Маска по-английски с сильным акцентом. – Где она? – повторил он. – Где Рику Айана Кван?
Глава 48
Под сенью кленов на Трафальгар-стрит шагая к дому семьи Кван, Красная Маска чувствовал, как между лопаток по спине стекают струйки пота. Изначально этого в плане не было, но тем не менее он снова пытался восстановить порядок во внезапно воцарившемся хаосе.
В гостиной горел свет. Он смотрел на освещенные окна уже минут десять и чего-то ждал. Хоть чего-нибудь. Но ничего не происходило.
Обойдя дом с задней стороны, он вдруг заметил движение в гостиной и резко остановился. В окне появилась высокая женщина. Включила телевизор и села. Азиатка, на вид чуть за сорок, тонкие черты лица, подтянутая фигура.
Красная Маска сразу узнал ее: Патриция Кван, мать Рику Айаны.
Плечо ныло, словно больной зуб. Он достал из-за пояса пистолет и зашел за угол дома. Прошел между двумя сливовыми деревьями, росшими по сторонам от заднего входа, и поднялся по ступенькам крыльца. Старые доски протяжно заскрипели. Дверь оказалась заперта. Он заглянул в окошко и увидел, что по телевизору показывают новости. Воспользовавшись шумом в качестве прикрытия, он выбил стекло рукояткой «глока», просунул руку внутрь и отодвинул щеколду.
Дверь распахнулась, Красная Маска зашел на кухню, осторожно прикрыл за собой дверь и запер на щеколду.
Теперь им от него точно не уйти.
Свет на кухне не горел. Красная Маска увидел в гостиной Патрицию Кван. Она смотрела телевизор и делала гимнастику. Черный спандекс плотно облегал ее тело: женщина выглядела более крепкой, чем ему показалось на первый взгляд.
Красная Маска двинулся в ее сторону и случайно наступил на осколки стекла. Долю секунды казалось, что женщина ничего не заметила, но потом она увидела его отражение в окне, ахнула, обернулась, подняла руки и закричала.
Тогда Красная Маска ударил ее по лицу рукояткой пистолета.
Патриция Кван неуклюже завалилась на спину, стукнувшись об угол комода, быстро повернулась на живот. Огромными от ужаса глазами она глядела перед собой. Лицо было в крови, на паркете остались три зуба, но она все-таки сумела выговорить:
– Умоляю вас… чего… чего вы хотите?
– Где ваша дочь?
– Что?!
– Где Рику Айана Кван?
Патриция Кван посмотрела на него широко открытыми глазами, смертельно побледнела и попыталась отползти подальше.
– Стой! – приказал он. – Стой! Побег – нельзя.
Патриция Кван заползла под стол, и тут Красная Маска понял, что она вовсе не собирается попытаться сбежать, она хочет позвонить! Он наклонился к ней, но опоздал – женщина уже успела набрать телефон службы спасения.
Вызов прошел.
Он заорал и разбил телефон о стену.
– У меня получилось, – прошептала она. – Вызов принят!
– Где Рику Айана Кван? – Красная Маска подошел к ней вплотную.
Женщина попятилась, Красная Маска потянулся к ней, но зацепился за неровность на паркете и упал. Внезапно прогремел выстрел, и он даже не сразу понял, что ранил ее.
И тут раздался крик – это она закричала.
С трудом встав, он подошел к Патриции Кван, схватил ее за длинные черные волосы, убранные в хвост, и рывком заставил сесть.
– Прошу…
– Где Рику Айана Кван? Скажи, где дочь, и она не будет страдать, откажешься – ей будет очень больно.
– Господи, прошу вас! – зарыдала Патриция Кван. – Я сделаю все, что вы скажете, все, что угодно…
– Разговоры запрещены, – оборвал ее Красная Маска, вытерев рукавом пот со лба.
Комната снова закачалась. Инфекция делала свое дело. Времени оставалось немного. Он схватил Патрицию за правую руку и со всей силы ударил о стол, выбив пальцы. Потом навел дуло пистолета на центр ладони и уперся холодным стволом ей прямо в руку.
– Спрошу тебя еще один раз, Патриция Кван.
– Нет, пожалуйста, не надо!
– Где – Рику – Кван?
Глава 49
По спине Страйкера пробежал холодок: Красная Маска скрылся более двадцати четырех часов назад, и все это время девочка по фамилии Кван была его предполагаемой мишенью! Опыт подсказывал, что уже слишком поздно, но Страйкер был не из тех, кто легко сдается.
– Икабод, быстро! Вызывай подкрепление, пусть все свободные машины едут к дому семьи Кван! – бросил он, натягивая пальто, и выбежал из комнаты.
Сев в машину, он повернул ключ в зажигании, а сам, лихорадочно стуча по клавиатуре, стал искать адрес семьи Кван. Оказалось, что они живут в Кицилиано, не очень далеко от техотдела – шансы есть, подумал детектив, утопив педаль газа в пол.
Машин была чертова уйма, Страйкер встрял в пробку, попав в самый час пик. Вокруг него светилось целое море красных огней габаритов. Он включил мигалку, сирену и давил на клаксон на каждом перекрестке.
На подъездах к Кицилиано пробки рассосались, поэтому Страйкер отключил сирену и мигалку, чтобы не спугнуть стрелка. Припарковался на ближайшей автобусной остановке, ожидавшие транспорт пассажиры удивленно воззрились на него, но он молча выскочил из машины и побежал по Трафальгар-стрит на север.
Через три квартала он резко остановился: в трех домах от жилища семьи Кван стояла припаркованная голубая «тойота-камри». Машина привлекла его внимание не маркой или моделью, а состоянием двери с водительской стороны: замок явно вскрыли. Страйкер подошел поближе и увидел свисающие из зажигания провода и темные пятна на бежевом сиденье – кровь!
Страйкер отошел от машины и внимательно осмотрелся, анализируя ситуацию. До дома Кванов остается всего три участка. Это типичный для района Кицилиано одноэтажный дом – темно-зеленая штукатурка, плотная живая изгородь по краю двора. Со стороны казалось, что здесь все тихо и мирно, но у Страйкера появилось плохое предчувствие. Он вытащил пистолет и пошел к дому, но тут его окликнула женщина:
– Вы из-за этого странного шума приехали?
Детектив оглянулся и увидел пожилую даму в оранжевом халате и огромных пушистых тапочках. В руках она держала дымящуюся чашку чая, а у ног сидел старый бассет.
– Из-за какого шума?
– Да не знаю, – пожала плечами та, глядя на дом Кванов. – Громко бабахнуло… Как будто взрыв, что ли… Долго вы, ребята, добирались, я звонила минут пять назад!
– Идите в дом! – приказал ей Страйкер.
Пригнувшись, чтобы его не было видно из-за кустов, он побежал по тротуару к крыльцу. Облокотился на перила и попробовал заглянуть в окно, но занавески были задернуты. Внутри слабо мерцал телеэкран, больше ничего разглядеть не удавалось, но тут раздался крик – кричала женщина, явно от дикой боли. Затем зазвучал мужской голос, бесстрастный, но уверенный и жесткий.
Голос человека, который контролирует ситуацию.
– Где она? Где Рику Айана Кван?
Страйкер отошел от главного входа и оценил ситуацию. Дверь дубовая, такую плечом не вышибешь, заперта на стальной засов. Если он попробует выбить ее, то надо делать это за один удар, иначе эффект неожиданности пропадет и он окажется прямо на линии огня.
Нет времени, нет времени думать!
Других вариантов все равно нет.
С пистолетом на изготовку он бросился вперед и ударил правой ногой в то место двери, где с другой стороны предположительно находился засов. Сталь оказалась прочной, замок остался целым, а вот коробка двери треснула изнутри.
– Полиция Ванкувера! – крикнул Страйкер и, пользуясь временным замешательством бандита, влетел в дом, чтобы поскорее занять более выгодную позицию.
С разбегу он налетел на стену, но удержался на ногах, а потом впервые взглянул в глаза стрелку.
Справа от Страйкера, в гостиной, стоял Красная Маска.
Без маски.
Увиденное потрясло детектива: мужчина-азиат, узкие глаза и куда более взрослое лицо, чем ожидал Страйкер, – этот уж точно не учится в школе Святого Патрика. Так я и думал, пронеслось в голове у полицейского, мы имеем дело с профессиональным киллером.
Ни один мускул не дрогнул в лице Красной Маски. Не возникло ни малейшего признака удивления, страха или даже ярости – он просто принял новость к сведению. Он стоял, слегка согнувшись, казалось, вот-вот упадет. В руке блестел черный пистолет, едва заметный на фоне черной толстовки.
– Красная Маска! – неожиданно для самого себя воскликнул вдруг Страйкер.
Он поднял свой «зауэр», собираясь открыть огонь, но не успел он нажать на курок, как стрелок отвернулся от корчившейся на полу женщины и бросился в соседнюю комнату.
Быстрый черт, подумал Страйкер, еще какой быстрый!
Страйкер не сделал и шага, как прогремела оглушительная серия выстрелов: бах-бах-бах-бах-бах! Пули попали в стены, отбивая куски обоев и штукатурки.
Годы тренировок не прошли даром: Страйкер тут же пригнулся и развернулся налево. В комнате раздалась очередная канонада, со звоном вылетело оконное стекло. Выстрел разбил зеркало слева на сотни блестящих осколков. Другая пуля попала в металлическую коробку двери и отрикошетила куда-то в коридор. Остальные выстрелы угодили в паркет, и в комнате запахло дубом.
Страйкер не разгибался, ожидая продолжения.
В гостиной женщина пыталась встать и кричала:
– Помогите! Помогите! На помощь!
– Не вставайте! – заорал он. – Пригнитесь!
Но она его не слушала. Поднявшись на дрожащие ноги, женщина повернулась к нему, и Страйкер увидел кровь на ее шее и руке – значит, подонок все-таки попал в нее! Кровь хлестала из раны, плохо дело… Она снова повернулась, будто не понимая, где находится, побежала налево, наткнулась на тахту и упала ничком.
– Не вставать! – со всей мочи заорал Страйкер.
Он осторожно подобрался к двери в соседнюю комнату и выглянул из-за угла.
Красной Маски и след простыл.
Стрелок словно испарился!
Страйкер тщательно осмотрел комнату, взглянул в окно и увидел стремительно удалявшегося стрелка. Красная Маска сбежал по лестнице с крыльца на задний двор.
Черт, уходит! Уходит!
Страйкер бросился к окну. Бандит бежал между огромными кленами в дальнем конце участка. Детектив быстро прицелился и разрядил всю обойму прямо через стекло.
В разбитое окно Страйкер увидел, что Красная Маска уже выбежал в переулок, – значит, не попал! Детектив бросился на кухню, на бегу перезаряжая пистолет. Дверь на задний двор была открыта и громко скрипела под порывами ветра. Выбежав на крыльцо, Страйкер оглядел узкий проезд, по которому ушел стрелок – пусто!
Страйкер выругался. Ощущая тяжесть нагревшегося пистолета в руке и продолжая держать палец на спусковом крючке, сбежал по лестнице на мокрый от дождя газон. Обошел вокруг гаража, прямо через небольшой огород. Когда он достиг переулка, издали послышался вой полицейских сирен. Никогда еще этот звук не радовал его так сильно – подкрепление прибыло!
Тут Страйкер вдруг вспомнил о Патриции Кван: о кровавых пятнах на ее руках, груди и шее. Одежда насквозь пропиталась кровью, значит кровотечение артериальное, самый тяжелый вариант… Он попытался отогнать мысли о ней и сконцентрироваться на переулке, на всех возможных вариантах, куда мог пойти Красная Маска. Однако через три шага остановился и повернул обратно к дому. Патриция Кван стояла у него перед глазами, и только он мог спасти ее.
В последний раз окинув взглядом переулок, он увидел как минимум дюжину маршрутов, которыми мог уйти стрелок, и понял, что его уже не догнать. На кону стояла жизнь женщины, поэтому Страйкер побежал обратно в дом, надеясь, что патрульные оцепят район, вызовут отряд с собаками и отыщут Красную Маску.
Желательно до того, как он убьет кого-нибудь еще.
Глава 50
Кортни медленно оправлялась от первого шока и пыталась осознать, что многие ее друзья убиты. В голове крутились лишь мрачные мысли, она изо всех сил старалась вернуться в приятное состояние отрицания, сделать вид, будто ничего не случилось. Точно так же она поступила, когда умерла мама. Кортни просто приняла решение постараться никогда больше не думать о перестрелке в школе и прибегла к своему любимому способу, который помогал ей отвлечься от всех проблем: стала смотреть фотки Бобби Райана.
Чем дольше она смотрела на его фотографии, тем дальше отступала сторожившая за углом депрессия. Вскоре от нее не осталось и следа – точнее, Кортни удалось подавить ее настолько, что можно было просто не обращать внимания. Накатило возбуждение, она представляла себе, как они с Бобби будут выглядеть вместе. Она нервно перелистывала фотографии, боясь увидеть такую, где он обнимается или целуется с кем-нибудь другим.
Нет, ничего похожего! Вот и хорошо! Ей стало лучше, но тревожность не проходила.
Она щелкнула правой кнопкой мыши по самым классным фотографиям Бобби и сохранила их на рабочий стол. Потом открыла ту, что нравилась ей больше всего: здесь он улыбался, держа в руке стаканчик с кофе из «Старбакса», – и выбрала ее в качестве фона для рабочего стола.
Ей казалось, что за этим занятием прошло несколько часов, но наконец она закрыла вкладку «Друзья» и вернулась на свою страницу. Надо было обновить статус, но ей ровным счетом ничего не приходило в голову. Кортни развалилась в кресле, уныло глядя на мигающий курсор в строке статуса, и ощутила приступ паники. Там было написано: «Сегодня Корт…»
Вздохнув, она написала: «…скучает по маме». Как же сложно в этом признаваться… А вдруг друзья решат, что она нытик и тряпка? А вдруг Бобби увидит? Да что там Бобби, не дай бог, эта сучка из группы по английскому, как ее там… Мэнди! Не дай бог, Мэнди прочитает! Она же ее застебет, опозорит перед всеми… Ни за что! Кортни быстро удалила запись и написала: «…задолбалась жить с папой».
Вот так-то лучше, довольно улыбнулась она. Круто звучит! Так по-взрослому! Где-то глубоко внутри шевельнулось чувство вины, но она отмахнулась от него: в конце концов, у папы и аккаунта-то на «Фейсбуке» нет. И вообще его совершенно не интересует ничего, кроме работы, расследований и этой чертовой Фелиции Сантос!
А вот Фелиция…
У Фелиции наверняка есть «Фейсбук»! Она следит за модными новинками, как ни странно.
Кортни забила ее имя в строку поиска и быстро нашла страницу.
Фелиция не была у нее в друзьях, да Кортни и не собиралась ее добавлять, поэтому увидела только фотографию с аватарки, но этого было вполне достаточно. Фелиция Сантос собственной персоной: огромные красивые глаза, чудесные длинные каштановые волосы рассыпались по плечам. Она чем-то напоминала Рейн: такая уверенная в себе, такая соблазнительная… Неохотно Кортни призналась себе самой: Фелиция, конечно, по-своему крутая! Сексуальная испанка с огромной грудью и идеальной улыбкой – в общем, мужчины от таких в отпаде!
А вот что она нашла в папе – это вопрос! От одной мысли ей стало ужасно грустно… Но тут она увидела, что Рейн вошла в сеть и сменила статус на очень похожий: «Рейн скоро чокнется, если мама не ОТВАЛИТ!!!»
Кортни с облегчением рассмеялась: товарищи по несчастью, да? Открыла окно диалога и быстро напечатала:
Пошли гулять?
Тут же последовал ответ от подруги:
Я уже не дома. Иду встречаться с Квентом.
К нему домой?
К его другу на хату. Как вчера договорились в ресторане. Иду на всю ночь. У меня даже есть ключ! Ой, я так волнуюсь!!!
«Правда, что ли?
А то!;0)
Кортни уставилась в монитор, прижав руку к груди. Сердце билось быстро и гулко. Она второпях написала:
Ты уверена? Может, переночуешь у меня?
Завтра созвон. Вечерина и Бритни!
Позвони мне!
Некогда.
Прямо сейчас!
Потом.:0)
Рейн вышла из сети. Кортни с тревогой смотрела на экран, думая о Рейн. О Рейн и Квенте. Рейн идет к нему домой. Рейн собирается расстаться с девственностью.
Раньше эта новость привела бы ее в восторг… но сейчас ей просто стало очень одиноко. Теперь у нее вообще никого не останется.
Она в ловушке.
В доме было темно и тихо. Столько прекрасных воспоминаний, столько боли… Ну почему нельзя просто закрыть глаза, уснуть и больше никогда не просыпаться?
И тут ее осенило: надо уйти отсюда! Уйти по-настоящему! Иначе она просто умрет! И правда умрет!
Как мама.
Глава 51
Через час Страйкер стоял в приемном покое больницы Святого Павла и пил кофе из бумажного стаканчика. Медсестра была очень любезна, но это пойло оказалось не лучше, чем та дрянь, которую они готовили в отделе.
У Страйкера задрожали руки – едва заметно, но достаточно, чтобы капли горячего напитка выплеснулись и обожгли кожу. Нормальная реакция, сказал он самому себе, еще бы: вторая перестрелка за два дня!
Но ему и самому с трудом верилось в то, что он говорил… Прошло почти два дня, а расследование все больше запутывалось. Красная Маска снова ускользнул. Патриция Кван на грани жизни и смерти. Все, что им удалось найти, – угнанная «тойота-камри», припаркованная прямо перед домом. Даже с учетом грифа «срочно» анализ образцов крови займет несколько недель, а отпечатки пальцев вряд ли что-то дадут…
Это дело не давало ему покоя, словно пожирая заживо.
Дальше – хуже: дочь Патриции, Рику Кван, пропала, а значит, недалеко и до самого печального исхода.
В комнату вошла Фелиция. Страйкер сделал над собой усилие, чтобы оторваться от мрачных мыслей, и подошел к ней:
– Ну что, нашли?
– Нет. Рику Кван нигде нет. Мы заявили ее в розыск по всем системам, но пока безрезультатно.
– А что отец?
– Они с матерью вроде как разошлись. Оказывается, он юрист с мировым именем. Зарабатывает не один миллион долларов в год. На данный момент находится за границей в командировке, где-то в Азии. Пытаемся связаться с ним, пока безуспешно.
– Да уж, не везет нам по полной… «Желтую» тревогу объявили?
– По всем каналам.
– Телевидение или радио?
– И то и другое: ее имя звучит в эфире всех каналов.
– Фотографию обнародовали?
– Пока нет.
– Надо сделать.
– Джейкоб, они работают над этим. – Фелиция прикусила губу и посмотрела на вход в реанимацию. – Мать девочки там?
– Увезли на операцию.
– Ну что ж, – вздохнула Фелиция, – будем надеяться, ей что-то известно…
– Давай пока будем надеяться, что она выживет, ладно? – мрачно оборвал ее Страйкер.
Детектив не мог не корить себя. Все могло бы сложиться совсем по-другому, если бы он приехал раньше! Если бы да кабы… Если бы Ларош не запретил Икабоду обрабатывать запись в срочном порядке… Если бы эта запись появилась у них вовремя… Если бы он поднажал еще чуть-чуть и настоял на своем…
Что толку во всех этих «если бы»…
– Ты хорошо справился, – тронула его за плечо Фелиция.
– Недостаточно хорошо.
– Джейкоб…
– Фелиция, я почти взял его! – раздраженно отстранился он. – Почти взял, мать его! Если бы я действовал пошустрее, этот псих уже отправился бы в мир иной!
– Если бы ты «действовал пошустрее», Патриция Кван точно бы отправилась в мир иной!
– А мы до сих пор не знаем, выживет ли она!
– Так, давай-ка сосредоточимся на расследовании!
– А поконкретнее можно? Все, что у нас есть, – еще одно место преступления. И что?! Да ничего! Просто так, чтобы мы не забывали: погибла куча детей, еще одна девочка в опасности, а мы даже не можем ее найти!
