Дорога в небо Дикинсон Эмили
– Ты что, глухая? Вот, послушай! – Пилатесса подняла кверху указательный палец.
– Ничего не слышу… – Эдлая резко осеклась, и глаза ее расширились. – Ты о тех криках, с площади? – Фея непонимающе заморгала. – Так ведь там по твоему приказу секут плетями башмачника!
– Ах, ну да, башмачник… помню, – рассеянно кивнула принцесса и, взглянув на блестящую от солнца воду озера, неожиданно поморщилась и воскликнула: – Ну сколько же можно его сечь! Лети туда немедленно и скажи, чтобы прекратили!
– Что… что сделать? Лететь… сказать… что сказать? – ошеломленно залепетала Эдлая.
– Дорогая, у тебя сегодня проблемы со слухом! Я сказала уже, мне невыносимо слушать, как стонет этот несчастный!
– Тебе? Невыносимо?! – Фея нахмурилась. – Да, я слетаю, а ты… ты пригласи пока врача, что-то неладное с тобой творится… – Эдлая еще несколько раз повторила: «врача» и упорхнула.
Пилатесса посмотрела на свои руки, унизанные кольцами.
– Секут… плетями, какой ужас! По моему приказу, ну надо же… Как я могла такое допустить? – Она вернулась в свои покои и подергала за шнурок с золотым колокольчиком. В ту же секунду большие дубовые двери открылись – вбежала Саин.
– Вы звали, ваше величество? – Щеки служанки, как обычно, пылали румянцем, а печальные карие глаза смотрели так взволнованно, что Пилатесса не выдержала и сказала:
– Саин, душенька, не нужно так пугаться, я вызвала тебя лишь для того, чтобы ты пригласила ко мне врача.
– Врача? – дрожащим голосом переспросила служанка. – Ваше величество себя плохо чувствует?
Принцесса опустилась на постель.
– Я чувствую себя странно… Очень странно. – Пилатесса вскочила и принялась мерить шагами комнату. – Я взволнована, – сообщила она, останавливаясь перед портретом родителей. – И расстроена, – обернулась повелительница к служанке. – А еще, – посмотрела она на влетевшую в комнату фею, – внутри все горит.
Эдлая зависла в воздухе и, переведя дыхание, объявила:
– Все, я все сказала, башмачник отпущен домой.
– Бедняга, – обронила повелительница. – Саин, дорогуша, к нему тоже пригласи врача.
– Да, но… Боюсь, у башмачника нет денег, чтобы оплатить врача, – тихо проговорила служанка, медленно пятясь к дверям.
– Что за вздор! – рассердилась Пилатесса. – У меня есть казна, там немерено денег, из нее и заплатите!
– Простите, простите, ваше величество, но вы строго-настрого запретили брать оттуда… Я… я… – Голос Саин задрожал, и по щекам потекли крупные слезы.
Принцесса всплеснула руками:
– Дорогая, ну зачем эта сырость, не нужно, я не терплю этого! Прекрати немедленно! Не могу видеть твоих слез!
Служанка, всхлипывая, пообещала:
– Я все сделаю, ваше величество, все сделаю, только не гневайтесь и не волнуйтесь.
Служанка убежала, а Эдлая приземлилась на столик, где стояла шкатулка с драгоценностями, и, опершись на нее, зевнула.
– Надеюсь, ты не забыла, что собиралась сегодня на площади зачитать какую-то свою очередную мудрость.
– Помню, – соврала Пилатесса и взяла со столика толстую книгу. – Можно ехать прямо сейчас.
В сопровождении Эдлаи принцесса вышла из замка и остановилась, залюбовавшись дорожкой из самоцветов и залитой солнцем пристанью. Внезапно ее взгляд замер на погасшем камне.
– Ой, смотри, а этот не горит!
Проходивший мимо слуга упал на колени и громко заголосил:
– Пощадите, ваше величество, не углядел, сейчас же заменю, сию минуту! Можно?!
– Конечно можно, подымитесь, я вовсе не злюсь.
Не обращая внимания на ошалелый взгляд, которым проводил ее слуга, Пилатесса прошла до пристани и с помощью другого услужливого слуги устроилась на мягком сиденье водной коляски.
– Ты правда не сердишься из-за камня? – недоверчиво спросила Эдлая.
– Конечно нет, что за ерунда!
– Ну не знаю, ерунда или нет, но ты казнила месяц назад своего слугу за проступок куда меньший.
– В самом деле? – Принцесса рассеянно смотрела по сторонам и благосклонно кивала приветствовавшим ее с берега подданным, совсем не слушая болтовню феи. В ее мыслях прочно засели беглецы, точнее – беглец. Сказать, что ее интересовала беглянка, было бы ложью. Ее исключительно занимал сероглазый мальчик, который так дерзко бросил ей вызов, а потом сбежал, оставив последнее слово за собой.
– Тесса, ты слышишь меня?! – возвысила голос Эдлая.
– Слышу, – буркнула принцесса, позволяя молодому слуге помочь ей сойти на берег.
– Так что же ты думаешь?
– Да, я с тобой полностью согласна!
– Что-то я не пойму, ты ведь еще пару дней назад мне запретила!
Пилатесса раздраженно покосилась на летевшую рядом фею:
– А мы вообще о чем говорим?
– О конкурсе талантов, о чем же еще!
– Эдли, участвуй где хочешь, только оставь меня в покое! – отмахнулась принцесса.
Она делано улыбалась подданным, расступавшимся перед ней, ни на секунду не переставая думать о мальчишке. Всходя по мраморным ступеням на трибуну, откуда так часто оглашала новые законы и зачитывала разные важности, Пилатесса силилась вспомнить, о чем собиралась сегодня говорить собравшимся. В голове был кавардак. Она размышляла о том, что мог подумать сероглазый Руслан, увидев ее в этом чудесном зеленом платье из нежнейшего шелка, или как бы он улыбнулся, прикажи она накрыть для него самый шикарный во всем королевстве стол. Думала о чем угодно, но только не о речи, которую от нее ждали, затаив дыхание.
Тишина давила на уши, Пилатесса положила на трибуну книгу и открыла ее в том месте, где лежал засохший цветок. Неделю назад она написала новый закон, осталось только прочитать его и можно дальше сколько угодно думать о бессовестном преступнике и дезертире.
Принцесса сказала вступительную речь, подданные, как всегда, слушали ее внимательно, не переговариваясь, без улыбок и даже не моргая. Обычно она произносила знакомые слова с легкостью, но сегодня все было по-другому. Она как будто слышала себя со стороны. Пришло время читать закон. Пилатесса опустила глаза и с выражением начала:
– В силу вступает закон, обязывающий подданных королевства Колибри соблюдать следующие предписания: отныне каждый подданный королевства Колибри, прежде чем… – она умолкла, пытаясь понять, что дальше написано. Но понять не могла, и беда была не в том, что она не разбирала слов. Принцесса гордилась умением красиво и разборчиво писать, но ее возмутил и обескуражил собственный закон. Подданные ждали, а она тупо смотрела на аккуратные буквы, слова, предложения и не могла поверить, что сама написала столь жестокий закон. Никем не замеченная, за трибуну пробралась Эдлая. Пилатесса даже не успела рассердиться на фею за нарушение закона, запрещающего колдовать, потому что златокудрая проказница щипнула ее за ногу.
– Что ты там высматриваешь, все ждут, читай дальше!
Принцесса собралась с духом и закончила:
– Отныне каждый подданный королевства Колибри, прежде чем сможет набрать из реки воду, будет выплачивать казне пошлину в размере тридцати серебряных тессов.
Никто ей не возразил, несмотря на то, что большинство жителей королевства зарабатывали два золотых тесса в месяц, что составляло всего сто серебряных тессов, из которых в казну уходило пятьдесят.
Молчаливые, с гримасами вместо улыбок, жители Радужного города разошлись. А она осталась стоять за хрустальной трибуной перед толстой книгой с законами, и впервые ей хотелось плакать, а не гордиться, как раньше, их количеством и мудростью.
Пилатесса вернулась в замок, к своим идеальным слугам, которые чуть ли не падали в обморок от одного ее взгляда, к идеальным дорожкам из светящихся самоцветов, в пустынные комнаты, где малышкой играла с отцом и матерью в прятки и непогрешимо верила, что когда-нибудь станет хорошей правительницей для своего народа.
В покоях ее встретил доктор Вулфер, вскочивший при ее появлении с софы и вытянувшийся по стойке смирно.
– Ваше величество себя плохо чувствует? – учтиво осведомился волк.
– Ах, доктор, если бы вы только знали… – обессиленно прошептала Пилатесса.
– Где болит у вашего величества?
Принцесса долго молчала, а потом прикоснулась к груди, там, где неистово колотилось каменное сердце.
Доктор не успел и рта раскрыть, как появилась Эдлая и, спикировав повелительнице на плечо, с ходу объявила:
– Я знаю, что с тобой! Ты влюбилась!
Пилатесса сперва недоверчиво смотрела на самодовольную фею, а потом разразилась смехом.
– Ерунда, – отсмеявшись, холодно заявила она, стряхивая с плеча маленькую нахлебницу.
Принцесса хотела добавить что-нибудь, чтобы отвести от себя подозрения в чувствах к преступнику, но ей помешал ястреб, явившийся от невежды кузена, как обычно, без предупреждения. Быстро пробежав глазами записку, принцесса вмиг позабыла обо всех обвинениях и прокричала вслед ястребу:
– Передай, что я еду!
Глава 54
Над пропастью
Даша сделала несколько неуверенных шагов по направлению к мосту и твердо произнесла:
– Мы пойдем. Ведь мы хотим домой, правда?
– Правда, – Руслан стряхнул с волос уголек и улыбнулся. – Знаешь, бабушка мне как-то читала сказку, и там было сказано, что в волшебном мире нельзя умереть.
Девочка тоже улыбнулась:
– Хорошо, если так.
Ребята осторожно, стараясь как можно ближе держаться к скалам, двинулись в сторону моста. Любое неверное движение могло стоить жизни. Обрыв оказался намного ближе к скалам, а дорога недостаточно широкой. От горячего воздуха щекотало в носу, Даша не выдержала и, замерев с расставленными в сторону руками, громко чихнула.
Руслан укоризненно покачал головой.
– Если бы тут была какая-нибудь стража, нас бы уже схватили!
– Больше не буду, – прошептала она и обернулась к другу. В этот момент нога ее зацепилась за выступ, и если бы не Руслан, схвативший девочку за пояс, она бы уже летела навстречу огненной стихии.
Они перевели дыхание, и друг сердито воскликнул:
– Смотри под ноги, чуть не угробилась!
– Прости. – Она не могла унять бьющееся испуганной птичкой сердце, мысль свариться заживо, а сперва пролететь расстояние в полтора небоскреба, не давала ей продолжать путь. Руслан не торопил.
– И сказки бывают злыми, – негромко сказала Даша, прижимаясь спиной к горячим скалам.
Ребята долго стояли молча, пока Руслан не заметил:
– Это еще что, вот дальше… – Она проследила за его взглядом и не смогла сдержать вздох. Путь до моста и впрямь казался ерундой по сравнению с тем, что ожидало впереди. Подобный довод был убедительнее любых уговоров, и Даша зашагала вперед. Думать о смерти не хотелось, она постаралась представить себе что-то приятное.
Вспомнились смешные сыновья Лисинды.
Вот бы снова увидеть малыша Ло и близнецов, очутиться в лесу с гигантскими дубами, где не было так страшно, как здесь, где многие жители отнеслись к ним по-доброму и помогли.
– Руслан, – не оборачиваясь, окликнула она, – а ты вспоминаешь Ло и близнецов?
– Да, очень часто. Интересно, как они там?
– Наверное, мы никогда этого не узнаем, – грустно протянула Даша. – Они там, а мы…
Ребята достигли моста, дорога обрывалась чуть дальше. Даже если бы им захотелось поискать обходной путь, из этого ничего бы не вышло.
Мост был железным, с поручнями из канатов. Кое-где веревка дымилась, а в некоторых местах уже сгорела. Литые пластины, скрепленные меж собой цепями, поскрипывали, отчего по спине пробегали мурашки.
– Как же тролли прошли? – изумленно вскричал Руслан. – Они ведь огромные!
– Значит, мост их выдержал, должен и нас выдержать.
Друг затряс головой:
– Посмотри, только глянь, там, на середине, веревка горит! За что держаться-то?! Даже на колени не встать, железо накалилось, мы обожжемся! Как бы подошвы еще не прилипли!
Даша все это понимала, но также понимала, что им все равно придется идти по шаткому мосту, – больше идти было некуда.
Руслан подошел к самому краю и поставил ногу на железную пластину, издавшую протяжный скрип.
– Прилипла?
Друг нервно усмехнулся и повозил ногой по железу.
– Нет, не прилипла, скользит.
Руслан тронул веревку пальцем, чтобы удостовериться, что та не обожжет ладони, и только тогда уже крепко взялся за канаты.
– Ну что, идем? – не дождавшись ответа, он оторвал вторую ногу от земли и перенес на мост. Шаткое сооружение закачалось, но друг смело переставил ногу на следующую пластину и только тогда обернулся: – Идем, не бойся, не так уж и страшно, представь, что ты в городе, вышла во двор поиграть.
Как ни старалась, представить вместо извивавшегося змеей моста детскую площадку во дворе ее дома, откуда даже упасть нестрашно, она не смогла. Руслан уже осилил три пластины, а она все еще стояла на земле, только примеряясь к веревочным поручням и раздумывая, как сильно следует зажмуриться, чтобы представить на месте огненной лавы зеленую травку или еще что-нибудь приятное. Когда она попробовала поставить ногу на мост, подошва поехала, и нога чуть не соскользнула с железной пластины.
– Не бойся! – останавливаясь, крикнул друг. – Хочешь, я вернусь за тобой?
– Нет, я иду, не возвращайся! – Даша мысленно помолилась и, крепко вцепившись в канаты, пошла вперед. Она не медлила, а шагала словно по обычной дороге, поэтому вскоре догнала Руслана, который изумленно за ней наблюдал и совсем позабыл, что находится над пропастью, падение в которую грозило неминуемой смертью.
– Вперед, не будем останавливаться! – крикнула Даша.
– Ну ты даешь! – восхитился друг. – Про таких говорят: долго запрягают, но быстро едут!
Ей стало весело, и она даже нашла в себе силы засмеяться.
Некоторое время они передвигались молча, пока Руслан не воскликнул:
– Я никогда и не подозревал, что ты такая смелая!
Вот это уже походило на комплимент, и она порадовалась, что друг не обернулся, потому как была уверена, что ее лицо напоминало сейчас один большой и яркий уголек. Друг редко говорил нечто подобное, но когда говорил, это было в сто раз приятнее, чем неизменная лесть других мальчиков.
– Мой папа говорит, смелость – не спасение собственной жизни, потому что это только инстинкт самосохранения, а помощь тому, кто в том нуждается. Я еще не смелая, но мне бы хотелось такой быть.
Все-таки он посмотрел на нее из-за плеча.
– Ты именно такая, даже не сомневайся.
Девочка собиралась сказать, что это он на самом деле смелый, а вовсе не она, но друг отвернулся, и Даша промолчала. Взгляд ее скользнул вниз, туда, где сквозь огненные облака виднелась бурлящая лава и поднимались пепел и кровавые брызги угольков. Ничего страшнее, но в то же время прекраснее она не видывала. Облака походили не просто на воздушную вату, а складывались в зубастых, хвостатых и крылатых драконов, словно извергавших из огромной пасти горячий ветер, вспенивавший поверхность огненной лавины.
Даша сделала очередной шаг и даже не успела издать вопль – канат справа оборвался примерно на середине, мост резко накренился, и она начала съезжать вниз. Веревочный поручень разлетелся в разные стороны на расстояние в десять пластин, отделенных друг от друга железными столбиками, девочка осталась посередине. Руслан к тому времени уже миновал этот отрывок пути, поэтому не видел, как разорвался канат, но когда мост накренился, сразу обернулся и закричал:
– Держись!
Одна ее нога уже соскользнула, а вторая подогнулась так, что Даше было не выпрямиться.
– Хватайся второй рукой за канат! – вопил друг.
Даша попыталась подтянуться, но увидела, как чуть ниже ее пальцев лопаются обугленные серые нити, из которых сплетен веревочный поручень, и замерла. Любое движение могло стать для нее последним, во всяком случае, на этом мосту. Потом, во время полета в огненную пасть лавы можно было бы сколько угодно махать руками и ногами, это уже не изменило бы смертельного исхода.
– Я иду, иду к тебе, – шептал друг, медленно пробираясь к ней. Ей было страшно даже дышать, она не могла оторвать взгляда от медленно расползавшейся веревки, не могла говорить – ничего не могла.
– Даша, Даша… послушай! – звал Руслан. – Держись, не отпускай веревку, слышишь? Не отпускай!
– Сейчас лопнет, – тихо выдохнула она.
Их разделяло пять горячих бесчувственных пластин, Даша подняла глаза и увидела, как друг судорожно схватил оборвавшийся справа канат.
– Попытайся схватиться за него! – Он бросил первый раз, но она не поймала.
– Давай еще! – пискнула Даша, но Руслан не успел, поручень, за который она держалась, порвался. Она услышала, как друг выкрикнул ее имя, и сорвалась вниз, успев лишь второй рукой ухватиться за канат. Ладони обожгло огнем, девочку раскачивало как на тарзанке.
– Даша, держись, подтягивайся как на уроке физкультуры, ну же, давай! Как на физкультуре! – кричал Руслан.
Благодаря канату она пролетела пять пластин и сейчас раскачивалась как раз под железным столбиком, где крепился поручень, начинался следующий и где с безумными глазами стоял ее друг.
– В нашей школе нет каната! – взвизгнула она, пытаясь поймать коленями кончик ускользавшей веревки.
– Не важно, ползи, не смотри вниз! – кричал он. Голос разносился по всей округе, но его это теперь не волновало, как совсем недавно ее неосторожный чих.
Наконец ей удалось поймать коленками веревку и немножко подтянуться. Руки не слушались, ладони горели, словно она окунула их в закипающую воду, а с внутренней стороны бедер как будто разом сняли кожу. Раньше ей не приходилось лазить по трубам и канатам, но она частенько видела, как это делают мальчишки, и всегда думала, что в этом нет ничего сложного. Оказалось, нет ничего труднее! Если бы папа не научил ее подтягиваться пять раз на турнике, она бы не провисела на раскачивавшейся веревке и минуты. Руслан подбадривал ее, тянул к ней руки, но от этого подтягивать себя быстрее у нее не получалось. А через несколько минут голос друга почему-то зазвучал тише и начал отдаляться.
Даша усердно моргала, глядя на него, видела, как он кричит, размахивает руками, но смутно, словно через пелену или запотевшее стекло. Вскоре его голос совсем стих, а в глазах почернело. Девочка все еще держалась за канат, но куда-то ушли боль и жар, поднимавшийся из огненной пасти лавы.
Даша услышала тихий ласковый голос папы. Он что-то рассказывал ей – что-то хорошее. Ей нестерпимо захотелось увидеть его, но почему-то было страшно. Казалось, она позабыла о чем-то важном, о чем-то таком, что намного важнее желания увидеть папу. Чернота постепенно рассеивалась, перед глазами завертелось нечто белое – это был потолок в какой-то комнате. Голос отца стал громче, отчетливее, девочка даже смогла разобрать слова. Он читал ей сказку.
Даша зажмурилась, потолок исчез, неожиданно она ощутила холод и тогда вспомнила, что сейчас самое важное, что важнее желания увидеть папу.
Глава 55
Галексис
Даша широко раскрыла глаза. Лицо обожгло, она все еще держалась за канат и еле-еле покачивалась над огненной пропастью. В следующий миг ее оглушил крик друга – он звал ее по имени.
– Что с тобой? – дрожащим голосом крикнул Руслан, когда она посмотрела на него. Бледный, с лихорадочным блеском в глазах, он что есть мочи тянул веревку.
– Я сейчас, – пробормотала она, пытаясь немного подтянуться. Руки стали деревянными и не хотели слушаться, ладони начало покалывать. Друг продолжал тянуть, и хоть из этого ничего не выходило, не сдавался. Неожиданно налетел ветер. Даша повернула голову и увидела, как на нее пикирует гигантская летучая мышь, на которой кто-то стоит в развевающемся черном плаще, размахивая серебряным мечом.
Не успела она даже вскрикнуть, как этот меч перерубил веревку – последнюю ниточку, связывавшую ее с Русланом и спасением. Летучая мышь метнулась в сторону, а всадник пронзительно захохотал. Друг что-то кричал, но девочка стремительно летела вниз. С каждой секундой становилось все жарче, а злодей на мыши кружил вокруг, кажется, не собираясь ее спасать. Сто восемьдесят три секунды полета были страшнейшими в ее жизни. Скалы напоминали распахнутые настежь врата в преисподню, а всадник на мыши запросто мог оказаться самим дьяволом. За его спиной развевался плащ, капюшон был сдвинут на лицо как у палача, а меч, в свете огненной лавы, отливал кровавым светом.
Пронзительноголосый искусно управлял своим летуном, слегка натягивая золотую цепь, накинутую на толстую шею зверюги.
Даша уже хотела закрыть глаза и в последние секунды жизни подумать о родителях, но у злодея были какие-то другие планы на ее счет. Ему видно наскучило кружить рядом, он на огромной скорости направил мышь вниз и уже спустя миг подхватил девочку словно игрушечного медвежонка.
Она по-прежнему не видела лица своего спасителя из-за надвинутого капюшона, но, прижатая к его груди, слышала равномерные удары его сердца. У него даже не участился пульс, когда ее пульс – просто зашкаливал.
– Трусливая! – были первые слова спасителя. Он поставил ее рядом с собой и продолжал удерживать за плечи. Держать равновесие на неровной спине летучей мыши во время полета казалось невозможным, но всадник твердо стоял на ногах и даже не покачнулся, когда летун стал набирать высоту.
Даша не могла вымолвить ни словечка, в то время как из-под капюшона зазвучал спокойный, абсолютно бесцветный голос:
– Было поистине смешно наблюдать за вашими передвижениями по моему королевству… Я разочарован, моя дорогая кузина обмолвилась о вашей якобы смелости и даже назвала вас неглупыми!
– Ты Галексис! – тихонько сказала Даша, во все глаза глядя, как под ними бушует огненный поток, а с черных, кое-где рваных крыльев летуна, скатываются яркие угольки.
– Ха, ты умеешь говорить! – засмеялся повелитель.
Она обернулась и увидела одинокую фигурку друга посреди моста, освещенного огненным потоком точно кровавым закатом. От этого зрелища ее сердце сжалось. Никогда еще не ощущала она такого прилива нежности. Ей захотелось обнять мальчика, утешить. Хоть на минуту забыться, поверить, что все хорошо, им нечего бояться, что они могут спокойно посидеть рядышком, держась за руки и ни о чем не думая.
– Руслан! Там Руслан! – воскликнула она. – Нужно лететь за ним, скорее!
Галексис некоторое время смотрел на нее из тьмы капюшона, затем резко его скинул. Глаза цвета бурлящей лавы, обрамленные темным золотом ресниц, гневно воззрились на нее. Немного вьющиеся каштановые волосы разметались по плечам, обтянутым золотистой туникой. Таких красавцев и на картинках в книжках не увидишь.
– Лететь говоришь? – растягивая слова, промолвил юный повелитель.
Она хотела кивнуть, но его рука так крепко обвивала ее плечи, что ей не удавалась даже пошевелиться, пришлось в ответ лишь моргнуть. Его это только сильнее разозлило.
– Ты смеешься надо мною? – выдержав паузу, ледяным тоном спросил он, чем сильно напомнил свою кузину.
Невозможно было не заметить их родство. Оба властные гордецы и себялюбцы неземной красоты.
– Ты смеешься надо мною? – в бешенстве повторил он.
– Я… – Он не дал ей договорить и сильно толкнул. Даша упала на колени и вцепилась в шкуру летучей мыши. Галексис крикнул: «В крепость!» – и цепью стеганул своего летуна.
– А как же мой друг?! – готовая расплакаться от отчаянья, дрожащим голоском спросила Даша.
Повелитель ничего не ответил, лишь плотнее сжал губы.
Вскоре летучая мышь приземлилась перед крепостью. Девочка вскочила и хотела рвануть к мосту, но Галексис ловко поймал ее за шиворот.
– Куда?!
– К Руслану! – внезапно потеряв голос, просипела Даша.
Уголки губ повелителя дрогнули, взгляд потеплел, он провел ладонью по ее волосам.
– А ты шутница… – Он отточенным движением сунул меч в ножны и пробормотал: – Почему-то мне думается, моя кузина ошиблась при выборе пленника, которому следует сохранить жизнь. Что ж, придется ее вразумить. – Галексис широко улыбнулся, но, тут же посерьезнев, проворчал: – Шагай, и давай без шуток, у меня сегодня чертовски плохое настроение!
Она посмотрела через плечо на медленно двигавшегося по мосту Руслана и тихо вздохнула.
– А если он упадет?! – не удержалась она от вопроса, еле поспевая за юным повелителем.
– Такое бывает, – без всякого сочувствия, не оборачиваясь, обронил Галексис. – Вот он есть – а вот его уже нет… К чему думать о такой безделице?
– Руслан не безделица!
– Ну да, конечно.
Они подошли к огромным железным воротам, с жутким скрипом отворившимся перед повелителем.
Даша вскоре обнаружила себя в огромном каменном зале, где гулял прохладный ветер и где, кроме двух троллей, усевшихся по обе стороны дверей, никого больше не было. Великаны не приветствовали своего господина, да и Галексис их как будто не заметил, а молча прошел в центр зала. Одного из троллей она узнала, им оказался Хриплый – тот самый, худой и в кандалах, словно преступник.
– Здравствуйте, – прошептала девочка, останавливаясь перед сидевшими на каменном полу великанами.
Хриплый поднял голову, а другой тролль не обратил на ее приветствие внимания, а продолжал что-то выковыривать из мозолистой ступни.
– Это вы мне? – недоверчиво переспросил великан, блуждая по сторонам грустным взглядом.
– Вам… Не нужно сидеть на полу, простудитесь.
– Эй! – окликнул ее повелитель. – Нечего с ними разговаривать!
– Почему?
Галексис вернулся за ней и грубо схватил за руку:
– Это рабы, всего лишь бессловесные рабы, они не смеют разговаривать, пока я не позволю!
Великан под горящим от бешенства взором повелителя испуганно сжался в комочек.
– Ты… – Галексис резко обернулся к ней, – не смей наводить тут свои порядки.
– Моя мама…
– Плевать! – зло оборвал он. – Иди за мной!
Даша покосилась на Хриплого, прижавшего к груди длинные худые ноги, и все-таки шепнула:
– Пол холодный, поднимитесь!
– Я все слышу! – рявкнул юный повелитель и, больно вцепившись ей в плечо, потащил за собой.
В центре зала оказался небольшой квадратный люк. Галексис громко хлопнул в ладоши, послышался страшный грохот. Даша задрала голову – из люка в потолке спускалась каменная лестница. Как только установилась тишина, а лестница встала на свое место, они начали спуск. Чем ниже спускались, тем холоднее и сырее был воздух.
– А куда мы идем? – спросила она, оглядывая серые каменные стены, украшенные факелами, крепившимися к стене коваными зажимами.
– В подземелье.
– Зачем?
– Святая наивность! Зачем-зачем – чтобы посадить тебя под замок!
– А что будет с Русланом?
– Ты задаешь слишком много вопросов, – останавливаясь, фыркнул Галексис.
Ей тоже пришлось остановиться. Лестница уходила под воду, дна не было видно, как и другого берега.
– Мы поплывем?
– Да.
– Тогда можно снять туфли?
Он раздраженно обернулся:
– Это еще зачем?
– Тяжелые, боюсь, как бы они не стали тянуть меня ко дну.
Галексис непонимающе моргнул, потом разразился смехом:
Читать бесплатно другие книги:
