Слишком много женщин (сборник) Стаут Рекс

– Пусть полиция проверит его на наличие следов крови. Как раз с задачами подобного рода мистер Кремер отлично справляется.

– С остротами можно и подождать, – проворчал Кремер. – С тем, что случилось во вторник вечером, мы разобрались. А что произошло сегодня?

– Вы так торопитесь, что готовы пропустить самое интересное, – вздохнул Вульф. – Историю о том, как мистер Хэкетт ответил на мое объявление в газете. Тут у меня имеются две версии. Согласно первой, у преступника хватило мозгов сообразить, что под описание подхожу именно я, заподозрить, что именно я дал объявление, и в результате он решил воспользоваться шансом просочиться в мое ближайшее окружение. Согласно второй версии, у него просто кончались деньги и его привлекла кругленькая сумма, которую я был готов заплатить. Признаться, я склоняюсь ко второй версии, но полной уверенности в своей правоте у меня нет. Не думаю, мистер Рут, что вы сейчас в настроении и готовы внести ясность в этот вопрос. Я угадал?

Мистер Рут явно был не в духе и ясность вносить не пожелал.

– Ну что ж, молчите, и ладно. Уговаривать вас не стану, тем более что я не знаю, как это сделать. Так или иначе, когда вы ответили на объявление и я с вами связался, вы, разумеется, пришли в восторг. А когда я вас нанял, и вовсе оказались на седьмом небе от счастья. – Вульф обвел взглядом всех собравшихся. – Итак, я платил сто долларов в день человеку за то, что он жил в моем доме, ел с моего стола, сидел в моем кресле. Человеку, который намеревался меня убить. Можете иронизировать, можете глумиться надо мной, я слова худого не скажу. А знаете почему? Да потому, что, несмотря на все имевшиеся у него шансы расправиться со мной, я буду жить дальше, а вот он – нет.

Невзирая на данное Вульфом разрешение, никто не выразил желания иронизировать и глумиться.

– Вы так и не объяснили, что же здесь произошло, – лишь промолвил Дженсен.

– Именно это, сэр, я и собирался сейчас сделать, – кивнул ему Вульф. – Вполне естественно, едва переступив порог моего дома, мистер Рут ломал голову над тем, как меня убить. Он строил планы, вносил в них изменения, взвешивал шансы, размышлял. Нисколько не сомневаюсь, он получал огромное удовольствие от положения, в котором оказался. Вполне вероятно, что задумка с носовым платком, прикрывающим руку от пороховых газов, являлась частью изначального плана. И он ее блестяще использовал в окончательном варианте, согласно которому в итоге и действовал. Сегодня утром он узнал, что в шесть часов вечера ко мне приедет мисс Гир и что ему предстоит изображать меня. После обеда, оставшись здесь в одиночестве, он взял из гостиной диванную подушку, приставил к ней револьвер и выстрелил сквозь нее в подголовник и расположенную за ним стену. Вполне допускаю, что в момент выстрела он прижал подушку прямо к спинке кресла. Затем он спрятал подушку в правый нижний ящик этого стола – изучив его содержимое, он пришел к выводу, что им пользуются редко. Потом сунул револьвер в карман, а кресло придвинул к стене, так чтобы оно закрывало пулевое отверстие. Дыра в кресле в глаза не бросалась, поэтому он решил рискнуть и оставить все как есть. Кроме того, когда он сидел в кресле, то заслонял ее головой.

– Если бы заметили отверстие, то нашли бы и пулю, – пробормотал Кремер.

– Как я уже отметил, наш подопечный – непроходимый болван, – раздраженно ответил Вульф. – Впрочем, он знал, что большую часть дня проведет на улице с Арчи, а я тем временем буду сидеть у себя в комнате. В какой-то момент я бросил фразу о том, что снова сяду в свое кресло лишь после того, как мистер Рут его окончательно освободит. В шесть часов ко мне приехала мисс Гир. Явилась она не одна, а в сопровождении мистера Дженсена, что стало большой неожиданностью. Их отвели в гостиую, дверь в кабинет была открыта. Мистер Рут соображал быстро. Да и не только соображал – действовал он тоже без промедления. Он взял один из моих револьверов из стола Арчи, вернулся к моему столу, выдвинул ящик, в котором прятал подушку, выстрелил в нее, сунул револьвер в тот же ящик, после чего задвинул его обратно. – Вульф снова вздохнул. – В кабинет вбежал Арчи, кинул взгляд на мистера Рута в кресле, после чего бросился в гостиную. Мистер Рут тут же воспользовался отсутствием свидетелей и сделал две вещи: во-первых, сунул мой револьвер обратно в ящик стола Арчи, после чего перочинным ножом расковырял себе до крови ухо. Думаю, он пустил в ход шило. Таким образом, его положение значительно улучшилось, но это еще не конец. Удача улыбнулась ему снова, когда Арчи отвел его в ванную комнату и оставил там. Вполне допускаю, судьба дала бы мистеру Руту и другой шанс, но к чему упускать столь прекрасную возможность? Он пробрался в гостиную, положил свой собственный револьвер с носовым платком в вазу, вернулся обратно в ванную, после чего присоединился ко всем в кабинете.

– Господи боже! – воскликнул Пэрли Стеббинс, явно не веривший своим ушам. – Да этот малый спрыгнул бы с Эмпайр-стейт-билдинг, чтобы поймать самолет за хвост.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, – согласился Вульф. – Несмотря на то что я назвал его болваном, моя версия показалась бы полнейшей нелепостью, если бы я не обратил внимания на пропажу подушки. Стол приземистый, поэтому пулевое отверстие в ящике можно обнаружить, только выдвинув этот ящик, а кто бы стал это делать? Стал бы Арчи проверять оружие у себя в ящике? Маловероятно. Хорошо, допустим, он бы обнаружил, что из моего револьвера стреляли. Ну и что? Мистер Рут знает, как пользоваться оружием, не оставляя на нем отпечатков пальцев. Это не так уж и сложно. Черт побери, у него были все шансы дождаться возможности убить меня – хоть сегодня вечером, хоть ночью, хоть завтра утром, – после чего скрыться, а подозрение пало бы на мисс Гир и мистера Дженсена.

– Не буду возражать, – медленно кивнул Кремер. – Согласен с вашей версией. Однако согласитесь, многое из того, что вы рассказали, недоказуемо.

– А я и не собираюсь ничего доказывать. Да и вам это ни к чему. Как я уже сказал, мистера Рута можно отдать под суд по обвинению в убийстве мистера Дженсена и мистера Дойла, оставив за рамками судебных слушаний фокусы, которые он проделал в моем доме. Кстати, я был бы признателен, если бы вы его куда-нибудь увели. Я на него уже вдоволь насмотрелся.

– Признаться, я вас понимаю, – осклабился Кремер, что было большой редкостью.

Инспектор встал.

– Идемте, мистер Рут.

Проводив полицейских до порога и проследив за тем, как Кремер и Пэрли, которые вели под руки Хэкетта-Рута, спустившись по ступенькам крыльца, посадили преступника в машину, после чего скрылись в ней сами, я затворил дверь, уже не беспокоясь о засове, и вернулся в контору. Джейн и Дженсен, сияя от счастья, стояли друг подле друга перед столом Вульфа и разве что за руки не держались.

– …не просто превосходно, – говорил Дженсен, – а блестяще. Выше всяческих похвал.

– Я до сих пор не могу поверить, – объявила Джейн. – Вы были великолепны.

– Я просто делал свою работу, – пробормотал Вульф с таким видом, будто знал, что такое скромность.

Никто на меня не обратил внимания. Я сел и зевнул. Мне показалось, Дженсен колеблется. Наконец он решился:

– Я вам должен денег. Я пришел в среду, чтобы попросить вас взяться за расследование убийства моего отца. Потом, когда полицейским в голову пришла безумная мысль, будто я причастен к преступлению, мне еще сильнее захотелось обратиться к вам за помощью, однако вы не желали меня принимать. Теперь я, разумеется, знаю почему. Вполне возможно, что с юридической точки зрения я вам ничего не должен, но, если судить по совести, я перед вами в долгу и с огромным удовольствием оплачу этот долг. У меня нет с собой чековой книжки, но я отправлю вам чек по почте. Как насчет пятисот долларов?

Вульф лишь покачал головой:

– Я принимаю плату только от клиентов, а суммы оговариваются заранее. Если вы мне пришлете чек, я его верну. Если уж вам так хочется его отправить, чтобы спокойно спать, пошлите чек в Государственный военный фонд.

Мне удалось сохранить невозмутимый вид. Отказ Вульфа меня не удивил. Годовой доход босса на тот момент уже достиг такой суммы, что ему приходилось из каждых полученных сверх известной цифры пяти тысяч перечислять в налоговую службу четыре. Что же касается щедрости Дженсена… Мальчишки, чтобы привлечь внимание девчонок, лазают по деревьям и крутят сальто, а молодые люди размахивают чековыми книжками. Знаете, как на майора смотрела Джейн? Примерно так же, как меня когда-то поедала глазами одна пятиклассница в Огайо, после того как я подтянулся четырнадцать раз.

Придя к взаимному согласию и наигравшись в благородство, наша парочка повернулась к выходу. Не желая показаться грубияном, я отправился их проводить. Когда они проходили мимо, Джейн вдруг обратила на меня внимание и порывисто протянула мне руку:

– Беру свои слова назад, Арчи. Ты не гнида. Давай жми руку. Ты согласен, Эмиль?

– Безусловно, – чарующим баритоном отозвался Эмиль.

– Ух ты, – запинаясь произнес я, смаргивая слезы с глаз. – Сегодня самый счастливый день в моей жизни. Как бы я от радости гнидой не стал.

С этими словами я закрыл за ними дверь.

Вернувшись в кабинет, я застал Вульфа в его кресле. Да, оно было подпорчено пулевым отверстием, но дыру не составит труда залатать. Перед боссом стоял поднос с тремя бутылками пива. Сам он сидел откинувшись на спинку и прикрыв глаза, так что оставалась лишь узенькая щелка. Руки его покоились на подлокотниках, и он казался воплощением покоя.

– Арчи, – едва слышно проговорил он, – не забудь завтра утром напомнить, чтобы я позвонил мистеру Вискарди по поводу эстрагона.

– Есть, сэр. – Я сел. – Если позволите, сэр, у меня к вам предложение.

– Какое?

– Сразу оговорюсь: это всего-навсего предложение. Давайте дадим объявление о том, что нам требуется тигр-людоед весом около двухсот шестидесяти фунтов, способный нормально, без труда передвигаться. Держать мы его будем за большим шкафом. Всякий раз при вашем появлении он будет кидаться на вас сзади.

Задеть Вульфа у меня не получилось. Он наслаждался своим креслом и, наверное, даже не услышал ни слова.