Пленники Зоны. Сталкеры навсегда Коротков Сергей
– Творог, у вас есть подходящее место? – обратился Доктор, потирая руки.
– Подвал пойдет?
– Нет.
– Холодильная?
– Не годится.
– Ну, только общий зал. Там светлее, дым разгоним. Можем вентилятор включить, принести. Напольный.
– Ну что ж, за неимением лучшего… Уважаемый, подготовьте стол для кушетки, чистой воды литров десять, спирт. И просьба, уберите этого вашего врачевателя-знахаря. От него несет как из уборной. И знания его, мягко говоря, недостаточны.
– Хорошо, Док. Вы, правда, сможете помочь?
– Я попытаюсь вернуть его к жизни. Но он очень плох.
– Так чего же мы стоим? Идемте. Быстрей. Он мужик нормальный, свойский. Надо спасать его. А мы уже списали беднягу со счетов.
Все ринулись на первый этаж готовить импровизированную палату. Все приободрились, обсуждая детали. Никиту на лестнице перехватил Кузбасс, заговорщически улыбаясь и отводя спецназовца в сторонку от лишних ушей.
– Слышь, командир, тут тема одна нарисовалась в моей головушке. Вы тут щас собираться в дорожку дальнюю будете. Своих нагонять. Лунинск, Туманск, снова АЭС. Так?
– Ну, допустим. И? – Никита, стараясь не проявлять живого интереса, смотрел отрешенно и беззаботно.
– Поели, попили, помылись. Отдохнули. Мы военных пустили почти гостеприимно. Так?
– Ну, типа этого. Почти что так. Мы же расплатились за застолье. А насчет гостеприимных спаррингов надо еще поспорить, кто выиграл.
– Да я не об этом, офицер. Щас вы сборы мутить начнете, вам снарягу надо нехилую, патрончиков, пайков, аптечек местных, водички, которая здесь на вес золота. Проводника зрелого. Так?
– Ну, есть такое. Слушаю тебя, Кузбасс, не юли. Мне эти мутные намеки не нужны.
– Ну, короче, интересы наши малость совпадают. Я тебе… гм… вам все даю, что надо и качества нормального. Человечка снаряжу, а то и двоих. Отмычек. А ты, офицер, просьбу мою маленькую выполнишь. Не спрашиваю. Прошу. Я кино потихоньку снимаю здесь, в Зоне. Реалити… это… шоу. На Большой земле потом смонтирую, скомпоную. Кусков много наснимал, а главного, то бишь, драйва нема. Короче, мне нужен адреналин на цифре в реальном времени. Поможешь, офицер?
– Ого, Кузбасс, так ты еще и режиссер? Ты серьезно это? – Никита заулыбался, разглядывая озабоченное лицо хозяина бара.
– А то. Стопудово.
– Да-а, тема реально прикольная! – на языке местных уже заговорил и майор. – Ты мне предлагаешь с камерой вместо винтовки по Зоне бегать да носики пудрить актерам?
– Зачем носики-камеры? У меня продвинутая техника имеется. ОТТУДА, – Кузбасс поднял указательный палец вверх, – три миникамеры цифровые, зарядка надолго. Аппаратура почти что шпионская, в корпусах из специальных сплавов – несгораемых, противоударных и влагостойких. Размером с КПК. Крепится на шлемы ваши. Работает автономно. Снимает все, что видите вы. Обзор в сто восемьдесят градусов. Режим ночного имеется, но ночью, если дрыхнуть будете, то лучше отключать. Все легкое, простое, надежное. Ну как, офицер? Беретесь?
– Мда-а. Ну, знаешь, бизнесмен ты мой, не вижу ничего зазорного в этой теме твоей. Можно сообразить. Только два вопроса созрели, да условие одно.
– Слушаю, дорогой! – Кузбасс весь расплылся, его напряжение вмиг сменилось довольной миной.
– А почему ты нам вдруг решил впулить ЭТУ тему? А другие что? В отказке?
– Да ты что, бравый, я других тоже навострял. Ходили. Снимали видео. Только недалеко, недолго и скучно. Драйва ноль. Один мат в эфире, природа, да крысы с собаками. Что за киношка с этого?!
– Ясно. Тогда вот вопросик еще. Ты, Спилберг, с чего решил, что мы, в рейде находившись, вернемся сюда, да и вообще живыми останемся вместе с твоими побрякушками дорогими? У нас цель – Туманск, а оттуда на АЭС. Нам крюки писать по Зоне этой несподручно и некогда. Сечешь?
