Слишком много женщин (сборник) Стаут Рекс

– Я действительно, как ты выразился, столкнулся с делом, которое мне не по зубам. Убийца либо слишком хитер, либо чересчур удачлив. Мистер Мур мертв уже почти четыре месяца, а мистер Нейлор – девять дней. И чем мы можем похвастать?

– Счетом на расходы.

– Да. Это беспрецедентно. В нашем распоряжении всего один факт, который может оказаться полезным. Променад мисс Ливси с мистером Нейлором. Но мы толком не знаем, важен он для следствия или нет, а выяснить это не в состоянии. Мы не можем заняться отделением подлинных улик от ложных, потому что не располагаем вообще никакими. В буквальном смысле. Но их нет и у мистера Кремера. Случалось ли с нами прежде что-то подобное?

– Нет, сэр.

– Вот именно. Не случалось. Я нахожу это интересным и стимулирующим. Что мы обычно делаем, когда не имеем улик? Известно тебе?

– Нет, сэр.

– Мы их фабрикуем. Начнем с одной, хотя, возможно, потребуется и больше. Попробуем в порядке эксперимента. Зачехли эту треклятую машинку, разверни кресло и послушай меня.

– Да, сэр.

Составление плана отняло у Вульфа едва ли не час. Я делал заметки. В итоге он с нажимом переспросил:

– Итак?

В ответ я нерешительно кивнул:

– Если ничего лучшего вам в голову не приходит, придется попытаться. Что ж, я рискну. Меньшее, чего мы можем добиться, это очередное убийство.

Глава двадцать девятая

Наглядным показателем наших «успехов» стала перемена в отношении ко мне сотрудников отдела фондов «Нейлор – Керр», где я появился утром в понедельник. Бывали деньки, когда, шествуя по проходу, я ловил на себе сотни любопытных взглядов. Они остались в прошлом. Теперь мое появление привлекало не больше интереса, чем беготня разносивших почту курьеров.

Первым пунктом коварного плана шел визит – не слишком краткий – к Эстер Ливси. Желая удостовериться, что справлюсь с задачей прежде, чем Розенбаум призовет секретаршу для утрнней диктовки, я через весь зал поспешил к ее кабинету, как только бросил плащ и шляпу в каморке, которую у меня еще не успели отобрать. Дверь стояла открытой нараспашку, но я прикрыл ее сразу, как вошел.

Мисс Ливси уже протерла стол и теперь разбирала на нем бумажные залежи. Бросила на меня косой взгляд и повернулась с гневным вопросом:

– Чего вы хотите?

Широко улыбаясь, я устроился на стуле.

– У вас выработалась вредная привычка интересоваться моими желаниями. Это все нервы.

– Чего вы хотите?

Она казалась постаревшей и несколько утомленной, но я даже не попытался убедить себя, будто мисс Ливси стала для меня всего лишь набором живых клеток, на девяносто процентов состоящим из воды. Меня по-прежнему не отвращала мысль, что эта женщина нуждается в моей помощи. А самое неприятное заключалось в том, что я уже приступил к исполнению плана, способного сделать эту помощь гораздо нужнее.

– Присядьте и расслабьтесь, – посоветовал я ей.

– Нет. – Она так и стояла со стопкой бумаг в руке. – Я пожалуюсь мистеру Розенбауму, что вы беспокоите меня, мешая работать.

– Ваше право, – согласился я. – Не стану отрицать, я беспокою множество людей, как и вы сами. В подобных обстоятельствах иначе и не бывает. Сомневаюсь, чтобы Розенбаум решился вышвырнуть меня вон. Поднимется страшный шум. Я буду отчаянно кричать, цепляться за дверные косяки. Может быть, даже вырвусь и начну метаться между столами. Впрочем, можете попытаться. Или не обращайте на меня внимания и занимайтесь своим делом. Я не наброшусь сразу, как вы отвернетесь.

Она раскладывала свои бумаги, стиснув зубы, так что от напряжения мышц все ее лицо исказилось.

– Кстати о вашей работе, – продолжал я. – Помните, вы как-то сказали мне, что вам тут нравится и что вы хотите сохранить место? Не думаю, что вам тут по-прежнему уютно, со всем этим беспокойством. Но если не хочется терять работу, поверьте, я вас понимаю. Сам вынужден зарабатывать себе на жизнь. Ну и не теряйте работу – увольтесь сами. У мистера Вульфа обширные связи, он знаком со старшим компаньоном одной из лучших и крупнейших адвокатских контор Нью-Йорка. Можете устроиться туда секретарем к кому-нибудь из боссов. Семьдесят долларов в неделю для начала, рабочий день с девяти тридцати до пяти, суббота – выходной, и вот уже восемнадцать лет они не забывают выплачивать своим служащим бонусы к Рождеству. Ваш кабинет будет втрое крупнее здешнего, два окна, два ковра, пишущая машинка по вашему выбору, хороший вид на гавань и статую Свободы. Что скажете?

Она возилась с бумагами, ни разу на меня даже не покосившись. Я принял это за добрый знак и принялся живописать яркими красками светлое будущее мисс Ливси в юридическом бизнесе. Для достижения желаемого эффекта мне требовалось провести с нею по меньшей мере четверть часа, еще лучше – минут двадцать. Поэтому я подошел к вопросу со всей обстоятельностью и рассмотрел его со всех возможных сторон.

Разглагольствуя дальше, я решил, что самым заманчивым аспектом моих фантазий станет для нее возможность поработать судебной стенографисткой, сулящая немалые выгоды и заключающая в себе массу увлекательного. Развивая мысль, я превзошел самого себя.

Прошло уже двадцать три минуты, но я собирался продолжать в том же духе, пока не настанет перерыв на обед. И тут за моей спиной послышался скрип дверных петель. Вывернув голову, я увидел Самнера Хоффа. Он прикрыл дверь, обошел стол, чтобы оказаться со мной лицом к лицу, и угрожающе прорычал своим низким голосом:

– Убирайтесь!

Это играло мне на руку. Что уж там, ничего лучше и вообразить нельзя. Я поднял глаза на Хоффа и сказал, подражая его оскорбительному тону:

– Сам убирайся, чертов настырный сукин сын.

Подобной реакции и следовало ждать от кавалера, который свалил Уолдо Мура зуботычиной на виду у всего «стадиона». Фактически Хофф дал мне понять, что я, возможно, был несправедлив к нему тогда, в офисе у Вульфа: на полном эмоциональном подъеме он все-таки годился в соперники. Впрочем, в тактическом плане казалось неразумным влепить ему прямо сейчас.

В любом случае представления Хоффа о рукопашной были до того несуразны, что у меня рука бы на него не поднялась. Когда я привстал со стула, он так размахнулся правой, будто единственный на всем белом свете имел кулаки и со всеми прочими мог не считаться. Уходя от столкновения, я отдернул голову в сторону и, пока Хофф восстанавливал равновесие, отступил к двери. Распахнув ее, я во всеуслышание объявил:

– Слишком поздно, Хофф! Вам ее уже не остановить, вы опоздали!

И припустил со всех ног. Промчался сквозь центральную часть «стадиона», на бегу поглядывая через плечо. Хофф бросился было в погоню, но остановился у четвертого по счету стола. Я же продолжал улепетывать, чем, естественно, приковал к себе всеобщее внимание. Достигнув противоположной стороны, я юркнул в свой кабинетик, схватил пальто и шляпу, выскочил наружу, вышел в холл, спустился на лифте, махнул таксисту на Уильям-стрит и назвал адрес Вульфа.

Своего работодателя я нашел в помещении для пересадки растений, где он вместе с Теодором изучал свежую партию грунта. Там было тепло и влажно, так что я устроился на высоком табурете, вытащил носовой платок и вытер лоб.

– Ну? – осведомился он.

– Дело сделано, сэр. Я провел с мисс Ливси более двадцати минут. Хофф вломился, чтобы выставить меня, но я обругал его и заставил погнаться за мной. Должно быть, кто-то ему донес. Везде шпионы.

– Превосходно. Переходи к следующему этапу.

– Слушаюсь, сэр. Я задержусь здесь немного – вроде как для того, чтобы обсудить с вами волнующий поворот событий, – а потом вернусь. Но кое-что в нашем плане меня по-прежнему беспокоит. Каждый божий день я печатал свои отчеты по вечерам и относил их наверх около половины пятого. Если я изменю этому обычаю и представлю отчет еще до полудня, кто-то может заподозрить подвох.

– Ты упоминал об этом вчера.

– И повторяю сегодня.

– Сведения, которые должны содержаться в отчете, оправдывают спешку.

– В случае с Нейлором тоже оправдывали, но я следовал рутине.

Вульф пожал плечами:

– Очень хорошо. Это не так важно. Представь отчет вечером, как обычно.

Я вышел, спустился в кабинет, набрал номер «Нейлор – Керр», попросил к трубке начальника секции резервного персонала в отделе фондов и сказал ему, что хочу поговорить с Гвинн Феррис. Она занята, был ответ. Я тоже, пришлось сказать мне. Еще через пару минут я услышал ее голос.

– Слушай, драгоценная моя, – взмолился я. – Мне пришлось уехать на встречу с мистером Вульфом, на Тридцать пятую улицу. Но где-то через час я освобожусь и, поскольку хочу спросить тебя кое о чем, с удовольствием угощу обедом. Сможешь встретиться со мной на углу Уильям-стрит и Уолл-стрит в половине первого?

– Ах ты, негодник!.. – обиженно протянула она. – Позволил этому Хоффу прогнать себя с этажа, когда я не могла этого видеть! Знал же, что я занята в кабинете мистера Хендерсона. А о чем хочешь спросить?

– Вопрос жизни и смерти. Следующее па в той румбе. В двенадцать тридцать?

Она сказала: так и быть.

Я сидел вытянув ноги и затолкав руки глубоко в карманы брюк и угрюмо разглядывал ручку кодового замка на сейфе, когда из оранжереи спустился Вульф. Я подождал, пока он не устроится в кресле и не выровняет центр тяжести, и только тогда перевел на него хмурый взгляд, сопроводив его вопросом:

– Парни приходили?

Утвердительный наклон головы.

– Все четверо?

Еще один наклон.

– Вы ознакомили их с задачей?

Он снова кивнул.

Я покачал головой:

– О’кей. Если нам повезет и план действительно сработает… Думаю, мы оба понимаем, что это один шанс из сотни… Уповаю на Всевышнего, что они не потеряют ее из виду, а мне не придется опять заниматься опознанием мертвых тел.

– Чепуха. – Вульф нажал кнопку, требуя пива. – Как я уже говорил, ничего столь драматичного случиться не должно. Но может последовать некое слово, некий жест, некий взвешенный контрманевр, и ты, надеюсь, их не пропустишь.

– Ну да. – Мои брови так и остались сдвинуты. – Надейтесь. Я пригласил Гвинн на обед и забронировал кабинку в ресторане «У Фрисби», где порция икры шэда стоит три бакса. Какие-нибудь новые идеи?

Вульф ответил отрицательно, и тут вошел Фриц, принесший ему пиво.

Глава тридцатая

– Да, голубка моя, – сказал я. – Ты можешь заказать еще бокал, если Эмили Пост[14] ничего не имеет против мартини за обедом и если у тебя не закружится голова. Сегодня ты должна быть трезвой как стеклышко.

Я провел с Гвинн достаточно времени, чтобы знать: после третьего-четвертого бокала ее милые глазки имели склонность вылезать из орбит, затягиваясь туманной поволокой. И что еще хуже, она начинала сквернословить. Я предпочитал, чтобы Гвинн оставалась непорочной как ангел, о чем ей так прямо и сказал.

Сидя в угловой кабинке ресторана «У Фрисби», мы уплетали икру шэда с салатом из авокадо.

– Ничего у меня не закружится, – надулась Гвинн. – Девушкам моего круга это не к лицу. Моя голова всегда остается ясной, но зачем это тебе? Опять изводить меня расспросами про ту жуткую ночь, ту дрянную пятницу, которую мне никогда не забыть? Прямо из постели – в полицейский участок! Говорю тебе: я и не думала, что когда-нибудь доживу до такого!

– Я тоже не думал, – горячо поддакнул я. – Нет, не про ту ужасную ночь. Во всяком случае, твои воспоминания я тревожить не стану.

Здесь я отвлекся, попросив официанта принести еще мартини и, чтобы не создавать неловкости, порцию бурбона для меня.

– Мне было сложно решиться, – объяснил я, – и вот почему. Речь пойдет о предметах, которые должны остаться в тайне. Все это строго конфиденциально. С другой стороны, мне отчаянно нужен твой совет. Я примерно представляю себе твое мнение об Эстер Ливси, но… Тебе не кажется, что она не так проста? Чуточку лукавит?

Гвинн фыркнула. Я уже говорил ей, что с фырканьем лучше завязывать.

– Эта девица – и «лукавит»? Вот бы не сказала! А что, она водит тебя за нос?

– То-то и оно, – сокрушенным тоном признал я. – Не могу понять, зачем ей это. Может, она и вправду меня дурачит? Ничего не понимаю.

– Дурачит, не сомневайся. Что она натворила?

Я помедлил. Уставил серьезный взгляд в эти милые голубые глазки.

– Только между нами, Гвинн, очень тебя прошу.

– Заметано.

– Я советовался с мистером Вульфом, и он разрешил спросить у тебя.

– Не томи, бога ради. Рассказывай уже!

– Что ж… полагаю… сегодня утром Эстер Ливси сказала мне, будто знает, кто убил Уолдо Мура. И знает уже довольно давно.

Ломтик авокадо на вилке у Гвинн замер на полпути ко рту.

– Она знает? Так и сказала?

– Ну да.

– Быть того не может!

– Это ее собственные слова.

– Господи Иисусе!

Вилка с авокадо медленно опустилась, цокнула о тарелку и упокоилась там.

– Меня не удивляет, что ты поражена, дорогая, – сочувственно произнес я. – Я и сам поразился. Она как раз начала говорить, когда встрял Хофф и погнался за мной. Я ездил обсудить это с мистером Вульфом. Мы оба в растерянности, потому что плохо понимаем, что она за человек. Он решил, что мне стоит проконсультироваться с кем-то, кто хорошо разбирается в людях, кому можно верить и кто все знает про Ливси. Конечно, я сразу подумал о тебе. Ну, способна она нагло врать в лицо человеку или как?

Официант принес напитки. Гвинн посмотрела на мартини так, будто столкнулась с неожиданным препятствием, но затем подняла бокал и осушила в два глотка.

– Способна или нет? – настаивал я.

– Ни в коем случае. – Гвинн воспользовалась салфеткой. – Боже, какое возмутительное бесстыдство! А она не сказала, кто убийца?

– Нет. Может, и сказала бы, да вмешался Хофф. Тебе не кажется…

– А что она сказала… Нейлора тоже он убил?

– Что-то в этом смысле.

– Она не говорила, откуда ей это известно?

– Нет, но еще скажет, наверное. Вот об этом я и хотел спросить. Скажи, как с нею обходиться? Если только она в своем уме, у нее должны быть…

– Я опаздываю, – объявила Гвинн и отодвинула тарелку, перевернув при этом солонку. – У меня всего час, и мне нужно забрать…

– Ничего тебе не нужно, – твердо возразил я. – А вот мне нужна твоя помощь. Нужен совет, который только ты способна дать. – Я поглядел на часы. – У тебя еще десять минут свободного времени. Расскажи мне про Эстер Ливси. Она способна сболтнуть такое, просто чтобы поквитаться с кем-то? Что она за человек?

– Самодовольная сучка, которая всюду сует свой нос.

Все десять минут я продолжал свои расспросы, но так и не выведал других полезных сведений – ни об Эстер Ливси, ни о ком-либо (или о чем-либо) другом. Гвинн просто не могла сосредоточиться. Ей не терпелось вернуться на работу.

Глава тридцать первая

Наш план вряд ли бы много выиграл, вернись я с обеда под ручку с Гвинн, поэтому мы расстались с нею в вестибюле у главного входа. Когда лифт защелкал, унося ее ввысь, я прошел мимо прилавка с сигарами, сделал знак рукой стоявшему поблизости широкоплечему парню и, не задерживаясь, прошествовал на улицу и далее за угол. Здоровяк догнал меня, и мы поздоровались.

– Как продвигаются дела, Орри?

– Скука смертная, – проворчал он. – Вышла пообедать в закусочную при фруктовой лавке – и сразу назад. Не хочешь махнуться поручениями?

– Может, на будущей неделе. Начиная с пяти скучать тебе не придется. Глаза еще не слиплись?

– За ней я могу следить и с закрытыми глазами. Что-то новое?

– Пока ничего, но сегодня – тот самый день. Не сегодня, так завтра. Если споткнешься и вывихнешь пальчик…

– Знаю, знаю. Ты говоришь с Кетером. Орри Кетером.

– Так держать, мой бравый воин!

Я вернулся в вестибюль, прошел к телефонной будке, позвонил Вульфу и сообщил, что дело сдвинулось с мертвой точки. Новых идей у него не возникло. Честно говоря, он только хмыкнул в ответ. Я поднялся на лифте на тридцать четвертый этаж, прошел в свой кабинет (заметив, что персонал отдела фондов вновь счел меня достойным внимания), уселся за стол и заправил в пишущую машинку три листа бумаги с копиркой между ними.

Шапка документа осталась, разумеется, прежней. Отпечатав ее на автомате, я обдумал, как сформулировать дальнейшее. Это могло иметь значение в зависимости от того, откуда последует ожидаемая реакция на отчет – с тридцать четвертого или с тридцать шестого этажа. Я решил придерживаться сухого официального слога без всяких украшательств, просто чтобы не выбиваться из стиля моих прежних отчетов, но и чрезмерно «засушивать» текст тоже не хотелось. В итоге, ударив по клавишам, я выдал следующее:

Расследование приняло многообещающий оборот. Сегодня в 9:40 утра я навестил Эстер Ливси на ее рабочем месте. Как сообщалось ранее, она отказала мистеру Вульфу в новой встрече, когда он выразил желание провести с нею длительную беседу, как и с остальными (о результатах этих бесед я уже докладывал). Сегодня мисс Ливси вела себя чрезвычайно нервно. Поначалу наотрез отказывалась говорить и со мной, но, когда я проявил настойчивость, сообщила вдруг, что не решается снова беседовать с Вульфом по одной причине: ей известно, кто убил Уолдо Мура. По-видимому, она ошибочно сочла, что наш разговор носит конфиденциальный характер, хотя подобных гарантий никто не давал. Выражения, в каких она сделала свое признание, позволяют предположить, что тот же неизвестный убил и Нейлора. Думаю, я мог бы добиться от нее большего, намного большего, если бы мистер Самнер Хофф не вторгся в кабинет мисс Ливси с намерением выдворить меня за порог. Нет причин предполагать, что он узнал о содержании нашего разговора, так как мы говорили вполголоса, а дверь оставалась закрыта.

Я немедленно отправился в офис мистера Вульфа, чтобы сообщить ему об этом инциденте. Он считает, что еще какое-то время я могу действовать по своему усмотрению, но скрывать от клиента полученную информацию было бы грубой ошибкой. О дальнейшем развитии событий, если таковое последует, сообщу незамедлительно.

Так выглядел окончательный вариант отчета. В первом наброске мне не приглянулись кое-какие мелкие детали, так что я отредактировал текст и отпечатал его заново. Я по-прежнему расставлял в шкафу ловушку со второй копией своего отчета, протирая обложки папок и раскладывая табачные крошки. Нет, я не сильно надеялся поймать кого-то за руку, просто соблюдал традицию. Покончив с этим и разложив оригинал и первую копию по карманам, я широко открыл дверь кабинета, поставил стул так, чтобы был виден вход в комнату Эстер на дальней стороне «стадиона», и уселся.

Ее кабинет был закрыт.

В течение минуты несколько десятков женщин, населявших тот сегмент «арены», что был виден из моего наблюдательного пункта, заметили дверь нараспашку и за нею меня. Это зрелище притягивало взгляды – от мимолетных, быстро отводимых в сторону, до марафонских расстрелов в упор. Интересное ощущение. Вернее, оно стало бы интересным, если бы расположение духа позволило мне взвесить все выгоды. В текущих обстоятельствах из этого ничего не вышло.

Вообще-то я не ожидал всерьез, что в центральном проходе вдруг появится угнанный седан, который совершит резкий поворот, устремится к кабинету Эстер и задавит бедняжку насмерть. Меня бы сильно удивило, случись хоть что-то из ряда вон выходящее, тем не менее зевать не стоило. И все то время, что я просидел там, взгляд мой не отрывался от двери Эстер, за исключением нескольких интервалов, длившихся не более трех секунд каждый. Если дверь открывалась, я не мог этого не заметить.

А она открывалась. Семь раз. В 14:35 мисс Ливси покинула свой кабинет, посетила Розенбаума и вернулась к себе в 14:48. В 15:02 она появилась вновь, прошла в конец зала, где находилась женская уборная, чтобы вернуться в 15:19. В 15:41 Самнер Хофф решительным шагом приблизился к двери по дальнему проходу, открыл ее и скрылся внутри, вновь затворив ее за собой. В 15:55 он вышел и направился прямо ко мне, никуда не сворачивая (об этом чуть позже). В 16:12 из кабинета вышла сама Эстер (и об этом тоже немного позднее). Итого семь раз.

Первое подтверждение тому, что я сделал верную ставку, выбрав Гвинн хранительницей чужих тайн, явилось около трех часов дня, когда вид на уходящие вдаль рабочие столы внезапно оказался заслонен довольно крупным объектом, который появился в дверном проеме. Этим объектом была Роза Бендини. Ее черные глаза лучились возбуждением, но, войдя и приблизившись, она сказала лишь:

– Сегодня понедельник, Арчи.

Я кивнул:

– Тридцать первое марта. Шесть дней до Пасхи.

– Ты помнишь прошлый понедельник?

– Никогда его не забуду. Но четверг я помню еще лучше.

– Я тоже. Чем ты занимаешься, сидя тут?

– Вспоминаю понедельник с четвергом. Извини. Не загораживай мне обзор.

Я вытянул шею, приглядываясь. Эстер вышла из своего кабинета. Убедившись, что она направляется в уборную, я переключил внимание на гостью:

– Отчего так сияют эти глазки? Только из-за меня?

– Может, закроем дверь?

– Нет, мэм. Только не в рабочее время.

Роза придвинулась на шаг.

– Эстер водит тебя за нос, – произнесла она с неожиданным напряжением в голосе. Быстро обернулась, посмотрела за дверь и снова уставилась на меня. – Я же рассказывала тебе о ней! Даже если она знает, кто убил Уолли, все равно пытается тебя надуть. Я ведь рассказывала о ней, верно?

– Было дело. Говори потише. С чего ты взяла, будто она знает, кто убил Уолли?

– Она сама тебе сказала. – Роза опустила ладонь мне на плечо, но, проследив за моим взглядом, устремленным к двери, убрала руку. – Не дай ей одурачить тебя, Арчи. Еще немного – и она расскажет, кто убийца.

– Если так, это будет побольше, чем рассказала ты. Сперва ты убеждала меня, что знаешь, кто убил Уолли, но не хотела назвать имя. Потом сказала, что не знаешь. Разве это не надувательство?

– Я… я… – Она снова оглянулась. – Я все-таки закрою эту дверь.

– Зачем? Ты готова назвать имя?

– Не знаю я никаких имен, Арчи. Просто хочу, чтобы ты обнял меня. Я закрою…

Я поймал ее за локоть, не пустив к порогу.

– Нет, Роза. Не сейчас. Подождем с этим до другого раза. Кто сказал тебе…

Она вырвалась, сверкая глазами.

– Другого раза может и не быть! – объявила она и вышла.

Приятно было знать, что Гвинн меня не подвела, но помимо этого визит Розы, казалось, не принес ничего особенно полезного. Вульф ожидал какого-то слова, или жеста, или контрманевра, и данные мне инструкции предписывали немедленно делиться с ним всеми деталями происходящего. Однако я, хоть убейте, не видел ничего необычного в том, что Роза захотела оказаться в моих объятиях. Что ей мешало? С четверга миновало уже четыре дня. Я не мог решить, стоит ли бежать к телефонной будке и поведать Вульфу о визите Розы, но думал дождаться, по крайней мере, пока Эстер не вернется из уборной, когда дверной проем вновь оказался занят.

На этот раз его оккупировал Бен Френкель. Два широких шага внутрь, остановка. Он уставился на меня сверху вниз, поводил носом и прогремел своим громоподобным голосом:

– Не помешал?

– Еще как, – усмехнулся я снизу вверх. – Чего ради?

– Сегодня вы угостили обедом мисс Феррис.

Я кивнул:

– Ничего личного. Хотелось обсудить с ней кое-какие дела.

– Не верю. – Раскаты грома оставались глухими.

– Значит, меня снова считают лгуном. Спросите у нее.

– Мне не нужно ее спрашивать. Она уже все рассказала. Вы попросили у нее совета, что само по себе бессмысленно. Вы уже дважды подолгу говорили с нею – и вы сами, и мистер Вульф. Ни за что не поверю, что вам потребовался ее совет. Вы понимаете, конечно, что у нее практически отсутствует интеллект, а посему ее мнение по любому вопросу не имеет ни малейшей ценности. Нет, она не слабоумна, но ее мыслительные способности явно оставляют желать лучшего.

– Как это? – ахнул я. – Мне казалось, она вам нравится!

Взмахом длинной костлявой руки Френкель отмел этот довод в сторону.

– Она мне не нравится. Я страстно люблю ее, как вам известно. Далее, вы что-то рассказали ей по секрету, и это кажется еще более бессмысленным. Она совершенно не способна держать рот на замке. Это вы знаете. Вот лучшее доказательство тому, что я не убивал Уолдо Мура… и Нейлора, раз уж на то пошло. Будь я убийцей, мне не удалось бы скрыть это от Розы… Ничего не могу от нее скрыть. А узнай она об этом, давным-давно уже растрепала бы – не только вам, всем! Вот почему вы уверены в моей невиновности.

– Справедливо, – признал я.

– Ну, разумеется. Тогда потрудитесь объяснить тот факт, что вы поделились с ней крайне важным, по вашим же словам, секретом, строго-настрого запретив выбалтывать его кому бы то ни было.

– Не понимаю, каким образом… Простите.

Я снова вытянул шею, чтобы лучше видеть. Эстер возвращалась из уборной. Взгляд на часы позволил точно хронометрировать это событие: 15:19. Я снова посмотрел на Френкеля:

– Возможно, вы ошибаетесь в отношении мисс Феррис. Не стоит думать, что ваша оценка ее умственных достоинств совпадает с мнением окружающих. Быть может, вы ослеплены своей любовью.

Описав красивую дугу, тощая рука Френкеля отмела и этот довод.

– Пустая болтовня, – пророкотал он. – Вы пытаетесь уйти от ответа на чрезвычайно серьезный вопрос, сведя его суть к банальным мелочам. Кроме того, вы используете мисс Феррис, превратили ее в инструмент достижения собственной цели, даже не задумавшись об опасности, которая может ей грозить. Это подло с вашей стороны. Причем «подло» – еще мягко сказано. – Его глаза буквально сверлили во мне дырки. – Она не способна видеть опасность или защититься от нее. И у меня есть право просить… требовать подробностей. Что именно сказала вам мисс Ливси? Мне нужны точные слова. Раз уж вы сделали мисс Феррис своей марионеткой, я вправе предположить, что мисс Ливси упомянула мое имя. Это так?

– Пока до этого не дошло. – Я склонил голову набок, чтобы лучше видеть его. – Даже забавно, насколько точно вы повторяетесь. С Нейлором было то же самое, помните? Вы явились спросить, не называл ли он вашего имени. Забавно, да?

– Отнюдь.

Френкель развернулся на месте, сделал шаг, ухватил за спинку еще один стул, выставил его напротив моего и уселся. Мне показалось, его глаза ни на миг не переставали меня буравить.

– По натуре я интроверт, – сообщил он, словно это многое объясняло. – Вы даже можете назвать меня эгоцентриком. Именно поэтому безрассудная увлеченность мисс Феррис так глубоко перевернула все мое существо. В недрах моей личности внезапно возник конфликт, который…

Его понесло. Существовали, конечно, разнообразные способы заставить Френкеля заткнуться, но я не видел смысла оскорблять его чувства, поскольку присутствие Бена не отвлекало меня от основной задачи. Я не смотрел на Френкеля, но вполне мог слушать его, не оставляя свой наблюдательный пост. Поэтому я слушал внимательно – на тот маловероятный случай, если слово, или жест, или контрманевр воспоследуют с его стороны, – и даже подкидывал время от времени вопросы и комментарии.

Я все еще внимал ему и в 15:41, когда увидел, как Самнер Хофф решительной поступью движется по проходу в кабинет Эстер, и в 15:55, когда Хофф вышел оттуда и направился в мою сторону.

Инженер не стал задерживаться на пороге. К моменту его появления я уже был на ногах, потому что в моей каморке не нашлось бы места для акробатических упражнений. Бен Френкель прервал себя на полуслове и тоже поднялся на ноги.

Хофф уставился на него:

– Я хочу поговорить с Гудвином. Когда ты закончишь.

– Я не закончу! – заявил Френкель. Быстро отошел к двери, бросил нам через плечо: – Никогда не закончу!

И он исчез из виду. Хофф начал было прикрывать дверь. Я пододвинулся, выставил руку и снова распахнул ее.

– Люблю этот вид, – объяснил я. – Все эти девушки так милы. Если беседа будет приватной, просто старайтесь говорить потише.

Он вроде бы собирался настоять на переговорах за закрытой дверью, но затем передумал. Отошел к стулу, с которого вскочил Френкель, и уселся. Я едва мог признать в нем прежнего Хоффа. Он не выглядел ни воинственным, ни особенно возмущенным. Сомнительно даже, чтобы он чувствовал готовность «разбираться».

– Я недооценил вас, – сказал он. – Либо вас, либо Вульфа, либо вас обоих.

– Ничего страшного, – дружески утешил я. – Как Ева сказала Адаму, все мы порой ошибаемся.

– Намерены ли вы сообщить наверх и в полицию, что мисс Ливси призналась вам, будто ей известен убийца Мура и Нейлора?

Стало быть, история менялась при каждом пересказе. Возможно, Гвинн решила ее приукрасить.

– Городские власти меня не нанимали, – заметил я. – Разумеется, обычная процедура подразумевает ответственность перед клиентом. Когда в расследовании намечается прорыв, клиента следует ставить в известность. – Я похлопал себя по карману. – Да, намерен.

– Она уверяет, что не говорила ничего подобного. Отрицает, что произнесла хотя бы слово.

Я сочувственно покивал:

– Этого следовало ожидать, но я надеялся, что мисс Ливси воздержится от отрицаний. Однажды она уже отрицала, что на протяжении часа и трех минут прогуливалась с Нейлором в тот день, когда его убили. Отрицать она умеет.

Хофф провел языком по губам, проглотил комок в горле.

– Ваш отчет уже готов. Он у вас в кармане.

– Да, сэр. – Я взял себя за лацканы, по одному в каждую руку, и широко распахнул пиджак. – Справа карман с отчетом. Слева кобура с автоматическим пистолетом системы «Уэмбли». Все на своих местах.

Казалось, вид кобуры не особо его впечатлил. Карман заинтересовал Хоффа куда сильнее. Затем его взгляд снова уткнулся в мои глаза. Он уступал буравчикам Френкеля в остроте и напряженности, зато выигрывал в устойчивости.

– Чего именно, – спросил Хофф, – вы хотите добиться от мисс Ливси?

Я пожал плечами:

– Это от нее зависит. Может, мы просто хотим проучить ее. Нехорошо ведь отрицать очевидные вещи.

– Она… – Он снова облизал губы. – Она сказала правду.

– Прекрасно, дружище. Вам виднее.

– Я это точно знаю. Человек я небогатый, Гудвин. В денежном смысле похвастать мне нечем, приходится считаться с реальностью. Я дам вам пять тысяч долларов наличными – могу раздобыть эту сумму уже завтра, – если только вы хорошенько подумаете и решите, что неверно ее поняли. Это ведь не сложно: вам не придется извиняться и брать свои слова назад. Просто скажите, что неправильно ее поняли.

– Только не за пять штук.

– Но я… – Хофф взял паузу, чтобы подумать. – Сколько?

– Не за деньги. Они мне не нравятся. Они скручиваются на уголках. Я могу выслушать ваши доводы, если мисс Ливси придет сейчас сюда или отправится со мной к мистеру Вульфу, чтобы произнести хоть одно слово правды. При условии, что это правдивое слово будет стоить хотя бы десять центов.

– Она сказала правду.

– Вам виднее.

Страницы: «« ... 678910111213 »»

Читать бесплатно другие книги:

Ничто не предвещало подвоха. Самая обычная сделка: Алекс Бенедикт, удачливый торговец космическим ан...
Капитан Сергей Гайдук служил в российском спецназе на Северном Кавказе. Он успешно выполнил все боев...
Это необычная книга – книга-противостояние: Владимир Познер ставит перед своими гостями и вопросы ве...
Убита молодая служанка Мэг, которая еще недавно работала в доме викария. А вскоре бесследно пропал е...
Учительницу математики мисс Феррис из престижной школы убивают прямо перед ее выходом на сцену в люб...
Известие о самоубийстве чиновника министерства иностранных дел Сэмюэла Феннана озадачило Джорджа Сма...