Невеста желает знать Маклейн Сара

Да. Именно анатомия ее привлекает. Кости.

Лучевая кость. Локтевая кость.

Нужно думать о костях. Очень помогает.

Кухарка взмахнула рыбой:

– Ирвингтон посмел критиковать мой соус! Болван не сможет различить настоящий соус, даже если налить в его карман целую кварту!

Мистер Кросс закатил глаза:

– Дидье! Возвращайся на кухню и готовь свою рыбу. Ирвингтон будет есть то, что ему велено.

Кухарка открыла было рот.

– Он будет есть то, что ему подадут, поскольку ничего лучшего не видел.

– У этого типа вкус козла, – проворчала кухарка.

Темпл ухмыльнулся:

– Ну, ради нас всех, я надеюсь, ты не отравишь ему рыбу.

Кухарка и Пиппа улыбнулись.

– Я терпеть его не могу.

– Я тоже, но он и его друзья обожают проигрывать, так что мы с ним не расстанемся.

Кухарка разом обмякла.

– Хорошо, – вздохнула она, взвешивая рыбу на ладони. – Я приготовлю ему рыбу.

– Возможно, не именно эту, – сухо заметил Кросс.

Пиппа, забывшись, рассмеялась. Забыв, что звук разнесется по огромному залу. Серые глаза Кросса мгновенно отыскали источник звука, и она быстро втянула голову обратно в нишу и прижалась спиной к стене. Сердце гулко билось.

– Ну же, Кросс, успокойся, – уговаривал Темпл.

Ответа не последовало. Пиппа напрягла слух, пытаясь понять, что произойдет дальше. Она подобралась ближе к выходу, страстно ожидая доказательств того, что Кросс видел ее. Заметил.

Молчание.

Которое длилось почти вечность.

Наконец, не в силах устоять, она осторожно выглянула наружу.

Только чтобы обнаружить мистера Кросса, стоявшего дюймах в шести от нее со сложенными на груди руками. Поджидавшего ее.

Пиппа вздрогнула от такой близости и сказала первое, что пришло в голову:

– Здравствуйте.

Рыжая бровь недоуменно поднялась.

– Здравствуйте.

Она отступила, чтобы лучше разглядеть его, и крепко прижала руки к груди.

Кухарка и Темпл повернулись, с любопытством их разглядывая. Словно эта ситуация казалась куда более странной, чем француженка, размахивавшая форелью в игорном зале казино.

Но это не так.

Пиппа твердо это знала.

И поэтому ждала, пока Кросс скажет что-то еще.

Он ничего не сказал.

Прекрасно. Она может подождать. Она и раньше ждала.

Но прошло почти четверть часа, и выносить это Пиппа больше не могла.

– Полагаю, вам интересно знать, как я очутилась здесь.

– Вы становитесь настоящим мастером слежки, леди Филиппа.

Она выпрямилась.

– Я никого не выслеживаю.

– Нет? Мой кабинет. Ваш балкон. Теперь здесь… в моем клубе, в темной нише? Я бы назвал это слежкой,

– Балкон был моим, – не выдержав, напомнила она. – Если кто-то там и маячил с целью слежки, так это вы.

– Хммм… но, возможно, вы готовы объяснить свое нынешнее присутствие?

– Я находилась поблизости, – объявила Пиппа. – Недалеко от клуба. Не ниши. Хотя, полагаю, что вполне можно сказать: поблизости от того и другого. Правда, теоретическая близость одного от другого относительна, по крайней мере по вашему мнению.

Темпл, находившийся довольно далеко от них, громко фыркнул.

– А ты сделаешь доброе дело, покинув нас, – заметил Кросс партнеру, не отрывая глаз от Пиппы. – Прежде чем я накажу тебя за то, что впустил ее.

– А что мне было делать? Предоставить ей барабанить в нашу дверь, стоя в переулке, пока кто-нибудь ее не обнаружит? – насмешливо спросил Темпл.

К чему такое неуместное веселье?!

– Кроме того, она пришла не к тебе.

Глаза Кросса потемнели, и сердце Пиппы тревожно застучало. Он рассердился.

Она отступила от него в темноту ниши. Он последовал за ней. Гардины упали, скрыв их от посторонних взглядов. Они были спрятаны от остальных, которые знали об их присутствии, и все же Пиппа стала задыхаться.

– Почему вы здесь? – тихо, угрожающе спросил он.

Пиппа вскинула подбородок:

– Это не… – Она откашлялась. – Это не ваше дело.

Последовала пауза. Кросс затаил дыхание, словно она удивила его.

– Разве мы не заключили пари?

– Заключили.

Он уперся рукой в стену над ее головой. Пиппа снова засмотрелась на его предплечье.

– Разве не вы пообещали, что будете держаться подальше от мужчин, не являющихся вашими женихами?

Ей не понравился его тон.

– Вы правы.

Кросс наклонился так близко, что она уставилась на распахнутый ворот его рубашки, где должен был быть галстук. Которого не было. Ее, неясно почему, так и влекло к треугольнику кожи, поросшему волосами. Ей хотелось коснуться его.

– В таком случае объясните, какого черта вы делаете здесь с Темплом?

Его гнев вернул ее к действительности. Пиппа слышала этот гнев в его голосе, низком и зловещем.

И попыталась взять себя в руки, что было почти невозможно в этом темном пространстве и такой близости от него.

– Он меня впустил.

– Если вы вообразили, будто можете отказаться от пари, я попрошу Господа, Борна и вашего отца держать вас в узде. Именно в этом порядке.

– Я не удивилась бы, узнай, что у вас есть некоторая власть даже над Всемогущим, – парировала она.

Он выглядел так, словно готов кого-то убить.

– Кросс, – пришел ей на помощь Темпл.

«Спасена».

Пиппа перевела дух.

Кросс повернул голову, но не пошевелился.

– Уйди.

Темпл откинул гардины, впустив свет в крохотное пространство.

– Не думаю, что это хорошая идея. Леди пришла не к тебе.

Кросс молниеносно оказался у входа.

– И уж точно, не к тебе.

Возбуждение прошило ее словно молнией. Похоже, он ее защищает. И даже готов бороться за нее.

«Как интересно!»

Пиппа затаила дыхание, наблюдая, как он двигается – быстро и экономно. Теперь они находились в нескольких дюймах друг от друга: Кросс, высокий и стройный, сплошные витые мышцы и напряженность. Темпл на несколько дюймов короче, но в полтора раза шире… и ехидно ухмыляющийся.

– И не ко мне, – согласился Темпл. – Она пришла к кое-кому еще.

Кросс оглянулся на нее. Серые глаза метали молнии.

– У меня всего одиннадцать дней, – напомнила Пиппа, готовая объяснить свои намерения. Наверняка он поймет, что она в критической ситуации.

– Возможно, ты хотел бы обеспечить ей сопровождение, – вмешался Темпл.

Глаза Кросса словно погасли. И Пиппу мгновенно охватило совершенно иррациональное желание потянуться к нему. Словно она могла вернуть его эмоции. Не то чтобы она этого хотела… Эмоции не ее цель.

Ее цель – знания.

Но она все равно не смогла бы ничего сделать, потому что он отвернулся. Протиснулся мимо Темпла и вошел в свой кабинет.

Пиппа последовала за ним, словно на поводке.

– Это все?

Подойдя к двери кабинета, он снова повернулся:

– Вы – не моя забота.

Резкий удар чего-то, вроде боли, едва не согнул ее. Пиппа рассеянно потерла грудь.

– Вы правы. Не ваша.

Последнее он проигнорировал.

– Я не буду вашим опекуном. У меня есть дела поважнее.

Кросс открыл дверь в кабинет, не пытаясь скрыть женщину, которая там находилась. Прекрасную женщину с волосами цвета воронова крыла, темными глазами и красными губами. И улыбкой, которая сама по себе казалась скандалом.

Пиппа отступила, не сводя глаз с брюнетки. Проигрывая в голове события последних нескольких минут: небритый подбородок, мятая рубашка, раздражение, с которым Кросс открывал дверь, словно кухарка помешала чему-то очень важному.

Он был в кабинете с этой женщиной. Женщиной, которая улыбалась ему, словно единственному на земле мужчине. Словно она являлась единственной на земле женщиной.

Словно они занимались увеличением населения.

Пиппа сглотнула:

– Я понимаю.

– Уверен, что понимаете, – ухмыльнулся он.

Она снова отступила. Он захлопнул дверь.

– Никогда не видела, чтобы ты так обращался с женщиной, – заметила Салли Тассер, садясь в большое кресло и подбирая ноги под себя, чтобы дать Кроссу пройти.

Кросс не обратил внимания на ее слова и укол совести, последовавший за ними.

– Так на чем мы остановились?

«Почему она здесь?»

Как сумела обойти условия пари, превратить их единственный день вместе в приглашение вторгаться в его пространство в любое время, какое только захочет?

Проститутка недоверчиво вскинула соболиные брови и сверилась со своими записями.

– У меня тринадцать девушек. Все работают.

И, помедлив, спросила:

– Кто она?

«Воплощенный соблазн».

Посланный уничтожить его.

– Им можно доверять?

«И какого дьявола Пиппа делает здесь с Темплом?»

– Они знают, что вы всегда держите слово. – Новая пауза.

– По крайней мере слово, данное шлюхам.

Он круто развернулся.

– И что это означает?

– Только то, что вы всегда были джентльменом в обращении с моими женщинами. И все же сегодня днем вы очень дурно обошлись с леди.

Кросс старался противиться правде ее слов:

– С каких пор ты сочувствуешь аристократкам?

– С тех пор, как эта выглядела так, словно вы пнули ее собаку.

Упоминание о собаке Пиппы напомнило Кроссу об их разговоре прошлой ночью. О просьбе Каслтона. О ее колебаниях. Ей явно не хотелось давать кличку собаке жениха. И о том, как шевелились ее губы, когда Пиппа пыталась объяснить свою нерешительность.

О том, как весь этот разговор вызвал в нем желание увезти ее и убедить, что брак с Каслтоном абсолютно не для нее.

Разумеется, ничего этого он не сказал Салли. Вместо этого сообщил:

– Мне нужно пятьдесят самых состоятельных игроков. Нельзя пропустить никого.

– Вы их получите. Когда я вас подводила?

– Никогда. Но всегда есть время начать.

– Что у него есть на вас?

– Не важно, – покачал головой Кросс.

Салли грустно усмехнулась:

– Полагаю, это имеет нечто общее с тем, как он пыжится от гордости, обещая вскоре выдать свою дочь за графа.

Кросс ответил самым мрачным из своих взглядов.

– Я не женюсь на его дочери.

– Это вы так думаете. Она приезжает через пять дней, и тогда Найт не остановится ни перед чем, чтобы поженить вас.

Не дождавшись ответа, она добавила:

– Не верите? Но это Найт.

– Я не женюсь, – повторил Кросс.

Салли долго смотрела на него, прежде чем сказать:

– Сегодня я работаю в игорном зале. Если в дверь войдет хоть один набитый карман, я сама суну ему приглашение на Столпотворение.

И, кивком показав на дверь, добавила:

– А теперь расскажите мне о девушке.

Кросс заставил себя сесть и сделать вид, будто не понял вопроса:

– Я никогда не видел Меган. Спроси о ней Найта.

Салли насмешливо улыбнулась:

– Неужели, Кросс? Такая глупая игра.

Он едва сдержался, чтобы не взъерошить волосы. Однако вместо этого откинулся на спинку стула. Олицетворение самообладания. Пиппа Марбери – не та особа, с которой может справиться порядочный человек. А его никак не назовешь порядочным.

– Она – это та, которая не должна была сюда приходить.

«Ему стоило прогнать ее от порога».

Салли рассмеялась:

– Мне можете этого не говорить. Однако она пришла.

– У нее большая любовь к приключениям.

– Да, но она вынюхивает эти приключения не под тем деревом.

Он не ответил. Слишком хорошо знал Салли.

– Пытаешься отделаться от нее?

Господи, да! Он не желает видеть Пиппу здесь. Не желает, чтобы она дотрагивалась до его вещей, оставляя свою метку. Искушала его. Не хотел, чтобы она вторгалась в его святилище. Не хотел, чтобы пятнала это темное место своим светом.

– Я пытаюсь сделать так, чтобы она вообще держалась подальше от этого места.

Салли подалась вперед:

– Она не ваша любовница.

– Конечно, нет.

Она покачала головой:

– Тут не может быть никаких «конечно». Могла быть, если бы я не видела ее лица.

– Я готов перед ней извиниться, но это не приблизит ее к званию моей любовницы.

Салли улыбнулась:

– Разве не видите, Кросс? Именно то, что вы готовы перед ней извиниться, приближает ее к званию вашей любовницы больше, чем любую из нас.

Салли долго молчала, прежде чем добавить:

– И даже если вы этого не чувствовали, лица девушки было более чем достаточно.

– Она пришла, чтобы попросить моей помощи в одном деле.

Совершенно дурацком, но Салли незачем это знать.

– Она может просить вашей помощи в одном деле, – понимающе усмехнулась проститутка, – но хочет вашей помощи совершенно в другом.

Кросс прищурился:

– Не понимаю, о чем ты.

– Плотские утехи, – прямо ответила она, словно говорила с ребенком. Умственно отсталым ребенком. – Девушка поняла, кто я и чем занимаюсь. И ревновала.

Кросс встретился взглядом с темными глазами Салли, видя только потрясенный голубой взгляд Пиппы за стеклами очков.

– Ей нет причин ревновать.

– Грустно, но это правда.

Салли состроила кокетливую гримаску:

– Но она-то этого не знает.

Кросс досадливо поморщился:

– Я хотел сказать, что она не ревнует.

Салли улыбнулась:

– Конечно, ревнует. Она вас хочет.

– Нет. Хочет моей помощи в одном… – он поискал подходящее слово, – … исследовании.

Салли долго, громко смеялась:

– О, в этом я не сомневаюсь!