Слишком много женщин (сборник) Стаут Рекс
Самнер Хофф молчал. Медленно, постепенно его пальцы сложились в два кулака, но он явно не собирался бросаться на меня или причинять ущерб обстановке. Спустя какое-то время судорожно стиснутые в кулак пальцы вновь разжались.
– Ради всего святого, – взмолился он. – Вы что, не понимаете, чем это может кончиться? Не понимаете, какая опасность ей теперь грозит? – Он едва не скулил. – Сами знаете, что случилось с Нейлором… Вы хоть на минуту отдаете себе отчет в том, что ставите ее жизнь под угрозу? Это каким же бессердечным ублюдком надо быть…
Я подался вперед и похлопал его по колену.
– Слушай-ка, дружочек, – медленно и отчетливо произнес я, – на кону именно то, что ты думаешь. Ставки и впрямь высоки. Не нравится – не играй.
Он так резко убрал колено в сторону, словно я размазывал по нему колонию бактерий, бочком сполз со стула и устремился прочь из моего кабинета.
Теперь мне казалось, что услышанное и увиденное вполне оправдывает потерю монетки. Посему, проследив за Хоффом, который прошествовал через общий зал к кабинету Эстер, я вышел и направился к телефонным будкам в углу «арены».
Я коротко перечислил Вульфу недавние события и спросил, не желает ли он выслушать подробности. Вульф заверил меня, что спешки нет, все это подождет до тех пор, пока я не вернусь домой, но тут же опроверг сам себя, задав множество вопросов. В отличие от меня, он явно считал, что мы добились чего-то ценного, но в итоге ослабил хватку.
Возвращаясь по проходу, я поймал на себе взгляды всех, кто был в помещении. Три сотни пишущих машинок временно прекратили трескотню. Дэна Эндрюс[15] и тот смутился бы от такого внимания.
Дойдя до двери своего кабинета, я постоял в задумчивости, но не из желания продлить удовольствие зрителям. Дверь оказалась закрыта, а я был уверен, что, уходя, оставил ее нараспашку. Я открыл ее, вошел и тут же снова прикрыл при виде стоявшей внутри Эстер Ливси.
Я сделал шаг навстречу, она сделала два, и ее правая рука вцепилась в мой левый бицепс.
– Прошу вас! – выдохнула она, подняв лицо.
– О чем просите? – сухо осведомился я.
– Прошу, не поступайте так со мной! – При этих словах вторая ее рука сжала мой второй бицепс. – Не надо! Пожалуйста!
Я сохранял неподвижность, не предлагая ее рукам задержаться, но и не намекая неловким жестом, будто меня беспокоит их прикосновение. Ее запрокинутое лицо было настолько близко, что меня поразила чернота зрачков. Этой близости она добивалась сама, а что устраивало ее, то устраивало и меня.
– Я никак с вами не поступаю, – заметил я. – Мне кажется, вы чудесно…
– Поступаете! Вы распространяете обо мне лживые слухи! Вы беззастенчиво, злонамеренно лжете!
– Конечно лгу, – кивнул я. Дыхание Эстер было сладким. – Вы не знакомы с Солом Пензером, не так ли?
– Что… Кто… Вы сейчас…
– Сол Пензер. Мой добрый друг и лучший сыщик во всем мире. Он видел вас с Нейлором в тот вечер. Значит, вы солгали. А ведь я настолько боготворю вас, что готов принять за образец и повторять каждый ваш шаг. Жить не смогу, если не буду подражать вам. Поэтому я тоже солгал.
Пальцы ее разжались. Она отступила на шаг.
– И мне сразу стало намного легче, – добавил я.
– То есть вы признаёте, что солгали? – спросила она.
– Перед вами? Ну разумеется. Но больше не признаю ни перед кем. Наш первый маленький секрет, только ежду нами. Если вы не настолько меня любите, чтобы иметь общие секреты, это поправимо. Мы можем поехать к Ниро Вульфу и признаться, что оба солгали, а потом рассказать ему всю правду. Так и сделаем?
Она тяжело дышала. Все так же сладко, надо думать. Однако я стоял слишком далеко, чтобы чуять эту сладость.
– Вы это серьезно, – сказала она, утверждая, а не спрашивая.
– Я всегда говорю исключительно серьезно. Давайте вместе поедем к мистеру Вульфу и покончим с этим.
– Мне казалось… Я считала, вы… – Она умолкла. Голос готов был задрожать, но не позволили губы. – Вы ужасный человек. Я думала… Вы отвратительны!
Без всякой суеты она подошла к двери, открыла ее и вышла, не оглянувшись.
Глава тридцать вторая
Тем вечером, в четверть двенадцатого, в офисе Ниро Вульфа раздался телефонный звонок. Я взял трубку, и голос Фреда Даркина сообщил:
– Огни погашены, она мирно спит в своей постели. Христа ради, Арчи, ты же не хочешь, чтобы я…
– Хочу, – твердо ответил я, – и мистер Вульф тоже хочет. Тебе поручено задание. Кстати, чем ты зарабатываешь на жизнь? Следишь – и следи, глаз не отводи. – Повесив трубку, я сказал Вульфу: – Фред докладывает, что она погасила свет. Признаюсь, я испытал облегчение. Я ведь женился бы на ней, не сговорись она с Хоффом насчет той распроклятой лжи. Не хочу иметь с этим ничего общего, но сегодня, пожалуй, мне будут сниться кошмары.
Вульф не потрудился даже хрюкнуть.
Я неплохо знаю Вульфа, намного лучше других. И все же мне так и не удалось понять, нашел ли он в моем докладе о событиях дня хоть что-то, что могло сойти за слово, или жест, или контрманевр, которых он так ждал. Моему подробному рассказу он уделил должное внимание: выслушал его сидя в кресле без движения, с закрытыми глазами, и задал великое множество вопросов.
Он даже захотел услышать, что именно ответила мне мисс Эбрамс, секретарша из приемной на тридцать шестом этаже, когда я вручил ей отчет для мистера Пайна. Я отнес его наверх в половине пятого, как обычно, и она сообщила мне, что Пайн сейчас занят, но она непременно передаст ему конверт прежде, чем он покинет здание.
В ту ночь кошмары меня не мучили, но, будь в моей постели жена, она наверняка спросила бы утром, отчего я так метался во сне. Мне и прежде доводилось подвергать опасности чьи-то надежды на тихое счастье, но на этот раз все было иначе. Все как-то странно перевернулось.
Едва завидев Эстер Ливси, я сразу ощутил, что она попала в беду, из которой никто, кроме меня, не сможет ее вызволить. И что теперь? Я своими руками надел ей на голову бумажную мишень, надеясь привлечь внимание убийцы, который уже дважды выходил сухим из воды. Согласитесь, интересный способ помочь человеку.
Выходя из дому во вторник, в первоапрельский День дурака, я немного волновался из-за молчания телефона, хотя сидеть возле него не было ни малейшей причины. Фред точно не станет звонить, пока Эстер не выйдет на улицу, а потом у него уже не будет такой возможности.
Я вошел в небоскреб на Уильям-стрит за четверть часа до начала рабочего дня, в девять пятнадцать, и притаился в углу вестибюля, который мы с Солом облюбовали восемью днями ранее. Народ уже начинал подтягиваться.
Эстер явилась за пять минут до срока. Когда она уже скрылась в лифте, я заметил Фреда Даркина, который прошел за нею в вестибюль и остановился в десяти шагах от меня. С другой стороны появился Билл Гор. Он обменялся парой знаков с Фредом и прошествовал дальше. Фред отошел к газетному лотку, купил себе газету и покинул здание.
Я поднялся на лифте на тридцать четвертый этаж, добрался до своего кабинета, распахнул дверь и уселся наблюдать, чувствуя упадок сил. Разведенный нами огонь не сумел выкурить Эстер из норы, в которую она забилась, и, похоже, уже начал чадить, потухая.
Не в моем вкусе просто сидеть сложа руки и ждать, пока кто-нибудь заглянет. Впрочем, мои мучения длились недолго: зазвонил телефон. Я бросился к аппарату, словно молодой отец, жаждущий услышать: «Поздравляю, у вас мальчик!», но это всего-навсего был Джаспер Пайн, приглашавший меня поговорить. Я повиновался.
На тридцать шестом этаже меня без проволочек препроводили в офис Пайна. Он в одиночестве стоял там, в самом центре своего просторного кабинета. В руке зажат листок бумаги, на лице – неизбывная печаль. Когда я приблизился, он потряс бумажкой перед моими глазами.
– Этот отчет, – прогремел он под стать Бену Френкелю, но без грозовых раскатов в сильном, низком голосе. – Что это такое?
– А вы его прочли? – спросил я.
– Да.
– Все так, как написано, мистер Пайн.
– Эта женщина… – он сверился с листком, – эта Эстер Ливси, что она вам сказала?
– Все то, что там указано. Что она не осмеливается вновь встретиться с мистером Вульфом и отвечать на его вопросы, потому что знает, кто убил Мура. Вы помните, возможно, что она была с Муром обручена. Вот и все, если только вам не нужны точные ее слова. Как я понимаю, теперь она отрицает, что призналась мне. Нейлор тоже отрицал, но вы сами знаете, что с ним случилось. Я намерен заняться мисс Ливси вплотную и постараюсь уговорить ее навестить мистера Вульфа.
– Никаких имен? Она так и не назвала убийцу?
– Нет. Пока нет.
– Полиции вы уже сообщили?
– Опять же пока нет. Мы не считаем, что обычная полицейская тактика возымеет успех. Только не в случае с мисс Ливси.
На столе у Пайна что-то зажужжало. Он отошел снять телефонную трубку, пару минут говорил о чем-то не связанном со смертью, а затем обогнул стол и рухнул в свое рабочее кресло.
– Будь оно все неладно, – произнес Пайн. – Слишком много дел сразу, как всегда. – Он смотрел на меня, набычившись. – Мистер Нейлор уверял, что не говорил вам ничего подобного. Он обвинил вас во лжи. Теперь то же самое делает эта женщина.
Я кивнул:
– Да уж. Моя репутация еще не терпела подобного урона. Нейлору вы не поверили. Теперь, если хотите выровнять счет, можете поверить мисс Ливси.
– Надеюсь, вы знаете, что делаете… что с нею может случиться.
Я снова кивнул:
– Мы присматриваем за нею.
– Хорошо. – Пайн поднял трубку с одного из аппаратов на столе. – Держите меня в курсе. Дайте знать, если она согласится на встречу с Вульфом.
Непременно, заверил я и вышел, а по дороге из приемной воспользовался телефонной будкой, чтобы сообщить Вульфу, что слова и жесты посыпались на нас уже сверху.
Весь остаток утра я раскладывал пасьянс без колоды. Сидел как приклеенный на стуле, повернутом к открытой двери, и ни одна живая душа не захотела скрасить мне день. Ожидание было монотонным и донельзя утомительным.
Эстер скрывалась за закрытой дверью. В десять пятнадцать она совершила единственную вылазку в кабинет Розенбаума, где провела более часа – видимо, писала под диктовку. Вторично я увидел мисс Ливси в час дня, когда настал ее обеденный перерыв и она вышла из кабинета в пальто и шляпке.
Мы не стали здороваться, но я спустился в том же лифте, что и она. Передал ее с рук на руки Биллу Гору в вестибюле, а сам направился в забегаловку на дальней стороне улицы, где употребил в пищу сэндвичи с молоком.
Вновь оказавшись в своей конуре, я решил, что одиночество мне опостылело, позвонил в секцию резервного персонала и объявил, что мне нужна стенографистка и только мисс Феррис способна меня выручить.
К тому времени я уже их выдрессировал, и Гвинн незамедлительно возникла на моем пороге с блокнотом в руках. Свой стул я предусмотрительно переставил так, чтобы она не сильно загораживала обзор.
– Я в первый раз буду писать под твою диктовку, – сказала она, присаживаясь. – Постарайся не слишком торопиться.
– Ну конечно, – согласился я. – У нас весь день впереди. Я буду диктовать письмо комиссару полиции. Ка-о-эм-и-эс-эс-а…
– Воображаешь себя умником, да?
– Я очень умный, даже не сомневайся. Поехали. «Дорогой мистер комиссар, я бы хотел подать жалобу. Самая красивая девушка на свете предала мое доверие. Она обещала никому не рассказывать мою тайну, но потом развязала язык. За сто минут она поделилась ею с сотней чеовек. Ее зовут Гвинн Феррис, и она…»
– Не буду я писать такое! Все было не так!
– Ты только не кричи, дверь же открыта, – улыбнулся я, стараясь быть обаятельным. – Я знаю, дорогая моя Гвинн, что ты рассказала всего-то пяти или шести сослуживцам и каждый божился, что ни словечка не сболтнет. Помнишь тот первый день, когда я только пришел к вам? Как замечательно ты мне тогда помогла.
Я потянулся вперед, забрал блокнот, в котором она начинала писать, вырвал страницу и вернул блокнот ей.
– Забудь про диктовку. Мне просто захотелось посмотреть на тебя. Но нам лучше поддерживать деловую атмосферу: на нас люди смотрят. Есть какие-нибудь новости?
– Конечно есть. – Гвинн закинула ногу на ногу и исполнила ритуал с одергиванием подола. – Все спорят до хрипоты, кто из вас врет – ты или Эстер.
– Надеюсь, общие симпатии на моей стороне.
– Надейся, но кое-кто предпочитает ее. Вот идиотки! Например, та глупая коротышка Энн Мерфи… Ты с ней знаком?
– Не слишком близко.
– Она грозится бросить заявление в ящик для жалоб. Дескать, ты ставишь жизнь Эстер под угрозу! Как тебе такое? И еще, да-да-да! Боже, почему я сразу не сказала? Мистер Пайн, наш президент… Он просил свою секретаршу позвонить Ливси, чтобы та явилась к нему, а Ливси сказала, что не явится, и тогда мистер Пайн сам ей позвонил, но она все равно сказала, что не хочет его видеть! Как тебе такое? Президент упрашивает ее подняться к нему в кабинет, а она ни в какую! Это так на нее похоже! Богом клянусь, теперь Ливси точно уволят!
– Не так громко. Откуда тебе все это знать? Что она отказалась встретиться с Пайном? Я не верю.
– Ты мне не веришь?
– Не-а.
– Ну и ладно, ну и не верь. Девочкам на коммутаторе, уж наверно, лучше знать. Я обедала с одной из них. Конечно, они не должны слушать разговоров, но ты же сам знаешь, как это бывает. Им ведь нужно удостовериться, что разговор кончился, чтобы разорвать соединение, правда? И ты все равно мне не веришь?
– Может, и верю. Потом расскажу. – Я потянулся вперед, чтобы похлопать Гвинн по колену, будто специально для этого созданному. – Милая, ты лучше всех дикторш, что читают новости по радио. А когда это случилось, все эти просьбы и отказы?
– Днем, перед обедом. Не знаю, когда точно. Я думаю, в ней совесть заговорила, а ты?
– По-моему, молчит пока. Еще новости были?
– Боже, ну конечно. Мистер Хофф вчера не отвечал на письма, просто оставил конверты на столе и даже не вскрывал их, наверное. А старик Берч, ну, ты помнишь, тот контролер корреспонденции с бородавкой на носу…
Гвинн умолкла, потому что я вдруг вскочил с места.
– Ты меня прости, – поспешно извинился я. – Забыл кое о чем! Мне срочно нужно позвонить. Совсем из головы вылетело.
– Я тут подожду.
Я попросил ее не беспокоиться, на сегодня с диктовкой покончено. Выскочил за дверь, метнулся по проходу к телефонной будке в углу и набрал номер Вульфа. Трубку поднял Фриц, который переключил меня на самого Вульфа.
– Вы сами говорили, – сказал я ему, – что хотите получать новости с пылу с жару. Можете сразу бросить ее в урну, но эта новость первая за долгие часы, и я боялся, что вы голодаете. Этим утром Пайн велел секретарше связаться с мисс Ливси и пригласить ее… К нему, к Пайну… А мисс Ливси отказалась. Тогда Пайн позвонил ей сам, чтобы лично вызвать мисс Ливси в свой кабинет, но она и тогда не подчинилась. Это все. Очевидно, она расстроена и не отвечает на приглашения, откуда бы те ни поступали. Что кажется странным, ведь она говорила, что нуждается в работе и что ей тут нравится. Или нравилось.
– Ты уже видел ее? Говорил с ней?
– Нет. В противном случае я сообщил бы вам.
Молчание затянулось. Оно длилось минуту, две, три, пока я не спросил:
– Алло, вы еще там?
– Да. Откуда это известно?
– Одна из моих здешних подружек, Гвинн Феррис, услыхала об этом от некоей девочки с коммутатора. Нарочно такое не придумаешь. Да что там, за подобные сведения я сам готов платить звонкой монетой.
– Откуда звонишь?
– Из будки.
– Хорошо. Выслушай свои инструкции.
Он снабдил меня указаниями. Несложно было сообразить, что задумал Вульф, и раз уж те три-четыре лжи, что от меня требовались, не делали опасную ситуацию еще опаснее, я не стал ему возражать. Распоряжения были довольно сложными и зависели от того, какой оборот примут события. Мне даже пришлось просить Вульфа повторить их, чтобы убедиться: я все верно запомнил.
Выйдя из кабинки и решив, что вполне могу заранее подготовиться к одному из возможных оборотов, я сначала зашел к себе в кабинет за шляпой и плащом и лишь потом пересек зал, направляясь к Эстер. Дверь была закрыта. Я вошел, прикрыл за собою дверь, уселся на стул и положил на колени плащ и шляпу.
Эстер перестала стучать по клавишам и воззрилась на меня. Она уже не была той женщиной, с которой судьба свела меня две недели назад. Тогда нас разделяла тысяча миль, не меньше. Теперь она была рядом, вся целиком. Я что-то значил для нее, это точно, и она вглядывалась в мое лицо, чтобы понять, что я задумал, явившись без спроса. Она не поинтересовалась, чего я хочу. Ни слова не произнесла.
– У меня сложное положение, – буднично заговорил я. – Там, за этой дверью, полно людей, которые желают знать, кто из нас врет – вы или я. Все бы ничего, я и брыкаться бы не стал, но у них хватило наглости превратить меня в мальчика на побегушках. Впрочем… – Тут я развел руками. – Если я правильно понял, мистер Пайн, президент этой компании, приглашал вас к себе этим утром, но вы отказались с ним встретиться.
Эстер и бровью не повела.
– Я правильно понял, не так ли? – переспросил я.
Она все-таки заговорила:
– Да. Я… да.
– Не желаете встретиться с ним сейчас? В моем присутствии? Или без меня?
Она ответила не задумываясь:
– Нет.
Я насупился:
– Есть одно обстоятельство, которое я не совсем уяснил. На вас кто-то пробовал надавить? С тех пор, как вы отказались встречаться с Пайном?
– Нет.
– В таком случае меня не обманули. Прекрасно. Такова уж их позиция, и она довольно логична, вы должны это признать. Я сказал им, что вы признались мне, будто вам известно, кто убил Уолдо Мура. Потом им сообщили, что вы отказываетесь от этих слов. Они уже поговорили со мной, а теперь хотят говорить с вами. Еще бы не хотели… Вряд ли вам удастся уйти от этого разговора. Но если не желаете говорить с Пайном, можно устроить встречу еще с кем-нибудь. Когда я говорю «они», это не значит, что на вас накинется вся орава. Хватит и одного, сгодится любой из трех. Вы готовы встретиться с кем-то из вице-президентов?
Наверное, Эстер должна была моргать, хоть бы изредка. Считается, люди физически не способны не моргать, но я готов поклясться, что она не моргала.
– Я не хочу, – произнесла она тоненьким голоском, похожим на писк.
– Конечно не хотите. Это я могу понять. Но вы согласны на встречу?
– Да.
– Прямо сейчас?
– Да.
– Который из них? Назовите имя.
– Любой… мне все равно.
– Но вы только что отказались от встречи с Пайном.
– Кто угодно… кроме него.
– О’кей. Дело в следующем. Они посчитали, что вы, возможно, согласитесь на встречу с представителем совета директоров, и предпочли бы, чтобы с вами говорил человек, которого они специально наняли представлять совет в расследовании этих убийств. Этот человек – Ниро Вульф. Поедете со мной повидаться с ним?
Эстер промолчала.
– Я не настаиваю, – пояснил я. – Вчера я призывал рассказать ему всю правду. Теперь можете говорить что вздумается. Просто они предпочитают, чтобы вы говорили с Вульфом. Если вас не прельщает такая перспектива, не надо. Выбирайте вице-президента. Любого. Может, посоветуетесь с Хоффом?
Эстер вспыхнула, и я был рад убедиться, что кровь еще бежит по ее жилам.
– Мне не нужны его советы, – изрекла она уже не таким слабым голосом. – Ничьи советы не нужны. – Стремительным движением она подвинула стул и оказалась на ногах. – Хорошо, я поеду с вами. Погодите, мне нужно предупредить мистера Розенбаума.
Она вышл из кабинета, но через минуту вернулась, облачилась в пальто и шляпку, и мы отбыли. Знай я тогда, что в последний раз созерцаю отдел фондов компании «Нейлор – Керр», махнул бы им на прощание. Впрочем, и без широких жестов я покидал его в сиянии славы: Эстер Ливси чуть впереди меня, все взгляды без исключения устремлены на нас.
Внизу, в вестибюле, когда мы проходили мимо Билла Гора, я дал ему знак оставаться на посту. Казалось вероятным, что Эстер скоро вернется, а вот готовность Вульфа устроить облаву на убийцу, напротив, оставалась под большим вопросом.
В такси мы держались как незнакомые люди. Ни словечка.
Должен заметить, что прием Вульфа не заставил нас светиться от радости. Когда я сопроводил Эстер в кабинет и мы оба приблизились к его столу, Вульф зарычал на меня:
– За каким чертом ты притащил ее сюда?
Эстер вытаращилась сначала на него, а затем на меня.
– Это, – объяснил я, – моя собственная идея. Все прошло как по нотам. Она пожелала говорить с кем угодно, кроме Пайна. Ведь вы именно этого добивались, так? Вот я и подумал: почему бы не с вами? В общем, я притащил ее сюда, чтобы знать наверняка, где она находится и чем занята. Своим враньем я спустил на нее всех собак и совершенно не желаю провести остаток дня и ночь, гадая, жива ли она еще. Во мне заговорило человеколюбие.
Вульф перевел взгляд на Эстер.
– Я несколько занят, мисс Ливси, – уже сносным тоном произнес он, – и вы мне сейчас не нужны. Но мистер Гудвин прав. Ваша жизнь подвергается опасности – или может ей подвергнуться. Возможно, вам на этот счет известно больше, чем мне, но в любом случае вам следует задержаться здесь. В южной комнате, Арчи?
Эстер воззрилась на нас так, будто мы с Вульфом оба спятили, и я не стал бы ее за это винить. От меня она и потребовала объяснений:
– Но вы сказали, что они хотят, чтобы я поговорила с ним!
Мы оба даже не заметили, как мне удалось принять ее ладонь в свои руки.
– Всего-то еще одна ложь, – утешил я. – У нас с вами отлично получается лгать друг другу. Мистер Вульф готов к решительному сражению – или думает, что готов. Но вы сами слышали, что сейчас ему не нужны. Если только не захотите начать все с чистого листа и рассказать нам всю правду…
– Нет!
– Так я и знал. Вы крайне упрямы, дорогуша. И я готов обозвать вас дурой набитой, если вам взбредет на ум вернуться в центр города или отправиться еще куда-то.
– Я уже решил, – грубо вмешался Вульф, – что она не выйдет из этого дома ни при каких обстоятельствах. Теперь, когда ей известно, что я готов действовать.
Я все еще держал Эстер за руку.
– Видите? Мне бы не хотелось запирать вас в шкафу. Наверху найдется уютная гостевая комната с окном на солнечную сторону…
Мне пришлось умолкнуть, потому что она отдернула свою руку. Прошла в дальний угол и уселась на желтый стул, выставленный рядом с большим глобусом.
– Я останусь тут, – твердо заявила она.
Я повернулся к Вульфу:
– Ее упрямство не уступит вашему. Единственный способ удалить ее из комнаты – вынести на руках. Она будет кричать во все горло и, возможно, лягаться.
– Оставь ее в покое, – повелел он. – Звони миссис Пайн.
Я отошел к своему столу и набрал нужный номер.
Глава тридцать третья
Мне это не нравилось. Я считал, что Вульф в корне не прав. Я и сейчас так считаю, хотя ему удалось вывернуться. Никаких сомнений, он заполучил свой демаскирующий жест и наконец-то вышел на след преступника, но теперь следовало бы подтянуть фланги и перейти в наступление по центру, медленно, осторожно, но вместе с тем и уверенно. Но нет, это не для Вульфа. Он собирался поразить цель единственным безрассудным выстрелом, даже если в револьвере был всего один патрон, да и тот, по всей вероятности, холостой. Если бы Эстер не сидела рядом, я бы затеял спор, и довольно жаркий, но она уже и без того услышала больше, чем нужно. Поэтому я просто набрал номер.
С тех пор я задавался вопросом: а что бы стал делать Вульф, не окажись миссис Пайн дома? Она могла ходить по магазинам или привечать беспризорных питомцев на Пятой авеню, но Вульфу повезло, и обстоятельства сложились иначе. На мой звонок ответил невыразительный мужской голос. Я объяснил, что мистер Вульф желает говорить с миссис Пайн, и та очень быстро взяла трубку. Я тут же подал Вульфу сигнал.
– Добрый день, миссис Пайн. – Голос Вульфа был вкрадчив и мягок. – Знаете, я оказался в неприятной ситуации. До меня дошли некие важные сведения. Самым естественным шагом было бы связаться сейчас с мистером Кремером… с инспектором полиции, вы помните… и рекомендовать ему немедленно выслать наряд, который собрал бы всех, кто находился в доме, где вы живете… всех слуг и других работников… поздним вечером в пятницу, двадцать первого марта… Да, в тот день, когда был убит ваш брат… Прошу вас, дайте мне закончить. Я понимаю, конечно, каким ужасающим неудобством это обернется для вас. Поэтому предлагаю альтернативу. Почему бы вам самой не доставить их ко мне? В мой кабинет. Всю вашу прислугу, без исключений, а также всех, кто находился поблизости…
Вульфа прервал голос миссис Пайн, резкий и взвешенный:
– Это еще зачем? Господи, да о чем вы вообще говорите?
– Вы еще не догадались?
– Нет!
– Вздор. Конечно догадались. Если только я не ошибся в вас, что вряд ли. Разве моя просьба не делает очевидным, что я уже знаю все, кроме нескольких деталей? Я намерен получить эти детали без промедления и даю вам шанс предоставить их мне. – Голос Вульфа сделался вдруг острым и принялся колоть: – Либо вы сообщите их мне, либо мистеру Кремеру, и тогда это будет совсем другой разговор. Вы понимаете, что это будет значить. Ваш муж потерял голову, мадам. Сегодня он дважды посылал за мисс Ливси, но та отказалась от встречи. Вместо этого она прибыла сюда. Она и сейчас здесь, у меня на виду. После того как я передам мисс Ливси в руки полиции, мистер Кремер, разумеется, захочет поговорить с вашим мужем. Видите ли, я предпочитаю действовать напрямую. Поэтому сразу обратился к вам.
– Где мой муж?
– У себя в кабинете. Его еще никто не беспокоил.
– А мисс Ливси сейчас там, с вами?
– Да.
– Я вам не верю.
– Очень хорошо, мадам. Всего доброго. Я считал, что было бы справедливо дать вам такую возможность, раз уж вы владеете приличной долей акций корпорации, на которую я работаю…
– Погодите. Вы можете подождать?
– Не слишком долго. Если вам требуется минутка, чтобы подумать, я подожду.
Минутка растянулась на все три. Мы с Вульфом сидели прижав трубку к уху. Я развернул кресло так, чтобы присматривать за Эстер – на тот случай, если ей взбредет на ум броситься вперед и прокричать что-то достаточно громко, чтобы ее услышали на другом конце провода. Я по-прежнему считал, что Вульф не прав, и так сильно прижимал трубку к уху, что едва не сломал хрящики ушной раковины. Наконец голос Сесили раздался снова:
– Буду у вас через полчаса.
Одержав верх, Вульф поднажал еще:
– Со всеми остальными? Со слугами?
– Нет. Они вам не потребуются.
– Тогда полчаса – это слишком долго.
– Мне нужно одеться. Я приеду сразу, как смогу. Вы ничего не станете предпринимать?
– Пока не увижу вас здесь, не стану. – Вульф повесил трубку и повернулся к Эстер: – Миссис Пайн сейчас приедет, чтобы все рассказать. Не хотите ли подняться наверх?
Эстер не ответила. Она не дрогнула, даже не моргнула. Она рассматривала ковер. Сидела очень прямо, все еще в пальто, и обеими руками вцепилась в свою кожаную сумочку. Очевидно, за всю жизнь она не встречала ничего более занятного, чем наш ковер.
Мне хотелось наговорить Вульфу такого, что в присутствии гостьи прозвучало бы чересчур грубо, и поэтому я молчал.
Молчал и тридцать минут спустя, когда прибыла миссис Пайн.
Глава тридцать четвертая
Она опустилась в красное кожаное кресло. В тот день на миссис Пайн была шубка из рысьего меха и шерстяное платье плотной вязки, коричневое в элегантную черную клетку. Прежде ей не доводилось встречаться с мисс Ливси, сказал она, и протянула той руку, которую Эстер предпочла не заметить. Миссис Пайн это ничуть не смутило. Судя по тому, как она себя держала, ее ничто не смогло бы смутить. Впрочем, некая задумчивость все-таки заставила ее воздержаться от любых реплик личного характера в мой адрес. Устроившись в красном кожаном кресле, она укорила Вульфа:
– Всего этого не случилось бы, выполни вы мою просьбу. Моего брата бы не убили. Он прекратил бы свои дурачества. Все кончилось бы как нельзя лучше.
– Нет, – возразил Вульф. – Не кончилось бы. Мне кажется неоспоримым, что ваш брат ни за что не оставил бы своих притязаний на кресло президента фирмы. И обстоятельства смерти мистера Мура так и остались бы неясны, хотя вас это не интересовало. Я бы предпочел, чтобы вы начали рассказ с вечера той пятницы. Почему вы сказали мне, что ваш муж спит дома, когда это было не так?
– Потому что я не видела… Чем это вы заняты, Арчи?
– Стенографирую, – ответил я ей. – У меня это неплохо выходит.
– Прекратите. Я не хочу, чтобы вы записывали наш разговор.
– А я хочу, – резко парировал Вульф и погрозил ей пальцем. – Я намереваюсь, мадам, представить вашему совету директоров результаты работы, для которой меня наняли. Не возражаю, чтобы записи были использованы только для этого, но они мне нужны. Не вижу необходимости что-то скрывать от вас. На данный момент я знаю лишь то, что мне нужно знать, не более. Например, я всего лишь догадывался, только предполагал, что вы обманули меня, сказав, будто ваш муж крепко спит, пока ваша реакция на мою просьбу о встрече со слугами не превратила догадку в уверенность. Почему вы солгали?
– Я не лгала.
– Фу-ты. Не лгали?
– Это вышло не намеренно. – Сесили постоянно оглядывалась, но не на меня, а на мой блокнот. – Когда вы позвонили, я была в гостиной. Комната мужа находится не близко, и я думала, что он уже улегся. Когда я пошла проверить, в кровати его не оказалось. Я просто решила не говорить вам, это казалось не так уж важно в тот момент, и потому сказала, что он спит. Он пришел домой какое-то время спустя после вашего звонка…
– Какое время?
– Даже не знаю… минут через двадцать или через полчаса. Только потом, уже позже, когда нам сообщили, что брат найден убитым, я поняла, что это мой муж убил его.
– Как вы догадались? Или он сам рассказал?
– Не в ту ночь. Но я уже знала и наутро поговорила с ним. Он признался. – Рука миссис Пайн вспорхнула с колен. – Муж рано или поздно все мне рассказывал, давно поняв, что это лучший выход.
– А когда он признался вам в убийстве мистера Мура?