Вероника Марс Томас Роберт
Кит и Лиэнн не виделись уже больше десяти лет. Их развод прошел быстро и безболезненно, простой подписью на листе бумаги. Вероника беспокоилась, что, стоит им оказаться в одном помещении, произойдет реакция сродни взаимодействию материи и антиматерии, которые взрываются со вспышкой ослепительного света. Но произошли только улыбка и рукопожатие. Цивилизованная встреча.
– Здравствуй, Кит.
– Лиэнн. Рад тебя видеть. Но мне очень жаль, что при таких обстоятельствах.
И они сели. Больше ничего.
Вероника посмотрела на лица всех собравшихся за столом. Глаза Майка Деуолта сияли от облегчения. Марджи не могла унять рыданий и не отнимала от лица огромный платок. Элла была так бледна, что ее глаза и губы казались чернильными кляксами на листе бумаги. Позади них Крейн стиснул спинку стула до белизны в пальцах. По другую сторону стола Таннер и Лиэнн держались за руки. Хантер сидел у Лиэнн на коленях, положив голову ей на плечо и ни на кого не глядя.
Все они только что услышали, что их детей убили, а спустя считаные секунды получили то, что казалось помилованием. В воздухе витало боязливое облегчение.
– Пришло сообщение с адреса, в котором были только непонятные цифры, – Майк положил телефон на стол. – Но в письме был звуковой файл. Доченька, как это называется?
– МП-три, – ответила Элла тихо и отстраненно.
– МП-три, – повторил он. – Вот, послушайте.
Он включил запись. Из динамика раздался механический мужской голос, явно искаженный каким-то модулятором.
«Деуолты, ваша дочь жива. Если хотите снова увидеть ее, неукоснительно следуйте нашим указаниям. Мы требуем шестьсот тысяч долларов немечеными банкнотами с непоследовательными номерами. Соберите деньги в небольшой кейс. Не пытайтесь подкладывать следящие устройства и краску – за это вы поплатитесь жизнью вашей дочери. Не привлекайте полицию – за это вы поплатитесь жизнью вашей дочери. Мы свяжемся с вами вечером двадцать шестого числа и сообщим, где оставить деньги. Не пытайтесь обвести нас вокруг пальца, мы следим за каждым вашим шагом.
На данный момент она жива и здорова, но очень напугана. Чтобы доказать, что она жива, мы попросили ее сказать что-нибудь, что известно только ей. Она говорит, что однажды вы случайно ей рассказали, что она была зачата под «I’d Do Anything For Love» Мита Лоуфа. Она говорит, что об этом известно только вам, мистер и миссис Деуолт.
Не пытайтесь нас перехитрить. Если вы точно выполните все наши указания, к концу недели ваша дочь вернется к вам. Мы не хотим применять насилие, но, если понадобится, мы его применим».
Лица Марджи за платком совсем не стало видно, только ее всхлипы громко звенели в притихшей комнате. Элла с испуганным лицом обняла ее за шею худой рукой. Сначала никто ничего не говорил.
– Кто-то отслеживал поступления на сайте, – сказала Вероника. Ее голос казался слишком громким среди всеобщего молчания. – Они просят ровно столько, сколько насчитывает сейчас фонд. Это не совпадение.
– У нас почти то же самое, – сказал наконец Таннер. На нем была футболка с напечатанным на груди изображением его дочери с большой розовой надписью «Найдите Аврору» сверху. Морщины у него на лице казались глубже и резче, чем раньше. Он нажал кнопку на своем телефоне, проигрывая сообщение.
Он был прав: запись дословно совпадала с предыдущей, пока речь не зашла о доказательстве того, что девочка жива.
«Аврора рассказала, что они с Лиэнн вместе пекли пряничные блинчики посреди ночи во время последнего запоя Таннера. Вы ждали его возвращения домой и пекли блины, чтобы скоротать время, и скормили их потом собаке».
– Это было несколько лет назад, – прошептала Лиэнн. – Ей было двенадцать или тринадцать. Мы, кажется, даже никогда об этом не вспоминали с тех пор, – она судорожно вздохнула и огляделась по сторонам с широко открытыми, полными надежды глазами. – Но это же хорошие новости, верно? Это значит, девочки живы. И значит, мы можем их вернуть.
Лэмб откашлялся. Казалось, он старательно держит выражение сочувствия на лице, но эта эмоция не давалась ему естественно, и в итоге его лицо было каким-то нарочито приятным, как будто он сам готов убить кого-нибудь своим благодущием.
– Не хочу огорчать вас заранее, но практически каждое исчезновение сопровождается фальшивыми требованиями о выкупе. Ребенок Линдбергов, Джонбенет Рэмси… Не исключено, что это всего лишь розыгрыш или афера.
Марджи судорожно всхлипнула.
– Хейли бы в жизни никому не рассказала об этой песне. Ей было так неловко. Как-то вечером мы готовили ужин, песню передавали по радио, и я… Мне показалось, это интересно. Я не смогла удержаться и рассказала ей. Но она убежала к себе в комнату и пряталась до следующего утра.
– Она могла рассказать подруге, парню… – заметил Лэмб.
– Нет. Вы не знаете Хейли, как знаю ее я. Она была в бешенстве от того, что я ей рассказала такое. Она бы никому не стала это передавать.
Лэмб вздохнул.
– Послушайте, я просто предупреждаю вас, чтобы вы не обнадеживались заранее. Мы рассмотрим все зацепки, но дело в том, что у нас в камере сидит подозреваемый, который оба раза был на месте преступления. И есть вещественные доказательства, связывающие его с одной из жертв. Все это не выглядит оптимистично, и подчиняться их требованиям было бы ошибкой.
В этот момент заговорила Лиэнн, и Вероника увидела ее: увидела проблеск ее матери, жены полицейского, женщины, которая была готова сражаться за то, что было ей дорого, когда водка не застила ей разум.
– Ошибкой? – Лиэнн наклонилась вперед. – Послушайте лучше меня, шериф. Если есть хоть малейший шанс найти Аврору живой, мы им воспользуемся. Мы сделаем все, что от нас требуют, чтобы вернуть ее.
Ландрос, которой выражение сочувствия удавалось гораздо убедительнее, чем Лэмбу, подняла руки. Уголки ее пухлых губ были опущены, темные глаза смотрели ласково.
– Пожалуйста, миссис Скотт. Мы хотим помочь вам. И разумеется, мы сделаем все, что в наших силах, чтобы вернуть девочек домой целыми и невредимыми.
С неожиданной энергией Лиэнн повернулась к Киту и Веронике.
– Что думаешь, Кит?
Кит покачал головой.
– Я не работал над этим делом и не могу судить о нем в подробностях. Это нужно спросить у Вероники.
Все взгляды обратились к Веронике. Ее сердцебиение участилось, и рука почти непроизвольно потянулась к порезу на шее.
– Что ж, – осторожно начала она. – Я не могу сказать этого наверняка, но я не до конца уверена, что Вилли Мерфи – тот, кого мы ищем.
Лэмб посмотрел на нее, не веря своим ушам.
– Ты сама представила мне улики, Марс. А теперь ты говоришь…
– Я говорю, что мы не знаем всей истории, – перебила она его, повышая голос. – Мерфи рисковал своей жизнью, чтобы помочь мне тогда в доме Гутьерезов. Я уверена, ему что-то известно о случившемся, но не уверена, что он и есть похититель. Или убийца. И мы упускаем из вида тот факт, что он был за решеткой, когда пришли сообщения с требованием выкупа. Либо у него есть сообщник, либо он невиновен.
Они уставились друг на друга через стол, наэлектризовывая пространство между ними взаимным презрением. Она твердо держала его взгляд, чуть вздернув подбородок.
За другим концом стола Марджи Деуолт оторвалась от своего платка.
– А мы можем использовать деньги из фонда, чтобы заплатить выкуп? Так… можно так сделать, мисс Ландрос? Я знаю, это должно было пойти на вознаграждение, но до сих пор эти деньги нам ничем не помогли в поисках. Может, так они помогут вернуть ее домой?
Неожиданно в разговор вмешался громкий и угрюмый голос Крейна.
– Да ведь у этого парня, которого арестовали, был ее кулон. Ясно же, что он убил ее, – кивком головы он указал на Веронику. – Она правильно сказала, Вилли уже был в камере, когда пришли письма. Тот, кто их отправил, просто хочет вытрясти из вас деньги.
Майк Деуолт вскочил на ноги, сдвинув густые брови, что придавало его лицу устрашающее выражение. Без лишних слов он схватил сына за грудки и рывком подтянул к себе. Марджи пискнула, отодвигаясь на стуле подальше от них обоих. Вероника обратила внимание на Эллу, которая резко ушла в себя, захлопнувшись, как раковина.
Прежде чем кто-либо успел что-либо сделать, Кит поднялся со своего места. Он мирно поднял обе руки вверх и осторожно сделал несколько шагов к ним двоим.
– Мистер Деуолт, прошу вас, вы находитесь в здании суда. Мы не хотим, чтобы вас сейчас задержали. Сейчас мы должны бросить все силы на поиски Хейли.
Он говорил спокойно, но твердо, и в его тоне слышалось скорее сострадание, нежели нравоучение. Остальные молчали. Вероника поймала себя на том, что в напряжении задерживает дыхание. Майк застыл на несколько секунд, сверля сына глазами. Потом отпустил его. Крейн прислонился к стене. Его колотило не то от страха, не то от злости – Вероника не могла знать.
Петра выждала, пока Майк займет свое место, прежде чем снова заговорить.
– Возвращаясь к вашему вопросу, миссис Деуолт, я сегодня переговорю с нашими юристами, чтобы удостовериться, но не вижу причин не использовать полученные средства так, как того требуют обстоятельства.
Тишину нарушил Таннер.
– А как насчет специалистов по выкупу?
Центр внимания сместился, и все взоры обратились к его изможденному лицу. Он посмотрел на них в ответ.
– Насчет кого? – непонимающе переспросила Петра. Он глянул на нее виновато, как будто даже затрагивать эту тему было почему-то неловко.
– Ну, знаете… Люди, которые занимаются вопросами выкупа, так, чтобы все прошло гладко. Я видел такое в новостях пару лет назад. Сейчас многие охранные фирмы занимаются этими вещами, – он облизал пересохшие губы и обвел взглядом присутствующих. Марджи смотрела на своего мужа с явным интересом. Лэмб набычился, но промолчал.
– Конечно, если вы считаете, что это наилучшее решение, то… – начала Петра. Лиэнн резко встала, прижимая Хантера к груди.
– Именно так мы и считаем, – она бросила на Лэмба испепеляющий взгляд. – Я буду чувствовать себя намного увереннее, если этим займется профессионал.
Вероника понимала, что шпилька предназначалась Лэмбу, но ее все равно это покоробило. Как будто она не профессионал. Как будто она не лезет из кожи вон, чтобы вернуть девочек домой. Но Лиэнн с Хантером на руках уже была на полпути к выходу. Таннер смущенно улыбнулся оставшимся и поспешил следом.
На этом встреча подошла к своему завершению. Крейн вылетел из комнаты раньше родителей, зло толкнув перед собой дверь. Остальные поднимались с мест медленно, нерешительно собирали вещи. Вероника в последний раз посмотрела на Лэмба, и они с Китом ушли.
– Ты как? – спросил у нее Кит, когда они вышли на крыльцо. Она слабо улыбнулась.
– В порядке.
Но возвращалась к машине она с тяжелым сердцем. В кои-то веки у нее было чувство, что Лэмб может оказаться прав – и не насчет Вилли Мерфи, а насчет того, что просьбы о выкупе окажутся надувательством. И где-то глубоко внутри сидело недоброе предчувствие, что девушки не вернутся домой. Если родственники заплатят выкуп, кому-то сойдет с рук в лучшем случае – мошенничество, а в худшем – убийство.
Глава 23
Вероника никак не могла унять дрожь в вытянутых руках. Она держала револьвер и медленно, глубоко дышала, чувствуя обжигающий ноздри запах горячего металла. Она попыталась расслабить плечи и после этого нажала на курок.
Была суббота. Она пришла в тир сама, потихоньку выскользнув из дома, пока отец жужжал газонокосилкой на заднем дворе. Она не хотела, чтобы он видел, как она воровато пробирается на кухню и забирает оружие со стола, где они оба его оставили.
Она знала, что ведет себя глупо. Кит замечательно стрелял, он должен был учить ее. Но почему-то ей хотелось справиться с этим самой. Может, дело было в том, что она не хотела идти на попятную после их ссоры, хотя и знала, что отец не станет тыкать ее в это носом. Но скорее всего, она просто не хотела, чтобы он видел, как страшно ей было держать предмет, предназначенный причинять кому-то боль. Убивать. Она не хотела, чтобы он знал, как ей тошно при мысли, что, возможно, однажды придется его использовать. Потому что она понимала: Кит расценит это как слабость и знак, что она все же не готова для такой работы. Так что все утро Вероника читала в интернете, как заряжать револьвер и как стрелять из него. Она нашла видеоблог с пошаговыми инструкциями бодрого толстячка, бывшего полицейского из Флориды, который ни разу не промахнулся мимо головы мишени.
Вероника еще раз прицелилась, концентрируясь на мишени в конце дорожки, и выстрелила.
Кроме нее в тире был лишь грузный мужчина с двумя сыновьями-подростками – все трое были одеты в камуфляж. У отца были складки на подбородке и короткие щетинистые волосы. На его сыновьях были одинаковые ярко-оранжевые бейсболки. На троих у них было с десяток пистолетов, и они принимали разные позы в стиле Рембо, подшучивая друг над другом за каждый промах. Вероника ничего не слышала под объемными пластмассовыми наушниками, но могла представить себе их разговоры. Несколько раз их взгляды исподтишка обращались к ней, и однажды, когда отец думал, что она смотрит в другую сторону, она поймала на его лице умиленную улыбку.
Вероника снова выстрелила, думая о вечеринке и о приставленном к ее горлу ноже Эдуардо. Она попыталась разозлиться, чтобы получить удовольствие от выстрела, возненавидеть Эдуардо насколько, чтобы представить его лицо на мишени. И она ненавидела его. Но мысль о его убийстве не приносила ей радости. Причинить ему боль она хотела, это да. Хотела отомстить. Но не так.
Револьвер был короткоствольным карманным «смит-вессоном» 38-го калибра. Он не выглядел внушительно, но при каждом выстреле отдачу она чувствовала всем туловищем. Она перезарядила оружие, расставила ноги шире, прицелилась и выпустила всю обойму, медленно и усердно. Потом она нажала на кнопку, регулировавшую мишень. Мишень медленно ползла по дорожке, развеваясь в движении.
Она попала дважды: один раз в самый край листа, и второй – туда, где должно было быть плечо жертвы. Жертва? Так я должна это называть? Или преступник? Она стиснула зубы и нажала на кнопку, отсылая мишень обратно. Менять мишень на новую не было смысла – она и первую-то едва задела.
Вероника отвернулась перезарядить оружие, когда кто-то коснулся ее плеча. Вздрогнув, она обернулась.
В паре шагов за ней стоял Слоник Наварро в блестящей черной мотоциклетной крутке и джинсах. Выстриженная бородка обрамляла его поджатый рот, что придавало ему выражение отчасти задумчивое, отчасти дерзкое. Крупные бриллиантовые гвоздики торчали из обоих ушей, и под курткой были едва видны края татуировок, которые расползались по его шее и рукам.
Она аккуратно убрала револьвер в футляр и сдвинула наушник с одного уха.
– Кажется, нельзя подкрадываться к человеку, который держит в руках оружие.
– Расслабь ноги. И слегка согни их в коленях, чтобы принять отдачу, – он приподнял голову и коротко кивнул, оценивая ее.
Вероника язвительно улыбнулась.
– Хм. Я даже не знаю, хорошая это идея или нет, слушаться советов человека, которого арестовывали за кражу оружия.
– Эй, ты знаешь не хуже моего, что тот «глок» мне подбросили, – он выпрямился и принял позу для стрельбы, показывая ей, как надо, немного раскачиваясь на носках. – Можно еще немного нагибаться вперед туловищем. Это помогает сохранять равновесие.
Она понаблюдала за ним, но оружие в руки не взяла.
Они со Слоником были очень давно знакомы, и хотя она с уверенностью могла назвать его своим другом, временами их отношения были… непростыми. В старших классах он возглавлял местную банду байкеров, и за ними с Вероникой тянулся долгий шлейф взаимных одолжений. Вероника знала, что к нему всегда можно обратиться, когда понадобится грубая сила, а иногда он сообщал ей и полезные сведения о представителях темной стороны Нептуна. В свою очередь, Вероника неоднократно вызволяла его из щекотливых ситуаций, в том числе – спасла его от тюрьмы. Но она видела, на что он может пойти, чтобы не потерять свои позиции, и видела, сколько он может вызвать разрушений.
Когда несколько месяцев назад она вернулась в Нептун, он был благополучным членом общества. Она собственными глазами видела, как он смотрел на свою жену, и чувствовала… Что? Счастье за него? Зависть, что даже Элай Наварро по кличке Слоник смог остепениться и жить в мире и покое, тогда как стоит ей провести в мире и покое один день, как она начинает на стенку лезть?
Когда в него выстрелила Селеста Кейн, заявив позже, что это была самозащита, он потерял сознание, а когда очнулся, у него в руках оказался краденый пистолет. С тех пор что-то переменилось. Он снова сел на мотоцикл и с ревом бороздил улицы Нептуна со своей старой бандой, полагая, что в этом нечестном бою это его единственный шанс постоять за себя.
И внезапно от этой мысли ей сделалось невообразимо и до боли грустно. Потому что они снова вернулись к тому, с чего начали. Потому что выходило так, что, как бы они ни пытались, им никогда не уйти от прошлого.
– И все же, что ты тут делаешь? – спросила Вероника.
– Увидел на парковке тачку, на которой ты сейчас катаешься, и подумал: это зрелище я не могу пропустить. Вероника Марс с оружием. Как будто ты без этого мало нагоняла страху.
Она перевела взгляд на револьвер в яркой пенопластовой упаковке.
– Папа хочет, чтобы я научилась стрелять.
– И он не дурак, – Слоник подобрал револьвер и взвесил его в руке. – Это поганый город. Нужно беречь себя, – держа револьвер по-ковбойски, одной рукой, он направил его на мишень. – Я слышал, ты влипла в историю на вечеринке Гутьерезов?
– Это тебе кто сказал?
– Да так, читаю тебя в Твиттере, @везде-сую-свой-нос.
Вероника искусственно улыбнулась, но быстро приняла серьезный вид.
– Ты, стало быть, знаешь братьев Гутьерез.
Он повернулся к ней лицом, предусмотрительно опустив ствол.
– Я знаю про них. Поверь мне, Ви, в этом городе есть вещи, от которых даже я предпочитаю держаться в стороне. Я бы сказал тебе последовать моему примеру, но тебе никогда не хватало ума прислушиваться к дельным советам.
Она покачала головой.
– Слоник, две девушки пропали. Я должна попытаться их найти.
– Да? А я слышал, их убийцу уже арестовали.
Она скривилась.
– Вилли Мерфи? Сильно сомневаюсь. Вчера родственники получили обращения с требованием выкупа от человека, который уверяет, что они еще живы. И если ты знаешь об этих ребятах что-то, что могло бы мне помочь найти девочек…
Слоник вздохнул и отложил револьвер. Большим пальцем он почесал челюсть.
– Слушай, повторяю, я стараюсь держаться подальше ото всех этих дел. Многого я не знаю. Но одно тебе скажу: Миленио в нашем городе не следят.
Она нахмурилась.
– Но Эдуардо и Рико…
– Два мальчика-студента с кристально чистой биографией. И уж будь уверена, они планируют так это и оставить. У них здесь все на мази: они далеко от линии огня, получают образование и имеют прекрасную возможность отмыть любые грязные деньги, сбрасывая их в совершенно законный бизнес.
– Но Миленио берут людей в заложники и требуют за них выкуп, это доказанный факт. Есть сотни задокументированных случаев, когда они подбирали обычных студентов прямо на улице, – возразила Вероника.
– Но это в Мексике, – ответил он. – Думай головой, Ви. Какой нормальный барон закажет похищение двух белых американок? Зачем рисковать, что тебе на голову сядут ФБР и Наркоконтроль, когда у тебя налажено здесь такое производство?
– Миллион двести тысяч выкупа – это большие деньги.
– Для них это разменная мелочь, – он сунул руки в карманы. – Не знаю. Может, кузены Гутьерез занялись самоуправством. Может, им захотелось урвать кусок побольше.
– Может, им просто нравится причинять людям боль, и раньше им в этом никто не отказывал, – тихо заметила Вероника сдавленным голосом.
Слоник пожал плечами.
– Может, и так. Но я просто хочу сказать, что эти ребята не станут гадить там, где едят. Уж точно исключено, чтобы это было сделано с одобрения Эль Осо. Хоть похищение, хоть убийство. А если он узнает, что это детишки пустились во все тяжкие, сомневаюсь, что он их за это погладит по головке, – он снова пожал плечами. – Но еще раз повторяю. Я особо не задаю о них вопросов. Так что, может, я понятия не имею, о чем говорю.
Вероника задумчиво кивнула. Она взяла револьвер и откинула барабан. Пальцы больше не тряслись. Она зарядила барабан пятью новыми пулями.
– Они что-нибудь с тобой сделали? – тихо спросил у нее из-за спины Слоник. В нескольких стендах от нее отец с сыновьями собирали свое оружие. Один из ребят поглядывал на нее и Слоника светлыми влажными глазами. Она улыбнулась ему, и тот отвернулся, покраснев.
– Ничего страшного, – с щелчком она закрыла барабан. – Тебе стоит надеть наушники.
Друг за другом она выпустила пять пуль. Звук эхом отдавался у нее в черепе, запах пороха был резким и неожиданно сладким.
Нажав на кнопку, она увидела, что еще две пули попали в силуэт преступника. Одна низко, в живот. И еще одна попала прямо в голову.
Глава 24
Когда утром в воскресенье Вероника приехала в шерифское управление, жизнь там била ключом. На прилегающей автостоянке в ожидании новостей дежурили репортеры. Вероника заметила там и Мартину Васкес, которая несколько раз торопливо затянулась сигаретой, прежде чем взять в руки микрофон и улыбнуться в камеру.
Ей нужно было поговорить с Вилли Мерфи. Она понимала, что шансов на это немного. Теперь, когда он послушной подсадной уткой сидел за решеткой, Лэмб не захочет, чтобы кто-то продолжил копать глубже. Но попытаться стоило, потому что в противном случае у нее вообще не будет информаторов против братьев Гутьерез.
– Мисс, не хотите поделиться с нашими зрителями своими мыслями по поводу работы шерифа над делом о похищении Деуолт – Скотт? – человек с прической куклы Кена сунул ей в лицо микрофон. Она увернулась от него в сторону.
– Нет, спасибо, – ответила она. Она повернулась к входу в здание и тут же с кем-то столкнулась.
Это был Крейн Деуолт. Он выглядел бледным и ссутулившимся. За ним стояла вся его семья и кто-то пятый – крепко сбитый, маленького роста человечек.
– Мистер Деуолт, миссис Деуолт, здравствуйте. Крейн. Элла. Как вы тут, держитесь?
Вышла вперед мать Хейли и пожала Веронике руку.
– Насколько это возможно.
– Какие-нибудь новости о Хейли?
– Не отвечайте, – сказал пятый. Нахмурившись, Вероника повернулась к нему. – Ничего личного, – добавил он. – Просто сейчас мы стараемся тщательно контролировать поток информации.
У него было обрюзгшее лицо с двойным подбородком, и он был одет в помятую рубашку и плохо сидящие летние брюки – ни пиджака, ни галстука. На его почти облысевшей макушке росли жиденькие волосы, но на затылке они были отпущены и вились. За очками с толстыми стеклами глаза казались крупнее, из-за чего он выглядел постоянно удивленным. Он походил на учителя обществоведения в дурном расположении духа.
Миссис Деуолт показала на него рукой.
– Вероника Марс, это Майлз Оксман.
– Частный консультант по вопросам безопасности, – сообщил он. Откуда-то из кармана он извлек визитку с потрепанными уголками. «Галл и партнеры» – значилось наверху над его именем. Вероника убрала визитку в свою сумку.
– Мистер Оксман помогает нам с выкупом, – объяснила миссис Деуолт, заламывая руки. – Мы не хотим допустить никаких ошибок.
Вероника поправила ремень сумки на плече.
– Значит, вы здесь, чтобы допросить Мерфи?
Губы Оксмана растянулись еще шире, растягивая толстые щеки в улыбке.
– На данный момент, мисс Марс, мне неинтересно, у кого находится Хейли. Я здесь для того, чтобы процесс выкупа прошел без осложнений и Хейли благополучно вернулась домой.
– Мы не можем сидеть сложа руки и надеяться, что преступников поймают. Нам остается только следовать их указаниям и вернуть нашу дочь, – добрые глаза миссис Деуолт были влажными и уставшими. – Не подумайте, что мы не ценим все, что вы для нас сделали. Вы старались, как могли.
– В отличие от некоторых, – гаркнул ее муж, впервые за все время подав голос. – Без обид, мэм, но в этом городе все такие кретины? Как этого идиота только выбрали шерифом?
– Майк, – одернула миссис Деуолт, но не особенно убедительно.
– Все нормально, миссис Деуолт. Не впервые кто-то высказывает мои собственные мысли, – Вероника перевела взгляд на Оксмана. – А что Скотты? С ними вы тоже работаете?
Миссис Деуолт поджала губы.
– Мы обсуждали это с ними. Мы думали, будет проще и в чем-то даже безопаснее, если обоими делами будет заниматься один человек. Но они не заинтересовались. Они сказали, у них уже есть свой человек.
– Они сказали, кто на них работает? – спросил Оксман, слегка раскачиваясь на носках.
– Ээ, кажется, «Меридиан Груп». Кто-то по имени Ли Джексон.
– О да, они профессионалы. И у Ли отличная репутация, – казалось, конкуренция Оксмана совсем не беспокоила. – Большие профессионалы.
Вдруг в нескольких шагах от них раздался вскрик. Миссис Деуолт подскочила и от испуга схватилась за горло. Все обернулись на шум, посмотреть, что случилось.
Элла стояла, обхватив себя руками, прижатая к фонарному столбу тем самым «Кеном», который наседал на Веронику. Он почти угрожающе махал перед ней микрофоном.
– Вы хотите что-нибудь сказать своей сестре? Или ее похитителям? Как все это отразилось на вас, Элла? Вам страшно?
Все произошло так быстро, что никто бы не успел вмешаться. Крейн одним ударом выбил микрофон у него из рук. Потом замахнулся и наградил «Кена» апперкотом в челюсть, от чего тот завалился прямо на своего оператора. Где-то на другом конце парковки закричали. Послышался топот бегущих людей, и вскоре из дверей выскочили четверо помощников шерифа в форме цвета хаки. Секунду спустя за ними вышел и Лэмб. Он, должно быть, почуял возможность покрасоваться перед камерами: на нем были зеркальные авиаторы, которые он наверняка надел в ту же самую секунду, как услышал шум на улице.
– Держитесь подальше от моей сестры, – прокричал Крейн, крепко сжимая кулаки. Элла за его спиной тихо плакала, и крупные слезы градом катились по ее лицу. Миссис Деуолт подбежала к ней, притянула к себе и лихорадочно стала оглядываться по сторонам. Репортер с ошарашенным и растерянным выражением лица так и валялся на земле. Один из помощников шерифа коснулся плеча Крейна, но тот отдернулся назад.
Почуяв кровь, примчались остальные репортеры, и засверкали вспышки камер. Один из полицейских помог подняться с земли упавшему репортеру, а сам Лэмб встал перед Крейном.
– Мне придется попросить вас пройти внутрь, мистер Деуолт.
– Ах, то есть ради такого вы оторвали свою задницу от стула, да? – выплюнул Крейн. На руках у него выступили синие вены, и от этого он показался Веронике похожим на Халка. Он стоял, расправив плечи, готовый нанести еще удар, если понадобится. – Теперь понятно, что для этого требуется.
Полицейский наклонился осмотреть репортера на предмет повреждений. Другой мягко увел Эллу и ее мать обратно к стеклянным дверям здания. Грудь Крейна ходила ходуном. На какое-то ужасное и прекрасное мгновение Веронике показалось, что сейчас он ударит Лэмба. Но потом он словно сдулся, и вся ярость моментально покинула его. Он поднял руки вверх, одновременно в знак подчинения и отвращения. Лэмб проследил взглядом, как еще один помощник шерифа увел его в здание. За ним следом пошел покрасневший мистер Деуолт.
– Внимание, все под контролем, – Лэмб повернулся к собравшимся репортерам, грациозным движением снимая очки. – Обычная потасовка. Лэнгстон, ты в порядке? Проводите его внутрь. Сейчас я вернусь, и мы возьмем у тебя показания.
Еще несколько минут Лэмб покрутился перед камерами, пока журналисты не потеряли к нему интерес. Когда они стали расползаться, Лэмб уже собрался восвояси, как вдруг заметил Веронику. Его глаза сузились.
– А ты что тут делаешь?
Ей на ум пришло около сотни остроумных ответов, но в кои-то веки она решила придержать язык за зубами. Она выдавила улыбку, которую с большой натяжкой можно было назвать вежливой.
– Я надеялась задать несколько вопросов Вилли Мерфи…
Но Лэмб уже отрицательно мотал головой.
– И думать забудь, Марс. Даже если бы я хотел тебе разрешить, а я не хочу, – Мерфи не принимает посетителей, – он ухмыльнулся. – К тому же сомневаюсь, что он захотел бы с тобой разговаривать. Нельзя сегодня обвинить человека в похищении и убийстве, а завтра звать его на чашку кофе.
– Я не… Я даже не знаю, чему здесь возразить в первую очередь, так что я не буду утруждаться, – она посмотрела на него с досадой. Все же надо было воспользоваться остроумным ответом. Тогда я хотя бы осталась бы довольна собой.
– А теперь, если ты позволишь, мне нужно побеседовать с юным мистером Деуолтом о его поведении, – он в очередной раз самодовольно ухмыльнулся, повернулся, кивнул Оксману и скрылся в здании.
– Придется им принять парня. Они не могут просто закрыть на это глаза, – доверительно сообщил Оксман. Он зевнул, показывая ряд пожелтевших от кофе зубов. – Вы все еще работаете над делом?
– Да, работаю. По крайней мере, пока не выясню, что случилось с Авророй и Хейли.
Он поправил воротник. Вероника заметила пятна пота у него под мышками.
– Лучшее, что вы можете сделать ради безопасности самих девочек, это отступить и дать нам делать нашу работу, – он понизил голос. – Люди в картелях не играют в игрушки. Я-то знаю, я работаю с этим контингентом больше десяти лет.
– Так вы думаете, они у Миленио?
– Я этого не говорил, – его взгляд метнулся по стоянке. Вероника удивилась, как одно лишь слово «Миленио» заставило его задергаться. – Я не знаю, кто похитил Хейли Деуолт, и, откровенно говоря, знать не хочу. Но вот что я вам скажу. Три часа назад Мерфи отказался от общественного защитника. Теперь его интересы представляют «Шульц и партнеры».
– «Шульц»? Это же крупная фирма. И недешевая, – она нахмурилась. – Как только Вилли Мерфи может себе их позволить?
– Вот именно, – он ткнул пальцем в воздух.
Может, Слоник ошибался? «Шульц и партнеры» были солидной фирмой, и не так-то просто было заручиться их поддержкой, даже если ты мог себе это позволить. Для этого нужны были связи и статус, а, насколько ей было известно, у Вилли Мерфи даже дома своего не было. Кто-то позаботился о его защите, кто-то весомый. Вопрос в том, хотели ли Эдуардо и Рико прикрыть убийство и похищение, или они защищали его по какой-то другой причине?
– Конечно, не мне давать вам советы, но что бы вы ни решили делать, делайте это с осторожностью, – Оксман потер пальцами нос и вздохнул. – Одного из моих коллег в прошлом году похитили в Оахаке. Он работал над делом и бесследно исчез. Так что они не гнушаются расправляться с так называемыми экспертами, чтобы мы не лезли в их дела, – он пожал плечами. – И вы окажете нам всем услугу, если подождете, пока девочки не вернутся домой, прежде чем заваривать новую кашу.
Он направился в сторону парковки, и в этот момент ей в голову пришла одна мысль.
– Вы случайно не в курсе, как звали общественного защитника, от которого он отказался?
Оксман развел руками.
– Точно не помню. Как я понимаю, он был из недорогих и местных, – он задумался ненадолго. – Мак-что-то-там.
Вероника расплылась в улыбке. Бинго.
Глава 25
Когда Вероника приехала к Скоттам, поднялся ветер. Он гнал по небу редкие облака, и деревья тихонько перешептывались, ловя каждое его дуновение своими листьями. Она взяла с пассажирского сиденья «БМВ» розовую коробку и медленно подошла к их крыльцу.
Вероника не сразу вспомнила, какой сегодня день. Это случилось, только когда она оставляла третье сообщение подряд на автоответчик Клиффу МакКормаку.
– Мне нужно с тобой поговорить. Это очень срочно. Сегодня воскресенье, двадцать третье марта, три часа дня. Перезвони мне.
Она повесила трубку, и произнесенное вслух число загорелось в ее сознании. 23 марта, день рождения ее матери.
Ей не очень хотелось признаваться себе в том, что она до сих пор помнит эту дату. Но вот она, начертана невыцветающими чернилами где-то на подкорке ее головного мозга. Она хранилась там вместе с набором воспоминаний, к которым Вероника не очень любила возвращаться. Вот Лиэнн заглатывает дешевые мартини в средней руки стейкхаусе, где они отмечали ее день рождения, и напивается так сильно, что падает на тележку с десертами. Вот другой год, когда они устроили ей домашнюю вечеринку, но она объявилась дома только в три утра, и они с Китом сильно поссорились, что случалось совсем редко. Вот другие воспоминания, которые были отчасти еще тяжелее, например, когда они втроем вечером отправились кататься на корабле и стояли на палубе в тишине и покое, наблюдая за китами, плещущимися за бортом. Вот год, когда Кит принес домой Напарника, крошечного виляющего хвостом щенка с огромным бантом на шее, и Лиэнн весь день носила его на руках, как ребенка.
Вероника поудобнее взяла коробку. Уместно ли приносить торт во время поисков похищенного ребенка? Какие правила существуют на этот счет? Она представила белую надпись на шоколадной глазури: «С днем рождения. Надеюсь, твоя дочь жива». Но в этом году ей исполняется пятьдесят, дата с нулем на конце. Вероника должна была сделать хоть что-нибудь. Так что на пути к Скоттам она заскочила в кондитерскую и купила небольшой немецкий шоколадный торт. Любимый торт ее мамы – по крайней мере, так было десять лет назад.
Лиэнн распахнула дверь в считаные секунды после того, как она позвонила, словно ждала звонка. Увидев Веронику, она слегка опешила. Потом открыла дверь шире.
– Вероника. Привет. Извини, я ждала… Проходи. Мы на террасе.
Следом за матерью она прошла дом насквозь. Он выглядел почти так же, как и в прошлый раз, разве что казался более обжитым. На полу гостиной были разбросаны инструменты: пластмассовый аккордеон, игрушечный ксилофон, полноразмерный бубен без половины пластинок. На журнальном столике рядом со стопкой газетных кроссвордов с разводами от ластика стояли полупустые стаканы. После недели торопливого питания фаст-фудом в воздухе стоял запах жира.
Лиэнн открыла стеклянные двери и вывела ее на балкон, выступающий над отвесным склоном. Балкон с коваными перилами и выдвижным тентом был облицован камнем. В каждом укромном месте и в каждом углу стояли большие горшки с бугенвилией и филодендроном, придавая террасе вид буйноцветущих джунглей.
В дальнем углу балкона в изогнутом джакузи сидел Таннер, положив голову на надувную подушку. Он помахал ей рукой, когда они вошли.
– Вероника! Мы тебя не ждали.
– Здравствуйте, мистер Скотт, – поздоровалась она и, подумав, добавила: – Таннер.
Хантер сидел за круглым стеклянным столом с допотопным синтезатором «Касио», включенным в режиме босса-новы, и одним пальцем жал на клавиши. На затылке его волосы стояли торчком, а в уголке рта был след от соуса, похожего на барбекю. Вероника поставила коробку на стол и улыбнулась ему.
– Привет, Хантер. Как твои дела?
Он недоверчиво посмотрел на нее и пожал плечами.
– Я думала, это специалист по выкупам, – сказала Лиэнн, закрывая за собой дверь. – Он вот-вот должен прийти.
– Значит, вы будете платить выкуп?
– Конечно, будем, – в напряжении Лиэнн сделала несколько бесцельных шагов по балкону. На ней была такая же футболка «Найдите Аврору», что и на Таннере в пятницу. Лицо Авроры растянулось на ней, словно искаженное гримасой боли.
Читать бесплатно другие книги:
