О любви не говори Фритти Барбара

18

– У вас была сестра, – четко произнося каждый слог, сказал Мэннинг. – Вы с ней были близнецами. Вот она и стояла в тот день возле ворот, ведущих в приют. А вы в это время были внутри здания.

Последовала гробовая тишина. Шокированная очередной новостью, Джулия молчала. У Алекса тоже, судя по всему, слов не было. Одно потрясение сменяло другое.

– Такое даже невозможно себе вообразить! – обрела наконец голос Джулия. – Но почему все эти страсти не вышли наружу, когда был опубликован снимок?

– Широкая публика никогда не связывала девочку с фотографии с сестрами-близняшками Марковыми. Тем более что в русских газетах сообщалось, что при взрыве в доме Сергея Маркова погибли все. А потому, когда фотография появилась в прессе, никто не поспешил опознать вас. Предположим, кто-то мог и узнать девочку, но решил не болтать лишнего.

Джулия почти не слушала Чарльза Мэннинга. Она не могла прийти в себя от очередной сенсационной новости. У нее есть сестра!

– Должна же я была ее помнить, – пролепетала она жалобно, но ее память осталась глуха к призывам. Ни единого воспоминания! Она не помнила ни сестру, ни родителей, ничего, что было связано с ее жизнью в России. Один зияющий провал. Память включалась только с того момента, как она оказалась в Соединенных Штатах. И только в самых дальних уголках сознания что-то постоянно тревожило и не давало покоя. Но что? И почему это «что-то» не всплывает в памяти?

– А где вторая девочка? – спросил Алекс. – Где сестра Джулии? И почему Сара разделила близнецов? Что с девочкой случилось потом?

Джулия даже похолодела от страха. Только бы сестра уцелела и осталась жить, взмолилась она мысленно.

– Вывозить девочек вместе было слишком рискованно. Их вывезли из страны поодиночке.

– Кто забрал мою сестру? – спросила Джулия, слегка споткнувшись на слове «сестра». Выходит, теперь ей придется использовать это слово не только для обозначения Лиз.

– Другой агент. И предваряя ваш следующий вопрос, скажу: я ничего не знаю о нем. Ни имени, ни всего остального. В заключительную часть операции меня не посвящали. Стэн дал четко понять, что я не должен выходить за рамки освещения того, что связано с культурным обменом между нашими странами. Нужно было отвлечь внимание русских спецслужб, сделав основной упор на публикацию фотографий о гастролях американской труппы. К тому же русские тоже были заинтересованы в позитивном освещении данного события.

– Ты говоришь: «Стэн дал четко понять». Но ведь он был всего лишь твоим редактором.

Чарльз улыбнулся.

– Он никогда не был всего лишь моим редактором. Он всегда был моим другом. Преданным, верным другом. При этом сумасшедшим и готовым на любую авантюру.

Последняя характеристика никак, по мнению Джулии, не соотносилась с обликом Стэна Гардинга, в котором она не заметила никаких признаков необузданности характера. Алекс тоже был сбит с толку.

– То есть Стэн был вовлечен в операцию по спасению Марковых с последующей их переправкой в Штаты?

– Он был страстным поклонником балета. Несколько раз присутствовал на спектаклях с участием Натальи во время гастролей Большого театра в Америке. Она поделилась с ним своими планами. Он и разработал весь план эвакуации Марковых.

– Итак, он тоже лгал нам! – горько заметил Алекс. – Что ж, невелика новость!

– Давайте вернемся к моей сестре! – перебила его Джулия. – Я хочу знать, куда ее увезли и почему нас разбросали по разным семьям.

– Сара очень хотела забрать обеих девочек. Но когда всплыла фотография, она должна была прятаться сама и прятать вас. Вашу сестру временно определили в приемную семью на другом конце страны. Когда страсти улеглись, Сара решила заняться поисками второй девочки, но обратиться за помощью ей было не к кому. Удочерив вас, она нарушила все правила игры и должна была скрываться не только от иностранных спецслужб, но и от своих тоже. Никто не знал, где именно она залегла на дно. Она родилась в штате Нью-Йорк, училась в Чикаго. Все искали ее там. Никому и в голову не пришло, что она совершила марш-бросок на запад и нашла прибежище там. Я сам лет десять ничего не знал о ней.

– Сара разлучила меня с сестрой, моей единственной кровной родственницей, оставшейся в живых. Она лишила меня дедушек и бабушек. Кто дал ей право так бесцеремонно распорядиться моей жизнью? Я должна была знать свою настоящую биографию. Я должна была знать все! – взорвалась Джулия. Предательство Сары приводило в бешенство, и в то же время ей было невыразимо горько и обидно.

– Что касается биографии, то никто и не собирался посвящать вас во все подробности. Те, кто злодейски убил ваших родителей, хотели извести всю семью. Спасти вам жизнь можно было только одним-единственным способом: вывезти из страны и надежно спрятать. Сара панически боялась, что, узнав правду о себе, вы начнете заниматься тем, чем занимаетесь сегодня. Станете искать ответы на вопросы, которые могут погубить вас.

– Но должно же быть у меня право выбора, в конце концов! Особенно сейчас, когда я уже стала взрослым, самостоятельным человеком. Я поражаюсь тому, что на протяжении последних месяцев, когда мы столько времени провели в разговорах, Сара ни словом не обмолвилась о прошлом.

– Не судите ее слишком строго! – мягко сказал Чарльз. – Она слишком сильно вас любила.

– Разве может быть настоящая любовь замешана на лжи?

– Сара посвятила вам всю свою жизнь. Она порвала с родителями, с друзьями, отказалась от прежней жизни, от своего имени, наконец, все только ради того, чтобы вырастить вас. В ее поступке нет ничего подлого или недостойного. Сара была очень мужественной женщиной!

Последние слова тронули Джулию. Да и как они могли не тронуть? Но все равно жертвы, на которые пошла ради нее Сара, не могли компенсировать в ее сознании всю ту ложь, среди которой она выросла.

– Не думаю, что я сумею простить ее! – бросила она после короткого раздумья.

– Не торопитесь с выводами! – посоветовал ей Чарльз. – Помните, любить – это всегда непросто!

– Да, наверное, таким, как вы и Сара, это действительно непросто.

Джулия откинулась на спинку стула и задумалась. Откуда-то из глубин парка к ним долетел веселый детский смех, слышались крики и визг, которыми сопровождалось очередное падение смельчаков с высоты шестиэтажного дома. За разговорами она совсем забыла о времени и вспомнила о нем только сейчас, увидев, какими длинными и густыми стали тени деревьев. Вечерело. Значит, они проговорили несколько часов.

Джулия взглянула на Алекса. Наверняка у него тоже накопилось достаточно личных вопросов к отцу. Но он с задумчивым видом смотрел на нее и молчал.

– О чем ты думаешь?

– О том, что твоя сестра похожа на тебя!

– Конечно! Ведь мы же близнецы!

– Если твою фотографию из «Трибьюн» перепечатают другие газеты или если Кристина Делани продолжит свои усилия сделать из тебя селебрити национального масштаба, то твоя сестра, увидев фотографии, тоже может сильно удивиться тому, что у нее появился двойник.

– А главное, – подхватила его мысль Джулия, – те, кто идут по нашему следу, начнут прессовать уже ее. Мы должны найти ее, и как можно скорее! – Джулия повернулась к Чарльзу. – Как вы думаете, мистер Брэдли владеет информацией о моей сестре? Ведь обо мне, судя по всему, он знал.

Чарльз отрицательно покачал головой.

– Ничего он про вас не знал, пока на прошлой неделе ему не позвонил Стэн. Я же говорил вам: Сара предпочла исчезнуть навсегда. Даже потом, когда мы наладили с ней связь, она взяла с меня слово молчать.

– Сара знала, как впоследствии сложилась судьба моей сестры?

– Насколько мне известно, приемная семья получила солидный куш, согласившись принять ребенка на воспитание, а потому они держали язык за зубами. Но позднее семья распалась, и девочку передали в другую семью. О ней позаботились точно так же, как заботятся обо всех американских сиротах.

– Как ее зовут? Минуточку! – Джулия схватилась рукой за лоб, пытаясь отчаянно что-то вспомнить. Да, вот оно! Она играла с куклой. И смотрела в зеркало… И она называла куклу… А может, она смотрела не в зеркало, а на свою сестру? А та держала в руках куклу, с которой ей так хотелось поиграть в тот момент. И она стала просить ее дать ей эту куклу. Как же она назвала ее? – Елена! – прошептала она, широко распахнув глаза. – Ее зовут Еленой!

– Ты вспомнила ее? – спросил Алекс.

– Только мимолетный, смутный эпизод. Елена мне часто снилась, но я думала, что мне снятся сны о самой себе. Ну, не чудо ли это?

– Вероятно, в ближайшее время ты вспомнишь и остальное. Ты пережила в детстве тяжелейшую психологическую травму: тебя забрали из дома, оторвали от родителей, вывезли из страны. Неудивительно, что некоторые сегменты твоей памяти пока заблокированы.

Джулия устремила умоляющий взгляд на Чарльза.

– Но вы же с Брэдли знаете, где моя сестра, ведь правда? А Стэн? Он тоже знает?

– Вам опасно начинать ее поиски.

– Да у меня такое чувство, что уже с момента своего рождения опасности подстерегают меня со всех сторон.

– И это чистая правда! – согласно кивнул Мэннинг-старший. – Хорошо! Вот вам имя вашей сестры: Элайна Харриган. Она – балерина. Какое-то время тому назад она выступала в балетной труппе театра в Вашингтоне. Может, это немного облегчит вам поиски.

– Откуда у вас эти сведения?

– Сара откопала где-то информацию лет десять тому назад. Понятия не имею, как ей удалось и что она собиралась делать с нею. Помню только, что она была очень расстроена, узнав, что Элайна пошла в балет. Говорила, что найдутся недоброжелатели, которые узнают в девушке ее знаменитую мать.

Ее сестра – балерина! Еще один сюрприз, но на сей раз приятный. Что ж, все правильно! Она бросила изучающий взгляд на Чарльза. Почему он вдруг решил рассказать им все? Запоздалое желание облегчить душу?

– Почему? – спросила она уже вслух. – Почему вы рассказали мне все?

– Алекс – уже взрослый мужчина. Вы тоже – взрослая, самостоятельная женщина. Вы оба можете сами принимать решения и отвечать за них. – Чарльз взглянул на сына. – Ты расскажешь матери обо мне?

– Я обязан! Она тоже заслужила знать правду!

Чарльз достал из кармана клочок бумаги и швырнул его через стол.

– Вот координаты, по которым ты сможешь отыскать меня, если захочешь поговорить. Или если твоя мать захочет.

– А я предполагал, что ты опять собираешься раствориться в космосе.

– Должен был. Брэдли не придет в восторг, если узнает о нашей встрече. Но я не мог бесследно исчезнуть из твоей жизни во второй раз. Понимаю тебя, Алекс. Вполне возможно, ты никогда не простишь мне того, что я сделал. Но я-то всем сердцем знаю, что поступил тогда правильно. Я и теперь так думаю! Да, ты вырос без отца, зато остался жить. И сейчас у тебя прекрасная, интересная жизнь. Я много читал о тебе, все, что смог доставать. Я горжусь тобой, Алекс!

– И все же за эти двадцать с лишним лет ты должен был найти способ дать мне о себе знать! – воскликнул Алекс охрипшим от волнения голосом. – Хотя бы просто сообщить, что ты жив.

– Я не имел права! Ты должен меня понять! Словом, если вы с матерью захотите поговорить со мной, ищите меня по указанному адресу. Вам решать!

– Не боишься, что мама явится к тебе с автоматом в руках? – усмехнулся Алекс, но положил бумажку в свой карман.

– Как она?

– Недавно развелась со своим третьим. В последнее время очень сильно лелеет память о тебе. Везде, где только можно, публикует твои фотографии. Принимала активное участие в организации выставки фоторабот в Калифорнийском Дворце Почетного легиона. Там выставлены и твои работы тоже. Впрочем, все это наверняка тебе хорошо известно. Ведь ты же жил по соседству с нами.

– Не всегда! Вначале я много колесил по стране. А потом вернулся в Сан-Франциско. Мне хотелось наблюдать за вами хотя бы издали.

– И ты наблюдал за мной? – Голос Алекса сорвался.

– Да, я видел тебя несколько раз. Достаточно для того, чтобы понять, что все у тебя в порядке.

– Да, у меня все в порядке! В полном порядке! – Алекс поднялся со стула. – Уходим, Джулия?

– Последний вопрос. Планировала ли Сара когда-нибудь рассказать мне всю правду?

– Нет! – Чарльз посмотрел девушке прямо в глаза. – Она боялась, что вы возненавидите ее, когда узнаете, что она сделала. Она говорила мне, что сделала все, что могла, чтобы вы ни в чем не знали нужды, были счастливы и выросли в полноценной, дружной семье. Ей было очень важно, чтобы вас окружала только любовь.

– Так оно и было! – тихо сказала Джулия. Любила ли Сара Джино по-настоящему, мелькнуло у нее. Или тоже отчаянно притворялась, создавая иллюзию дружной и счастливой семьи? Что ж, иллюзия была полной.

Часом позже Алекс припарковал машину возле отеля «Мост Золотые Ворота», выбрав самый дальний корпус гостиницы, почти не просматриваемый со стороны автострады.

– Зачем мы сюда приехали? – удивилась Джулия, бросив взгляд через плечо. – За нами опять увязался «хвост»?

– Нет! Но возвращаться домой нам небезопасно. Адреса им наши известны. Не хочу, чтобы тебя похитили прямо у меня из-под носа вместе с твоими драгоценными игрушками. Собственно, я вообще не хочу, чтобы они приближались к тебе.

Он обнял ее за плечи и притянул к себе. Ей нравилось чувствовать себя под его защитой.

– И что ты предлагаешь?

– Снимем номер в отеле, позвоним в аэропорт и закажем билеты на первый утренний рейс до Вашингтона.

Казалось, после всего того, что свалилось сегодня на ее голову, Джулию было трудно удивить. И тем не менее она удивилась, и даже очень!

– Ты предлагаешь лететь в Вашингтон, имея на руках только имя и название труппы? – воскликнула она изумленным голосом, полуобернувшись к нему на сиденье.

– Скажу тебе: это совсем неплохо для начала! В любом случае в столице у нас больше шансов отыскать твою сестру, чем в Сан-Франциско.

– Ну, если она все еще там. У нас на руках информация десятилетней давности.

– Но она же была в Вашингтоне! Значит, остались друзья, коллеги по работе! Есть кому подсказать, где ее искать.

– Спонтанное решение! Я не привыкла прыгать в самолеты через день и лететь бог знает куда. К тому же удовольствие не из дешевых!

– У меня полно бонусов, как у пассажира, часто пользующегося воздушным транспортом. Так что билеты нам обойдутся всего ничего! Как будто мы поедем в столицу на машине. Вообрази себе, что мы снова едем в Санта Хелену, а на самом деле будем лететь в это время в Вашингтон. Разве что продлится наше путешествие на несколько часов дольше.

– Сразу видно бывалого путешественника! – улыбнулась Джулия.

– Так да или нет?

– Да! Я очень хочу отыскать сестру. Просто не верится, что у меня есть сестра. – Внезапно лицо Джулии помрачнело. – Ах, боже мой! – пробормотала она вполголоса.

– Что на сей раз? – недовольно спросил Алекс.

– Я вспомнила Лиз. Она такая ревнивая! Едва ли ей придется по душе новость о том, что у меня появилась еще одна сестра, к тому же родная. Она просто не поймет! Когда я затеяла поиски, Лиз больше всего возмутило то, что я якобы ищу своего родного отца. И сколько я ни убеждала ее, что ничего не изменится, что все между нами останется по-прежнему, она мне так и не поверила.

– Не обманывай себя, Джулия. Все как раз-то изменится! А как же иначе?

– Но я люблю Лиз! Она всегда будет моей сестрой.

– Но не единственной! Лиз придется приспосабливаться к новым обстоятельствам. Особенно если Елена похожа на тебя.

– Ты прав, – согласилась Джулия. – Лиз может почувствовать себя третьей лишней!

– Ты ей пока ничего не говори! Расскажешь после, когда все будет закончено. Иначе только расстроишь и еще больше напугаешь.

– Я и сама расстроена и напугана!

Алекс нежно прошелся пальцем по овалу ее лица.

– У тебя сегодня был чертовски трудный день. Сказать честно, я боялся, что выслушивать отцовские небылицы придется в первую очередь мне.

– Я сознательно переключила разговор на себя. Не все же тебе снимать сливки! – пошутила Джулия и подумала, что хорошо бы и самой настроиться на шутливый лад. Иначе можно не выдержать всей тяжести психологической нагрузки, а раскисать нельзя и терять контроль над собой тоже. – Как тебе сегодняшняя встреча с отцом?

– Не знаю, – пожал он плечами.

– А я думаю, знаешь!

– Знаю, но не хочу пока говорить об этом.

– Хочешь вначале поделиться с матерью?

– Да! – в голосе Алекса послышалось сомнение.

– Сейчас у нас с тобой много схожего! – вздохнула Джулия. – Я тоже знаю своих настоящих родителей. Знаю, что Сара мне не мать! – Джулия подавила тяжелый вздох. – И я тоже не хочу пока говорить ни о чем! У меня раскалывается голова.

– Тебе нужен отдых. Надо, чтобы все страсти хоть немного улеглись.

– А я вот все думаю, почему совсем не помню раннего детства. Будто тяжелая завеса заслонила его от меня. Как я могла забыть о существовании сестры? Почему никогда не испытывала потребности в ее присутствии рядом с собой? Почему мне незнакомо чувство утраты? Может, со мной не все в порядке?

Алекс бросил на нее жалостливый взгляд.

– Не изводи ты себя так! Ведь тебе же было всего лишь три годика! Сущее дитя! А тут в одно мгновенье вся жизнь круто переменилась. Естественно, поначалу ты скучала по сестричке. Но надо было побороть боль, чтобы выжить. Иначе нельзя. Таков закон самовыживания. А потом в твоей жизни появились другие люди.

– Это правда. Моей матери, то есть Саре, все же удалось забеременеть, несмотря на невеселый приговор врачей. Пожалела ли она о том, что взяла меня, когда забеременела сама? Кто скажет! Ведь у нее наконец появился и свой ребенок. Могла же она отдать меня приемным родителям с самого начала, а потом начать строить свою жизнь: обзавестись семьей, детьми. Настоящей семьей! – Джулия с горечью подумала, сколько жизней покалечила Сара всего лишь одним-единственным своим решением, необдуманным, необузданным, легкомысленным. А ведь раньше ей и в голову не приходило, что ее мама может быть легкомысленной или тем более необузданной. – Мать кажется мне сегодня совершенно незнакомым человеком! Как я могла прожить с ней рядом целых двадцать пять лет и ничего толком не знать о ней?

– Понимаю, сегодня ты злишься, все в тебе кипит от ярости. Но подумай сама, Джулия! Кто его знает, что стало бы с тобой, если бы двадцать пять лет тому назад Сара отдала тебя в чужие руки. Ведь рядом с ней ты прожила по-настоящему счастливую жизнь. В конце концов, она же не крала тебя у родителей. Их на тот момент, к сожалению, уже не было в живых.

Алекс прав, мелькнуло у нее.

– Как же я сама не подумала! – воскликнула она с раскаянием в голосе.

– Да у тебя толком и времени не было подумать!

Джулия признательно улыбнулась.

– Спасибо тебе, что все это трудное время ты был рядом со мной! Я очень высоко ценю твою помощь.

– Так у нас же с тобой уговор: вместе до конца!

– Да, без тебя у меня бы ничего не получилось. Ты моя скала!

– Скала? Звучит не очень романтично! – Он ласково погладил ее по коленке, потом рука скользнула вверх, вдоль бедра.

Она улыбнулась, но задержала его руку в своей, не допустив дальнейших поползновений.

– Набиваешься на комплименты?

– Да вот хочу набиться хотя бы на что-то! – рассмеялся он в ответ.

– Тогда соблюдай правила приличия!

– Ох, и устал же я от всех этих правил! И так целый день был паинькой! – Он наклонился к ней и сорвал мимолетный поцелуй.

И сразу же ее с головы и до кончиков ног обдало жаром. Кажется, она действительно теряет голову, мелькнуло у нее. Это называется влюбиться по уши, влюбиться до беспамятства, до самозабвения!

Алекс снова наклонился к ней и прижался губами к ее устам. Поцелуй длился дольше и почему-то напомнил ей, как ночью он прокладывал дорожку из поцелуев на ее теле. Ей захотелось обхватить его голову и притянуть ближе, но она тут же спохватилась. Кругом люди, парковочная площадка!

Джулия смущенно рассмеялась и легонько оттолкнула его от себя.

– Но не здесь же! – сказала она укоризненным тоном.

– Ты права! Слава богу, гостиничный номер под боком! – Немой вопрос застыл в его глазах, вопрос, который она сразу же поняла и ответила на него без промедления.

– Давай закажем номер с королевским ложем! Такая широченная кровать на всю комнату!

Его глаза полыхнули зеленым огнем.

– Вот это совсем другой разговор!

– И никаких разговоров больше! Я сыта ими по горло! Я даже думать больше ни о чем не хочу!

– И я тоже!

– А ты не боишься, что я тебя чрезмерно эксплуатирую, а? – игриво подначила она его.

– Да пользуйся себе на здоровье! – хитровато улыбнулся он. – Я весь в твоем распоряжении. Пошли!

Он легко выпрыгнул из машины, и ей пришлось почти вприпрыжку догонять его. Пока Алекс заказывал номер, Джулия стояла в сторонке, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания. Впрочем, никого не интересовало, кто она и почему Алекс заказывает номер на двоих. Дежурный на ресепшен даже не поинтересовался, есть ли у них багаж.

Они целовались и смеялись, словно подростки, всю дорогу, пока лифт поднимал их на четвертый этаж. Кое-как Алекс вставил карточку в дверной замок, но дверь никак не хотела открываться. Тогда она, не выходя из его объятий, толкнула дверь рукой, и они наконец оказались внутри.

У Джулии даже не было времени оглядеть комнату. Алекс прижал ее спиной к стене, накрыл жарким поцелуем и принялся мять груди. Он был уже готов, да и она вся полыхала огнем. Все разговоры, все напряжение минувшего дня, все-все-все смыл долгий и страстный поцелуй, похожий на взрыв. Они с невиданной скоростью сбросили с себя одежду и рухнули на кровать, нагие, трепещущие от желания, готовые сию же минуту слиться воедино.

– Мы не должны торопиться, – простонал Алекс, пока его руки нежно ощупывали ее тело.

– Следующий раз будем медленно! – пообещала она, притягивая его ближе и впуская в себя. Ей хотелось, чтобы он не только вошел в нее и лежал сверху, но чтобы он окружил ее со всех сторон и своим телом, и своим сердцем, и своей душой. В эту минуту ей так хотелось чего-то настоящего, а Алекс, он такой настоящий! И такой красивый! Она верила ему безгранично, она верила ему больше, чем самой себе. А потому она с легкостью отключилась, предаваясь сладостным движениям, подчиняясь его ритму, пока оба они не пережили наконец катарсис высочайшего наслаждения.

Какое-то время они лежали неподвижно. Потом Алекс скатился, лег на спину, притянул ее к себе и усадил сверху, тесно прижав. Она порывисто вздохнула и закрыла глаза. Какое-то время спустя ей показалось, что она задремала. И прекрасно! Впереди у них уйма времени. Завтра утром они обо всем подумают и решат, что и как лучше.

Алекс уснул первым. Он дышал ровно и спокойно, как человек, глубоко удовлетворенный тем, как прожил минувший день. Джулия лежала рядом. Сон прошел, и мысли ее блуждали далеко. Она пыталась заставить себя спать, начинала думать о чем-то приятном, несложном: поле, заросшее полевыми цветами, струящиеся потоки воды… Но перед глазами стояло лицо сестры.

Елена сидела на диване рядом с ней. Они были совсем еще крохами. Ножки даже не дотягивали до пола. Они сидели и баловались, задирали ноги вверх, толкались понарошку. Но она хорошо помнит, что в тот раз толкнула Елену не понарошку. Просто ей уже надоело ждать. Елена посмотрела на нее обиженными глазами, и она перестала пихаться.

Джулия обвела глазами комнату. Темная и немного жуткая. Громоздкая старая мебель. Картины на стенах, изображающие людей, которых она не знает. И смотрят они на нее все неприветливо и строго. Самое красивое в комнате – это цветы, стоящие в вазах. Каждый день поклонники дарят маме охапки цветов.

Маму любят все. Куда бы они ни пошли, везде ее окружают толпы людей, целуют руку, не перестают повторять, какая она красивая, талантливая, настоящая волшебница или принцесса. Джулии тоже хочется стать принцессой. Но, наверное, у Елены это получится лучше. Все говорят, что Елена очень похожа на мать: такая же милая, грациозная, легкая и уже учится танцевать. Джулия не хочет танцевать. Ей хочется научиться играть на одном из тех большущих инструментов, которые производят столько грома своим звучанием. Наверное, играть на такой махине гораздо интереснее.

Открывается дверь, и в комнату входит женщина в нарядном платье красного цвета. Красивые светлые волосы лежат на плечах и ниспадают до самой талии. Она улыбается девочкам и опускается перед ними на колени.

И уже в который раз повторяет им, что они все уезжают, но на короткое время им придется расстаться. Всего лишь на несколько дней! Но у нее же послушные и храбрые дочки, и все у них будет замечательно.

Джулия чувствует, как подступают к глазам слезы, как неприятно холодно делается в животике. Ей не хочется быть послушной и храброй девочкой. Ей хочется, чтобы мама с папой никуда не уезжали, чтобы они по-прежнему были все вместе. У мамы грустное лицо. Вот слезинка выкатилась из глаза и побежала по щеке. Джулия протягивает ручонку и собирает слезинку пальчиками, и в эту минуту ей делается очень страшно.

Мать поднимается с колен, целует их со словами, что нужно быть сильными и мужественными девочками, потому что их любовь стоит испытаний.

А потом мама уходит. какая-то женщина помогает им надеть пальтишки, шляпки и уводит их из дому. Джулия прижимает ручонки к холодному металлическому переплету автомобильного окна и смотрит, как удаляется ее родной дом. Ей хочется назад, домой! Она начинает плакать, стучать кулачками в окно, но они едут все дальше и дальше… И тогда она начинает кричать и отчаянно звать кого-то на помощь.

– Джулия, проснись! Проснись!

Кто-то трясет ее за плечи, и она слышит громкий голос Алекса. Джулия с усилием открывает глаза, пытаясь вспомнить, где она. Наконец до нее доходит, что она лежит на кровати вместе с Алексом в гостиничном номере. И она уже не маленькая испуганная девочка, а взрослая женщина, но ее все равно трясет от страха.

Алекс подкладывает под ее голову свою руку и смотрит озабоченным взглядом.

– С тобой все в порядке?

Джулия чувствует, что ее лицо мокрое от слез, а в горле неприятно першит. Неужели она кричала?

– Мне приснился сон, – говорит она, переворачиваясь на бок, чтобы видеть его лицо.

– Плохой? – Алекс осторожно смахивает слезы с ее лица.

– И плохой, и хороший одновременно. Я вспомнила тот день, когда мама провожала нас с сестрой. Сказала, чтобы мы были послушными, храбрыми девочками и что наша любовь стоит испытаний. Но я не поняла ее слов, и мне стало страшно. Я просто задыхалась от ужаса. Я понимала, я чувствовала, что больше никогда не увижу маму.

Он нежно пригладил ее волосы.

– Ну, вот! Что я говорил? Память возвращается к тебе!

– Я не хочу, чтобы она возвращалась! Слишком все больно!

– Хочешь воды?

Она молча кивнула и плотнее закуталась в одеяло. Собственная нагота смущала ее, особенно сейчас, когда они не занимались любовью. Алекс натянул на себя джинсы и майку и через какое-то время вернулся с бутылкой, которую принес из мини-бара. Отдал ей бутылку, а сам взял лежавшую на ночном столике карту сервисного обслуживания.

– Как насчет того, чтобы поесть? Уже восьмой час.

Вопрос прозвучал так банально обыденно, что Джулия невольно улыбнулась.

– С удовольствием. Я уже проголодалась!

– У них шикарное меню. Мясо, рыба, салаты. Что тебе заказать?

– Чизбургер, картофель фри и шоколадно-молочный коктейль. Пожалуй, салат тоже. Чтобы потом не пожалеть, что мало.

Он понимающе улыбнулся.

– Я тоже, когда возвращаюсь домой после очередной поездки, всегда заказываю себе точно такой же ассортимент блюд. И это сразу же возвращает меня к обычной нормальной жизни.

– Ох, боюсь, мне для возвращения к нормальной жизни одного чизбургера будет мало. Но надо же с чего-то начинать!

Пока Алекс диктовал по телефону заказ, Джулия поднялась с кровати и оделась.

– Без одежды тебе гораздо лучше! – глубокомысленно заметил Алекс, вешая трубку.

И улыбнулся такой распутной улыбкой, что Джулия почувствовала непреодолимое желание снова сбросить с себя все. Но вовремя опомнилась. После всех шокирующих откровений, обрушившихся на нее вчера, ее мозг снова включился в работу. Надо что-то делать!

– Уже ушла в работу? – тут же прочитал Алекс ее мысли.

– А где твой ноутбук? Ты оставил его в машине?

– Наверное. Ты меня так завела вчера, что я забыл обо всем на свете. И о нем тоже.

– Итак, для начала нам надо забронировать билеты на самолет на завтра, потом попытаться определить местонахождение вашингтонской балетной труппы. После чего можно будет приступать уже к непосредственному поиску Елены. А заодно надо посмотреть информацию, касающуюся моих родителей.

– Хвала богам за Интернет! – шутливо воскликнул Алекс. – Так я пошел за компьютером! – Он быстро набросил рубашку и застегнулся. – Никому не открывай дверь, пока меня не будет.

– А кто знает, что мы здесь?