– Джейкоб, мы найдем ее!
– Нам неизвестен ответ на самый главный вопрос: почему? – повернувшись к Фелиции, выкрикнул Страйкер. – Господи, да мы даже не можем выяснить, как все эти дети связаны между собой!
– Трое из них – члены дискуссионного клуба.
– А Кван?
– К сожалению, ее в списке нет. Но клуб – самая вероятная зацепка.
Страйкер обдумал эту версию: дискуссионный клуб… Как-то даже смешно, да и Рику Кван к нему отношения не имеет.
Дверь операционной распахнулась, вышел врач. Его звали доктор Адлер – это был высокий светловолосый австралиец с очень заметным акцентом. Он уже снял шапочку, но оставался в бледно-зеленом халате. На лице отражалась такая же усталость, как и у Страйкера.
– Как она? – спросил Страйкер.
– Положение критическое. – Доктор приподнял бровь. – Но стабильное.
– То есть?
– То есть пока рано о чем-то говорить. – Врач с усталым видом почесал щеку. – Пуля не прошла навылет, разорвалась, осколки разлетелись. Задета грудная клетка, сильно повреждена печень и легкие.
– Похоже на «гидра-шок», – взглянув на Фелицию, заметил Страйкер, та кивнула. – Нам нужно поговорить с ней, – снова обратился к врачу Страйкер.
– Это не обсуждается! – воскликнул доктор Адлер, глядя на Страйкера, как будто тот спятил.
– Доктор, это не просьба.
– Вы и не обязаны просить! Извините, детектив, но я несу ответственность за эту пациентку! Миссис Кван находится под действием сильных успокоительных, она бредит и испытывает сильнейшие боли! Вывести ее из такого состояния…
– От этого зависит жизнь ее дочери, – тихо сказала Фелиция, и доктор запнулся на полуслове.
– Если мы не узнаем, где ее дочь, – кивнул Страйкер, – девочку убьют. Эта женщина – наша единственная надежда.
Доктор Адлер отвернулся. Видимо, в душе у него шла ожесточенная борьба. Затем он взглянул на полицейских и неразборчиво пробормотал:
– У вас есть пять минут, не больше. При малейшем признаке сердечной недостаточности я попрошу вас покинуть палату!
– Спасибо, док, – посмотрел ему в глаза Страйкер.
– Не стоит благодарности, – тихо ответил тот. – Просто найдите девочку.
Через пятнадцать минут Страйкер стоял на третьем этаже у входа в реанимацию: в бледно-зеленом халате, под которым едва умещалась кобура «зауэра», и в зеленой сеточке для волос, которая больше напоминала женскую шапочку для душа семидесятых годов. Больничная униформа туго обтянула его плечи и грудь.
Рядом с ним стояла Фелиция в таком же наряде. Она посмотрела на него, на мгновение задержав взгляд на груди. Страйкер заметил это и, откашлявшись, произнес:
– Тебе кто-нибудь говорил, что эта сеточка для волос очень идет к твоим глазам?
– Следуйте за мной, – раздался голос пухленькой медсестры-негритянки.
Она провела карточкой по слоту и впустила их в реанимацию. Полицейские вошли в палату номер четыре, где лежала Патриция Кван.
Страйкер вошел и невольно охнул: здесь все было точно так же, как два года тому назад, когда умерла Аманда. Абсолютно так же! Он ненавидел эту больницу, каждый квадратный сантиметр!
Взяв себя в руки, он отбросил эти мысли. Сейчас надо сосредоточиться на работе.
В комнате стоял резкий запах хлорки и дезинфекционных средств. Если не считать скудных солнечных лучей, пробивавшихся сквозь коричневые шторы, все казалось холодным и стерильным. Патриция Кван лежала на спине, оба поручня кровати были зафиксированы в вертикальном положении. К предплечьям было подсоединено множество трубок и проводов, идущих к аппаратам поблизости. На экранах красным светом мерцали показатели.
Грудь женщины вздымалась совсем слабо, едва-едва.
Читать бесплатно другие книги:
