Тёмный Человек Россик Вадим
Отец Кароль замолчал. Он сообразил, что, если речь зайдет о шкатулке, инспектор вполне может ее забрать в интересах следствия.
– Хорошо, – не стал спорить Мукомель. – Не хотите говорить, не надо. Значит, пока вы были в соборе, святой отец, месьер Лохматус проник в ваш дом и имел несчастье умереть, сидя в этом кресле?
– Именно так.
Инспектор удовлетворенно потер ладони.
– Можно предположить, что его хватил удар. Еще не хватало, чтобы его кто-нибудь убил. Такое дело в век не распутаешь!
– Но куда тогда делась гвинбургская хроника? – с невинным лицом, задал вопрос нотариус.
Отец Кароль выжидательно посмотрел на Мукомеля. Инспектор вопросительно поглядел на священника.
– Может быть, вы сами куда-нибудь ее засунули?
– А слово «виновен» на лбу Лохматус сам себе выжег? – с насмешкой спросил Гильбоа. Как всякий военный, он терпеть не мог полицейских, а Мукомель ему точно не нравился!
– Может быть вы правы месьеры, а может быть нет, – примирительно произнес инспектор. – Надеюсь, наш полицейский врач сможет установить причину смерти. Тогда станет ясно – умер месьер Лохматус сам или ему помогли отправиться в Темную Долину. В нашем сыскном деле важно не торопиться!
В прихожей загрохотали сапоги полицейских. В кабинет ввалилась целая толпа людей в черной форме. Среди них выделялся гражданской одеждой и траурным лицом высокий анемичный полицейский врач. Мукомель энергично принялся командовать.
– Вы пока можете идти, месьеры, – сказал он Мартиниусу, Гильбоа и Мельхиору. – Позже мне, наверное, придется еще раз поговорить с вами. Я вас найду. Вы ведь остановились в «Беличьем дупле» у мадам Матильды?
Отец Кароль проводил своих гостей к выходу. Поглядывая на снующих полицейских, он прошептал нотариусу:
– Заберите шкатулку с собой, месьер Мартиниус. Прошу вас принести ее завтра, когда полиции не будет.
– Как скажете, ваша святость, – кивнул нотариус.
Филеас, соскучившись один на крыльце, что-то жевал. Нотариус задал ему вопрос:
– Позвольте узнать, уважаемый. Вы утром никого постороннего у квартиры отца Кароля не видели?
Филеас задумался, припоминая. Погладил свою бороду.
– Прихожан было много, но они все ходили там, у главного входа в собор. А здесь… Нет, не могу вспомнить никого подозрительного.
– Ну, что же, благодарю вас.
Все распрощались с отцом Каролем и направились в сторону переулка Одуванчиков. Они уже заворачивали за угол, когда толстый Филеас вдруг крикнул им вслед:
– Постойте, месьеры! Я вспомнил! Во время утренней проповеди у этой двери крутился какой-то прокаженный в черном плаще с трещоткой!
Рослые фонарщики уже зажигали уличные фонари, когда компания приятелей вернулась в пансион. Матильда расторопно подала ужин. Жаркое по-гвински с луком и чесноком. Для Гильбоа графинчик портобельского муската. Для Барабары гвинбургский ванильный пряник с изюмом – местный деликатес и любимое лакомство гвинских ребятишек. Посмотрев на брата, хозяйка пансиона виновато сказала:
– О, я совсем забыла, Альфонс! Сегодня днем приходил один человек. Хотел остановиться в «Беличьем дупле». Расспрашивал о том, о сем. И про вас тоже. Кто, мол, еще здесь живет, когда собираются уезжать. Он мне не понравился.
– Как он выглядел, сестренка?
Матильда поморщилась.
– Он был страшен как десять смертных грехов! Пропахший костром, заросший черной бородой, с острыми ослепительно-белыми зубами. Как у людоеда из Черного леса! Боюсь, такого квартиранта пришлось бы кормить одним мясом. Полусырым.
Мужчины обменялись взглядами.
– Клянусь своей саблей, это один из шайки разбойников! – вскричал ротмистр. – Видимо приходил на разведку.
– Но из его визита можно сделать важный вывод, – поднял палец нотариус.
– Какой же, доминус? – спросил Мельхиор, но Барабара, обиженная невниманием к своей особе, громко звякнула вилкой о тарелку. Мартиниус живо обернулся к племяннице.
– Прости Барабара, что я оставил тебя одну. У нас выдался тяжелый день. Надеюсь, тебе не было скучно?
Девочка посмотрела на серое от усталости лицо дяди, на печального Мельхиора, на хмурого Гильбоа и проговорила:
– До обеда мы с Харизмой играли в дворике за домом, а после обеда добрая Матильда рассказывала нам сказку про неблагодарный комок теста, который бросил свою повариху и пустился в путешествие по свету. Смешная сказка. Комок обманул медведя, волка, а под конец женился на лисе. Я не скучала, но больше одна ни за что не останусь!
Глава шестнадцатая.
Месьер Мартиниус изучает шкатулку
Рано утром запыхавшийся Филеас доставил в «Беличье дупло» записку от отца Кароля. Матильда дала посланцу священника несколько слив и отнесла записку нотариусу. Отец Кароль написал, что ждет нотариуса у себя дома в полдень.
– Значит, у нас есть время, Мельхиор, чтобы внимательно изучить шкатулку! – бодро пропищал Мартиниус, принимаясь за завтрак. За прошедшую ночь он отдохнул и был полон энергии. Его маленькое тельце быстро восстанавливало силы. Мельхиор тоже хорошо выспался. Без снов и кошмаров. Матильда сообщила квартирантам, что ротмистр уже ушел на поиски своей прекрасной девы.
– Даже не поел, как следует! Только выпил стакан вина и закусил печеным яблоком, – пожаловалась добрая женщина, накладывая постояльцам щедрые порции жареных грибов в сметане.
– А грибы не ядовитые? – опасливо спросил Мельхиор. Он вообще не доверял грибам, змеям, скорпионам и другим ядовитым тварям.
Матильда засмеялась.
– Ну, что вы, молодой человек! Я их сама собирала в Гвинском лесу. У нас в Гвинляндии можно есть абсолютно все грибы!
Успокоившись, Мельхиор доверчиво отправил в рот полную ложку кушанья.
– Но некоторые только один раз, – закончила Матильда и вышла в кухню.
Поняв смысл сказанной фразы, юноша судорожно выплюнул грибы на тарелку. Барабара захихикала. Нотариус, с трудом скрывая улыбку, сказал:
– Уважаемая Матильда пошутила, Мельхиор. Ешьте спокойно.
Но Мельхиор, страдальчески морщась, позавтракал хлебом с маслом.
После завтрака Барабара, топая как маленькая лошадка, убежала играть за дом, строго-настрого предупредив дядю, чтобы он без нее никуда не смел уходить. Матильда отправилась на рынок, а нотариус с помощником занялись шкатулкой.
Мартиниус достал загадочный раритет из монашеской котомки и поставил на стол. Внимательно осмотрел снаружи. Задумчиво потер нос. Потом открыл шкатулку, перевернул ее и высыпал содержимое на скатерть. Все было на месте: пять серебряных кинжалов, мешочек с землей, бутылочка с водой, перстень и молитвенник. Мельхиор внимательно следил за действиями патрона, сидя на стуле.
– Сначала, мой юный друг, мы исследуем саму шкатулку. Затем изучим каждый предмет. Тщательность и методичность – вот наше правило, ведущее к успеху, – пищал нотариус, так и сяк, крутя шкатулку в руках.
Мартиниус простучал все стенки, дно и крышку, с помощью увеличительного стекла рассмотрел замочек, понюхал, даже лизнул языком.
– Пока ничего интересного, – констатировал он результат своего осмотра. – Ну что же. По-моему в самой шкатулке ничего не спрятано. Никаких тайников или незаметных надписей. Обычная поделка из красного дерева. Только очень старая. Теперь перейдем к исследованию вещей. Начнем, пожалуй, с кинжалов.
Нотариус взял один кинжал в руки и принялся рассматривать его с помощью лупы.
– Смотрите, Мельхиор! – вдруг воскликнул нотариус, протягивая юноше оружие. – Возле самой рукоятки на лезвии выгравирована маленькая буква «и»!
Мельхиор поднес к глазам кинжал и без всякой лупы разглядел на лезвии красивую витую букву.
– Вы правы, доминус. Но что это значит?
Нотариус схватил другой кинжал, навел на клинок увеличительное стекло, радостно вскрикнул:
– Еще есть! На этом кинжале стоит буква «е»! Скорее берите бумагу, Мельхиор! Я буду говорить, а вы записывайте буквы!
Мартиниус в волнении осмотрел оставшиеся три кинжала, громко называя буквы, гравированные на каждом.
– Итак, мой дорогой помощник, что мы в итоге имеем?
– У нас есть пять букв, доминус: «и», «е», «л», «в», «м».
Мартиниус потянул себя за нос.
– Любопытно, какое слово можно составить из этих букв?
– «В мели», «велим», «евлим», «имвел»…, – забормотал он.
Мельхиор тоже начал в уме перебирать различные сочетания букв. Ничего путного не выходило.
– Может быть, это действительно слово «велим»? – наконец воскликнул нотариус. – Но, что «велим»? Как это понять?
Мельхиор лишь пожал плечами. Нотариус схватил лист бумаги с буквами, уставился на нее, посмотрел на свет. Ничего! Мартиниус принялся бегать по столовой, выкрикивая всевозможные варианты букв. Наконец, в отчаянии, Мартиниус швырнул бумагу на пол и закричал:
– Ничего не понимаю! Я же чувствую, что где-то здесь спрятана тайна! За эту шкатулку уже погибло несколько человек! Это не может быть простой случайностью.
В столовую зашла Барабара с любимой Харизмой в руках. Она подняла бумагу с пола и посмотрела, что в ней написано.
– Вы играете в ребусы, дядя Бенедикт? Мы дома с папой часто играем в перестановку букв. Он путает буквы, а я отгадываю слово.
Нотариус, устало опустился на стул.
– Да, Барб. Никак не можем отгадать, что значит это слово.
Барабара насмешливо улыбнулась.
– Это же так просто, дядя Бенедикт! Даже Харизма сразу догадалась.
Нотариус подскочил на стуле.
– Барабара! Умоляю, скажи мне это проклятое слово! Иначе я не знаю, что сделаю!
– А ты возьмешь меня сегодня с собой?
– Возьму куда угодно, вредный ребенок! Только скажи слово!
– Ладно, скажу. Но больше не называй меня вредным ребенком.
– Клянусь бородавками Святого Вилема больше не называть тебя вредным ребенком!
Барабара ехидно улыбнулась.
– Ну вот, ты только что сам назвал это слово.
Нотариус замер, хлопая глазами, потом изо всех сил шлепнул себя по лысине.
– «Вилем»! Это имя! «Вилем»!
– Так звали пастуха, нашедшего клад, – заметил Мельхиор.
– Ну, разумеется! «Вилем»! И как я сразу не догадался!
– Других слов разгадывать не нужно? – спросила Барабара.
– Нет, моя гениальная племянница, – ответил радостный нотариус. – Дальше мы сами.
– Тогда я пошла играть. А ты, дядя Бенедикт, не забудь про свое обещание!
Девочка взяла пару яблок с блюда, стоящего посреди стола и вышла. Мартиниус посмотрел на своего помощника.
– Теперь ясно, о чем говорит нам шкатулка. На кинжалах стоит имя пастуха из селения Вилемов Двор! Видите, Мельхиор, два раза нам встречается имя Вилем! Это неспроста!
– А еще земля с могилы Святого Вилема, доминус. Это уже третий раз.
– Вы правы, мой юный друг! Может быть, земля указывает на то, что мы должны отыскать могилу пастуха Вилема?
Мельхиор скептически посмотрел на своего патрона.
– Вряд ли она сохранилась, доминус. Прошло сто пятьдесят лет!
– Нет-нет, Мельхиор! Несомненно, что разгадка тайны шкатулки находится в селении Вилемов Двор. Нужно ехать туда!
– Однако, как много раз тут повторяется имя Вилем, – удивился Мельхиор.
– Ничего удивительного! Вы же знаете, мой юный друг, что в Гвеции имена Вилем, Хенрик, Ян и Микаэль носит, пожалуй, половина мужчин.
– А что может означать святая вода, перстень, молитвенник? – задал вопрос Мельхиор. Он не хотел ехать в какое-то далекое селение. Ну, Гвинбург еще куда ни шло – все-таки город. Столица баронии, как никак. Хотя и не сравнить с огромным шикарным Квакенбургом. А Вилемов Двор? Само название говорит о крошечном селении в лесной чащобе. Еда из печи, вода из колодца, горшок под лавкой для… Ну, сами знаете для чего.
– Нам необходимо договориться с отцом Каролем о поездке в Вилемов Двор, – произнес нотариус, примеряя перстень из шкатулки.
Перстень был слишком велик для худых пальцев Мартиниуса, поэтому нотариус со вздохом сожаления положил его обратно в шкатулку.
– Как вы думаете, доминус, что случилось с Лохматусом? – спросил Мельхиор.
Мартиниус посмотрел на помощника.
– Пока не знаю, но у меня есть большое подозрение, что побочный отпрыск баронского рода умер не своей смертью.
– Вы верите в Темного Человека, доминус? – удивился Мельхиор.
Мартиниус задумчиво полистал ветхий молитвенник.
– Как вам сказать, мой дорогой помощник. Несмотря на уверения отца Кароля, что он видел змею, я думаю, что все ужасные события можно объяснить естественными причинами, не вдаваясь в мистику.
Мельхиор вдруг вспомнил.
– Вчера вы сказали, доминус, что из визита разбойника в «Беличье дупло» можно сделать важный вывод.
– Разумеется. А вы, мой проницательный друг, разве не поняли значение этого факта?
Мельхиор в недоумении развел руками.
– Наверное, грабители знают, что прокаженный не украл шкатулку и она по-прежнему находится у нас? Вероятно, они хотят попасть в пансион, чтобы иметь возможность похитить шкатулку?
Нотариус самодовольно сморщил длинный нос.
– Я думаю, вы ошибаетесь, Мельхиор. Все обстоит совсем не так. Какой вывод можно сделать из прихода разбойника в пансион? Бандиты следили за нами и знали, что мы были у отца Кароля. Значит, было бы логично предположить, что мы отдали шкатулку священнику. Они перестают следить за нами, но посылают разведчика, узнать, когда мы уезжаем. Если мы отдали шкатулку, значит, скоро уедем. Одновременно Жасмин Лохматус приходит к отцу Каролю, я уверен, за шкатулкой. Но кто-то, возможно прокаженный, убивает Лохматуса. Привратник Филеас ведь видел прокаженного возле двери отца Кароля в то время, когда священник был на проповеди в соборе. Кстати сказать, прокаженный зачем-то похищает и гвинбургскую хронику. Можно сделать еще один вывод: здесь действуют две конкурирующие шайки. Одна покойного Лохматуса, ко второй принадлежит таинственный прокаженный.
– Вы забыли еще Мелодию, доминус, – напомнил Мельхиор.
Нотариус улыбнулся.
– Пусть наш бравый гусар ищет свою прекрасную деву. Пока что мадемуазель Мелодия исчезла с нашего горизонта. Но я подозреваю, мы еще встретим нашу таинственную попутчицу с ведьминым кольцом на мизинце.
Мельхиор тяжело вздохнул, подумал: «Мелодия или Таис? Таис или Мелодия?» Юношу равно тянуло к обеим девушкам. «Ничего нет хуже неопределенности, размазня!» – сказал он себе с укором. Мельхиор завидовал ротмистру Гильбоа, который твердо следовал велению своего отважного сердца. «Вот, выбрал человек Мелодию и на других красавиц уже не смотрит. Только усы подкручивает. А он? Действительно, самая настоящая размазня! Манная каша!»
– А зачем, прокаженный украл гвинбургскую хронику?
Нотариус пожал плечами.
– Не имею понятия. Возможно, в книге содержатся какие-то нужные ему сведения. Хотя проще было бы просто ее прочитать, но видимо, у него на это не было времени. Поговорим с отцом Каролем. Вдруг он знает причину кражи хроники?
Глава семнадцатая.
Проклятие исполняется
Ровно в полдень, когда тяжелые колокола гвинбургского собора звучно отмеряли двенадцать ударов, нотариус с котомкой, Мельхиор с Барабарой, Барабара с Харизмой стояли перед дверью с серебряной подковой.
Отец Кароль, чихающий реже обычного, провел гостей в кабинет. Мельхиор с опаской оглядел полутемное помещение. Под столом на подстилке мирно спал Плюч. Тела Лохматуса, разумеется, уже не было. Кресло, в котором он вчера умер, стояло в углу, накрытое покрывалом.
– Располагайтесь, уважаемые. А это что за прекрасная маленькая дама? – приветливо загнусавил священник.
– Это моя племянница, – ответил нотариус, вынимая шкатулку из котомки.
– Барбара Мартиниус, ваша святость, – назвала свое имя Барабара и грациозно присела в книксене. Когда ей было нужно, она умела вести себя вежливо.
– Какая милая крошка! Может быть, ты пока погуляешь во дворе? – предложил отец Кароль. – У нас будет с твоим дядей скучный взрослый разговор.
Но девочка уселась в кресло в углу, посадила себе на колени куклу и решительно заявила.
– А я люблю слушать взрослые разговоры! И боюсь одна ходить по незнакомой улице!
Нотариус только печально покачал головой. Маленькая женщина. Пугливая, но любопытная, как кошка.
– А у меня есть хорошая новость! – объявил священник, занимая свое место за столом и придвигая к себе шкатулку.
– Какая же, ваша святость? – поинтересовался Мартиниус.
– Исчезнувшая жемчужина моей библиотеки – гвинбургская хроника, сегодня ко мне вернулась!
– Каким же образом?
– Самым загадочным! Филеас, утром отпирая ворота собора, нашел хронику на ступенях. Вор подбросил ее обратно. Да простит ему Деус все грехи!
– Как странно, – наморщил нос нотариус.
– Да, согласен с вами, месьер Мартиниус, странно, но такова правда. По какой-то причине хронику мне вернули. Я так рад!
– Она не пострадала? Нет никаких изменений? Вырванных страниц, например?
Отец Кароль озабоченно нахмурился.
– Признаюсь, я еще не осматривал книгу. Просто возликовал и поскорее спрятал ее обратно в сундучок. Утром, как обычно, я должен был читать проповедь, а после проповеди навалилось множество других дел. У меня просто не было времени, чтобы как следует проверить хронику.
– А вот мы сделали любопытное открытие, – сказал нотариус.
Священник вопросительно взглянул на Мартиниуса.
– И что же это?
Нотариус вынул из шкатулки один из кинжалов и протянул его отцу Каролю.
– Взгляните, ваша святость. Возле рукояти на лезвии есть буква. И на каждом кинжале сделана подобная гравировка.
Даже надев очки, отец Кароль с трудом разглядел крошечную букву.
– Да, действительно! Здесь я вижу букву «в». А что на других кинжалах?
– Буквы не повторяются. На каждом клинке стоит иная.
Священник поверх очков взглянул на Мартиниуса.
– И что же это все значит?
– Мы считаем, что на кинжалах написано слово, вернее имя «Вилем».
– Это я отгадала! – похвасталась Барабара из своего угла.
– Интересно! В высшей степени интересно! – воскликнул священник. – И для чего же была сделана такая гравировка, месьер Мартиниус?
Нотариус задумчиво поскреб пальцами лысину.
– Мы пока не знаем. Я думаю, что это имя указывает на пастуха из Вилемова Двора, нашедшего клад. Я хотел бы посоветоваться с вами, отец Кароль.
– А что тут думать! Разгадку нужно искать в селении. Наверно, покойный Лохматус что-то знал об этой шкатулке, раз предлагал за нее огромные деньги, но, к сожалению, его не спросишь. Жасмин Лохматус уже в Темной Долине.
Отец Кароль сделал скорбное лицо. Мельхиор усмехнулся. Нотариус кивнул.
– Я согласен, ваша святость. Нам необходимо поехать в Вилемов Двор. Вы знаете, как туда добраться?
– Конечно знаю. Селение Вилемов Двор находится в семи гведских милях на запад от Гвинбурга, в сторону Кругогведских гор.
– Это недалеко, – заметил Мартиниус.
– Не больше часа-двух езды на хорошей лошади.
– Замечательно! – с воодушевлением произнес нотариус. – Может быть и вы, ваша святость, поедете с нами?
– О, я с удовольствием, – заулыбался священник. – Когда вы хотите отправиться в Вилемов Двор?
– Если мы сегодня найдем лошадей, то уже завтра после утренней проповеди.
– Полностью согласен с вами. Зачем откладывать? А лошадь у меня имеется. Маленькое, но выносливое пони. Я зову его Копытце. О пони заботится Филеас.
– Как вы думаете, ваша святость, кто в Вилемовом Дворе сможет нам помочь?
Отец Кароль громко высморкался.
– В селении нам нужно обратиться к Цедрику Брюну или правильнее будет отцу Цедрику – местному священнику. Я его немного знаю. Он бывает у нас в Гвинбурге.
Мартиниус кивнул. В разговоре наступила пауза. Плюч проснулся, потянулся, протяжно зевнул. Увидев знакомых, приветливо помахал хвостом.
– Может, пока осмотрим пропавшую хронику? – предложил нотариус.
Отец Кароль встрепенулся.
– Да-да! Разумеется, нужно проверить всю книгу. С начала и до самого конца!
Священник вынул из стола бронзовый сундучок, поколдовал над секретным замком, затем осторожно достал свою драгоценность. Он положил хронику на стол. Потом привычно поплевал на кончики пальцев и перевернул деревянную дощечку обложки. Отец Кароль низко склонился к первой странице, едва не касаясь ее носом.
– Вроде бы все в порядке, – заметил он, начиная не торопясь листать страницу за страницей.
Мужчины внимательно следили за действиями священника. Барабара в углу о чем-то шепталась с куклой. Отец Кароль проверил несколько страниц, поднял голову от книги и довольно улыбнулся.
– Слава Создателю, хроника не повреждена. Благодарю вас, месьер Мартиниус, за то, что вы взяли на себя немалый труд доставить мне шкатулку. Теперь-то Темный Человек до меня не доберется! Пусть только посмеет появиться, мы еще посмотрим кто кого!
Старый священник торжествующе засмеялся, но внезапно захрипел, закашлялся, на его губах выступила пена. Он схватился обеими руками за горло, секунду смотрел выпученными, налившимися кровью глазами на застывших гостей, а потом рухнул на стол, лицом прямо в открытую хронику. Хрустнуло стекло очков. Плюч отскочил от стола и испуганно гавкнул.
Барабара завизжала от ужаса. Нотариус подскочил к отцу Каролю и напрягая все силы перевернул его на спину. Зрелище, открывшееся глазам, было поистине страшным. На них смотрело перекошенное, посиневшее лицо священника. Очки покрылись трещинами. Из разбитого носа текла кровь. Остекленевшие глаза его были открыты. Толстый язык вывалился изо рта. Отец Кароль был мертв.
– Не смотри сюда Барабара! – повелительно крикнул своим тонким голоском нотариус. – Мельхиор, накройте же его чем-нибудь!
Выведенный из оцепенения юноша, бросился в угол, вытянул из-под Барабары покрывало и накинул его на тело священника.
– А теперь скажите Филеасу, чтобы он со всех ног бежал за инспектором Мукомелем, – велел нотариус своему помощнику. Мельхиор, стуча каблуками, выскочил на улицу. Барабара прекратила визжать и, послушно зажмурившись, молча сидела в кресле.
– Не бойся девочка, – ласково сказал ей Мартиниус. – Отцу Каролю стало плохо. Мы побудем здесь еще немного, а потом пойдем домой.
– Он поправится? – спросила Барабара, не открывая глаз.
Нотариус замялся.
– Не знаю, Барб. Наверное, вряд ли.
– Мама говорила, что если попросить Гарду-заступницу, то она может сделать так, что горло перестанет болеть.
Мартиниус погладил племянницу по голове.
– К сожалению, отцу Каролю Гарда-заступница уже не поможет.
Вернулся Мельхиор. Он тяжело дышал. Его лицо блестело от пота.
– Я велел Филеасу позвать полицию, доминус. Сказал, что с отцом Каролем случилось несчастье. Полиция будет здесь с минуты на минуту.
– Отлично! – потер руки нотариус. – Как вы думаете, Мельхиор, что могло послужить причиной смерти отца Кароля?
Помощник растерянно пожал плечами.
– Не знаю, доминус. Мы все видели, что он вдруг просто упал на стол. Без всякой причины. Может быть, сердце?
Мартиниус насмешливо сморщил нос.
– Инспектор Мукомель считает, что вчера Жасмина Лохматуса хватил удар. Сегодня у отца Кароля отказало сердце. Не слишком ли много трагедий происходит в этой комнате?
– Значит, по-вашему мнению, доминус, священника убили? Но кто это сделал? Зачем? И каким образом? Мы же были здесь и все случилось на наших глазах!
Нотариус подошел к столу. Осторожно взял хронику, залитую кровью. Полистал страницы. Зачем-то понюхал. Мельхиор, зная своего патрона, ожидал, что Мартиниус оторвет кусочек пергамента и пожует. Но нотариус этого делать не стал. Он удовлетворенно хмыкнул, положил книгу на место и, повернувшись к юноше, произнес:
– Теперь мне понятно, как погиб отец Кароль.
Читать бесплатно другие книги:
