Невеста желает знать Маклейн Сара

А Пиппа не увидела в этом ничего необычного.

До настоящего момента.

Когда она нуждалась в экспериментах больше, чем когда-либо.

«Я воздержусь просить других мужчин помочь мне в исследованиях».

Условия пари звенели в ушах, словно она произнесла эти слова вслух, прямо здесь. Она сделала ставку и проиграла. Она дала слово. Но теперь, когда сердце и ум были в смятении, Пиппа отчаянно искала решения. Одно дело – не иметь опыта в брачную ночь, и совсем другое – не иметь опыта, который она ожидала получить.

И день свадьбы наступит слишком быстро.

Пиппа поймала собственный взгляд в зеркале.

«Ради всего святого, на мне подвенечное платье!»

Времени почти не остается. Исследования необходимо провести. С ним или без него.

Возможно, стоит спросить Оливию.

Ее взгляд упал на идеальную розовую улыбку сестры, знающую улыбку. И этого знания Пиппа раньше в ней не замечала, но могла определить абсолютно точно.

Нужно действовать. Немедленно.

И решение пришло.

Необходимо приехать в «Ангел».

С этой мыслью Пиппа воззрилась на младшую сестру, прелестную в своем подвенечном платье, и озвучила не совсем лживую мысль:

– Мне нехорошо.

– То есть как это нехорошо? – встрепенулась Оливия.

Пиппа покачала головой и прижала руку к животу:

– Мне… мне плохо. – Она опустила глаза на хлопочущих внизу девушек, словно муравьев кишевших на выброшенной кем-то сладости.

– Но твое платье? – Оливия покачала головой.

– Оно прелестно. И очень мне идет. Но мне необходимо его снять.

Девушки одновременно подняли головы:

– Сейчас.

Ей нужно проводить исследования. Очень срочные.

Пиппа обратилась к мадам Эбер:

– Я не могу остаться. Мне необходимо вернуться домой. Мне плохо.

Француженка долго всматривалась в нее, прежде чем ответить:

– Конечно.

Оливия с ужасом посмотрела на сестру:

– Не знаю, как ты себя чувствуешь, но не хочу заразиться.

Пиппа сошла с возвышения и поспешила за ширму, где оставила одежду:

– Я бы не хотела, чтобы ты тоже чувствовала себя…

– Нездоровой? – вставила мадам Эбер.

Пиппа решила не повторять за ней.

– Больной, – выпалила она.

Оливия наморщила нос:

– Ради бога, Пиппа. Поезжай домой. Только возьми кеб. Экипаж понадобится нам с мамой, чтобы увезти все пакеты.

Ей не требовалось повторять дважды.

– Думаю, я так и поступлю.

Разумеется, она так не поступила.

Вместо этого оделась, заверила мать, что прекрасно доберется сама, и оставила лавку, держа путь в избранном направлении.

Опустив голову и завернувшись в плащ, Пиппа устремилась по Бонд-стрит и Пикадилли, где вместе с горничной села в кеб. Пиппа подняла капюшон плаща и шепотом попросила соблюдать тайну, прежде чем выйти из противоположной дверцы.

Проскользнула незамеченной по узкому переулку позади церкви Святого Якова, и отсчитала здания с дальнего конца: первое, второе, третье… прежде чем остановиться у тяжелой входной двери и громко постучать.

Никто не ответил.

Пиппа удвоила усилия. Барабанила по стали ладонью, производя ужасный шум.

«Если ее найдут здесь»…

Было тысячи способов закончить предложение. Но лучше не задумываться над этим.

Она снова постучала. Сильнее. Быстрее.

Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем в центре стальной двери открылась щель, и на нее уставились черные глаза, раздражение в которых быстро сменилось удивленным узнаванием.

– Какого черта?

Голос заглушался сталью двери.

– Я леди Филиппа Марбери, – объявила она, но слова заглушил звук закрываемого отверстия. Изнутри на двери отодвигались засовы, сталь ударялась о камень.

Дверь открылась. Пиппа увидела зловеще выглядевшего гиганта на фоне зияющей тьмы. Высокого, широкоплечего, со шрамом на губе и носом, который, похоже, был несколько раз сломан.

Она впервые ощутила некоторую неуверенность, но открыла рот, чтобы представиться:

– Я…

– Я знаю, кто вы, – коротко ответил он. – Заходите.

– Я не… – снова начала она, но осеклась. – Кто вы?

Огромная лапища схватила ее руку и втянула в коридор.

– Не приходило в голову, что кто-то может увидеть вас здесь? – спросил гигант и, высунувшись, посмотрел по сторонам. Очевидно, удовлетворенный тем, что ее никто не видел, он закрыл дверь, задвинул засовы и, отвернувшись от нее, раздвинул гардины и вошел в другой коридор с громовым криком:

– За что мы, спрашивается, платим швейцару? Почему никто не стоит у чертовой двери?

– По-моему, в это время дня у ваших дверей никто не появляется, – откликнулась Пиппа.

Великан повернулся к ней. В глазах вспыхнуло любопытство:

– Откуда вам знать?

– Я бывала здесь раньше, – просто ответила она.

Он покачал головой и сухо улыбнулся:

– Борн знает, что Пенелопа устраивает сестре экскурсии?

– О, вы не так поняли. Я не приходила сюда с Пенелопой. Я была здесь с мистером Кроссом.

Великан озадаченно уставился на нее.

– Кросс, – повторил он, и Пиппа заметила перемену тона. Недоверие. Может, что-то еще.

– Да, – кивнула она.

Он покачал головой:

– Кросс. И вы.

Пиппа нахмурилась:

– Да. Наши встречи, разумеется, нерегулярны, но у меня были веские причины навестить его в начале этой недели.

– Веские причины.

Он не спрашивал. Но она сочла нужным повторить:

– Да…

Поколебавшись, Пиппа добавила:

– Хотя, наверное, будет лучше, если вы не скажете ему, что я была сегодня здесь.

– Возможно, – понимающе кивнул он.

Слишком понимающе.

Она протянула руку:

– Боюсь, у вас преимущество передо мной, сэр. Я не имела удовольствия познакомиться с вами.

Он долго смотрел на ее руку, прежде чем снова встретиться взглядом, словно давая шанс передумать:

– Я Темпл.

Герцог Ламонт.

«Убийца».

Пиппа отступила. Рука сама собой упала, прежде чем она смогла овладеть собой.

– Вот как.

Его губы искривились в сухой усмешке:

– Теперь вы жалеете, что вообще пришли сюда, не так ли?

Мысли Пиппы пришли в смятение. Темпл ничего ей не сделает. Он партнер Борна. Партнер мистера Кросса. Сейчас середина дня. Людей не убивают в Мейфэре посреди дня.

И несмотря на все, что она слышала об этом темноволосом опасном человеке, не существовало ни единого доказательства его мнимых злодеяний.

Пиппа снова протянула руку:

– Я Филиппа Марбери.

Темпл изогнул темную бровь, но решительно пожал ее руку:

– Храбрая девушка.

– Нет никаких доказательств тому, что вы то самое, о чем говорят.

– Но сплетни достаточно обличающие.

Пиппа покачала головой:

– Я ученый. Гипотезы бесполезны без доказательств.

Губы Темпла дернулись:

– Хотел бы я, чтобы остальная Англия придерживалась такого же мнения.

Он выпустил руку Пиппы и откинул гардину, приглашая ее в коридор, стены которого были обтянуты шелком и бархатом. Пиппа не устояла перед искушением их потрогать.

– Борна здесь нет, – сообщил Темпл.

– Знаю, – улыбнулась она. – Он в Суррее с моей сестрой. Я не к нему пришла.

Он приостановился, и Пиппа невольно задалась вопросом, как это такой большой человек – к тому же явно знакомый с насилием и жестокостью – способен двигаться с такой грацией.

Но тут он снова устремился вперед, словно и не останавливался.

– И не к Кроссу, очевидно?

– Нет. Ему не нравится мое общество, – вырвалось у нее, прежде чем она успела сдержаться, и Темпл поймал ее взгляд.

– Он так сказал?

Пиппа пожала плечами и поправила очки.

– Не на словах, но дал понять, что не заинтересован помочь мне в моем исследовании. Так что…

– Каком исследовании? – перебил Темпл.

«Я просила погубить мою репутацию».

Но не могла же она это сказать!

– Кое-какие исследования… я надеялась, что он поможет мне.

Темпл послал ей улыбку:

– Как насчет меня? Я мог бы вам помочь.

Пиппа обдумала предложение. Да, этот человек наверняка сможет ответить на все вопросы. И даже на те, которые придут в голову в последний момент.

«Но он не Кросс».

Пиппа воспротивилась этой мысли и неловкости, которая появилась вместе с ней, и сосредоточилась на герцоге, который повернулся к ней лицом и, рассеянно открыв дверь, отступил, пропуская Пиппу в большую комнату, в которой стояли два стола зеленого сукна.

– Нет, спасибо. Я пообещала мистеру Кроссу, что не буду…

Она прикусила губу.

– Не будете что? – допытывался он.

– Не буду расспрашивать другого мужчину.

Глаза Темпла на мгновение расширились.

– Должно быть, интересное у вас исследование.

Пиппа проигнорировала его замечание. И увидела, что он запер дверь и спрятал ключ в карман.

– Зато он ничего не говорил о женщинах.

– Что вы сказали? – насторожился он.

Пиппа набрала в грудь воздуха:

– Я требую встречи с одной из ваших леди.

– Одной из моих леди?

Пиппа рассеянно взмахнула рукой:

– Ваших во множественном числе. С вашими леди. – Не дождавшись ответа, она выпалила: – С вашими проститутками.

Темпл долго молчал. Пиппа даже подумала, что он не расслышал.

И тут он разразился громогласным рокочущим смехом.

Пиппа подумала, что, возможно, совершила серьезную ошибку.