Вероника Марс Томас Роберт

Глава 29

Вероника застыла как вкопанная. Откуда-то издалека до нее доносился шум проезжающих мимо машин, но гораздо громче шумела кровь в ее ушах. Чеду Коэну не нужно было ехать в Нептун и обратно, чтобы успеть к началу занятий. Достаточно было доехать до Бейкерсфилда. Четыре часа туда, четыре обратно.

Все складывалось. Все сходилось.

Она посмотрела по сторонам на шоссе. Машин было мало, так что когда мимо с шумом прокатился грузовик, она быстро перебежала дорогу к мотелю «Лейк-Крик» – обшарпанной двухэтажной коробке, разделенной на комнаты. Она вошла в холл.

Пахло сыростью и потом. На выцветших, отслаивающихся обоях были нарисованы розы, обвивающиеся вокруг вертикальных золотых полосок. Совершенно неуместная оленья голова с кривыми рогами висела над стойкой администратора. За стойкой было пусто, но в задней комнате был слышен шум телевизора.

Из комнаты выглянул старичок и проковылял за свое рабочее место. Он был маленьким и взъерошенным, в изъеденном молью свитере и мешковатых джинсах. На левой руке у него не хватало двух пальцев – Вероника заметила это, когда он большим пальцем почесал подбородок.

– Добрый вечер, мэм.

– Здравствуйте. Я бы хотела задать вам неожиданный вопрос.

Старичок внимательно посмотрел на нее. Темные блестящие глаза, глядящие на нее с изрезанного морщинами лица, были непроницаемы.

– Нам тут иногда задают такие.

– Вы случайно не работаете по утрам? Часа в четыре, в пять?

Старик покачал головой.

– После полуночи меня сменяет сын и работает часов до десяти-одиннадцати утра.

– Он сейчас здесь?

Старичок перемялся с ноги на ногу, не меняясь в лице.

– Он спит, мэм. Он работает ночи напролет. Не проснется еще несколько часов.

Вероника кивнула.

– Что ж, может, вы мне поможете. Не знаю, видели ли вы в новостях, но в Нептуне пропали две девушки…

Он оживился.

– Я видел! Триш Терли в своей передаче всю неделю об этом говорит. Ужасно. Надеюсь, того парня, которого задержали, приговорят к смерти.

– Меня наняли, чтобы найти девушек, и у меня есть основания полагать, что одна из них остановилась здесь одиннадцатого марта. Она должна была зарегистрироваться ранним утром, часа в четыре-пять. Она могла назваться вымышленным именем, счет за номер мог оплатить ее спутник… Вы можете как-нибудь достать записи за то утро?

– Мы не сообщаем имена наших постояльцев и их личные данные без ордера, – изувеченной рукой он отчеканил на крышке стола сложный ритм: большой палец, мизинец, безымянный, большой, большой, мизинец, безымянный. Он с любопытством разглядывал ее, как будто гадая, поможет ли ему это попасть на передачу Триш Терли. У Вероники появилась идея.

– Совершенно вас понимаю, – сказала она. – Я бы на вашем месте тоже старалась избегать общественного внимания, – она доверительно нагнулась поближе. – Все эти интервью так действуют на нервы. А Триш Терли, я слышала, всех, кто хоть как-то причастен к расследованию, обзванивает и умоляет об интервью.

Он распахнул глаза. Какое-то мгновение он задумчиво стоял на месте. Потом повернулся к старому квадратному компьютеру на краешке стола, одну за другой нажимая клавиши здоровой рукой.

– В какое, говорите, время они здесь были?

– Между четырьмя и пятью утра одиннадцатого марта.

Он пробежал взглядом по экрану. Она затаила дыхание.

– Да, есть одна регистрация, – протянул он. – В четыре пятнадцать.

– Их было двое?

Он невозмутимо посмотрел на нее, явно давая понять, что больше ничего ей не скажет.

– Прошу прощения. Ладно. Попрошу вас еще об одном одолжении и оставлю вас в покое, – она набрала воздуха в легкие. – Можно как-нибудь попасть в этот номер и осмотреться?

Солнце светило густым золотистым светом, когда несколько минут спустя она вошла в номер на первом этаже. Она открыла двери и включила свет.

В облезлой комнате стоял затхлый запах, добавляющий атмосфере уныния. На стенах были такие же обои в розах и золоте, как в холле, а серый ковер был заляпан грязью и стоптан до дыр. Нелепая старая мебель была нагромождена в одной части комнаты грудой густо лакированного дерева. На кровати лежало тонкое свалявшееся покрывало.

Вероника с минуту постояла посреди комнаты. Дежавю. Номер выглядел так же, как и любой другой номер в любом другом мотеле, где чья-нибудь жизнь находила свой печальный конец. Это был «Камелот», где ночь за ночью она настигала очередных прелюбодеев и аферистов. Это был «Палм-Три Лодж», где много лет назад она нашла совсем другую пропавшую девушку, несчастную Амелию ДеЛонгпре. Это был «Лейк-Крик Мотель», и она не сомневалась, что Хейли Деуолт здесь была.

Она начала поиски с очевидных мест: открывала ящики, прощупывала задние стенки шкафа, не зная, что именно она надеется найти, но все же продолжая поиски. Может, ей попадется на глаза что-то забытое Чедом или Хейли, какая-то улика, которая подскажет ей, что произошло в то утро, когда они назначили встречу на полпути между Нептуном и Стэнфордом. Она ощупала все швы комнаты: вентиляционные шахты, обшивку стен, розетки, – пытаясь найти что-нибудь, что выбивалось бы из общего ряда.

Закончив, она присела на край кровати. Она расслабила зрение, уже не выискивая что-то отдельное, а глядя на картину в целом. Она мысленно прокручивала все, что видит перед собой, все, что знает и что только подозревает. Иногда нужно видеть и лес, и деревья одновременно.

Тогда-то в поле ее зрения попали отметины на обоях. Квадратные контуры там, где обои выцвели меньше и были чище. Как будто что-то стояло на этом месте, загораживая их от света, на котором выгорали остальные розы. Эти контуры шли от самого пола.

Примерно на той же высоте, что и мебель.

Вероника соскочила с кровати. Первым делом она схватилась за тумбочку. Несмотря на свою грубую форму, та оказалась на удивление легкой. С кроватью было сложнее. Веронике пришлось оттаскивать ее короткими рывками. Кровать стояла вплотную к комоду, но, судя по выцветшим отметкам на обоях, ее недавно передвинули примерно на метр. Она оттащила кровать туда, где она стояла раньше. Обошла ее с другой стороны. Она нашла то, что искала.

Пятно крови на ковре ни с чем нельзя было спутать.

Кто-то пытался замести следы – большие бледные разводы вокруг пятна указывали на то, что его пытались оттереть. Но багряные капли были слишком густыми и въелись слишком глубоко, чтобы так просто от них избавиться. Скопление капель, словно работа кисти пуантилиста, образовывало круг примерно пятнадцати сантиметров в диаметре. От него следы крови шли влево и разбрызгивались где-то на полметра.

С тех пор, как она проходила стажировку в ФБР, прошло почти десять лет, и она всего несколько дней занималась анализом брызг крови. Но было очевидно, что кого-то здесь ударили, причем сильно. И скорее всего, неоднократно.

У нее в горле пересохло. Она опять выпрямилась и снова стала оглядываться по сторонам. Что-то отчаянно встрепенулось в ее груди и теперь панически дрожало внутри. Она пыталась не обращать на это внимания. Единственное, что сейчас имело значение, – это улики, вещественные доказательства.

В мотельном номере ничего не спрячешь. К тому же за две недели трупный запах привлек бы к себе внимание. Она вышла наружу, не закрывая за собой дверь. Мир, сухой и ржавый в лучах закатного солнца, неожиданно стал казаться более безлюдным, чем был еще двадцать минут назад. За рядом номеров она увидела холодный свет торгового автомата. Рядом с ним стоял генератор льда.

Как во сне она приблизилась к генератору. Или как в воспоминании? Сколько мертвых девушек она хранила в своей памяти? Сколько призраков будут продолжать настигать ее? Она почти что видела перед собой Амелию, прозрачную и призрачно-дрожащую. Как она поднимает крышку генератора и забирается внутрь.

Так она нашла тело Амелии ДеЛонгпре много лет назад, спрятанное подо льдом в очередном грязном мотельном дворе. Ее убил ее парень – из-за денег, которые Амелия получила после сделки с «Кейн Софтвейр». Молния не ударит в одно место дважды. Это просто невозможно.

Она постояла у генератора еще немного и подняла металлическую крышку. Внутри блестел колотый лед. Она взяла одну горсть и принялась ворошить льдинки, ощупывая рукой задние стенки. Затем она выдохнула и расслабила плечи.

Там ничего не было. Ничего, кроме льда.

Хейли Деуолт все еще могла быть жива. Может, кровь вообще была не ее. Или Хейли удалось спастись, и она решила убежать от всего, что привело ее в этот безвкусный номер; привело к этому человеку, который причинил ей боль, когда должен был защищать ее. Вероника вернулась к двери номера и заперла дверь, положив ключ в карман. Она уже собиралась вернуться к администратору, как вдруг увидела что-то, что заставило ее напрячься. Птицы, которых она видела через дорогу, все еще упрямо кружили за мотелем. Теперь она видела их гораздо четче: их темно-красные головы, безмолвное сосредоточенное парение их тел, подхваченные ветром широкие крылья, замирающие на несколько секунд в парении. Отчаянный испуг в ее груди замер в неподвижности, когда на нее, очевидное, как пятно крови на ковре, снизошло понимание.

Солнце уже садилось за холмы, умирая с ярким светом. Она обошла здание. Территория простиралась за мотелем примерно на двадцать соток, после чего густо заросшая гречихой и сумахом земля начинала резко подниматься. Забор из старой рабицы огораживал территорию, но в нескольких местах сетка провисала, а в одном месте и вовсе завалилась. Канюки разлетелись в разные стороны, когда она подошла к месту, над которым они кружили. Она переступила через упавшую изгородь.

Чем дальше она шла, тем сильнее на нее накатывал душный зловонный запах. Ладонью она прикрыла нос и рот, стараясь глубоко не вдыхать. У нее кружилась голова, а она в отчаянии все пыталась придумать другие объяснения. Это мог оказаться олень, койот, даже медведь. Но Вероника знала, что это не так.

Сначала она увидела волосы, их темную россыпь по серой земле, пряди, выбившиеся из-за хаотично переплетенных веток. Еще несколько шагов – и она увидела тело отчетливо. Оно лежало лицом вниз под небольшим кустом. Было похоже, что убийца пытался прикрыть его ветками и листвой, но что-то – скорее всего, звери – нарушило эту маскировку, из-под которой местами теперь проглядывало белое платье, настолько перепачканное, что сливалось с землей. От отдаленного мерного жужжания насекомых у Вероники по коже побежали мурашками.

Она нашла Хейли Деуолт.

Глава 30

К десяти вечера территория вокруг мотеля кишела полицией. Ярко-желтая оградительная лента дрожала в свете прожекторов. Три патрульные машины выстроились в барьер на автостоянке, и их мигалки медленно кружились красным и синим светом. У желтой ленты собрались зеваки, и время от времени поднимался и затихал стрекот вертолета.

Вероника наблюдала за этим из окна ночного кафе Люси, прихлебывая кофе. Она видела собственное отражение, казавшееся огромным на фоне места преступления. Уголки ее побледневших губ были опущены вниз. В стекле отражались и яркие огни кухни за ее спиной, и ряд фланелевых дальнобойщиков, то и дело исподтишка поглядывающих на нее.

Она задержалась на месте преступления для того, чтобы дать показания, объяснить, кто она такая и как восстановила маршрут Хейли до мотеля. Упитанный полицейский в очках с именем «Микс» на груди подтвердил, что тело принадлежит Хейли – под одной рукой у нее была сумочка, в которой нашлось и удостоверение личности.

– Это не для протокола, – предупредил он, искоса глядя на Веронику. – Не стоит об этом распространяться, пока мы не сообщим семье. Нам не положено разглашать подробности текущих дел. Но раз уж вы ее нашли… – он бросил на Веронику странный взгляд, в котором читалось отчасти сочувствие, отчасти невольное уважение.

Микс настоял на том, чтобы Вероника осталась на стоянке у мотеля, пока не приехали медики, не закутали ее в плед и не осмотрели. Спустя примерно час полицейский проводил ее до закусочной через дорогу.

– Вы не могли бы побыть здесь еще несколько часов, если у нас возникнут вопросы? Если мы задержимся допоздна, мы снимем вам номер в городе и побеседуем с утра.

– Где угодно, только не в «Мотеле Бейтсов», – сказала она, надеясь, что это прозвучит саркастично, но на деле получилось вымученно и нервно.

В закусочной Микс отвел Джину в сторону и шепотом переговорил с ней. На середине его рассказа Джина рукой закрыла рот. Затем полицейский мрачно кивнул Веронике и скрылся в темноте. Джина подошла к столу Вероники и погладила ее по спине. Вероника не возражала. Жест был почти материнский. А уже от этой мысли ей захотелось плакать.

– Хочешь есть, золотце? – хриплым прокуренным голосом спросила официантка. – Выбирай все, что хочешь. За счет заведения.

Скорее чтобы успокоить Джину, Вероника заказала яичницу с тостами. Тарелка стояла нетронутой – Вероника сразу отодвинула ее, не в силах даже смотреть на густой желток и скользкую жирную сосиску. Зато она допивала третью чашку кофе, и, хотя она уже начинала чувствовать, как пульсирует в черепной коробке кофеин, было приятно держать в руках теплую кружку. Горячая горькая жидкость помогла ей очнуться от того, что казалось затянувшимся кошмаром, и она медленно приходила в себя.

Ее телефон, настроенный на режим вибрации, лежал слева от кружки. Мак позвонила ей через двадцать минут после того, как она устроилась в закусочной.

– Вероника, я чувствую себя такой дурой. Кредитками Коэна в ту ночь не расплачивались, зато расплачивались карточкой его мамы, Шерон Ганц, – она, наверное, вернула себе девичью фамилию после развода. Чед расплатился за номер карточкой на ее имя.

– Ничего страшного, Мак, – она высыпала в кофе пакетик сахара и размешала. Немного кофе выплеснулось на блюдце. – Мы все равно не спасли бы ее. Она была мертва с самого начала.

Она видела, как некоторые посетители незаметно наклонялись в ее сторону, пытаясь подслушать. Наверное, это должно было ее волновать, наверное, она должна была попытаться оградить личную жизнь Хейли от посторонних, пока это еще возможно. Но все равно скоро все станет достоянием общественности.

– Работник мотеля, который дежурил в то утро, уже опознал в Чеде Коэне парня, который снимал номер, – сказала Вероника Мак. – Я все еще пытаюсь сложить это в одну картину, но думаю, Коэн увидел ее на фотографиях с Рико и запаниковал. На что она и рассчитывала, заставляя его приревновать, чтобы он захотел ее вернуть. Он позвонил ей и предложил встретиться на полпути. Уверена, ей это показалось романтичным, – она не могла скрыть печали в голосе. – Ее подружки ненавидели Чеда. Она не хотела говорить им, куда направляется, и попросила Вилли подвезти ее. Вилли согласился, судя по всему, рассчитывая, что у них что-то будет. Тут я не знаю, она сама ему на это намекнула или позволила ему обманываться на этот счет. Но когда они доехали до заправки, она сбежала в мотель.

– То есть Чед Коэн приехал туда с целью убить ее?

– Не думаю. Не осознанно, по крайней мере. Думаю, он хотел поговорить с ней, завоевать ее обратно. Но в какой-то момент времени вышел из себя. Может, он с самого Стэнфорда себя еле сдерживал. А может, она дала ему не те ответы, которых он ждал, – Вероника представила Чеда Коэна и его красивое лицо, обезображенное мукой и яростью, его кулак, который летит в челюсть Хейли, сбивает ее с ног, и она падает на выцветший ковер. Тогда он почувствовал удовлетворение от удара. Он ударил ее снова. Опять кулаками, с такой силой, что у нее треснул череп? Или ухватил что-то, чтобы нанести удар, – лампу, пепельницу? Что-то тяжелое и необратимое? Вскрытие покажет.

– Он, наверное, понимал, что ему нужно успеть на семинар в одиннадцать. И не успел придумать, как поступить с телом. И просто оттащил его как можно дальше в кусты в надежде, что тело еще долго никто не найдет. План был неплохой. Люди проезжают мимо этого места, а не задерживаются гулять по окрестностям. Может, он собирался вернуться и перепрятать ее, когда спадет шумиха.

Мак помолчала какое-то время, а потом спросила тихо и неуверенно:

– Хочешь, я подъеду и заберу тебя? Мы с Уоллесом можем приехать вместе, и один из нас отвезет тебя домой на машине Логана. Просто чтобы ты не оставалась одна.

Ее сердце наполнилось благодарностью. Она снова поймала в стекле свое отражение. Только теперь она улыбалась, самую малость.

– Спасибо, но нет. Я в порядке. Домой, скорее всего, поеду завтра утром. Нам еще нужно будет поговорить с Деуолтами, разумеется, и проведать Скоттов, – она задумалась. – Я не вполне понимаю, что это значит для Авроры. Теперь понятно, что сообщение о выкупе – липа, но абсолютно очевидно и то, что Коэн не убивал их обеих. Так что мы снова на исходной точке.

– Ты уже звонила своей маме?

Она поморщилась.

– Нет. Думаешь, стоит?

На другом конце линии что-то зашуршало, как если бы Мак в нерешительности мялась на месте.

– Я не знаю. Как частный детектив – наверное, да. Как ее дочь – ну, тут тебе решать.

И теперь Вероника сидела, уставившись на свой телефон, неподвижный и немой на клетчатой клеенке. Она знала, что нужно позвонить Скоттам, чтобы они приостановили операцию с выкупом. Как она хотела, чтобы ей уже наконец перезвонил проклятый Ли Джексон, чтобы не пришлось делать этого самой.

За окном проезжающие мимо машины замедляли ход, и по дороге тянулась уже сплошная вереница автомобилей. На другой стороне припарковался репортерский фургон. Вскоре появятся и остальные, и непременно придут в закусочную, когда полиция откажется отвечать на их вопросы.

– Смотрите! – вскрикнули за стойкой. Все посетители повернулись к телевизору, подвешенному прямо над плакатом Бадди Холли с гитарой в руках. По телевизору передавали изображение шоссе. Посередине дороги с ревом промчался «рендж ровер», на хвосте которого неслось несколько полицейских машин с включенными мигалками. Подпись внизу экрана гласила: «Срочное сообщение».

Роза взяла пульт и включила звук. Вращающиеся огоньки патрульных машин у мотеля были странно созвучны сиренам по телевизору.

– …к прямому включению с места погони, которая движется к югу от трассы 101 неподалеку от Сан-Хосе. По нашим данным, водитель машины – студент Стэнфорда, разыскиваемый по подозрению в убийстве, хотя полиция пока отказывается что-либо комментировать.

Вероника со стуком опустила кружку на стол. Оставалось надеяться, что с Деуолтами уже связались, потому что в любом случае тайное уже стало явным. Так все и работало в мире Триш Терли: все ждали пришествия новой Джоди Ариас^[4], нового О. Джей Симпсона^[5], чтобы со злорадством сообщить всему свету, что их худшие подозрения о человеческой натуре оказались правдой.

Она скованно встала из-за стола, взяла телефон и сумку. Роза подняла на нее задумчивый и внимательный взгляд, после чего отвернулась и подлила посетителю кофе.

На стоянке Вероника оперлась на «БМВ» и достала телефон. Холод ночного воздуха пробирал до костей. Здесь был слышен треск полицейских раций с другой стороны дороги, от опечатанного места преступления.

Лиэнн сняла трубку после первого же гудка.

– Вероника, что происходит? Только что к нам пришел репортер и сказал, что кто-то нашел… девушку. Что…

– Это была Хейли, – с тяжестью в голосе тихо ответила она.

Ее мать задохнулась всхлипом.

– Господи боже, – и потом добавила с надрывом в голосе: – Что это значит для Авроры?

– Пока не знаю. Но, мама, я не думаю, что Хейли убили похитители. Не могу пока сказать подробнее, но я почти уверена, что ее смерть была самостоятельным происшествием, – она глубоко вздохнула. Ее сердце билось почти так же сильно, как в зарослях за мотелем несколько часов назад. – Я знаю, как это все страшно и… чудовищно. Но постарайтесь пока не паниковать. Я свяжусь с вами завтра, когда вернусь в Нептун, хорошо?

Ее мать тяжело дышала, и Вероника поняла, что она плачет в трубку.

– Это ты… нашла ее? Хейли? Это ты нашла тело?

Вероника закрыла глаза.

– Да.

Лиэнн ответила не сразу. Когда она заговорила, ее голос звучал уже тверже.

– Осторожнее на дороге, Вероника. Завтра увидимся.

Повесив трубку, Вероника постояла так еще немного, ожидая, когда выровняется сердцебиение. Через дорогу по мотелю передвигались темные фигуры, отбрасывая длинные тени под прожекторами.

Она не могла помочь Хейли. У нее не было никаких шансов помочь Хейли. Хейли была мертва, когда никто еще даже не знал, что она пропала. Но сейчас… Сейчас нужно было собраться. Потому что где-то там была Аврора Скотт. И Веронике как никогда нужно было найти ее.

Глава 31

Веронике удалось несколько часов вздремнуть в блаженно пустынном мотеле «Бест Вестерн» в Бейкерсфилде в восьми километрах от автострады. Она спала без сновидений, но просыпалась несколько раз и лежала в темноте, видя перед глазами разбросанные по земле волосы Хейли Деуолт, как темные волны, каскадом струящиеся с ее тела. Когда стрелка доползла до семи, она наконец вылезла из кровати, приняла обжигающе горячий душ и поехала в участок, чтобы ответить на вопросы офицера Микса. Он рассказал ей, что утром полиции Сан-Хосе удалось задержать Чеда Коэна. Чед успел доехать до Морган-Хилла, где ему перегородили путь баррикадой и вынудили свернуть с дороги. Потом он целых тр часа сидел в своей машине, приставив к виску заряженный пистолет, пока какой-то сладкоголосый переговорщик не уговорил его опустить оружие. К девяти утра он уже нанял своим адвокатом Лесли Абрамсон. У Вероники было недоброе предчувствие, что совсем скоро его выпустят под залог.

Вероника покинула участок около часа дня. Прежде чем выехать на шоссе, она позвонила Марджи Деуолт и приготовилась выразить свои соболезнования. Для нее было облегчением услышать автоответчик. Они могли быть на пути в Бейкерсфилд на опознание или разговаривать по телефону с родственниками из Монтаны. Нужно что-нибудь им послать – цветы, письмо. Нужно довести это до конца. Но пока что она оставит их наедине с их горем.

Когда она добралась до дома Лиэнн, ее мать мерила комнату сердитыми шагами, решительно расправив плечи. Хантер сидел за кухонным столом, потряхивая тяжелыми деревянными маракасами под аккомпанемент самбы с его маленького синтезатора. Таннер расположился в одном из глубоких белых кресел, а Ли Джексон стоял спиной к комнате, оглядывая раскинувшийся под окном городской пейзаж. С легким раздражением она вспомнила, что накануне он ей так и не перезвонил. Он повернулся и кивнул ей, когда она вошла в комнату, – сама невозмутимость и профессионализм.

На журнальном столике стояла синяя сумка из синтетики с расстегнутой молнией. Внутри были аккуратно сложены пачки двадцатидолларовых банкнот.

– Какие-нибудь новости? – спросила Вероника, не успев даже поздороваться.

Лиэнн покачала головой.

– Ничего. Никто ничего не сообщал.

Вероника шумно выдохнула.

– Хорошо, – она скинула с плеч кожаную куртку и перебросила ее через руку. – Как вы тут?

Таннер, который до этого смотрел в пустоту, перевел на нее взгляд. Под его уставшими глазами были синяки. Похоже, предыдущей ночью он вообще не сомкнул глаз.

– Ох, Вероника, мы совершенно сбиты с толку. Мы ничего не понимаем, мы переживаем, мы устали. Все это какая-то бессмыслица, – он махнул рукой на сумку на журнальном столике. – Мы только подготовили деньги для выкупа, когда услышали новости.

Ей захотелось похлопать его по плечу или обнять, но она продолжала неловко стоять.

– Я не знаю, слышали вы эти новости или нет, но парня Хейли обвиняют в ее убийстве. Так что выходит, исчезновение Авроры было никак не связано с Хейли.

– Бедняжка, – Лиэнн закрыла лицо руками. – Бедные ее родители.

Комната погрузилась в напряженное молчание, нарушаемое только маракасами Хантера.

– Могу я налить себе чашку кофе? – спросила наконец Вероника. Лиэнн кивнула, вытирая глаза. Вероника пошла на кухню, остановившись по пути у синтезатора Хантера. Она наклонилась и нажала несколько клавиш, наиграв ускоренные и видоизмененные «Китайские палочки». Она подмигнула мальчику, и он потряс перед ней маракасом. Ярко-красный инструмент был раскрашен зелеными звездами.

– Ты считаешь, это сделал какой-то подражатель? – спросила Лиэнн, поставив локти на кухонный стол. Вероника налила кофе в безупречно белую чашку и приподняла кофейник, как бы спрашивая, не хочет ли Лиэнн кофе. Ее мать отрицательно покачала головой, и Вероника поставила его обратно в кофеварку.

– Возможно. Не исключено, что похититель Авроры слышал о том, как пропала Хейли, и решил воспользоваться этой возможностью, – она бросила в чашку кусочек сахара, который тихонько булькнул, и размешала напиток. – И что касается писем, доказательство жизни Хейли из ее сообщения о выкупе было на самом деле записью с Фейсбука пятилетней давности. Мне кажется, письма прислал человек, который ни к одному из этих дел не имеет отношения, а просто хочет на них нажиться.

Заговорил Таннер.

– Или кто-то на самом деле похитил Аврору ради выкупа и хочет заодно заработать на Деуолтах, чтобы получить вдвое больше, – он поднялся с кресла и подошел к кухонному столу, становясь между Хантером и Лиэнн. Он протянул ей пустую чашку, и Вероника налила ему кофе, чувствуя себя официанткой из ночного кафе Люси.

– Мистер Джексон? – окликнула она, поднимая кофейник. Он отвернулся от окна и покачал головой.

– Нет, спасибо, – оправив лацканы пиджака, он продолжал стоять около диванов, не приближаясь к кухне.

– Что нам теперь делать? – спросила Лиэнн. – Какой наш следующий шаг?

– Я заново изучу все улики, – ответила Вероника. – Фотографии с вечеринок, все наводки, пришедшие по горячей линии. Теперь, когда мы знаем, что Хейли не имеет к этому отношения, может всплыть что-то новое.

Таннер поставил чашку с кофе на стол и обратился к Лиэнн.

– Нужно будет отвезти деньги на указанное место. Выкуп назначен на завтра.

Лиэнн посмотрела на него с возмущением.

– Таннер, это сумасшествие. Ничто, абсолютно ничто в этих письмах не указывает на то, что Аврора у них.

– А как же история о моем запое…

– Она могла рассказать об этом кому угодно: Эдриану, своему психотерапевту, учителям. Да я сама могла рассказать об этом на собрании, целому залу алкоголиков и наркоманов, – она покачала головой и повернулась к Веронике. – Нам нужно было сразу тебя послушать, Вероника. Ты была права, нам нужно было пытаться искать ее. А не выбрасывать деньги и надеяться на лучшее.

– Но что, если Аврора действительно у них? – возразил Таннер. – Что, если это не обман? И если денег не будет…

– Боже мой, Таннер. Требование выкупа было аферой.

Ритмично отбивали такт маракасы Хантера.

– Черт побери! – Таннер резко развернулся и выхватил маракасы из рук сына. Он тяжело дышал, и на одну бесконечную секунду Веронике показалось, что он вот-вот ударит ими мальчика. Но он ничего не сделал. Просто держал их в кулаках. – Хантер. Иди поиграй в своей комнате. И клавиши с собой возьми. Я собственных мыслей не слышу в этом шуме.

Никто не пошевелился. Круглыми непонимающими глазами Хантер посмотрел на мать. Лиэнн зло и укоризненно сверкнула глазами на Таннера, а потом наклонилась, чтобы посмотреть на сына из-за его спины.

– Все хорошо, милый. Иди к себе. Может, попозже мы позвоним Эдриану и спросим, не сходит ли он с тобой в кино. Просто мама и папа сейчас немного расстроены.

Хантер мрачно посмотрел на Таннера напоследок, потом соскочил с табуретки с синтезатором в руках и скрылся в коридоре.

– Замечательно, – бросила Лиэнн. – Как ты разговариваешь с сыном?

Сначала Таннер так и стоял с суровым выражением лица. Потом он вмиг будто сдулся.

– Я просто хочу, чтобы моя девочка вернулась, – его губы искривились, и он пытался сдержать слезы. – Лиэнн, я просто хочу, чтобы Аврора вернулась. Я сделаю все, что угодно. Я спущу все деньги в унитаз, если потребуется. Я понимаю, что никакого выкупа, скорее всего, нет. Но что, если есть? Что, если это наш шанс вернуть ее?

Джексон прочистил горло. Он подошел к столу. Передвигался он медленно и почти вальяжно. Сегодня он был одет в темно-синий костюм в тонкую педантичную полоску и кричаще-зеленый галстук.

– Позвольте мне на минуту вмешаться. Миссис Скотт права, передавать деньги без веских доказательств, что Аврора жива, неразумно. Если требование выкупа не обман и ее действительно держат в заложниках, эти люди должны были видеть новости о Хейли и должны понимать, что им придется заново убедить нас, что Аврора действительно у них. Они постараются сделать так, чтобы мы точно знали, что, как минимум, одно из их требований небезосновательно. Так что я думаю, нам стоит подождать, – он похлопал Таннера по спине. – Сумку я положу в сейф в «Нептун-Гранде», и она будет наготове, если или когда она нам понадобится.

Лиэнн перевела взгляд с Джексона на Веронику.

– Что скажешь, Вероника?

– Звучит разумно, – сказала она. Но про себя подумала, что Джексон поощряет Таннера. Едва ли они получат какие-то известия от предполагаемых похитителей. Теперь было слишком рискованно выходить на контакт.

Таннер покачал головой.

– Я не хочу, чтобы деньги были слишком далеко. Что, если они потребуют выкуп срочно? Что, если те несколько минут, которые я потрачу завтра в поисках вашего величества, окажутся решающими?

– Таннер! – прошипела Лиэнн, бросая беглый взгляд на Джексона. Но специалист только улыбнулся.

– Все в порядке, миссис Скотт. В такие минуты эмоции часто дают о себе знать, – он повернулся к Таннеру. – Я на связи круглосуточно до тех пор, пока мы не решим дело так или иначе, мистер Скотт. Если вам понадобятся деньги, я в ту же минуту доставлю их вам. Но мне не кажется лучшим решением оставлять их храниться на столе в гостиной.

– Он прав, Таннер, – сказала Лиэнн с облегчением. Она положила руку Таннеру на плечо, снова переходя на ласковый тон. – Милый, пожалуйста. Пусть он заберет деньги.

Таннер уставился на Джексона. В кулаках он по-прежнему сжимал маракасы. Прошло несколько секунд, и он нехотя кивнул.

– Так и быть, – сказал он. – Забирайте.

Джексон манерно склонил голову. Он подошел к столу, закрыл молнию на сумке и взялся одной рукой за ремень.

– Я гарантирую, что с деньгами все будет в порядке. Позвоните, если что-нибудь изменится.

Никто не проводил его до двери.

Вероника сделала глоток кофе и посмотрела на часы. Скоро пора будет возвращаться домой. Отец, наверное, ждет ее на пороге. Лиэнн и Таннер выглядели ужасно уставшими. У нее мелькнула мысль о том, как, должно быть, им обоим сейчас хочется выпить. Она задумалась, не дал ли кто из них слабину за неделю отсутствия Авроры.

Вероника мыла чашку, когда раздался звонок в дверь. Нахмурившись, Лиэнн выглянула в коридор.

– Наверное, Джексон что-нибудь забыл.

Она отправилась открывать дверь. Вероника вернулась в гостиную и забрала свою сумку. Таннер уже снова сидел в том же самом белом кожаном кресле.

– Я сейчас заеду домой, переоденусь, а потом до вечера буду на работе. Если будут какие-нибудь новости, сразу звоните мне. Я займусь старой перепиской Авроры и ее звонками. Вдруг мы что-нибудь пропустили, – она помедлила, а потом положила руку Таннеру на плечо. – Мы найдем ее, Таннер. Так или иначе, найдем.

Он потянулся к ней и сжал ее пальцы, смаргивая выступившие слезы.

В гостиную вернулась Лиэнн, за ней шел Эдриан. Футболка под расстегнутой спортивной курткой с эмблемой Херста облегала его фигуру. Копна волос была уложена гелем, он был бледен. Лиэнн тоже выглядела нервной, ее взгляд метался по комнате, и она старательно не смотрела никому в глаза.

– Эдриан хочет сказать нам что-то важное, – сказала она, устало прислоняясь к каминной полке. Таннер поднял на него глаза.

– Что такое?

Эдриан перемялся с ноги на ногу. Он рассеянно дергал молнию на куртке. Он открыл рот, но слова словно застряли у него в горле. Он сглотнул и попробовал снова.

– В общем, – начал он. – В общем…

– Эдриан, что такое? – спросила Лиэнн, еле шевеля губами.

Тогда он поднял глаза, но посмотрел не на Таннера и не на Лиэнн, а прямо на Веронику.

– В общем… Я знаю, куда делась Рори.

Глава 32

– Что, черт возьми, ты имеешь в виду?

Голос Таннера взорвал повисшую в комнате тишину. Вскочив на ноги, он выронил маракасы, и те с грохотом упали на пол. Эдриан еще секунду продолжал смотреть на Веронику, после чего опустил глаза в пол, постепенно начиная заливаться краской.

– Я поклялся, что никому не скажу, но все набрало такие обороты. И я увидел первую девушку в новостях, и теперь… – протараторил он взвинченным тоном, отчаянно жестикулируя. – Рори приехала сюда, чтобы встретиться с парнем. Я не знаю с кем, она мне не рассказала. Но, наверное, она была уверена, что вам он не понравится.

Лиэнн уставилась на него, не веря своим ушам.

– Что ты хочешь сказать, Эдриан? Что Аврора сейчас с… с мальчиком?

Он поджал губы.

– Не думаю, что «мальчик» – это самое подходящее слово. У меня возникло ощущение, что он… старше.

Лиэнн вытаращилась на него. Но Таннер замотал головой.