Слишком много женщин (сборник) Стаут Рекс
– Заглянул. Значит, это вы дали объявление в «Стар». И как вы с ним рассчитываетесь? Наличкой каждый день? А подоходный налог за него отчисляете? А страховку платите? Не поверите, но я сел к себе за стол и начал отчитываться о поездке. Я решил, что он – это вы. Догадался обо всем, только когда он попросил Фрица принести ему виски со льдом. Я-то знаю, вы терпеть не можете виски. Так что я его вычислил. Это зовется дедукцией. Мне отчего-то вспомнилось, как однажды к нам заявилась ваша дочка из Югославии и заварила тут такую кашу, что мы ее потом еле расхлебали[18]. Теперь вот и ваш брат-близнец пожаловал. С таким жалованьем он будет зарабатывать в год тридцать шесть тысяч пятьсот…
– Арчи, заткнись.
– Есть, сэр. Мне спуститься и потолковать с ним?
Вульф отложил книгу в сторону и, привычно закряхтев, принялся устраиваться в кресле. Заняв наиболее удобное положение, он изрек:
– В ящике твоего стола – листок бумаги. На нем все сведения об этом человеке. Он бывший архитектор. Сейчас отошел от дел. Фамилия его Хэкетт, денег у него нет. Сказочный простофиля со скотскими манерами. Из всех отозвавшихся на объявление я выбрал его по нескольким причинам. Во-первых, он оказался больше прочих соискателей похож на меня. Во-вторых, он достаточно глуп, чтобы согласиться рисковать жизнью за сто долларов в день.
– Если он и дальше будет называть меня Арчи, риск значительно…
– Перестань, пожалуйста. – Вульф погрозил мне пальцем. – Думаешь, мне нравится, что он сидит там внизу в моем кресле? Его могут убить в любой момент. Завтра, послезавтра. Сегодня днем он отправился на такси в магазин мистера Дитсона прицениться к орхидеям и для виду даже приобрел пару экземпляров. Завтра днем тебе придется куда-нибудь с ним прокатиться. Вернетесь к вечеру. В верхней одежде, в моей шляпе, моем легком пальто, с моей тростью – да он кого угодно проведет, кроме тебя.
Я решил внести посильную лепту и произнес с каменным лицом:
– Знаете, у меня есть знакомая девушка, актриса. Она может так его загримировать, что…
– Арчи, – резко проговорил босс, – думаешь, этот идиотский маскарад меня забавляет?
– Нет, сэр. Но почему вы не можете просто посидеть дома и никуда не выходить? Одним словом, жить как жили прежде. Бывали случаи, когда вы ни разу за месяц не высовывали носа на улицу. Ну и, разумеется, не будем ослаблять бдительность. Станем тщательно проверять каждого, кто заходит в дом. Всего-то потерпеть, пока…
– Пока что?
– Пока не поймают убийцу Дженсена.
– Да перестань, – возмущенно посмотрел на меня Вульф. – Кто его поймает-то? Мистер Кремер? Не смеши меня. Как думаешь, чем он сейчас занят? Сын мистера Дженсена, майор Дженсен, приехал в отпуск домой с европейского фронта пять дней назад. По приезде узнал, что во время его отсутствия отец подал на развод с матерью. Отец с сыном поссорились – такое часто случается. Ну а теперь мистер Кремер изо всех сил копает под майора Дженсена. Бросил чуть ли не сотню людей на сбор улик, доказывающих, что майор убил собственного отца! Что за чудовищный бред! Ну зачем майору Дженсену убивать меня или угрожать мне смертью? Какой у него мотив?
– Не торопитесь. – Я изогнул брови. – На вашем месте я не спешил бы вот так сразу отметать эту версию. А если майор специально отравил вам точно такую же вырезку, что и отцу, чтобы пустить следствие по ложному следу, чтобы все подумали то же, что сейчас думаете вы?
– Нет, майор бы не стал этого делать, – покачал головой Вульф, – если он, конечно, не полный кретин. Человеку с головой на плечах было бы ясно, что отправить мне вырезку только полдела. Следует затем доказать серьезность своих намерений. Пока майор меня не убил. И я сильно сомневаюсь, что он вообще собирается лишать меня жизни. Я попросил генерала Файфа, и тот посмотрел его личное дело. Мистер Кремер напрасно тратит время, силы своих подчиненных и государственные деньги. Я связан по рукам и ногам. Детективы, которым я доверял и чьими услугами пользовался, сейчас на фронте. Ты меня бросил, носишься как угорелый по своим делам и думаешь только о себе. Я один-одинешенек сижу в четырех стенах, а где-то рядом ходит злобный маньяк, ожидая удачной возможности покончить со мной. При этом я не имею ни малейшего представления, кто он такой.
Ну, конечно же, Вульф сгущал краски. Впрочем, я знал: когда на босса находит подобное мрачно-романтическое настроение, лучше не ехидничать. Однажды, когда я съязвил в схожих обстоятельствах, он меня уволил. Кроме того, я бы не поручился за то, что мой работодатель так уж сильно преувеличивает. Поэтому я лишь ограничился парой вопросов:
– А как насчет капитана Рута? Его привозили?
– Да. Его доставили ко мне сегодня, и я с ним переговорил. Он уже отсидел в тюрьме месяц и уверяет, что к происходящему не причастен, оно никак с ним не связано. Утверждает, что уже полтора месяца не получал ни единой весточки от мисс Гир. Его мать – учительница в Данфорте, штат Огайо. Мистер Кремер проверил – это действительно так. Отец Рута раньше владел в том же Данфорте заправкой. Десять лет назад он бросил жену с сыном и сейчас вроде бы работает на военном заводе в Оклахоме. Жена и сын предпочитают не вспоминать о нем. У капитана Рута нет ни братьев, ни сестер. По его словам, ни одна живая душа на свете не согласится ради него даже в подземке прокатиться, не говоря уже о том, чтобы пойти на убийство из мести.
– Вполне вероятно, он говорит правду.
– Чепуха. Только он один и связывает меня с покойным Дженсеном. Я попросил генерала Файфа придержать капитана Рута в Нью-Йорке, а тюремное начальство тем временем во всех подробностях выяснит, чем наш подопечный занимался, пока сидел за решеткой.
– Стоит вам вбить себе в голову какую-то идею…
– Ничего подобного я не делаю. По крайней мере, в том смысле, какой ты подразумеваешь. Я лишь реагирую на внешние раздражители. В настоящий момент я откликаюсь на них единственным доступным мне способом. Человек, застреливший мистера Дженсена и мистера Дойла, слов на ветер не бросает и не тратит времени зря. Не исключено, что он попытается воплотить свою угрозу в жизнь. Я отдаю себе отчет в том, что, повсюду сопровождая мистера Хэкетта, возя его на машине, таскаясь с ним по улицам, ты подвергнешь опасности свою жизнь. Тебя могут убить. Когда я нанимал тебя и платил тебе, мы оба исходили из того, что твоя работа будет сопряжена с риском для жизни. Теперь тебе платит государство. Быть может, у мистера Кремера найдется сотрудник, внешне похожий на тебя. Ему мы и поручим это задание. Этот сотрудник должен быть толковым, внимательным, с быстрой реакцией. Если мистера Хэкетта просто убьют, мы снова останемся с пустыми руками – совсем как сейчас. Так вот, стоит ли мне обращаться к мистеру Кремеру с просьбой выделить подобного сотрудника, или ты справишься сам, решать тебе. Ответа жду завтра утром.
Странно, как я вообще не лишился дара речи. Понятное дело, за годы нашего долгого сотрудничества шеф успел оскорбить меня пару миллионов раз, да и я в долгу никогда не оставался. Однако то, что я услышал от него сейчас, было хуже, чем оскорбление. Я даже слов не могу подобрать, чтобы описать мой гнев. После всего, что я натерпелся в Вашингтоне, речь босса стала для меня последней каплей. Настроение упало ниже плинтуса. Я понял: чтобы не взорваться, мне надо поскорей выйти. Но позволить Вульфу отойти ко сну с гордым осознанием того, сколь благородный он совершил поступок… Нет, такого удовольствия я ему не доставлю.
Осклабившись и стараясь скрыть негодование, я спокойно ответил:
– Ладно, я подумаю и решу. У Кремера, конечно, масса толковых ребят. Дам вам знать утром. И не волнуйтесь, я не забуду включить звонок.
С этими словами я отправился к себе в комнату.
Звонок располагался у меня под кроватью. Обычно я включал его, перед тем как улечься спать. Он срабатывал, если кто-нибудь приближался к комнате Вульфа ближе чем на десять футов. Звонок установили несколько лет назад, после одного происшествия, в результате которого Вульфа ранили ножом. Звонок с тех пор так ни разу не пригодился и, на мой взгляд, вряд ли сослужит нам службу в будущем, однако я никогда не забывал его включать. Дело в том, что время от времени Вульф для проверки специально выходил по ночам в коридор. И если бы хоть раз звонок не сработал, мне бы пришлось объясняться.
В ту ночь я радовался тому, что у нас есть звонок. Ведь в доме незнакомец. Фриц рассказал мне, что Хэкетт обосновался в южной комнате, на том же самом этаже, что и я. Принимая во внимание его внешний вид и опыт нашего недолгого общения, я бы нисколько не удивился, если бы Хэкетт прокрался под покровом ночи в комнату Вульфа, убил босса, труп сжег в печи, а на следующее утро заявил нам с Фрицем, что он-то, Хэкетт, и есть настоящий Вульф. И все – не подкопаешься!
Я ничего не имею против того, чтобы дамы и девушки подходящего возраста и телосложения называли меня Арчи, – как говорится, милости просим! От остальных я требую к себе уважения. Хэкетт должен был водить со мной знакомство не меньше семи лет, чтобы заслужить привилегию звать меня Арчи, а я не испытывал ни малейшего желания общаться с ним даже семь недель.
Утром завтракали кто где: Вульф – у себя в комнате, Хэкетт – в столовой, мы с Фрицем – на кухне. После завтрака я поднялся наверх, в оранжерею, где провел час в компании Вульфа. Мы обсудили вопросы, о которых обычно толковали в кабинете. Повестка дня оставалась прежней: мы обговорили сложившееся положение и вытекающие из него шаги.
Первым делом Вульф поинтересовался, согласен ли я возить Хэкетта, или все-таки лучше за этим обратиться в убойный отдел.
Я напустил на себя важный, задумчивый вид:
– Знаете, я всю ночь ломал над этим голову. Взглянул на дело со всех сторон… Конечно же, Кремер может выделить нам сотрудника, отважней, быстрее, сообразительнее и нравственнее меня. Одна беда: никто из его парней не сравнится со мной в красоте. Никого даже близко похожего на меня у Кремера нет. Делать нечего, придется покатать Хэкетта самому.
– Я не хотел тебя обидеть, – пристально посмотрел на меня Вульф. – Мои намерения…
– Все. Проехали и забыли. Я все понимаю. Вы в постоянном напряжении. Жизнь мистера Хэкетта в опасности. Вот вы и нервничаете.
Затем наша беседа вошла в деловое русло. Джейн Гир оказалась настоящей надоедой. Теперь-то я, конечно, понял, почему в среду вечером Вульф отказался ее принять. Уже отправив меня за ней, он придумал схему с двойником. Вполне понятно, что босс не захотел ей показываться, ведь в таком случае Джейн знала бы, как он выглядит на самом деле.
Таким образом, затея с двойником задумывалась, в частности, и для Джейн. А стало быть, предположил я, Вульф по-прежнему на полном серьезе подозревал ее в убийстве. Я не стал лезть к нему со своим мнением и пытаться переубедить. Из этого все равно ничего не получилось бы – только бы настроение боссу испортил.
Несколько раз Джейн звонила и настаивала на встрече с Вульфом. В пятницу утром она явилась к дому и пять минут препиралась с Фрицем сквозь щель шириной в три дюйма – именно настолько позволяла открыть дверь цепочка.
И вот теперь Вульф задумал очередной хитроумный план – как раз в своем стиле. Мне предстояло позвонить Джейн и пригласить ее к нам в шесть часов на встречу с Вульфом. По прибытии я должен был отвести ее к Хэкетту. Шеф собирался лично натаскать своего двойника для предстоящей беседы.
Я скептически воззрился на Вульфа.
– Таким образом, у нее будет шанс убить мистера Хэкетта, – пояснил босс.
– Главное, я буду рядом и смогу отдавать ей команды: «Целься!», «Пли!», «Прекратить огонь!», – съязвил я, не удержавшись.
– Согласен, это маловероятно. С другой стороны, после встречи она будет думать, что мистер Хэкетт – это я.
– Что нисколько не сократит его жизнь, да и вашу вряд ли продлит.
– Допустим. Но у меня будет возможность поглядеть на нее и послушать. Я встану у смотрового отверстия.
Так вот ради чего все затевалось! У самой кухни, там, где она примыкала к прихожей, имелась ниша, нечто вроде алькова, а в стене – смотровое отверстие, выходившее в кабинет. В кабинете его прикрывала картина, прозрачная со стороны ниши. Босс радовался всякий раз, как подворачивалась возможность воспользоваться смотровым отверстием, которое, надо признать, порой действительно нас выручало.
– Это совсем другое дело, – ответил я. – Когда вы ее увидите и услышите, сами убедитесь, что у нее даже не золотое, а платиновое сердце!
Майор Дженсен позвонил всего один раз. Похоже, настойчивостью Джейн сын погибшего не обладал. Услышав, что Вульф занят, он попросил кое-что передать. Майор Дженсен сказал Кремеру, что заходил к Вульфу в среду, поскольку накануне утром, во вторник, отец показал ему письмо с угрозой и объявил о намерении обратиться за советом к Ниро Вульфу. Вполне естественно, майору очень хотелось, чтобы убийцу отца побыстрее поймали и предали суду. Именно поэтому он и хотел встретиться с Вульфом.
Я предложил боссу пригласить майора и побеседовать с ним, причем лично, не прибегая к посредничеству двойника. Вульф отказался наотрез, что весьма красноречиво говорило о состоянии, в котором он находился. В обычных обстоятельствах мне бы вообще ничего не пришлось предлагать, поскольку и так было ясно: майор в отчаянном положении и готов раскошелиться.
Спустившись в кабинет, я обнаружил в кресле Вульфа Хэкетта, который поедал печенье, обильно посыпая крошками стол. Поскольку я уже успел пожелать ему доброго утра, а больше сказать было нечего, я счел за лучшее вообще не обращать на него внимания. Сев за свой стол, я набрал рабочий номер Джейн Гир.
– Привет, это Арчи, – бросил я.
– Какой еще Арчи? – резко спросила она.
– Да ладно. Мы ведь не стали натравливать на тебя полицию, так? Давай немного поболтаем.
– Я сейчас брошу трубку.
– Я тоже. Через секундочку. Ниро Вульф хочет с тобой встретиться.
– Да неужели? Смешно. Что-то не бросается в глаза.
– Если ты о его поведении, спешу заверить, что он исправился. Я показал ему локон твоих волос. А еще сунул под нос фото Эльзы Максвелл[19] и сказал, что это ты. И на этот раз он запретил мне заезжать за тобой.
– Да я бы и сама тебе этого не позволила.
– Ну и ладно. Приезжай к шести часам. Он тебя примет. Сегодня в шесть вечера. Приедешь?
Она обещала приехать. Я сделал еще пару звонков, после чего занялся кое-какими рутинными делами. Вдруг я поймал себя на том, что все сильнее и сильнее сжимаю зубы. Причиной тому был крайне неприятный хруст. Наконец я не выдержал и обратился к нежеланному гостю, захватившему кресло босса.
– Что за печенье вы там едите?
– Имбирное, – сипло прокаркал он. Похоже, это карканье и было его нормальным, обычным голосом.
– Я и не знал, что у нас есть имбирное печенье.
– А у вас его и не было. Я спросил Фрица. Он, похоже, вообще не в курсе, что такое печенье существует в природе. Ну, я сходил на Девятую авеню и купил.
– Когда? Сегодня утром?
– Да буквально только что.
Я снова взялся за телефон, позвонил в оранжерею и сообщил Вульфу:
– В данный момент мистер Хэкетт сидит в вашем кресле и хрумкает имбирное печенье. Буквально только что он вернулся из магазина на Девятой авеню, где его и купил. Если он выходит из дому когда заблагорассудится, за что мы платим по сто баксов в день?
Вульф отдал мне соответствующие указания. Повесив трубку, я повернулся к Хэкетту и передал двойнику инструкции босса. Я объяснил ему, что без особого распоряжения, Вульфа или моего, он не имеет права покидать дом. Хэкетт с доброжелательным видом кивнул, хотя моя речь, похоже, не произвела на него никакого впечатления, оставив равнодушным.
– Ладно, – отозвался он, – если так нужно, пусть будет по-вашему. Однако хочу напомнить об уговоре. Я выполняю ваши требования, а вы ежедневно утром выплачиваете мне по сто долларов. За сегодняшний день я пока не получил ни цента.
Хэкетт говорил правду. Условия договора мне изложил Вульф. Я извлек кошелек, в котором хранил деньги на текущие расходы, достал оттуда пять двадцаток и разложил их веером перед двойником. Тот аккуратно сложил купюры, убрал их в карман на поясе и произнес:
– Должен отметить, что вы платите немалую сумму и практически ничего от меня не требуете. Да, я знаю, что могу погибнуть в любой момент, однако, – он подался ко мне, – между нами, Арчи, я считаю, что ничего со мной не случится. Я вообще по жизни оптимист.
– Да, – кивнул я в ответ, – я тоже.
Потянувшись к правой части моего стола, я выдвинул средний ящик, в котором хранил оружие и патроны. Извлек оттуда и надел плечевую кобуру, затем выбрал свой револьвер – два других принадлежали Вульфу. В барабане моего револьвера оставалось всего три заряда, поэтому, выдвинув ящик еще дальше, я достал патроны и зарядил оружие.
Отправляя револьвер в кобуру, я бросил взгляд на Хэкетта и увидел, что он переменился в лице. Двойник сидел, поджав губы, и озадаченно, настороженно, сосредоточенно смотрел на меня.
– Мне только что пришла в голову одна мысль, – произнес он изменившимся голосом. – Мистер Вульф – человек весьма своеобразный, а вы работаете на него… Я пошел с ним на сделку, отдавая себе отчет в том, что преступник может принять меня за мистера Вульфа и попытаться убить. Мистер Вульф именно так описал сложившуюся ситуацию и дал мне слово, что сказал правду. Если на самом деле все гораздо сложнее и я нанят для того, чтобы вы меня пристрелили, хочу со всей настойчивостью указать вам на то, что это нечестно.
Я сочувственно ему улыбнулся, пытаясь как-то сгладить допущенную мной грубейшую ошибку. Не следовало при нем надевать кобуру и заряжать револьвер. Один вид оружия, настоящего револьвера и настоящих патронов до смерти его перепугал. А что, если он сейчас сбежит? Нам снова придется давать объявление и заниматься поисками двойника. Боже, ну почему я просто не отдал ему сто баксов?!
– Послушайте, – как можно искренней произнес я, – вы сами минуту назад сказали, что с вами ничего не случится. Вполне вероятно, вы правы. Лично я склонен с вами согласиться. Однако, если кто-нибудь и в самом деле покусится на вашу жизнь, на этот случай у меня наготове будет маленький сюрприз. – Я похлопал по кобуре. – Оружие мне нужно по двум причинам. Во-первых, чтобы никто не причинил вам вреда, а во-вторых, чтобы отплатить сторицей тому, кто на это все-таки дерзнет.
Вроде бы он успокоился. Взгляд Хэкетта стал менее напряженным, но к имбирному печенью двойник так и не вернулся. Ну что ж, главное, он не сбежал – уже хорошо. Невозмутимым деловым тоном, который, как мне казалось, действовал на Хэкетта успокаивающе, я сообщил, что в половине двенадцатого ему предстоит подняться в комнату Вульфа на инструктаж. Среди прочего босс расскажет, куда мы отправимся днем.
По правде говоря, к тому моменту, когда примерно в половине шестого вечера мы вернулись домой, мне приходилось постоянно напоминать себе, что этот увалень трескает имбирное печенье и называет меня Арчи, – в противном случае я бы начал им восхищаться.
В ходе нашей затянувшейся вылазки мы посетили универмаг «Брукс бразерз», ресторан «Рустерман», отель «Черчилль», музей изобразительных искусств «Метрополитен», ботанический сад и еще три-четыре места.
Как и Вульф, Хэкетт устроился на заднем сиденье. В зеркало заднего обзора я наблюдал, как он вальяжно откинулся на спинку и невозмутимо поглядывает по сторонам, наслаждаясь видами из окна. Надо сказать, что держался он куда лучше самого Вульфа, который терпеть не мог езды, ненавидел ухабы и пребывал в непоколебимой уверенности, что все остальные водители выехали на дорогу с одной-единственной целью – врезаться в нас.
Когда мы делали остановку и Хэкетт выходил на тротуар, он вел себя столь же безупречно. Он не бежал, не вжимал голову в плечи, не махал руками, не дергался, не шнырял – просто фланировал, как и полагалось прогуливающемуся горожанину. На голове у него была шляпа Вульфа, на плечах – его пальто, в руках трость босса, – пожалуй, даже и я мог бы обознаться.
Так что вынужден отдать ему должное, Хэкетт справлялся великолепно, хотя мне по-прежнему казалось, что более безумной затеи Вульфу в голову не приходило ни разу. Быть может, с наступлением тьмы все обернулось бы иначе, однако среди бела дня, когда ничто не указывало на слежку за нами, я чувствовал себя набитым дураком, напрасно тратящим время на сущую ерунду. При всем том я продолжал оставаться настороже и держал руку на револьвере, в любой момент ожидая нападения.
И ничего не случилось. Вообще ничего.
Когда мы вернулись домой, я оставил Хэкетта в кабинете, а сам направился на кухню. Там Вульф пил пиво и наблюдал за тем, как Фриц выжимает сок из томатов. На привычном распорядке дня боссу пришлось поставить жирный крест.
– В ходе нашей поездки злоумышленники попытались один раз накрыть Хэкетта из гаубицы, но промахнулись. Еще он слегка рассадил левый локоть о вращающуюся дверь в ресторане. В остальном он жив и здоров.
– Как он себя вел? – пробурчал Вульф.
– Нормально.
– У нас есть основания ожидать результатов вашей поездки после наступления темноты. Еще раз повторю тебе то, что уже сказал днем: ты примешь живейшее участие в беседе с мисс Гир, но должен при этом держать себя в руках. Не позволяй себе импровизировать. Мы даже представить не можем, какой эффект твои фокусы произведут на мистера Хэкетта. Ты прекрасно знаешь, ему даны четкие инструкции. Станет ли он их в точности выполнять, вопрос открытый. Постарайся заставить ее говорить громче – я должен слышать каждое слово. Усади гостью возле самого дальнего от тебя угла моего стола – так я буду лучше ее видеть. Сам знаешь, угол обзора из смотрового отверстия весьма ограничен.
– Есть, сэр.
Так сложилось, что мне не удалось выполнить распоряжения босса. Уже почти пробило шесть. Через несколько минут в дверь позвонили, и я пошел открывать, заглянув на всякий случай по дороге в кабинет – вдруг Хэкетт сидит положив ноги на стол? Открыв дверь, я обнаружил, что мисс Гир сочла за лучшее не бродить по улицам мегаполиса в гордом одиночестве. Рядом с ней стоял майор Дженсен.
Глава шестая
Дверь-то я уже открыл. Было бы невежливо захлопнуть ее перед носом у посетителей и думать, как поступить дальше, поэтому я продолжил топтаться на пороге.
– Ух ты! – бодрым голосом произнес я. – Сразу двое? Богатый же у нас сегодня улов.
После того как Дженсен поздоровался, Джейн произнесла:
– Вашей заслуги в этом нет. Мысль отправиться со мной к Вульфу была вызвана у майора сиюминутным порывом. Мы вместе пили коктейли. – Она смерила меня взглядом. Оно и понятно: я загораживал проход и не выказывал ни малейшего намерения сдвигаться с места. – Нам можно войти?
Само собой разумеется, я мог сказать Дженсену, что у нас только один лишний стул и поэтому ему лучше пойти прогуляться. Однако, если бы мне предоставили выбирать, кому из этих двоих пытаться внушить, что Хэкетт – это Ниро Вульф, я бы предпочел иметь дело скорее с Дженсеном, нежели с Джейн. С другой стороны, Хэкетта готовили к встрече с одной Джейн, и мы бы сильно рисковали, представив двойника этой милой парочке.
Нет, принимать решение подобного рода было выше моих сил. Требовалась консультация со штабом. Короче говоря, я решил загнать посетителей в гостиную, попросить их там обождать, а самому тем временем посоветоваться с Вульфом.
– Конечно, – радушно ответил я, отступая в сторону. – Заходите. – А когда они вошли, закрыл входную дверь и отворил ту, что вела в гостиную. – Сюда, пожалуйста. Располагайтесь. Надеюсь, вы не возражаете, что вам придется немного подождать…
Уже направляясь назад в прихожую, я обратил внимание на одну досадную оплошность: дверь из гостиной в кабинет была открыта нараспашку. Упущение с моей стороны. Впрочем, что такого страшного в открытой двери? Если посетители пройдутся по комнате, то наверняка увидят сквозь дверной проем сидящего в кабинете Хэкетта. Ну и что, черт побери? Они ведь как раз и явились для того, чтобы с ним повидаться.
Пройдясь по прихожей, я свернул в самом ее конце в альков, обнаружил там Вульфа, вставшего на изготовку возле смотрового отверстия, и тихо прошептал:
– Она пришла не одна. Приволокла с собой майора Дженсена. Я оставил их обоих в гостиной. Что будем делать?
– Спутаем им карты, – нахмурившись, ответил мне он. – Возвращайся к посетителям. Ступай через кабинет. Когда войдешь в гостиную, закрой за собой ту дверь. Скажешь Дженсену, что ему придется обождать. Объяснишь, что я хочу побеседовать с мисс Гир с глазу на глаз. Отведешь ее в кабинет через прихожую. Когда будешь…
Грохнул выстрел.
По крайней мере, было очень на это похоже. И прогремел он именно в доме, а не на улице. Дрогнули стены, отразив эхо. Звук был такой силы, как будто стрелял я сам, сущая нелепица. Сбросив оцепенение, я в три прыжка долетел до двери в кабинет.
Хэкетт сидел там же, где и прежде. Он выглядел потрясенным и, похоже, лишился дара речи. В несколько скачков я пересек кабинет и кинулся в гостиную. Дженсен и Джейн стояли – она правее, он левее – и смотрели друг на друга. И они тоже онемели от шока. В руках у них ничего не было, если не считать сумочки, которую сжимала Джейн.
Я мог бы предположить, что это не выстрел грохнул, а Хэкетт слишком громко хрустнул имбирным печеньем. Увы, запах пороховой гари свидетельствовал об обратном. Уж слишком хорошо он мне был знаком.
– Ну? – резко обратился я к Дженсену.
– Палки гну. – Он выдержал мой взгляд.
– Что это, черт возьми, было?
– Это вы стреляли?
– Нет. Может, вы? – Я повернулся к Джейн: – Твоя работа?
– Ты… ты идиот, – запинаясь, произнесла она, изо всех сил пытаясь унять дрожь. – Зачем мне стрелять?
– Покажите-ка револьвер, что у вас в руках, – потребовал Дженсен.
Кинув взгляд на руку, я с удивлением обнаружил, что действительно сжимаю в руках револьвер. Должно быть, выхватил его из кобуры автоматически, на бегу.
– Я из него не стрелял, – сказал я, сунув ствол прямо под нос Дженсену. – Убедились?
– Убедился, – ответил он, обнюхав дуло. Коснувшись ствола и обнаружив, что он холодный, майор покачал головой: – Но стреляли в доме. Чуете запах?
– Чую, конечно.
– Ладно, пойдемте поговорим об этом с мистером Вульфом. Прошу сюда. – Я показал на дверь кабинета рукой с зажатым в ней револьвером.
Джейн затараторила какую-то ерунду, но я даже не стал ее слушать. Она с возмущенным видом несла полную чушь: якобы все это мы подстроили сами. Сперва эта упрямица не хотела идти в кабинет, но стоило Дженсену переступить порог, как она тут же припустила следом. Я замыкал шествие.
– Знакомьтесь. Это мистер Ниро Вульф, – представил я. – Присаживайтесь.
Пораскинув мозгами, я пришел к выводу, что действую правильно. Босса нигде не было видно. Следовало придумать, чем занять гостей и двойника, пока я буду искать оружие, из которого стреляли. Если повезет – отыщу и пулю. Джейн все еще пыталась возмущаться. Замолчала, лишь когда Дженсен воскликнул:
– Смотрите! У Вульфа кровь на голове!
Я уставился на Хэкетта. Он стоял за столом, опершись на него рукой, и смотрел на нас с выражением, которое я не берусь описать. Чего было больше в этом взгляде? Изумления? Страха? Гнева? Быть может, всего понемногу.
Похоже, он не услышал слов Дженсена. Однако их услышал я. И сразу же увидел, как от левого уха Хэкетта по шее сбегает тоненькая струйка крови.
Вобрав в грудь побольше воздуха, я заорал:
– Фриц!
Он тут же возник на пороге. Скорее всего, по распоряжению Вульфа ждал в прихожей. Я велел ему зайти, после чего протянул свой револьвер.
– Если кто-нибудь просто потянется за носовым платком – стреляй.
– Вы сильно рискуете, – вскинулся Дженсен. – А что, если он…
– Ему можно доверять.
– Я хочу, чтобы вы меня обыскали.
Дженсен поднял руки.
– Вот это другой разговор, – отозвался я.
Подойдя к майору, я тщательно обыскал его, обшарив от шеи до колен. Покончив с этим, я предложил ему присесть в кресло и отдохнуть, а сам повернулся к Джейн. Она посмотрела на меня сверху вниз, наградив полным отвращения взглядом, и отшатнулась, словно я испускал тошнотворный смрад.
– Не хочешь, чтобы я тебя обыскивал, дело твое, – поморщился я. – Но учти: одно резкое движение – и Фриц всадит пулю прямо тебе в живот. Так что потом, пожалуйста, не вини в случившемся меня.
Она еще раз весьма красноречиво на меня поглядела, однако смирилась с неизбежным. Я обыскал Джейн столь же тщательно, как и Дженсена, затем взял ее сумочку, осмотрел содержимое, вернул владелице, после чего обошел стол Вульфа, чтобы осмотреть Хэкетта.
Двойник не кричал, не стонал, но видели бы вы выражение его лица. Когда Дженсен сказал, что Хэкетт ранен, тот коснулся царапины да так и застыл, разинув рот и разглядывая кровь на пальцах.
– Я ранен? – каркнул он. – Ранен в голову?
Я подумал, что подобное поведение может пагубно сказаться на репутации Ниро Вульфа. Нам только не хватало слухов, что мой босс – нюня и трус. Быстро осмотрев рану, я четко ответил:
– Ничего страшного, сэр. Слегка оцарапало верхнюю часть уха. – Я вытер кровь своим платком. – Вам стоит сходить в ванную комнату и воспользоваться полотенцем.
– Я не… Я не ранен?
Я чуть его не убил. У меня имелись все шансы его прикончить. Однако вместо этого я вновь велел Фрицу, державшему мой револьвер, при первом подозрительном движении открывать огонь, после чего отвел Хэкетта в ванную комнату и закрыл за собой дверь. Там я предоставил ему изучить в зеркале его ухо, смазал рану йодом, заклеил пластырем и приказал оставаться в ванной, пока он не успокоится. Как только соберется с духом, пусть возвращается обратно и ведет себя уверенно. Он пообещал, что так и будет, но в тот момент я бы не поставил на это и цента.
– Его ты тоже обыскал? – язвительно поинтересовалась Джейн, когда я вернулся в кабинет.
Пропустив ее слова мимо ушей, я обошел вокруг стола Вульфа и кинул взгляд на спинку кресла. Подголовник был обит коричневой кожей. В восьми дюймах от верха и в футе от бокового края я обнаружил отверстие – как раз там, где располагалось ухо Хэкетта. Осмотрев кресло с обратной стороны, отыскал выходное отверстие.
Затем я обследовал стену за креслом и увидел в штукатурке еще одну дыру. Подошел к своему столу, достал из нижнего ящика отвертку и молоток и принялся долбить стену. Добравшись до пули, отложил инструменты в сторону и дальше действовал ножом. Через несколько минут я с торжествующим видом повернулся к присутствующим, сжимая кусочек металла между пальцами.
В тот же самый момент из ванной комнаты показался Хэкетт, которому, похоже, удалось наконец взять себя в руки.
– Пуля, – с нравоучительным видом сообщил я. – Тридцать восьмой калибр. Оцарапала мистеру Вульфу ухо и попала в стену. Стена, как видите, безнадежно испорчена. Нашлепки на штукатурке бросаются в глаза.
Джейн с возмущенным видом вновь понесла околесицу. Дженсен сидел и, прищурившись, смотрел на меня, а Хэкетт, изо всех сил пытаясь говорить спокойным, уверенным голосом, произнес:
– Пожалуй, я их снова обыщу.
Опасаясь испепелить толстяка взглядом, я даже не посмотрел на него.
– Не стоит, сэр. Я уже их осмотрел. Осмелюсь предложить…
– А может, – вступил в разговор Дженсен, – мистер Вульф выстрелил в себя сам?
– Интересная мысль. – Я посмотрел майору прямо в глаза. – Мистер Вульф с радостью даст вам себя осмотреть. Вдруг вы найдете на его лице следы пороховой копоти?
– Ага, как же! Он смыл их, пока был в ванной, – отрезала Джейн.
– Их так просто не смоешь, – парировал я и продолжил, обращаясь к Дженсену: – Я одолжу вам увеличительное стекло. Заодно можете осмотреть поверхность кресла.
Невероятно, но он кивнул, соглашаясь, и встал. Я извлек из стола Вульфа лупу побольше. Сперва майор подошел к креслу и долго пялился на входное отверстие, а потом приблизился к Хэкетту и принялся осматривать его лицо и ухо. Хэкетт стоял неподвижно, поджав губы, и глядел прямо перед собой. Вернув мне увеличительное стекло, Дженсен возвратился на свое место и сел.
– И к какому выводу вы пришли? – поинтересовался я. – Вам по-прежнему кажется, что мистер Вульф сам себе выстрелил в ухо?
– Нет, – покачал головой он. – Хотя, с другой стороны, он мог чем-нибудь обернуть ствол.
– Конечно, – ядовитым голосом согласился я. – Привязал к револьверу подушку, отстранился на расстояние вытянутой руки, прицелился в ухо и выстрелил. Может, рискнете повторить этот фокус, не всадив себе при этом пулю в лоб?
– Не рискну, – ответил Дженсен, по-прежнему не сводя с меня взгляда. – Я пытаюсь быть объективным. И потому признаю, что моя версия крайне малоубедительна.
– Насколько понимаю, случилось приблизительно вот что, – начал Хэкетт, однако я тут же его прервал: ничего толкового он, скорее всего, не скажет.
– Прошу прощения, сэр, – промолвил я. – Мы нашли пулю, и это прекрасно. Однако будет еще лучше, если мы отыщем оружие. Давайте тоже будем объективными. Искомый объект, вполне вероятно, находится в гостиной.
Сделав несколько шагов, я коснулся локтя Хэкетта, призывая его следовать за мной.
– Фриц, присмотри за тем, чтобы наши гости оставались на месте.
– Знаете, я хотел бы присутствовать… – начал вставать Дженсен.
– Черта с два! – взвился я. Не исключено, что даже немного повысил голос. – Сядь-ка, братец. Я из последних сил пытаюсь не слететь с катушек и не нахамить тебе. Чей это, по-твоему, дом? Здесь пули вовсю свистят. Богом клянусь, Фриц прострелит тебе коленную чашечку.
Дженсен мне даже что-то ответил, вставила свою ремарку и Джейн, но я и не думал обращать на них внимание. Толкая перед собой упирающегося Хэкетта, я вышел в гостиную и закрыл за нами звуконепроницаемую дверь. Хэкетт начал мне что-то втолковывать, но я его оборвал. Он стал настаивать, утверждая, будто хочет сказать нечто важное.
– Ну, валяйте говорите! – бросил я.
– Это просто невероятно, – произнес он, встретившись со мной взглядом и тщательно подбирая слова. – Когда они были здесь, кто-то из них двоих выстрелил в меня через открытую дверь, а я даже ничего не заметил.
– Вы это уже говорили в ванной. Более того, вы сказали, что не помните, были ли у вас в тот момент открыты глаза. Впрочем, какая разница? Даже если они и были открыты, вы все равно запамятовали, куда смотрели в тот момент, когда прозвучал выстрел. – Я подошел к нему вплотную, так что между нашими лицами оставалось не более четырнадцати дюймов. – Слушайте меня внимательно. Если вы подозреваете, что стрелял я или Вульф, у вас съехала крыша и вам надо срочно обратиться к врачу. Скажу одно: судя по траектории пули, поцарапавшей ваше ухо и пробившей кресло, стрелять могли только из одного места – из этой комнаты. Огонь велся сквозь дверной проем. Ниоткуда больше, например из прихожей, выпалить по вам не могли. Пули пока не научились огибать углы. Если вы в тот момент закрыли глаза, или смотрели непонятно куда, или на время ослепли, ничем не могу помочь. А теперь, будьте любезны, сядьте вон в то кресло и сидите там. Молча.
Он недовольно заворчал, но подчинился. Я окинул комнату взглядом, оценивая фронт предстоящих работ. Итак, будем держаться той версии, что стреляли из этой комнаты. Если так, значит, либо оружие еще здесь, либо преступник успел от него каким-то образом избавиться – спрятать или выкинуть. Я вбежал в гостиную секунд через пять после выстрела и увидел, что наши гости изумленно смотрят друг на друга. Злоумышленник не мог выкинуть пистолет в окно: все окна закрыты, а жалюзи опущены. Что ж, будем исходить из того,что оружие по-прежнему находится здесь, что оно где-то спрятано. Вздохнув, я принялся за поиски.
Пистолет, ясное дело должен был находиться где-то рядом. Пяти секунд слишком мало, чтобы основательно припрятать оружие. Под пол его не спрячешь, тайник в столе не сделаешь. Для начала я принялся за места попроще – пошарил под мебелью и за диванными подушками.
Возможно, принимая во внимание обстоятельства, вы думаете, будто я не сомневался в успехе, дескать, отыскать пистолет не составит особого труда. На самом деле все обстояло иначе. Отчего-то у меня вдруг сложилось убеждение, что оружия я здесь никогда не найду, как бы ни старался. Не знаю, откуда возникло такое чувство. Однако в тот день предчувствия меня обманули.
Подойдя к вазе, стоявшей на столе между окнами, я заглянул внутрь и увидел нечто белое. Я запустил руку в вазу, нащупал револьвер и вытащил его, прихватив за предохранительную скобу спускового крючка.
Судя по запаху, из него недавно стреляли, но ствол, естественно, уже успел остыть. Револьвер системы «Гренвилл», тридцать восьмого калибра. Нечто белое оказалось хлопчатобумажным платком, достаточно большим для того, чтобы принадлежать мужчине. Стреляли как раз через ткань. Осторожно, памятуя об отпечатках пальцев, я выдвинул барабан и увидел то, что и ожидал: пять патронов и одну гильзу.
Хэкетт уже дышал мне в спину и снова лез с какой-то чепухой. Тут мое ангельское терпение кончилось.
– Да, это револьвер. Из него недавно стреляли. Он не принадлежит ни мне, ни Вульфу. Может, он ваш? Нет? Превосходно. Спокойно! Держите себя в руках. Сейчас мы пойдем обратно в кабинет. От вас всего-то и требуется держать язык зубами. У меня и так найдется чем занять голову. Вот смотрите, какой вы молодец, – столько времени просидели молча. Сохраняйте величавый, умный вид, как будто вам все ясно. Если все кончится путем, получите еще одну сотню – сверху. Согласны?
Черт меня подери, знаете, что он ответил?
– Две сотни. В меня стреляли и едва не убили.
На это я сказал, что насчет второй сотни надо поговорить с Вульфом, после чего открыл дверь кабинета и, пропустив Хэкетта вперед, двинулся следом. Обогнув Джейн Гир, он опустился в кресло – то самое, в котором его едва не прикончили. Развернув к себе свое кресло, я тоже сел.
– Что у вас в руке? – выпалил Дженсен.
– Это, – весело ответил я, показав оружие, – видавший виды револьвер системы «Гренвилл» тридцать восьмого калибра. Из него совсем недавно стреляли. – Я аккуратно положил зловещую находку на стол. – Фриц, верни мне, пожалуйста, мое оружие. Спасибо. Так вот, этот револьвер я нашел в вазе. Он был завернут в платок. Пять патронов и одна гильза. Мы никогда не держали в доме такого оружия. Его кто-то сюда пронес. Завершающий штрих к картине того критического положения, в котором мы оказались.
И тут Джейн взорвалась. Обозвала меня конченым мерзавцем и заявила, что требует адвоката и не останется здесь больше ни минуты. Досталось от нее и Хэкетту. С ее слов, происходящее было подставой, причем самой что ни на есть гнусной.
– Теперь-то я понимаю, что вы подставили Питера Рута. Эта сволочь Гудвин развел меня как маленькую девочку. – Она вскочила, ее глаза метали молнии. Ну и зрелище! – На сей раз вы так просто не отделаетесь! Гниды поганые!
Хэкетт, вместо того чтобы хранить молчание, пытался отвечать и, стараясь перекрыть ее вопли, говорил все громче и громче. Когда Джейн прервалась, чтобы перевести дыхание, мы наконец услышали его голос:
– …не потерплю этого! Вы явились сюда и пытались меня убить! Вы чуть меня не прикончили! Вы оскорбляете меня, твердите о каком-то Питере Руте, а я даже не знаю, кто это такой! – Хэкетт говорил искренне, с чувством. Похоже, он или забыл, что должен изображать Ниро Вульфа, или в запале вообразил, что действительно является моим боссом. – А теперь послушайте меня, сударыня. Я не стану…
Джейн повернулась и направилась к выходу. Я тут же вскочил и бросился за ней, но, пролетев полкомнаты, притормозил: на пути у Джейн в дверном проеме неожиданно возникла гигантская фигура, перегородив ей проход. Девушка остановилась, выпучила глаза и сделала несколько мелких шажков назад. Фигура двинулась на нее, остановилась и отверзла уста.
– Здравствуйте, – промолвил исполин. – Меня зовут Ниро Вульф.
Глава седьмая
Босс проделал это мастерски, показал высший класс. Эффект был потрясающим.
Никто даже не пискнул. Вульф шагнул вперед, а Джейн снова попятилась, даже не оглядываясь, так что чуть не наступила Дженсену на ноги. Вульф встал возле своего стола и поманил Хэкетта пальцем:
– Простите, сэр, не могли бы вы куда-нибудь пересесть?
Не говоря ни слова, Хэкетт встал и бочком пробрался к красному кожаному креслу. Вульф наклонился, осмотрел пулевое отверстие в подголовнике, затем дыру в штукатурке, которую я расковырял до диаметра в четыре дюйма, недовольно заворчал и сел.
– Это какой-то фарс, – поморщился Дженсен.
– Я ухожу, – бросила Джейн и направилась к двери.
Готовый к такому повороту событий, я метнулся к ней и крепко схватил за руку. При необходимости я был вполне готов вывернуть ее – если бы вздорная девица вдруг решила оказать сопротивление.
Дженсен, сжав кулаки, вскочил. Видимо, за сорок восемь часов – срок, согласитесь, пустячный – он и мисс Гир настолько сблизились, что при виде другого мужчины, смеющего касаться его Джейн, в кровь майора активно выбрасывался адреналин. Если бы он приблизился на расстояние удара, я бы ему заехал и у него тоже пошла бы из уха кровь. Не забывайте, что в свободной руке я держал револьвер.