– Так Оку понятно, что вы срулите по своим делам военным и маршруту. Если, конечно, ваще дойдете! Я и этот случай предусмотрел. Коли сюда не попрете, то на КПК мне скинешь, офицер, письмецо. Типа так и так, свои дела поделали, валим на АЭС. Там, у Большой Ограды у меня схрон имеется, я тебе сброшу его координаты. В нем оставите мои цацки. По чесноку все. Мои люди позже заберут нарочными либо попутчиками. Лады?
– Принято, боссо. Ну, и у меня условие. Собираешь нас в дорогу дальнюю, сложную. Никаких фокусов, Кузбасс. Ни маячков, ни прослушек. Ни паленых пайков. Оружие нам не надо, а патронов, какие скажу, уж отсыпь, не скупись. Гранаты, аптечки, дозиметры, ПДА. На КПК нам закачай обновку по Зоне последнюю. Постирать нам одевку нашу надо, посушить. Ясно?
– Понял, офицер, тебя. Сделаю, – бармен потер руки.
– И еще. Дашь двух отмычек. Нормальных только. Толковых. И Бродягу мы забираем…
– Бродягу-у? Зачем он вам хворый нужен? Обуза же.
– Надо, значит. Все пучком. Доктор наш его сейчас в норму приведет. Ему это как дважды два. Спец. Вон, уже колдует над ним. Поставит на ноги сталкера этого, как пить дать. Уж сильно хорошо о нем Корсар отзывался, хвалил, печалился. А друг моего друга – мой друг! Не бросим тут подыхать.
– Так он ваще-е никакой. Какой с него ходок?
– Ничё. Оклемается. Выдюжит.
– Как, кстати, там Корсарушка? Привет не передает нам, старым друганам?
– Какой привет, если мы случайно в телепортал этот сиганули! За «чехом» этим, чтоб его. Ниче, щас попрет у нас ишаком вьючным. Бродягу пускай тащит. Ну, все вроде?
– Ага. Ну, по рукам, армия?! – Кузбасс протянул ладонь.
– По рукам, САМ СЕБЕ РЕЖИССЕР. Смотри, не мути мне только! – Никита пожал пухлую волосатую руку Кузбасса.
Они направились к центру заведения, на ходу обсуждая провиант, амуницию и все, что относилось к сборам.
Истребитель напомнил торговцу о боеприпасах, большей частью картечных и раритетных, к оружию Второй мировой, что они нашли в схроне бастионовского коллекционера. У Кузбасса, судя по всему, в закромах бара имелось вообще все что душе угодно, потому что он заверил, что патроны скоро будут. К ППШ и РПД-42, а к МР-40 нет запасов. Редкость.
Сгодилось и это. Получив кучу ЦУ, Кузбасс рванул выполнять их, суетливо ковыляя на коротких толстых ногах, но уделил минуту объекту всеобщего внимания.
В центре зала, где еще недавно гуляли сталкеры и военные, теперь на кушетке, сооруженной из длинного обеденного стола, капитан Полозков делал операцию Бродяге. Именно, операцию.
Вколов больному наркоз из своих запасов, военврач оголил его туловище, сделал скальпелем надрез. Чуть ранее он поставил диагноз, провел осмотр и дезинфекцию, подготовил инструмент, пациента. Ему сноровисто помогали два сталкера: суетились с примочками, тазами и удерживали Бродягу, потому что наркоз был местный, а диагноз печальный.
– Док, что с ним? – спросил подошедший майор, встав в шеренгу глазеющего народа.
– Черви, – шепнул кто-то.
– Да ну?!
– Паразиты, – сообщил Полозков, проводя привычные манипуляции руками и инструментом, не оглядываясь ни на что больше, – чужеродные живые тела внутри ЖКТ больного. Прогрессирующие. Достаточно приличных размеров. Я их ощущаю пальпацией. И это не есть хорошо.
– Охренеть! – Никита поморщился от услышанного, а затем и увиденного.
Военврач не успел довести скальпелем по коже больного и взять зажим, как из разреза в области живота Бродяги с ручьями крови, желчи и слизи вырвались наружу какие-то веревки. Сначала разведчику показалось, что это вылетели кишки сталкера, такие же чёрно-красные, кое-где желтоватые, все скользкие и длинные, будто веревки или шланги.
Народ отпрянул, матерясь и ахая.
– Писец! – вырвалось у Никиты, когда он понял, что это живые существа, черви, паразиты размерами как полуметровые шнурки от «берцев».
– Мля-я. Так это ж аскариды, е…ть их в … – крикнул один из отпрянувших от стола сталкеров.
– Точняк, они. Во-от ёп-п, – подхватил другой.
– Атас!
Полозков ловко поймал рукой в резиновой перчатке одну аскариду и смахнул на пол вторую. Из раны замычавшего от боли Бродяги на край стола и на пол хлынуло полдесятка этих тварей. Они хаотично извивались, брызгая вокруг багряными каплями, клубились, дергались в конвульсиях в стороны и вверх, словно змеи.
– Осторожно.
– Бей их, тварей!
– Дави падлу.
Военврач прильнул к ногам больного, прижимая его к столу, потому что один из помощников испуганно отскочил.
– Держи его. Живей.
Бродяга дернулся и замер. Двое сталкеров снова обхватили его, Доктор освободился, продолжая держать агонизирующую аскариду.
– Быстро бутылку мне или банку, – бросил он в толпу.
Ему тотчас протянули тару из-под водки, в которую он тут же запихал паразита. Подали пробку, заткнули.
Остальных раздавили каблуками и табуреткой.
– Ни хрена себе, сказал я себе! – Никита сглотнул и попытался помочь Доктору, но тот вежливо оттолкнул его.
– Проверю ЖКТ, чтобы не остались личинки, и уберу остатки их инкубации, – констатировал медик и принялся прочищать внутренности больного.
– Что такое ЖКТ? – спросил кто-то за спиной.
– Желудочно-кишечный тракт, неуч, – ответил другой.
– Иди ты.
Дальше реалити-шоу кончилось, смотреть было нечего. Одни ковыряли мертвые змеиные тела аскарид на полу, другие кинулись опохмеляться или успокаиваться новыми порциями алкоголя. Кузбасс с Творогом отправились готовить спецназ к рейду, стаскивая в одну каморку все необходимые припасы. Военврач занимался чисткой, дезинфекцией и зашиванием раны больного, предварительно засыпав внутрь какой-то порошок, а в вену вколов стероид.
Кэп и Орк по приказу командира отправились в душевую мыться и стирать обмундирование. Сам Никита подошел к Ахмаду.
– Ну, и чего ты пялишься, орел горный? Какой ты орел, если зайцем бегаешь то по горам, то от нас здесь? Еще раз тебе, Ахмад, говорю – никто тебя не тронет. Мы не собираемся стрелять или судить тебя. Пусть твой Аллах тебя судит или родня. Здесь ты нам нужен как помощник и допсила. Никаких претензий, ничего личного. Даже Кэп тебя не трогает, не мстит. Видишь же?! Еще раз прошу: угомонись, остынь, не дергайся. Стань ты уже, наконец, если не товарищем, так звеном цепи, сподвижником в этом рейде. Ты можешь просто оставаться человеком? Помогать всем и просто существовать в этом мире?
Ахмад с минуту таращился в одну точку. Чёрные зрачки уставились куда-то в область губ говорящего. Белки в красных прожилках, казалось, стали белее. Нахмуренный лоб выровнялся, морщины разгладились. Чеченец вздохнул и кивнул.
Никита протянул ему руку. Тот внимательно посмотрел на спецназовца и снова закивал. Поднялся с его помощью и понуро опустил голову.
– Мир – не мир, но давай здесь без войны между нами, ичкериец? – медленно сказал Истребитель, разглядывая того.
– Я тэбэ вэру, – с дрожью в голосе ответил Ахмад, – кланус, нэ буду бэгат, солдат!
– Ну, вот и славно. А теперь топай, приведи себя в порядок, никаких вшей, грязи, бороды… ну, хотя бы, покороче остриги. Возьми таз, застирай верхнюю одежду и в сушилку. Через два часа выступаем в дорогу. Ясно?
– Да, камандыр.
– Давай, Ичкерия, дуй!
Проводив чеченца взглядом, Никита глубоко выдохнул. И даже облегченно. Заметил, как смотрит на него молодой сталкер, сидевший на табурете. Лицо светлое, приятное, на шее платок как у ковбоя.
– Что? – Никита уставился на незнакомца.
– Н-нет, ничего… просто, – парень потерялся, покраснел, отвел взгляд.
– Командир, – позвал майора военврач, – можно тебя?
– Слушаю, Док, – Никита подошел к Полозкову и опять скривился, глядя на шов-рубец на животе Бродяги.
– Жить будет, через час оклемается. Паразитов убрал, зачистил, пойдет на поправку. По крайней мере, должен. Хотя этих аскарид надо бы изучить, провести исследования. С такими ни разу не сталкивался. Интересные экземпляры.
– Док, поверь мне на слово – судя по описаниям из инструкций и кое-каким визуальным контактам, тебе, дорогой мой человек, придется и не такое еще увидеть!
– Да уж, представляю, – сказал военврач, вытирая руки тряпкой, смоченной в водке.
– Парни, отнесите сталкера куда-нибудь, чего ему тут на столе лежать. Пожалуйста, – обратился Никита к горстке мужиков, сидящих недалеко.
– Конечно.
– Легко.
– За не фиг делать.
Сталкеры аккуратно перенесли Бродягу на скамью к стене, подперли столом, чтобы не упал, бережно накрыли брезентовой курткой с чьего-то плеча. Молодцы!
– Капитан Полозков, объявляю вам благодарность. За чёткие профессиональные действия в короткие сроки, спасение человека, информация и опыт которого нам скоро пригодятся. Так держать, капитан.
– Служу России! – ответил военврач и тихо добавил: – Это мой долг. Рад был помочь. Я еще нужен, командир?
– Пока нет. Ступайте, отдохните, приведите себя в порядок. У хозяина заведения возьмите в рейд все, что вам нужно и приглянется. Скажите, я отправил. У нас с ним договор. У вас два часа, капитан. Все, выполнять.
– Есть. Только зачем на «вы», командир? – улыбнулся Док.
– Зарапортовался. Отдыхай, Док.
Через пять минут, скинув «афганку», тельняшку и штаны в таз для стирки, который тут же проворно унес Творог, Никита посетил уборную, вышел из-под лестницы и столкнулся с тем кудрявым блондином, что пристально зыркал недавно на него в зале.
– Товарищ командир, разрешите обратиться? – начал парень, стесняясь и переминаясь с ноги на ногу.
– Я командир для своих бойцов, парень. Слушаю тебя. Даю минуту, – ответил майор, поправляя ремень на спортивных штанах, временно принятых у Творога. Никите немного стало неудобно, что незнакомый человек застал его в таком виде да еще возле туалета.
– Разрешите мне с вами? Я сгожусь, я выносливый.
– Куда с нами? Откуда ты… знаешь? И, вообще, ты кто?
– Я… я Эскимо. Такое прозвище мне дали в Зоне, – засмущался парень, опустив глаза, – и хотя я сделал только две ходки до Маяка и до Мертвых топей, но я неплохо знаю Зону. Я хочу изучить ее, понять, чем она дышит, чем живет и что ей нужно. Не смотрите, что я такой худой и бледный, я исполнительный и коммуникабельный, я…
– Ишь, как запел красиво! Как резюме читаешь, – Никита потер лоб, что-то обдумывая, пытаясь выстроить хаотичные мысли, – как там у вас… отмычка? Ты отмычкой ходишь?
– Те два раза да, товарищ офицер. Со мной были еще двое, но они погибли, когда мы водили ученых до Топей. Я живой.
Он сказал это так обыденно, просто, ровно, что Истребителю к вискам прилила кровь, а голову и лицо неприятно сдавило тисками. Эти люди, в основном, молодежь либо пенсионеры идут в Зону, словно на эшафот – умирать, но искать смысл жизни и ответы на все свои непонятки. Так рассказывал Корсар. Такое впечатление складывалось и сейчас.
– Знаешь, Эскимо, – Никита вздохнул, бросил скоротечный взгляд вокруг, – мы не ученая братия и не слет юных пионеров… гм… да ты и не знаешь, наверное, кто такие пионеры. Я не имею права брать тебя и разрешать идти в смертельно опасный рейд. Я, как и вся моя группа, временно разделенная на две части, намерены достичь Туманска, взять, что нужно, в одном месте и свалить оттуда на АЭС. К этому, етить его налево, Оку! Обратной дороги, возможно, нет. Дойти туда? Это тоже вилами на воде писано.
– И? Значит, я с вами!? – неожиданно подхватил блондин.
– Ёп. Эскимо ты, Эскимо-о! – Никита улыбнулся, разглядывая его белобрысые кудри и понимая, почему так парня назвали в Зоне. – Знаешь что? А давай! Пусть я пожалею потом, нехай ругают меня твои родичи и мои спутники, чёрт с ними. Ответственность, конечно, ложится на меня, но к тонне ее на моих плечах твой килограмм – это тьфу. Лады. Иди, собирайся. Но учти, парниша, – Никита усмехнулся, заметив, как Эскимо воодушевился, повеселел, – мы боевая группа, и распорядки в ней армейские. Шаг вправо, шаг влево…
– Расстрел. Знаю, – перебил Эскимо, откровенно улыбаясь во все лицо.
– А вот будешь старшего, да еще командира перебивать на полуслове, – тут же повернешь обратно, ясно? – нахмурился майор.
– Так точно, командир! Извините. Разрешите приступить к сборам?
– Выполняй. И поменьше трепи языком, понял?
– Есть.
Блондин на всех парах помчался по лестнице наверх, напевая под нос что-то радостное. Никита хмыкнул, почесал щетину и тоже потопал в каморку, отведенную ему Кузбассом.
Отдых, гигиена, сборы и прощание с новыми знакомыми заняли в общей сложности два часа. Чистые телом и в еще влажной одежде, выбритые, слегка нетрезвые бойцы покидали «Теплый стан» ровно в полдень. Кузбасс кроме обещанной снаряги, БК и провизии снабдил всех трех спецназовцев миникамерами, надежно прикрутив их к шлемам. Остальным членам обновленного отряда он не доверил свои прибамбасы, но перекрестил всех и благословил. Оставшиеся в заведении посетители тоже тепло провожали их, особенно Доктора. Столько лестных слов было сказано в его адрес за помощь Бродяге (все в этом видели неравнодушное отношение к ним, простым вольным сталкерам)! Да и бойцам спецназа неслось со всех сторон:
– Молорики-и!
– Респект вам, воины.
– Уважуха, чуваки!
Аборигены Зоны, познакомившись с прибывшими из прошлого вояками, оказавшимися настоящими мужиками, умеющими постоять за себя, выпить и угостить от чистого сердца, поделиться и помочь, да еще и безвозмездно, душой прониклись к разведчикам и откровенно желали им удачи и здоровья. А еще жизни. Давали советы, предлагали помощь, консультировали.
– А что за странная запись обрушилась на все КПК утром? – спросил Никита перед уходом у хозяина бара.
– «Бастион» балуется, – Кузбасс сделал ударение на втором слоге, скривился, громко высморкался, – ага, всем эсэмэски скинули. Уроды, аскариду им в зад! Специально нагнетают обстановку, чужими руками хотят поиметь.
– Кого? – спросил майор, щелкая обоймой «Гюрзы». – Нас?
– Ну, так получается, разведчик. Вас. Вы же туда прете, ваша цель на улице Войнича. Только сдается мне, ядрен батон, что эта троица с бабой… Гердой, кажись, тоже сговорила Полтора отвести их туда же! Стопудово. Виды у них на Туманск, видишь ли. Приспичило им. Надо бы черкануть Тагилу на КПК. Точно.
– А кто такой Тагил и Полтора?
– Да ходоки вольные местные. Проводники. Сталкеры. Тагил с сынком своим Вованом живут тут. Лазают по Зоне. Сталкеры неплохие, сильные. Наглые только. Да делиться не хотят, мля!
– Ясно. Смотрю, не мы одни туда метим прогуляться? – Никита проверил нож разведчика, сунул его в разгрузку.
– Не вы одни, офицер. Не вы одни, – Кузбасс задумался, прищурив глаз, – ты это, Истребитель, на рожон не лезь. А то тут наломал кучу стульев о хребты клиентов моих, почесал кулаки о морды, не разобравшись, ёптеть.
– Ха. Так и вы, чай, не хлебом-солью нас встретили!
– Ладно. Кто старое помянет… Короче, много народу туда ломанулось, майор. Ох, много! Будьте умнее на шаг и метче на два. Лады, офицер? И плохих парней там хватает и хороших. Не хотел бы я в жопе этой оказаться, но посмотреть – это да-а, это будет киношка супер! Статуэтку Оскара в туалете потом поставлю. Гы-ы, – Кузбасс заржал, но поперхнулся, закашлялся, посинел и, конечно, вспотел.
Спустя четверть часа группа выдвинулась.
Первыми в цепочке друг за другом пошли местные отмычки Кулек и Заноза – парни лет по двадцать, плюс-минус два. Вольные. Слегка заносчивые, приблатненные, гонористые. Этакие картинные герои. За ними Эскимо. Серьезный, сосредоточенный, но легкий, быстрый на подъем, рвущийся вперед. Отмычки хотели было сунуть его первым, типа, пускай чешет, мотает на себя опасности, но Истребитель запретил, резко поставив точку. Третьим, значит третьим. Приказ.
За Эскимо следом направились сам майор, военврач, Ахмад с Кэпом, несущие на эмчеэсовских носилках Бродягу, замыкающим Орк с ручным пулеметом Дегтярева, «Шмелем» и «Мухой».
Отряд шустро исчез в мороси дождика-«ссыкуна», покрывшего в этот день всю округу Пади. Вороны устали каркать в пасмурном небе и расселись по постройкам и деревьям, мокрые и жалкие.
Было тихо и спокойно. Ни мутантов, ни аномалий, ни стрельбы. Только серо и прохладно – апрельский непогожий день.
Глава 9
Турпоход, как назвал рейд подгруппы отмычка Кулек, до завода «Металлург» прошел без эксцессов и злоключений. Притопленный под водой и водорослями плот с трехметровыми шестами сталкеры разгрузили, сняли якорь, и вскоре отряд переправился на другой берег.
Вдалеке выли собаки, да разбежалась из кустов семейка кабанов. Слева несколько раз стреляли, но вне видимости группы. Справа в туманной взвеси, нетипичной для этого времени суток, еле различимо показалась лодка с двумя фигурами, по очертаниям которых сложно было определить их принадлежность.
Отмычки снова сноровисто замаскировали плот в прибрежных кустах, рассредоточились по пригорку, изучили местность, попросили у командира отряда разрешения на недолгий привал и на цать минут отлучиться.
– А что вдруг такое? – удивился Никита, следя за их мимикой.
– Да у нас тут схрон есть, командир, – пояснил Заноза, ковыряясь в зубах, – проверим, обновим. Заодно округу проверим. Да и вы, смотрю, чё-то устали маненько.
Никита окинул оценивающим взглядом отряд, вопросительно посмотрел на Кэпа. Тот, утирая пот со лба, бережно положил свою часть носилок на траву, плюхнулся на сырую землю и поник, переводя дух.
– Лады. Принято. Только там без фокусов, бандерлоги, ясно? И выбирайте маршрут покороче. Нам в Лунинск до темноты успеть надо.
– Ага. Гут. Только загадывать не будем, командир. Крайняк, у Егеря в Чащобе перекантуемся. Ночью в Лунинске бродить – это полная жопа! Честно говоря, лучше бы сразу до Туманска дотопать, а, командир? И ближе и логичнее, там и дождетесь своих, – отозвался Кулек, справляя малую нужду в кусте боярышника.
– Ты это, сталкер, задом ко мне не стой, когда со старшим разговариваешь! Ясно излагаю, проводничок? – бросил недовольный Никита, усаживаясь рядом с Кэпом на жухлую траву.
– Сорри, командир. Щас я. А мой вам совет – задницами на земле не сидите. Это Зона. Сидишь, бзданешь – тепло и звук ваших пуков в почву. Аскариды подтянутся. В жопу махом залезут, ойкнуть не успеешь. Сорри. В ваши кишки.
– Да ладно-о? – Кэп округлил глаза, но быстренько встал.
Истребитель последовал его примеру, пытаясь разглядеть в мимике отмычки тень шутки.
– Отвечаю, были уже случаи в Зоне, – Кулек заправился, подошел к носилкам на траве, нагнулся над Бродягой, – скажи, Бродяга, было дело такое?
Тот лежал на спине, скрестив руки на животе и уставившись в небо. Капельки моросящего дождя копились во всех впадинах еще бледного после болезни и операции небритого лица и стекали к ушам. Он мигнул одними веками, подтверждая сказанное Кульком.
– Без приколов, командир. Осторожно во всем. Здесь все чужое и злое! Но если не злить и не провоцировать, то проживешь дольше.
– Ясно, принято, – шепнул Никита и громко обратился к группе: – Никому не сидеть на земле, ягоды и воду местную не употреблять, не шуметь, оружие наготове, глаза и уши на стреме. Спать потом будем, в более укромном месте. Орк в охранении. Налегке. Курить и перекус разрешаю всем. И никакого выхода в эфир без моего ведома. Ясно, орлы? К вам двоим это тоже относится.
Кулек кивнул, Заноза усмехнулся, и они оба, взяв оружие наперевес, пошли по ложбинке в глубь кустарника.
– Полчаса максимум, – бросил им вслед майор.
Сам присел на корточки рядом с Бродягой, утер ему лицо рукавом.
– Пить хочешь?
– Да, – еле внятно буркнул сталкер.
– Командир, нельзя ему еще. Рано после операции, – отозвался Доктор, перешнуровывая «берцы», – сам потом смочу ему горло.
– Лады, капитан.
Бродяга жадно вылизывал языком мокрые от дождя губы и, по-прежнему не двигаясь, смирно лежал на полотне носилок. Цвет лица медленно менялся на живой, розовый. Глаза с благодарностью глядели на всех вокруг, включая даже Ахмада. Тот сидел на коленях в позе сфинкса и бубнил что-то с закрытыми веками.
– Командир, ты серьезно думаешь, что это хорошая идея? – сказал Кэп, закуривая и ладонью прикрывая сигарету от дождика. – Я насчет Бродяги. Это же утопия – тащить его в такую срань. Извини.
– Ниче. Нормалек все. Донесем. Я из бара списывался с Корсаром и Холодом. Они ждут нас в Лунинске. И Корсар радешенек новости о Бродяге. Ждет его, да и нужен этот сталкер нам в любом виде. Не знаю зачем, но нужен. Корсару я верю.
– Понял. Ты ему так доверяешь, хотя знаешь всего сутки. Здесь опасно доверять первому встречному. Да и тот случай на АЭС, слова этого бастионовца о предателе среди нас. Ой, не нравится мне все это!
– Да сам парюсь над этим, – Никита достал фляжку, отхлебнул, – как оттуда… с Чечни, учитывая все риски и преграды, мог среди нас оказаться засланец, подкидной? Вероятнее всего, он из здешних. Корсар? Но ему я почему-то верю. Глаза его читал. И руки. О таких вещах говорил. Да и помог уже вон сколько раз. Зачем выручать, если нужно утопить, задавить?! И отрыли его мы, а не он пришел к нам. Нет, этот жук среди нас не Корсар. Стопудово. Тогда кто? Из наших? Оттуда? Вот ёксель-моксель.
– Ну, ясен перец, командир, кого ты подозреваешь! Своих ребят ты как облупленных знаешь. Так? Так. Значит, остаются не свои. Козуб. Мешков. Заложники. Чечен. Ну, и я тоже, – Кэп прямо и открыто посмотрел в глаза Никите, тот с трудом, но выдержал этот взгляд.
– Может, и ты, наемник! – твердо сказал майор и улыбнулся. – Пока все говорит об этом. Заложники отпадают – мы их сами нашли и освободили, а затем решили взять с собой. Чечен? Маловероятно. Банду его покрошили, а выжить в месиве этом мог и не он. Совпадение? Не похоже. Мешков? Ученый, разработчик этой шняги телепортальной, идейный, лошара, тот, который больше всех заинтересован в успехе операции, поиске установки и ее монтаже. Отпадает. Козуб? Бывший эсбэушник. Спецназ Украины «Беркут». Вроде бы подходит, но, если разобраться, то какие у него мотивы? Прибыли все сюда, чтобы найти бункер, установку в Туманске, притащить все это, смонтировать. И при этом всем через ужасы Зоны с ее аномалиями, мутацией, врагами повсюду. Зачем нас гробить в самом начале? В конце понятней бы было и логичнее. Да и его явная помощь видна. А там, в ФСБ и ГРУ, его, уж поверь, Кэп, спецы проверили десять раз. И на полиграфе тоже.
– И этот, получается, отпадает, – задумчиво шепнул Кэп.
– Так оно. Остаешься ты, наемник. Надеюсь, бывший! – Никита скривился в ухмылке, внимательно следя за мимикой Кэпа. – Наемники всю жизнь выполняли чьи-нибудь прихоти и заказы. Ты сам поведал мне, кем и для чего ты заряжен в этот поход. Причем, чётко по нашему следу. Попался к нам, действительно, преследуя нас в корыстных и недобрых целях. А здесь я не много видел твоих успехов в помощи нам. Чечена упустил на Энергопостах. А, Кэп? Каков расклад насчет тебя? Чуешь?
Несколько секунд играли в гляделки. Напряженные лица, немигающие взгляды. В кино про шпионов такие ментальные дуэли обычно заканчиваются схваткой, выхватыванием оружия, бегством.
Здесь момент истины разрешился иначе.
– Да уж, стрелочки все пока на меня, командир. Я больше всех попадаю под подозрение. Гм. Положеньице! Ну, если позволишь, то я докажу, что не враг вам и не крыса в отряде. В жизни не крысятничал, не стучал и не гадил. Мля, вот ситуэйшен, ядрен батон.
Кэп повернулся в сторону Эскимо, ковыряющего прутиком в траве, но с интересом прислушивающегося к разговору военных. Отвел взгляд, но краем глаза заметил руку майора под мышкой. Типа замерзла. Но там у Истребителя находился запасной клинок. Метательный. Скрытного ношения, но легко вынимаемый.
– Командир, расслабься. Докажу и покажу еще себя. Твое право не верить мне, под колпаком держать. Мда-а, в полной жопе я оказался с этими раскладами. Слушай, майор, а ты считаешь правдой предупреждение это бастионовца? Может, все-таки это показуха? Отвод глаз? Или фальшивый совет, лажа. А?
– Кэп, давай прекратим этот диалог, иначе я подумаю, что ты пытаешься запутать меня. Уже так показалось, честно говоря. Все, сменили тему. Но учти – я слежу за тобой и очень, очень серьезно все это обдумываю. И за всеми остальными тоже. Ясно?
– Понял, командир. Ежу понятно.
– Так, а сейчас десять минут на перекус, мечтания и прочие лао-будда медитации и подъем. Нечего через каждый кэмэ отсиживать задницы. Аут.
– Есть.
Дождик вроде начал стихать. Шелест по листьям и траве исчез, но влажность воздуха достигла предела – одежда и снаряга, так и не просохшие еще после стирки, теперь казались мокрыми насквозь. Низкие облака ушли куда-то на восток, но солнца почему-то нигде не было видно. Даже намека на него. И это в обеденное-то время!
На середине Немана булькнула неведомая тварь. Две вороны вспорхнули с березы и закружили над рекой.
Тоскливая погода и удручающий пейзаж наводили Никиту на печальные думы. Лица родных снова замаячили перед глазами, а вместе с ними сибирские просторы, осенние выезды на природу «пошуршать листьями». Сердце сжалось. Вспомнились игры с детьми, поездки на рыбалку, по грибы. А как они вместе с сыном, когда он еще был семилетним, солили рыжики! Его маленькие ручки толкали в банку грибочки, сыпали соль и пихали чеснок. Сынок все расспрашивал, интересовался, пытаясь быть ближе к папе и казаться таким же взрослым.
Как давно и недавно это было!
Никита проглотил ком в горле, разжал ладони. И заметил Эскимо. Точнее его взгляд. Тот крутил в руках КПК и пристально смотрел на старшего.
– Что, мороженка? – кивнул Никита, пытаясь улыбнуться.
– Товарищ командир! – сталкер обиженно и грустно сморщился.
– Ладно, проехали. Что буравишь меня глазами, словно девочку на дискотеке? И убери КПК свой, а то он меня раздражает. Сказал же – никаких связей и контактов!
– Да я не. Не пишу никому. Можно вас, командир, на минутку? – сказал Эскимо, поднимаясь с бревна.
– Ну, давай, Эскимо, коли есть о чем погутарить.
Они отошли метров на пять, встали у карликовой кривой березки. Парень осмотрелся, отщипнул старый листочек с деревца и начал мять его в пальцах.
– Мне кажется, за нами хвост, командир.
– Ого, – Никита инстинктивно взглянул в сторону реки и того берега, покрытого густым кустарником и пятнами тумана. – С чего так решил?
– Услышал.
– Зов сердца? Или пук в землю на том берегу? – усмехнулся Никита, глядя в лицо парня.
– Я без шуток, командир. Подслушал в баре, в уборной. Двое шептались, не зная, что я сижу на очке. Решали, как и каким составом идти за вами. Но уверенно знали, каким маршрутом нас поведут отмычки Кулек и Заноза.
– Та-а-к. И? – Истребитель нахмурился, задумался, снял капюшон, чтобы лучше слышать сталкера.
– Все бы ничего, но две вещи задели слух, хотя я не все слышал. Первое – это были люди «Правопорядка», ну, местная полиция.
– Та-ак, – второй раз протянул Никита, размышляя, – интересно девки пляшут! А второе?
– Им нужна вещь, которая есть у вас лично. Очень крутая такая вещица и бесценная. И они готовы на все, чтобы завладеть ею.
– Какая такая вещь? – спросил Никита, начиная догадываться.
– Артефакт «янтарь»!
Читать бесплатно другие книги:
