Невеста желает знать Маклейн Сара

Глава 6

Несколько часов спустя, еще долго после того, как последний игрок покинул «Ангела», Кросс сидел за письменным столом, в третий раз пытаясь подсчитать сегодняшнюю прибыль клуба. И в третий раз ошибаясь.

Ошибаясь, потому что не мог стереть из памяти образ светловолосой очкастой леди Филиппы Марбери, бегущей к нему по ступенькам заднего входа Долби-Хауса. Каждый раз, пытаясь перенести цифру из одного столбца в другой, он представлял, как ее пальцы перебирают его волосы. Как ее губы чуть приоткрываются под его рукой. И цифра тут же терялась.

С Кроссом такого не бывало. Большую часть жизни его наказывали за неспособность ошибаться в вычислениях.

Он снова склонился над книгой.

И некоторое время работал, прежде чем его внимание привлекли маятники на столе. Он вспомнил, как она запускала их легким движением руки.

Соблазн кружил голову. И Кросс представил, как эти самые руки совершают совсем другие движения. Например, расстегивают ширинку его брюк.

Кончик пера ударился о бумагу, послав россыпь клякс по странице.

«Она считала, что с ним находится в безопасности».

Любая другая женщина имела бы полное право так сказать. С ними он был олицетворением безопасности. Но с Пиппой… его самоконтроль, то, что он ценил в себе превыше всего, повисал на ниточке. Тонкой шелковой ниточке, мягкой, как ее волосы. Ее кожа. Ее голос в темноте.

Кросс со стоном запустил пальцы в волосы и отодвинулся от стола, прислонив стул к стене и широко расставив ноги. Он должен изгнать воспоминания о ней из этой комнаты. Куда бы он ни бросил взгляд: счеты, глобус, проклятый стол, – все носило ее следы. Он был почти уверен, что ощущает ее запах, аромат солнечного света и свежего белья.

Будь все это проклято!

Она уничтожила его кабинет… так, словно ворвалась в комнату и сбросила с себя одежду.

И легла на его стол, не имея на себе ничего, кроме очков и легкой кривоватой улыбки. И кожу, такую белую и прекрасную на черном дереве.

Кросс закрыл глаза, но видение не уходило. Он прижал ее одной рукой, чуть пониже прелестных белых грудок, вершинки которых были цвета ее губ: свежие персики, сбрызнутые медом.

Он не смог бы запретить себе нагнуться над ней. Взять ртом один из совершенных сосков. Он бы провел над этими грудями целый век, дразня ее, пока она не начнет извиваться под ним. Смакуя, пока она не станет отчаянно молить его двинуться ниже.

И только тогда он даст ей то, чего они оба хотят: разведет ее бедра, проведет ладонями по мягкой сливочной коже и…

Стук в дверь прозвучал выстрелом. Стул свалился на пол, сопровождаемый грязным ругательством.

Сейчас он убьет стучавшего. Медленно. И с огромным удовольствием.

– Что? – рявкнул Кросс.

Дверь открылась. На пороге обнаружился основатель «Падшего ангела».

– Теплый прием.

Кросс подумывал, не перескочить ли через стол и не удушить ли Чейза.

– Должно быть, я не так выразился. В клубе никому не позволено оставаться. Врываться можно, только если клуб горит. Ты здесь нежеланный гость.

Чейз, не слушая, закрыл дверь и уселся в большое мягкое кресло на противоположной стороне стола.

Кросс сделал зверскую гримасу. Партнер невозмутимо пожал плечами:

– Считай, что клуб горит.

– Что тебе нужно?

– Книгу.

Лондонские клубы джентльменов гордились своими книгами с записями пари, и «Ангел» не являлся исключением. Толстый альбом в кожаном переплете использовался для записи всех пари, даже самых обычных. И «Ангел» брал процент от ставок, дабы удостовериться, что стороны заплатят даже самые безумные ставки, которые только делались в этом клубе. Чейз собирал информацию и любил книгу за тайны членов клуба, которые она открывала. За страховку, которую обеспечивала.

Кросс положил на стол тяжелый том.

Чейз не потянулся к нему.

– Джастин сказал, что тебя не было почти весь вечер.

– Джастин заслуживает хорошей трепки за то, что доносит тебе о нашем местопребывании.

– В последнее время меня интересует только твое.

Чейз протянул руку и привел тяжелый глобус в движение.

Кросс молча наблюдал, как вращается глобус, ненавидя осознание того, что предпоследним человеком, касавшимся его, была Филиппа Марбери, и ненавидя прикосновения к нему Чейза.

– Не понимаю, почему.

– За Найтом легче наблюдать, когда я знаю, где его найти.

Брови Кросса поднялись. Он, кажется, не так понял!

– Предлагаешь, чтобы я проигнорировал тот факт, что он погубил моего зятя, угрожал безопасности сестры и шантажировал меня?

– Нет. Конечно, нет.

Чейз остановил глобус, ткнув длинным пальцем в Сахару.

– И мне наплевать, женишься ты на девушке или нет. Но я хочу, чтобы ты с осторожностью выбирал наказание для Найта. Полумеры его только обозлят.

– И что это значит?

Их взгляды встретились.

– Что у тебя есть только один шанс сделать это. Ты обрушишь на него всю нашу мощь, или вообще не стоит это начинать.

– У меня уже есть план. Именно всю мощь.

– Есть причина, по которой его самые козырные игроки не члены нашего клуба. Такие здесь не приветствуются.

– Может, и нет. Но респектабельность их искушает. Сила. Возможность встретиться и пообщаться с теми, у кого все это есть. И в придачу титулы. Шансы сыграть в «Ангеле».

Чейз кивнул и взял коробку с сигарами с ближайшего стола.

– Где ты был сегодня вечером?

– Мне опекуны ни к чему.

– Еще как к чему! Думаешь, я уже не знаю, где ты был?

Слова доносились из-за облака дыма.

Кросс раздраженно поморщился:

– Ты следил за мной?

Чейз не реагировал на гнев.

– Я не доверяю Найту. Он способен на все. Между вами двумя всегда была… вражда.

Кросс встал, возвышаясь над столом и партнером:

– Ты не должен был следить за мной.

Чейз покатал сигару между большим и указательным пальцем.

– Жаль, что у тебя здесь нет скотч-виски.

С Кросса было довольно.

– Убирайся.

Чейз не пошевелился.

– Я не приказывал следить за тобой. Но теперь вижу, что стоило бы.

Кросс выругался грязно и грубо.

– У тебя был плохой вечер, верно? Куда ты ездил?

– Повидаться с сестрой.

Чейз ошеломленно уставился на него.

– Ты ездил на бал Нидемов?

«Я также видел Филиппу Марбери».

Но этого он говорить Чейзу не собирался. И потому промолчал.

– Насколько я понимаю, встреча прошла не слишком хорошо.

– Лавиния не желает иметь со мной ничего общего. Даже когда я обещал позаботиться о Найте. Она молчит. Не верит мне.

Чейз помолчал, оценивая ситуацию.

– С сестрами бывает сложно. Они не всегда хорошо реагируют на диктат старших братьев.

– Ты это знаешь лучше, чем кто-либо.

– Хочешь, поговорю с ней?

– Ты слишком много о себе думаешь.

Чейз улыбнулся:

– Леди имеют тенденцию встречать меня с распростертыми объятиями. Даже такие, как твоя сестра.

Кросс недобро прищурился:

– Я не желаю, чтобы ты к ней приближался. Довольно и того, что ей приходится иметь дело с Диггером… и со мной.

– Ты ранишь меня в самое сердце.

Чейз с наслаждением попыхивал сигарой.

– А она будет держаться подальше от него?

Кросс задумался, вспомнив, как яростно набросилась на него сестра. Лавинии было семнадцать, когда умер Бейн, когда Кросс ушел из дома. Лавинию заставили выйти замуж за Данблейда, поскольку тот был готов взять ее, несмотря на все несовершенства.

Несовершенства, причиной которых стал Кросс.

Несовершенства, на которые не следовало бы обращать внимания… если бы она смогла сбежать от скорби матери и гнева отца. Если бы не была вынуждена выживать самостоятельно, без всякой помощи.

Без брата, который оберегал бы ее.

Неудивительно, что она не поверила, когда он сказал, что исправит содеянное Найтом и ее мужем.

Его охватили гнев, досада и огромное презрение к себе.

– Не знаю, как она поступит. Но Найт не посмеет сделать ничего, опасаясь поставить под удар свадьбу дочери.

– Нам стоило уничтожить его много лет назад.

Когда Кросс не ответил, Чейз добавил:

– Ты всегда его жалел.

Кросс слегка пожал плечом:

– Если бы не он… – Блеснули белые зубы. – У тебя бы не было нас.

– Если рассматривать это под таким углом, возможно, мне следовало бы, не колеблясь, его уничтожить, – рассмеялся Кросс.

Чейз затянулся, прежде чем ответить:

– Тебе придется вести себя тихо, пока не будешь готов нанести удар. Защитить Лавинию.

Кросс кивнул.

– Темпл сказал, ты собираешься использовать дам. А для того, чтобы их завербовать, нужен я.

– Не думаю, что это необходимо.

– Уверен? Они меня любят.

– Уверен.

– Хорошо. Интересно, какова его дочь.

– Она отродье Найта, и полагаю, выросла либо редкостной стервой, либо запуганной забитой овечкой.

– Она, кроме всего прочего, еще и женщина, так что это наиболее вероятные варианты.

Пауза.

– Возможно, тебе следовало бы жениться на ней. С Борном это сотворило чудо.

– Я не Борн.

– Не Борн.

Чейз выпрямился и снова крутанул глобус, оглядывая комнату.

– Удивительно, что ты никого не смог здесь найти. Я готов послать девушку, чтобы прибралась здесь.

– Только попробуй.

– Не стоит твоего гнева.

Чейз затушил сигару и, встав, постучал пальцем по огромной книге пари.

– Уже поздно, и я еду домой, но перед этим хочу спросить: может, желаешь заключить пари?

– Я не записываю пари в книге. Ты это знаешь.

– Уверен, что не хочешь сделать исключение для этого? У тебя превосходные шансы.

Кроссу стало не по себе. Он скрестил руки на груди, откинулся на спинку стула и попытался усмирить партнера холодным взглядом.

– О чем ты?

– Леди Филиппа Марбери, – произнес Чейз.

Неприятное ощущение сменилось страхом. Чейз знал. Это не сюрприз. Вовсе нет. Чейз всегда все знает. Но Кросс не собирался это признавать.

– Кто?

Чейз бросил на него взгляд:

– Значит, вот оно как? Делаешь вид, будто не знаешь, о чем я?

– Тут нечего делать вид. Я действительно не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Джастин впустил ее. Показал, где находится твой кабинет. И все рассказал мне.

Черт!

– Джастин – хуже любой сплетницы.

– Иметь парочку сплетниц в заведении весьма полезно. А теперь о девушке.

Кросс нахмурился. Настроение из мрачного быстро превращалось в убийственное:

– Что именно?

– Что ей понадобилось здесь?

– Не твое дело.